Принц на белом коне

8

Это были не плач и не рыдания, это была настоящая истерика. Она стонала и завывала, как смертельно раненный зверь, слезы лились из глаз непрерывным потоком, из носа тоже текло – очень неженственно и неизящно, краски, только что старательно наложенные, расплывались по мокрому лицу разноцветными пятнами, превращая интересную женщину в отвратительную уродину. Но Саманту вопрос внешности уже не беспокоил. Ибо она только что мысленно пережила бурный роман и внезапно узнала, что он окончился, так и не начавшись.

Однако даже самое ужасное горе не длится вечно. И постепенно Саманта стала затихать, вой и стоны перешли во всхлипы, интервалы между ними стали увеличиваться, и вот уже она нашла в себе силы спуститься на кухню, отыскать бутылку бренди, который использовала в редких случаях, когда решалась приготовить торт или кекс, и плеснуть щедрую порцию в чашку.

Первый глоток ошпарил рот и внутренности и заставил ее закашляться, но второй скользнул вниз плавно и гладко и вернул ей способность дышать и думать. А одновременно пришел гнев – не обида, но яркий, всепоглощающий гнев.

– Мразь! Подонок! Да что он о себе возомнил?! Считает себя таким важным, деловым и неотразимым, что может позволить ноги об меня вытирать! Сукин сын! Да попадись он мне только под руку! – заорала она и изо всех сил запустила чашкой в стену.

Звон разбитого фарфора привел ее в себя, а осколки на полу и мокрые потеки на плитке призвали к немедленному действию. Так что к тому времени, когда телефон зазвонил в третий за этот вечер раз, она успела уже дважды порезаться и в ее голосе не осталось ни малейшего следа истерики и отчаяния, лишь злость на собственную неуклюжесть.

– Да! В чем дело? – резко спросила она, зажав аппарат между плечом и щекой и прижимая вату с перекисью к упорно кровоточащей правой ладони.

– Саманта, это вы?

– Кто это?

– Это Доналд. Доналд Мередит. Я...

– О! Если вы по поводу бара, то немного опоздали. Я только что покончила со второй «маргаритой». Возможно, я готовлю их не так великолепно, как ваш знаменитый бармен, но вполне пристойно, – с непередаваемым сарказмом в голосе сообщила она. – Так что всего...

– Саманта, прошу вас, не вешайте трубку! Выслушайте меня. Я... я не мог позвонить раньше. Никак не мог. Извините, тысячу раз извините, но мне необходимо было срочно уехать. Я, собственно, звоню уже из самолета, вылет через пять минут. Саманта, мне бесконечно жаль, что так получилось, но возникли непредвиденные обстоятельства. Когда я приглашал вас, то был совершенно уверен, что освобожусь не позднее половины девятого. Увы, человек предполагает, а бизнес располагает. Саманта, прошу вас простить меня за несостоявшийся вечер и...

– Не стоит так извиняться, ничего страшного не произошло, – перебила его Саманта. – Мы с вами совершенно посторонние люди, не связанные ничем, кроме общего зала заседаний на несколько дней, поэтому...

– Умоляю, не говорите так. Неужели вы не поняли, что нравитесь мне? Очень нравитесь. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне как о необязательном человеке, способном пригласить женщину на ужин и забыть об этом.

– О! Как мило с вашей стороны. А как же я тогда должна думать о вас? – с нескрываемой иронией поинтересовалась она. – Впрочем, это не важно, потому что я вообще о вас не думаю, а отправляюсь спать. Удачного полета. – С этими словами она дала отбой и несколько минут просидела, улыбаясь, одновременно мстительно, торжествующе и глуповато радостно.

Как я его! Отшила первоклассно! Правильно, пусть даже не помышляет, что можно так со мной обращаться! И все же... все же он позвонил, извинился... Может, не стоило так? Да нет, конечно, стоило. В конце концов, если я ему действительно понравилась, как он сказал, то это не конец. Но зато будет знать, что со мной такое поведение не пройдет. А вдруг он на самом деле был так страшно занят, что не смог раньше... Боже, не слишком ли все же я резко? Может, он обидится, что я не дослушала? В конце концов, лучше поздно, чем никогда... И он сказал, что я ему нравлюсь! Очень! О господи, Саманта Брукс, ты настоящая идиотка! Сама не знаешь, чего тебе хочется. То бьешься в истерике, что не позвонил, то только что к дьяволу не посылаешь, то переживаешь, не слишком ли грубо это сделала... Не поймешь, чего тебе надо...

Несмотря на пережитые треволнения, а может, как раз благодаря им, спала она превосходно, сном невинного младенца, не тревожимая никакими сновидениями. И следующий день провела за компьютером, перечитывая начало романа и обдумывая предстоящий разговор с Джин. К ее удивлению, он прошел гладко, без неприятных объяснений. Редактор была в высшей степени любезна, проявила полное понимание, заинтересовалась процессом, а услышав имя Уэстлэнда, даже присвистнула.

