Пришедшие из мира имен

1.

Ла-ла-ла-ла-ла…ла-ла-ла — моя девочка босыми ножками бежит по берегу и подпрыгивает, когда набегающая волна касается её нежной кожи — холодно. Лала не моя биологическая дочь, но при этом самая, что ни на есть родная. Однажды, шесть с небольшим лет тому назад она выбрала меня своей мамой и с тех пор моя жизнь, наполненная до краёв её присутствием, радует меня каждым своим мгновением. За всё это время мы расставались не больше, чем на несколько часов, казавшиеся вечностью.

Зачем нужны эти несколько часов время от времени?

Во первых для того, чтобы выспаться. Эта удивительная девочка почти никогда не спит, а мне приходится! Даже во сне, я скучаю за ней.

И ещё, поскольку у меня нет постоянных отношений, иногда я хожу на свидания, относясь к этому… Как к необходимому условию для поддержания всех функций организма. Конечно, мне хотелось бы, чтобы мужчина стал кем-то большим. Но, моя жизнь и без этого наполнена настолько, что переливается через край.

Можно было бы сказать: «иногда так получается, что я провожу в обществе мужчины половину дня, уединяясь с ним…», если бы здесь вообще существовало такое понятие, как «день» или «ночь». День сменяет ночь, принося свет. Если нет такого явления, как темнота, то откуда знать, что есть свет — её противоположность?

В Ягинуине, освещённом светом двух звёзд, всегда светло и всегда День, поэтому пол дня — это гораздо больше чем вся моя жизнь.

Сейчас полдень Синона.

В свете этой звезды всё яркое с чёткими очертаниями, предметы отбрасывают резкие тени, на фоне белого неба всё кажется плоским, как будто вырезанным из бумаги. Лучи этой звезды могут вызывать жжение и покраснение, сопровождающие ожог, у людей со светлой кожей, если находиться под её прямыми лучами долго.

Синон в видя яркого диска на небосводе, я впервые увидела в Ягинуине, на моей родине видимы только его последствия в виде дневного света.

Я догоняю Лалу, чтобы надеть на её голову шляпу: тоненькие прозрачные волосики не защитят тонкую кожу от палящих полуденных лучей Синона.

— Ты смешная, имА! — но Лала не стряхивает шляпу, как сделала бы ещё пару лет назад, а хватает её за поля и усаживает глубже, — ведь знаешь, что вокруг меня экосфера и не может быть никаких ожогов!

— Знаю, знаю, но предмет, который я могу видеть и трогать — более надёжная защита, — проворчала я.

То, о чём она говорит — это развёрнутая личная среда вокруг её тела в виде сферы. Экосфера нейтрализует некоторые излучения и человеческие эманации. Такие люди, как она генерируют подобную среду вокруг собственного тела осознано.

У Лалы кожа депигментированная, бесцветная и почти прозрачная, кости её черепа в этом возрасте ещё не отвердели и состоят из хрящевой ткани, под кожей виднеется сетка сосудов, а короткие белые волосы ёжиком растут только на голове, даже бровей нету.

После заката Синона на небе останется свет от Пранаи — второй звезда, дающая совсем иной тип освещения. В её лучах кожа Лалы уже не видится прозрачной, она мягко переливается лёгким перламутром, а не приобретает серовато-бурый оттенок, как моя. Весь остальной материальный мир становится более объёмным, глубоким и цветным, при этом цвета совсем иные, чем синоническим днём. Обе эти звезды могут соседствовать на небосклоне, в этом случае более физичный Синон полностью подавляет свет Пнанаи, более тонкий, деликатный, проникающий в саму суть сокровенности. Этот свет не режет глаза, даже если смотреть на Пранаю в зените и не обжигает кожу. Праная выглядит не как плоский диск, скорее, как купол, внутри которого мы все находимся. До тех пор, пока не увидишь, в это сложно поверить, но я уже привыкла.

Ножки Лалы впервые за её маленькую жизнь коснулись натуральной почвы, она подпрыгивает, вертясь вокруг собственной оси и в стороны то на одной то на другой ноге, ей весело и радостно проживать этот новый опыт. Нам нужно научиться жить на поверхности планеты в её природном естестве, привыкнуть к одежде из растительных или животных волокон и не особенно комфортным погодным явлениям (я поёжилась на пронизывающем ветру) — это необходимо в предстоящем путешествии.

Лично я, урождённая иуби, имею этот опыт, так как, прожила полжизни, как дитя природы. Именно поэтому простые рукотворные вещи, такие как сплетенная из травы шляпа или жилет из прессованного мха, мне ближе и понятнее, чем практичный и удобный биологически адаптированный комбинезон, сгенерированный йётоном.

Наша жизнь, цивилизованный мир, развёрнута не на поверхности планеты с её агрессивной натуральной средой, а гораздо выше, в нескольких километрах от литосферы, отделённая невидимой, но очень мощной оболочкой.

Я запрокинула голову и увидела только бирюзовое небо — эффект мембраны — там, в Ягинуине, в полдень Синона небо совершенно белое. Но, я всё равно вижу только воздух и никакой архитектуры или хотя бы намёка на человеческое присутствие. Стоя здесь на пустынном холодном берегу, невозможно представить себе, что там сверху, многоликий огромный город вдыхает и выдыхает жизнь по созданным сиургами физическим законам в развёрнутом ургами пространстве с искусственной гравитацией.

— Лала! — на самом деле это не имя, даваемое человеку, как ярлык на всю жизнь. Обращаясь к ней, я просто воспроизвожу внутри себя самый яркий фрагмент её внутреннего звучания: ла-ла-ла-ла… — ритмично и очень объёмно поёт её внутренне содержание. Разве можно упаковать этот звук в набор букв, который способно воспроизвести человеческое горло?

Очень часто, я обращаюсь к ней внутри себя, но она слышит это так же ярко и ясно, как и произнесённое вслух.

— Лала, нам пора возвращаться!

— Ещё немножко. — Она осторожно вошла по щиколотку в холодную прозрачную воду.

Я подошла к ней сзади, просунула руки под мышки и, скрестив на её груди, вытащила девочку на берег, пока она не искупалась ради эксперимента.

— Ты, ведь, всё равно не сможешь уйти отсюда без меня, поэтому мы будем гулять, гулять… — Она вприпрыжку бросилась вслед за летающей потворой с кожаными крыльями и торчащими шипами.

Этот ребёнок ничего не боится, она же может исколоть руки! Я уняла глупое раздражение поднимающеся откуда-то снизу, и присмотрелась к объекту внимания Лалы: я помню этих существ, они из Кслантеналы. Если я вижу их здесь, значит, они могут пересекать мембрану в обоих направлениях, подобно тому, как это делают инунгмы.

Я вздохнула с облегчением: бабочка — если можно так назвать эту тварь с непонятной мне внешней эстетикой — не причинит вреда, являясь рукотворным продуктом. Только такие существа могут преодолевать мембрану, разделяющую наши миры.

— Смотри! — Лала протянула в мою сторону ладошку с сидящим на ней уродцем, свернувшим перепонки.

— Тебе удалось поймать её? — я не разделяла её восторга.

— Нет я не ловила, просто позвала и она села.

— Ты уже знаешь для чего они?

Лала, как будто задумалась, но на самом деле сосредоточилась на сканировании сути бытия этого существа.

— Они собирают информацию о спонтанных мутациях в природе и транслируют в Сеть. Шипы и скорость — их защита от иуби и животных.

Я сморщилась и невольно отдёрнула руку, когда непривлекательного вида насекомое вознамерилось переползти на меня. Эта гадость успела дотронуться до меня ворсистой лапкой и я с омерзением вымыла руки в холодной воде реки.

— Сейчас я позову инунгма. — Пригрозила я.

— Ой, нет, только не это зверьё! — угроза подействовала и Лала, стряхнув с руки быстро упорхнувшую бабочку, сосредоточилась на развёртке нитрона.

Лала не любит инунгмов: «Они тупые, совсем не умеют думать самостоятельно и развиваются только в рамках заложенной в них программы».

«Но, как же привязанность к одному хозяину и эффект одичания?» — возражаю я ей, но Лала снова не в восторге: «Одичание это деградация — процесс, противоположный развитию, а привязанность обусловлена инстинктом. Где здесь разум?»

Но, я придерживаюсь иного мнения и мне симпатичны эти милые создания — инунгмы или их одичавшие собратья — ксарги. Зачем транспорту разум? То, для чего они созданы — безопасная перевозка пассажиров в защищённой мощным каркасом кабине — они исполняют идеально. Даже становясь ксаргами, когда биологическая часть существа берёт верх над его технической природой, они не причинят вред человеку, будь то маун или иуби. В экстренной ситуации — падение или столкновение — развёртывается встроенное резервное защитное поле, амортизирующее удар, при этом человек, защищённый каркасным скелетом, остаётся жив, а инунгм погибает.

И ещё: никогда ксарг с пассажиром внутри не пересечёт мембрану Кслантеналы ни в ту, ни в другую сторону — это один из основных инстинктов, заложенный в этих существ при создании. Мы сейчас внизу, но не в Кслантенале — не вся поверхность планеты занята этим искусственно созданным миром для иуби, стоящих в начале своего человеческого пути. Мембрана, заботливо укутывающая Кслантеналу от стихийности, ещё и разделяет мерности, а обычная перепонка между Ягинином — верхним миром и Маголиумом — нижним, лишь держит гравитацию. Инунгмы с пассажирами внутри свободно пересекают второй тип мембраны и никогда — первый.

Лала очень напрягается, и с большим трудом развернула нитрона, она освоила пока только единственную, одну из основных его функций — перемещение, научившись этому совсем недавно. До это были многочисленные неудачные попытки, нитрон не поддавался ей никак, несмотря на её упрямую, просто маниакальную одержимость в достижении поставленной цели. Взрослые урги быстро и легко могут манипулировать этими универсальными роботами, осваивая за годы практики их поистине неограниченные возможности в материальном пространстве.

Нитрон, медленно уплотняясь, сформировался вокруг наших двух тел, мне не совсем уютно знать, что за человека он считает только Лалу, а меня идентифицирует как «багаж». Да, пусть от инунгма пахнет зверем, но мне комфортно и приятно чувствовать себя хозяйкой положения, общаясь с транспортным средством — он подчиняется мне беспрекословно. И вообще, не такой уж и неприятный этот запах, это Лала брезгливо носик зажимает, а я даже не замечаю.

— Приготовься, сейчас поедем! — Лала в восторге от новой игрушки, столь сложной и разнообразной, что и за всё воплощение не успеет надоесть.

К этому невозможно приготовится! Никогда!

Волна адреналина захлестнула тело и докатилась до мозга, потом меня, как будто разорвало изнутри. Хотя это не больно, но ужасно неприятно. Для меня всё длится несколько секунд — сам процесс перемещения способен воспринимать не каждый, даже опытный пользователь, моё мауническое неразвитое сознание отказывается понять даже теорию перемещения, не то чтобы увидеть! Мои глаза собрались в нужном месте и сфокусировались, когда я их открыла, нитрон уже дематериализовался. Вот и прекрасно (я подавила приступ тошноты, обычный для состояния багажа после перемещения), значит — сегодня не увижу это насекомое со слишком умными техническими глазами.

[1]

Я нашла глазами Лалу, сидящую на подвешенном в пространстве диванчике. Судя по её отрешенному выражению лица, она уже вошла в сеть и формирует блок впечатлений. Многие дети не знают что такое поверхность, натуральная земля, почва, грязь, пыль… Они уверены, что мягко амортизирующее поле верхнего слоя мембраны и есть естественная и единственная поверхность планеты. Дети играют, спрыгивая вниз с высоты нескольких этажей, они наслаждаются свободным падением и мягко погружаются, приземляясь — верхний слой мембраны начинает тормозящее сопротивление падающему телу уже за несколько десятков метров до окончательной точки фиксации.

Я была в ужасе, увидев подобную забаву впервые. Мне показалось, что это сумасшедший массовый суицид при помощи прыжков в никуда — они должны были умереть, не долетая до земли. Дело в том, что мембрана это прослойка из нескольких полей, имеющих различные свойства, в том числе, гравитацию, а поля совершенно невидимы. Для моего обычного зрения это просто воздух, а подростки прыгали в небо.

Перед тем, как мы вдвоём с Лалой совершили своё первое приземление в Маголиуме, то есть, прошлись пешком, мы несколько раз летали над равнинами и реками высоко и низко, очень низко, но из пахнущей шерстью кабины не выходили. Я долго и подробно объясняла Лале, что там нет никакого защитного поля, подобно тем, которые сопровождают любую твёрдую поверхность в нашем мире. В Ягинуине невозможно удариться об угол, упасть на пол и ушибиться, наткнуться на торчащий предмет, попасть под падающий груз, утонуть или упасть в дыру — защитные поля срабатывают, как естественный физический закон, оберегающий человеческую жизнь.

— Если ты зацепишься за растение или камень и упадёшь, то поцарапаешь коленки и локти…пойдёт кровь… — Наставляла я Лалу прежде, чем выпустить из кабины.

— Как это? — не понимала умная девочка — Наверное, это весело и интересно?

— Что?

— Целостность моей кожи нарушится от проникновения чуждой материи минерального происхождения, и кровь начнёт вытекать тёплой струйкой…

— Это совсем не забавно! — удавила я развитие сценария у истока его рождения — Это больно!

— Можно потренироваться в ускорении регенерационных процессов на участке повреждённого тела…

— Я всё поняла, тебя рано выпускать!

Лала хмурила лобик, но никак не могла поверить в то, что естественная природа небезопасна для таких, как она. Она непредсказуемо коварна на нашей родной планете, а на других — тем более. Цель наших прогулок приучить её к этому.

Сегодня мы прогулялись, обошлось без жертв и травм, мы обе остались довольны: я вспомнила детство, а Лала изведала новый опыт.

Стряхивая остатки тошноты, я прошла в центр жилого пространства, где располагается то, что я по привычке называю «кухня».

— Лала, нужно поесть, что ты будешь, милая?

— Тубикусы, — не отвлекаясь ответила она.

— Я имею в виду еду.

Лала недовольно захныкала:

— Снова жевать?

Если бы я спросила: «Хочешь ли ты есть?», она бы автоматически ответила: «Нет, я совсем не голодна». Тубикусы — энергетические капсулы, их просто глотаешь и не испытываешь голод несколько часов, но нельзя же питаться только ими! Наш организм состоит из клеток, а значит по подобию, требует восполнения клетчаткой, минералами и так далее, иначе повыпадают зубы, а это как минимум не эстетично.

У людей с пранаическим складом тела совсем мало чего осталось от пищеварительной системы — Лала относится именно к такому физиологическому типу: маленького роста, хрупкие и субтильные костью, с полупрозрачной тонкой кожей и депигментированными волосами, растущими только на черепе. Они улыбаются цепочкой мелких однородных зубов, не предназначенных для тщательного пережевывания.

Их относят к пранаической расе, они — дети, получившиеся в результате ассимиляции двух цивилизаций, в отличие от людей синонической расы, таких, как я, коренных жителей. Это две внешне выраженных расы в чистоте, а большинство людей — нечто среднее. Может сложиться впечатление, что люди пранаического типа умнее или совершеннее, но это не так. Лала развита не по годам не потому, что её кожа тонка, а потому, что она ург.

Далёкие предки Лалы прибыли к нам с другой планеты, эта разумная раса гуманоидного типа, генетически совместимая с нами, дала начало людям, которых назвали пранаической расой.

Существует разделение людей по их степени развития, внутреннему содержанию и это никак не связано с внешностью. Мне известны четыре типа человека: иуби, мауны, урги и сиурги.

Сейчас я маун, раньше была иуби, возможно когда-нибудь, через много воплощений, стану ургом.

Но сейчас мне хочется есть, моему организму нужна обычная пища каждый день и не один раз. Меня удивляет как активный ребёнок, который почти не спит, ещё и так мало ест?

Я подошла к синогулятору и сосредоточилась на его содержимом — продуктах, сохраняющихся при разных температурах, большинство их них в вакуумных отсеках. Плоды гранго — слишком сладкие, мясо имусов (речные моллюски размером с нашу курицу) — долго готовить, а есть хочется очень сильно! Да, это верно, что пребывание на поверхности пробуждает и обостряет инстинкты: обычно я гораздо спокойнее переношу долгое отсутствие пищи. Не припомню, когда в последний раз испытывала такой зверский аппетит!

Пробегая по прозрачным отсекам глазами, я миновала ещё несколько продуктов — организм не отреагировал на них желанием. Сок суткуса с фландриками — вот что мы будем есть.

Я извлекла тяжелую каплю сока, оделив её от нескольких других, этого хватит нам на двоих, придерживая её двумя ладонями, быстро сунула в чашу деполяризации. С лёгким всплеском сок растёкся по чаше, превращаясь с нормальную жидкость с ровной поверхностью.

Раньше меня очень удивлял этот способ транспортировки жидкости — оформление полем некоторого объёма, обычно порционно. Это похоже на то, как если бы её налили в воздушный шарик, полностью прозрачный и без швов и завязок из герметичного материала, не стесняющего естественных текучих свойств жидкости. Каплю можно брать в руки, переносить, бросать — в надёжном вакуумном пространстве поля она трепыхается, похожая на каплю в невесомости.

Фландрики — изделия фабричного производства, что то наподобие прессованной растительной муки с различными пряностями. Очень вкусно, они тают во рту и мы с Лалой их любим обе.

— Лала, покушай со мной! — пригласила я.

Без особого энтузиазма она вышла из сети, этому ребёнку не нужны никакие дополнительные приспособления для входа в общее инфополе Конфедерации — её мозг универсальный компьютер, сканирующий мыслепакеты и голограммы. Она просто села и закрыла глаза, со стороны может показаться, что маленькая девочка дремлет, но на самом деле в её уникальном мозге происходит напряженная работа.

— Эй, я хотела из трубочки, зачем ты его деполяризировала? — Лала недовольно посмотрела на два прозрачных цилиндра, в которые я разлила сок, но лишь на одно мгновение — она не умеет сердиться дольше и послушно взяла в руку стакан.

— В следующий раз из трубочки.

Но, это невозможно угадать, ведь в следующий раз она будет в другом настроении и сама запрограммирует посуду! Глядя, как она тоскливо рассматривает сосуд я растаяла:

— Хорошо, давай я выпью оба!

Она подарила мне сияющую улыбку, а я взъерошила её тонюсенькие волосики, вытащила ещё одну каплю и вставила в неё трубку-деполяризатор.

— Я постараюсь всё всё выпить! — пообещала Лала, но я знаю, что это не правда, ведь в её маленький желудок столько не поместится.

Она сразу начала играть с каплей, оттягивает её части и закручивает: ножки, ручки, головка. Мешающую процессу сотворения лишнюю жидкость, она выпрыскивает через трубку и ловит струйку фонтанчика ртом.

Не отрываясь от игры, она сообщила:

— Там внизу живут люди, трёхмерная цивилизация иуби. Иубиииии. — протянула она звук объёмно, очень правильно воспроизводя оттенки, отражающие внутреннюю суть Инстинктивного Человека.

— Да, я знаю, — согласилась я — Мало того, я была одной из них.

Лала не отреагировала: на голове капельного человечка появились глаза и нос, а вот губы никак не получались. Она задумалась, видимо совмещая меня с информацией, полученной в сети.

Я совсем не горжусь своим происхождением, поэтому никогда не вспоминаю, но, от Лалы у меня нет тайн.

— Кроме иуби, там ещё живут итаниумы.

— Итаниумы не люди, они лишь имитируют нашу форму.

— Но, они разумны…

— Да, но это всего лишь форма высших животных, разумных существ, но не людей.

Лала никогда не страдала шовинизмом, она сказала: «имитируют нашу форму», имея в виду человечество в целом, как вид, и себя в том числе. Я многое не понимаю и она легко находит язык для общения со мной, объясняя мне просто и доступно, рядом с ней я никогда себя не чувствую ущербной, в смысле глупой.

— Люди — это дети Отца, Творца, Создателя, не важно, как ты Его называешь, они Подобны Ему, они эволюционируют и сами становятся Творцами, Отцами и Матерями планет и звёзд. Итаниумы — не люди, хотя и разумны, в них не заложена возможность стать такими, как Творцы — они милые создания, но не Дети. Их развитие и разумность существуют в рамках отведённого им Закона, они не обладают Свободой Воли и не меняются, а лишь исполняют программу. Как инунгмы, только более совершенные и сложные. Возможно, они были опытной моделью какой-либо гуманоидной цивилизации, итаниумы не представляют для меня особого интереса. А вот иуби…

Она снова сосредоточилась на мне, как прямом представителе интересующего её вида и, не обнаружив достаточно соответствий с информацией из сети, потребовала:

— Расскажи!

— Я помню немного, — призналась я, — переходя через мембрану память вытерлась, это был тяжелый переход, я чуть не погибла. Всё то, что было раньше, вспоминается, как во сне, я не помню подробностей и не уверена, что это было со мной в самом деле, а не распаковала блок чужих воспоминаний. Там моё зрение и восприятие были устроены совсем иначе…

— Там была трёхмерная физика, а здесь минимум четырёхмерная: в четырёхмерном пространстве тебе недоступны трёхмерные воспоминания, но они никуда не делись, а, как бы утрамбовались… — Она задумалась, отыскивая аналогию в моём сознании.

— Это, как донный ил в реке, отмершая жизнь, дающая основу существующей.

— Взмутить ил?

— Да! Да! — Засияла Лала в предвкушении новой игры. Она не уймётся, ведь перед ней живой источник, оригинал, с которого можно сосканировать впечатления без искажений. Несмотря на юный возраст Лалы, она — ург, ей видна моя внутренняя суть, она может проживать мои состояния и воспоминания и считывать намерения в их глубинной мотивации. В ней видят огромную перспективу, несмотря на то, что она ещё не может всего того, что способны творить взрослые урги.

Я доверяю ей, поэтому открыта. Доверяю — не то слово, оно не передаёт всей глубины любви к ней, начавшейся с первого мгновения нашего общения, когда она ещё была только эмбрионом. Я люблю её больше собственной жизни, неужели для неё я не сделаю этого, не всколыхну ил воспоминаний, залёгших глубоко внутри, запертых в сундуке с надписью «Я стыжусь своего прошлого».

Она называет это «фундамент» и относится с неподдельным интересом, а не с презрением.

— Мы вообще ничего не знали ни о какой мембране. — начала я — Верить в Тёмный Мир считалось неприличным, а говорить об этом — верхом невоспитанности, особенно для девушки.

На лице капельного человечка появились уши, она поставила его перед собой и вынула трубку, конечно же, совсем забыв про еду. Лала положила подбородок на свои ладошки, лежащие на столе, и пристально смотрит на меня через прозрачного человечка с большими ушами.

— Ты отделяешь себя от той, что была раньше, зачем? Жизнь едина и неделима: иуби наше прошлое, мы — их естественное продолжение. Ты принимала меня и любила, когда я срыгивала молоко на тебя и писала на поглощающий коврик. Они — младенцы нашей цивилизации, уникальны, неповторимы и такие непосредственные… Ты была одной из них, а теперь выросла и всё. Дай мне прожить это, я была такой, как они очень, очень давно, пожалуйста!

— Я не думала так, та жизнь, она была примитивна…

— Первозданна, это не примитивна!

Я закрыла глаза и позволила себе открыть сундук, ключи от которого выкинула в самую глубокую реку:

— Мы могли видеть только свет Синона, он был нашей единственной звездой, освещающей жизнь. Затем наступала ночь — полное отсутствие света.

Лала просто впилась в меня, вытягивая малейшие оттенки пережитого опыта:

— Как интересно! Твоё зрение не воспринимало спектр излучения Пранаи! Пожалуйста, задержись на ночи, почему это страшно?

— Я не могу вспомнить причины, наверное, это естественная реакция, — Лала не понимает, почему отсутствие света так пугает, вызывая приступ тошноты и холодный адреналиновый пот, она не знает что такое тьма, пытаясь пристроиться к моим воспоминаниям, не берёт полноту этого явления.

— Я не могу понять, прости.

— Что не можешь понять?

— Мне не бывает страшно, ты же знаешь, у меня нет этой защитной функции. Посмотри, у тебя на лбу капли воды!

Я смахнула холодный пот — давно забытая реакция на стресс.

— Раньше ты не интересовалась…

— Раньше я не бывала в Маголиуме лично, когда мои ноги коснулись земли, я прожила присутствие разумной жизни и захотела узнать её. Узнать всё! — многозначительно заключила она. — Раньше я даже не предполагала, что внизу кто-то живёт! Мне так много нужно узнать!

Я успокоилась и смахнула детские страхи, пытаясь вспомнить что-то более приятное.

— Иуби не может преодолеть мембрану, не став мауном, откуда ты узнала о Проходе? — она оперировала информацией из сети.

— Это, как будто моё тело знало куда идти и что делать… — неуверенно начала я — У меня под сердцем уже был Ёреок.

— Если Ёреок — маун, то его отец был мауном или ургом.

Ёреок — мой сын, если Лалу я только выносила, то он полностью мой биологический ребёнок. И, я совсем не помню, кто его отец и не пытаюсь вспоминать. Сейчас он живёт отдельно, ему 14 лет Синона, он самостоятельный и мы очень часто видимся. Незадолго до появления в моей жизни Лалы, он решил уйти от совместного проживания со мной и жить с детьми в отдельном районе.

Это в Кслантенале дети — собственность Клана, а здесь они с момента зачатия могут пользоваться полнотой Свободой Воли, как и взрослые. Он ушел потому, что вырос из моей любви, и компания сверстников для него стала более важна, чем моя опека. Я не удерживала его, да и есть ли у меня это право? Дети, приходя через нас, принадлежат жизни в целом, а не родителям лично.

Удалённая от матери-природы цивилизация, создавшая свою собственную среду обитания, избавилась от инстинктов. Здесь нет борьбы за существование, нет лучших или худших — каждый занимает своё Предназначенное место в данный момент времени.

Многие родители не способны сами воспитывать пришедших в воплощение детей, особенно при рождении урга в паре маунов. Очень часто у родителей и детей не возникает истинного родства Духа, а лишь необходимость воплотиться в физическом теле с именно таким генетическим набором.

Высокотехнологичная цивилизация людей, имеющая в достатке материальные блага для всех рождающихся, воспитывает детей коллективно, подбирая воспитателей каждому ребёнку, если на то есть потребность.

Мой неистребимый материнский инстинкт иуби очень силён, но я отпустила Ёреока без боли, ну, почти. Мы с ним остаёмся достаточно близкими, возможно именно потому, что я не навязываю ему своё общество, а он сам ищет его. С момента его рождения, я стала профессиональной мамой-кормилицей, постоянно живя с малышнёй, я не могла понять, чем интересуется мой повзрослевший сын.

Автоматизированный безопасный быт доступен ребёнку с ранних лет. Лала уже давно сама может запрограммировать синогулятор в режим приготовления и заказать доставку. Ещё немного практики и нитрон, повинуясь её мысленному приказу, материализует из пространства всё, что она пожелает. Универсальный робот, пристроенный к её нервной системе, растёт и развивается вместе с нею.

Она могла бы обойтись без меня в смысле быта, мы вместе потому, что нам обеим это комфортно. Мне нравится быть рядом с Лалой, кормить её, купать в настоящей мокрой воде, моделировать кармашки и горошки на её детских вещичках. Я с удовольствием сама посещаю общедоступное продовольственное хранилище, выбирая нам еду на пару ближайших дней. Лала заказывает доставку роботом, ей не нужно ходить по рядам и настраиваться телом на «хочу» или «не желаю это есть». Если говорить правду — я не представляю свою жизнь без Лалы и не до конца понимаю, зачем ей нужна я. Надеюсь, она просто любит меня, необъяснимо и искренне, иначе нет никакой логической причины тому, что она до сих пор не ушла от меня.

— Ты хотела вспомнить, кто отец Ёреока — Напомнила Лала, прервав мою внутреннюю лирику.

На самом деле не хотела, но она всё равно заставит меня. Если сейчас я начну сопротивляться, она откатит, как волна, сделает вид, что ей не так уж интересно. В нужный момент она надавит на меня с гораздо большим напором и так до тех пор, пока не получит желаемое.

— Давай играть, я тебе помогу вспомнить, это поможет тебе.

— Как это поможет мне?

— Ты научишься принимать себя саму такой, какая ты есть, вместе со своим прошлым. Сейчас ты разделена, не цельна, поэтому одинока.

— Я не одинока, у меня есть ты!

Лала покачала головой:

— Отвергая что-либо в себе, ты не принимаешь Творца, лишаешь себя Воссоединённости.

Я не поняла, что она сказала, хотя все слова были простыми.

— Когда-то мы все были маленькими, без этого невозможно повзрослеть. Если взрослый забыл себя — ребёнка, он утрачивает естество развития событий жизни. — Мне смешно от того, что Лала думает о себе как о «большой».

