Принц Галлии

Глава XXIV Вечер сюрпризов продолжается

Филипп возвратился в свои апартаменты около полуночи. Он устало развалился в кресле, закрыл глаза и принялся было анализировать события уходящего вечера, но вскоре оставил это занятие. Мысли лениво ворочались в его голове, а если и ускоряли свой бег, то неслись совершенно не в том направлении. Так что Филипп просто сидел, отдыхая, загадочно улыбался сам себе и делал вид, будто не слышит приглушенного шепота, время от времени доносившегося из маленькой комнатушки по соседству, предназначенной для дежурного дворянина.

Минут через десять в комнату вошел Габриель. В руках он держал поднос с ужином. Филипп раскрыл глаза, взглянул на него и удивленно спросил:

— Почему ты? Я же велел прислать лакея, а самому отправляться спать.

Габриель что-то невнятно пробормотал, накрывая небольшой круглый столик рядом с креслом.

Филипп хмыкнул, безразлично пожал плечами и пересел с кресла на стул.

— Да, кстати, — сказал он, отпив глоток вина. — Кто сегодня дежурный по покоям?

— Д’Аринсаль.

— А между тем его нет. Запропастился где-то, негодник. Утром передашь ему, что это его предпоследний проступок у меня на службе. В следующий раз он может не возвращаться — пускай сразу сваливает в свое имение.

Габриель кивнул, сел в кресло и нервно забарабанил пальцами правой руки о подлокотник, явно порываясь что-то сказать, но, видимо, никак не решаясь.

— Угощайся, — предложил ему Филипп.

— Благодарю, я не голоден, — хмуро ответил парень.

— Что ж, воля твоя. Можешь идти, дружок. До утра ты свободен.

— Но ведь д’Аринсаль…

— Черт с ним. Пусть себе гуляет.

— Так, может, я подежурю вместо него? — с проблеском надежды спросил Габриель.

— Не надо. За покоями присмотрит Гоше, а я… — Филипп не закончил и принялся ожесточенно расправляться с зажаренной куриной ножкой. Его грозный аппетит свидетельствовал о том, что он собирается провести бурную ночь.

Габриель тяжело вздохнул и поднялся с кресла.

— Пойду проверю, приготовлена ли постель.

Филипп отложил в сторону обглоданную кость и самодовольно усмехнулся:

— Не стоит беспокоиться, сегодня она мне не понадобится. Одна очаровательная девчушка согласилась предоставить мне уютное местечко в своей кроватке.

В соседней комнате раздались сдавленные смешки. Но Габриель не расслышал их. Лицо его исказила жуткая гримаса боли, он резко повернулся и почти бегом вышел из комнаты, даже не пожелав Филиппу доброй ночи.

Тот проводил его озадаченным взглядом и покачал головой.

«Странно! — подумал он, возвращаясь к прерванному ужину. — Какая муха его укусила?»

Основательнее поразмыслить над поведением Габриеля Филиппу было недосуг. Наскоро, но сытно перекусив, он тщательно вымыл руки в серебряном тазике с уже остывшей водой и вытер их полотенцем. Затем вынул из канделябра зажженную свечу и вошел в комнатушку, откуда перед тем доносилось хихиканье. На первый взгляд она была пуста, однако при внимательном осмотре бросалось в глаза очень слабое, но весьма подозрительное покачивание задернутого полога кровати.

— Марио!

Молчание.

— Я знаю, что ты здесь, — сказал Филипп. — Отлуплю.

Из-за полога высунулась голова д’Обиака.

— Ах, простите, монсеньор, я малость вздремнул.

Филипп усмехнулся:

— Ладно, дремли дальше. Останешься здесь до возвращения д’Аринсаля.

— Слушаюсь, монсеньор. А д’Аринсаль вернется лишь к утру.

— Так ты знаешь, где он?

Лицо пажа расплылось в улыбке:

— Что делает — знаю, а где — нет.

— Понятно. Значит, ты остался вместо него?

— Да, монсеньор. Впрочем, мне и деваться было негде.

— У твоего соседа тоже девчонка?

— Угу.

— Ну, вы даете! В первую же ночь как с цепи сорвались… Кстати, не возражаешь, если я взгляну на твою кралю?

Не дожидаясь ответа, Филипп подошел к кровати и отодвинул полог.

— Мое почтение, барышня.

— Добрый вечер, монсеньор, — смущенно пролепетала хорошенькая темноволосая девушка.

— А у тебя губа не дура, Марио, — одобрительно заметил Филипп. — На какую-нибудь не позаришься.

— Ваша школа, монсеньор, — скромно ответил парень, польщенный его похвалой.

— М-да, моя школа. А это, — Филипп указал на девушку, — школа госпожи Маргариты. Тебе сколько лет, крошка?

— Тринадцать, монсеньор.

— Черти полосатые! Да тебе впору еще с куклами спать, а не с парнями… Вот развратница-то!

Девушка покраснела.

— О, монсеньор!..

— Это я не про тебя, а про твою госпожу, — успокоил ее Филипп. — Ну ладно, детки. Приятной вам ночи. — С этими словами он отпустил полог и направился к выходу.

