Приручить донжуана. Кристина

Глава 9. Новая жизнь

Стас мчал машину в клинику по пустому отгулявшему городу.

— Ну это же надо! Просто невероятно! Хорошо, что не в саму новогоднюю ночь! Мы бы тогда ни одного врача бы не нашли! По крайне мере, трезвого, — нервно смеялся он. — Да и я бы не смог сесть за руль!

— Как ты, Крис? — заботливо спрашивала мама, поворачиваясь к Кристине, расположившейся на заднем сидении.

— Все нормально, мам! Только воды отошли, сильно не болит, терпимо.

— Доктор уже в клинике?

— Нет, но он выехал.

— Как он отреагировал?

— Ну как он может отреагировать? Работа такая! И всяко лучше, чем прямо в новогоднюю ночь, правда? — хихикала Кристина.

— Насколько раньше срока, Крис?

— Пара недель!

— Это не страшно?

— Думаю, нет. Да ты и сама знаешь. Я же на таком же сроке родилась!

— Да, это верно. А Алена, наоборот, на неделю позже.

Всю дорогу мама отвлекала дочку расспросами и болтовней от волнения и нарастающей боли. Через час они доставили Кристину в клинику, куда уже подъехал врач, а сами направились со Стасом домой к Крис, чтобы взять для нее вещи, которые она заранее подготовила и упаковала в небольшую сумку.

Спустя десять часов измученная, но счастливая и потрясенная Крис лежала в палате, любуясь на своего малыша, который тихо сопел в крохотной люльке рядом с ее кроватью. Телефон поминутно вздрагивал. Мама разнесла радостную весть по всем близким и знакомым, и Кристине сыпались поздравления и пожелания. Издалека прилетело поздравление от отца, который впервые стал дедом. Крис удивилась, что мама решила сообщить ему новости. Испытывая в эти часы понятный порыв великодушия, Кристина ответила приглашением в гости, познакомиться с внуком, на что Андрей тут же отозвался благодарностью и согласием. Она улыбнулась, вспоминая слова Кирилла, который так хотел, чтобы ее отношения с отцом наладились. От Кирилла тоже пришло сообщение: «Ну как ты? Поздравляю. Здоровья тебе и малышу». Крис растроганно смотрела на экран телефона, смаргивая слезы. Несмотря ни на что, он волновался о ней и проявлял заботу, это было поведение сильного и порядочного мужчины.

Теперь, когда ее маленькое счастье лежало рядом с ней, Кристина не могла справиться с подступающей к сердцу печалью. Она чувствовала, что это счастье было бы абсолютно полным, если бы рядом был Марк, отец ребенка. В том, что отец именно он, у нее не оставалось никаких сомнений, стоило ей взглянуть на личико своего сынишки. Она любовалась ребенком, не в силах отвести от него глаз. Малыш был так похож и на нее, и на Марка одновременно, что это казалось непостижимым, настоящим чудом. И ей так хотелось, чтобы и Марк увидел ребенка, разделил с ней эту необъятную радость, невероятное ощущение новой жизни.

Ей предстояло провести в клинике три дня, после чего их с малышом отпустят домой. Вечером мама и сестра заглянули навестить ее. Наталья, взяв на руки кроху, ласково всматривалась в маленькое личико.

— Он так на тебя похож, Кристина. Очень красивый, — прошептала она, изучая ребенка в то время, как тот тоже изучал ее, не сводя глаз с лица бабушки. Крис с нежностью смотрела на них, чувствуя, что этот малыш делает счастливой не только ее, он воодушевляет своим появлением на свет всю семью. «Он ведь не только мой ребенок. Он — новый член нашей семьи, и это событие для всех. Возможно, это даже подтолкнет отца вернуться в мою жизнь», размышляла Крис, наблюдая за мамой, которая светилась счастьем, прижимаясь щекой ко лбу ребенка. Крис встретилась глазами с Аленой, и прочла отражение своих мыслей.

— Ну как ты, сестренка? Выглядишь замечательно! Как пережила роды? — заботливо спрашивала Алена, подходя к Кристине и обнимая ее за плечи.

— Это самое потрясающее, что было в моей жизни, Алёна, — тихо ответила Крис, положив голову сестре на плечо. — Мне кажется, это самое лучшее, что может произойти с женщиной.

