Приключения Ньютона Форстера

Глава XLVI

Может быть, читателя удивил решительный и диктаторский тон, которым Джон Форстер говорил с Ньютоном, но, как и сказал старик, он мог ждать одной награды после целой жизни, полной труда, а именно: возможности по-своему располагать плодами своих трудов. Так он думал и находил неразумным, что Ньютон, в силу чувства, которое старик принимал за простое юношеское увлечение, разрушал его давно обдуманные планы. Если бы мистер Форстер мог в достаточной мере оценить любовь племянника, он, вероятно, не был бы так решителен, но любовь никогда не проникала в его сердце. Он всю жизнь только работал. Любовь никогда не посещала его сердце.

Он всю жизнь только работал. Любовь же идет об руку с праздностью и довольством.

Джон обращался с племянником по-прежнему добро и ласково, и они никогда больше не затрагивали неприятной темы; тем не менее, сказав, что он изменит завещание, старик намеревался сдержать слово, если только племянник после зрелых размышлений не подчинится его желаниям.

Когда Ньютон увиделся с Изабеллой, он сказал ей обо всем случившемся.

— Я не хочу, — ответила она, — лицемерить и не стану отрицать, что меня глубоко огорчает решение вашего дяди; сказать, что я никогда не войду без согласия мистера Форстера в его семью, я не могу, мои чувства не позволяет сделать этого; следовательно, нам нужно ждать, и я думаю, мы добьемся успеха.

Ньютон, более благоразумный, чем большинство молодых людей, согласился с Изабеллой, и, довольные сознанием взаимной привязанности, они не старались ускорить свадьбу.

Следует вспомнить о том, что Ньютон Форстер считал сундук, спасенный им из воды в бытность свою помощником капитана баржи, собственностью маркиза Фонтанжа. Во время плавания он не раз говорил об этом с господином Фонтанжем, и, судя по описаниям вещей, француз разделял мнение Форстера. Только через несколько недель, проведенных в Англии, разговор об этом возобновился; Ньютон, желавший вернуть все эти вещи владельцу, попросил Фонтанжа переговорить с маркизом и назначить день для осмотра вещей. Маркиз, которому брат никогда не говорил о том, что сохранились вещи, по предположению принадлежавшие его погибшей жене, вздохнул, подумав о своем счастье, которое он схоронил в морской могиле, и согласился на следующий же день поехать к адвокату.

Когда приехал маркиз с господином и госпожой Фонтанж, Джон Форстер принял их в гостиной. Он из своей конторы привез пакет, хранившийся в железном ящике.

После представлений и приветствий маркиз сказал по-английски:

— Я доставляю вам много беспокойств, но не по моей вине, ведь если эти вещи окажутся моими, взгляд на них послужит для меня только новым источником горя.

— Сэр, — ответил Форстер, — вещи не принадлежат моему племяннику, и он, как и подобает, хранил их, чтобы отдать законному владельцу. Если это вещи ваши, мы обязаны передать их в ваши руки. Вот список, — продолжал старый адвокат и, надев очки, начал читать: — Бриллиантовое кольцо… Но может быть, лучше развернуть сверток?

— Позвольте мне посмотреть на бриллиантовое кольцо, — заметил де Фонтанж. — Взгляд на него определит все.

— Вот оно, — ответил Джон Форстер.

— Это, действительно, кольцо моей бедной свояченицы, — сказал де Фонтанж, подавая его маркизу. — Смотри, брат, это кольцо Луизы.

— Да, — в странном порыве вскрикнул маркиз, — я положил его в ее свадебную корзинку. Ах, где та рука, которая придавала ему прелесть!

И маркиз, отойдя к дивану, закрыл лицо руками.

— Значит, незачем продолжать, — заметил взволнованный Джон Форстер. — Вы, конечно, узнаете и другие вещи?

— Да, узнаю, — сказал де Фонтанж. — Брат сел на то же судно, но его отозвали. Он не успел отобрать своих собственных вещей, смешанных с вещами жены, корабль отошел. Его ордена остались с драгоценностями.

— Я замечаю, — сказал адвокат, — одно обстоятельство, которого не заметил в то время, когда Ньютон отдал мне на хранение сверток; все вещи для взрослой помечены «Л. де М.», а детские — «Ж де Ф.». Это была дочь маркиза?

— Да. Белье принадлежало Луизе до свадьбы, и ее девичья фамилия была де Монморанси; на детских вещах — начальные буквы имени и фамилии малютки Жюли де Фонтанж.

— Гм! У меня была своя причина задать этот вопрос, — ответил старый адвокат. — Племянничек, будьте любезны, пройдите в мою контору и откройте несгораемый ящик. Там лежит другой сверток белья; принесите его сюда. Погодите, Ньютон, раньше продуйте ключ, хорошенько вдвиньте его, не то повредите замок. В других отношениях можете торопиться сколько будет угодно вашей душе. Милорд маркиз, могу я предложить вам выпить чего-нибудь? Стакан вина? Брат Никлас, сделай мне одолжение, позови Амбру.