— Ты отвергаешь Кслантеналу, а ведь она тоже Сотворена, неужели ты думаешь, что Он Ошибся? Всем нам и так доступен лишь небольшой фрагмент его планов, зачем ты усекаешь ещё и эту малость?

Я согласно кивнула головой, хотя мне и не совсем понятна её логика. Ясно одно — мне пора открыть этот сундук и как следует проветрить, повесить замок вновь всегда успею. Лала обошла стол и уселась верхом мне на колени, повернувшись лицом.

— Закрой глаза! Вот так. — Она приложила ладошки к моим векам. — Представь, что ты идёшь по коридору в своё прошлое…

Я иду по узкому коридору: налево и направо двери на них написаны цифры моих лет. Сейчас двери светятся, налево нечётные, направо — чётные. Вот тот год, когда я встретила Лалу, я открыла дверь и заглянула. Центр материнства и детства, я там работала, я жила много лет только этим и не интересовалась ничем другим. Мы все ходили в тонких, почти прозрачных комбинезонах. Ох, ну и грудь у меня была, кажется, её поддерживает невидимый полевой корсет, иначе она с таким количеством молока не торчала бы так!

— Не отвлекайся! — Лала просто вытащила меня обратно в коридор.

Я иду дальше, дальше и подхожу к границе тьмы, смело переступаю её и продолжаю идти по коридору. Дверей я не вижу, но знаю, что они там есть 17…16…15…14…. Я пытаюсь открыть хоть одну, но они не поддаются.

— Там нет тьмы, а лишь иной тип света. Нужный свет сейчас у тебя внутри, открой глаза и выпусти свет из глаз наружу.

Я подошла к двери с надписью 11 (соответствует 14–15 нашим годам) и, с усилием толкнув её, вошла. Светлая пустая комната, а за ней следующая дверь.

— Проходи дальше, — советует Лала.

Прошла, там снова комната и несколько дверей, я зашла в одну из них, в ту, что открылась…

Свет, постепенно рассеиваясь и уплотняясь вокруг меня, растёкся по комнате, в которой я нахожусь.

До совершеннолетия ещё несколько месяцев, с этого момента я могу искать официальной Принадлежности. Я совсем ребёнок, но, как все подростки, не догадываюсь об этом. У мальчиков и девочек возраст Совершеннолетия отличается на год, моё детство официально завершится в 12 лет.

Хрупкая и маленького роста по меркам Кслантеналы, я не могла претендовать на лидерство никогда и живу в родительском клане.

На этом моменте я не стала останавливаться подробнее: социальный строй Кслантеналы уже известен Лале, она распаковала нужные файлы, пока я приходила в себя после перемещения. Кстати, она успела переодеться в цивилизованную одежду — биокомбинезон, а я всё ещё сижу за столом в «дикой», натуральной длинной рубашке. Наверняка она успела найти и извлечь все файлы об обитателях Кслантеналы и теперь оттачивает детали.

Во мне бушуют неустоявшиеся, неконтролируемые гормоны — половое созревание протекает тяжело и невероятно утомительно. Болезненно обрушился и заработал мощный инстинкт: поиск партнёра противоположного пола. Лала этого не поймёт, так как, у неё это ещё не началось. Вряд ли Лале предстоит подобное испытание, людям её расы не свойственны развитые инстинкты, а, оторванность от материнской поверхности планеты, они вовсе притупились и не терзают юные организмы. Она не сможет сосканировать подробности. Я постаралась незаметно проскочить свои чувства, но не подавила воспоминания постоянной нервозности, агрессии и вспыльчивости без причины, свойственных подросткам иуби. В голове преобладает всего одна мысль, которой подчиняются все остальные — найти объект вожделения. Как это сделать, и что будет потом, когда найду — пока полное отсутствие понятия.

Лале ясен сам процесс вожделения, как неуёмного желания — именно с такой жаждой она впитывает знания из окружающей жизни в своё хрупкое тело. Только вот, моя жажда была направлена совсем не на то…

Меня заперли в доме. Несовершеннолетняя, я рано начала искать себе приключения. «Так будет лучше для тебя же самой» — убеждала меня имА.

У меня есть работа, которую я ненавижу, но развлечься в четырёх стенах всё равно больше нечем. Все иуби должны иметь занятие, оправдывающее свою жизнь. Тогда это казалось само собой разумеющимся: если ты не производишь нечто материальное — ты ничего из себя не представляешь для общества.

Я ткала материю для одежды с помощью примитивного станка, это изнуряюще монотонная и однообразная деятельность. Глядя на вьющуюся под пальцами нить целый день, крутя в незанятой больше ничем голове одну и ту же мысль, я сходила с ума. Я — подросток отшвырнула в сторону монотонную работу и заметалась по дому, как загнанный зверь, ищущий выхода.

Странно, я никогда раньше не вспоминала это. Одним глазом я посмотрела на Лалу, её лицо застыло и замерло, как будто заснуло, она почти перестала дышать. Несмотря на переживания прошлого, я прекрасно осознаю, где нахожусь в данный момент.

Дальше свет закончился, я видела почти одно и то же: комната, станок, мои нервные срывы и нравоучения имА. Вышла в коридор, испуская из глаз свет, я без труда нашла несколько дверей, но они не открылись.

— Пока не открылись, но ты сможешь! — слышу я внутри Лалу.

В воспоминаниях провал — я не помню ни одного мужчины, сколько их было, и были ли вообще. Дверь с номером 17(23–24 года, учитывая, что в году Синона 16 месяцев) послушно открылась, это последняя дверь перед чертой. Внутри комната, удивительно светлая с полукруглой стеной впереди. На этой стене несколько дверей.

— Это цепь равнозначных событий, ты их прожила линейно, последовательно, но на самом деле всё это произошло одновременно.

— Как это может быть?

Я стою посередине пустой комнаты и не могу выбрать дверь, а просто жду, пока они сами меня выберет. Одна из них тихонько задрожала, я направила внимание на неё, как будто увеличивая и, приблизившись, оказалась внутри.

Я в той же комнате, выше ростом и совсем взрослая. Какая-то женщина, возможно одна из новых жен иБаба, положила мне руку на живот, я удивлённо последовала взглядом за её рукой. Мой живот едва заметно округлился — я Несу, я беременна. Это может быть только Ёреок, мой единственный биологический сын.

— Дитя ещё не бьётся, это хорошо, можно будет это представить, как роды не в срок. О чём ты думала всё это время?

Внутри звучит дивная объёмная музыка, я не слушаю эту женщину, а сосредоточена на состоянии внутри: меня нету, я с большим трудом осознаю границы тела. Вся Кслантенала поместилась в малюсенькой точечке где-то в районе локтя, а дальше звёзды, планеты, солнечные системы, прекрасный вихрь, создающий эту дивную объёмную музыку…

— ИБаб запросил за тебя две тысячи в Чешуй в Клане Зегея, они торговались, но в конце концов согласились, ведь ты Несёшь сына! Эй! — тормошит она меня за плечо, — Тебя это совсем не интересует? Я не должна тебе это рассказывать — это тайна.

Я снова погрузилась в созерцание симфонии звёзд внутри меня и не заметила, как она ушла и я осталась одна в доме. Распахнула настежь дверь и стала на пороге: стена сумерек, имеющая резкую границу с освещённым пространством, надвигается на меня. Дома в Кслантенале строят таким образом, чтобы стена тьмы двигалась к входу, а не от него. Все дома ориентированы входом на затем, а окнами на синуар. И иуби нет понятия восхода, так как в Кслантенале виден только свет, но не его источник.

Стоя на пороге оглянулась: в комнате множество кристаллов освещают дом таким уютным и безопасным светом, но всё внутри меня знает, что мне надо туда, за границу тьмы…

Я так и стою, пока сумерки не поглотили меня полностью. Теперь уже всё равно и я, едва различая предметы, шагнула вперёд. Очень скоро впереди меня застелилась почти материальная стена вязкой тьмы, она ползёт медленно и неумолимо. Сердце учащённо забилось, готовое спрыгнуть со своего места куда-то в пятки. Иуби боятся темноты, но страх не смог уничтожить того состояния внутреннего счастья и спокойной отстранённости, в котором я пребывала.

— Иуби вообще не воспринимают света Пранаи! — у Лалы вырвался вздох восхищения от моих ярких воспоминаний, никогда раньше она не видела темноту, а теперь прожила это вместе со мной, как будто сама побывала.

Мы открыли глаза — на сегодня достаточно, я благодарна ей за то, что она это прервала, моё прошлое утомило меня так, как будто я просидела за ткацким станком целый день!

— Эта стена сумерек, а потом темноты — эффект мембраны, подобно шторке, одно за другим её поле сдвигается внутрь, а затем расширяется, выдавливая или пропуская материальный свет Синона.

— Хочешь сказать, что тьма движется от периферии к центру, а затем расширяется? Но, мне всегда казалось, что она движется в одну сторону!

— Это так кажется. Для твоего трёхмерного зрения всё именно так, но на самом деле Кслантенала — сфера внутри пространства с иной мерностью.

Звучит правдоподобно: Кслнантенала, как маленькая планета внутри большой, её маленькие жители ищут рядом и не могут найти, не подозревая, что они не параллельны, а живут более плотной материей, чем мы.

— Почему ты не помнишь отца Ёреока? Разве у взрослых эти отношения не самое важное в жизни?

Как ответить на этот вопрос ребёнку, хоть и очень развитому, но не имеющему жизненного опыта? Общаясь с Лалой, я научилась контролировать мысли, она считывает их со всё возрастающим мастерством, улавливая чувственные оттенки.

— Понимаешь, жизнью иуби управляют инстинкты, это означает, что первичная реакция на происходящее не разумна, а рефлекторна.

Лала не совсем понимает как это — у неё почти отсутствует даже инстинкт выживания, не говоря обо всех остальных.

— Это такие биологические программы, заложенные в нас, чтобы мы выжили как вид в сложных природных условиях: самосохранение, размножение, забота о потомстве… Эти программы работают не зависимо от твоих желаний, а наоборот, твои желания полностью зависят от инстинктов, как и вся твоя жизнь.

Лала кивнула, силясь совместить в своей голове непонятные ей явления и полученный опыт.

— В Кслантенале мужчину и женщину влечёт друг к другу основной инстинкт — размножение, как необходимое условие сохранения вида. Это необъяснимо и не поддаётся никакому контролю — страсть владеет тобой тотально, очень часто тебе почти всё равно кто рядом, лишь бы он соответствовал некоему внутреннему образу, как правило, внешнему. Страсть недолговечна и быстро проходит, очень много внимания уделяется внешним моментам, таким, как рост или одежда партнёра, влюблённые в момент страсти не могут прожить друг без друга и дня. Нами движет инстинкт воспроизведения на свет «качественного» потомства.

— Насколько я поняла, моя внешность считается выбраковкой!

— Лала, ты самая красивая! Но на моей родине, да, к сожалению, были другие критерии красоты. Здесь всё иначе — сначала возникает нечто иное, необходимость именно в этом мужчине и ни в каком другом. При этом вовсе не обязательно, чтобы он был рядом всё время. Мы управляем желаниями, а не они нами и люди не зависят друг от друга, оставаясь рядом, но не привязываясь.

Лала впитала ни сколько мои слова, сколько мимолётные воспоминания и я поняла, что на сегодня достаточно.

— Ты знаешь, что раньше на нашей планете водились рептилии и млекопитающие, которые питались исключительно мясом убитых животных или, даже, людей? Это называется хищники.

— Нет, не знаю, — я впервые услышала странное слово «хищник».

— Тебе интересно, куда они делись?

— Конечно!

— Их ретранслировали на другую планету со сходными природными условиями, но без людей. Видишь ли, иуби и так достаточно агрессивны, это свойственно всем молодым расам, поэтому Совет Сиургов пришел к решению исключить из их жизни борьбу за выживание между хищниками и людьми, создающую среду ненависти. В Кслантенале создали искусственно мягкий влажный климат с помощью мембраны, она не пропускает никаких внешних осадков из Маголиума, а так же держит постоянную комфортную температуру.

— В Кслантенале нет ветра! — вспомнила я — Но это всё казалось таким естественным, вся природа…

— В Кслантенале нет ничего природного, кроме самих иуби!

— Как, совсем ничего? — Я призадумалась. Действительно, природа Кслантеналы очень сильно отличается от ветреного пустынного Маголиума, где мы с Лалой гуляли пару часов назад.

— Парниковый эффект, созданный мембраной, породил совсем иную растительность и животный мир в ходе естественной эволюции? — предположила я.

Лала покачала отрицательно головой — её не терпится поделиться большим объемом распакованных файлов, её аж распирает от знаний!

— Ну и ладно, я сама всё узнаю, — схитрила я.

— Нет, постой, тебе не всё доступно, давай я расскажу! — расстроилась она.

— Тогда ты поешь, — я придвинула к ней фландрики и второй стеклянный цилиндр (предложить опустошить капельного человечка кощунственно) — а я послушаю и посмотрю на тебя.

Действительно — жующая Лала редкое зрелище, не каждый день увидишь.

— Помнишь, рядом с вами жили такие смешные животные с большими головами, земноводные и активные в любое время суток? Их использовали для охраны территории.

Я напрягла память, но удалось вспомнить только страшно громких, тарахтящих без умолку, пускающих пузыри, жаб ярко желтого цвета. Они жили в маленьком рукотворном озере рядом с моим домом. Образ этой жабы сформировался в моей голове после того, как я чётко вспомнила звук.

Девочка очень спокойно реагирует на моё затруднение:

— Твоё восприятие было трёхмерным — препарирует она мои мозги. — Проходя через мембрану, ты обрела четырёхмерное видение, поэтому почти все блоки трёхмерной памяти уже не работают.

— Откуда ты знаешь? — вырвался у меня совершенно бессмысленный вопрос.

— Я это вижу, это так легко, что мне странно, что не видишь ты!

Лала активировала внешний транслятор сети для меня. Её мозг, работающий явно не на четыре — пять стандартных для мауна процентов, как мой, может создавать гораздо более подробные голограммы прямо внутри её маленькой головы.

Над столом возникла зубастая пасть на маленьком туловище со смешными короткими лапками, я уставилась на него, пытаясь вспомнить. Повернула модель, приблизила: зверь нырнул в воду и ловко поплыл, с грацией неожиданной для таких пропорций. Но я вспомнила только тогда, когда существо издало низкие отрывистые гортанные звуки: бабукан. Почему-то я очень боялась их, хотя они и были приучены не нападать на жителей поместья.

— Их привезли вот отсюда, — Лала развернула трёхмерную модель Метагалактики, быстро нашла нужный сектор и ткнула пальчиком в стремительно приближающуюся точку-планету, потом покрутила, не прикасаясь, глобус, ища что-то, извлекла и поставила рядом с бабуканом.

Две голограммы поплыли навстречу друг другу.

— Но, они отличаются! — радостно заключила она.

Наш бабукан раза в два меньше, это я и сама заметила, но в остальном почти одно и то же.

— На своей родной планете они являются самым опасным видом хищников — мыслящие убийцы, это разумные животные. Сиурги изменили их прежде, чем привнести в нашу экосистему: они стали мельче, возросла способность к обучению и развитию. Но, самое главное — в них прописали незыблемый инстинкт — не убий человека!

— Но бабуканы очень опасны. — Возразила я, — Они могут разорвать чужака! — подсказала мне всплывшая внезапно память.

— Они делают то, чему их научили и могут искалечить, но не убить. Человек может умереть от нарушения целостности тела.

— Другими словами, бабукан откусит руку, но не голову?

— Похоже на то. Жёлтые жабы вот отсюда. — Показала она на другую маленькую точку в миниатюрном космосе над нашим столом. — Позаимствованы в первозданном виде, кто-то догадался найти им очень практичное применение.

— Как ты запомнила? — удивилась я — все планеты и звёзды так похожи.

— Это просто, смотри. — Я последовала за её указательным пальчиком и заметила едва различимую нить, пуповину, связывающую жабу и её родную планету. Я сама не обратила бы внимания.

— Что это за нити?

— Похожие нити образуют сердечные связи между людьми, а так же создания со своими родными планетами.

— Растения Кслантеналы, они не встречаются нигде больше в Маголиуме, их ретранслировали с других планет или это результат естественной мутации в условиях искусственного парника?

— Ни то и ни другое. Ретрансляция это извлечение формы жизни на уровне экомата с последующим переносом в экосистему другой планеты. Не плодоносящие цветные растения просто создали, а плодоносящие привнесли в среду с других планет. — Легко ответила она. — Папоротники довольно элементарны, они стоят в начале растительной эволюции.

— Что такое экомат?

— Матрицы жизни планеты, я сама не совсем знаю, как это работает. — Она сказала это очень огорчённо — Вид, извлечённый из экомата, быстро и неизбежно вымирает, буквально за два-тои поколения — матрица не поддерживает жизнь.

— Ты бы смогла создать растение?

— Сейчас — нет. Не думаю, что в этом моё Предназначение.

— Разве ты не можешь научиться тому, чему сама пожелаешь?

— Твоё Предназначение любить детей, но ты и сама этого хочешь, разве не так?

— В Кслантенале было множество плодоносящих древовидных трав, корнеплодов и съедобных плодов, растущих прямо из земли. Насколько я помню, с едой там вообще не было проблем — она росла сама по себе буквально повсюду. Фермером мог стать самый тупоголовый — достаточно не позволять сорнякам зарасти «культуру», влажная почва полива не требует.

— Да, с плодоносящими растениями было всё гораздо сложнее — это одна из основных составляющих рациона человека и генетика инопланетных фруктов не всегда совместима с потребностью наших организмов. Большинство плодов местного происхождения, но усовершенствованы.

Лала вдруг оживилась:

— Ёреок сейчас придёт! — она почти всегда чувствует его приближение гораздо раньше, чем я, его родная мама.

Я надрывно прислушалась внутри, но, знакомое тепло и не думало разливаться, в преддверии появления сына.

Лала сорвалась с места и подбежала к стене, выходящей на воздух, она бы могла открыть в ней проход, не поднимаясь из-за стола, но Ёреок — желанный, хотя и всегда неожиданный гость, поэтому она лично встала на краю прохода и уже вступила с ним в безмолвный диалог.

Только теперь я проживаю близкое присутствие Ёреока, а через несколько мгновений он и сам ввалился в помещение нашего трансформируемого жилого объёма с системой жизнеобеспечения.

Ловкий мальчишка, у него явно пружина в одном месте, вкатился кубарем, спрыгнув с инунгма, стрелой пронёсшегося мимо. Безопасная поверхность пола самортизировала падение: он красиво приземлился на две ноги, но, не удержал равновесия и растянулся во весь рост.

Лала повернулась к нам лицом всё ещё стоя на краю пропасти — она называет это проходом, но, на самом деле, внешняя стена отсутствует полностью. Я сглотнула свой инстинктивный ужас, понимая, что подбежать и отвести её от края я просто не успею или, чего доброго, испугаю её, она оступится и полетит вниз… Конечно, она не убьётся, мембрана плавно обхватит её тело несколькими кольцами безопасного торможения и не даст ей, даже, ушибиться. Не обладающая инстинктом выживания, она не умрёт от разрыва сердца, а насладится опытом свободного падения собственного тела. Самое страшное, что может её ожидать — обветривание кожи лица и остальных не защищённых одеждой частей тела.

В противоположность Лале, вечно голодный Ёреок кинулся к столу и стал запихивать в рот фландрики обеими руками, схватил капельного человечка и грубо воткнул в него трубку деполяризатора. Я пришла в ужас от такого кощунства, но Лала мысленно остановила меня: «Это я для него сделала». Значит, она давно знает, что Ёреок придёт к нам. Это не первый случай предвидения событий. Человечек моментально уменьшился и, вскоре, бесследно исчез — лишенное содержания, поле распалось.

Дети не прерывали начавшегося между ними диалога: они обмениваются образами и мыслеблоками, иногда сопровождая отдельными восклицаниями и репликами «в тему». До меня доходят лишь обрывки их общения — отдельные картинки, если слушать только произнесенные вслух фразы, останешься ни при делах. Но я знаю, о чём они «говорят» сейчас — это события нескольких дней, каждый рассказывает, что у него было и ещё они вместе обсуждают актуальную яркую иллюзию, гуляющую в сети.

Лала закрыла, наконец, проём и вспорхнула на свой любимый диванчик, а Ёреок уже шарится в синогуляторе, извлекая оттуда продукты, которые я туда не помещала — сутропикусы и валалай не по вкусу нам с Лалой, значит она привнесла их в наше жизненное пространство специально для него и сделала это совсем недавно: Ёреока сложно предугадать заранее, он непостоянен в своих намерениях.

Из того, что удалось перехватить, я узнала, что он только что участвовал в гонках с препятствиями на ипподроме. Препятствия в виде стен, тоннелей и засасывающих воронок, а так же всяческих ловушек созданы специально для таких соревнований, они не повторяются и непредсказуемо меняются с каждым кругом, увеличивая сложность. Видела один раз, когда Ёреок пригласил нас с Лалой. Я критически осмотрела сына: одежда утратила целостность в нескольких местах и запачкана, а потные волосы на его голове позасыхали сосульками.

Лала «рассказала» о наших прогулках, особенно последней, транслируя впечатления, включая ощущение прохладной воды на стопах и щекотания лапок бабочки, сидящей на ладони. Ёреок поведал ей о своей жизни, осторожно опуская подробности некоторых пацанячих забав, но, она узнала гораздо больше, чем ему хотелось бы, так как, научилась обходить примитивные мысленные преграды в его голове и теперь тихонько ухмылялась. «Глупые мальчишки» — выхватила я кусочек её мысли, а Ёреок уже вопит:

— Сама ты глупая девчонка!

Подбежал к ней, схватил с дивана и начал высоко подбрасывать. Маленькая Лала даже не думает сопротивляться его загребущим рукам, она довольно ехидненько похохатывает, когда он ловит её, трясёт и снова подбрасывает.

Моё сердце противно ёкает, но я отвернулась: не стоит вмешиваться в детские разборки, даже если он уронит её специально — у Ёреока поразительная рефлекторная реакция — Лалу подхватит подушка безопасности. Ей будет наука: не нужно дразнить уже почти мужчину, они такие нервные в переходном возрасте.

Нужно материализовать новый комбинезон Ёреоку, подойдя к йётону, я увидела, что там уже зреет страшная месть Лалы — она уже успела отдать модулятору приказ. Пока дети возились, и с визгом катались кубарем по полу, результат был уже готов.

Я вытащила комбинезон с параметрами Ёреока, но совершенно неприличного яркого цвета и деталями, которыми снабжают одежду малышей женского пола. Это были живые картинки — саморазвивающиеся сценки из жизни сказочных героинь с непропорционально развитыми головами. Со смехом я развернула изделие и показала детям. Ёреок поднял голову, посмотрел на меня, потом на Лалу, которая неимоверным усилием заставила своё лицо изобразить непонимающее равнодушие, встал с пола, на ходу сбрасывая свою рваную одежду, побежал за перегородку санузла, на ходу вырвав у меня девчачий комбинезон своего размера.

Зашумел ионизирующий душ — вода, это слишком долго для Ёреока. Он вышел, одетый в этот нелепый на его широкоплечей фигуре, костюм и стал копировать походку и жесты Лалы:

— Я глупая девчонка, посмотрите на меня все, какая я глууупая! — Пел он кривляясь. Розовая принцесса, живущая на его комбинезоне, перешла со спины на грудь и беззвучно запела, пританцовывая. Лала не успела смоделировать звук — слишком мало времени, иначе эта большеголовая обязательно наговорила бы колкостей в адрес Ёреока.

Мы смеялись до упаду: дети, они и есть дети, хоть мауны, хоть урги или иуби.

Я сунула в йётон комбез Ёреока. Кроме обычной очистки и восстановления, задала параметры дополнительной защиты и едва заметно изменила воротник-стойку: выше и облегает плотнее. Мне так будет спокойнее, эта модель защитит его шею от возможного перелома.

Ёреок не заметил разницы. Переодевшись, он зевнул:

— Пойду, пожалуй!

Он подошел к Лале и взъерошил ей волосики, они перекинулись ещё несколькими мыслепакетами на последок. Затем он обнял меня так крепко, что я не смогла дышать. Мой сын уже выше меня и, хотя ещё по детски худой, но уже по-мужски силён и не научился эту силу правильно применять.

— Я так скучаю по тебе, имА! — вырвалось у него, но я знаю, что он забудет об этом сразу же, покинув наше слишком иньское пространство, которое воронкой засасывает его формирующуюся мужественность.

Ещё момент и Ёреок, резко отодвинувшись от меня, скачками устремился к лифту. Я не успела, как следует вдохнуть воздух в освободившиеся лёгкие, а он уже был в одном из транспортных тоннелей.

Мой сын живёт в одной из комнат молодёжного блока. Это целые здания, состоящие из небольших, нашпигованных техникой, жилых комнат, имеющих общие гостиные и бассейны, так же огромные многофункциональные залы в теле дома, быстро трансформируемые в танцзал, гоночный трек или спортзал. Ему комфортно среди таких, как он, пацанов и девчат типа «свой парень». Они вместе осваивают знания, фантазируют, просматривают иллюзии, прыгают с высоты и проходят первые опыты любви. Короче говоря, заняты решением проблем, давно забытых взрослыми.

Я не представляю Лалу в их среде, не потому, что она слишком умная, она женственная, спокойная, в ней нет избытка тестостерона, как это бывает у некоторых слишком активных и агрессивных девочек. Девушки-подростки её типа предпочитают жить в более спокойных местах, очень часто по двое в одном жилом пространстве с подругой-сестрой. Они не селятся коммуной, как ребята, а предпочитают затеряться среди самой разнообразной публики.

Я представляю себе Лалу взрослой: занятая работой сутками, она будет забывать есть и спать. Слишком самодостаточная для того, чтобы нуждаться в подруге, она останется одна до тех пор, пока не встретит своего единственного мужчину. Урги не «пробуют» отношения, они либо в паре, либо в одиноком ожидании единственно возможного партнёра.

Хорошо это или плохо? Я не встретила своего мужчину, хотя была в отношениях много раз и любила не однажды. Отца своего единственного биологического ребёнка я, даже, не могу вспомнить. А самая большая в жизни любовь на сегодняшний день — моя девочка.

Я зевнула, мне тоже очень хочется спать, я сплю гораздо больше, чем Лала, так было всегда с момента нашего первого взгляда одна на другую. В сутках 32часа физического времени, мне нужно спать не менее 8—10 часов. В Кслантенале мы спали 14–16 часов, то есть, всё тёмное время. Здесь жизнь длиннее на несколько часов в сутки Синона. Время таких как Лала, течёт иначе, её жизнь освещает не две, а три звезды. Суфанситунан — так называет её Лала, отражая этим словом своё понимание сути света этого светила. Взрослые урги называют эту звезду иначе — их жизненный опыт позволяет вникнуть в её более глубокие смыслы. Но, моё сознание, неспособное зацепить хоть немного сути, не в состоянии сложить звук этого названия в произносимое и запоминаемое слово.

Иуби видят только Синон, мауны — Синон и Пранаю, а Ургам доступен свет трёх звёзд, каждый из которых освещает свою реальность. Но мы воспринимаем их цельно. Каков свет реальности жизни Лалы мне, даже, трудно себе представить!

— Праная имеет эллиптическую орбиту, она приближается и удаляется, как бы проходя сквозь нашу планету, захватив её внутрь. Её год не имеет постоянной временной константы, поэтому все события отмеряются временем Синона, — докладывает мне о своих астрономических познаниях Лала, её всегда интересуют Законы, по которым всё устроено, — Суфанситунан — спутник ядра нашей планеты, она была и есть всегда, ты просто не видишь, пока не видишь. — Лала уверена, что такие, как она, в перспективе — все, и очень верит в меня.

— Эта звезда — пространство с иной мерностью внутри более плотной материи, именно по законам её физики живут нитроны и работает техника, в т. ч. все мембранические каркасы.

— Как она выглядит? — Спрашиваю я.

— Она есть везде, её можно увидеть в виде светящейся сферы только при определённой настройке зрения, а, если рассуждать параметрами плотной физики, — она часть атмосферы, но намного превосходящая её по величине.

— К сожалению, я не знаю больше — она тяжело вздыхает. Это может показаться, как тяжелый вздох, но, на самом деле, такие, как она и дышат иначе — они вдыхают и выдыхают в несколько раз реже, чем я за один и тот же промежуток времени. Лала всегда знает, что в её перспективе прекрасная, полная открытий, жизнь, в которую она только начала играть, знакомясь с Правилами Игры и понимает, что Пока Непознанное, это и есть самое интересное и привлекательное.

