Принц шутов

19

Я ковылял вслед за Станном, который вел меня в личные покои королевы Сарет. Я удивился, что встреча была намечена у нее, но не сомневался, что ее добродетель хорошо охраняется.

Особенно меня поразило, что мы шли туда низом, спустились по лестнице в длинный коридор, по обе стороны которого были переполненные склады кухонной утвари и припасов, но ведь я сам велел Станну вести меня кратчайшим путем, учитывая, что шагать мне приходилось весьма осторожно. Мы прошли по узкой лестнице, явно предназначенной для слуг, доставляющих еду в королевские покои.

— Королева просит вас быть осмотрительным, если начнут просить о визитах, — сказал Станн, высоко поднимая фонарь в длинном коридоре, лишенном окон.

— Ты знаешь, что такое осмотрительность, мальчик?

— Нет, сэр.

Я фыркнул. Уж не знаю, что он проявил сейчас — невежество или ту самую осмотрительность.

Станн постучал в узкую дверь, в тяжелом замке повернулся ключ, и мы вошли. Я лишь через пару секунд понял, что королева сама отперла дверь. Сначала я решил, что это сделала ее камеристка, но, когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня, все стало ясно. Камеристка никогда бы не надела такое пышное платье, да и сходство Сарет с ее сестрой было совершенно очевидно. Ей было, наверно, лет двадцать пять; чуть пониже сестры, лицо мягче и отмечено более классической красотой: полные губы, волнистые волосы глубокого медного оттенка. У нее тоже были зеленые глаза, но без того особенного внутреннего свечения, как у Катрин.

Еще я заметил то, что ни одно платье, даже размером с целую палатку, не могло скрыть: то ли королева Сарет недавно проглотила целого поросенка, то ли была уже на сносях.

— Можешь показать принцу Ялану его кресло и налить ему вина, Станн, потом уходи, и живо. — Она сделала выразительный жест рукой.

Парнишка взбил мне подушку в большом кресле, должным образом удаленном от кресла королевы, — оно стояло в противоположном углу. Вообще-то, единственным правильным решением было бы убрать меня в коридор — не пристало королеве находиться в личных покоях наедине с чужим мужчиной, особенно если этот мужчина — я.

Я подошел к креслу, поправил подушку и осторожно сел.

— Вы здоровы, принц Ялан?

Искренняя забота нарисовала морщинки на ее гладком лбу.

— Да, просто… — Я устроился поудобнее. — Просто старая рана, моя королева. Иногда она дает о себе знать. Особенно если я слишком давно не сражался.

Рядом со мной Станн сжал губы и наполнил серебряный кубок на столике из высокого кувшина. Выполнив свои обязанности, он удалился через дверь для слуг, и тихий стук его шагов вскоре смолк. Я подумал: если меня вдруг найдут здесь, вот так, без сопровождения, моя жизнь будет зависеть от того, что захочет рассказать королева. Казалось маловероятным, что она признает двусмысленный характер приглашения, и я был уверен, что ее злая младшая сестрица нарисует нелестную картину того, как я делал ей авансы, если все это дойдет до Олидана. Я решил при первой возможности исчезнуть.

— И как вам Анкрат, принц Ялан?

У Сарет был более заметный тевтонский акцент, чем у ее сестры, и он напомнил мне крики скорронских патрулей, пытавшихся выследить меня на перевале Арал. Это отнюдь не способствовало моему спокойствию.

— Прелестная страна, — сказал я. — И город Крат очень впечатляет. Когда мы прибыли, празднества были в полном разгаре.

Она нахмурилась и поджала губы. Очевидно, я задел ее за живое. Беременная или нет, она была очень хорошенькой.

— Скоррон красивее, и Айзеншлосс — крепость получше этой. — Похоже, она не осознавала, что мы, люди Красной Марки, считаем скорронцев смертельными врагами. Ничего, что я давно стал поборником идеи заниматься любовью, а не войной, хотя от одной до другой часто всего лишь шаг. — Но вы правы, принц Ялан, Анкрат не лишен достоинств.

— В самом деле. Однако боюсь, моя королева, что я здесь несколько не у дел. Полагаю, было бы более уместным обсудить эти вопросы днем при дворе. О вашей красоте говорят повсюду, и люди могут превратно истолковать мои намерения, если узнают, что…

В обычной ситуации я был бы счастлив наставить рога любому мужчине, достаточно глупому, чтобы оставить женщину вроде Сарет неудовлетворенной… Но Олидан Анкрат? Нет. И потом, ее беременность и мое нынешнее состояние способствовали уменьшению моей заинтересованности данной возможностью.

Лицо Сарет исказило отчаяние, нижняя губа задрожала, и, тяжело поднявшись с кресла, она поспешила ко мне и опустилась на колени рядом с моим.

— Простите меня, принц Ялан! — Она взяла мои темные мозолистые руки в свои, белые и тонкие. — Это просто… просто… мы все были так потрясены прибытием этого ужасного мальчишки.