— Да, согласна с тобой целиком и полностью! Я так счастлива за тебя. Ты теперь мама. Ты никогда больше не будешь одна, сестренка, — Алена обняла сестру и поцеловала в щеку.

Они отошли к окну, пока мама покачивала малыша, расхаживая по палате.

— Ну что… Кто отец, по-моему, очевидно, — тихо сказала Алена, так, чтобы только Крис услышала ее слова.

— Мне — да. И если даже ты это видишь, хотя с Марком ты встречалась уже много лет назад, я даже толком не помню, когда именно.

— Да, давно. Когда вы еще работали вместе, на твоем Дне рождения. Но такие, как Марк, не забываются, — подмигнула Алена сестре.

— Да уж, пожалуй. Мне ли не знать.

— Ну, если у малыша будет хоть половина обаяния отца. Держись, девчонки!

— Я надеюсь, я смогу воспитать его по-другому, Ленчик. Я люблю Марка, но хорошо понимаю, что он скорее негодяй, чем герой.

— Негодяем быть проще, — задумчиво сказала сестра.

— Проще да. Но счастливее ли? Не думаю, что Марк счастлив сейчас.

— Почему? Ты общалась с ним?

— Общалась, но не лично. Он написал мне.

— Ты говорила ему про ребенка? — Крис покачала головой. — Ох, Крис… Ты знаешь мое мнение на этот счет. Это тебе решать, но я очень советую, не отмахивайся от отца своего малыша. Кстати! Всё малыш и малыш! Ты придумала имя своему ангелочку? — весело сменила тему Алена.

— У меня есть одно на примете. Я очень хочу назвать его так. Но мне нужно спросить разрешения.

— Разрешения? У кого? Очень странно! Ты можешь назвать ребенка так, как считаешь нужным.

В это время ребенок начал покрикивать в руках у бабушки, и Крис подошла, взять его на руки. Малыша нужно было кормить, и мама с Аленой засобирались домой.

Крис осталась наедине со своим чудом, смотря на сыночка бесконечно любящими глазами, как может смотреть только мама на своего ребенка.

К выходным они уже были дома, осваивая новую детскую. Осваивала ее скорее Кристина, а малыша только перемещали от кроватки к ванной и обратно. Первый месяц малыши только и делают, что кушают, спят и в огромном количестве переводят подгузники. Через неделю Крис уже позволяла себе ненадолго отлучаться от малыша, оставляя его с бабушкой и Софьей. Последняя тут же сообщила, что готова нянчиться с малышом, как когда-то и с Кристиной, и с Аленкой, как только Крис решит снова приступить к работе.

Оставив малютку с бабушкой, Крис сидела в кафе неподалеку от дома, ожидая Кирилла и попивая чай. Кирилл зашел в зал и, увидев Крис, подошел и присел к ней за столик.

— Привет, Кристина, — ровно сказал он. — Что стряслось, зачем ты хотела меня видеть?

— Привет, — улыбнулась Крис.

К ним тут же подошел официант, подавая Кириллу меню.

— Благодарю, ничего не надо, — коротко ответил тот, возвращая меню назад. — У меня мало времени, Крис, — продолжил он, когда официант обиженно удалился.

— У меня тоже, — усмехнулась Крис.

— Да, представляю. Как малыш? — Кирилл чуть смягчил тон.

— Все хорошо, спасибо. Кирилл, я помню твою просьбу. Вот, — Крис протянула ему конверт. — Там пара волосинок ребенка. Ты имеешь право сделать тест, если еще не передумал. Но прошу, не жди многого от этого теста.

— Что, всё ясно и так? — грустно сказал Кирилл, убирая конверт во внутренний карман пальто.

— Не будем об этом. Ты хотел знать наверняка, у тебя есть эта возможность, — уклончиво ответила Крис, понимая, что подробностями она только причинит ему боль.

— Это всё, зачем ты хотела увидеться?

— Нет. Есть еще кое-что. Хотела спросить у тебя разрешения. Я еще не назвала сына. Я всегда хотела назвать ребенка, если это будет мальчик, Филиппом, в честь твоего отца. Правда, это было, когда мы были вместе, но если ты разрешишь мне?

— Зачем спрашивать моего разрешения, Крис?

— Не знаю… Для меня это важно. Иначе у меня такое чувство, будто я украла это имя.