Существует четвёртая звезда, Лала знает об этом, но не в состоянии воспринять даже намёка на её Суть, а, следовательно, назвать самым простым именем. В свете реальности четырёх звёзд рождается шестимерный физический максимум нашей планеты, в этой недоступной моему пониманию реальности живут сиурги — четвёртый тип человека. Что я знаю о них? По словам Лалы, они не нуждаются в нитронах и роботах, накладывая несколько пространств одно на другое, они способны переместиться в любую точку Пространства и Времени. Их физические тела всё равно, что для нас одежда — они созидают собственную плоть, исходя из необходимости их Неисповедимых Путей.

Урги созидают реальность, разворачивая пространство, а сиурги владеют самой Причиной Созидательности и живут одновременно в нескольких телах на разных присутствиях материи. Являясь самой развитой формой физической жизни, они сами рождают жизнь на нижестоящих планетах.

— Целая планета помещается у них в центре груди.

— Им не тяжело таскать с собой целую планету? — я вспомнила беременность и содрогнулась.

Лала поймала этот образ и захихикала:

— Я тебя не очень сильно мучала? Видишь ли, планета из нижестоящей физики это, как, сгусток тумана.

— Нашу планету тоже выносил кто-то из сиургов?

— Вполне возможно, но это было очень давно!

— Я раньше думала, что Создатель сотворяет жизнь.

— Насколько я понимаю, для того, чтобы у женщины появился ребёнок, нужна одна маленькая мужская клеточка с хвостиком. Несмотря на то, что это всего лишь одна клеточка, ребёнок бывает очень похож на своего папашу, хотя взращивался женским организмом. При этом дух человека приходит уже сформировавшийся, выбрав данную генетику по своему подобию. Итак, чтобы человек появился, нужны несколько участников и, самое главное — Воля Создателя в реализации данной жизни.

— Представляешь, сколько необходимо процессов, чтобы возникла целая планетарная цивилизация? Чем более разумны существа, тем сложнее им нужны условия. Разве может всё это возникнуть за короткий промежуток времени? Подумай сама!

Я вспомнила, как долго вынашивается ребёнок, как хрупка, трепетна и уязвима новорожденная жизнь, сколько необходимо старания, усилий и терпения для того, чтобы дитя стало самостоятельным. Как я радовалась первому слову, первым шагам, первым здравым суждениям своих малышей. Будучи профессиональной мамой, через мои руки их прошло несколько десятков, все они до сих пор живут в моём сердце тёплыми трепещущими комочками.

— Не представляю! Действительно, Создателю нужны целые толпы нянек для взращивания новорожденных планет.

— Создатели или Отцы — это целая Иерархия, каждый из них эманирует свой импульс созидательного творчества.

— Жизнь созидается Огнём различной плотности с записями в нём, я знаю.

— Это лишь направление, а материализация — процесс творческий и спонтанный.

Лала отключилась от нашей вяло текущей беседы почти мгновенно, войдя в сеть. Наверное, кто-то позвал её. Я уже валюсь от усталости, а эта девочка почти никогда не спит. Урги, имея иной объём жизни внутри себя, существуют по своим собственным физическим законам. Время внутри неё течёт иначе, она может обработать информацию вышестоящими телами, не отключаясь физически.

Я отправилась спать, оставляя Лалу неподвижно сидящей на безопорном эргономичном кресле, позволяющем телу комфортно расслабиться.

В нашем жилом кубическом объёме мы с Лалой создали три уровня, моя спальня помещается сейчас в нижнем — мне понравилось делать эффект прозрачного пола и одной из стен, это совсем не то, что банальный невидимый потолок, когда я поместила спальню в третьем уровне.

Лала не обособила свою комнату, она не испытывает потребности в полном уединении, как я. В нашей квартире закрытыми являются только санузлы и моя спальня, а всё остальное можно созерцать из любой точки куба. (Типовое жилое психологически комфортное пространство приблизительно 12 м³).

Не успела замкнуться за мной бесшумно скользящая двустворчатая раздвижная дверь, как я услышала в голове лёгкий толчок входящего вызова, повторяющийся ритмично. Вызывали меня, обычно Лала реагирует гораздо быстрее, а в моей голове сигналы смешиваются с блуждающими мыслями и не воспринимаются. Кто-то терпеливо ждал окончания нашего с Лалой общения. Я замкнула поле спальни, делая его непроницаемым, и ответила на вызов, развернув внешнюю голограмму. Конечно, для Лалы это не препятствие, если она захочет, то сосканирует весь разговор. Но, она от природы деликатна, по крайней мере, со мной и не нарушает личного замкнутого пространства.

Появилось очень реалистичное изображение Оуна, сидящего в кресле нога на ногу. Он — один из ургов (возможно и сиургов), курирующий Лалу, мы с ним знакомы столько же, сколько живёт в воплощении она.

— Советом принято решение не дожидаться её Дня рождения. — Как будто бы продолжил недавно начавшийся диалог Оун. В Ягинуине не приняты ритуалы вежливости, так распространённые в Кслантенале. Там нужно тщательно соблюдать общепринятые формы этикета, если хочешь быть полноценным членом общества, а здесь слова произносятся по сути, без лишних вступлений и намёков. Учитывая разность течения внутреннего времени в людях, сложно сказать, как давно они расстались!

— Она ещё слишком мала! — продолжаю я упорно отстаивать свою позицию Матери.

— О, пожалуйста, если ты имеешь в виду её размер, то за пол года она вряд ли прибавит в весе значительно, — он ухмыльнулся и поменял ноги, теперь я могу видеть подошву его босой ноги с небольшим предметом-головоломкой в пальцах. Оун непринуждённо расслаблялся, забавляясь игрой.

— Я имею в виду, что она ещё ребёнок! — протестую я.

— Лала уже давно готова к путешествию. — Он сделал паузу, перебрасывая игрушку на другую ногу. — На самом деле проект тормозишь ТЫ!!!

Эти слова испугали меня ещё сильнее, чем я уже была напугана раньше. Кровь мгновенно отлила от лица, и похолодели руки: если меня отстранят от участия в проекте, Лала может покинуть меня уже сейчас. Что выберет она, желание или долг, угадать несложно — вся жизнь ургов построена на Предназначении.

Конечно, от Оуна не ускользнуло моё смятение, хотя он делал вид, что сосредоточен на игре, чтобы не смущать меня.

— Мы даём тебе месяц на подготовку, — ласково, но очень твёрдо сказал он, — спокойного сна!

Его тон успокоил меня, хотя слова прозвучали резко и однозначно: у меня нет выбора, к счастью, я остаюсь проекте, Лалу не заставят принимать взрослое решение, выбирая между мной и экспериментом.

Уставшая, я заснула очень быстро, а проснувшись, обнаружила рядом спящую Лалу. Тихонько обняла её и с удовольствием вдохнула: запах ребёнка самый сладкий на свете, особенно яркий на волосах, он всегда вызывает остановку сердца на мгновение счастья. Не хочу разрушить волшебство сна ребёнка и лежу рядом, боясь шелохнуться. Наверняка она ещё долго шарилась в сети и пришла ко мне совсем недавно, когда сон обрушился на неё своей неумолимой необходимостью. Лала никогда не спала более шести физических часов, даже в младенчестве, сейчас ей достаточно двух. До её четырёх лет к нам приходил кто-то из ургов — кураторов Лалы или няня присмотреть за активной малышкой и дать мне выспаться.

Раньше мы всё время спали вместе, но, приблизительно год назад, она смоделировала себе собственную спальню. Это открытое пространство, занимающее второй и третий уровень в левой фасадной части куба, вряд ли можно назвать комнатой. Склонная с рождения к созданию сложных пространственных конструкций, она в свои пять с небольшим лет, уже могла изменять матрицы йётона и создавать свои. Я не способна на это до сих пор и не вижу особой необходимости: подключенный к сети йётон имеет огромное количество вариантов любых бытовых предметов, мебели, посуды, одежды и так далее

Лала сделала себе чашеобразную кроватку в форме полусферы, она спит в ней, свернувшись калачиком в позе эмбриона. «Мне так удобнее всего» — объяснила она странную форму кровати, в которой невозможно вытянуться во весь рост. Вместо привычной тканевой постели — невидимое поле, сохраняющее тепло тела и мгновенно принимающее его форму. Когда Лала спит, кроватка высоко подвешена и слегка покачивается в такт её дыханию. Её удерживает сложно смоделированное гравитационное поле.

Проснувшись, Лала съезжает вниз по винтообразной горке, хотя кроватка могла бы просто плавно опуститься на площадку второго уровня. Вся её «комната» увешена разными качельками и лазилками, которые она постоянно перемещает и трансформирует, всё усложняя.

Недавно она сделала резервуар с водой, трудилась над его созданием пару недель, программируя сложные поля. Конечно, на изучение подобных технологий понадобились бы долгие годы, но та, кто неусыпно учится по тридцать часов в сутки, постигла все премудрости за несколько месяцев. Несколько неудачных опытных образцов в виде растёкшихся лужиц я помогла ликвидировать, и мы заговорщицки скрыли позор от Ёреока.

Этот шедевр — куб с водой розового цвета, конечно же, стоящий на полу без всяких видимых ограничителей. Состав воды разрежен и постоянно пузырится, причём, в спокойном состоянии с поверхности воды вниз капают, кажущиеся тяжелыми, пузырьки воздуха, сливающихся в струи, нарушая все законы гравитации. Просыпающийся ребёнок, двигаясь, запускает механизм «кипения» пенящимися цветными пузырьками. Лала съезжает со своей горки прямо в воду — она спит без одежды. Приятно — тёплая вода резко охлаждается вскоре после того, как Лала туда прыгает — этот эффект она привнесла совсем недавно, чтобы привыкать к тяжелым условиям естественной природной среды обитания.

С визгом девочка выскакивает из резервуара в любую из сторон, при этом вся вода остаётся внутри куба, который тщательно вбирает всю влагу с её тела.

Синоническим днём куб сияет ярким светом с интенсивным розовым оттенком, в таком цвете тонкая кожа Лалы смотрится однородно без просвечивающихся сосудов. Пранаическим днём резервуар слоится несколькими цветами с видимыми границами цвета, больше активная в такое время, Лала играет цветными массивами, заставляя их перемещаться под звук своего голоса и слагать фигуры: лица, предметы, облака и так далее

Вся творческая работа происходила на моих глазах — в помещении без перегородок невозможно что-либо скрыть, а я привыкла постоянно держать в поле своего внимания подопечного мне ребёнка. Я не вмешиваюсь в процесс, если меня не просят, а в данном случае речь шала о сложных программах, в которых я совершенно не смыслю.

Сложно сказать, как долго не спала Лала, сотворяющая собственное жилое пространство, она безропотно, почти не отвлекаясь от процесса, равнодушно проглатывала еду, которую я ей приносила.

Я просматривала информацию, развёрнутую на внешней голограмме, когда почувствовала её взгляд: горящими от счастья глазами, она приглашала меня оценить результат её стараний.

Я подошла и обняла её, почти падающую от усталости, но почти летящую от радости.

— Вот эти падающие капли воздуха не я придумала — нашла в сети. Подсветка — концентрация лучей одной близлежащей звезды — тоже не моя идея. — Созналась Лала. Я брала готовые алгоритмы, немного изменяла и нетипично сочетала между собой. В общем, моё здесь только всё вместе. — Улыбается она, явно скромничая.

— Не нужно идти умываться после сна, тем более, что я часто забываю это сделать. Теперь тебе не нужно напоминать!

Я подождала, пока она заснёт с безмятежной улыбкой на моих руках и осторожно уложила её в кроватку. Чаша плавно поднялась к потолку, мгновенно обволакивая тело спящего ребёнка согревающим теплом, как только я отпустила её руку.

Я эгоистически считаю Лалу своей и очень горжусь ею, хотя и понимаю, что это не моя заслуга — родители этого ребёнка урги. В паре ургов не бывает случайных детей, подарков судьбы, приходящих из непроявленной материи принося собою счастье либо преодоление с неумолимой неизбежностью. На пике своей реализации в данном воплощении урги приглашают в жизнь Дух человека по своему подобию, способный вместить концентрацию их лучших возможностей. Таким образом, накопленный родителями опыт уже имеет малыш с момента зачатия и может свободно использовать, углублять и расширять достигнутое его родителями.

Лалу никогда не интересовали обычные готовые игрушки: куклы — роботы со сложными саморазвивающимися программами поведения, миниатюрные летающие модели, имитирующие транспорт или животный мир, «живые» макеты домов и городов. Ей всегда было интересно создавать самой, поэтому самой популярной забавой всегда был конструктор. Кубики — первый из них, появился у нас ещё тогда, когда она едва научилась сидеть. Эти кубики могли слипаться, образуя прочные соединения даже при касании вершинами. Неудачные связи можно легко разомкнуть и не умеющая ходить Лала часами складывала сложные фигуры. Из её маленького ротика, который она забывала закрыть, увлеченная игрой, текла слюна. В том возрасте она ещё не ела ничего, кроме моего молока и наша связь с ней продолжалась неразрывно так, как будто мы по прежнему единый организм. Каким-то образом я всегда знала, что она хочет, поэтому малышке не приходилось плакать, добиваясь желаемого от непонимающей мамаши. Сначала я с удовольствием игралась с ней, забавляясь кубиками — в детстве у меня были самые примитивные игрушки и я навёрстывала упущенное. Очень скоро Лала превзошла моё архитектурное мастерство, моей фантазии хватило на несколько башенок, соединённых между собой в жесткую конструкцию не выше человеческого роста по размеру. Лала создала несколько конструкций, а потом разрушила и хохотала, когда они разлетались, растворяясь в воздухе с лёгким хлопком: безопасный конструктор не травмирует ребёнка падающими предметами. Я думала, что игрушка ей наскучила, но это было только начало. Она тыкала пухлыми пальчиками в планшетку: на значок кубика и материализуется кубик, на пирамидку — пирамидка и так далее. Сложила конструкцию непонятного назначения, затем попросила меня перенести её. Лала не ползала, она смешно сидела на попке с подвёрнутыми жабкой коленками, иногда опираясь на ручки. Я взяла её на руки и сделала несколько шагов в сторону: Здесь, — поняла я её внутреннюю просьбу и опустила на пол. Планшетку конструктора она цепко обхватила кулачком. Появилась ещё одна конструкция, так продолжалось несколько дней. При моих попытках убрать, разрушить предыдущие сооружения, Лала истошно вопила. «Не трогай!» — понимала я причину её визгливого крика, от которого закладывает уши.

Однажды я проснулась и вышла из спальни. Няня держала Лалу на руках, а та укладывала кубики на вершины конструкций. Это продолжается несколько часов, — сказала она,

— Накорми её и я пойду, похоже, наша большая девочка задумала нечто грандиозное.

Ещё через неделю все приходили смотреть город Лалы с обширными куполами на высоких опорах, соединяющими все конструкции на высоте нескольких метров. Девочка всё укладывала и укладывала кубики. Несколько раз я заметила фигурки на вершинах там, где я не помогала ей, а сама она не смогла бы достать. Сначала я думала, что ошибаюсь, но, затем стала следить и увидела, что Лала может перемещать предметы. «Спонтанный телекинез» — успокоил меня тогда её курирующий наблюдатель Оун. Почти все взрослые урги могут делать такие фокусы.

Я несколько раз запечатлела фантастическую конструкцию — первое материальное творение Лалы и отпустила в сеть. Как жаль, что я не присутствовала на всех этапах строительства! Природа Лалы создаёт мне, как воспитателю, определённые сложности — я не могу так долго бодрствовать, как она. И всегда очень сожалею о времени, проведённом во сне, а не рядом с моей девочкой. Время неумолимо: однажды она покинет меня, возможно, мы останемся хорошими друзьями и будем видеться часто, как с Ёреоком. Но однажды этот момент настанет — мы больше не будем мамой и дочкой.

Разница между маунами и ургами такова, что это мне интересно рядом с ней, а она просто живёт своей жизнью, взращиваемая в моём поле любви матери. Несмотря на то, что однажды она выбрала именно энергию моей Любви для своей жизни, я для неё — прочитанная книга. Пока она ещё ребёнок, ей нравится читать одну и ту же простую сказку снова и снова, но скоро она вырастет…

Лала открыла глазки и прижалась ко мне всем телом, сцепив на шее руки так крепко, как могла:

— Има! — произнесённый глубокий объёмный звук означает и «как сильно я тебя люблю» и «та, без которой не было бы меня».

Я расцвела.

Ёреок, произнося похожее сочетание звуков, выражает суть иначе, но звучит это не менее ласково: «принимающая в жизнь».

Лала уснула рядом со мной прямо в одежде (раз я уже одета, умываться не обязательно), я расслабилась, а она тут же воспользовалась моей уязвимостью:

— Давай снова вспоминать! — приступила она сразу к делу и хищно на меня посмотрела. Наверняка, пока я спала, она переворошила всю сеть в поисках сведений. Если у Лалы появился интерес к чему-либо, она не потом всё обратно. И так несколько раз, познавая суть глубже и оттачивая оттенки.

На этот раз объектом её маниакальной страсти стал маленький мирок — Кслантенала, который она впитает до самых корней, и познает гораздо глубже, чем я — урождённая иуби. Всё, что я пережила там, каменной тяжестью лежит в моей голове, и я никогда не ворошу эти тяжелые глыбы.

Никогда не вспоминаю!

Рядом с Лалой я всегда открыта и уязвима, её постоянная неиссякаемая радость и безоценочные суждения снимают все барьеры. Я интересна ей, то, что я тщательно скрываю от всех и себя самой — объект её изучения.

Лала уловила моё замешательство:

— Мы уже говорили о том, что не стоит стыдиться своего младенческого прошлого, раз ты уже выросла и не пускаешь слюни.

— Я была совсем другой!

— Ты была нужна именно такой, иначе тебя бы не создали. Так что, не нарушай равновесие, кто бы сейчас была моей имА?

— Есть много достойных женщин…

— Ты особенная и никто, кроме тебя, не заменил бы мне биологическую маму! — Я польщена и готова вновь окунуться в хаос воспоминаний жизни, кажущейся мне теперь бесполезным, наполненным пустыми мыслями и проблемами существованием.

— Что именно ты хочешь знать?

— Всё, о чём ты вспомнишь.

— Я одна — лишь маленькая часть этого общества и, насколько понимаю, не совсем типичный его представитель. Иуби свойственна жестокость, она так естественна и непосредственна, что считается приемлемой нормой поведения: сильный принуждает слабых, лидеры — подчинённых, клан — детей.

Я вошла в знакомый лабиринт памяти и, ещё не проснувшаяся толком, начала открывать двери. По-прежнему некоторые из них оставались тусклыми, как будто нарисованными на стенах. Ярким пятном всплыла в памяти сцена наказания грабителя: его кинули в бассейн с давно не кормленными бабуканами. Хотя в них и поставили блок убийства человека на уровне генетики, но хищная суть брала своё — истерзанный мощными челюстями человек истёк кровью, есть его они не стали. Помнится, это зрелище произвело на меня неизгладимое впечатление, кажется, меня рвало несколько дней. Уже тогда я очень трепетно относилась к жизни и не могла понять: как можно лишить жизни человека только потому, что он надел на себя чужую одежду? Это же человек! А вещи можно сделать новые. Я, как никто другой знала, как трудоёмки в изготовлении наряды. Иногда приходится ткать полотно целый год на один костюм, но это всё равно не стоит убийства.

— Мне очень жаль, Лала, что тебе пришлось это увидеть.

— Я видела нечто более страшное, в сети.

— Тебе не стоило.

— Я должна была понять, зачем Кслантеналу так жестко изолировали.

— Разве так не было всегда? Я думала, что разница физических мерностей существовала всегда.

— В Ягинуине тоже существуют одновременно несколько физик в разных мерностях, в каждой из которых своё течение времени. Ты и представить себе не можешь, насколько они различны! Но при этом мауны не отделены от ургов или сиургов: общее инфополе помогает обществу развиваться быстрее. Иуби — бинарны, для них сильный — слабый, плохой — хороший, свет — темнота существуют как полярности, а не как одно и то же цельное явление. И ещё, эта странная противоестественная традиция Принадлежности одного человека другому.

— Это лишь теоретические ритуалы.

— Я не хочу тебе этого показывать, поэтому расскажу. Когда-то мы жили все вместе в высокоразвитых, технологично оснащённых городах Маголиума, — Лала рассказывает это так, как будто сама жила несколько веков назад.

— Планета уже была частью Метагалактики, мы вступили в Конфедерацию и объединили технологии. Обычный бытовой йётон, тогда ещё громоздкий, занимающий пол комнаты молекулярный генератор материи. — Лала на миг запнулась, подавляя картинку, и я за мгновение прожила событие: человека засунули в ёмкость и принудительно активировали дематериализацию. Человек был жив …

— Я не хотела…

— Как это можно?

— Никому и в голову не придёт использовать бытовой прибор для таких целей, правда? Один из пары решил покинуть другого, а второй не желал с этим смириться. Принадлежность.

— Кто кого дематериализовал, мужчина женщину или наоборот? Я видела уже полуразложившееся тело. Бррр…

— Какая разница? Важно то, что высокие технологии сочетаемы с соответствующей внутренней моралью.

Неприятное до стона зрелище вышибло меня из приятной утренней дремоты окончательно, я открыла часть потолка для проветривания и мы с Лалой вышли к столу. Она стянула вчерашний комбинезон, сунула его в отверстие для восстановления и сразу же натянула другой. Её тонкая кожа нуждается в постоянной защите.

Лала развернула схему-голограмму над столом.

— Сначала создали верхнюю мембрану и Ягинуин. Часть маунов и пока ещё не идентифицированные обществом в отдельную категорию, урги ушли туда, осваивая совершенно новый принцип жизни. В те времена на планете не воплощались сиурги.

Остальные не захотели менять что-либо в своей и без того комфортной жизни и остались в городах Маголиума. Сначала Кслантенала возникла в качестве зоны отчуждения для преступников. Преступлением считалось насилие одного человека над другим, моральное в т. ч., а не присвоение предметов.

В зоне отчуждения с момента её создания работали Свидетели, Законодатели и Исполнители. Это должностные лица различных социальных служб.

— Главенствующий Клан?

— Нет, эти люди занимают невысокое положение в обществе, они работают совершенно незаметно.

— Кслантенала — тюрьма для преступников?

— В момент создания — да, но затем, там начали естественно воплощаться люди уровня развития иуби с разных планет Конфедерации и из Маголиума. Кслантенала стала постепенно независимым миром со своими законами. Мне кажется, что так планировалось с самого начала. Всем сосланным с самого начала казалось, что они свободны. Постепенно память о том, что есть ещё какая-то другая жизнь, кроме этой, стёрлась в веках.

— По-прежнему там работают все эти Свидетели?

— Да, за иуби, как за детьми цивилизации присматриваем мы, их более взрослая перспектива. — Конечно, взрослым не всегда стоит вмешиваться в отношения детей, — она смешно скопировала мою собственную мысль и даже не заметила этого, — но, нужно заботиться, кормить, делать подарки, убирать за ними. В общем, появляться в самый нужный момент.

— Эти растения, растущие кристаллы, механизмы в подвесном трамвае, аэроплан, всё пришло отсюда, как подарок?

— Аэроплан — нет, иуби сами додумались, а всё остальное — да.

Так смешно смотреть и слышать от ребёнка всё это: «Мы, взрослые, присматриваем за неразвитым детским садом». Я жила там и точно помню, что всё не так просто. Только вот подробностей не хватает. Урги, оставаясь индивидуальными, проживают, чувствуют, ощущают всех людей и друг друга, как единое целое. Мне объяснили эту особенность концепции мира ребёнка, но я сама не представляю как это — быть одновременно со всеми.

На какое-то мгновение я вспомнила ощущение вселенной внутри меня и Кслантенала — маленькая точка где то на коже локтя…

— Нет, — покачала головой Лала, — Это не совсем так! Ты помнишь эффект светимости тела?

Я постаралась воскресить момент памяти, где меня стало много внутри, меня стали называть Несущая Свет, но я думала, что это в переносном смысле.

— Не помню, возможно, это заметно со стороны? Или аллегория.

— Иуби дают явлениям конкретные названия.

— Что ты ещё помнишь?

— Странные желания, — Лала жадно напряглась, — мне хотелось спрыгнуть вниз с большой высоты, и это желание граничило с одержимостью. Я понимала, что это не моё желание, я боюсь разбиться или, даже удариться.

— Ёреок очень прыгучий, — мы обе рассмеялись.

— Ещё у меня полностью изменились пищевые пристрастия и, самое странное, темнота перестала меня пугать. Тьма казалась загадочной и манящей, я могла не заснуть, если хотела, хотя раньше сумерки заставляли зевать и валиться в сон. Вот, это самое интересное, моё тело, как будто знало что делать, ноги сами повели меня в сторону пустыни, в полной темноте, мозг полностью потерял ориентацию и я не знала куда иду.

— Ёреок привёл тебя домой.

— Он никогда не был иуби, я сейчас это понимаю.

— Сиурги привнесли только одно серьёзное вмешательство в естество иуби — это защитная оболочка вокруг ребёнка, концентрирующая на нём свет трёх или четырёх звёзд. Отсюда эффект светимости в трёхмерном мире.

— Но, зачем это?

— Ускоряет эволюционное развитие, привнося в генетику изначально большее количество частей, иначе Кслантенала занимала бы сейчас весь Маголиум.

— Разве мы состоим из частей?

— Как минимум из трёх для иуби, и восьми для развитого мауна.

— Я всегда думала, что их только две: тело и Душа, которая может видеть сны, гуляя в своей реальности. Она туда же возвращается после смерти.

— Если бы у тебя кроме души не было ничего, ты не смогла бы соображать и любить, например.

— Разве не Душа любит?

— Душа порождает желания и сортирует полученный жизненный опыт, формируя приятия и отвержения. Чувства Души стихийны и непродолжительны, насколько я поняла, именно эту работу Души иуби принимают за Любовь. Но на самом деле, Любить умеет Сердце.

Как странно, подумала я, основная трагедия Кслантеналы: бесплодие, очень низкая рождаемость, покинутые заросшие усадьбы, которые никогда не дождутся молодых хозяев, неумолимо приближающийся дикий лес, простирающийся на большей части Кслантеналы, чем города. В масштабах планеты это благо, так как, иуби, быстро развиваясь, воплощаются маунами в Ягинуине.

— Нет, не уходи, — Лала утопила объятиями мою попытку слезть с кровати. — Давай здесь позавтракаем!

Она знает, что занявшись повседневными делами, я закроюсь от неприятных воспоминаний.

— Ладно, отпусти меня только в туалет.

В моей небольшой спальне уютно, маленькие комнаты успокаивают меня, хотя я уже привыкла к большим жилым помещениям, мне необходимо уединиться в комнатку, особенно в моменты усталости или стресса.

Сферический блестящий шар пищевого контейнера вплыл в спальню и открылся, выпуская на свободу множество разноцветных шариков — капелек. Я уселась обратно на постель, и мы с Лалой стали ловить я — светлые капли горячего, терпкого, бодрящего напитка, а она — липкие пузыри ужасной приторности. Капли лопаются во рту с небольшой задержкой, вступая в реакцию со слюной. Я поспешила выплюнуть, пока не лопнул один из тёмных шариков — эта сладкая гадость явно не для меня. Лала тут же плюётся моим напитком, который сглотнула случайно.

— Как ты это можешь пить? — закричали мы почти одновременно.

Я бы предпочла обычную чашку, но Лала устраивает игру из всего. Этот оригинальный способ питания без посуды мы впервые познали в гостях у Ёреока. В его комнате с открытыми в соседние помещения проходы и выходящими шлюзами тоннелей царит хаос из постоянно летающих капель, кусочков еды, недоукомплектованных игрушек-роботов и их частей и всяческих других, просто необходимых одновременно, предметов.

Если обитатель комнаты не спит или не уединился с подружкой, его двери, как правило, настежь открыты и капли или целые контейнеры заплывают из соседних помещений. Я испугалась тем, что механическая тварь неизвестного предназначения прыгнула мне на плечо, а затем спрыгнула и побежала дальше, а Лала просто застыла в восхищённом изумлении, созерцая будничный быт брата. С тех пор она точно так же играет с едой. Этот алгоритм упаковки несложно было найти в сети.

Сначала может показаться, что подростки ничем важным не заняты и просто развлекаются целыми днями, но это не так. Мне сложно вспомнить, как училась я и училась ли вообще, когда была ребёнком. Вполне возможно, что неперспективным девочкам образования не давали. В любом случае, процесс этот у детей протекал утомительно-насильственно.

Здесь система отслеживает и тестирует детей с момента их первых ментальных импульсов. В принципе вскоре после зачатия. Молодым мамам или семьям рекомендуют переместить точку фиксации жизни в другой район, формируя детский коллектив по взаимному подобию. Дети растут вместе, потом начинают учиться вместе, обладая схожими интересами, склонностями и устремлениями. В большинстве случаев в среде детей-маунов появляется ребёнок-ург сам по себе, реже его привлекает система. Он или она становятся безусловным авторитетом, за которым следуют. Это не значит, что ему подчиняются — урги не подчиняют, в данном случае, они организуют пространство в необходимый ментальный поток. Это означает, что в присутствии такого ребёнка или подростка невозможно не учиться. Образование протекает ненавязчиво в виде повседневной игры: дети говорят на одном языке друг с другом независимо от того кто они. Подростки понимают друг друга с полуслова и постоянно обмениваются избытком энергии и духа.