– Черт возьми, Сэм, вот это тебе повезло. Круто, просто круто! И как оно все проходит, спокойно?

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Саманта. – Так спокойно, что мухи дохнут с тоски. Но вообще все только началось. Завтра в одиннадцать очередное заседание. Даже не каждый день, можешь в это поверить? Знаешь, я представляла себе все совершенно по-другому.

Джин понизила голос и еле слышно спросила:

– Но на тебя не пытались давить? Запугивать, и вообще...

– Что?! – Саманта даже расхохоталась от неожиданности. – Что за чушь ты несешь, Джин! Насмотрелась детективов, да? Или начала подрабатывать в другой редакции?

– Напрасно ты смеешься, Сэм. Это может оказаться значительно более серьезным делом, чем ты думаешь.

– Ладно-ладно, я тоже смотрела «Присяжную». Но ко мне пока, к сожалению, никто, даже отдаленно напоминающий Болдуина, не заходил. Я бы для такого красавца сделала все что угодно, уж поверь мне, Джин. А вообще, – внезапно посерьезнев, добавила Саманта, – ты уж извини, но мне не положено ни с кем обсуждать процесс. Хотя, строго говоря, он еще впереди. Вчера только обвинение зачитали.

– Ну ладно, успехов тебе. И... Сэм, пожалуйста, будь все же разумна и осторожна.

– Хорошо, поняла тебя, но только не пытайся превращаться в наседку, довольно с меня и Бетти. – C этими словами она дала отбой и неожиданно для самой себя вдруг поняла, что разговаривала с Джин легко и свободно.

Да, черт возьми! – мысленно возликовала она, вспоминая, с каким трудом ей давались обычно разговоры с представителями издательского дома, даже включая милую, приветливую Джин, хотя та давно считала ее своей подругой. Вот, оказывается, что мне нужно было все эти годы! Капля мужского внимания – и я стала походить на нормальную женщину, способную спокойно общаться. Когда он вернется, интересно? Может быть, уже сегодня вечером? И сразу позвонит мне? И что тогда? Что мне делать? Продолжать играть оскорбленную и неприступную или согласиться на встречу? Не знаю, ничего не знаю. Кроме одного... Он мне нравится. Да, нравится, и очень. Боже, я почти влюблена в него!

Почти? Да не почти, а по самые уши, поправил непримиримый противник и искренний соратник – ее альтер эго. Иначе задумалась бы, почему готова спустить ему вчерашнее хамство.

Да какое такое хамство? Ну занят был человек и не смог позвонить раньше. Но ведь все же позвонил. С самого борта самолета, не забыл же!

Ты легковерная дура, Саманта Брукс! – сурово упрекнул ее внутренний голос. Снова наступаешь на те же грабли. И тебе даже в голову не пришло, как все это сильно напоминает историю с Джоном. Что? Задумалась?

– Ни черта не напоминает, заткнись и не порти мне настроение! – вслух крикнула она и от звука собственного голоса очнулась.

Нет, это уж вовсе никуда не годится! Я совсем спятила от вечного одиночества. Веду беседы сама с собой, словно нет на свете лучшего собеседника.

Придя к такому выводу, она поспешно набрала единственный номер, по которому могла позвонить в любое время.

– Сэм, это ты! Как хорошо, что ты позвонила. Ну давай рассказывай скорее, а то я просто умираю от любопытства, – затараторила Бетти, услышав ее голос.

– Что рассказывать? – немного опешила Саманта, совершенно позабыв об их вчерашней беседе.

– Как прошло свидание? Куда вы ходили? Что ты надевала? Надеюсь, отлично провела время?

– А-а-а... ну... понимаешь, вчера не сложилось, – смутившись, сообщила она. – Доналд позвонил прямо с борта самолета, ему пришлось срочно уехать по делам и...

Минуту обе молчали – одна, не зная, что сказать дальше, вторая – как ответить. Первой не выдержала Саманта.

– Но он сказал, что я ему очень нравлюсь. Очень! Понимаешь, Бет? И еще, что надеется повторить приглашение после своего возвращения.

– Да? И что же ты ответила? Надеюсь, послала его куда подальше?

Саманта хихикнула.

– Как ты догадалась? Именно так. И бросила трубку, даже не дослушав.

– Ну и молодец, так и надо, – одобрила ее Бет. – Да пошел он, козел! Думает, ты будешь сидеть и дожидаться его возвращения, как настоящая Пенелопа?

– Слушай, подружка, а как мне дальше себя вести? Что посоветуешь? Ведь завтра мы уж точно встретимся, на заседании-то.

Бетти вздохнула.

– Не знаю даже, что и сказать. С одной стороны, конечно, тебе уже давно пора завести легкий романчик, пофлиртовать, пококетничать, несколько раз переспать – в общем, почувствовать себя полноценной женщиной.