— Ну, если тебе оно нравится, с чего вдруг я буду против?

— Не просто нравится. Оно мне нравится, потому что меня вдохновляет твой отец. То, что ты рассказывал о нем, как он посвятил себя семье, но при этом был верен делу, как он любил тебя и твою маму. Ты так гордишься им, так любишь его, — Крис не могла говорить об этом в прошедшем времени.

— Но у него трагическая судьба, Крис.

— Быть счастливым, любить, заниматься важным делом, приносить пользу. Я не считаю, что это трагическая судьба. Всю свою жизнь, пусть и короткую, он жил в полную силу и на совесть. А это большая редкость.

Кирилл замолчал, невольно отдавшись воспоминаниям.

— Хорошо, Крис. Я не против. Прости, мне, правда, нужно бежать.

— Конечно. Как ты? Опять много работы?

— Я нормально. Да, работы много. Крис, я встречаюсь с Владой, — добавил он неуверенно. — Ты, кажется, видела ее как-то.

— Да, я ее помню, видела в аэропорту, когда вы возвращались из командировки.

— Не знаю, зачем говорю тебе это. Мне важно, чтобы ты знала. Не могу привыкнуть к мысли, что нас ничего не связывает теперь.

— Нас связывает, Кирилл, счастливое время вдвоем. И всегда будет связывать.

Кирилл задумался на секунду.

— Я бы предпочел оборвать эту связь, будто ничего не было. Мне так стало бы легче, — Крис понимающе улыбнулась. Она желала порой того же в отношении Марка. — Ладно, Крис. Мне уже пора. Я сделаю тест и дам тебе знать о результатах.

— Спасибо, пока, — «Я и так знаю результат», думала она про себя. «Но Кириллу важно убедиться. Это его право».

— Пока, — ответил Кирилл, поднимаясь из-за стола.

Официант принес одинокой Кристине салат из овощей и разных видов травы, и она, быстро поглотив его, направилась домой, к своему сыну Филиппу.

Уже через неделю она получила сообщение от отца, что он собирается воспользоваться приглашением. Крис не ожидала, что он так скоро решится на поездку после стольких лет разлуки с дочерью. Она сообщила маме об этом, когда та приехала в очередной раз навестить их с сыном.

— Я рада, Крис, — на удивление спокойно отреагировала Наталья. — Это ненормально, что вы не общаетесь. Я буду счастлива, если он снова появится в твоей жизни.

— Не думаю, что он вдруг станет часто навещать меня. И потом, я не очень себе представляю, как приглашать его на семейные праздники, если вы с ним не общаетесь, да и после того, что было между вами. Всё это очень сложно.

— Ты должна думать не о нас, дочка, а о себе и о своих отношениях с отцом. И у него теперь есть внук, с которым он имеет право общаться. Как ты решишь, так и будет. А я приму твое решение как данность. Столько лет прошло, Крис, думаю, мы справимся, снова встретиться лицом к лицу. Тем более у нас есть ты, а теперь еще и Филипп.

— Хорошо, мам. Но я не собираюсь изображать счастливое воссоединение.

— Ну конечно, Крис. Никто этого и не требует. Просто дай шанс и себе, и ему.

Андрей должен был приехать в субботу, и у Кристины сдавали нервы от напряжения. Она так волновалась, когда представляла себе встречу с отцом: как она себя поведет, как он себя поведет, что сделать при встрече, обнять или поцеловать в щеку, или просто поздороваться. Крис решила приготовить ужин сама. Она сделала легкий салат с тунцом, овощное ризотто и заготовила стейки, которые планировала пожарить на сковороде и тут же подать на стол. Филипп посапывал в кроватке, а Крис сидела в ожидании прибытия отца, бездумно уставившись в экран телевизора и безостановочно переключая каналы. Экран видеодомофона загорелся, и Крис поспешила впустить Андрея.

Она открыла дверь и ждала, прислонившись к стенке, прислушиваясь, когда лифт доставит Андрея на этаж. Через секунду он появился и вошел в квартиру. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. В руках у отца были подарочные пакеты, которые он продолжал держать, не ставя на пол, словно боясь, что Крис развернет его обратно. Он смотрел на нее растерянно, не решаясь первым произнести слово.

— Папа… — выдавила Крис. — Проходи, пожалуйста.

