Прикосновение Макса

Глава 8

Они провели остаток недели наедине в квартире, практически не замечая мир снаружи. Как сказала миссис Пенни, в холодильнике было полно еды, и Макс включил автоответчик, закрыл дверь кабинета, отключил телефон в спальне, чтобы их не потревожили деловые звонки, которые обычно раздавались по выходным.

— А что, если экстренный случай? — спросила Дайна, потягиваясь.

— Тогда любой кто захочет, сможет войти сюда, а охрана внизу будет распускать слухи — ответил он, безразличный к всякого рода экстренным случаям.

Очевидно, никакой необходимости в беспокойстве не было, ни друзьям, ни деловым партнерам не пришло бы в голову входить и разбираться с охраной. В любом случае, их никто не потревожил.

Они жили вместе всю неделю, но Дайна быстро поняла, что их отношения зашли гораздо дальше, чем обычные дружеские отношения между любовниками. Особенно, когда они только недавно нашли свою любовь, и их желание никогда не охлаждались подобно тлеющим уголькам.

Она и Макс не могли уже без того, что не коснуться друг друга, и даже самое случайное прикосновение казалось подобным сухому хворосту, который пылал на тлеющих углях.

Девушка также обнаружила, что ее эмоциональная отдача действительно была огромной. Любовь и желание, которые когда были так далеки от нее, смешались в ней, стали частью ее так же, как и сердцебиение.

И это изменило ее. Изменило все.

Она чувствовала себя другим человеком, более сильной, более стойкой, более счастливой и полностью контролирующий свою жизнь.

Дайна прошла путь от плаксы с разрушенной жизнью до сильной и уверенной в себе женщины, и все эти изменения с ней произошли из-за доверия Макса

Ее раны заживали, и это было невероятно.

— Почему ты не говорил мне, что это может случиться? — спросила Дайна в конце субботнего вечера.

Они лежали рядом на пушистом ковре, а для удобства подложили подушки с дивана и устроились вблизи потрескивающего огня в мраморном камине.

Примерно час назад они собрались играть в шахматы, но на журнальном столике там и остались нетронутыми фигуры, за исключением нескольких пешек. Игра долго не продлилась, ибо они, как обычно отвлеклись на друг друга.

На этот раз Макс преднамеренно решил проигнорировать действительную суть вопроса и торжественно ответил:

— Как я мог предположить, что ты будешь так сексуально смотреться в моей рубашке, сидя на полу и сводя меня с ума?

— Макс…

— Я не смог даже ждать, чтобы отнести тебя в постель. Или хотя бы добраться до дивана. Но прошу хотя бы объяснения. Я пытаюсь быть чувственным новичком и не нападать на тебя каждые несколько часов, а ты продолжаешь поощрять меня, отвечаешь так прекрасно, что я не могу думать больше ни о чем другом. Я отказываюсь брать вину только на себя. Именно ты сказала сама, что у тебя болит каждый мускул. А утром все опять повторилось, и я опять сходил с ума. К понедельнику ни один из нас не будет в состоянии идти без посторонней помощи.

Дайна приподнялась на локоть, смотря на него сверху вниз, ее рука рассеяно блуждала по его широкой грудной клетке.

Она зарылась пальцами в густые шелковистые волосы, и замерла, когда почувствовала его тугие соски.

Он открыл глаза, чтобы посмотреть на нее:

— Или возможно завтра.

— Ты не ответил на мой вопрос, — промурлыкала девушка, медленно обводя одним пальцем вокруг соска.

— Продолжай в том же духе, и я вообще буду не в состоянии сказать что-нибудь вразумительное, — кашлянув, предупредил молодой человек.

Дайна улыбнулась, но продолжала нежно поглаживать кожу.

— Что ты сделал со мной? — с удивлением спросила девушка, — Я чувствую себя настолько необычно. Честно говоря, я никогда не могла вообразить, что буду говорить такие вещи, замечать то, что было раньше невозможно. И от этого чувствую себя восхитительно. Очень волнующе.

Он дотронулся до ее волос, убрал мягкие пряди с лица, а потом зарыл руку в шелковую массу, чтобы погладить чувственный затылок и шею.

