Приручить чудовище

Глава 12

Хелен проснулась перед рассветом в кровати Алистэра. В очаге еще горели угли, но свечи на столе возле кровати давно оплыли. Рядом было слышно ровное дыхание Алистэра. Хелен не собиралась спать всю ночь в его комнате, ей следовало вернуться в свою комнату, к детям.

Потихоньку, осторожно она сползла к краю кровати и спустила ноги на пол. Возле камина лежали поленья, и Хелен бросила одно на угли. Вспыхнувшие угли дали достаточно света, чтобы она могла одеться. Пеньюар она нашла за кроватью, но вот рубашки нигде не было видно. Хелен зажгла свечу и стала искать на кровати. Она замерла, когда свет упал на Алистэра.

Он лежал на кровати, раскинувшись, одна рука за головой, простыни скрутились вокруг бедер. Он был похож на спящего бога, его широкие плечи и мускулистые руки темнели на белых простынях. Лицо было чуть повернуто в сторону, и Хелен видела, пустую глазницу, не прикрытую повязкой.

Помедлив, Хелен наклонилась ниже, чтобы изучить его лицо. Она в первый раз увидела Алистэра без повязки с той первой, такой давней встречи. Тогда ее захлестнул ужас, теперь его сменили другие впечатления.

Широкий красный рубец по диагонали пересекал его лицо, начинаясь от закрытого глаза и заканчиваясь возле уха. Под ним была часть щеки, неровная и покрасневшая, где кожа огрубела и взбугрилась, — эти шрамы походили на следы от ожогов, а мелкие белые линии на скуле больше напоминали следы порезов.

— Не очень приятный вид, правда?

Хелен вздрогнула, метнулась и капнула воском со свечи на его плечо.

— Изучаешь зверя, которому позволила затащить тебя в постель?

Голос Алистэра был глубоким и хрипловатым после сна.

— Прости, — пробормотала Хелен машинально. Она, наконец, увидела свою рубашку под его плечом.

— За что?

— Что? — Она потянула рубашку, но Алистэр был слишком тяжел, и она забеспокоилась, что порвет тонкую ткань.

Он не шевельнулся.

— За что простить? У тебя есть право после того, что случилось, рассмотреть хорошенько, как выглядит твой любовник.

Хелен оставила попытки вытащить рубашку и рассеянно оглянулась в поисках пеньюара.

— Я вовсе не хотела, чтобы это выглядело так бесцеремонно.

Одной рукой он обнял ее за талию и потянул на себя, другой забрал подсвечник и поставил на столик.

— Ты имеешь право знать правду.

— Алистэр, — сказала Хелен, — я должна вернуться в свою комнату, к детям…

— Вероятнее всего, они сейчас сладко спят.

Алистэр потянул Хелен за руку, и она почти легла на него, грудью ощущая жар его дела. Он приподнялся и провел губами по ее губам.

— Останься.

— Я не могу, — прошептала она. — Ты же это знаешь.

— Знаю? — проговорил он в ее губы. — Я знаю, что однажды ты покинешь меня, но сейчас еще очень рано и моя постель холодна без тебя. Останься.

— Алистэр…

— Тебя пугает мой глаз? Я могу прикрыть его повязкой.

— Нет.

Она не лгала, ее больше не пугали его шрамы, какими бы ужасными они ни были.

Алистэр положил ладонь на ее затылок и снова притянул к себе.

— Тогда останься еще ненадолго. У меня не было возможности завоевывать тебя по всем правилам.

Хелен опять отстранилась и посмотрела на него удивленно:

— Завоевывать меня? Он ухмыльнулся:

— Я не ухаживал, не танцевал с тобой на балах. Не оказывал тебе внимание.

— И что ты собираешься делать, чтобы завоевать меня?

Ее никогда не завоевывали, за ней никогда не ухаживали.

Алистэр ухмыльнулся:

— Не знаю. Я немного невежествен в деле ухаживания за прекрасной дамой. Вероятно, я должен сложить оду в твою честь.