Молодые люди имеют совсем иные интересы и приоритеты, чем, скажем, у меня. Хотя я ещё молода, но уже не юная и не стала бы сигать вниз с самого верхнего уровня, чтобы «мозги вскипели от ужаса в процессе падения, расширились и в них записался нужный информоблок, который не влазил до этого». Это мой сын выдал мне технологию изучения основ генетического строения технико-биологических организмов.

Лала могла бы обучать других детей, но это, по её словам, не входит в задачу для данного воплощения. Не каждый ург может стать обучающим, хотя передать опыт способны абсолютно все. Обмен — это основной принцип жизни. Лала научила меня многому, она заполнила многие пробелы в моём образовании, рядом с ней я сама стремлюсь быть компетентной во многих вопросах, поэтому учусь самостоятельно.

Сейчас она хочет научиться чему-то у меня, и я приняла все правила игры памяти:

Я вошла в ту самую дверь, мои спящие мёртвым сном события воскресли из прошлой жизни.

Желание произвести впечатление. Работа, вызывающая отвращение.

Сейчас мне это непонятно: зачем принуждать одного человека делать что-либо неинтересное, если всегда найдётся тот, для кого это занятие увлекательно?

«Ткать ткань никому не интересно», — согласилась я, немного подумав.

Чешуя дракона — мелкие прозрачные пластинки, чешуя вымерших летающих животных, неуничтожимые, всегда идеально гладкие и блестящие, слегка выпуклые квадратики и треугольники с закругленными краями. Их дают за полотно или другую работу, на них можно купить готовую одежду, оплатить ночёвку в городе и так далее. Если у тебя нет чешуи дракона — ты не цивилизованный член общества, а значит, можешь жить только в лесу, как дикий зверь, бегая среди кустов без одежды. В тёплом климате при изобилии еды такие люди тоже были — отверженные обществом, в котором все работают на благо цивилизации, они не живут долго. Человеку без одежды не окажут помощь и не вступят в связь. В процессе обряда Принадлежания на тело наносят знак Клана, который является, как бы частью одежды, нижним бельём. Если грабитель разденет зазевавшегося добропорядочного жителя, его опознают по этому знаку и помогут. Подобный знак наносили на детей, рождённых в Клане, но не клеймом, а едким растительным соком. К моменту взросления он тускнел и постепенно сходил на нет.

Я не помню зачем нужен обряд Принадлежания, наверное, в той жизни я его не проходила. Но один знак у меня есть — на животе. Очевидно, так «метили» беременных. Стать биологическими родителями в обществе, где плодна одна из десяти женщин — признак особой высшей полноценности. Отследить отцовство гораздо сложнее, так как, им считался любой мужчина, на которого укажет Светоносная.

Я точно знаю, что сейчас знака на теле нет, эти знаки были невыводимы и наносились на часть тела, которую невозможно отрубить. Фу, какая гадость!

Как много внимания уделяется внешней форме!

Успешен в обществе тот, кто обладает высоким ростом и имеет много чешуи дракона. У меня нет ни того, ни другого, но я в особом положении — внутри меня растёт жизнь. Это означает, что меня примет любой Клан и около пупка нанесут знак имА, защищающий меня от изгнания и позора всю мою жизнь. Можно будет не сидеть за ткацким станком, а выбрать себе более увлекательное занятие и исполнять для развлечения, из Клана никто никогда не выгонит Мать, о ней заботятся и одевают всегда. Так почему же я, имеющая все шансы на комфортную беззаботную жизнь, теперь иду сквозь густую темноту, движимая непонятной, противоестественной потребностью?

Всю ночь я шла, но усталость, всё же взяла своё, и я заснула. Утром обнаружила себя лежащей среди деревьев на куче сухих листьев и веток. Всё тело невыносимо болит и ужасно хочется есть. С большим трудом я встала: одежда разорвана от множества падений и грязная. В таком виде мне стыдно появиться на люди! Пальцы болят, наверное, есть переломы — я шла, выставив руки вперёд, чтобы не удариться головой.

Свет дня отрезвил меня: что я здесь делаю?

Вся одежда в крови, я сбила локти и коленки в кровь и порезалась об острые листья, несколько ранок кровоточат. Такие долго не заживающие ранки остаются от укусов. Какое счастье, что здесь, в Ягинуине вообще нет насекомых! Они остались только в моей памяти в лесу Кслантеналы!

Лала параллельно искала данные:

— Это такие мелкие птички, их стая может сильно испортить настроение и оставить на коже текущие гнойники. Их специально создали, чтобы досаждать голым людям.

— Но, в городах и поместьях их не было! Я такие ранки видела впервые на себе, это очень неприятно.

— Кто знает, сохранилось бы общество в мире, где еда растёт на деревьях и не нужна одежда от холода, а территории хватит на всех. Если бы не эти создания, в лесах было бы гораздо больше любителей растительного образа жизни.

— Что там дальше? — Лала снова заставила меня окунуться в омут памяти.

Я закрыла глаза и снова погрузилась в воспоминания, которые Лала проживала одновременно со мной. Я встала, рука попала в воду — ручей с приятной прохладной водой. Я умылась и выстирала одежду, тут же надела её мокрой. Совсем несложно понять, что пустыня совсем рядом — её жаркое дыхание доходит до самого моего горла.

Я совершенно дезориентирована: что я тут делаю? Разумная часть меня кричит: «Вернись сейчас же обратно!» Но влечёт туда, в жару, не остывающую даже ночью. Я припала к ручью и пытаюсь напиться впрок. А затем совершаю самый нерациональный и абсурдный поступок — иду в пустыню, в этот момент куда-то делись все мои инстинкты и страхи. А дальше наступает провал.

Много лет я не знала, что родилась где-то в другом месте. Я очнулась и мне сказали, что я потеряла память из-за травмы и мне придётся немного вспомнить, как жить. Я не заподозрила подвоха — все вели себя так, как будто мы давно знакомы и помогали мне справиться с бытовыми приборами и другими сложностями, о которых я «забыла».

— Ты не помнила себя маленькой?

— Очень долгое время. Потом начали всплывать какие-то фрагменты… Я выяснила всё о своём прошлом, насколько это было возможно, но правда мне не понравилась.

— Ты перешла мембрану в непредназначенном месте, сработала реакция на кровь, если бы не это, могла бы погибнуть.

Реакция на кровь — система защиты жизни, она повсюду. Если случайно порежешь палец, нужно тут же блокировать систему, иначе роботы доставят твоё тело в реанимацию. Все острые поверхности и углы защищены полями, все болезнетворные микробы извлечены на уровне матриц.

Если бы не эти насекомые, я могла бы погибнуть?

— Я вспомнила, мне приснился сон! Это самое первое воспоминание!

Прежде, чем я очнулась в вязкой жидкости, утыканная трубками, мне приснился сон:

Я хожу по полю и не знаю где мой дом, проклятое поле никак не закончится, в какую сторону не иди — всюду горизонт до края. Вдалеке я вижу хижинку, в таких ветхих плетеных шалашах живут одинокие фермеры. Причём одинокими считаются и пары тоже, на союз двоих никто не смотрит всерьёз, обычно он завершается вместе с угасанием страсти. Со всех ног я бегу к хижине, но она пуста. Вдалеке я замечаю Фермера, он копается в земле.

— Вы мне не скажете, куда идти домой? — задала я глупый вопрос незнакомому человеку. Но во сне казалось, что это и есть Тот Единственный встречный, который Знает.

— Где ты живёшь?

— Там, где будет хорошо моему ребёнку. — Во сне я уже не могу вспомнить, где я живу, но точно помню, что я уже не одна.

— Ты уверена?

— Я хочу быть со своим ребёнком! У себя дома! — Ужас, что у меня могут отобрать моё единственное сокровище, заполнил меня.

— Так вот же он! — Указывает фермер. — Я оглядываюсь и вижу город вдалеке, как же я сама не заметила?! Точно, я именно там живу.

Этот человек показался мне смутно знакомым, я хотела спросить, почему он живёт здесь один, хотя знает, что есть Город, но не успела, проснулась.

Лалу интересует Кслантенала, а я уже дошла до момента перехода и загрузла в начале жизни за пределами интересующего её мирка.

— Теперь ты неразрывна.

— Провалов в памяти ещё много, но мне больше не страшно их открывать. Я обязательно запишу для тебя всё, что вспомню!

Мы расстались ненадолго, Лала, как бы отпустила меня, стала тихой и невидимой, а я занялась повседневными делами. Меня попросили приехать в Центр Детства: несколько молодых мам ждут, чтобы я поделилась с ними опытом. Опыт в виде света можно получить из сети, как информацию. Даже объёмная иллюзия — это свет, а человек человеку передаёт опыт духа. Часть этого опыта становится неотъемлемым целым с принимающим лицом, и у него возникает эффект правильности действий.

Центр Детства, это моя вторая родина, именно туда привезли моё пострадавшее от перехода в непредназначенном месте тело. На нашей планете нет пустыни, как природного явления, пустыня — это мембрана между мерностями. Со стороны Маголиума она не видна, нужно знать точки входа, как правило, они находятся в учреждениях работников-наблюдателей.

Самое прекрасное место, как мне показалось тогда, приветливо встретило меня множеством детских голосов. Сначала я жила в маленькой комнате, специалисты-психологи заботливо создали мне интерьер, в котором я чувствовала себя уютно, как дома. Мне сказали, что я останусь здесь, чтобы была возможность наблюдать за развитием ребёнка, но я не возражала и так. Как выяснилось — быть мамой моё предназначение. Родился Ёреок, я осталась с ним и параллельно кормила ещё других детей. Позже, мы жили с ним отдельно, но неподалёку от Центра Детства, без которого я не представляла себя.

Здесь многие малыши обрели дом и маму. Большинство их этих детей попадают сюда в виде эмбрионов, извлекаемых из материнского организма на любом сроке. Женщины отказываются от родов по самым разным причинам. Несмотря на отказ, их функция считается исполненной, иногда достаточно дать ребёнку свой физиологический типаж, а потом отдать его на воспитание профессионалам. Жизнь вне природной среды ослабила инстинкты людей, материнский один из них. Инстинкт Матери и Любовь Матери это не одно и то же, но во мне гармонично уживаются и тот и другой. Не всем биологическим родителям дано стать отцом или матерью, поэтому детей воспитывают профессионалы, никого это не удивляет. Каждый здесь делает то, что ему или ей естественно и интересно, а дети не являются чьей — то собственностью, они принадлежат самой жизни.

К смерти здесь отношение очень естественно, большинство маунов помнят несколько предыдущих воплощений и осознано отказываются пройти регенерацию тела. Современная медицина позволяет жить так долго, как это необходимо, обновляя органы и системы, если мозг жив и нормально функционирует, то тело можно восстановить.

— Зачем продлять жизнь, если можно заново стать ребёнком? — это мнение я разделяю тоже.

— Умирают ли урги? — спросила я как-то Лалу.

— Мы уходим из физической фиксации, осознав необходимость.

— Ты тоже так уйдёшь?

— В любой момент, как только проживу Завершенность.

— Твоя жизнь только началась, рано думать об этом.

— Всякая материя имеет СВОЙ предел.

— Хочешь сказать, что можно завершить свою материю быстро?

— Урги воплощаются в физическом теле, чтобы совершенствовать материю, отстраивать её, углублять, утончать, расширять… Дойдя до предела собственных возможностей здесь, мы ищем иные пространства, где есть поле для нашего применения. Это может быть как более тонкая, так и более грубая субстанция на той или иной планете с разумной жизнью на ней.

— Ты уйдёшь на другую планету!? Я думала, что урги умирают, чтобы воплотиться сиургами.

— Иногда это так, — Согласилась она — но не всё так просто! Взойдя здесь, либо в похожем месте на это мы помогаем вырасти другим, более юным цивилизациям. Только после того, как полностью реализуешь урга, возможен переход в следующий статус.

— Что ты знаешь о сиургах? Умирают ли они?

— Для владеющих временем, материя относительна, как может умереть живущий одновременно? — Реализовав один объём Времени, они переходят в другой.

— Не понимаю!

— Смотри, вот этот шарик из ниток, я нашла в твоих образах, помнишь, ты объясняла мне что это?! — она развернула мне внешнюю голограмму клубка.

Да, конечно, мне приносили такие целыми корзинами. Нити высокого качества, прочные и однородные для дорогих полотен, производили мерзкие большие насекомые, вызывающие у меня отвращение. Этот вид полностью домашний, их селекционируют, выводя породы с нитями различной толщины и цвета. В природе — это опасные хищники, плетущие нитяные сети, способные убить и человека, если бедняга попадётся в них, но человек — тяжелая добыча. Толстую нить дают только породные особи, они живут в клетках и питаются тем, чем их кормят.

Высокооплачиваемые работники с ловкими руками и крепкими нервами подхватывают нить и сматывают в клубки. Свежие нити при обрыве можно склеить слюной насекомого нацело.

— Это тоже привнесенный вид, на своей родной планете эти насекомые очень маленького размера и не опасны для человека, кроме ядовитых разновидностей.

— У нас они тоже были ядовиты, яд вызывает галлюцинации, именно ради этих ощущений люди становятся мотателями нитей. В брачный сезон самцы становились агрессивными настолько, что человек мог умереть от укуса. В такие моменты нить не добывали, и для меня наступал праздник!

— На этой планете, откуда привнесли нитепрядов, с увеличением размера, сейчас мои родители.

— Откуда ты знаешь?

— Это, как часть меня самой, — я обняла Лалу.

— Они нужны там, а здесь у меня есть ты! — она повертела модель клубка.

— Какую форму ты видишь?

— Шар, конечно!

— Ты видишь, как сиург! Но все остальные видят нить. Мы воспринимаем время в размотанном виде, а они — в клубке. Они живут одновременно в нескольких сотнях тел.

— У нас тоже есть более тонкие тела, об этом даже иуби знают.

— У нас эти тела зависят от физического, а у них полностью параллельны и одновременны. У них может быть несколько физических тел, форма которых создаётся в связи с Необходимостью.

2

Как ни странно, но Лала оставила меня в покое. Несколько недель она даже не напоминала мне, но я не переставала думать, хотя дел хватало!

Подготовка занимает всё наше время, миновал отведенный мне месяц, но руководители Проекта отодвинули дату по причинам, которые мне не сообщили.

Однажды после сладчайшего сна я покинула свою искусственно затемнённую для комфортного отдыха, спальню и вышла на центральную площадку, отворяя свету нижнюю, верхнюю и ещё две не примыкающие к зданию грани куба. Я всегда настаиваю, чтобы минимум две плоскости смыкались с основным каркасом, хотя достаточно было бы и одного ребра. Вершина тоже удержалась бы, но это нарушает целостность архитектуры. Пасмурный день Синона, колыбель, в которой спит Лала, покачивается под верхним потолком, закрытая со всех сторон и звуконепроницаемая.

Квартиры — кубы могут перемещаться от уровня к уровню, от здания к зданию в тот или иной район города. Существует несколько типовых помещений и форм на каркасах. Внутри хозяева создают обстановку на свой вкус и потребности. Куб перемещается, отслеживаемый общей архитектурной навигационной системой города. Мы с Лалой перемещались несколько раз. Она выбрала самый большой объём типового индивидуального жизненного пространства и предпочитает селиться в самых верхних уровнях. Город, как река, в которую не войдёшь дважды. Здания, как правило, не стоят особняком, а соединяются коридорами и открытыми мостами.

Мы находим друг друга не по адресу, а по внутреннему коду. Если один из участников общения закрывает доступ к личному коду от другого, его найти невозможно. Знакомясь, люди обмениваются кодами, идентифицирующими нас в сети. Код имеет магнитную природу и не выражается в виде цифры или слова, которые можно запомнить.

Я села за стол на центральной открытой площадке, здесь же синогулятор и йётон — основные генераторы жизнеобеспечения. Дальше открытыми мостами и лестницами можно пройти в другие зоны. Лала настаивает на открытой без стен, структуре помещения.

Хотя и пасмурно, но очень ярко, небо сияет интенсивным розовым — затянуто тучами газа и сейчас пойдут осадки. Здесь, высоко над поверхностью достаточно суровый климат, всё время дует сухой холодный ветер, и собираются низкие тучи, очень часто опасные для жизни.

Система жизнеобеспечения города справляется с такими мелкими неприятностями, разворачивая купола различной плотности над открытыми площадками. Разные свойства и плотность позволяют регулировать силу ветра, или генерировать перемещение прохладного воздуха, поддерживают постоянную температуру и кислородный состав, комфортный для дыхания, а так же не пропускают осадки.

Вдруг вспомнила, что Кслантенале, где я родилась, люди не знают ни ветра, ни осадков, всегда тепло и влажно.

Красные хлопья, красиво кружась, засыпают потолок, создавая красивую подсветку в квартире, свет идёт снизу и со стороны стен. Хлопья шелестят, ударяясь о стекло. Конечно, это не стекло, а высокотехнологичный многофункциональный программируемый материал с режимом самоочистки.

Так уютно и безмятежно! Вручную, я активировала код материализации любимой по утрам формы бокала для молока — на высокой ножке продолговатый.

Белое молоко в розовом свете.

Большая прозрачная плоскость безопорного стола в форме замкнутого кольца с пустой серединой и хлопья, похожие на лепестки цветов на нашем потолке. Этот вид осадков очень красиво смотрится, но хлопья имеют острые края. Обычному человеку, не специалисту по климату, нет необходимости выходить на улицу в течении всей его жизни! Транспортные тоннели невидимой сетью охватывают весь город. Индивидуальная пространственная капсула доставит в любую точку города.

Почему мы воспользовались инунгнамом — биологическим техническим существом, совершая прогулки в Маголиум? Транспортные ветви и выходы там не поддерживаются уже несколько столетий в виду отсутствия необходимости. Подобная нужда есть только у специалистов по природе планеты, большинство из которых владеют нитронами и не пользуются транспортной сетью.

Я положила обе ладони на стол и смотрю на кровавую мглу вдали сквозь пену молока. Сейчас всё именно так, как нужно: моя девочка спит, оставив меня полностью наедине с самой собой, за окном мои любимые осадки, но всё это вместе продолжается недолгое время, и я успела насладиться моментом прежде, чем безмятежность нарушили заползающие мысли.

Кто знает, сможем ли мы с Лалой вернуться в нужное время в нужную точку пространства?

Раньше меня не интересовало кто отец Ёреока, кто он, изменивший всю мою жизнь? Я могу так и не узнать, а ведь стоит быть благодарной. Я развернула из браслета протез своих несовершенных мозгов — внешний модулятор голограмм. Значки общих направлений и тем повисли над столом.

«Кслантенала» — чётко сформулировала я мысленный запрос.

Система развернула объёмные значки в виде человека, шарики экосистем и так далее Поднеся руку или просто обратив внимание, можно считать тематику непонятного внешне символа. Я придвинула к себе фигурку человека и перешла на подуровни. Вот, наконец, «специалисты, внедряющие безопасные технологии»! Я придвинула фигурку ближе и вошла глубже в тематику. Передо мной разворачивались объёмные изображения, сопровождаемые легко усваиваемыми мыслеобразами. Скоро я знала в лицо тех, кто в то или иное время внедрил новшества, такие, как трансфонная сеть и энергоёмкие кристаллы. Несколько ургов сознательно воплотились, став детьми Кланов. Мауны работают, живя по нескольку лет в Кслантенале, иногда целыми семьями!

Такие натуральные быстрорастущие кристаллы, которыми застекляли оконные проёмы, являются стопроцентным продуктом генной инженерии. Один из работников «нашел» культуру в лесу и начал продавать. Не существует никакой чешуи дракона, её изготовляют здесь и привносят туда, регулируя количество, которое невозможно отследить в самой Кслантенале. Многочисленные искатели природных залежей чешуи заранее обречены на неудачу, их «находят» только специалисты, так как, знают, где искать!

Если нужно усилить какой-либо из Кланов, на его территории обнаруживают подобные клады совершенно «случайно».

«Чешуя дракона» значилось в справочнике — механизм принудительной отдачи. Сама по себе природа иуби предполагает потребление в гораздо большем объёме, чем созидание. Идея Чешуи Дракона регулирует баланс отдачи — потребления.

Иуби по своей природе склонны потреблять больше, чем отдают, это похоже на то, как ведут себя маленькие дети: сколько бы ни было игрушек, всё мало. Человек может войти в Предназначенную Созидательность только став взрослым, выйдя на уровень мауна. У маленького ребёнка не включены в общую работу организма репродуктивные органы до поры до времени, мы можем иметь детей со всей ответственностью, только повзрослев. Так же и человечество до определённого момента не способно Созидать и находится в поиске, где каждый нарабатывает те или иные способности из воплощения в воплощение, вырабатывая Предназначение.

Я вспомнила изматывающее меня занятие — изготовление полотна — на протяжении нескольких прекрасных юных лет. Для меня — иуби, импульсивной и вспыльчивой, это был станок, вырабатывающий не только ткань, но и То КАЧЕСТВО, которое во мне отсутствовало, но было так необходимо для жизни по предназначению.

Терпение.

Я улыбнулась сама себе: для профессиональной мамы терпения необходимо больше, чем чего-либо. Как оказалось, моё истинное Предназначение — любить детей, взращивать их в поле любви матери. Это так просто и естественно: я получаю удовольствие от пестования новорожденной жизни, от общения с малышами, ухаживания за ними, не считая это работой.

Едва уловимый звук поведал мне о том, что Лала вошла в сеть. Наверняка она не ела ничего со вчерашнего дня. На глянцевой поверхности стола почти растаял мой бокал: посуда — кратковременная форма. После того, как ею воспользовались, она распадается на составляющие молекулы и встраивается обратно в поверхность стола. Все предметы посуды имеют свойства несоединимости со съедобным содержимым, поэтому остаются идеально чистыми всегда. Остатки еды тоже дематериализовываются вместе с посудой, но отдельно — органическую клетчатку используют для различных производственных целей.

Мне нравится эффект таяния, но можно задать и другой алгоритм распада: постепенное истончение, раскалывание на осколки, растрескивание и закручивание в маленький торнадо или медленный взрыв с последующим сжатием в одну точку.

Поверхность стола — тоже временная форма материализации, но с большей длительностью. Иногда мы меняем его форму: круг, прямоугольник, овал… Можно задать переход в компактный размер после того, как все встали из за стола, и автоматическую развёртку при прикасании…

У нас так много места, что стол здесь постоянно, Лала разбила его на невидимые сегменты и играет, регулируя уровни сегментов, поднимается и опускается вместе со своим креслом. Йётон — универсальный генератор материи является частью невидимой системы жизнеобеспечения города, его генератор находится где-то за пределами квартиры. Я могу запрограммировать сервировку, наполнение резервуара водой в любой из точек пространства куба, создание одежды наших параметров, постель и так далее со своего браслета, для этого не обязательно быть дома. Лала могла бы сделать всё быстрее, формулируя заказ чёткими образами в глове, но её не интересует сервировка, как, впрочем, и сама еда.

Я задала режим нагревания Тефоникса и, затем, вынула его из синогулятора. Это такой высококалорийный напиток, Лала пьёт его по утрам в такие моменты, как этот — уставшая, спросонок не чувствует слабости и сразу же снова включился мозг в работу.

С каплей напитка в левой руке я прошла по мостику и опустила её кроватку. Неподвижная Лала казалась спящей, но, по едва уловимым вибрациям, я вижу, что не ошиблась — её мозг уже активно работает. Девочка так естественно подрагивает, как будто и впрямь спит, даже её закрытые веки не движутся.

Я осторожно сунула трубку в её ротик, и она выпила почти всё содержимое без сопротивления, очевидно, слабость уже мешает ей играть дальше, поэтому она и не поднимается с постели. Я дождалась, пока она не выпустила трубку из сухих губ, чтобы убрать опасный предмет из детской постели. Лала может наткнуться на трубку случайно.

Тефоникс — напиток ургов, содержащий физические вещества и элементы нескольких присутствий, очень сложный в производстве. Я слила остаток капли с другой того же содержания, и упаковала всё обратно в хранилище.

Обычную еду я бы допила и не стала возиться с упаковкой. Но Тефоникс может просто повредить моему не подготовленному к элементам других материй организму. Я всегда пробую прежде на вкус сама то, чем собираюсь накормить ребёнка — профессиональная привычка. Предостережение, лёгким мыслеобразным толчком вошедшее мне в голову при вскрытии капли Тефоникса впервые, не остановило меня, и я сделала пару небольших глотков странного на вкус напитка. Почти сразу же началось тяжелое состоянии дезориентации, в глазах поплыли цветные пятна и я отключилась на несколько часов, заснув прямо на полу. Конечно, организм Лалы запросто усваивает напиток, быстро приводящий её в энергичную норму, без всяких побочных эффектов.

Ну вот, ребёнок в ближайшее время не умрёт от голода, которого почти не заметит, только слабость, мешающую её неуёмной деятельности.

Я вернулась к голограммам, висящим надо столом потухшими полупрозрачными призраками.

«Ёреок» — воспроизвела по памяти, как можно глубже, звучание моего сына. Как ни странно, система нашла нескольких мальчиков — подростков. Меня это ревниво задело, я была уверена в уникальности своего мальчика и моей глубине его понимания. Выбрала среди них своего сына, сразу узнав среди остальных пацанов, и приблизила фигурку.

«Родители Ёреока» — нашла я и сразу увидела две фигуры: меня саму и какого-то парня.

Почему я раньше это не сделала? Один раз я преодолела отвращение к своему прошлому и сделала запрос, но система не выдала мне личность отца. Вместо этого парня было нечто: «Кслантенала, доступ заблокирован». Я вздохнула с облегчением и не делала повторных попыток.

Я без всяких эмоций приблизила фигуру мужчины и стала пристально разглядывать, даже раздела, пытаясь выудить фрагменты памяти. Они крутились и складывались, но я не узнавала, этот человек мне абсолютно не знаком.

Я подвинула его ближе и стала рассматривать лицо, руки почему-то задрожали от волнения, как будто я сейчас совершаю нечто аморальное и знаю об этом. «Это всего лишь голограмма» — успокоила я себя. Взяла голову и повертела: в профиль, в анфас, с затылка, рассмотрела уши.

Сделала лысым — посмотрела.

Не то. Отрастила волосы и щетину, как будто видела его именно таким. На лице мужчины вновь возникла мимолётная лёгкая улыбка одной стороной рта — усмешка Ёреока, такая до боли близкая. И тут разрозненные кусочки памяти сбежались в моей голове в цельную картинку: я вспомнила этот краткий эпизод моей жизни.

Я очень юная и пребываю в самом разгаре большой всепоглощающей любви. А вот и он, объект моего обожания: кудрявый, длинноволосый, смуглый и любимый до дрожи в коленках. Не могу вспомнить ни его имени, ни его лица! Только длинные кудри и моё светлое горячее чувство. Моё обожание делает его выше, красивее и привлекательн6ее, чем он есть на самом деле, память чувства в розовых очках наверняка умышленно не зафиксировала какого-нибудь большого носа или прыщавого подбородка.

Мы идём по городу среди торговых рядов в очень оживлённом месте и громко ссоримся с такой страстью, что улыбаются вслед прохожие. Кричу, в основном, я. Люди отворачиваются от нас, делая вид, что не замечают, как громко мы орём. Поверить не могу, что это я, да я верх спокойствия и была такой всегда! Это как же он меня довёл, мерзавец эдакий.

Он возражает — я настаиваю, он упрямо не соглашается с моим мнением, бесспорно, самым правильным, единственно истинным в последней инстанции. Не припомню повода для ссоры, но это настолько важно, что касается нашего будущего с ним навсегда, а значит, всего смысла моей бурлящей страстью жизни. Он настолько не дальновиден, что не хочет понять, не может…

Парень разворачивает меня к себе лицом, приподнимает — он выше меня и здоровее, для него это легко — и целует меня в губы, несмотря на гневное сопротивление. Нашел тоже способ решить проблему!

— Убирайся! Я не хочу видеть тебя! — ору я, когда он с чмоканьем разлепляет наши губы. Он крепче обхватывает меня лапищами и снова пытается поцеловать, чтоб я прекратила орать, наконец. Конечно, я уже возбуждена и готова заткнуться и пойти с ним «помириться», где-то тут есть один подвальчик прохладный…

Но нет же, я не хочу так легко повестись на это и сдаться ему.

— Я тебя ненавижу! — и отталкиваю его поцелуй со всех сил.

Он отлип от меня и поставил на землю.

— Ну и уйду!