— Взаимно, монсеньор, — бросил ему вслед д’Обиак. — Барышня де Монтини тоже лакомый кусочек.

В передней Филипп разбудил своего камердинера Гоше, велел ему убрать со стола в гостиной и погасить все свечи, а сам вышел в коридор. Два стражника, охранявшие вход в покои, приветствовали его бряцанием оружия.

Следуя указаниям Матильды, Филипп спустился этажом ниже и нашел коридор, соединявшей главное здание дворца с более поздней пристройкой, где находились летние покои принцессы и где, соответственно, в данный момент обитал штат ее придворных.

Филип шел, невнимательно глядя перед собой, поэтому не заметил, что на его пути кто-то затаился. Когда он приблизился, от стены внезапно отделилась мужская фигура и решительно преградила ему путь. Филипп резко затормозил, чтобы не столкнуться с ней, и едва не потерял равновесие.

— Ч-чер-рт! Кто это?

— Я, монсеньор, — прозвучал в ответ тихий голос.

— Габриель?! Что ты здесь делаешь?

— Жду вас, — как можно спокойнее ответил Габриель, но дрожь в его голосе выдавала волнение. — Чтобы проводить обратно в ваши покои.

— Что за глупости! — изумился Филипп. — Слушай, дружок, с тобой все в порядке?

— Да.

— По твоему виду этого не скажешь. Может быть, ты переутомился? Так ступай отдохни, а утром мы поговорим обо всем, что тебя тревожит. Ты уж прости, но сейчас у меня времени в обрез, негоже заставлять девушку ждать. Ну как, по рукам?

— Нет! — мелодичный тенор Габриеля сорвался на пронзительный фальцет. Он отступил на шаг и выхватил из ножен шпагу. — Нет, монсеньор. К ней вы не пойдете.

Филипп громко застонал и прислонился спиной к стене.

— Понятно! — выдохнул он. — Боже, какой я недотепа!

— Это уж точно, — подтвердил Габриель с какими-то странными интонациями в голосе. — Догадливостью вы впрямь не блеснули.

— Извини, я не заметил… Вернее, не обратил внимания. Ты с самого начала вел себя очень странно, но я как-то не придал этому значения.

— Еще бы! Ведь вы только и думали о том, как бы поскорее соблазнить Матильду.

Между ними повисла неловкая пауза. Филипп не собирался возражать или оправдываться. Габриель был настроен слишком агрессивно, чтобы воспринять его доводы.

— Ну ладно, — наконец, произнес он. — Здесь неподходящее место для разговора. Пойдем ко мне, там и потолкуем.

— Нет, — сказал Габриель. — Не пойду.

— Почему?

— Это мое дело, монсеньор.

Какое-то время Филипп сосредоточенно молчал, словно что-то считая в уме. Затем произнес:

— Боюсь, не слишком умная мысль пришла тебе в голову, друг мой любезный. Чует мое сердце, наломаешь ты дров… Послушай моего совета, обожди до завтра — утро вечера мудренее. Я обещаю поговорить с принцессой и с этим наглым молодчиком Монтини, и если у тебя серьезные намерения, то я чин чином попрошу от твоего имени руки Матильды…

— Вам невтерпеж сделать из меня второго Симона? — неожиданно грубо огрызнулся Габриель.

Филипп печально вздохнул:

— Пожалуйста, не сыпь мне соль на рану. Второго Симона из тебя не выйдет хотя бы потому, что Матильда — ты уж прости за откровенность — никак не тянет на вторую Амелину. Поверь, мне больно видеть страдания Симона. Я и сам из-за этого страдаю, но ничего поделать не могу… А что до Матильды, то я обещаю и пальцем ее не касаться. Твоя любовь для меня священна. Ты брат Луизы, и оскорбить твою любовь все равно, что оскорбить ее светлую память. — Он положил руку ему на плечо. — Пойдем ко мне, ладно?

Габриель упрямо покачал головой:

— Нет, не пойду.

Филипп раздосадовано крякнул.

— Ну что ж, поступай как знаешь. Но если напортачишь, пеняй только на себя. Учти: Матильда девушка порядочная, застенчивая и крайне впечатлительная. Одно твое появление среди ночи оттолкнет ее от тебя… А, черт! Вижу, все это без толку. Дай-ка я пройду.

— Куда? — Габриель снова напрягся.

Филипп задержал дыхание, подавляя внезапный приступ раздражения.

— Самым разумным выходом было бы сейчас же позвать стражу и велеть ей взять тебя под арест. На моем месте Эрнан так бы и поступил. — Он отобрал у Габриеля шпагу и швырнул ее вглубь коридора. — К твоему сведению, Матильда не единственная хорошенькая девушка, которая живет в этом здании. Не к ней я иду, не к ней! Да буду я проклят вовеки, если когда-нибудь трону ее. Такая клятва тебя устраивает?

Не дожидаясь ответа, Филипп решительно отстранил Габриеля и быстрым шагом пошел дальше.