— Если я тому причиной, то я рад. — Улыбнулся Макс. — Но это не только из-за меня, Дайна. Ты предназначалась, чтобы быть моей любимой женщиной. Я понял это в первую секунду, когда увидел тебя.

— Поэтому ты стал защищать меня?

Медленно и задумчиво он ответил:

— Ты боялась, что тебе причинят вред, и я не мог перенести этого. Я знал, что тебе нужна любовь, но не знал, сможешь ли ты полюбить меня. Я боялся, что прошу слишком многого у тебя, прежде, чем ты была готова, но я должен был быть возле тебя, должен был надеяться, что ты сможешь доверять мне. Я люблю тебя, родная. Это единственный истинный ответ на твой вопрос. Потому что я тебя люблю.

Секунду она смотрела на него, а потом ее губы изогнулись в красивой, сладкой улыбке, которая могла бы остановить его сердце.

— Это и мой ответ. Почему я чувствую себя настолько необычно, настолько прекрасно? Потому что я люблю тебя.

Она потянулась к нему прежде, чем он смог ей ответить. Голова опустилась к нему, чтобы ее губам было удобно ласкать его шею и его грудь. Ее рука все еще ласкала его, и его тело ответило, как обычно настолько энергично, что походило на внезапный электрический заряд.

Он хотел ее так сильно, что это походило на безумие.

Это и было безумие. Он уже практически не мог сдерживать себя, но удовольствие от того, что она касается и ласкает его, заставляя пылать и сжиматься, и твердеть, не позволяло ему жаловаться, Это была самая сладкая пытка. Это было восхитительно.

Макс всегда считал, что за раненой и измученной душой в Дайне скрыта горячая и любящая женщина. Но он не мог даже надеяться, что эта часть ее откроется так быстро и так уверенно. Теперь он был вдвойне рад, ведь она полюбила его, поощряя его несерьезные игры и собственные дурачества.

Чем больше девушка испытывала неудобство от недостатка опыта, тем интенсивней и с большим рвением восполняла свои пробелы, исследуя его тело с жадностью, любовью и невероятным пылом.

Ему стало еще труднее лежать неподвижно и выносить эту пытку, его тело наказывало его за терпение, каждый голый нерв, кричал и звенел ответным желанием, большим, чем он мог вынести.

Его мускулы напряглись и дрожали в слепом ответе, который он уже не мог удерживать в себе, в стоне, который он, даже не сознавая того, исторг из глубин своей груди.

Она как обычно заставила его потерять всякий контроль над собой, оставляя его настолько отчаянно нуждающимся в ней, что исчезало понимание всего мира, только она и желание быть с ней стучало в его крови.

Со стоном он посадил ее на себя, сливая их тела в едином сильном порыве.

Мерцающий свет от камина будто жил в ее глазах, волосы рассыпались по плечам, и, глядя на него сверху вниз, девушка стала инстинктивно двигаться медленнее и соблазнительнее.

Его тело стало настолько твердым, каждый мускул болел, и все его чувства были неимоверно напряжены теми ощущениями, что дарили ее изящные движения ее тела, сжимающие его изнутри.

Макс сдерживал себя сколько мог, но, наконец, все барьеры рухнули, и он потянулся к ней, сжимая ее бедра руками, направляя ее прямо к нему.

Его жар зажег ее собственный и Дайна почувствовала себя несущейся вперед на огромной волне, ее обезумевшее тело присоединилось к его безрассудному порыву, к освобождению.

Дрожь экстаза прошла сквозь нее, и она упала без памяти на его грудь, глубоко дыша и повторяя миллион раз слова любви.

Он был прав. Причина была в этом.

Макс не проверял свой автоответчик до самого утра понедельника и сделал это только потому, что Дайна напомнила ему об этом.

Девушка надевала пальто в гостиной, когда он появился из — за двери, и хоть его застывшее лицо ничего не выражало, она поняла, что тут что — то не так.

— Что случилось? — Немедленно спросила она.