Ответом ему был серебристый смех Хелен.

— Надеюсь, ты это не всерьез?

Алистэр пожал плечами и стал накручивать на палец ее локон.

— Ну, если ты не сможешь выдержать стихов, боюсь, остаются только прогулки в карете и букеты цветов.

— Ты хочешь принести мне цветы?

Хелен знала, что он всего лишь шутит, но ее глупое сердце хотело ему верить. Листер преподносил ей дорогие украшения и наполнял гардероб, но он никогда не приносил ей цветов.

Его прекрасный карий глаз смотрел на нее.

— Я неискушенный мужчина и живу в деревне, так что тебе придется иметь дело с местными цветами. Фиалки и крокусы ранней весной. Астры осенью. Шиповник и чертополох летом. А поздней весной я принесу васильки, которые растут на окрестных холмах. Синие-синие, точь-в-точь как твои глаза.

Этим утром Алистэр встал позднее обычного. Ночь любви с Хелен была удивительным поворотом событий. И если бы ему пришлось выбирать между ранним подъемом и постелью с экономкой, он однозначно выбрал бы последнее, и пропади пропадом все рассветы.

Но вот сейчас рассвет был далеко позади, Алистэр побрился, оделся, а когда спустился вниз, обнаружил, что миссис Галифакс наводит порядок в одной из пустующих спален. Алистэр не стал отрывать Хелен от работы и направился в кухню. Он собирался прогуляться после завтрака и очень надеялся, что когда Хелен освободится, она составит ему компанию.

Прихватив на кухне горячую булочку, Алистэр прошел на конюшню. Ему нужно было забрать свой ранец, прежде чем он выйдет из дома.

День был солнечный и жаркий — идеальный день для прогулки. На конюшне Алистэр сначала поздоровался с Гриффином и пони, а потом стал искать свой ранец. Он нашел его в самом углу. Причем от ранца подозрительно пахло мочой.

Секунду Алистэр смотрел на испорченный ранец, потом услышал поскуливание и визг. У ног сидел совершенно, довольный щенок и с невинным видом вилял хвостом. Черт! Из всех мест в конюшне, во дворе, во всем огромном мире это животное выбрало именно его ранец!

— Прудл! — раздался снаружи высокий голос Абигайль.

Алистэр последовал за щенком к выходу.

За дверью девочка подхватила щенка на руки и обернулась к Алистэру, когда тот вышел из конюшни.

— Ты знаешь, что он натворил? — спросил Алистэр, показывая на ранец.

— Ох! — воскликнула Абигайль и наморщила нос, когда почувствовала запах мочи.

Алистэр вздохнул:

— Мой ранец испорчен, Абигайль. И все из-за этого щенка.

— Но он же не специально, — попробовала девочка защитить Прудла.

Алистэр изо всех сил сдерживал свое возмущение.

— Тебе было велено присматривать за ним.

— Но я была…

— Очевидно, не с ним, иначе бы мой походный ранец не был бы сейчас в таком состоянии. Возьми щетку и мыло и отчисти его.

— Но он воняет!

— А кто в этом виноват? Нужно было лучше смотреть за щенком. Если вы не можете присматривать за ним, я легко найду кого-нибудь другого. Или попросту верну его на ферму, где он родился.

Абигайль крепко прижала щенка к себе и покраснела.

— Вы не сделаете этого!

— Сделаю.

— Но он не ваш!

— Он мой, — сказал Алистэр сквозь зубы. Какое-то время Абигайль не находила что сказать, а потом крикнула:

— Я вас ненавижу! — И побежала от конюшни в сторону рощи.

Алистэр посмотрел вслед убегающей девочке, потом перевел взгляд на ранец, лежащий на земле. Он сердито пнул его, потом поднял лицо к небу и закрыл глаз. Ну почему эта девочка испортила ему настроение? Он не собирался кричать на нее, но, черт побери, он отругал ее совершенно, заслуженно. Он многие годы ходил с этим ранцем за плечами, прошел с ним весь американский поход, пережил битву под Спиннер-Фоллз и плен и вернулся с ним домой. Абигайль всего лишь должна была присматривать за щенком, тогда бы ранец остался цел и невредим.