Развернулся и зашагал прочь нервной походкой. Подумать только! Оставил меня одну-одинёшеньку посреди вечереющего города.

Я не могу в это поверить и хочу окликнуть: «Вернись! Мне страшно!», но вместо этого тупо уставилась в его удаляющуюся спину и заревела. Потом села на землю где-то у ближайшей стены, уткнула голову в коленки и погрузилась в безысходную пучину печали. Мы почти не расстаёмся с тех пор, как начали встречаться, и перспектива провести несколько часов без его близости пронзила меня щемящей тоской.

Мне обидно и страшно.

Домой идти далеко, а Чешуя Дракона осталась в его сумке — в моей одежде не полагаются карманы. Мы ходили пешком целый день, поэтому я устала и очень голодна. Недавняя вспышка гнева окончательно вымотала меня.

На какое-то мгновение я заставила себя поверить в то, что он сейчас вернётся, попросит прощения, заберёт меня отсюда. Он ДОЛЖЕН! Если ещё хоть раз хочет (а он хочет, без сомнения) увидеть меня.

Снова потекли слёзы, на этот раз от жалости к себе, а не от злости.

Но время идёт, торговцы собирают товары и город пустеет. Теперь уже актуально не то, что я проведу ночь одна в постели, а то, что я проведу её одна в темноте на улице! Озноб неприятно пробежал по телу.

И этот тип, гадко ухмыляющийся одним уголком рта, он торговал здесь и вполне мог быть свидетелем нашей ссоры и моего позорного поражения.

— Эй! — обратился он ко мне всё с той же противнючей полуулыбкой.

Я сделала вид, что не слышу.

— Тебе нужна помощь?

Я буркнула какую-то непристойную гадость в ответ, но таким писклявым и слабеньким голосом, что прозвучало это неубедительно. И снова слёзы навернулись на глаза: «Мне нужна помощь, но я хочу получить её не от тебя!»

— Боюсь, что твой друг не вернётся, — тип подошел ко мне ближе.

— Тебя это не касается.

Он уже занёс товар в кладовку и запер её, осталась стоять только пустая плетеная тележка. Я стала рассматривать его нахальную рожу. Мужчина старше меня, но возраст определить невозможно ни по стилю одежды, ни по лицу. Для меня тогда понятие старости было относительным. Мой нынешний возраст, например, уже подпадал под эту категорию.

«Не молодой» — решила я, но старым тоже не назовёшь. Длинные волосы кое-где заплетены в косички, а на лице — давно небритая щетина — признак нецивилизованности, позволительный для одиноких скитальцев.

Он сел рядом со мной на землю, прислонился к той же стене, достал из замызганной, бывалой сумки, болтающейся через плечо несколько листьев флескации и начал громко хрумать. Сочные, жирные, невообразимо вкусные — у меня от голода свело скулы.

— Хочешь? — протянул он мне несколько листьев и, не дожидаясь ответа, сунул мне в колени. Руки я цепко нервно сжимала всё это время.

Он вытаскивал листья из котомки и жевал один за другим и, поглощённый ужином, казалось, не заметил, с какой жадностью я накинулась на еду. Он дал мне ещё, хотя я постеснялась попросить, и мы молча чвакали, пока не опустошили весь его запас.

— Он не вернётся за тобой, — заметил парень. На улице почти никого не осталось, а я украдкой посматриваю вдаль, надеясь, что мой возлюбленный одумался.

— Почему? Разве я так не хороша собою? — я встала, чтобы он мог оценить мой рост, не самый маленький, чтобы он не подумал, что я неполноценная какая-то.

— Ты сама его прогнала, помнишь?

— Но я имела в виду совсем не ЭТО!

— Ну, знаешь, милочка, мы мужчины — народ конкретный. Сказала «Не желаю видеть», он и ушел.

— Он был не прав, поэтому должен был вернуться!

— Да, а мне показалось, что в этой ситуации он мыслил гораздо более зрело, чем ты.

— Подслушивать нехорошо!

— Ой, милая, ты так орала, что нужно было уши затыкать, чтобы не подслушивать.

— Ты не понимаешь, у нас всё с ним серьёзно, мы любим друг друга, у нас есть будущее.

И добавила уверенно:

— Это НАВСЕГДА, если так сильно любишь! Конечно, у нас в Клане могут быть и другие Принадлежащие, но мы проживём долгую жизнь и состаримся вместе.

Парень саркастически улыбнулся.

— У нас всё не так, как у всех, — продолжала я пылко, — у нас по-настоящему.

— Подумай сама, какой из него лидер, он же — размазня? — Обо мне, как о возможной главе Клана он даже не подумал.

Но, в моём желудке радостно перевариваются листья флескации и жизнь снова окрасилась в радужные цвета. «Да, что он понимает?»

— Ты права, он ещё к тебе вернётся, но это не будет иметь для тебя значения. Хочешь покататься? — предложил он мне тележку, резко меняя тему. В тот момент я не уловила и намёк на смысл этой фразы.

— Я могу и сама! — с готовностью поднялась я, пытаясь устоять на затёкших ватных ногах.

— Ты гораздо легче, чем ящики с фруктами, так что, усаживайся, а то она неприятно грохочет, когда пустая.

От сердца отлегло — он не собирается меня бросить одну. Самый страшный ужас и большой позор — ночевать на улице, как тварь. Цивилизованные люди встречают сумерки в домах.

Мне стало вдруг спокойно рядом с ним, я уселась в тележку и не спрашивала, куда он меня везёт.

— Я снимаю комнату на ночь здесь недалеко. — Объяснил он мне, хотя я не спрашивала

— Товар не распродался, иначе я бы вернулся домой, так что тебе повезло — переночуем вместе.

Разумеется, я не возражала. Если мужчина предлагает совместную ночевку, это простая вежливость, а не намёк. В Кслантенале ночью все мертвецки спят, оставив любые намёки до утра. Утром я всегда сумею улизнуть, если этот негодяй вздумает ко мне приставать.

Сейчас я понимаю: были странные моменты, но тогда я не придала им значения.

Я вылезла из тележки перед одной из хибар на окраине города, они рядком стояли здесь, ожидая не очень обеспеченных постояльцев. Но, я тогда обрадовалась, что не останусь на улице. Если кто-нибудь из прохожих застанет меня спящей прямо на земле, могут начать плевать и стыдить. Это настолько же стыдно, как если бы я вышла из дома совсем голой! Сумерки уже надвигались, да, клянусь, я видела их. Не более, чем через пол часа должна наползти первая стена темноты.

Маленькая с виду хибара оказалась довольно просторной внутри, тогда я подумала, что это моё разгулявшееся воображение: так не бывает.

Очень даже бывает, если кто-то умеет манипулировать пространством! Комната была просторной и очень светлой с высоким потолком. Мой спаситель тщательно запер дверь и опустил тяжелые занавеси, но это меня не смутило — все закрываются в домах на ночь. Окна, сейчас я не вижу, чтобы они там вообще были, хотя комната освещается, как будто они там есть.

Большая кровать с чистой постелью у стены, ковёр с подушками для сидения, низкий столик и ещё куча места. Я никогда не бывала раньше в подобных ночлежках и не могла сравнить, но представляла себе гораздо более скромную обстановку.

Это удивило меня?

Скорее обрадовало — всё гораздо лучше, чем я думала, рисуя в своём воображении. Мы присели на полу, мужчина налил напитки в стаканы красивой формы, я не видела такие раньше. От напитка закружилась голова, и стало светлее, мне совсем не хотелось спать. Мне не показалось странным, что этот слишком длинный день всё никак не завершится. Не может же этот странный фермер остановить стену, неумолимо надвигающуюся с затема, просто время тянется медленно, должно быть от скуки.

Да, он не мог остановить темноту, но искусственное освещение создать мог. Сейчас меня нисколько не удивляет свет без видимого источника. Освещенность наших помещений — свойство самого жилого пространства: можно задать свет Синона или Пранаи любой интенсивности в любой из зон куба. При этом они могут разделяться видимой границей или рассеянной, быть равно распределёнными или с лучевым эффектом.

Спать не хотелось от сильно тонизирующего напитка. Я не видела нигде светящихся кристаллов, а это для меня означало только одно: на улице день.

О чём-то мы мило поговорили, точнее, я трещала без умолку, а он слушал. Я не возражала тому, что он начал целовать меня и завалил на кровать. Этот день всё продолжался и продолжался…

Зачем я это сделала? Из мести за то, что любимый бросил меня одну, возможно, я расскажу ему. Нет, буду довольствоваться просто тем, что месть состоялась. И ещё я сделала это из благодарности, а ещё потому, что у меня не было мозгов, а в голову били гормоны. Я наслаждалась вульгарностью происходящего: вступить в связь со скитальцем, это всё равно, что прочитать свиток с неприличным содержанием или публично обругать иБаба.

Не могу вспомнить, понравилось ли мне. Если бы понравилось, то запомнила бы… Ну, если помнить всё, от чего получила удовольствие, голова должна быть размером с комнату!

— Хочешь остаться со мной? — Спросил он меня утром (ночи я так и не дождалась и уснула).

— Я хочу домой, ты обещал посадить меня на трамвай, что изменилось?

Что о себе возомнил этот нахал? Такие, как я, не задерживаютя на долго с такими, как он, уже не молодым скитальцем.

— Я не надеялся на положительный ответ. — Ухмыльнулся он. — Но должен был предложить.

Его предложение на тот момент прозвучало оскорбительно для меня. Что он может мне предложить? Променять адский станок на выдёргивание сорняков?

— Я сама найду дорогу! — дала я понять, что больше не нуждаюсь в его помощи и он молча протянул мне горстку чешуи, я взяла только на проезд и ушла.

Конечно, полагающиеся за помощь слова благодарности я произнесла, я ведь не какая-то невоспитанная!

Обратная дорога показалась мне очень короткой. Скорее всего, потому, что после почти бессонной ночи, я вырубилась почти сразу, как уселась в трамвае.

Кудрявый светоч в очах уже сожалел о своей грубости и пришел первым, но прощения не попросил, а я не напомнила.

Разве это имеет значения после того, как я «отомстила»? Да ещё так жестоко, с фермером! Но, с той ночи что-то во мне переменилось, он уже не казался мне таким близким и желанным. О фермере я и не вспоминала, мысли не возникло вернуться в город и разыскать его даже после того, как случилось невероятное — не прошло и недели, как я потеряла интерес к самой большой любви в своей жизни. А ведь что-то такое он говорил, кажется, этот несносный торговец фруктами.

— Уйди! — отталкивала я жаркие объятия Кучерявого, вызывающие у меня теперь приступ тошноты, да как вообще он мог мне нравиться раньше!

А ещё через неделю я равнодушно наблюдала за тем, как мой покинутый возлюбленный ищет утешения в объятиях одной из покинутых жен моего ибА.

Я активировала мужскую фигурку и запросила местонахождение сейчас, но мне отказали в доступе. Свернула голограмму и занялась обычными делами. Вскоре к столу вышла Лала, приняв бодрящий душ. По её отрешенно — задумчивому выражению лица я поняла, что вопросов задавать не стоит. Мои воспоминания были записаны для неё, если она захочет, то найдёт и проживёт.

Так прошло несколько дней: Лала напряженно готовится к путешествию и меня пугает её отсутствующее состояние, поэтому собственные терзания по поводу прошлого отошли.

— Отец Ёреока был ургом, — сказала Лала как-то, совсем невпопад, как будто продолжая только что прервавшийся разговор, — он — добровольно воплотившийся на должность Законодателя. На тот момент, когда вы встретились, ему было более двухсот лет.

— У ургов не бывает случайных детей, он знал заранее про Ёреока?

— Он нашел заранее того, кому можно передать опыт Законодателя, дух, согласный принять и развить его опыт. Оставалось лишь найти подходящее тело.

— И чем же ему подошло моё тело?

— Возможно, он увидел в тебе развитую, но не реализованную Любовь Матери и решил доверить такое важное дело, как собственный сын, профессионалке? Или ещё по какой-нибудь неведомой причине, мы уже не узнаем об этом: он ушел вскоре после того, как ты пересекла мембрану, не дожидаясь рождения сына. Он сделал это так же, как и мой отец…

Урги не умирают, как мы, смиряясь с естеством жизни заранее, они осознанно уходят по завершению Предназначенного вступая в новую реализацию следующим воплощением.

— Почему он не помог мне? Мы с Ёреоком чуть не погибли в тот день.

— Думаю, помог, иначе мы бы сейчас не сидели здесь, — Лала прижалась ко мне и обняла, — Я очень благодарна ему.

— Если бы я осталась рядом с ним, он бы не ушел?

— Мы теперь об этом не узнаем, думаю, что это только усложнило бы всё.

— Что теперь будет с Ёреоком, означает ли, что он тоже ург?

— Мой брат имеет все шансы стать ургом в этом воплощении, это зависит только от него самого.

— Этот человек был обычным фермером, кто стал бы его слушать? Что делает Законодатель? Кем станет Ёреок?

— Он выберет свой Путь, полученное при рождении останется, как возможность, если он не захочет реализоваться в этом. Законодатель — это одна из самых главных миссий в Кслантенале и ей подобных нижестоящих мирах. Он отслеживает социальные взаимоотношения на уровне матрицы, гася негативные тенденции и усиливая положительные. Его работа абсолютно невидима и не воспринимается окружающими, но весьма эффективна.

— Но, ведь это вмешательство в естественный ход истории целой цивилизации!

— Ты взращиваешь малыша, позволяя быть самим собой, но при этом не поощряешь ковыряние в носу и такое естественное для детей явление, как хаос разобранных вещей, который мы оставляем после себя. Есть ещё всякие гадкие шалости, за которые детей наказывают, надеюсь, я ничего такого не делала!

— Ты плевалась кашей! — напомнила я ей.

— Кслантенала — часть нашей планеты, мы все — единый организм. Война, революция, тирания, они не возникают за один день, на уровне общего поля сначала появляются отдельные завихрения — торнадо, образуемые однонаправленными идеями группы людей. Если несколько таких сольётся — вихрь раскрутится и поглотит всех, нарастая в геометрической прогрессии.

— Нужно не дать им соединиться!

— Автомобиль и аэроплан — продукт коллективной деятельности самих иуби, эту идею поддержали и помогли раскрутить на уровне тенденции, но это и всё.

— Инициативу поддержали взрослые воспитатели.

— Я смогла увидеть и расшифровать только эти моменты, но, на самом деле, должность Законодателя гораздо сложнее. Ему не нужно, чтобы его кто-то слушал, он поддерживает Закон собою на всей территории.

— Если он родился там, в обычном Клане, откуда он узнал, кто он и что ему нужно делать?

— Урги могут общаться друг с другом, с Вышестоящими, Творцами и Изначальными. Какая разница, где он родился, если он един со всеми?

— Почему он не нашел себе жену, почему матерью его единственного ребёнка стала я, глупая девчонка, которую он видел впервые?

— Данное воплощение не предполагало пары, а инстинктивная связь — не для нас, ты же знаешь, мы не пробуем, мы знаем наверняка, с кем можем выражать Цельный Изначальный Огонь единой инь-янской монадой.

— Ты сама поняла что сказала?

— Пока что я знаю это только теоретически. Знаю всегда, а не нашла информацию в сети, мне кажется, что я помню как это.

— Ты помнишь, кем была раньше?

— У меня была другая форма и внешние условия тоже отличались, поэтому я не загромождаю настоящее этой памятью.

— Ты не была человеком по форме? А как же по Образу и Подобию?

— Не представляешь себе, как разнообразна жизнь в её внешнем выражении! В той жизни я была по Образу и Подобию того Творца.

— Разве так бывает?

— Ты такая скучная, бывает ВСЁ!

Обычно я верю Лале, но тут засомневалась, она ещё ребёнок и может путать свою фантазию с реальностью.

Проверить-то невозможно!

3

Время летит быстро, давно минул месяц на мою моральную подготовку, мы почти каждый день бываем внизу, одетые обе в досягаемую для ветра одежду из ниток или её очень похожую имитацию, лишенную всякой технологической защиты. Если бы не холодное время года, я бы позагорала раздетая. Но, даже от наших одетых прогулок, кожа шелушится, упрямо сопротивляясь потере влаги каждой своей клеточкой.

Ежедневно все сотрудники, готовящие экспедицию, малым или расширенным составом собираются виртуально, сидя за нашим круглым столом правдоподобными внешними голограммами. Последнюю неделю — дважды в сутки, часто мне приходится просыпаться для участия в очередном инструктаже, и я чувствую, как напряжение сжимается плотным кольцом, сдавливая меня.

Лала безмятежна и радостна, как обычно, как будто речь идёт не о преодолении нескольких Метагалактик, а о банальной прогулке по Маголиуму с экстремальным купанием в холодной реке. В моей голове нет такого объёма, чтобы вместить цифру предварительного расчёта линейного расстояния. Интересно, понимает этот ребёнок, что это уже не игра? Хоть кто-нибудь относится к жизни серьёзно, или для них это всего лишь эксперимент с переменными фигурами?

Меня разбудили очередной раз, и я тихо про себя возмущаюсь, попыталась вытряхнуть сон и принять подобающую позу среди голограмм.

— Наши параметры серьёзности различны, — слышу я лаконичный ответ в голове, пробуждающий меня окончательно. До сих пор все обменивались молниеносными образами и отдельными репликами, но моё пробуждение вызвало всеобщее торможение — для того, чтобы я хоть во что-то въехала, нужно снизить скорость и уменьшить плотность информационного потока, искрящегося между всеми, включая Лалу.

Большинство доброжелательных лиц за столом мне знакомы, но понятнее всего Оан. Обращаясь друг к другу они с Лалой называют друг друга совсем иначе, звучание этих имён исходит из глубины проникновения их сутей. Оан — это не его постоянное имя, а моя степень познания этого человека на данный момент.

— Все присутствующие здесь, — изрёк он и дюжина взглядов всверлилась в моё заспанное лицо, — ожидали прихода Синоургтурана не одно воплощение. Некоторые из нас сгустили материю собственной жизни до состояния физического тела, отслеживая малейшие признаки её проявления.

Он и все остальные посмотрели на безмятежное личико моей девочки, хлопающее прозрачными ресницами. В моём инертном мозгу сливалось звуками сложное слово, никак не пристраиваемое к Лале. «Адресная книга вселенной» — промелькнул образ, объясняющий сложное слово.

— Квантовой Метагалактики — Вселенная это уже пройденный этап, адресная книга Квантовой Метагалактики, — прозвучало в голове пустым звуком ничего не значащее для меня уточнение. Я знаю всё это время, что Лала — основа Проекта, о котором я мало чего знаю, хотя очень стараюсь, но не понимаю! Она поможет нам переместиться в заданную точку пространства — на одну из неведомых нам планет с разумной жизнью на ней.

Внутри меня развернулась объёмно живая подвижная схема так чётко, как будто я смотрю внешнюю голограмму. Я раскрыла глаза от неожиданного эффекта, но кто-то сконцентрировал на мне особое внимание и, как будто, впечатывает образы, которые не складывались внутри сами, не находя аналогий в имеющейся во мне базе данных. Это похоже на то, как если бы я посмотрела в зеркало, но увидела там совсем не то, что ожидала, но чёткий образ предполагаемого отражения уже покоится в моей голове. Я увидела это так, как будто знаю давно и просто воспроизвожу в памяти понятные образы:

Подобно гигантским атомам, солнечные системы имеют свой разумный порядок и чёткое местоположение в пространстве. Вокруг ядра — солнца, вращаются частицы — планеты. Из этих гигантских атомов строятся сложные молекулы — галактики, а из молекул — планета. Наша планета и такие, как она, имеют внутри себя деинтегральные вселенные. Это непонятное мне слово не означает, что они маленькие, они вполне реальны, но состоят из материи иной физики. Мы можем общаться с разумной жизнью, восходящей там и помогать им, не нарушая равновесия, так как, они — одна из наших составляющих. Эта хрупкая жизнь полностью зависит от стихий и природных условий, если температурные характеристики звезды меняются — жизнь на планете погибает. Наша планета и ей подобные существуют иным Законом и не являются частичками-планетами, бегущими по замкнутому кругу вокруг ядра — солнца, её вечными спутниками. Жесткие материальные законы деинтегральной физики не предполагают преобразования данной материи и её гибкой текучести.

Наша планета с нашей разумной жизнью — результат восхождения в более высокий тип материи, именно поэтому нас освещает свет четырёх звёзд, каждая из которых несёт свой свет в пространство, воспринимаемое по мере развития. Я вижу свет двух звёзд, так как, ещё не могу войти в восприятие более высокоорганизованной реальности. Эманациями нашего разума развивается деинтегралная вселенная и все живущие там люди похожи на нас внешне. Не мы их создали, но они отражают нас, подобно тому, как не мы создаём наших детей, а просто принимаем в своё лоно Дух, который отражает нас.

Я попробовала охватить всю схему внутренним взглядом: планеты, солнечные системы, галактики… Они не воспринимают вышестоящую планету, возможно. нас отделяет мембрана, такая же, как в Кслантенале: мы для них — Верхний Мир, или Тёмный Мир, существование которого невозможно доказать. Теперь я вижу, по какому принципу создали Кслантеналу, планету внутри планеты, но не внутри, в смысле расплавленного жидкого ядра, а в иной мерности. С моей позиции наблюдателя я вижу, что мы свободно перемещаемся внутри этого пространства и можем развёртываться там физическими телами, осознанно воплощаться и привносить технологии, способствующие эволюционному развитию, но не разрушающе жизнь.

Меня отвлекла от созерцания чёткая фраза Оана:

— Думаешь, легко воплотиться в Кслантеналу оттуда? — Я взглянула на скопище светящихся точек, свитых в спирали галактик.

— Нужно иметь очень развитую Душу, чтобы попасть сюда!

«Почему же тогда в иуби так много инстинктивного?»— подумала я и сама ответила на свой вопрос: «Они всего лишь дети, инстинкт нужен для выживания и приспособления к новым условиям. Дети — это большой потенциал и перспектива, каждый из них станет ургом, а затем сиургом». А кто я сама? — Подросток цивилизации, только начавший свой путь человека, распрощавшись с детством.

— Кслантенала — место адаптации для тех, кто дорос до нашей реальности духом, но не готов полноценно жить ею из-за привычки многих сотен предыдущих воплощений жить только Энергией, но в поисках Света.

Оан не говорит мне словами — осознание всего этого моментально становится частью меня так, как будто бы я уже сутки просматриваю информацию в сети. Жизнь энергией — это жизнь в Любви по Правилам, это зависимость от материи, в том числе от собственного тела. В Кслантенале люди живут для Любви, ищут Любовь, всё их искусство пронизано Любовью… На самом деле в сильной концентрации Любви становится доступен Свет, именно эти искры и крупицы Света собирают иуби всю свою жизнь.

Когда Свет внутри тебя накоплен, ты становишься мауном и перестаёшь зависеть от материи, ты просто пользуешься ею, твоё собственное тело уже перестаёт быть проблемой с его старением и последующей реинкарнацией. Перевоплощения — парадигма жизни, которой мы живём, умирая одной материей и возрождаясь другой. При этом мы не тащим за собой груз старой энергии, мешающий войти в новое, познать иной Свет. О да, наверное, это очень просто, как сменить одежду, только почему-то при этом приходиться учиться всему заново и забыть всё…

Когда мы живём Светом, мы живём Смыслом и накапливаем Закон. Мы не ищем смысл жизни, пытаясь войти в него наивысшей концентрацией любви, как иуби, мы просто имеем этот смысл в естестве жизни. Урги живут Волей, накопив Закон, они уже не исполняют его, не зависят, они его используют, сотворяя материю Духом.

Я посмотрела на Лалу и моя напряженная в кресле поза сразу расслабилась: нет ничего, что заставило бы меня забыть её, я её люблю чем-то другим, не телом, не мозгом, это как вибрация в каждой клетке, это сама моя суть. Потом я вспомнила Ёреока и снова волна любви затопила меня, более лёгкая и стремительная, она не вошла в конфликт с Лалой в каждой моей клеточке, а дополнила её и углубила. Как бы ниоткуда запела внутри, распускаясь объёмным звуком, вся Любовь ко всем тем малышам, которых я выкормила и живым существам, рождённым когда-либо вообще. Каждый из них тотально заполняет меня и остаётся, расширяя внутренний объём. Когда мой малыш уходит от меня в свою жизнь, он не оставляет пустоту, а лишь светлую радость и огромный расширяющийся объём внутри меня, готовый для других.

Мы зависим от материи, когда Любовь не накоплена нами. Я вдруг осознала, что давно не думаю о том, как я выгляжу, что на мне надето, достаточно ли я привлекательна… Я одеваюсь, ем, пользуюсь техникой и общаюсь с людьми, но никогда не сравниваю себя с другими… и никогда не думаю об этом. Кажется, я накопила любовь не через мужчин, а благодаря детям.

— Мужчины были во всех предыдущих воплощениях, до Любви Матери нужно было ещё дорасти! — услышала я лаконичную поправку.

Мой комфорт возвратился на своё привычное место внутри меня, я расслабилась, ощутив себя дома, и уже гораздо спокойнее вместила в своё сознание множество планет и звёзд, которые заполнили не только голову внутри, они помещаются где-то в центре груди. На каждую из этих планет могут моментально явиться урги, развернув своё тело (не всегда видимое аборигенами) в нужной точке пространства. Мауны тоже могут, но им придётся воспользоваться техническими средствами для перехода. Схема отодвинулась: несколько десятков планет таких, как наша, внутри которых — Вселенные, образуют единое звёздное пространство — Универсум. Если смотреть на это всё изнутри так, как сейчас показывают мне — нет никаких Вышестоящих планет, есть просто некие эманации, несущие общую парадигму развития для каждой из Вселенных. Всё это скопище планет и звёзд связано между собой струнами — путями пространственного перехода. Это можно видеть с моей позиции наблюдателя и почти невозможно увидеть оттуда — снизу.

Эта разветвлённая система путей напомнила мне кровеносную систему в теле человека — по путям кровь несёт питание и развитие всем органам. Наша планета — сердце.

Если мы — Сердце, то есть и Тело, мы тоже являемся лишь ядром атома для чего-то Изначального. Моё расслабленное тело и желеобразный мозг перестали вмещать объём материи. Есть ли предел этому? Всякая материя имеет свой предел! Я закрыла глаза и потрясла головой в тщетной попытке утромбовать светящиеся точки, которые закручиваются спиралями уже внутри всего моего внутреннего пространства.

— Мы никогда не бывали физически за пределами своего Универсума.

— У Лалы есть адреса? — предположила я. — Но зачем это нужно?! Разве нам чего-то не хватает?

— Посмотри на себя! — Я знаю, что не привела себя в порядок, а просто вышла к столу прямо из постели в чём была (кстати, пижама внешне ничем не отличается от обычного комбинезона, неужели кто-то заметил разицу?), наверное, стоит причесать волосы. Но, конечно, Оан не это имеет в виду:

— В твоём теле бежит кровь, разнося кислород и питание по всему организму — это и есть жизнь. Прекращение этого взаимопроникновения — отсутствие жизни. Если наша планета — сердце, то мы — клетки крови, созданные по Образу и Подобию. Несение жизни в созидательном Сотворчестве — наша суть, мы перемещаемся, осваивая новые пространства по мере Его развития и Восхождения.

— Я всегда думала, что Создатель — Совершенство.

— Для нас — да, мы не можем постигнуть Его Вершин. Что вверху, то и внизу: он заложил в нас принцип развития потому, что сам идёт этим путём, иначе мы не менялись бы тоже.

Сложные узоры путей с узлами, соединяющие звёздные системы и целые вселенные разлилась внутри всего тела, которое я перестала воспринимать как нечто постоянное и ограничивающее меня. Я увидела себя сферой, внутри которой улеглась очень естественно вся эта громада материи. Внутри этой сферы я могу сформировать любое тело, и тогда вся материя будет отражать эту Форму.

— Интересно, кто-то … живой есть внутри меня? — мне стало щекотно везде от этой мысли.

— А ты уже создала какую-нибудь жизнь?

— Я не знаю.

— Поверь, ни одна жизнь не возникает сама по себе. Сначала ты научишься формировать газовые атмосферы на деинтегральных планетах, потом бактерии… Всё, что ты сейчас видишь — твой потенциал Творца, это заложено в каждом из нас.

Я почувствовала облегчение: внутри меня просто отражение, маленькая копия большой реальности. Это — не просто дети, которых я подарила жизни и отпустила. Быть Творцом — гораздо большая ответственность, твои создания никуда не деваются, а постоянно находятся внутри тебя, отражая тебя самого миллиардами жизней. Сложно себе представить как это…в каждой из твоих клеток — отдельная жизнь, самостоятельная, независимая и в то же время всё это — единый организм.

Кажется, я заснула, переполнившись информацией, моё лицо утонуло в ладонях на столе, и я увидела сложную многомерную решетку. Странно, пространство всегда казалось мне пустым.