— Ничего страшного. — Заверил молодой человек. — Небольшая проблема. Вчера пришли сообщения от Морган и Вульфа. Компания по безопасности, услугами которой мы пользуемся в музее, уволила в субботу одну из служащих, и сейчас ее допрашивают в полиции.

— Почему?

— Очевидно, преследователь поймал ее, когда она хотела проникнуть в секретные файлы, содержащиеся в установках безопасности для некоторых из их клиентов.

— Музея? — Быстро спросила Дайна.

Макс натянул на себя пальто.

— Я не знаю. В сообщение Вульфа говорилось, что у него будет вся информация к утру, и он будет в музее рано утром, таким образом, мы сможем обсудить ситуацию. Мы все узнаем, когда доберемся туда.

Дайна больше ничего не говорила, пока они ехали в машине по направлению к музею.

После замечательных, неповторимых выходных с Максом, она немного боялась возможных неприятных событий, окружающие выставку Макса и музей. В то же время, она была в состоянии рассмотреть различные возможности намного более четко, чем было раньше.

— Макс?

— Что такое, любовь моя?

Он держал свою руку на талии, и, слегка повернув голову к ней, улыбался.

— Кейн Тейлер, ища подозреваемого… Нет другого способа найти его? Только расставить приманку?

Его пальцы напряглись на ее талии.

— Мы найдем путь.

— Я так не думаю. — Спокойно сказала она. — Только со мной.

— Я не буду рисковать тобой. — Быстро ответил Макс.

Все внутренние инстинкты говорили Дайне, что она готова бороться и даже больше, боролась, чтобы достичь того, в чем так нуждалась. Это было своего рода исцеление, столь же важное для нее, как исцеление болезненных ран, которые получила она два года назад. Не имело значения, что дальше будет и чем закончится дело, но она уже не могла бежать, не могла больше скрываться.

Через секунду Дайна поинтересовалась:

— Вульф знает обо мне?

Макс понял, о чем она спрашивает, хотя быстрая смена темы удивила его, и он, бросив на неё быстрый взгляд, ответил честно:

— Да. Так как он руководит системой безопасности, и так как он нашел пятно в твоей биографии, когда проверял информацию, я должен был сказать ему правду.

Объяснение было понятным, и Дайна кивнула.

Сама она доверилась Максу во время поездки. Тогда никто не мог подслушать их, и она знала, что Макс не будет обвинять ее. Дайна понимала, что директор выставки имел право знать об угрозе. Сопереживание Морган и ее симпатия были мгновенными и подлинными, как и абсолютная поддержка, и Дайна не ощущала дискомфорта оттого, что рассказала о своем прошлом другой женщине.

— Вульф знает, что твой друг Кейн нашел подозреваемого? — спросила она Макса, пытаясь мысленно выяснить, кто что знал. У нее было смутное чувство, что делиться информацией не с тем человеком могло обернуться провалом для плана Макса, хотя кроме интуиции у нее не было никаких доказательств этого.

— Нет, у меня не было времени рассказать ему. Почему?

Дайна немного поколебалась, прежде чем медленно ответить:

— Я не знаю. Почему-то я беспокоюсь обо всем этом. Я не могу ясно думать. Возможно, когда мы узнаем, что случилось с системой безопасности, я все пойму.

— Дайна…

Девушка улыбнулась:

— Я не хочу казаться настолько неопределившейся. Макс, я на самом деле не могу понять, что меня беспокоит. Есть… что-то неправильном во всем этом. Я ничего не замечала раньше, возможно потому что я только боялась представить ясно целую картину, но когда ты сказал мне о звонке Вульфа, эта новость не выходит у меня из головы.

Макс слегка нахмурился:

— Целая картина?

— Да, — Дайна попыталась сконцентрироваться. — Вор, который пытается использовать меня… У меня ощущение, что мы что-то пропустили.

Макс опять посмотрел на нее, но больше ничего не спросил.

Пока у них не было той информации, которую он мог бы предоставить Вульфу, даже вопросы будут простой догадкой.