С другой стороны, это всего лишь ранец. Зачем кричать на ребенка?

Алистэр вздохнул. Надо извиниться перед девочкой. Нужно просто попросить, чтобы она лучше присматривала за этим проклятым щенком.

Прекрасный день был бесповоротно испорчен. И никакая прогулка теперь не поможет. Алистэр повернулся и пошел к замку, намереваясь до вечера просидеть за работой.

Он кричал на нее.

Абигайль бежала, сжимая Прудла и стараясь сдержать слезы. Она думала, что он любит ее. Она даже начала думать, что тоже любит его. Но он сейчас очень разозлился на нее. И самое плохое, что она виновата. Он прав. Она плохо присматривала за Прудлом. Она позволила ему бегать без присмотра в конюшне в то время, пока сама рассматривала жуков в траве. И Алистэр совершенно справедливо отругал ее — потому что она должна была следить за Прудлом. Чувство вины грызло Абигайль изнутри, словно толстый противный червяк. Именно потому, что она ненавидела это чувство, потому что знала, что Алистэр прав, а она не права. И к тому же накричала на него и убежала.

Она бежала с холма к реке и рощице, где они похоронили Леди Грей. И только почти добежав до реки, поняла свою ошибку. Джейми уже был там. Он сидел на лавке и бросал в реку камешки. Абигайль остановилась, растрепанная и разгоряченная, и минуту она колебалась, раздумывая, стоит ли ей тихонько уйти, но было поздно, Джейми уже увидел ее.

— О! — воскликнул он. — Моя очередь смотреть за Прудлом.

— Нет, еще нет, — сказала Абигайль, хотя щенок был с ней все утро.

— Конечно, да. — Джейми поднялся и пошел к ней, потом заметил слезы на ее лице. — Ты ревешь?

— Нет!

— У тебя вид такой, будто ты ревела, — сказал Джейми. — Ты упала? Или…

— Я не ревела! — крикнула Абигайль и побежала в рощу.

После яркого солнца здесь было темно, и приходилось двигаться вслепую. Абигайль цеплялась ногами за корни деревьев, ветки хлестали ее по лицу, но она все равно бежала. Она не хотела видеть Джейми и отвечать на глупые вопросы. Она вообще не хотела ни с кем разговаривать. Пусть все оставят ее в покое…

Абигайль наткнулась на что-то твердое и задохнулась от неожиданности. Она упала бы, если бы чьи-то руки не подхватили ее. В испуге девочка подняла глаза и увидела мистера Уиггинса.

Абигайль дернулась, показывая, что не испугалась его, и все же она была напугана. Вдруг глаза ее распахнулись от удивления — в трех шагах от них стоял герцог Листер и смотрел на нее без всяких эмоций.

Алистэр аккуратно сложил письмо Вейлу. Почтовая карета идет в обход, так что, может статься, он прибудет в Лондон раньше письма. И все же ему казалось неплохой идеей попытаться предупредить Вейла. Он решился. Он должен покинуть замок Грейвз, поехать в Лондон и поговорить с Этьеном, когда его корабль будет в порту. Алистэр мог уехать на пару недель, Хелен вполне способна справиться с хозяйством в его отсутствие. Он ненавидел путешествовать, ненавидел, когда на него глазеют, но ему нужно было узнать правду о Спиннер-Фоллз.

Алистэр запечатывал письмо воском, когда услышал быстрые шаги. Кто-то поднимался к нему в башню.

Через мгновение в комнату ворвалась Хелен. Волосы ее растрепались, щеки побелели, во взгляде была паника. Хелен хотела что-то сказать, но только прижимала руки к груди.

— Что случилось? — спросил Алистэр.