— Мальчишки?

Я две ночи толком не спал и сейчас соображал туговато.

— Йорга. Сына Олидана.

— А, потерянного принца, — сказал я. Чувствовать ее руки было приятно.

— Лучше бы он и не находился вовсе.

И я заметил стальной блеск в ее красивых заплаканных глазах.

Внезапно даже мой невыспавшийся мозг отказался отрицать проблему. Этот принц не мог быть сыном Сарет, она слишком молода… Значит, вторая жена, готовая вот-вот родить того, кто, как ей мечталось, станет наследником?

— А-а! — Я подался вперед, глядя на ее живот. — Понимаю, это возвращение может создать для вас трудности. — (Ее лицо снова исказилось от горя.) — Ну-ну, не плачьте, моя королева.

И я осторожно погладил ее на правах образцово-показательного героя, утешающего даму в беде, и пробежался пальцами по ее чудесным волосам.

— Почему, собственно, мальчишка не мог и дальше бродить невесть где? — Сарет подняла мокрые ресницы.

— Мальчишка, говорите? — У меня были причины думать, что принц уже взрослый. — Сколько ему лет?

— Ребенок! Неделю назад ему исполнилось тринадцать. Совершенно неуправляемый. Теперь он вырос и… — Снова поток слез, и девушка зарылась лицом в мое плечо. — Сколько от него горя! Хаос в тронном зале.

— Трудный возраст. — Я с умным видом кивнул и привлек ее ближе. Это инстинкт. Я ничего не могу с собой поделать. Она изумительно пахла — сиренью и жимолостью, и беременность наполнила не только ее живот — ее корсет изобиловал щедрыми дарами природы.

— У меня на родине вас называют Аральским дьяволом, — сказала она. — Красным Принцем.

— Правда? — Я повторил, убрав удивленные интонации: — Правда.

Она кивнула, не отрываясь от моего плеча.

— Сэр Карлан выжил в битве, в которой вы сражались, и бежал на Север. При дворе он рассказал, как вы бесстрашно бились — как безумец, сокрушая одного за другим. Сэра Горта тоже. Сэр Горт был сыном двоюродного брата моего отца и довольно известным воином.

— Ну… — Я понял, что некоторые истории имеют свойство разрастаться, да и слишком сильный страх иной раз выглядит как полное его отсутствие. В любом случае королева сделала мне подарок, которым я был обязан воспользоваться. — Мой народ действительно называет меня героем перевала. Я подумал, что вполне уместно, если скорронцы называют меня дьяволом. Буду носить это имя с гордостью.

— Герой. — Сарет хлюпнула носом, вытерла глаза, приложила тонкую руку к моей груди. — Вы могли бы помочь.

Тихие слова, почти шепот, и достаточно близко к моему уху, чтобы по мне прошла сладкая дрожь.

— Конечно, конечно, милая леди. — Я заставил себя остановиться, пока не наобещал слишком много. — Как?

— Он зарвался, этот Йорг. Нужно поставить его на место. Естественно, он слишком знатен, чтобы кто-либо мог дать ему урок, какого он заслуживает. Но другой принц мог бы бросить ему вызов. Ему придется принять вызов принца.

— Ну…

Я втянул ноздрями ее запах и накрыл ее руку своей. Перед глазами встали картины погони за мальчишками с ведрами в коридорах оперного театра. Я тогда раздал немало тумаков! Оборванный тринадцатилетний мальчишка-принц, вернувшийся с протянутой рукой после месяца нищей дорожной жизни, — голод победил его гордость, и он вернулся домой, к папочке… Я мог представить, как задам ему трепку. Особенно если это поможет расположить к себе его прелестную мачеху.

Сарет прижалась теснее, губы были у самой моей шеи, полные груди прильнули ко мне.

— Скажите, что сделаете это, мой принц.

— Но Олидан…

— Он стар и холоден. Теперь, исполнив свой долг, он почти не видит меня. — Ее губы коснулись моей шеи, рука скользнула к животу. — Скажите, что поможете мне, Ялан.

— Разумеется, леди.

Я прикрыл глаза, давая ей сделать то, что она хотела. Надавать тумаков зарвавшемуся высокородному мальчишке будет забавно, и когда я расскажу об этом в Вермильоне, принц Йорг подрастет, и моя аудитория забудет, что, когда я преподал ему урок, он был еще ребенком.

— Я не буду возражать, если вы его раните.

Она прошлась двумя пальцами по застежке моей рубашки, игриво скребя по пуговицам.

— Всякое бывает, — пробормотал я.

Это оказалось в своем роде пророчеством: слова вдохновили Сарет на более решительные действия, и рука ее скользнула мне в штаны.