— Безопасность компании должна быть засекречена насколько возможно. — Сказал Вульф. — По очевидным причинам. У них не было никакого выбора, кроме как уведомлять клиентов, которые могли найти уязвимые места в их охране, которыми их обеспечивала. В субботу днем я получил приказ и ожидал до вечера, пока полиция допрашивала женщину.

— Она была вынуждена сделать это? — спокойно поинтересовался Макс.

Они вернулись к этой теме в конференц-зале. Как и раньше присутствовали Макс, Дайна, Морган и Вульф.

У обычно лаконичного Вулфа, сегодня было что рассказать.

— Согласно ее утверждениям, да. Однако, ее ситуация не похожа на ситуацию Дайны. Ее шантажировали. Кажется, что приблизительно три года назад, она работала в другой компании по безопасности где-то на Среднем Западе.

Она могла использовать свою работу, чтобы получать информацию для своего друга, который впоследствии ограбил ювелирный магазин. Его поймали, но она убежала. Поменяла имя, и Бог знает, как она смогла устроиться на работу в нашей компании. Когда вымогатель вышел с ней на контакт, он, зная обо всех ее прошлых делах, и напомнил ей об этом. Она побоялась еще одного обвинения.

Немного поморщившись, Морган спросила:

— Может быть, я буду единственной, кто так думает, но возможно нам нужно поменять компанию безопасности? После того, как их техник сдул диск в пятницу…

Макс посмотрел на нее.

— После того, как он сделал что?

За Морган ответил Вульф с лицом игрока в покер:

— Мы бы вам сказали об этом вечером в пятницу, но, видимо, у вас были другие дела. А после этого вообще никто не мог войти с вами в контакт.

Макс посмотрел на Дайну с веселыми искорками в глазах:

— Я вижу. Так что сделал техник?

— Он украл диск, — кратко бросила Морган. — Все недели работы пропали даром, а мы должны будем заменить диск, который будет совсем не дешевым, но компания настаивает на том, чтобы оплатить счета. Ты должен был слышать Вульфа, который назвал их… хмм… сообщил о ситуации. Он использовал такие слова, клянусь, просто оригинальнейшие! — Закончила Морган в полном восхищении.

— Я был расстроен, — ответил эксперт мягко, — Я хотел, чтобы они знали, что я был очень расстроен.

— Они знают. — Пробормотала Морган. — И я знаю, и ночные охранники, и последняя дюжина посетителей музея в пятницу. Они даже и подумать не могли, что услышат такой рев.

— Очень забавно, — парировал Вульф.

Морган усмехнулась и затем продолжила прерванный разговор.

— Итак, пункт первый. Мы с ними останемся?

Вульф пожал плечами.

— Они все равно лучшие, несмотря на их красные лица в настоящее время. Их президент позвонил мне полчаса назад и клялся, что больше такого провала не будет. Он даже собирается пригласить главного компьютерного специалиста Европы, чтобы вступить во владения того ребенка, который в пятницу наделал такой беспорядок. Замена должна прибыть примерно через пару недель.

После минутного обдумывания, Макс покачал головой:

— Я скажу, что мы будем придерживаться дьявола, которого мы знаем. Они теперь будут более осторожны, чем любая другая компания.

— Ты — босс, — сказала Морган, по всей видимости, оставив свои сомнения при себе.

После того, как они уладили этот вопрос, Вульф, продолжил:

— Меня поразило, что имея кого-то в музее и в охранной компании, мы пропускаем очевидного вора, это было больше, чем обычное совпадение. Я думаю, что была бы удача, если бы это был один и тот же человек. Это имеет смысл. Как только он закончил преследовать Дайну, он стал искать в другом месте. И охранная компания была логичным выбором.

— Она видела его? — спросила Дайна.

— Нет, но она считает, что сможет узнать его голос. Возможно, даже сможет опознать в очереди, а может, и нет. Она хочет угодить, и поэтому помогает полиции. Так или иначе, это было в начале прошлой неделе, когда он звонил и искал ее. То, что он хотел от нее, как она сказала, было очень определенным.

— Наше расположение охраны? — спросила Морган.