— Дети…

— Что с ними?

— Они исчезли.

Алистэр замер, с недоумением глядя на Хелен:

— Исчезли?

— Я не могу их найти. Я искала везде — в конюшне, на кухне, в библиотеке, в столовой, в гостиной. За последний час я заставила слуг обыскать весь замок и не нашла их.

Он вспомнил, что накричал на Абигайль, и нахмурился:

— Мы с Абигайль поссорились утром. Вероятно, они с братом прихватили щенка и спрятались. Если мы…

— Нет! — Хелен схватила его за руку. — Нет. Щенок пришел на кухню два часа назад. Я подумала сначала, что они бросили его, и рассердилась. Я собиралась отругать их, но не смогла найти. О, Алистэр, — ее голос сорвался, — я хотела отругать Абигайль, придумывала слова, гневные слова, которые намеревалась сказать ей, но теперь не могу ее найти!

Алистэр подумал, что Абигайль просто спряталась. Ну что ж, ему придется наказать ее за то, что она огорчила мать, и не важно, как это скажется на их дальнейших отношениях. Ему хотелось прямо сейчас что-то сделать, чтобы облегчить боль Хелен.

— Где в последний раз видели Абигайль и Джейми? Как давно?

Он собирался спуститься вниз и лично заняться поисками детей, но тут в дверях комнаты показалась одна из горничных.

— О, сэр! — выдохнула она. — О, миссис Галифакс! Дети…

— Вы нашли их? — рванулась к ней Хелен. — Где они, Мэг? Ты нашла их?

— Нет, мэм. Ох, простите, мэм, но мы не нашли их.

— Тогда в чем дело? — быстро спросил Алистэр.

— Том, лакей, вспомнил, что видел мистера Уиггинса в деревне вчера вечером.

Алистэр помрачнел:

— Я думал, он убрался отсюда.

— Так все думали, сэр. Вот почему Том удивился, когда встретил мистера Уиггинса.

— Мы едем в Гленларго, — сказал Алистэр. — Уиггинс, вероятно, где-то поблизости.

Он не сказал, что если Уиггинс отправился в другом направлении, их шансы найти его, близки к нулю. От мысли, что этот проходимец мог увезти детей, у него по спине пробежал холодок. Что, если Уиггинс решил отомстить?

Алистэр подошел к столу и открыл один из ящиков.

— Скажи Тому и другому лакею, чтобы готовились в дорогу. Они поедут со мной.

Он нашел то, что искал — пару пистолетов, — и повернулся к двери.

— Том сказал, что Уиггинс был не один. Алистэр остановился:

— Что?

— Том сказал, что он видел, как мистер Уиггинс говорил с другим мужчиной. Очень высокий мужчина, богато одетый и приехал в карете, украшенной золотым гербом…

Хелен застонала.

— Мужчина был без парика. Том сказал, он был лысый. — Мэг внезапно замолчала, взглянув на Хелен. — Мэм?

Хелен покачнулась, и Алистэр обхватил рукой ее плечи, чтобы удержать от падения.

— Иди вперед, Мэг, и скажи лакеям, чтобы готовились к дороге.

— Хорошо, сэр.

Мэг присела в реверансе и убежала.

Алистэр закрыл дверь за горничной и обернулся к Хелен:

— Кто он? — Я… я…

— Хелен… — Он взял ее за плечи. — Я видел твое лицо. Ты знаешь человека, которого видел Том. Куда Уиггинс и его спутник увезли детей? Если ты знаешь, куда они могли поехать, ты должна сказать мне.

— В Лондон.

Алистэр моргнул. Он не ожидал такого определенного ответа.

— Ты уверена?

— Да.

Ее лицо было уже не таким бледным, но теперь на нем читалась безысходность.

Казалось, его внутренности закрутились в один тугой клубок.

— Откуда ты знаешь? Хелен, кто этот человек?

— Это их отец. — Она смотрела на него обреченно. — Герцог Листер.