Андрей поставил пакеты, снял пальто и ботинки, и прошел в гостиную. Отец был выше Крис на голову, сохранил спортивную жилистую, натянутую, будто трос, фигуру, и весь его образ, и одежда, и манера держаться выдавали долгую жизнь заграницей.

— Очень красивая квартира, Кристина. И дом отличный, — тихо сказал он с сильным акцентом, изучая вид из окна. — Где твой мальчик? Спит? — добавил он, поворачиваясь к дочери.

— Да. Как всегда. Я приготовила нам ужин. Сейчас пожарю мясо, и мы перекусим, — сказала Крис, перемещаясь к плите.

— Здорово! Я голоден, сразу с поезда приехал к тебе.

— Устал? Вино или чего покрепче?

— Вина, пожалуйста.

Крис залезла в бар и вытащила бутылку сухого испанского вина. Отец, тем временем, прохаживался по комнате, рассматривая обстановку и декор.

— Давай, я сделаю! — спохватился он и перехватил у нее бутылку и штопор. Без усилий вытащив пробку, он разлил вино по бокалам. Они молча чокнулись.

— Ну, как ты себя ощущаешь в роли матери? — спросил он, залезая на барный стул возле кухонного острова.

— Ты знаешь, странное ощущение. Это всё та же я, только более полноценная что ли. Более наполненная… — Крис было странно, что ей так легко быть откровенной с отцом, которого видела впервые после стольких лет. Тем временем она закидывала стейки на сковородку, и в ответ раздавалось пугающее шипение. Быстро обжарив стейки, Крис уложила их на блюдо.

Время шло, они ужинали за разговорами о жизни, о погоде, о бизнесе. Оба, и отец, и дочь, имеющие опыт в беседах, умело поддерживали разговор на плаву, подбрасывая новые темы, как дрова в очаг. А Крис все не хватало решимости спросить о главном: почему? Почему он оставил ее, и так долго не появлялся в ее жизни? Тем временем проснулся Филипп, подав жалобный писк из кроватки. Кристина отлучилась покормить его и позже вынесла в гостиную. Андрей осторожно, словно хрупкую драгоценность, принял малыша на руки.

— Какой красавец! — воскликнул он. — Чудесный мужчина! Он очень на тебя похож, Кристина.

Они положили ребенка в кресло-качели и присели рядом, наблюдая за глазастым малышом. Андрей вспомнил про подарки и направился за пакетами, оставленными у входа. Кристине было удивительно, что Андрей не спрашивал ее о том, где отец ребенка и кто он. Возможно, мама отчасти посвятила его в ее историю, чтобы Андрей не затронул ненароком больные темы. Но как они станут близки с ним, если постоянно будут обходить острые углы, поддерживая легкую светскую беседу? Им нужно поговорить, объясниться, пустить друг друга в свою жизнь и приоткрыть сокровенное. Крис понимала это и подбирала в уме нужные слова, с которых можно начать разговор. Андрей вернулся с пакетами, из которых поочередно вытаскивал яркие цветные упаковки с игрушками для малыша, а под конец достал трогательный маленький костюмчик. У Крис до сих пор замирало сердце при виде этих крохотных милых нарядов, и не верилось, что это для ее ребенка. Дочери Андрей привез изысканный палантин известного модного бренда.

— Пап, не стоило… Но очень красивый, спасибо, — искренне сказала Крис, отмечая, как папа угадал цвет, который всегда был ей к лицу.

Андрей распаковывал одну из игрушек, чтобы сразу вложить в ладошку внуку, а Крис собралась с духом.

— Я хотела спросить тебя, — она помедлила секунду и продолжила. — Если я не спрошу, то это будет все время висеть между нами, а я хочу… Мне кажется, у нас есть шанс наверстать что-то. Хотя бы теперь, когда есть Филипп.

— Я понимаю, о чем ты хочешь спросить. Я виноват перед тобой, Кристина. Спустя столько лет, я понимаю, что я не должен был оставлять тебя, ни при каких обстоятельствах.

— Но ты оставил. Будто вычеркнул меня из своей жизни, — Андрей поморщился как от боли, горький упрек дочери попал прямо в точку.

— Еще вина? — отвлек он её с легкой улыбкой.

Крис принесла со стола бутылку и обновила им с отцом бокалы.