Вульф улыбнулся:

— Нет. И музей даже не был упомянут, а только картинная галерея и ювелирный магазин. Он назвал три места, требовал, чтобы она узнала, у кого были автоматизированные системы и сети, и еще хотел дату планированного завершения. Она сообщила ему, что музей был единственным, и назвала ему дату, когда наша система, как намечается, войдет в сеть. Именно, когда он назвал субботу, он хотел полное расположение системы безопасности. Из музея.

Макс медленно спросил:

— Согласно официальным документам, когда мы должны быть на линии? Морган?

— Это должно было быть в пятницу. — уверенно ответила она. — Техник установил неделю назад с ошибками, но мы пересмотрели официальный крайний срок, так или иначе, по другим причинам. Но это не была бы вина компании. Все, что у них есть, это официальный документ, и окончательный срок того, когда система фактически войдет в сеть.

— Явно не так, как он знает. — поняла Дайна. — Система у нас войдет в пятницу…

— Но что хорошо, как он проинформирован? — С любопытством спросила Морган. — Коллекция не будет перенесена сюда до установки, независимо от того, когда поставят систему.

— Вот именно, — внезапно спокойно сказала Дайна. Она посмотрела на Максимилиана. — Именно это и беспокоило меня. Сначала он действовал слишком быстро, оказывая слишком много давления на меня, пока его цель не будет здесь в течении нескольких недель.

— Точно, — сказал Вульф.

Макс все еще пристально смотрел на Дайну, затем слегка кивнул:

— Коллекция не была его целью.

Вульф с сожалением проговорил:

— Первое, что скажет хороший детектив, что вы не туда смотрите. Все мы предполагали…

— Нет, я не могла… — пробормотала Дайна.

Макс снова медленно повернулся к Вульфу.

— Коллекции не будет здесь еще несколько недель, и все знают, что ты не будешь разыгрывать козырную карту, пока он не сделает нужный шаг. Захват, основанный на страхе, очень хрупок. Он достаточно не глуп для того, чтобы терроризировать и запугивать Дайну в течение многих месяцев. Это совсем глупо.

Дайна ответила очень тихо, практически самой себе:

— Он хотел, чтобы я сказала ему, что было в том крыле, где будет проходить выставка. Именно поэтому Макс нашел меня там той ночью.

Вульф кивнул:

— Я думаю, что он не хотел тратить время впустую в том крыле зала, где не было ничего значимого.

— Хорошо, — сказал Макс, — пока мне все понятно. Особенно его беспокойство по поводу нового обеспечения системы. Самое хорошее время, чтобы войти в музей — это через несколько дней после активации системы.

На что Вульф мрачно произнес:

— Тогда целое здание уязвимо. Последние дни все еще действовали старые закодированные замки на каждой двери: лазеры, датчики движения, пластины давления — все практически выключенные до полного переключения. Если он сможет войти и избежать охранников, и как мы знаем, зная полностью место, вор может взять любую ценность из практически не охраняемых витрин и выйти очень богатым человеком.

Морган внутри почувствовала огромное отвращение из-за этих слов, но потом все же сказала:

— Разве он рискнул бы сейчас? Его уже осудят за то, что он использовал двух человек и потерял их. С его последней жертвой, которая находится в руках полиции…

— Полиция держит пари, что он ничего не знает, и я с этим согласен. — Насмешливым голосом сказал Вульф. — Она, как и предполагалось, встретила его в субботу ночью и отдала ему компьютерный диск с планом музея. Ее задержали поздним утром и вывели из здания через безопасный задний выход в компании двух полицейских в штатском. В течение нескольких часов полицейские очень тихо и спокойно вынесли из ее квартиры самые необходимые вещи, чтобы было похоже на то, что она сбежала.

— Таким образом, он все еще может попробовать. — задумчиво сказал Макс.

— Я думаю, что он попробует, — согласился Вульф. — Он зашел слишком далеко, чтобы отступить сейчас. И насколько он знает, никто еще не предполагает о его связи между музеем и компании безопасности. Кроме того, я считаю, что он не тот человек, который отступает легко.

— Как ты думаешь, кто он?

Вульф пренебрежительно пожал плечами:

— Я рискнул и попросил у Интерпола список воров с его МО, которые могут быть на территории Сан-Франциско.

