Приключения Григория Половинки (сборник)

Глава XVI Все тайны раскрыты, а неожиданности продолжаются. Где ива?.. Только бы не упасть!.. «Бережок» идет на помощь. Концерт. Неожиданный выступление козы Маньки. Григорий Половинка - главный герой.

Котька чувствовал себя, как говорится, не в своей тарелке.

В нем боролись два противоположных желания.

С одной стороны, еще огнем пик стыд после падения - хотелось убежать куда глаза глядят. Ребята, казалось ему, поглядывали с откровенной враждебностью - словно это он был виноват в их беде. Девушки, наоборот, совсем не замечали его - словно он не существовал. Сэму тоже не обращал на него внимания, занятый разговором со своим племянником Гришей Половинкой.

Он был лишний, никому не нужен.

С другой стороны, Котьку разъедало страшное любопытство - увидеть секреты фокусов Сэму. Ну разве бы ты, дорогой читатель, добровольно отказался от такой возможности?

И, не в силах преодолеть любопытство, Котька уныло карабкался позади всех. Он опустил в землю глаза. И вот плелся, глядя под ноги.

Они шли к реке, где у старой ивы привязал свою лодку Сэму. Погруженный в свои мысли, Котька не сразу среагировал, когда вдруг послышался отчаянный крик Григория Половинки:

- Ой!.. Смотрите!.. Ива!.

Когда Котька поднял глаза, все уже бежали - и ребята, и девушки, и Сэму.

С минуту Котька растерянно смотрел, не понимая, что произошло. Он не узнавал берега. Берег был какой голый и пустой. И словно прибавилось неба. Что такое? И тут Котька понял - на берегу не было ивы.

Котька побежал тоже...

Старая ива лежала в воде.

Река подмыла крутой берег, и ива упала.

Сколько лет простояла она на берегу, сколько видела! Сколько воды утекло мимо нее! И вот теперь пришло его время. Обрушив кусок берега, вывернув развращенный узловатые корни, что, словно черные старческие пальцы, торчали в небо, она погрузила свой ствол в реку, и волны качали и шевелили ее зеленые кудри-ветви.

- Лодка!.. - Глухо и отчаянно произнес Сэму, - потопило...

Девушки заахали. Ребята молча бросились в воду нырять, искать.

Сэму схватился за ветку, попытался тянуть, но где там! Разве усилит один, даже артист цирка, такую з​доровягу - ствол вдвоем не обхватить.

- Людей надо... - пискнула Света и осеклась, вспомнила: жатва же, все в поле, в селе только старики и дети.

И тут Котьку подбросило:

- Постойте! Я сейчас!.. Я бегом! Я быстро!.. На «Бережок»... Я... я бегом!..

Последние слова он уже кричал на бегу.

Он бежал, не разбирая дороги, перепрыгивая через коряги и канавки.

Столько неудач было в этот день, столько падений, что он стремился лишь одного - не упасть, благополучно добежать до «Бережков» и сказать папе. Главное - это сказать папе, а уже папа все сделает, все организует. Он в это верил.

Котька задыхался, грудь распирало от нехватки воздуха, но он не замедлял бега. Скорее, скорее!..

Ни у домика, ни на обычном месте, на берегу, где он всегда ловил рыбу, папы не было видно.

Мама сидела на скамеечке и чистила картошку.

- Где и... па?.. - Хватая ртом воздух, как вытянутая из воды рыба, едва смог спросить Котька.

- Что? Что случилось! - Мама испуганно подскочила со скамейки.

- Где и... па? - Повторил Котька.

- Что? Что произошло, я спрашиваю?

- Где папа?.. - Третий упрямо спросил Котька.

- Пошел в магазин. И скажи, наконец, что случилось? - Мама схватила его за плечи и тряхнула.

С минуту Котька еще колебался - говорить или нет. Мама очень рассудительная, умеренная, она начнет все взвешивать, сомневаться, удобно беспокоить бережан (ведь они приехали отдыхать), а тут надо действовать немедленно, здесь нужна не мамина благоразумие, а папина упорство. Но раз папа ушел в магазин, то он может прийти нескоро. Итак, выхода не было, и Котька, задыхаясь, сказал:

- Там... ива... упала в реку... притопила...

- Кого? - Испуганно перебила мама.

- Лодку... моторную...

- Боже! Есть жертвы? - Вскрикнула мама.

- Нет... Но... это лодка артиста... Там реквизит для циркового представления. И вообще...

- Ох! Как я испугалась! - Облегченно вздохнула мама. - Разве так можно? Аж в сердце закололо.

«Ну вот! - В отчаянии подумал Котька. - Сейчас начнет «неудобно», «ничего страшного»... Эх! Чего папа пошел в магазин? Ну чего он пошел в магазин?».

И уже без всякой надежды сказал:

- Надо помочь. В деревне все на жатве.