– Да... – вздохнула Саманта, – и мне так кажется. Вообще, признаюсь, я не прочь бы была с ним... ну ты понимаешь...

– Понимаю. Только...

– Ну же, говори. Какие у тебя сомнения? И помни, Бет, твое мнение много для меня значит.

– Уверена, что хочешь услышать его? Только честно?

– На сто пятьдесят процентов.

– Хорошо. Я абсолютно ничего не знаю о твоем новом знакомом, но что-то в его поведении – учти, я основываюсь исключительно на твоих словах – напомнило мне о Джоне. Да-да, именно о Джоне Келси. Какое-то выражение... я даже не могу сказать с уверенностью, что именно, но...

Они обе снова помолчали, и опять первой нарушила молчание Саманта:

– Бет, ты понимаешь, что говоришь?

– Да, милая. Мне... стыдно и больно возвращать тебя в те времена, но подумай сама...

– Бет, пожалуйста, не надо!

Интонации ее голоса резанули Бетти ножом по сердцу.

– Все-все, Сэм, малышка, прости, дорогая, сболтнула глупость. Мне, понимаешь ли, иногда кажется... Ну, неважно...

– Нет, Бет, это не просто глупость. Ты пытаешься сказать, что я настолько тупа и неинтересна, что могу привлечь только мерзавцев и паразитов. Более того, что меня они привлекают. И это притом, что ты знать ничего не знаешь о Мередите! Извини, Бет, я не желаю слышать ничего подобного. Поговорим лучше в другой раз.

Она швырнула трубку, не слушая возражений подруги, и изо всех сил ударила кулаком по стене, пытаясь дать выход разочарованию и гневу, но тут же вздрогнула от резкой боли и сунула пострадавшую руку в рот.

Черт, черт, черт! Как она может? Что она...

Телефон немедленно зазвонил снова, но, не задумываясь ни на мгновение, Саманта выдернула шнур из розетки и продолжала сидеть, безучастно слушая отдаленные звонки с первого этажа. И к сотовому она тоже не пожелала подойти. Потому что слова Бетти Грин уязвили ее в самое сердце.

Бет, добрая, отзывчивая, все понимающая Бет, которая так долго была ей единственной опорой, неожиданно пошла против нее. Почему? Что произошло? Ведь она столько раз говорила, что ей, Саманте, совершенно необходимо найти парня, хотя бы ради того, чтобы переспать с ним.

И вот она нашла, и какой же отклик получила со стороны лучшей подруги?! В чем дело? Что это? Зависть? Ревность? Материнская забота?

К дьяволу! Я не маленькая! Пошли вы все к черту! И ты, Бет, в том числе! Ишь ты, Джона припомнила! Нет, так не пойдет, дорогуша. Я не какая-то там тупая, безмозглая деревенщина. Я – Саманта Брукс, если и не знаменитая, то достаточно известная писательница, и не позволю обращаться с собой, как с малолетним недоумком, нуждающимся в постоянной опеке и напоминаниях о том, что можно делать, а чего нельзя! Мне уже тридцать, и я в состоянии хоть чуть-чуть разбираться в людях! И нечего меня опекать. Если я хочу переспать с первым встречным, то так и сделаю. Тысячи женщин так поступают, и никто их не предостерегает, не предупреждает, не пугает, не трясется над ними.

Нет, Бет, не пытайся быть мне матерью. Тем более что, имея такую мать, как у меня, я давно перестала считать эту связь священной.

Я – свободная, независимая женщина и могу делать все, что мне вздумается! Отныне и навеки! Аминь!

И Саманта снова сжала правую руку в кулак и стукнула им по крышке стола в знак бунта и неповиновения, совершенно позабыв о том, что уже сделала так несколько минут назад с достаточно плачевным результатом.

О господи! Какая же я все-таки неуклюжая дура! То изрезалась, то костяшки разбила... И все почему? Потому что так и не научилась быть взрослой, а по-прежнему, как малолетка, пытаюсь отстоять свою так называемую независимость. На которую, между прочим, никто и не покушается.

Сэм, детка, пора принимать меры. Сначала попробовать мужика, а если не поможет, то, видно, придется обращаться к психоаналитику. Подумай сама, лучшую подругу только что послала к дьяволу, потому что она сказала то, чего тебе не хотелось слышать, и вместо нее ведешь беседы с самой собой... Это никуда не годится. Даже если Бет и была несправедлива...

Даже? Она была несправедлива. И не ей судить о Мередите, которого она в глаза не видела и о котором ничего не знает.

Он ведь скоро позвонит, верно? А если и нет, то ничего страшного. Мы встретимся завтра. И проведем вместе вечер, потому что я ему очень нравлюсь. Он сам так сказал. И возможно, не только вечер, но и...

А ты готова к этому, Саманта?

Я готова! Я хочу! Я жду!

Когда бы ни настал этот момент, я готова!