Дайна пристально посмотрела на Макса, надеясь, что ничем себя не выдала. Это было его дело, говорить о том, есть ли у них подозреваемый или нет. У нее было такое чувство, что он не будет говорить, и она была уверена, что он будет показывать полное непонимание.

Голос Макса был спокойным и не выдавал никаких чувств:

— И вы закончили с именами?

— Да. К сожалению, я не нашла ничего такого, что позволило бы произвести арест или применить ордер на обыск. Полиция в городе хотела бы найти его, но он сначала должен двинуться.

— Кто он? — спросил Макс.

Почти комично — осторожным тоном Вульф ответил:

— Я пока не буду говорить. Все, что у меня есть, всего лишь подозрения. То, что он наш человек — не уверен. И зная тебя, Макс, у меня есть довольно хорошая мысль насчет того, что потом будет с этим парнем. Жаль, но мне не очень хочется объясняться с твоей матерью, если тебя посадят.

Макс мрачно пригвоздил его взглядом, но в глазах вспыхнул невольный смех.

Дайна подумала, что он наверняка хотел прокомментировать тот факт, что Вульф был вторым человеком после Кейна, который хотел спасти его от опрометчивого поступка.

Наконец, он спокойным голосом сказал:

— Вообще-то, я могу управлять собой.

— Вообще-то, я знаю.

Неохотно признавая поражение, Макс проворчал:

— Хорошо, и как твое подозрение поможет нам?

— Нормально, после того что случилось с компанией безопасности, я говорил с твоим хорошим другом в Сан-Франциско П.Д. У тебя есть хороший друг, Макс, Кейн Тейлер, он очень помог.

— Отлично, — пробормотал Макс.

Дайна ощутила неудержимое желание рассмеяться, но сдержалась. Она подумала, что Мкс что-то скрывает. Он явно не лгал Вульфу, но, естественно, добровольно не распространялся о полученной информации. Она прижмет его чуть позже, когда они будут одни, и узнает, что же там было.

Казалось, Вульф не понял двойственность своего брата, и спокойно продолжал:

— Благодаря Кине, полицейские выяснили телефон нашего вымогателя — вора и взяли его на постоянное наблюдение. Они хотели взять хотя бы одного вора в городе, ведь шайка воров постоянно скрывалась от ареста. — Вульф показал головой. — Так или иначе, если к пятнице его не будет слышно, то у нас нет никакого способа узнать, когда это будет. Но я думаю, что он покажется в ближайшие дни.

— У него нет выбора, — сказал Макс уверенно.

Дайна знала, что есть только один ответ — так же, как знал это и Макс. Она так же знала, что ему ненавистен этот путь, и он сделает все возможное, лишь бы убедить ее выбрать другой способ. Даже, если такового и не было. Тихо она сказала:

— Да, у него есть путь ко мне. Я единственная из оставшихся, кто может открыть ему свою дверь. И если он захочет войти, он должен будет связаться со мной до пятницы.

Макс покачал головой лишь один раз.

Вульф смотрел из-за его спины на Дайну, лицо его было очень выразительным. Его голос был очень спокойным. Он проговорил:

— После инцидента с открытой дверью, мы установили двери так, что теперь они не могут быть незапертыми. И если ты откроешь одну, ты должна будешь придерживать ее открытой для него.

Дайна почувствовала дрожь своего тела, что очень разозлило ее, поскольку Макс смотрел на нее, и она знала, он заметил ее волнение. Она не хотела делать это ещё тяжелее, чем было необходимо, и поэтому стала отчаянно бороться со своим страхом.

Мягким голосом он сказал:

— Я не хочу рисковать тобой.

Она встретила пристальный взгляд Макса и не смогла отвести глаза. Смутно она понимала, что говорили Вульф и Морган.

— Я возьму чашку кофе.

— Я присоединюсь к тебе.

Дайна задалась вопросом, видна ли эта, едва заметная, такая странная и интенсивная связь между ними? Она чувствовала, что двое других увидели это и ушли только потому, что признали близость, которая требовала частной жизни.