— Непросто говорить об этом, даже спустя столько лет, — начал Андрей, отпивая из бокала. — Не знаю, что тебе известно. Но давай, я расскажу всё с самого начала. Мы с твоей мамой учились вместе в школе. Она и тогда была влюблена в меня, и я знал об этом. Потом мы разбежались по институтам и снова встретились через год на встрече выпускников. Тогда я понял, что ее чувства не изменились. Мы стали встречаться. Она мне нравилась, конечно. И встречаться с такой красивой и гордой девушкой, наблюдать, как на нее смотрят друзья, — всё это тешило мое самолюбие. Но ее чувства всегда были сильнее, серьезнее, глубже. Она, вообще, все чувствует более остро. Наверное, если бы она не была такой упрямой, мы не были бы вместе. Но благодаря ее стараниям и терпению мы встречались, и вскоре даже съехались. Думал ли я о браке? Нет, не думал, даже в голову не приходило. Я был увлечен учебой, использовал любую возможность уехать на стажировки за рубеж. Родители оплачивали, помогали. Я всегда стремился уехать, Крис. Там врачи — это Боги. А потом Наташа забеременела. И брак был для всех логичным решением. Мы ведь вместе, любим друг друга, и теперь у нас будет ребенок. Когда в беседе с отцом я заикнулся, что я не готов… Ох… До сих пор помню, как отец орал на меня. Он, обычно, сдержан на эмоции, но тут! Пойти поперек его воли, означало, потерять его совсем. И мама слышать ничего не хотела ни о чем. Мне пришлось забыть на время о своем стремлении переехать из страны. Мы поженились, я работал в клинике, через год уже был начальником отделения. Наталья сидела с тобой дома.

Отец прервался, поднялся с дивана и прошел к окну. Крис ждала продолжения. Филиппу надоело сидеть в кресле, и он начал подавать возмущенный голосок. Она отстегнула ремни на кресле, взяла ребенка на руки и тоже подошла к окну.

— Как ты встретил Лизу? — спросила она.

— Она перевелась к нам из другой клиники, когда тебе было полтора года примерно, тоже начальником отделения. Мы пересекались не часто, но регулярно, на общих собраниях в клинике. Но я заметил ее сразу, между нами было что-то, какая-то волна, особая. Будто все на одной частоте, а мы на другой, — Андрей улыбнулся, вспоминая. Крис было тяжело слушать. Ведь в это время, когда отец влюблялся в другую, ее мама сидела с ней, малышкой, дома. Андрей заметил ее настроение, и продолжил более сдержанным тоном. — Примерно через полгода у нас начался роман. Я был влюблен, она тоже. Лиз в то время встречалась с кем-то, но, когда у нас начались отношения, они расстались. Я оказался в более сложной ситуации. Я не мог оставить вас. Это было ужасное время, Крис. Меня разрывало на части, я жил двойной жизнью. Я обожал тебя, мою малютку, ты дарила мне столько радости, до сих пор помню тепло и легкость твоего маленького тельца, когда я подхватывал тебя на руки, а ты обнимала ручками мою шею и лепетала что-то трогательное и нежное, — Андрей сглотнул, глаза его увлажнились. — Но я отчетливо понимал, что люблю Лиз, и у нас с Наташей нет будущего. Мы встречались тайком больше полугода. Она наблюдала мои мучения, ведь только она знала о них. И говорила мне все время, что я должен выпутаться из этого, найти решение. Когда я узнал, что Лиз была у вас и рассказала все, я был так зол на нее! Она не имела права делать такое! Конечно, я не должен был так кричать на нее. Она рыдала, бедная, тоже измучилась. Зная Наталью, я понимал, что, когда вернусь домой, уже не застану вас. Даже не сомневался, и так оно и было, — Андрей замолчал, будто закончил свое повествование. Филипп закапризничал, и Андрей протянул руки к ребенку.

— Давай подержу, — он осторожно принял внука на руки и притянул к себе. Филипп посматривал на него удивленными глазками.

— Пап. Все, что ты рассказал, мне горько это слышать. Но я могу это понять. Иногда сердцу не прикажешь, и все происходит будто не по твоей воле. То, что ты встретил другую, полюбил, что вы развелись с мамой, — все это житейская история, такое случается. Но почему ты бросил меня? Почему насовсем исчез из моей жизни?