- Да... конечно... - неожиданно встрепенулась мама. - Сейчас я скажу Спиридону Спиридоновичу. Конечно! Конечно, надо помочь. Чья, говоришь, лодка? Артиста цирка? А как он тут оказался? Конечно, он ее сам не вытянет. Сейчас... Спиридон Спиридонович! Спиридон Спиридонович!.. Извините, очень серьезное дело...

Из окна соседнего домика высунулась голова Спиридона Спиридоновича. Услышав, в чем дело, он вдруг оживился и приказал созвать срочные собрание всех бережан.

Котька побежал выполнять приказ. Он бежал от домика к домику и кричал:

- Все на сборы к Спиридон Спиридоновичу! Срочные сборы всех бережан! Спиридон Спиридонович просит всех к себе!..

И через несколько минут возле домика Спиридона Спиридоновича уже толпились бережанцы - мужчины, женщины и даже дети. Пришел и комендант базы, обветренный и загорелый дочерна товарищ Баюра Петр Кондратьевич.

- Значит, так, - деловито, как на производственном совещании, говорил Спиридон Спиридонович. - Пилы, топоры... Веревки надо обязательно... Что вы говорите, Петр Кондратьевич? Есть лебедка и трос? Остались после строительства? Так это же здорово! Это как раз то, что надо. Прекрасно! Я возьму акваланг... Значит, так... Вы, Петр Кондратьевич, лебедку и трос повезете лодкой, а мы пойдем пешком...

Через несколько минут из «Бережков» отправилась экспедиция в составе почти всего взрослого населения (за исключением двух старушек, которые остались ухаживать за малышней).

Как же мило, как любо, как радостно, дорогой мой читатель, смотреть на людей, которые, охваченные единым порывом, единым чувством, вместе делают какое доброе дело - кого спасают, выручают из беды, кому помогают оптом!

Какие они красивые и прекрасные тогда!

Котька смотрел на своих бережан, переводил взгляд с одного на другого, и безграничная благодарность, безграничная нежность к ним окутывала его. И то сладко-щекотно клокотало у него в горле.

Если бы он мог, он бы их всех-всех сейчас обнял и поцеловал.

Возбужденный, раскрасневшийся, Котька вприпрыжку бежал то рядом с Спиридоном Спиридоновичем, то рядом с его женой, то рядом с мамой, то забегал вперед, показывая путь, и все говорил, говорил, говорил - без конца. Он должен компенсировать вчерашние мучения борьбы с тайной.

Пока дошли до места, весь «Бережок» уже знал историю с «инопланетным» Сэму.

Единственное, что беспокоило и тревожило Котьку, это то, что рядом не было папы. Котька все время оглядывался назад и тянул шею.

Единственный раз в жизни Котька сделал нечто путное - прибежал звать людей на помощь, благодаря ему, Котьки, сейчас весь «Бережок» идет туда, куда показывает Котька, - и папа этого не знает и не видит...

Ну где же он, где?..

Папа догнал их, когда они почти подошли к поверженной ивы.

За все свои двенадцать лет Котька никогда не испытывал такого пронзительного счастья!

Он был героем дня.

На него с благодарностью смотрел Сэму.

На него с завистью смотрели ребята.

На него с интересом смотрели девочки (одна из них была иностранка!).

И на него с гордостью смотрел папа...

А потом поднимали лодки. Даже для достаточно большой общины бережан то было дело нелегкое. Пилили, рубили, оттаскивали огромную старую иву. Долго искали под водой лодку. Хорошо, что у Спиридона Спиридоновича был акваланг. Без него, может, не нашли бы, поскольку лодки успело снести течением. Потом вытаскивали лодку ручной лебедкой. И то было тяжело. Ручку лебедки могли крутить максимум двое мужчин, а силы двух, даже таких крепких, как папа и Спиридон Спиридонович, было мало. Остальные брались просто за трос, а также за веревки, привязанные к лодке, тянули руками. Лодка была достаточно большой, металлический, и мучились с ним бережанцы долго. Но все же вытащили.

И здесь сказался инженерный талант Котькиного папы. Это он, папа, наспех смастерил из ивовых веток систему рычагов, без которых, может, так ничего и не вышло. И, хотя система примитивных рычагов еще не «гравитационные ступени», Котька смотрел на папу с гордостью и восхищением.

А когда над водой появился нос лодки, Котька, Гришка, Чайник, Петякантроп, Света и Ингрид так звонко закричали «ура», что на противоположном берегу в ответ залаял какой приблудный собака.

К счастью, ни мотор, ни подводная часть корпуса лодки не пострадали. Ива разбила только ветровое стекло и немного погнули каюту. Невредимым оказался и актерский реквизит Сэму, что был в каюте.

Когда воду из лодки вылили и она снова гордо закачался на волнах, Гришка Половинка подошел к Котьке и по-взрослому пожал ему руку:

- Спасибо тебе!.. Вовремя ты все это... Если бы сейчас не вытащили, занесло бы куда течением, и кто его знает...

- Ага, молодец, - согласился Петякантроп.

- И вообще, - подтвердил Чайник.