Никлас и Ньютон оба ушли, каждый отправился исполнять данное ему поручение.

В комнате появилась Амбра.

— Ты звал меня, папа? — сказала она.

— Да, дорогая, — ответил Форстер, подавая ей ключи. — Сходи в погреб и принеси нам вина. Мне не хочется, чтобы сюда входили слуги.

Амбра скоро вернулась с вином на подносике. Прежде всего она поднесла его маркизу, который при звуке ее голоса поднял голову.

— Папа просит вас выпить вина, сэр. Оно принесет вам пользу.

Маркиз пристально посмотрел на нее, когда она заговорила, взял вино, выпил его и поклонился, ставя стакан на место.

Потом он снова упал на диван.

Когда послышался стук в дверь, давший знать о возвращении Ньютона, старый Форстер шепотом позвал с собой де Фонтанжа, попросив также и Ньютона, которого они встретили на лестнице, пойти вместе с ними; все вместе они отправились в столовую.

— Я позвал вас сюда, сэр, — сказал Джон, — не желая без полной уверенности возбуждать надежд в вашем брате, маркизе; если бы они не осуществились, это породило бы в нем горькое разочарование; я заметил метки на детском белье, и, если память — она у меня неплоха — не обманывает меня, мы найдем точно такие же буквы в свертке, который сейчас откроем.

И старый адвокат развернул узелок и вынул из него детские вещи, помеченные теми же буквами.

— Да, только не в одно и то же время с сундуком и не в том же месте Эти вещи были спасены другим лицом. Как вам известно, все, что мы рассматривали там, наверху, выловил из воды мой племянник, а это — мой покойный брат, и в белье был грудной ребенок, вынесенный на отмель…

— Его дитя! — вскрикнул де Фонтанж. — Где похоронили малютку?

— Ее спасли, и она еще жива.

— В таком случае, — ответил де Фонтанж, — это, конечно, та самая молодая девушка, которая назвала вас отцом. Она изумительно похожа на маркизу.

— Ваше предположение верно, — ответил Джон Форстер. — Мой брат, умирая, завещал мне заботиться об той маленькой девочке, и надеюсь, я исполнил его желание. Действительно, хотя и чужая мне по крови, она мне дорога, как моя собственная дочь. — Тут старый адвокат на мгновение замялся. — И хотя мне приятно вернуть ее настоящему отцу, разлука с ней будет для меня тяжелым ударом. Когда брат впервые заговорил со мной о ней, мне казалось, что воспитание чужого ребенка принесет с собой множество хлопот и издержек. Не думал я в то время, насколько тяжелее будет мне расстаться с ней! Однако вместе с узелком она должна перейти в руки законного владельца. Больше мне нечего сказать, сэр. Будьте любезны, посмотрите на акварель моего брата, вон она висит над боковым буфетом? Узнаете ли вы портрет?

— Тритон! — вскрикнул де Фонтанж — Эту собаку я подарил моей бедной свояченице.

— Собаке вы обязаны жизнью вашей племянницы. Ньюфаундленд вынес ее на берег и положил к ногам брата; впрочем, у меня все бумаги, которые я передам вам. Теперь я считаю, что факты достаточно хорошо установлены, на них можно было бы основать решение любого суда. Сэр, я должен попросить вас сообщить обо всем маркизу как можно скорее и как можно осторожнее. Ньютон, пошли сюда ко мне Амбру.

Мы пропустим те сцены, которые после этого разыгрались в столовой и гостиной. Маркиз де Фонтанж узнал, что небо благословило его дочерью, в то же время Амбра услышала о своей судьбе. Через несколько минут ее привели в верхний этаж. Отец обнял ее; теперь его слезы о гибели жены смешались со слезами восторга.

Он крепко прижал Амбру к сердцу.

— Как глубоко обязан я всей вашей семье, мой дорогой друг! — обращаясь к Ньютону, сказал маркиз.

— Я не стану этого отрицать, сэр, — ответил Ньютон, — только позвольте мне заметить, что возвращением вашей дочери к вам вы обязаны также великодушию ваших собственных родных и вашим собственным чувствам. Если бы господа де Фонтанж не оказали мне помощи в трудную минуту и не приняли меня под свое покровительство; если бы вы, вместо того, чтобы заключить в тюрьму, не отпустили меня на свободу, вам никогда не пришлось бы отыскать вашей дочери. Если бы один мой дядя не поспешил на помощь гибнувшему судну, а другой не взял бы к себе после его смерти вашу дочь, ее теперь не было бы в живых. Из благодарности за вашу доброту к нам я остался подле нейтрального судна и, благодаря тому, мог спасти вас от пиратов; не будь меня, вы не были бы пленником в Англии — зло, которое путями божественного Провидения превратилось для вас в благословение. Надеюсь, все мы исполнили свой долг, а счастливое заключение — наша награда.

— Гм! — произнес старый, адвокат.