Лала дотронулась до меня, и я проснулась — конференция не завершена.

— У тебя мало времени, мы понимаем, что тебе очень нелегко сейчас у тебя много вопросов, многие ответы на которые ты постигнешь в своём линейном будущем.

— Почему именно Лала должна это делать?

— Она и есть Книга! Первое перемещение вскроет в ней часть потенциала, который мы могли бы со временем скопировать и освоить. Она — человек иного типа, являясь линейной сама по себе, она может манипулировать пространством вне времени и перемещать материю, используя иной принцип. Она не сотворяет материю, она организует Путь. Пространство едино в своей структурной множественности, стыкованной Векторами. Перемещение достигается не линейностью движения в иной мерности, а искривлением самого пространства путём совмещения нескольких векторов.

Я представила себе листки бумаги, наложенные один на другой и сшитый сквозной нитью — это Книга. Таким образом можно моментально перейти с нижней страницы на верхнюю, а не просто согнуть листок бумаги и оказаться внизу или вверху страницы. При этом каждый листок — это пространство целой вселенной. И результат этого искривления — моментальное приближение планеты.

— В реальности всё немного сложнее. — Я беспрепятственно впустила в себя все эти образы, порадовавшись, что на самом деле это всего лишь «немного сложнее».

— В зависимости от расположения планеты и интенсивности эманаций её разумной жизни, приходится манипулировать тысячами векторов в разных мерностях, синхронизировать их в определённой последовательности! — Я кивнула понятливо.

— Синоургтхаран несёт собою все последовательности точек пространственных переходов в материи Квантовой Метагалактики проявленно или потенциально. Наша Лала ещё в самом начале этой реализации, но, несмотря на это, никто из нас до сих пор не обладал подобными возможностями.

— Что за спешка! — Проворчала я без намёка на несогласие. — Разве недостаточно того, что мы заселили несколько ближайших планет, развернув на них искусственную атмосферу?

— Дело не в освоении новых территорий, а во взаимообмене с Детьми других Творцов. Цивилизация, которая варится в собственном соку слишком долго, обречена на вымирание, подобно тому, как наступает генетический тупик при смешении родственной крови.

Конференция завершилась, я не заметила, как один за другим её участники покинули свои места за столом, сворачивая голограммы. Остался только Оан, я последний раз заглянула в пропасть его глаз и он тоже погас.

«Когда-нибудь я осознаю тот объём времени, за который наступает генетический тупик при общении между собой нескольких триллионов людей» — подумала я оптимистично. Мои мысли, растёкшиеся по пространственной модели строения Квантовой Метагалактики, слегка сконцентрировались на одной простой мысли, за которую я зацепилась и вынырнула из глубины Пока Не Познаного в такую привычную реальность: «Всё ли готово для далёкого путешествия за пределы родной планеты?»

В чём-то для меня это легче, чем пережитый переход через мерностную мембрану — сейчас можно взять с собой необходимый запас одежды и продуктов для поддержания жизни, приборы для сбора информации, портативный йётон и так далее Я настояла на том, чтобы взять с собой натуральную одежду для нас с Лалой, а не надеяться на прогноз 70 % вероятной работоспособности молекулярного генератора в условиях иной физики. Как выяснилось, обычная одежда «весит» немного, так как, состоит из молекул одного типа — материи физического мира. Гораздо сложнее с многоприсутственными техническими приборами и существами — их сложнее перемещать, и возможность корректной сборки на месте с сохранением всех функций маловероятна.

Как же «доедем» мы, живые люди, со своими хрупкими организмами? Мне рассказали о какой-то Универсальной Матрице Жизни, несущей основной принцип сборки Созданных по Образу и Подобию. Конечно же, я ничего не поняла, кроме того, что вероятность правильной сборки нас гораздо выше, чем нашего груза.

Из огромного множества возможных посещаемых планет выбрали планету с атмосферой, схожей с нашей. Если состав не окажется достаточным для нашего выживания, есть возможность развёртки экополя с постоянной генерацией необходимого газового состава. Удалось сканировать довольно развитое разумное поле жизни гуманоидного типа.

Как это делается? Не обошлось без вмешательства сиургов, способных концентрировать сознание в любой точке пространства — времени. Но, одно дело сознание, и совсем другое — перемещение простых линейных биологических людей. Большинство из посещаемых планет — нижестоящие по отношению к нашей, то есть, имеют меньшую мерность и иерархически ниже по своему развитию. Их физика трёх — четырёхмерна, в отличие от нашего шестимерного физического максимума. Физический максимум — это материя, доступная любому из живущих. Большинство наших приборов работают по принципам пяти и шестимерности, хотя основное население обладает четырёхмерным восприятием.

Впервые человек физически перемещается на иерархически равную планету за пределами своего Универсума! А я обеспокоена такими мелкими проблемами, как: «В этой одежде, не будем ли мы выглядеть очень странно среди них, а в этих телах? Вдруг местные совсем не такие?». Если бы не спокойствие, без малейших всплесков чувств Лалы, я бы уже пребывала в состоянии изматывающей паники. Но, я взяла себя в руки: не могу же я истерить при ребёнке, пугать её тогда, когда ей, маленькой и слабой необходима поддержка меня, взрослой и умудрённой опытом!

Лала открыла потолок и холодный воздух хлынул в помещение вместе с большими пушинками, голубоватыми шариками, похожими на пыльцу гигантских цветов. Вот почему мне так невыносимо хочется спать и пасмурно всё утро Синона! Синий снег — самый редкий, невероятно красивый вид осадков, который, к тому же, не опасен для жизни. Как здорово! Подобное явление бывает один раз в год или даже в два года! Снег быстро засыпает нас, Лала ловит снежинки, подпрыгивает, сгребает сугробы и с разбегу прыгает в него, как самый обычный ребёнок. Я протянула руку: на ладонь упала, шевеля множеством тончайших волосков, синяя пушинка размером с половину моей головы. Если заглянуть внутрь, можно заметить маленькую светящуюся точку. Я бы ещё долго предавалась созерцанию, но порыв воздуха сорвал чудо с моей руки и увлёк вихрем на пол. Я забыла обо всём и присоединилась к Лале, разделяя её всепоглощающую радость.

4

Срок, который так пугал меня, наступил своей неумолимостью на мою уравновешенную жизнь, в которой устраивает всё без желания от чего-либо избавиться и стремления привнести в неё хоть малость.

Время сжалось, обхватив меня плотным кольцом, и я ничего не успеваю. Нужно просмотреть и корректно скомпоновать воспоминания для Ёреока об его биологическом отце, но я уже не успеваю это сделать. «Мы с Лалой можем не вернуться»! От этой мысли стало холодно, но я выдавила её из себя, заменив более приятной: «А не сходить ли мне на свидание перед долгой дорогой!». На данный момент у меня нет постоянных отношений, в общем, их нет никогда — мой образ жизни и постоянная забота о малышах не предполагали таковых, так было и есть всегда. В Ягинуине нет никаких условностей в отношении близости между мужчинами и женщинами. Большинство из нас находятся в поиске постоянной пары и это не трагедия подобно тому, как было в Кслантенале. Я чётко знаю чего хочу в данный момент, и окружающие видят это, понимают без слов. Я вижу искателей романтики, нежности, участия или захватчиков, охотников, интриганов. Ищущие люди видят друг друга и находят взаимность на один раз, на несколько или на долгие годы. Я научилась входить в состояние внутреннего комфорта, когда несколько частей входят в полное слияние, например Душа, Сознание и Разум… С этого начинается любовь, на эту внутреннюю слиянность мужчины слетаются, как инунгмы к биоплазме…

На данный момент, свидание — невыполнимая задача, я слишком услала и взвинчена, я не звучу сама собой. В таком неадекватном состоянии я не смогу привлечь в жизнь желаемые отношения, сколько бы они не продолжались. Получая Не Своё и Не То, Что Нужно На Данный Момент, я не успокоюсь, а только расстроюсь ещё больше!

Можно выйти в сеть и пообщаться с кем-нибудь, скрывая истинную эмоциональную окраску. Но, для меня всегда было сложно понять симпатичен ли мне кавалер, исходя только их его ментальной насыщенности. Лишь живое общение даёт полноту звучания…Если я обменяюсь сейчас не с тем мужчиной, то буду долго переваривать его чуждый дух, а мне и без того тошно!

До перемещения осталось всего несколько часов, разумнее всего поспать. Мне не рекомендовали видеться с Ёреоком во избежание выплеска неконтролируемых эмоций. Он приходил пару суток Синона тому назад, пребывая в неведении о нашей небольшой прогулке. Как всегда выложил все новости за неделю и стремительно исчез, не прощаясь. Он не стал протестовать против утверждения Лалы: «Лучше тебе не знать где мы будем всё это время!» Пожал плечами и убежал.

Все нужные, тщательно изготовленные, предметы и вещи давно запакованы по ячейкам, я сама укладывала всё в легкодоступном порядке, понятном моей логике. Я уже десятки раз заходила в сеть и всё перепроверяла! Но заснуть не могу, несмотря на то, что спала лишь эпизодически на протяжении нескольких последних суток и очень измотана. Я замкнула за собой пространство спальни, вырубила свет Синона и легла. Невыносимо медленно прошло пару часов, я переворачиваюсь с живота на спину, подгибаю то одну, то другую ногу. Полежала на боку, перевернулась на правую сторону, снова на живот — мозг лихорадочно работает, отчаянно цепляясь за мелочи, и успешно не даёт отдыха уставшему телу. Мне навязчиво показалось, что я забыла о чём-то важном. Встала, вошла в сеть, перепроверила снова вещи и нужные мелочи: всё упаковано и уложено.

Лала? Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ребёнок спит, её полусферическая кроватка едва уловимо покачивается под потолком.

Вернулась в спальню, легла на спину, потом на живот, голову на бок, потом на левый бок, снова на живот…

Мы с Лалой в удобных, повторяющих анатомическую форму тела, креслах. Я бы волновалась, даже боялась, если бы не так устала и поспала хоть немного. Мозг, отупевший от бессонницы, реагирует на всё довольно безразлично: «Интересно, зачем нас так тщательно… привязывают!»

— Фиксация нужна для вашей безопасности: какое-то время продлится бессознательное состояние. Ремни ослабятся сразу после того, как ты придёшь в себя. — Сразу же получила я ответ от кого-то из сотрудников, суетящихся вокруг нас в огромном зале, но не помню, чтобы задала этот вопрос вслух.

Всё на редкость тихо, спокойно и совсем не торжественно, как я много раз представляла себе этот момент. Все напутствия были сказаны и инструкции проведены до сегодняшнего дня. Никто не прощается и не желает удачи, как будто бы это повседневная рутинная процедура, а не перемещение за пределы Универсума. Кстати, я так и не осознала, как именно далеко от родной планеты мы окажемся, видимо в моей голове могут поместиться только начало и конец, а дорога останется за пределами восприятия.

Все резко отошли от кресел — начался процесс материализации внешней оболочки, искорками она начала уплотняться вокруг нас обтекаемыми стенками. Мне известно, что всё это не физическая материя, а некое временное уплотнение по заданной матрице. «Настоящие» только мы с Лалой и нужные, тщательно отобранные необходимые вещи. Это очень похоже на тело нитрона, но всё гораздо сложнее: множество различных полей защищает наши тела с момента старта до самого прибытия. Управляющим прибором здесь является сама Лала, а я, как всегда — пассивный груз.

Дитургинон, трансформируясь в нескольких мерностях, может служить нам домом на неизвестной планете. Невидимый и не воспринимаемый снаружи, он генерирует привычное нам мерностное пространство внутри физики любой планеты, не занимая её физического объёма.

Нам дали успокоительное: лёгкий эфир, поступающий через маску, расслабил мышцы, приятное разреженное состояние побежало по клеткам и тело комфортно обмякло в кресле. Я почти заснула, стало легко, как будто меня надули гелием, и я бы уже взлетела, если бы не эти ремни. Находясь рядом в тесном замкнутом пространстве, я увидела, как работает «Адресная книга», при этом мы обе, как будто утратили свою человеческую форму, превратившись во множество светящихся частичек.

Лала сосредоточилась на точке где-то в самом центре своего тела, возможно в груди или солнечном сплетении, сейчас, когда она перестала быть девочкой и стала набором частиц, соединённых молниями, мне сложно сказать, где именно в ней нужная Точка. Точка стремительно увеличилась и, превратившись в шар, встала вокруг её головы. Сфера, сначала тёмная и пугающе непрозрачная, похожая на слиток холодного металла, раскручиваться. Бешено вращаясь, она начала приближаться, двигаясь со всех сторон внутрь. Сейчас она заполнила всю капсулу, в которой нас ограничили, и я могу рассмотреть её подробнее. Сфера состоит из миллиардов мельчайших пирамидок вершинами вверх, а, ведь, казалась идеально гладкой! Одна из пирамидок увеличилась и встала вокруг того места, где раньше у Лалы была голова. Сфера всё ещё вращается, вызывая во мне тошнотворное головокружение, но пирамидки неподвижны. Как такое возможно одновременно? Пирамидка покрыта строчками символов на неизвестном мне языке: есть светящиеся активные надписи, их не так много, а остальные — потухшие. Моё внимание, следуя за ментальной работой Лалы, зафиксировалось на одной из строчек, остановившись на мгновение. За этим набором непонятно звучащих символов вглубь следовала ещё одна, затем следующая, следующая… Ускоряясь, мы углубились в эту бесконечную глубину и всё начало смазываться…

Внутри расслабленного тела, приятно покалывая, двигаются частички. Я вся состою из их множества, являясь продолжением и неотъемлемой частью окружающей среды. В какой-то момент стало больно, очень больно… я кричу, но не слышу себя, мой рот не движется и горло не издаёт звука. Агония продолжается целую вечность, разрывая мозг, я проваливаюсь всё глубже, как будто лечу в пропасть кромешной тьмы, но боль остаётся и в той глубине тоже!

Открыла глаза, всё ещё проживая отголоски боли — это прошло, принеся неимоверное облегчение. Лицо свободно от маски, но дышать я не могу. Реагируя на моё движение, расслабились ремни, фиксирующие голову, шею, запястья, застёгнутые на талии и придерживающие ноги. Они освободили меня, растворившись в кресле. Я знаю, что это произошло, но ничего не вижу, как в дурном сне.

— Лала! Где ты? — Попыталась я повернуть голову вправо, но головы не оказалось на привычном месте, я это почувствовала холостым усилием, но не увидела.

Лала открыла глаза и вяло улыбнулась, но я не снова не вижу, хотя знаю, что она это сделала.

— Я ждала пока ты придёшь в себя. — Услышала я её голосок, бегущий со всех сторон замыкающимся объёмом. У меня начался приступ удушья, а Лала меня успокаивает, её тихий голосок неожиданно больно ударил меня в виски, как будто камнем:

— Дыши глубже, это скоро пройдёт.

И тут я увидела кровь, много крови, я тону в ней и её тошнотворном запахе. Удушье вызвало выплеск адреналина: заработал инстинкт самосохранения, так некстати сейчас. Какой инстинкт может выдержать процедуру разборки в одном месте и сборки в другом? Я попыталась встать, моё несчастное тело думает, что от этого можно сбежать! Но встать не смогла, несмотря на привычные рефлекторные усилия. Я обнаружила себя в очень затруднительном положении: не знаю где пол, а где потолок, не ощущаю гравитации. А почему? Да потому, что у меня вообще нет тела! Оно размазалось по стенкам, ограничивающим наш тесный мирок, а потом вдруг расширилось и потекло глазами со всех сторон: я вижу Лалу одновременно сверху, снизу, сзади и оба её профиля. Она цела-целёхонька, почему же я так растеклась!

Свежая мысль появилась и затрепетала далёким отголоском где-то: «Ты должна помочь этому ребёнку, ей так же погано, как и тебе, я это знаю!» Мысль отрезвляла и впилась в неё, не давая тошноте поглотить и её тоже.

Я зацепилась за звук собственного сердца, ритмичными толчками, оно слишком быстро колотилось где-то снаружи. Если оно бьётся, значит, я дышу и, скорее всего — жива. Я попыталась дышать глубже, успокаивая биение. и мучительно долго и медленно привычная темнота закрытых глаз сгущалась, собирая со стенок мои внутренности.

Прошла невыносимая уйма бесконечного времени прежде, чем я открыла глаза и увидела свою руку, затем лицо Лалы с запёкшейся струйкой крови под носом. Шевеля только глазными яблоками, я опустила взгляд на себя: на моей одежде тоже засохшие пятнышки крови. Глаза неуклюже разъехались в стороны, вызывая приступ тошноты и рвотные спазмы. Хорошо, что желудок пуст, за последние сутки я не смогла в себя впихать ни кусочка еды от волнения.

Тяжелая дезориентация продолжает изматывать меня. Иногда я отключалась, засыпая, но, когда просыпаюсь, эта пытка продолжается.

— Что-то не так прошло? — Я с трудом ворочаю языком, преодолевая рвотные судороги.

— Наверное, мы мало тренировались. — Заплыл мне прямо в голову, а не в уши её ответ и это немного успокоило: Лала уже в норме и я проживаю её нетерпение.

Наконец, мне полегчало до такой степени, что я смогла двигаться, все эти долгие часы (или дни) кресло надёжно удерживало моё тело в своих анатомически комфортных объятиях. Лала уже давно сидит, прижав коленки к груди, положив на ноги подбородок, и смотрит сквозь меня.

— Я не вижу опасности. — Произнесла она с замешательством, видимо собираясь сообщить, что засиделась на одном месте без действия.

— Пожалуйста, не нужно ничего сейчас делать, мы обе устали. — Мысль о том, что она ошиблась, и мы окажемся посреди враждебного мира совсем меня не порадовала. Мой организм и так слишком долго находился в экстремальном режиме выживания.

— Да, — согласилась Лала, отвечая на моё внутреннее беспокойство о её самочувствии. — Я не припомню, чтобы когда-нибудь прожила нечто подобное.

Она произнесла это со странным отсутствием отрицательной эмоциональной окраски пережитого тяжелого состояния. Для Лалы это всего лишь новый опыт, она никогда не даёт однозначных оценок событиям. Мы посидели в тишине: Лала не пользуясь приборами, сканировала окружение, а я не мешала ей. Слишком ослабленная, я не могу сейчас даже думать ни о чём, не то что бы делать! Очень хочется есть, но я боюсь тошноты, приступы которой прекратились всего несколько минут назад.

У меня есть запас энергетических капсул, на какое-то время это заменит еду и восстановит силы. У нас с Лалой они разные по составу, но одинаковые на вид: внутри прозрачного шарика мечется, ударяясь о стенки, светящаяся точка. А в капсулах Лалы — несколько. Я расстегнула нагрудный карман, достала одну и положила в рот. Она беззвучно лопнула, и сразу внутри всё заполнилось приятным обволакивающим теплом, слегка терпким на вкус. Оно потекло вниз по горлу, расправляя по пути лёгкие, захотелось выпрямить спину. В желудке отдало лёгкой болью, он явно догадался, что его жестоко обманули и ничего не дали для переваривания. Тепло двинулось дальше, добралось до самых кончиков пальцев, и вскоре каждая клеточка приятно и сыто восстала и заработала.

Не сомневаюсь, что Лала сообразила глотнуть капсулу гораздо раньше, чем я: на её щёчках играет сытый румянец. Как ни странно, тошнота прошла и мне обуяла жажда деятельности. Засиделась я в этом кресле, было бы неплохо пройтись, расправить ноги…

Я достала портативный сканер и активировала его. Очень скоро прибор выдал результаты: в радиусе ближайших десяти километров почти нет ничего живого: немного растений и мелкие животные рептильного типа. Это подозрительно странно, так как, планета активно эманирует развитой разумной жизнью и должна быть населена…

Я продолжила обследование: атмосфера.

Очень похожа на нашу: азот, кислород, углекислый газ, гелий, аргон, криптон. и ещё несколько в очень небольшом количестве. А вот эти просто пронумерованы, так как, не имеют аналогов на нашей родной планете.

Смогу ли я дышать? Система не рекомендует мне открытое дыхание, но ничего не имеет против этого у Лалы.

— Как это так? — я недоумевающе посмотрела на Лалу. Она отвлеклась от своего исследования.

— У тебя начнётся удушье и галлюцинации. К атмосфере придётся привыкать постепенно, добавляя воздух по чуть-чуть, можно обойтись только «маской», для кожи газ не опасен.

— А как же ты?

— Я перепрограммирую свою физику на изменённый состав. Не забывай, у меня нет инстинкта самосохранения, и тело не реагирует на всё новое, как на угрозу для жизни.

— Ты видишь людей?

— Да, я вошла в ментальное поле планеты: оно развито, но мне пока непонятны его законы.

— Похоже, вокруг нас пустыня или голая степь.

— Наверное, это не самая подходящая местность для города. — Предположила Лала.

— Почему нас занесло именно сюда?

— На каждой планете есть места входа, обычно два-три, это особые пространственно — аномальные зоны не благоприятные для жизни. Мы немного сместились после приземления, но всё равно остались в пустыне естественного происхождения.

Я даже и не подумала о том, что безжизненность может быть результатом деятельности человека: война, испытания химических веществ, нарушение водного баланса и так далее

Я вызвала из упаковки зонд — маленький подвижный шарик — дав команду обследовать окрестности близкого радиуса, мы выпустили его наружу. Очень скоро он вернулся, подтвердив предыдущие результаты. Мы запустили процесс свёртки дитургинона.

Прозрачная обозримость наступила почти мгновенно, незнакомая планета открылась перед нами бесконечным песком, невысокими барханами уходящим в горизонт. Невидимое поле всё ещё защищает нас, в том числе, от взглядов с той стороны, воздуха и температуры.

— Там что-то есть! — Лала указала на некоторый объект на развёрнутой голограмме местности, составленной нашим шпионом. Мы приблизили изображение:

— Да это же чей то дом!

Мы двинулись в направлении жилища, плавно и быстро скользя по песку, но не касаясь его. Дитургинон приобрёл вид удобного кабриолета, и мы обе ещё не решаемся покинуть кресла. Обогнув очередной бархан, мы оказались на обширной равнине заросшей или заселённой, уж не знаю. как правильно назвать их, эти сухие шары деревья не совсем правильной формы. Их стволы — ветки плотно переплелись узлами и образовали столь причудливые формы. Они слегка перемещаются, как будто перекатываясь, не удерживаемые корнями и не очень велики по размеру — самое крупное имеет два моих роста, но остальные где-то одного со мной роста. Посреди «леса» высится странное сооружение из веток, камней и какого-то непонятного блестящего материала.

Я заинтересовано уставилась на хибару, а Лала лишь скользнула по шалашу взглядом и начала осматривать всю равнину и небо.

— Посмотри! — ткнула она пальчиком в небо. Я проследила за её рукой, но не заметила там ничего, кроме унылой серой мглы. Небо абсолютно безжизненно, ни облаков, ни птиц. Всё здесь монохромное, лишенное окраски выглядит мёртво и неестественно, это напоминает затишье перед бурей, когда тучи собрались, и всё живое попряталось, а вокруг тихо и спокойно.

Самое неприятное — тяжело дышать, хоть я и вдыхаю адаптированную смесь.

— Такие газовые соединения невозможны на нашей планете. — Лала тоже проверила данные зонда. — Похоже, эта газовая прослойка здесь всё время это она препятствует проникновению прямых солнечных лучей.

Лала тоже тяжело дышит, но, в отличие от меня, не обращает на это внимания, погруженная в исследование. Ей непонятна моя зависимость от собственного тела, для неё это лишь биология, которую можно и нужно разумно преобразовывать для своих жизненных потребностей. Почему-то Лала отдалилась от жилища так, что можно было сверху и издалека увидеть всю равнину:

— Посмотри внимательно! — Слегка толкнула меня локтем Лала. Всё это время мы сидим очень близко друг к другу, настолько близко, что я слышу, как бьётся её маленькое сердечко. Присмотревшись как следует, я заметила едва уловимое уплотнение воздуха, куполом накрывающее всю поляну, а шалаш построен прямо в центре этого странного явления.

Мы плавно приблизились, беспрепятственно вторгаясь на территорию, защищенную куполом. Я не ощутила никакой границы, возможно потому, что нас всё ещё защищает поле дитургинона.

— Это жилище разумного, — изрекла вывод Лала, — хозяев нет дома, возможно, жилище заброшено, и мы можем пока пожить в нём.

У Лалы всё так просто! Прибыли на неизвестную планету, населённую непонятно кем и поселились в их логове! Я с подозрением осмотрела «жилище разумного человека», даже в Кслантенале в подобных хибарках обитают отбросы общества, а с домами вообще нет никаких аналогий. Возможно, это временное жильё, в некоторых цивилизациях существует традиция загородного дома. Сезонное переселение позволяет сменить энергетику и отвлечься от городской жизни. Возможно, это ферма по разведению странных деревьев, а купол не позволяет им разбежаться в разные стороны, при этом фермер навещает питомцев эпизодически?

Лала уже в курсе моих предположений: скорее всего, это защита от опасности, но не от таких, как мы.

— Это очень развитая форма жизни. — Уверила она меня. — Они не причинят вред себе подобным.

— Ты думаешь, нам опасно оставаться на открытой местности? — Лично меня гораздо больше пугает реакция хозяев на наше вторжение. Можно было бы разбить лагерь вне усадьбы, но на генерирование собственного защитного поля уйдёт много энергии. Неизвестно как долго нам придётся здесь пробыть, нужно расходовать её экономно до тех пор, пока мы не нашли альтернативный источник.

— Я не могу понять, откуда именно исходит угроза. — Призналась Лала. — Но в её существовании я не сомневаюсь! Это очень трудоёмкая работа. — Указала она на купол. — Какой смысл делать её впустую?

Ещё какое-то время мы поразмышляли над тем, стоит ли зайти в дом или просто остаться на поляну. Очередные сведения, полученные с зонда, развеяли мою теорию фермы: шарообразные деревья — распространённый вид жизни, они растут сами по себе повсюду, не пригодны в пищу и очень плохо воспламеняются. Наши мнения с Лалой сошлись в одном: не стоит покидать пределы купола. Пасмурная серость сгустилась, я поёжилась, хотя холодно не было. и идея выспаться под какой — никакой крышей приятной перспективой поманила нас внутрь шалаша. Кабриолет подплыл к самому порогу и застыл у входа, мы, наконец, покинули кресла.

Дитургинон дематериализовался, свернувшись в плоскую круглую пластинку величиной с ладошку. Я взяла в руки гладкий сегментированный без полостей предмет, похожий на нагрудное украшение иБаба в Кслантенале, символизирующее власть главы Клана. Без этой маленькой пластинки настроенной на наши ДНК, мы не сможем возвратиться, поэтому его не стоит носить на шее или хранить в сумке.

Я протянула предмет Лале, но она отрицательно замотала головой:

— Ты.

— Ты же знаешь, без тебя я не вернусь!

— Вернёшься, он «запомнил» путь и воспроизведёт последовательности в обратном порядке.

— Я имела в виду совсем не это!

— Почему что-то должно случиться со мной или с тобой? — Беззаботно пожала плечами Лала и отодвинула мою руку, протягивающую ей дитургинон.

Уговоры бесполезны, я не хочу заводить тему о том, что моё возвращение без неё не имеет никакого смысла, как впрочем, и вся моя жизнь, а вот моё отсутствие родная планета явно переживёт. Я молча расстегнула комбинезон и оттянула ткань в районе бедра, а затем приложила диск к телу и прижала. Эту процедуру мы не один раз проделывали с Лалой во время тренировок, учась правильно носить его. Сначала он прилипнет к внутренней стороне бедра, через некоторое время приобретёт вид и структуру кожи, становясь невидимым. Через несколько часов дитургинон полностью интегрируется с телом, станет незаметен ни на глаз ни на ощупь и лишь по нечувствительности этого участка кожи его можно обнаружить. Ношение дитургинона на теле не вызывает дискомфорта: я могу мыться, плавать, менять одежду и мазать кожу кремом. Активируется он не внешне, а чётким мысленным сигналам, исходящим от меня или от Лалы, никто кроме нас, не сможет воспользоваться этим высокотехнологичным созданием.

Сейчас у меня не то настроение, чтобы наблюдать за чудом маскировки дитургинона, я просто застегнулась, убедившись в том, что прибор надёжно прилип к бедру. Несколько компактных контейнеров остались на песке после дематериализации. Мы не стали тратить энергию на развёртку поля искусственной гравитации, позволяющего скольжение тяжелых предметов по воздуху, а просто потащили их волоком. Я попросила иронически улыбающуюся Лалу остаться на улице, а сама аккуратно приоткрыла незапертую дверь и заглянула внутрь. Лучше всё проверить самой, не мешает подтвердить на практике результат её сканирования.

Единственная комната внутри абсолютно пуста, как будто хозяева покинули дом и вывезли всю мебель: нет ни стола, ни кровати. Ничего не упало мне на голову после того, как я зашла и обошла всю комнату, заглядывая с пристрастием во все углы и щели.