Эх, жаль, что Игорь Дмитруха не слышал этого! А сам Котька никогда не сможет рассказать - не умеет он хвастаться.

Вечером на «бережку» была творческая встреча артиста-иллюзиониста государственного цирка Сэму (Семена Ульяновича Аврамчука) с коллективом рабочих и служащих механического завода, а также представителями колхозного крестьянства. Короче говоря, Сэму показывал фокусы.

В первом ряду рядом с Спиридоном Спиридоновичем и его женой сидели баба Надя и старичок Дикая природа.

А перед первым рядом прямо на земле расположились Котька, Света, Ингрид, Чайник, Петякантроп и Гришка Половинка.

Концерт только начался, Сэму показал лишь два фокуса, и вдруг раздался мощный «М-м-е-е-е!», И на импровизированную сцену между двух домиков, где выступал артист, выскочила коза Манька.

Все захохотали.

- Вот фокус!

- В артисты хочет!

- А ведь он же собирается включить в новый номер дрессированную козу.

- Видно, она узнала и прибежала на репетицию.

- Давай-давай! Показывай свое искусство!.. - Весело зашумели кругом.

Баба Надя всплеснула руками:

- Боже мой! Как же она выскочила? Неужели я дверь хлева плохо заперла? Товарищ артист, хватайте ее!

Но было поздно.

Коза Манька презрительно посмотрела на публику, еще раз мекнула, и не успел Сэму шевельнуться, как она метнулась в сторону и исчезла.

- Я же вам говорил, что это черт рогатый, а не коза, - Чайник плаксиво сморщился и с тревогой посмотрел на бабу: неужели загадает ловить козу?

Баба минуту смотрела на него, потом вздохнула (ну, кому же охота вместо того, чтобы смотреть фокусы, гоняться за козой да еще с таким зловредный характером!) И встала.

И тут вскочил Половинка:

- Сидите, бабушка! Сидите! Я ее поймаю. И в хлева запру. Сидите!..

- Ой, сынок, и как же это ты должен? С какой стати? - Вскрикнула баба.

- Да ничего. Это же мой дядя. Я же всегда могу... А вы смотрите. - И Половинка исчез вслед за козой.

Концерт продолжился.

И хотя фокусы были удивительные и публика то и дело ахала и аплодировала, Котька смотрел не очень внимательно, а все время оглядывался и выглядывал Половинку.

Прошло полчаса, час...

Гришки Половинки не было.

Концерт подходил к концу.

Половинка прибежал во время последнего номера, запыхавшийся, растрепанный, мокрый...

Пригнувшись, чтобы не мешать зрителям, пробег на своем месте и с ходу бухнулся в траву, рядом с Котькой.

- Ху!.. Успел-таки! - Тяжело дыша, прошептал он и повернулся к бабке. - Все в порядке! Замкнул. Еще и веслом дверь подпер. Не выбежит...

- Спасибо, сынок, - погладила его бабка по мокрому челке. Потом перевела взгляд на Чайника и молча вздохнула. Но тот ни взгляда не заметил, ни вздоха не услышал. Даже не обернулся.

Григорий Половинка смотрел на Сэму влюбленными, сияющими глазами. И Котька подумал: «Как ему, наверное, хотелось быть на этом концерте! Чувствовать гордость за своего, такого необычного одаренного дяди, да и просто посмотреть на его фокусы. Ну и что, что это родной дядя, он живет отдельно от него и не каждый день видит, как тот выступает... И все же побежал ловить козу, чтобы баба и Чайник могли посмотреть фокусы».

Эта мысль взволновала Котьку.

И вдруг он понял, что мужество, храбрость, отвага, о которых так много он думал, - это, конечно, прекрасные качества, качества, без которых настоящего человека быть не может. Но все же... это не самое главное. Волк тоже храбрый. А орел отважный. А мангуст (тот, что, помнишь, борется со змеей) - мужественный... Самое главное все же в человеке - это человечность. То, что отличает ее от всех других живых существ на Земле. А человечность - это очень большое, емкое понятие. Это и доброта, и чуткость, и благородство, и самопожертвование... и, главное, понимание... Понимание, что ты человек и должен всегда поступать, как человек (хотя тебе порой это нелегко, неприятно и не хочется).

И вот сидят Чайник и Петякантроп. Рты от восхищения рты, глаза горят любопытством... Обо всем на свете забыли. Обо всем, кроме собственного наслаждения и радости... И хоть сказали бабке и Сэму, что уже все поняли, но в действительности поняли еще далеко не всем. И правду говорила баба - очень и очень им еще надо готовиться к запуску на Землю, чтобы стать настоящими людьми, достойными этого слова жителями планеты.

И не только им надо готовиться, может, и ему, Котьке, тоже...

А вот этот маленький, щуплый Григорий Половинка, в очках и с мокрым оттопыренным челкой, Григорий Половинка, который так забавно смеется, прикрыв рот ладонью, все понимает. И ему не надо готовиться. Он на Земле. Вот!..