Как вам скажет любой мужчина, раненный в стратегические места, от пинка в пах невозможно оправиться сразу и может пройти несколько дней, прежде чем драгоценности принца будут снова пригодны для осмотра. Слишком торопливые прикосновения Сарет пробудили уже угасшую было боль, и, должен признать, я довольно тонко вскрикнул. Возможно, даже… по-девичьи. Что вполне объясняет, почему телохранители королевы решили вломиться в запертую на задвижку дверь и спасти свою подопечную от кого бы то ни было.

Страх — отличное обезболивающее. Во всяком случае, внезапное появление двух устрашающего вида бойцов в анкратской форме и с обнаженными клинками живо избавило меня от боли в яйцах. Катапульта едва ли выкинула бы меня из кресла резче, и я промчался по лестнице для слуг быстрее, чем можно сказать слово «адюльтер», захлопнув за собой дверь.

Я прибежал к себе, тяжело дыша и все еще в панике. Снорри больше не сидел в кресле, которое я ему предложил, он валялся на кровати.

— А быстро ты!

Он поднял голову.

— Видимо, нам пора уезжать, — сказал я, высматривая свои пожитки и понимая, что их у меня и нет.

— А что?

Снорри спустил ноги с кровати и сел, мебель тревожно скрипнула.

— Ну… — Я высунулся в коридор, проверяя, не идут ли гвардейцы. — Я, кажется, поимел…

— Королеву? — Снорри встал, и я вновь остро ощутил, насколько он выше меня. — Кто тебя видел?

Он говорил уже сердито.

— Два гвардейца.

— Ее охрана?

— Да.

— Она купит их молчание. Все будет забыто и похоронено.

— Я просто не хочу, чтобы меня тоже похоронили.

— Все будет путем.

Я видел, что он думает о той встрече с королем Олиданом, обо всем, что я наплел касательно его врагов и тяготеющего над нами проклятия.

— Думаешь?

— Да. — Он кивнул. — Идиот!

— Нам все равно надо уезжать. Правда. Я вчера ночью говорил с королевским магом, и он не то чтобы уж очень помог…

— Ха! — Снорри снова с грохотом сел. — Эта старая ведьма сновидений! Придется искать помощи где-то еще, Ял. Его сила сломлена. Мальчишка разбил тотем Сейджеса пару дней назад. Что-то типа стеклянного дерева. Йорг гонял его по тронному залу. Куски валяются повсюду!

— Где… где ты все это узнаешь?

— Я говорю с людьми, Ял. Пока королева затыкает тебе уши языком, я слушаю. Принц Йорг лишил Сейджеса силы, причем основательно. Должен быть другой колдун или ведьма, что сможет нам помочь. Не может быть, чтобы Сейджес оказался единственным на всю страну. Нужно, чтобы король Олидан дал совет, если мы хотим избавиться от заклятия.

— А-а!

— А?

— Я обещал Сарет угомонить этого мальчишку-принца. Надеюсь, это не испортит отношения с королем Олиданом. Если он трясется над ребенком, будут проблемы.

— Зачем? — Снорри посмотрел на меня и развел руками. — Зачем тебе это?

Его топор лежал у кровати, и я аккуратно задвинул его ногой подальше, ну, на всякий случай.

— Ты видел королеву? Как я мог ей отказать?

Снорри покачал головой.

— В жизни не видел мужчины, который так плохо разбирается в женщинах и так им подвластен.

— Так вот, этот мальчик. У нас будут неприятности, если я его немножко проучу? Раз уж ты знаешь все, что надо знать об Анкрате.

— Ну-у, отец сына не любит. Я это точно знаю.

— Уже легче.

Я достаточно расслабился, чтобы опуститься в кресло.

— И я знаю, что ты храбрый человек, Ял, и герой войны…

— Да…

— Но я бы не был так уверен, что надрать уши этому принцу Йоргу — хорошая идея. Ты вчера видел его в «Ангеле»?

— В «Ангеле»? О ком ты говоришь?

— В «Падающем ангеле». Я знаю, что ты был занят другим, но, должно быть, все же заметил, что там торчала вся его банда. Братья.

— Чего?

Я попытался встать, но стул крепко держал меня.

— Принц был там, знаешь? В углу, с сэром Макином.

— Боже!

Я вспомнил его глаза.

— И трахал Салли в комнате по соседству с твоей. Было слышно. Милая девушка, из Тоттена, что к югу от Лура.

— Боже правый!

Я-то думал, что спутнику Макина как минимум лет восемнадцать. И ростом он не меньше ста восьмидесяти.

— И разумеется, ты знаешь, что заставило его снова уехать так скоро после возвращения в Высокий замок?

— Напомни.

Я думал, смертельная вражда с повелителем сновидений может кого угодно отправить в длительное путешествие.

— Он убил лучшего бойца короля, капитана гвардии сэра Галена. Это по нему носит траур сестра Сарет.

— Хочешь сказать, он ему не мед отравил?

— Поединок.

— Уезжаем, — сказал я уже из коридора.