Когда они остались наедине, Дайна тихо сказала:

— Ты сказал мне, что некоторый риск стоит усилий.

— Ничто не стоит того, чтобы рисковать тобой. Ничто.

Она колебалась.

— Макс, но ты же сам говорил мне, и есть ещё кое-что важное. Все мы нуждаемся в безопасном месте, где мы сможем залечить свои раны, где сможем накопить достаточно сил, чтобы бороться дальше. Ты дал мне это, и я всегда буду тебе благодарна. Но в свою очередь, я не могу оставить все так, как есть. Если я не сделаю то, что в моих силах, то этот ублюдок не заплатит за то, что он сделал со мной, и тогда я действительно буду скрываться с тобой. И ни один из нас не сможет жить с этим долго.

Даже, несмотря на то, что лицо Макса совсем не изменилось, она все равно чувствовала, что борьба продолжается в нем. Это была его натура — сделать все возможное, лишь бы защитить тех, кого он любил. И порой борьба с собственным характером была страшнее любой битвы.

Наконец, немного хрипло он произнес:

— Он может и не позвонить. Он может просто отказаться и выбрать другую цель.

Она кивнула.

— Но если он всё же позвонит, я должна убедить его, что он все ещё может контролировать меня. Мне придется открыть ему дверь.

Макс встал и притянул ее в свои крепкие объятия. Это была первая вещь, которую она попросила у него, и он не мог отказать. Точно так же, как и не мог отказаться от нее самой. Он безудержно хотел ее. Эта была другая вещь, которая тоже граничила с риском.

Иногда рассуждение о риске было намного важнее самой опасности.

Они все согласились, что вор, скорее всего, захочет подобраться к ней в музее. Номер ее апартаментов не был включен в общий список и был известен лишь немногим людям и, к тому же, было бы несколько опрометчиво со стороны человека преднамеренно напасть на Дайну, чей призыв о помощи, несомненно, услышал бы Макс. Эти аргументы Вульфа и Дайны убедили Макса не оставаться в музее в течение всего дня. Она должна была остаться одна в своем офисе ещё несколько часов.

Максу все это ужасно не нравилось, но он согласился, к тому же он был уверен, что Дайну в случае чего может защитить охранник, который стоял в конце прихожей офисов, а так же сам Вульф, находящийся в музее.

Ничего не произошло ни в понедельник, ни во вторник, кроме того, что все они были очень напряжены и беспокойны. Макс и Дайна возвращались в свою квартиру каждый вечер, и оба максимально использовали те часы, что отводились им наедине. Время шло, и Дайна стала ещё более уверенной в том, что в той коллекции было, на самом деле нечто более ценное, чем ей сказал Макс. Она дождалась вечера вторника, когда он был в своем лучшем настроении, и решилась попросить у него ответа, давя на жалость и милосердие. Тем не менее, Макс был сильным человеком даже в этом случае и прекрасно справился — хоть и с рычанием — но потом пообещал, что расскажет ей все свои тайны в их медовый месяц. Дайна согласилась, главным образом потому, что Макс в действительности не был так беззащитен, как это казалось со стороны. И если он доверял ей, она так же полностью доверяла и ему. Через несколько секунд после его ответа, она была не только не обеспокоена тем, что он не сказал ей, а уже полностью потеряла интерес к этой теме.

Впервые после того, как она решила остаться с Максом, Дайна проснулась перед рассветом от ночного кошмара. Застрявшей в горле крик нашел ее даже в надежных объятиях Макса. Он спал глубоким сном, и она очень боялась разбудить его, поэтому осторожно выскользнула из кровати.

Она нашла свою длинную ночную рубашку, которую ранее бросила на стул, надела ее, затем вышла из спальни, не включая свет. В квартире уже было не совсем темно, и к тому времени, когда она добралась до окон гостиной, восход окрасил небо в розовые и пурпурные тона.

Дайна пристально наблюдала за приближающимся рассветом, вспоминая свой кошмар. Не старый кошмар, а ещё один, созданный ее расшатанной психикой.