Убедившись, что опасности нет, я позвала Лалу, и мы вместе втащили наши вещи. Пустой вид комнаты успокоил меня: похоже, хозяева навсегда покинули дом. Несмотря на щели в стенах и отсутствие стекла в небольших окнах под крышей, в доме гораздо теплее, чем снаружи. Лала присела на пол и потрогала ладошкой твёрдый пол:

— Тёплый.

Я тоже потрогала шершавую поверхность пола: тепло и слегка вибрирует, поэтому в доме тепло. Постепенно стало так темно, что мы активировали свет. Локальной рассеянной сферой без видимого источника он развернулся вокруг, выхватил из сгущающейся тьмы нас и наши вещи.

Я вызвала из контейнера два высокотехнологичных лёгких, но вполне материальных спальных мешка. Мы залезли в них, и я вырубилась сразу же, как только приняла горизонтальное положение.

Когда я проваливалась в сон, до меня дошло, наконец, что мы на другой планете.

5

С этой же мыслью я открыла глаза: в комнате светло, наверное, ночь прошла и наступил серый, но светлый день. Лала сидит поверх своего спальника, скрестив ноги под себя, и уставилась в дальний угол.

— Пока мы спали, вернулся хозяин. — Тихо прошептала она не глядя на меня.

Я привстала и посмотрела в затенённый угол: там сидит человек, скрестив ноги, точно так же, как Лала. Мужчина внимательно наблюдает за нами. Если он нас не тронул, значит не сильно обиделся на непрошенное вторжение.

— Он очень удивлён, — Лала роется в его мозгах.

— Что ты ещё о нём узнала?

— Я пока не понимаю его, но улавливаю настроение. В целом он дружелюбен, но не стоит пока делать резких движений.

Я села и осмотрелась. При дневном свете кожа Лалы выглядит непрозрачно, но тонко — пергаментно, как будто она сделана из бумаги или из снега и готова рассыпаться при малейшем дуновении или ударе. Я не видела её такой ни в лучах Синона, ни в призрачном свете Пранаи.

Отвлёкшись от разглядывания Лалы, мужчина удостоил внимания меня, он разглядывал меня, подолгу останавливаясь на разных частях тела. Его торс обнажен, и я тоже беззастенчиво уставилась на него, шаря глазами по безволосой, но очень мощной груди, широким плечам и, довольно красивому, лицу. Длинные ниже плеч волосы на голове плавно переходят в шелковистую бороду. Сначала мне показалось, что он обмотал шею длинными волосами, но потом я увидела, что они растут под подбородком, оставляя всю остальную часть лица гладкой.

Я прикинула его размер: если он встанет во весь рост, будет значительно выше меня. Затем я стала искать отличия инопланетянина от нас: непропорционально большие глаза, немного вытянутая вверх форма черепа, а в остальном — такой же, как наши мужчины. Он похож на жителей Кслантеналы, отличающихся большим ростом и шириной кости от многих субтильных представителей сильного пола в Ягинуине. Моё настроение радостно приподнялось и предстоящие дни исследований не кажутся такими унылыми, как при первом впечатлении.

Если здесь все такие красавцы, то я с удовольствием найду повод зависнуть на мрачной планетке подольше!

Мы достаточно долго пялились друг на друга, я не выдержала и встала: хочется есть, пить и писать. Мужчина никак не отреагировал на мои движения и только продолжал наблюдать, а я занялась делами. Вскоре ко мне присоединилась Лала, мы начали разбирать вещи и обживаться.

— Что он о нас думает?

— Он ошеломлён и заинтересован, кажется, боится нас спугнуть.

— Надеюсь, он вегетарианец.

Хочется пить, наш портативный йётон может сгенерировать воду, вытянув влагу из окружающей среды, но это непозволительные энергозатраты. Рациональнее было бы очистить местную воду. Я оценила возможности молекулярного генератора: он подзаряжается автономно, но, гораздо медленнее, чем в условиях нашей планеты. На несколько недель рационального использования его хватит на создание типовых предметов, возможно приготовление еды, восстановление одежды…

От чего можно отказаться?

Подумав, как следует, я решила, что Лала будет носить защищенный комбинезон всё время, а я обойдусь обычной одеждой. Сейчас я извлекла её и разложила, не решаясь переодеться в присутствии хозяина. Я обвела пустую комнату глазами в надежде найти какое-нибудь укрытие. Та часть, где обосновались мы с Лалой, имеет полукруглую без окон стену, вчера я не заметила этого. Я разута и ощущаю стопами шершавое тепло пола: мы нашли самое тёплое местечко для ночёвки, отдаляясь от центра радиуса, поверхность становится прохладнее.

В той стороне комнаты, где сидит хозяин, я увидела что-то похожее на дверь. Как хорошо, что я давно ничего не ела и не пила! Иначе оказалась бы сейчас в довольно затруднительном положении: с утра в присутствии очень симпатичного незнакомца я металась бы в поисках туалета. Можно выйти на улицу — немного влаги не испортит пустыню, но я не могу себе позволить оставить Лалу с ним наедине.

Я запустила материализацию основных необходимых предметов: расчёски, зеркало, обувь и так далее

Прошло несколько часов, мы пополнили свои силы, глотнув капсулы, я так расслабилась, что чуть не начала переодеваться, но вовремя вспомнила про неподвижного незнакомца в углу.

— Насколько я поняла его настроение — это любопытство. — С улыбкой сказала Лала. — Он так удивлён и заинтересован, что боится спугнуть такое развлечение, как мы.

— Он никогда раньше не видел женщин?

— Возможно, их женщины выглядят иначе, чем мы.

— Ты хочешь пить, Лала?

— Да, пожалуй, я бы не обратила внимание на это, если бы ты не сказала.

— Нужно спросить его о воде, нам стоит поберечь заряды.

— Я попробую.

Лала медленно подошла к мужчине поближе, я двинулась следом. Она присела совсем рядом с ним в точно такой же позе — скрестив ноги. Я повторила. Оказавшись очень близко, мы какое-то время молча рассматривали друг друга. Он больше уделял внимания Лале, они пытаются установить контакт.

Я с огромным интересом скользила взглядом по его обнаженному торсу: нет ни сосков, ни пупка, я очень внимательно присмотрелась: в этих местах, как и везде, гладкая без волос кожа, облегающая прекрасно разработанные мышцы. Его кожа почти белая, а волосы — пепельно — серые, возможно это седина, его возраст очень сложно определить. Я с трудом отвела от него глаза и посмотрела на свои руки: цвет моей кожи не смотрится естественным при дневном освещении. Сначала я думала, что этот сероватый оттенок — последствие пережитого стресса и обезвоживания, но теперь я поняла, что это эффект дневного света. К моему огромному сожалению, так трупно я буду выглядеть всегда.

Я снова вернулась к изучению объекта: теперь рассмотрю его руки, спокойно лежащие поверх скрещенных ног. Именно не лицо, а руки говорят об утончённости человека: если кисть руки пропорциональная и красивая со множеством линий на ладони — это человек истинного внутреннего благородства. Пальцы на его руках длинные с продолговатыми ногтевыми фалангами, ладонь непропорционально узкая по отношению к мощному телу.

Незнакомец перехватил мой взгляд и очень осторожно перевернул руку ладонью вверх, демонстрируя абсолютно симметричную кисть с шестью пальцами, два из которых «большие».

— О, это должно быть очень удобно! — я протянула ладонь ему навстречу, демонстрируя пять растопыренных пальцев, но он не повторил мой жест. Наши глаза встретились и застыли взглядами друг в друге. Я никогда не видела таких глаз у людей!

Радужная оболочка его слишком больших глаз занимает почти весь глаз, белка почти не видно, от этого они кажутся ещё большее. Зрачки в глазах живут своей собственной жизнью: независимо от цвета они разворачиваются чёрным диском или сужаются в вертикальную линию, проходя через форму вертикальной миндалины. Самое поразительное это цвет радужной оболочки. Сначала я не могла определиться какой он, в моём сознании не укладывалось, что возможна смена окраски. Мы рождаемся с одним цветом глаз и носим его всю жизнь! А эти глаза меняют свой цвет постоянно!

Сейчас они бирюзового цвета, а минуту назад, когда он смотрел на Лалу, они были ярко — синие.

— Ты тоже это видишь? — Спросила Лала, шевеля только губами, не отрывая восхищенного взгляда от его лица.

— Да! Его глаза…

— Думаю, что это выражение его настроения, эмоций, чувств!

— О!!!

— У него внутри нет ни единого слова!

— Что это значит?

— Они не разговаривают!

— Но, он слышит нас?

— В смысле, реагирует ли он на звук? Скорее всего — да.

Я попыталась разглядеть уши, но густая копна волос, переходящая в шелковистую ниспадающую бороду не давала мне сделать этого. Я задержалась на созерцании этого прекрасного лица в раме из волос: большие глазницы свели к минимуму кость переносицы и от этого нос инопланетянина выглядит благородно — узким, ровным без горбинок. «Зря я не поискала свидания перед путешествием! Какая разница, есть ли у него уши, гораздо интереснее есть ли у него всё то, что у наших мужчин?» Я подавила эту мысль и отвела взгляд от его красивых глаз — «Где там у него уши? Может быть, не стоит искать их на голове? А вдруг он слышит дополнительными пальцами?»

Я вспомнила, что мы находимся на поверхности планеты, а это значит, что мои инстинкты обострились. Интересно, мне казалось, что только родная Матушка-планета может усиливать свои первичные программы, данные детям для выживания.

Мужчина посмотрел на меня в упор, его глаза перетекли из зелёного в ярко-желтый цвет, а зрачки округлились. При этом он не шелохнулся. Мы с Лалой тоже напряженно замерли, и пауза затянулась: из головы выветрились глупые мысли, и я вовлеклась в экстремальный режим, в любой момент готовая схватить Лалу и убежать.

— Он уловил твой интерес! — Прошептала Лала, слегка запнувшись. — Твоё желание! Он никогда не проживал ничего подобного!

Я расслабилась и стала складывать пазлы: пупок отсутствует — его не питал женский организм; сосков, как отголосков женского, тоже нету; плюс его непонимание того, что я от него хочу, такое первозданно-естественное желание в нём не заложено!

— Он никогда раньше не видел женщин! — Произнесла Лала вслух мою мысль.

— Как же они рождаются без женщин?

— Пока это только гипотеза. К сожалению, я не могу проникнуть в базу данных этой планеты, в их информосеть. Это так странно!

— Мы за пределами нашего Универсума, возможно подобные сети существуют только у нас!

— Информополе возникает гораздо раньше, чем сам человек. Сначала это ментальный план Вышестоящих относительно перспектив жизни, а потом — результат деятельности всего живого на планете. Пока — что я не нашла точку входа, нужный метод… Но, это пока. — Оптимистично уточнила Лала.

— Почему он всё время сидит, его ноги должно быть уже затекли от длительной статичной позы. Возможно ли, что он здесь сидит со вчерашнего дня, и мы его не заметили?

— Его здесь не было вчера. — Утвердила Лала. — Он передвигается на двух ногах так же, как и мы. Между нами есть контакт, но очень слабый, мы не можем войти в схематику мышления друг друга. Я показала ему разные образы воды: в виде капли, налитую в сосуд, дождь, струя, река, озеро, водопад…

— И как?

— Не улавливаю ответной реакции. В состав его организма входит вода, не так много, как у нас, но достаточно для того, чтобы понимать, что вода здесь имеется в достаточном количестве.

Мне хочется пить очень сильно, жажда поглотила меня настолько, что даже отодвинула навязчивый вопрос: что у него там, под набедренной повязкой, увешенной инструментами? Лала хихикнула, он неё не скрылась эта мысль и она ответила:

— Он гуманоид, его анатомическое строение идентично нашему, за исключением деталей. Но, тебе это не поможет — он использует этот орган только как выводящий и совершенно не знает о втором возможном действии.

— Откуда тебе это известно?

— Скорее всего, я считала это с него, когда он общался с тобой. Давай ты попытаешься наладить с ним контакт.

— Но как? Если у тебя не получается, что могу сделать я?

— Делай что-нибудь, а я понаблюдаю за его реакциями.

— А можно я дотронусь до него? — и добавила мысленно: «С удовольствием бы потрогала этого красавца».

Лала ненадолго задумалась:

— Попробуй, только не резко.

Моя рука потянулась к нему, я подползла ближе, и, слегка, самыми концами пальцев провела по его предплечью. Кожа гладкая и горячая, вот почему он раздет и не мёрзнет. На ощупь она плотнее и твёрже, чем наша. Он весь плотнее и тяжелее, чем мы, как будто вырезан из живого камня.

Глаза мужчины несколько раз быстро поменяли цвет, но он не шелохнулся.

— Продолжай, мне нравится его реакция. — Приободрила меня Лала.

Я представила прохладную воду у себя во рту, а потом глоток, приятно гасящий жажду. Наш тактильный контакт всё это время не прерывался, я взяла его за запястье.

Его глаза посветлели до бесцветности, он в упор посмотрел на меня, и я встретила это, не отводя глаз. Я ощутила, как нечто вошло в мою голову, конечно, это его мысль, я впервые прожила, что она может быть вполне материальна, но не поняла абсолютно ничего.

А вот Лала сразу поняла, что он хотел донести:

— Он хочет сказать: вода повсюду, ему странно, что мы не можем взять сами необходимое.

— Повсюду, это где?

— Не знаю. — Лала растеряно заморгала, она делает так всегда в редких случаях затруднения.

Я подозвала зонд и проверила уровень влажности: для сухой пустыни, простирающейся на многие километры, при полном отсутствии водоёмов влажность, действительно, высокая.

Наш друг с зеленоглазым любопытством наблюдал за нами и плавающим зондом, генерирующим голограммы. На его месте, я бы испугалась непонятной штуки. Если бы в Кслантенале мне показали голограмму, я бы подумала, что у меня тяжелое умственное расстройство: невозможно видеть то, чего на свете не бывает.

— Возможно, вода под землёй? — Предположила я.

— Не думаю. — Возразила Лала. — Если бы вода была под землёй, то был бы растительный мир, а мы не обнаружили здесь зелени вообще. Похоже, что вода доступна только для разумных.

Я свернула зонд и снова дотронулась до аборигена, его хочется назвать инопланетянином, но в данном случае пришельцы — мы. Я до сих пор не могу поверить, что мы на другой планете и он не такой, как мы. Его глаза резко пожелтели от моего прикосновения.

— У него очень позитивная реакция на тебя. Скорее не на сами действия, а на твой интерес к нему. — Я хихикнула, а Лала продолжила:

— Похоже на то, что он проявляет к нам принятую у них вежливость. Это означает, что он относится к нам, как к равным. Его настроение я улавливаю, эмоции он выражает цветом глаз, но это пока всё, что мы о нём знаем. Схематика его мышления, построение логических цепочек и ассоциативных связей, его образы: всё это мне почти недоступно. Такое впечатление, что он не пускает меня.

— Почему ты так думаешь?

— Мне кажется, что он никогда не видел детей. Очень похоже на то, что он и сам никогда не был ребёнком. Его смущает мой маленький размер.

— О, как это примитивно: иерархия, зависящая от роста. Напоминает Кслантеналу!

— Его размер и рост — не генетическая данность, а результат жизненного опыта. Возможно. Это тоже моё предположение. В любом случае тебе он доверяет больше, потому что ты проявляешь к нему яркую симпатию, хотя он и не понимает какую именно.

О, как жаль, что не понимает. Я встала во весь рост, совсем осмелевшая: кажется, он не собирается нас есть. Посмотрела на сидящего красавца с синими глазами и жестом пригласила его подняться на ноги. Лала тоже встала, спряталась за мной и стала наблюдать.

Он быстро понял, что мы от него хотим и очень легко без помощи встал на ноги. Моя макушка не достала даже до его плеча.

Я отошла, чтобы видеть его глаза — оранжево — красные.

— Это цвет страха и огорчения. — Сообщила Лала.

— Я заставила его сделать что-то неприличное и незаконное?

— Возможно. Нет, постой! Он боится нас поломать, потерять, утратить. Мы кажемся ему слишком хрупкими, готовыми рассыпаться от одного только прикосновения.

— Ты стала понимать его?

— Я связываю его чувства с твоими действиями.

Я обошла его, осматривая со всех сторон идеальную точеную фигуру: он много двигается и работает физически. У наших мужчин редко встретишь такую развитую мускулатуру. Лала отошла в сторону и просто наблюдает:

— Если ты сама будешь его касаться, он не имеет ничего против, его забавляет твоё поведение и нравится прохладная температура твоего тела.

Приободрённая этим наблюдением, я подошла к парню и обняла его: прижалась и сомкнула руки за его спиной.

— Он в глубоком недоумении. — Сообщила Лала хихикая.

Я прислушалась к его внутреннему звучанию: никогда не слышала ничего подобного. Я вслушивалась и проваливалась глубже и глубже, попадая в более глубокие слои его внутреннего содержания. Да у него внутри лабиринт какой-то!

Надо сказать, что в Ягинуине мауны именно так и знакомятся: люди обнимаются или берут друг друга за обе руки. При таком взаимодействии легче прожить друг друга. Урги могут постигнуть внутреннюю суть друг друга и без тактильного контакта. Но, если маун встречает урга, то ург сам представляется тем именем, которое наиболее приемлемо для данного типа общения.

Люди звучат цельно, а этот какой-то одновременно многоуровневый!

— Заос. — Наконец смогла я оформить звуковую аналогию, но он не отреагировал.

Я отпрянула от него и показала на свои уши, а затем и на него. Заос посмотрел на мои уши и отодвинул свои ниспадающие волосы левой рукой, обнаруживая воронкообразное ухо. Оно отличается от нашего немного другой формой, но меня очень порадовало наличие этого органа: есть надежда, что всё остальное у него тоже отличается незначительно. Я мельком взглянула на его единственную одежду, которая оказалась кожаными шортами, причём из шкуры рептилии. Объёмная конструкция его штанов надёжно скрывает тайну отличия между нашими видами. В мире, где предположительно отсутствуют женщины, люди не станут соблюдать приличия, в этом нет никакого сомнения — одежда защищает уязвимые места.

— Заос! — Позвала я, в надежде, что он назовёт меня, но он, обычно понятливый, не отреагировал на собственное имя! Я, даже, обиделась немного. Но потом вспомнила, что в Кслантенале мы носили одно и то же имя почти всю жизнь. Имя меняли при совершении обряда Принадлежания, то есть, один раз в жизни, если ты вступаешь в Клан. Там было принято называть своё имя и слушать в ответ, как представился собеседник.

В Ягинуине знакомство — это узнавание, познание друг друга. Разные люди называют меня по-разному, тем самым давая понять, что именно во мне заинтересовало наиболее. Каким именем мне представится Заосу?

Я бы ещё очень долго решала этот вопрос, но Лала меня прервала:

— Он не слышит.

— Но, ты же говорила, что слышит и уши у него есть.

— Похоже на то, что его слух воспринимает иной звуковой диапазон. Они общаются между собой…. коридорами.

— Какими коридорами?

— Пока я не совсем понимаю. Но, не трать время и попробуй позвать его внутри — отрази собою его внутренний мир.

И, хотя я не поняла, как это сделать технически, после нескольких попыток мы увидели позитивную реакцию: зрачки сузились, обнажая радостную бирюзовую глубину.

— Попробуй ты? — Предложила я Лале.

— Нет, я слышу совсем иначе и у меня это так и не сложилось в приемлемую форму звука. У тебя получилось гораздо лучше.

Я отошла от Заоса, а Лала подошла поближе, она ниже его ростом более, чем в два раза. Он посмотрел сначала на меня, а потом на Лалу и воспроизвёл в воздухе руками движение моих объятий.

— Думаю, он хочет поближе со мной познакомиться, не бойся, он не причинит мне вреда. — Лала решительно сделала шаг на встречу для дальнейшего знакомства.

Сначала Заос присел перед ней на корточки и их глаза оказались на одном уровне. Какое-то время они смотрели друг на друга, его глаза несколько раз поменяли цвет и остановились на фиолетовом. В последствии я поняла, что означает этот цвет: Заос впустил Лалу.

Когда между ними установилось доверие, Заос стал осторожно её ощупывать двумя пальцами, как хрупкую вещь. И, наконец, он подхватил её под мышки и поднял, осматривая в целом на свету перед окном. Лала смеялась: «Щекотно» — но не высказывала недовольства.

Вот так мы познакомились.

Любопытный вопрос: а где же вода?

Заос показал нам, как он пьёт: его кожа покрылась капельками, которые быстро впитались всей поверхностью. Вода кондиционируется внешне, особенно в большом количестве на его лице.

— Он пьёт кожей! Я тоже так научусь! — Восхищённо наблюдала за процессом утоления жажды Лала.

Я бы никогда не подумала, что можно пить кожей! Вообще-то, я подумала, что он сильно вспотел, и не могла понять, как ему удалось так быстро высохнуть. Как по мне, так это очень не практично и не совсем гигиенично, к тому же, одежда мешает. Но, у него почти нет одежды. Интересно, другие, его земляки, они тоже такие же обнаженные красавцы? О чём это я думаю!

Конечно, Заос сразу не догнал, что мы так пить не можем. Я показала ему, как смогла, что воду мы глотаем. Он удивился синевой глаз, но понял, что от него хотят, и лёгкая струйка воды закапала ниоткуда на уровне моего лица. Мне оставалось только ловить её ртом.

— Ему странно, что мы воду едим, — Лала отказалась пить из моей струйки, хотя её тоже мучает жажда, я же знаю!

Похоже, Заосу очень понравилось, что мы готовы принимать его помощь и покровительство. Его глаза радостно посветлели от того, что мы нуждаемся в нём. Он открыл одну из двух дверей, которые я сразу не заметила, а потом не решалась войти без разрешения хозяина, и ненадолго исчез. Вернулся он с неким подобием тарелок в руках, это были плетеные вогнутые полукорзинки, наполненные какой-то едой. Он подошел к тому месту в комнате, где пол был самым тёплым — в центр радиуса закругленной стены, поставил корзинки и повернулся в нашу сторону, приглашая глазами.

Он уселся первым, а мы устроились рядышком. Лала поморщилась, увидев кусочки разной формы на своей тарелке, но послушно села и стала наблюдать, как Заос взял продолговатую толстую сардельку и отправил её целиком в рот.

Я начала обед с маленьких горошин, но они оказались такими жесткими и странными на вкус, что я застыла в замешательстве: куда бы это незаметно сплюнуть. Лала оценила ситуацию:

— Похоже, последовательность имеет значение, делай всё так же, как он. — Она смело отправила сардельку в рот, — вкусно!

Заос тоже заметил, что я сглупила, и указал на приплюснутые маленькие блинчики. Чтобы не обидеть хозяина, я решила пожертвовать своим желудком и съесть. Но, лепёшечки изменили вкус горошинок: всё вместе оказалось довольно таки сносно, даже вкусно, если очень есть хочется. Я набросилась на еду, копируя последовательность у Заоса и стараясь не предполагать какое животное откладывает вот эти крупные икринки. Или, вот эти бурые вязкие комочки, на которые лучше не смотреть, уж очень гадкая ассоциация возникает, но если не смотреть, то вкусно. Для Лалы эта порция была слишком велика и она, к негодованию Заоса, быстро насытилась. Без её просьбы он создал струйку около её лица, и ей ничего не оставалось делать, как напиться, иначе вода намочила бы её.

Я уже поняла, что ей хотелось самой научиться делать это, и она не только жадно пила, но и активно сканировала его действия. После этого она ушла в себя, потеряв окончательно интерес к еде, и воспроизводит внутри добытый опыт, выискивая упущенные нюансы. Эти двое, похоже, нашли общий язык: Заос, быстро расправившись с едой, стал открывать и сворачивать перед Лалой струйки с разной амплитудой и скоростью движения воды. Причём вода не капает на пол, а исчезает в никуда так же, как и появляется.

Прошло несколько дней и Лала научилась брать воду из ниоткуда, но так и не смогла втягивать её кожей. Эта вода по составу отличается от нашей, она более редкая, с примесью газов и её нужно меньше, чтобы напиться, так как, она сразу всасывается и очень быстро усваивается. Благодаря свойствам здешней воды наша кожа не пересыхает. Но Лала не довольна:

— К сожалению, его кожа имеет иные свойства, чем у нас. Я очень старалась повторить его трюк с каплями, но мне для этого пришлось бы изменить свойства кожи, а это не будет иметь никакого смысла, когда мы вернёмся домой.

Заос всё это время очень заинтересовано наблюдал за нами, брал в руки и подолгу рассматривал наши вещи, смотрел, что мы делаем…

Иногда он куда-то уходит, и я не могу понять, куда он может деваться так быстро. Каждый раз он открывает дверь, переступает порог и закрывает за собой. Однажды я захотела окликнуть его и вышла сразу вслед за ним, но нигде не увидела удаляющейся фигуры. Даже если он побежал бегом, он не мог так быстро исчезнуть, его было бы видно среди низкорослых, постоянно перекатывающихся круглых предположительно — деревьев. Меня одолело любопытство, и я стала каждый раз выходить за дверь вслед за ним. Каждый раз он исчезает!

— Может ли быть, что он играет с нами и прячется среди этих сухих растений? — Спросила я у Лалы? Но сама знала ответ:

— Вряд ли, у него не хватит фантазии на игру в прятки.

Заос как раз только что вышел, и я торопливо оббежала дом в безнадёжных поисках удаляющейся фигуры. Деревья откатились довольно далеко, но почему-то не покидают пределов защитного купола. Исчезнуть так быстро можно только с помощью очень быстрого транспорта!

Я вернулась в дом:

— Как ты думаешь, он знает кто мы и откуда?

— Думаю, он не может понять, зачем нужны такие, как мы. Он активировал все свои связи, но все крайне удивлены и не могут дать ему ответы на интересующие вопросы.

Лала нашла точку входа в их информосеть, это произошло во время из знакомства, в тот момент, когда глаза Заоса стали фиолетовыми. Их сеть утроена не так, как наша, когда вся информация доступна всем и каждому. Их сеть это последовательные стабильные цепочки от человека к человеку. Информация цепочки доступна любому включенному в неё и передаётся с очень высокой скоростью. Логично предположить, что все эти нервные связи ведут к единому мозговому центру, но Заос пока ещё не вошел в нужную глубину, чтобы выйти на этот уровень.

За эти дни Лала много узнала о Заосе и его земляках, она ведь специалист по сетям:

— Они не реинкарнируют, как мы, а живут очень долго в одном теле. Нашему другу несколько сот лет, но он ещё очень молод по здешним меркам.

— Как же они рождаются, если у них нет женщин?

— Они не рождаются, они Возникают! Не спрашивай, я пока не разобралась, как это происходит технически! Наверное, всё дело в том, что их присутствия почти не разделены.

— Ты имеешь в виду эту воду ниоткуда?

— На физике этой планеты нет обычной воды, судя по данным зонда. — Лала развернула голограмму, чтобы я могла видеть химическую молекулярную формулу, — это желеобразная масса, она больше похожа на смолу и в большинстве случаев годится в пищу.

— Это вода?

— Да, это физическая вода, поэтому планета пустынна.

— Откуда же берётся кислород?

— Газовый состав рождает само информополе: ментальность разумных создаёт среду обитания для них же!

— Но, кто-то должен был создать эту среду, прежде, чем развились разумные!

— Очевидно, Вышестоящие создали благоприятные условия для живущих вслед за ними.

— Вода астральна?

— Да, часть организмов тоже имеет доступ к воде, поэтому их растениям не нужна корневая система. Заос сгущает воду на коже своим эфирным телом и впитывает физическим. Его кожа иная, так как, основной каркас жизни записан на коже.

— Ты имеешь в виду Слово Отца?

— Да, то самое Слово Отца или Творца, которое Было В Начале.

— Его создал другой Творец, не тот, который создал нас, поэтому ты не можешь пить кожей.

— Думаю, для этого мне нужно умереть здесь и Возникнуть сгущением эфира, повинуясь местной парадигме жизни.

— В таком случае, тебе пришлось бы стать мужчиной.

— Ты права, пожалуй, я не так сильно хочу уметь пить кожей, чтобы расстаться со своим ещё не совсем доразвитым женским телом.

Кстати, у местных жителей есть одно понятие человека: человек или Он. Всё, что связано с человеком и тем, что он создаёт и преобразовывает — мужского рода. Например, дом, оружие, одежда.

Всё, что создала природа: растения, животные, песок и сама планета — это Она, и имеет женский род.

Постоянно серое небо позволяет видеть, как будто в дыму, единственное солнце, согревающее и освещающее планету. Лала тоже не видит никакой другой звезды, кроме этой. На местное солнце можно смотреть даже тогда, когда оно в зените. Разумность людей создала эту дымку, препятствующую жгучим лучам доставлять дискомфорт обезвоженной земле.