— Кристина. Я не хотел рассказывать тебе этого. Но мы с мамой разошлись далеко не полюбовно. Я ей причинил такую боль, и она, видимо, хотела ответить тем же. А я был уязвим, из-за тебя. Я обожал тебя! Уже через пару дней я приехал к Оксане, твоей бабушке. Но меня не пустили на порог, даже не дали увидеться с тобой. Я надеялся, что все это временно, что Наталья придет в себя и разрешит мне видеть дочь. Но она решила идти до конца, она не подпускала меня к тебе. Мне было не прорваться. Я подкарауливал вас на прогулках, но она устраивала сцены, сажала тебя в коляску и уезжала. Я понимаю, ей было нелегко. Но каково было мне? Я просто сходил с ума! Меня не пускали к моей малютке, к моей девочке. Лиза поддерживала меня, видела, как я измотался. Я не оставлял попытки пробиться к тебе месяца три, а потом мне оставалась одна дорога — в суд. Но я решил оставить вас в покое. Я сам не мог так больше, и Лиза не находила себе места от чувства вины, и Наталье непросто давались такие встречи. Мы с Лиз оба подали заявку на практику в клинику в Гамбурге, и нас обоих взяли. И я просто уехал. Начать все с чистого листа. Мы остались там, поженились вскоре, теперь у нас двое детей.

Крис молчала, обдумывая услышанное. Выходит, и мама отчасти была виновата, полностью исключив отца из жизни дочки. Но Крис решила для себя сразу, не ворошить былого, это никому не принесет облегчения, не восстановит справедливость, не исправит ошибок. Она не будет заговаривать с мамой об этом, обвинять ее в поступках давно минувших дней. И сложно осуждать женщину, чье сердце оказалось разбитым, а жизнь исковерканной. Крис будет знать правду про себя, ей это знание нужно, чтобы лучше понять отца и узнать, что им двигало. Главное — он любил ее, и разлука далась ему нелегко.

— Но пап. Я ведь давно взрослая, и давно сама решаю для себя, кого пускать в свою жизнь, а кого нет. Почему ты не появился раньше? — спросила Крис Андрея после минутного молчания.

— Не знаю. Наверное, самое простое, хоть и не самое лицеприятное объяснение, это трусость. Я боялся, ты отвергнешь меня, обвинишь в том, что бросил тебя, не сможешь простить. Если честно, у меня поджилки тряслись, когда я ехал к тебе сегодня.

— Поэтому ты и не приехал на свадьбу?

— Да. И не только. Ведь свадьба — важный день для семьи, для самых близких. Я думал, окажусь совсем не к месту. После стольких лет разлуки появиться на пороге, как идиот, с букетом в руках, перед толпой народа. И увидеться с Натальей. Все эти страсти в такой важный для тебя день… Проще было остаться в тени. Я боялся испортить праздник.

— Было и без тебя кому испортить, — не удержавшись, бросила Крис, и тут же перехватила удивленный взгляд Андрея. Крис махнула рукой, не желая сейчас рассказывать отцу про это. — Так странно, пап. Каждый находится в своих домыслах, сомнениях, страхах. А ведь всего-то нужно, встретиться и поговорить. Мы столько лет потеряли. И только по своей вине. Ведь и я могла тебе позвонить. Но я и правда была жутко обижена на тебя. Глупо говорить сейчас, что мы сможем наверстать что-то. Все эти годы, мое детство без тебя, моя печаль и обида, это уже не исправить. Но у нас с тобой есть будущее. Я бы очень хотела, чтобы ты был в жизни Филиппа, да и в моей.

— Я тоже, Кристина. Ты права, эту вину не загладить. То, как мы коверкаем жизни своих детей, этому нет прощения. Я не имел права исчезать, Наташа не имела права, не пускать меня к тебе. Но я не могу изменить этого.

Крис задели слова Андрея. Ведь и она сейчас решает за своего маленького сынишку, лишая его возможности быть уже сейчас на руках своего папы.

Уложив ребенка спать, они с Андреем всю ночь сидели и разговаривали. Он рассказывал о своей жизни заграницей, о детях, о планах на будущее. Хоть они с отцом и не заговаривали о том, где отец Филиппа и кто он, но Крис очень многое дал этот разговор, опыт Андрея, ошибки прошлого. И Крис всерьез задумалась о том, что Марк имеет право знать, что у него есть сын. И это право не только его, это право Филиппа.