Как-то Макс сказал ей, что, по его мнению, человек, изнасиловавший ее в Бостоне — был не этим человеком, с которым она имеет дело сейчас, а она не хотела думать об этом слишком долго. Так или иначе, ей казалось, что будет менее ужасным полагать, что это был тот же мужчина, хоть и сама мысль о том, что он последовал за ней через всю страну после двух лет была ужасна. Одного жестокого человека было достаточно для любой женщины, чтобы навсегда разбить целостность ее жизни… и ведь молния никогда не ударяет в одно и то же место дважды, так говорят. За исключением того, что эти слухи были далеко не всегда правдивы. Молния, как оказалось, все же ударила в одно и то же место дважды. Есть люди, которые были поражены ею не раз. И, как бы она не хотела принять желаемое за действительное, она знала, что существуют вещи куда страшнее, чем один зверский человек в мире.

Ее ум уклонялся от мысли, что она, возможно, использовалась двумя разными мужчинами, которые хотели удовлетворить свои порочные потребности. Но сейчас Дайна впервые согласилась с этой жесткой правдой.

И единственное, что она сейчас чувствовала, вглядываясь в первые предрассветные лучи восходящего солнца — был гнев.

Достаточно плохо уже было то, что она подверглась нападению однажды, её привычная жизнь изменилась навсегда, да и сама она уже никогда не будет прежней. Достаточно плохо, что ей нужно было восстановить силы и уверенность в себе, своё мужество и способность спать в темной комнате без чувства опасности. Достаточно плохо было уже то, что ее тело было изнасиловано.

Но этот, это животное, этот сукин сын был в другом городе на расстоянии в три тысячи миль — и он сделал кое-что даже более ужасное. Он изнасиловал ее ум.

И это было тем, в чем она не хотела признаваться. Этот человек хладнокровно и методично изучил детали того, как была разрушена ее жизнь, после чего воспроизвел все эти болезненные детали с точностью. Он намеревался нарушить ее психику, разрушать ее до тех пор, пока расшатанные нервы не сделали бы ее совершенно беспомощной перед угрозой, пока она не стала бы больше, чем нечувствительным роботом, запрограммированным, чтобы повиноваться ему.

Он был в десять раз хуже, в сто раз хуже, чем тот мужчина в Бостоне.

Хотя сейчас ее глаза были заполнены горячими слезами гнева, Дайна сразу же почувствовала, что Макс вошел в комнату. Она не повернулась к нему, но когда он сзади обнял ее, она расслабилась против воли.

— Новые демоны? — Осторожно спросил он и потерся своей щекой о ее шелковистые волосы.

— Только последний. — Ее голос был тих и спокоен. — Он сделал ещё хуже, чем просто использовал меня, Макс. Он управлял мной. Обманывал меня. Без унции раскаяния или милосердия, он намеревался разрушить меня. Даже нет названия тому, что он сделал.

Макс развернул ее лицом к себе. Его руки коснулись ее щек, придавая ее лицу чашевидную форму, большие пальцы стерли влажные следы от слез.

— Но он не выиграл, Дайна. И никогда не выиграет.

Она посмотрела в обманчиво твердое лицо и нежные глаза человека, которого она любила, и впервые действительно начала понимать свое везение. Как бы ни было, но болезненный период прошел, и она, наконец-то, исцелена.

— Я люблю тебя. — С чувством сказала она Максу.

В этот момент он едва смог перевести дыхание. Ее глаза были ясны, наконец-то они освободились от преследующих ее последние годы теней боли и страха. Это было именно тем, чего Макс так долго ждал и на что надеялся, он даже не до конца мог поверить в то, что, похоже, они, наконец-то, оба победили. Сквозь резко охватившее его волнение он сказал:

— Выходи за меня, Дайна.

Ее руки обвили его шею, а губы искривились в блаженной улыбке.

— Да. — Шепнула она. — Да, Макс, конечно!

Солнце озарило горизонт, омывая все вокруг серебряным светом и купая двух влюбленных в своих блестящих лучах. Но Макс повернулся спиной к восходящему солнцу, чтобы отнести Дайну назад в их темную спальню.

В среду днем все и случилось.