Здесь не жарко, а, порой, очень даже прохладно, особенно ночью.

Именно ночью мы с Лалой полюбили эту планету! Несколько лун ярко освещают сказочный пейзаж и ещё несколько планет, которые хорошо видны на ночном небе и кажутся висящими совсем близко — только руку протяни и достанешь. Одна из таких планет — настоящая звезда соседней солнечной системы. Ночное небо завораживает и потрясает своей величественной красотой, но мне становится очень грустно от того, что это совсем не похоже на то, что я вижу дома.

Все эти дни чуждый газ помалу проникает в мой организм, постепенно адаптируясь. Возможно, именно из-за этого мы с Лалой испытываем ужасную слабость, иначе уже двинулись бы исследовать окрестности.

Я в первый же день переоделась в обычную одежду, и беру образцы почвы, воды и так далее В общем, не сижу без дела. Два зонда умчались собирать данные: один должен совершить кругосветное путешествие, а другой более подробно изучить несколько ближайших километров. С обоими мы поддерживаем связь и знаем, что там, на многие километры всё то же самое, что и здесь: песок и одинокие холостяцкие жилища под куполами. Разумно оставаться здесь и углублять доверие Заоса, чтобы через него иметь более высокую степень вхождения в информационную цепочку.

— Почему они так живут, поодиночке, у них что, нет городов? — Спросила я у Лалаы.

— Я встречала упоминание о Городе, там живут самые старшие и мудрые, их не так много. Все остальные такие же одинокие отшельники, как и он. Они редко встречаются физически, но постоянно на связи. Заос поддерживает несколько коридоров, возможно три или четыре. Я прошлась только по двум.

— Он не пускает тебя?

— Скорее, он сам ими редко пользуется. Нужно лично знать того, кто подключает тебя к данной ветви, мало того, нужно быть подобным Духом с этим человеком, иначе коридор утратит проводимость.

— Интересно было бы попасть в их город.

— У него внутри целая иерархия ценностей. Есть нечто, что стоит между Городом Мудрых и ним, несколько промежуточных звеньев.

Мы обе обратили внимание на то, что Заос не хочет, чтобы мы выходили за пределы купола. Меня это возмутило:

— Делаю, что хочу! Я не его собственность, почему мы должны оставаться здесь?

Лала отнеслась к запрету на выход иначе:

— Там опасно, я чувствую его страх, это не потому, что он присвоил нас. Посмотри, он вообще не знает что такое собственность, у него её нет.

Я успокоилась, тем более, что пешком всё равно бы не пошла в таком состоянии: как будто булыжники к ногам привязали. Дело не в гравитации — наши планеты почти не отличаются по размеру, здесь я, даже легче, чем дома. Не намного, но легче, теоретически. Всё дело в этом воздухе, к которому я никак не привыкну. Можно было бы активировать дитургинон и отправиться на прогулку с развёрнутым защитным полем.

— Не нужно делать этого. — Поймала мои мысли Лала.

— Мы в его мире и лучше, если будем играть в его игру, а не навязывать свою.

Я подумала немного и согласилась, что стоит изучить поближе того, кто рядом, а все остальные такие же.

У Заоса, кроме тех коротких штанов, что скрывают самое интересное, есть ещё накидка из большой шкуры рептилии. Он укутывается в неё, когда выходит из дома вечером, подстилает, когда спит или сидит. Если он не спит и не холодно, то он скручивает её объёмным жгутом и повязывает на бёдра. Несколько разных острых и режущих инструментов привязаны к щиколотке, запястью и висят на поясе. Там же, на поясе прикреплены сетки и ёмкости. Наверное, он сажает в эти пузыри и мешочки разных мерзких зверушек, которые мечут икру, а мы её едим. Брррр…

Обуви у Заоса нет и никогда не было, шестипалые стопы всё время босые, но при этом идеально чистые. Он вообще весь чистый, никогда не потеет и не пахнет. Вода может только впитываться в его кожу, а не выделяться из неё. Его кожа плотная, без волос и не имеет потовых желез. Кому они нужны, эти железы, вырабатывающие феромоны, в мире, где нет противоположного пола и не нужно никого очаровывать запахом самца или самки?

Меня поразила здешняя идеальная без пыли чистота. Несмотря на песок кругом, он не тащится за ногами в дом. В воздухе не летает взвесь частиц и ничего не пачкается, кроме моей одежды моим же собственным потом. Заос показал нам, что находится за заветной второй дверью. За первой — кладовка, в которую он ходит сам. А за второй — санузел. Это такая воронка, зыбучий песок, постоянно ввинчивающийся внутрь и поглощающий всё, что в него попадает, не оставляя ни следа, ни запаха. У нас с Лалой есть сведения о том, что такие воронки — природное явление. Скорее всего, около такого естественного поглотителя строят жилища. Эффект неравномерно тёплого пола пока не ясен, возможно там установлен какой-то природный генератор, подобный энергоёмким кристаллам в Кслантенале.

— Нет, эти люди живут физикой нескольких присутствий, скорее всего их тепло, это эффект поля, ведь у нас тоже есть эти технологии.

— Но, мы совсем другие!

— Они аскетичны, но не примитивны.

У Лалы есть гипотеза. Она думает, что где-то, возможно в одной из соседней солнечных систем, есть точно такая же однополая планета, но там живут только одни женщины. Отражая друг друга, обе планеты, как близнецы, эволюционируют синхронно. Прожив единственную жизнь длинною в тысячелетия, мужчиной или женщиной, эти люди рождаются в полноте своего янь или инь в мире, где сразу же обретают друг друга по подобию духа. Они становятся единым в своей противоположности без долгих мучительных поисков и ошибок продолжающихся многие и многие воплощения.

— Если они обходятся без женщин, чтобы родиться, возможно, нет никакой другой планеты?

— Наши два полушария головного мозга материально выражают дао, как единство двух противоположностей. Они работают совершенно по-разному, но оба образуют единый мозг человека.

— Хочешь сказать, что у него одно полушарие развито?

— У него два полушария, как и у нас. Знаешь почему? — На самом деле я это знаю, но дам Лале закончить мысль.

— Мужчина ограничивает пространство, а женщина его заполняет. Посмотри на его дом: идеальная система сбалансированной жизни, жилой объём пригодный для обитания, но не наполненный содержанием.

Я оглядела комнату. Все предметы в ней принадлежат нам, Заос всё своё имущество носит с собой, здесь у него только запас продуктов. Уверена, что, оказавшись без своего дома, он развернёт защитный купол посреди пустыни, поймает зверушку на ужин и не заметит разницы.

— В свою очередь, кто-то создал пространство: планета, вода, флора и фауна. У них есть понятие Матери, Материи, дающей жизнь. Вышестоящая Женщина создала среду обитания для всех людей, но при этом она заполнила Пространство, созданное Вышестоящим Мужчиной. И так далее и так далее. Всё состоит из Огня и Материи, их взаимопроникновенность и есть Жизнь.

— У них получилось кино наоборот: мужчины строят свои системы, ограничивая уже созданное пространство.

— У нас бывает то же самое, когда женщины урги разворачивают объём Пространства из точки Огня, а мужчины ограничивают и упорядочиваю это пространство.

Я не ург, поэтому не смогла понять того, что сказала Лала. Например, как можно разворачивать пространство из точки?

— О, это просто. — Ответила на незаданный вопрос Лала. — Это когда ты на ровном месте начинаешь делать то, что никто и никогда раньше не делал. Сначала ты, даже, не совсем понимаешь, так как, тебя несёт, и ты не знаешь куда, но потом появляются те, кто может привести всё в порядок. Внутри меня целая библиотека адресов, это точка, которая рвёт меня изнутри своим потенциалом. Я не смогла бы воспользоваться этим Даром, если бы мне не помогли те, кто может Организовать неупорядоченный хаос в Систему. Мне объяснили, как можно этим распорядиться в созидательных целях.

— Есть ещё какие-то цели?

— Любую силу можно использовать для созидания и разрушения, вопрос выбора. Если неправильно соединить векторы, можно уничтожить несколько Галактик.

— И что тогда?

— Мне придётся работать над их воссозданием многие и многие жизни.

— Тебе не страшно? Я имею в виду ответственность?

Лала странно на меня посмотрела:

— Мы несём ответственность за каждый шаг и вдох, мне теперь не дышать?

— Это другое, ты можешь отказаться, выбрать другой путь!

— Я уже выбрала, родившись. Для меня это, как дышать, я не представляю иного пути!

Да, я знаю, урги сначала выбирают, а уже потом воплощаются. Это мы — вечные странники в поиске Пути, а они с момента воплощения уже по Пути следуют. При всей своей не по возрасту разумности, Лала израсходовала несколько мегапассионов энергии на десятки не таких уж необходимых предметов, если сказать точнее — игрушек. Йётон медленно восстанавливается, нам может понадобиться что-то срочно, а он почти пуст. При всём при том, я порадовалась за Лалу: она адаптировалась и ведёт себя, как ребёнок. Смоделировала маленькую подвижную копию Заоса, который разговаривает, как мы, ходит и переодевается в разную одежду.

Заос взял на ладонь свою маленькую копию и его глаза бирюзово посветлели, жаль, что он не слышит песню в собственном исполнении — его слух не воспринимает звуки, воспроизводимые нашим голосом. Сегодня он снова целый день просидел около нас, рассматривал все игрушки Лалы, позволил расчесать волосы и заплести их в косички и сопровождал нас в недалёкой прогулке в пределах купола. По дороге он убил нескольких мелких животных, похожих на летающих ящериц. Я отвернулась, чтобы не видеть их дальнейшую судьбу. Лучше не знать, как именно они выглядят в наших плетёных тарелках.

Лала, наоборот, ловит каждое его движение, впитывая все детали, включая агонию умирающей жертвы. Заос делает глубокий вдох и замирает, затем с резким звуком он выплёвывает изо рта нечто, похожее на плотный сгусток света. Если попал в цель, Лала бежит забрать добычу, а если нет — комок рассеивается или падает на песок, оплавляя его.

— Как он делает это? — Спросила я Лалу.

— Понятия не имею. — Весело ответила она. — Я знаю, что на этот навык ушло около пары сотен лет.

Мы пришли с прогулки и Заос пригласил нас в кладовую, всё это время он ходил туда один.

— Кажется, мы прошли ещё один уровень его доверия? — Спросила я, осматривая корзиночки и мешочки из кожи.

Заос засовывает руку то в одну, то в другую ёмкость и даёт нам с Лалой по кусочку на пробу. Это так не похоже на мою девочку! Она мило улыбается и засовывает в рот всё, что предлагает Заос. Ей почти удалось подавить гримасу отвращения, когда она жевала сухого червя. Наверное, кладовка, действительно важный этап нашего знакомства.

— Давай, — приободрила меня Лала, — это не противно на вкус, ты же знаешь, у меня вообще не очень сложилось с едой!

Я с опаской посмотрела, как Лала ест подозрительное фиолетовое желе, которое студенистой лужицей застыло прямо на полу кладовки.

Действительно, желе оказалось вкусным, только странный запах, скорее необычный, чем неприятный и довольно резкий. Зелёные сухие черви приятно захрустели во рту и не вызвали неприятных эмоций. Может это и не черви, я убедила себя в том, что это семена и в моём желудке радостно смешиваясь, экзотическая еда, запела песню наполненного силой организма.

— Он никогда в своей несколькосотлетней жизни не проводил столько времени в обществе других людей. Обычно их дружеские визиты друг к другу непродолжительны. Длительное нахождение рядом или в одном помещении вызывает у них взаимное напряжение. Сейчас он в недоумении от опыта общения с нами — желтизна глаз признак недоумения и внутреннего стопора.

— Не может понять, почему ему так хорошо с нами?

— Да, именно.

— У них это считается неприличным?

— В их обществе нет подобного понятия.

О, да, я и забыла, приличия возникают там, где мужчины стараются выглядеть в присутствии женщин лучше, чем они есть на самом деле. Меня уже давно не удивляет, что Заос снимает с себя всю одежду, стирает её в открывшейся струе и развешивает для просушки в оконных проёмах.

— Это степень доверия, — деловито сообщила Лала, когда Заос разделся впервые, — он показывает, что может оставаться рядом с нами совсем беззащитным. Веди себя, как обычно, можешь сама раздеться при нём как-нибудь, это повысит наш рейтинг.

В общем-то, я совсем не против, чтобы он так ходил, тем более, что ничего нового я не увидела. Но мне хотелось бы получить от него несколько иного внимания на собственную обнаженность, чем простую констатацию факта того, что я его не боюсь.

В один из моментов, когда Заос ушел, а Лала была слишком занята своими делами, я вышла во двор и связалась с одним из зондов, мне неудобно пялиться на Заоса, а я хочу знать подробнее его анатомическое строение. Обойдя дом слева, и прислонившись спиной к стене, я села и начала изучать голограмму местного человека: волос на теле нет, потовые железы отсутствуют. То, что меня так интересует, может частично втягиваться внутрь тела и это объясняет маловатый, на мой взгляд, размер. Служит этот орган исключительно для вывода отработанной жидкости. Для него эта часть тела такая же, как и все остальные, просто более уязвимая и всё! Но, я и не мечтаю ни о чём: он понятия не имеет что такое обмен с женщиной. У наших мужчин предстательная железа вырабатывает генетический материал для воспроизводства, а у них этот орган усиливает иммунитет.

Как несправедлива жизнь! На планете, населённой только мужчинам, у единственной взрослой женщины нет никаких шансов даже на малюсенькую интрижку!

Время пробежало неимоверно быстро, мы здесь около 30 суток, почти месяц. Первая неделя выпала из жизни, мы обе валялись на своих спальниках, испытывая слабость, и уставали от того, что просто дышим.

— Почему мы всё ещё здесь? — Спрашиваю я Лалу и саму себя.

— Ситуация не завершена, ты же сама знаешь.

— Как, по-твоему, она должна завершиться?

— Не имею понятия, но мы обе это проживём.

6

Однажды с утра Заос стал суетно собираться, он зашел в кладовку и вышел оттуда с полной сумкой. Мы с Лалой уже заходили в кладовку несколько раз сами, в его отсутствие, я взяла образцы, да и просто любопытно было. Так вот, лужа фиолетового желе — это природный источник, родник воды, так у них выглядит вода физического присутствия, она может иметь разный цвет, в зависимости от состава. В кладовке прохладно, поэтому она в студенистом состоянии, а, растаяв, вода может перетекать, как густой кисель или смола.

Физическое тело Заоса плотнее, чем наше, так как, в состав его клеток входит вот такая вязкая вода. Он подошел ко мне и взял оба мои запястья своими шестипалыми руками, это означает приглашение пообщаться. Уж не знаю почему, но Лалу он игнорирует, хотя она гораздо быстрее и лучше смогла бы его понять. Возможно, его смущает её малый рост, или я ему больше нравлюсь?

Мы заострили друг на друге глаза, и в моей голове постепенно возник образ движущегося однообразного пейзажа. Он приглашает нас на прогулку? Нет, это дорога с конечной и очень заманчивой целью, он приглашает посетить что-то без сомнения привлекательное, но я не увидела ничего, кроме светлого пятна.

Лала, жадно сканирующая наше общение, смогла считать только образ в моей голове:

— В тебе нет аналогий того, что он собирается нам показать, иначе ты бы увидела конкретнее.

— Ты можешь посмотреть у него?

— Не могу, эти образы предназначены тебе, от меня он закрыт в данный момент.

— Я нравлюсь ему?

— У них нет симпатий или антипатий друг к другу, в целом они все дружелюбны, им нечего делить. Он купается в твоём внимании к нему, в твоей заинтересованности неведомой ему природы.

— Но, я ничего не делаю!

— Для него чувства материальны, он их видит, слышит, ты ими пахнешь и ему приятен этот запах.

— Пахнут чувства?

— Его органы осязания и слуха имеют другую настройку, живут в иной частоте, чем у нас.

Ему удивительно приятно рядом с тобой, он просто наслаждается этой близостью.

— Это у них называется близость?

— Ко мне он относится с состраданием, как к недоразвитой и неполноценной из за моего роста и размера. Ему странно, что разумный человек может быть таким мелким.

Мы отправились в путешествие, Заос меряет песок неспешными большими шагами, а мы стараемся поспеть за ним. Когда мы подошли к границе купола, его поведение и настроение изменились. Он поднял Лалу, осторожно, как бумажную куклу, и посадил на плечо, а меня пропустил вперёд. Он кладёт мне руку на затылок так, что большие пальцы оказываются под ушами, и поворачивает слегка голову в нужном направлении. Иногда мы останавливаемся, Заос шевелит ноздрями и настороженно прислушивается, затем мы идём дальше по унылой серой земле.

Я засиделась дома и рада сменить обстановку.

Хотя нет, ничего не изменилось: всё та же пустыня, те же деревья и мелкие животные, зарывающиеся в песок при нашем приближении. Заос — самый интересный и заслуживающий внимания объект на этой планете!

Впереди показалась стена колючих зарослей выше человеческого роста раза в два, сплошной проволокой сухие стебли сплелись в непреодолимое препятствие. Это он хотел нам показать?

— Посмотри! — Лала обратила моё внимание на небольшой защитный купол над зарослями.

Заос подошел к деревьям и вынул несколько веток, обнаруживая тропинку, тоннелем уходящую вглубь леса. Я пошла впереди, а Заос с Лалой на плече за мной. Ей пришлось пригнуться к его голове, чтобы не цепляться головой за верхние ветки. Свою ладонь он убрал с моей шеи, и иногда касается руки, чтобы я шла быстрее, или наоборот — подождала, пока Лала выпутается из веток.

Идти среди кустов очень тяжело и мне показалось, что этому не будет конца, но вот, шаги Заоса заметно замедлились. Я вдруг прожила волну нежного тепла.

Возможно, от того, что его пальцы всё ещё сжимают моё запястье просьбой приостановиться, и мы можем с ним чувствовать одно и то же, или я сама узнала до боли родное и знакомое ощущение:

— Это ребёнок! — Возник у нас с Лалой одновременно один и тот же образ в голове.

Среди кустов, жестко, но надёжно удерживающих его над землёй, покоится Кокон. Судя по его габаритам, младенец внутри чуть побольше меня размером. Я бы не заметила Кокон, возможно, прошла бы мимо, если бы Заос не остановился, его глаза молочно засияли глубоким приятием. Он поставил Лалу на землю, почти стряхнув её с плеча, как надоевшую поклажу. Мы подошли поближе к массе, которую можно было бы принять за паразитарное или симбиотическое растительное образование, если бы Кокон не задвигался активно и сквозь шевелящиеся стенки не проник едва заметный свет.

Но, материнские чувства уже поглотили меня всю целиком и Кокон показался мне самым прекрасным творением на свете.

— Какое чудо! — Вырвался у меня возглас. — Оказывается вот как они Возникают! Интересно, это его ребёнок?

Заос, не воспринимающий звуки нашего голоса, никак не прореагировал на мой восторг, казалось, он вообще забыл о нас. Он сел совсем близко к Кокону, положил ладонь на него, и между ними началось общение.

Обмен между ними происходит на более понятной образной волне, чем с нами. Я почти вижу картинки: Заос расщепляет сложные мыслеформы на составляющие части, делая их более понятными. Я поняла, что он уже «рассказывал» Кокону о нас с Лалой.

Выглядело это примерно так: Заос собирается вернуться домой, но ему кажется, что он сейчас найдёт что-то очень интересное. Он внимательно осматривает окрестности в поисках норы пугегона или гнезда сароса с красными яйцами. (Между прочим, когда я их ела, то подумала, что это ягоды.) Интуиция подсказывает ему, что это что-либо ещё более интересное. У себя дома он застаёт двух кукол (наши образы в его голове больше похожи именно на кукол), большую и маленькую. Обе показались ему не настоящими людьми, но весьма любопытными объектами. Их абсолютную безобидность и некоторую патологическую беспомощность он распознал сразу же и решил оберегать ценные экземпляры даже от самого себя. Куклы не могут сами ни пить, ни добывать еду, ни общаться, у них много предметов, протезирующих отсутствие способностей. У них вообще полно разных предметов, которыми куклы искусно играют, это так мило и забавно! Ему известно, что две куклы пришли издалека, с другой далёкой планеты, где не все такие неполноценно-беспомощные, а, вероятно, есть и настоящие люди, он имеет в виду мужчин. Зачем мужчинам куклы, ему неведомо пока, есть гипотеза о том, что у них так принято налаживать контакты: сначала приходят куклы, но затем придут и они сами.

— На самом деле он так шутит, придумал сказку для малыша! — заметила Лала. Он прекрасно оценивает объём нашей разумности, не совсем понятной ему, но достойной уважения и отношения на равных.

— Он довольно спокойно рассматривает перспективу последующего прихода Людей, у него не возникает идея возможного завоевания.

— Это точно, они не представляют себе этого! Война им неведома на уровне идеи.

Внимание Кокона потянулось к нам, я поняла это, сама не знаю как. Заос посмотрел на меня глазами цвета тёплого молока и положил обе ладони на Кокон. Я повторила его движение, затем к нам присоединилась Лала, которую Кокон тоже пытался зацепить интересом, но не замечал раньше. В повествовании о нас, Заос упоминал Лалу как-то вскользь, не заостряя внимания на маленькой беспомощной кукле, которую непонятно зачем притащила за собой большая.

Лала вошла в контакт с Коконом просто и быстро, Заос не успел сообразить как она это сделала. Он не препятствовал её контакту, не считая Мелкую угрозой для настоящего человека. О чём-то они быстро заговорили, обмениваясь образами, я уловила общий смысл: она сообщила Кокону о том, что они оба — дети, но из совершенно разных миров. Она стала спрашивать о биологическом родителе, но Кокон не понял о чём это она. А Заос, тем временем, прервал их контакт, заблокировав доступ на уровне ментальной волны. Его глаза подёрнулись желтизной недоумения и лёгкой краснотой страха.

— Что я такого сделала? — Обиженно посмотрела на него Лала. — Зачем ты прервал меня? И, обащаясь ко мне:

— Он не слышит! Заос не хочет, чтобы я говорила с ним! — указала она на Кокон. — Он может перекрыть информационный поток, я пока не понимаю зачем он сделал это!

Как можно закрыть информационный поток от Лалы? Тут уж я впала в недоумение. На родной планете (я вспомнила её, Матушку, с лёгкой болью внутри: там полно нормальных мужчин), да на прекрасной родине я часто сталкивалась с недоступной мне информацией. Это не означало дискриминацию, а лишь то, что я не смогла найти к ней доступ, пока не доросла. Лала, в отличии от меня, могла извлечь из сети гораздо более глубокие познания с такими мелочами и нюансами, копаться в которых мне не пришло бы и в голову.

Кроме того, она находит во всех явлениях, даже незначительных, иную суть, более глубокую и связывает на первый взгляд несочетаемые факты, извлекая смысл. Заос просто мог просто заблокировать от неё ментальный поток, имеющий вполне линейные характеристики. Такова природа течения информации на этой планете: от человека к человеку и от доверия к доверию.

Раньше мы были для него неким одним объектом, Заос удостоил меня чести, присоединив к цепи, но на Лалу не обратил внимания. Она зашла в систему через меня, всегда открытую для неё. Возможно. сработало поле матери, поле моей любви и защиты, в котором пребывает Лала, становясь информативно невидимой для таких, как Заос. Возможно, именно поэтому он воспринимает нас не как двух разных людей, а как одну с половиной, с довеском непонятного назначения. Его удивило самостоятельное поведение Лалы и возможность индивидуального обмена.

Мы отошли от Кокона на несколько шагов, я села на землю и пригласила Заоса сделать то же самое. Он принял приглашение, но, как то без энтузиазма. Мне показалось, что он сожалеет о содеянном и хочет подальше увести сейчас же.

— Как появился он? — задала я вопрос мысленно, затем представила себе это место и маленькую светящуюся точку, которая увеличивается до размера Кокона.

У Заоса потемнели глаза, это означает: «Нет, всё совсем не так». Похоже, он успокоился и был рад «поговорить» со мной о Коконе, мне так показалось. Мы сидим совсем близко, он взял моё лицо в ладони и заставил смотреть в глаза. Хотя это и не было неприятным, но удивило меня. Заос никогда раньше так не делал. Я прожила это как приглашение к особо интимному контакту, неведомой мне природы.

— Впусти его, я помогу! — Выпалила Лала, со знакомой мне хищностью, она присосётся к его мозгам через меня и вытащит всё, что только возможно!

Я расслабилась, позволяя Заосу проникнуть в меня, и закрыла глаза. Сначала мне показалось, что меня стало много, пропали границы моего тела и его, мы стали одним пространством величиной с поляну. Потом исчезли и эти границы, я просто стала видеть глазами Заоса его воспоминания. Я не просто вижу это, а проживаю со всей гаммой неведомых мне ранее чувств.

Однажды утром Заос проснулся, как всегда просто лёжа на полу и не испытывая дискомфорта от отсутствия постели. Сейчас я поняла, что поверхность пола не кажется ему твёрдой, так как, его тело гораздо более плотное, чем наше. Он проснулся с привкусом прекрасного сна, который вторгся в его реальность, расширяя границы жизни новыми перспективами.

Ответственность не только за себя самого.

Любовь, терпение и приятие.

Грудную клетку распирает осознание достигнутой Мощи: Возникающий выбрал меня, Заоса.

Я подумала, что именно так дети выбирают себе родителей. Только мы почему-то уверенны, что они принадлежат нам. А им нужны всего лишь наставники, способные адаптировать к существующей реальности, не разрушив изначальной данности.

Наставник.

Заос осознал себя покровителем и хранителем юной жизни, ещё одного звена в информационной сети между ними, основанной на глубочайшем доверии. Легко поднявшись, он стремительно покинул жилище, ноги сами несут его к месту фиксации зарождающейся жизни. Нет, он не знает, куда нужно идти, он просто отпустил своё тело. Находясь в голове у Заоса, я могу проживать все его чувства: он движется удивительно легко и получает наслаждение от ритмичной работы мышц. Его тело обладает неведомой мне мудростью, позволяющей находить нужные пути и мгновенно реагировать на ситуации без предубеждений разума. Он напряженно побежал большими скачками, но при этом я прожила вместе с ним почти радость полёта, приближающего его к вожделенной цели. Он достиг тех самых зарослей и его путь замедлился тем, что пришлось прорубать себе тропинку. Острые сухие ветки, задевая его плотную кожу, не разрывают её, а лишь слегка щекочут. Он просит прощения у этого существа, за причинённую ему боль. Оказывается, лес — это одно живое существо растительного типа с общими корнями и он умеет общаться с такими, как оно.

Точнее — она, он называет её Эот. Заос может общаться со всеми живыми существами, детьми Матери, то есть, природы. Нет, он не считает себя выше их, важнее, совершеннее. Они просто другие. Он — дитя Отца, его Дух пришел от Отца и был материализован Матерью планетой. Растения и животные — дети Матери, непредсказуемые и капризные, живущие своим Законом.

Вот он — желтоватый туман, клубящийся среди ветвей. Прозрачный, но имеющий тот же объём, что и Кокон сейчас. Его форма непостоянна, он «дышит», слегка расползаясь и снова стягиваясь. Заос видит подобное явление впервые, но он знает, что это и испытывает эмоцию, похожую на слёзы счастья, но самих слёз нету, так как, в его анатомическом строении отсутствуют слёзные железы. То, что он чувствует: любовь прикоснулась к нему своей первозданностью и навсегда поселилась в его сердце, объединяя его вместе со всеми Созданиями. Этот желтый туман, стал драгоценностью, ценнее собственной жизни. Раньше он отвечал только за себя самого, а теперь за него и через него за всех Живущих.

Скорость передачи усилилась между нами, и я стала видеть образы менее чётко. Лала деликатно вмешалась и помогает мне, до этого она, как бы, наблюдала, оставаясь в стороне. Она немного подсобрала то желе, в котором я пребываю, расслабившись проникновению Заоса, собрала для меня куски в более удобоваримые понятия.

Если Возикающий выбирает тебя Наставником, это означает наступление Зрелости, этапа, наступающему вслед за Юностью. Прожив Зрелость, становишься Мудрым и завершаешь свой жизненный Путь. Детство, юность, зрелость и мудрость — этапы, длящиеся по несколько сот лет и не зависят от биологического возраста. Зрелый это тот, кто способен взять ответственность за других, видит взаимосвязь всего во всём, отдаёт жизни больше, чем берёт. Мудрый это тот, кто созидает и предвосхищает, к Мудрым стекаются все информационные цепочки и расходятся обратно, обогащённые их опытом, умноженным на количество Мудрых.

Заос обрубил лишние ветки, помогая ТуМану расправиться поудобнее, и поблагодарил Эот, в лоне которой нашел свой приют человеческий сын. С этого момента Заос каждый день приходит сюда общаться с Возникающим, передавая ему опыт жизни и взращивая его собственным Духом. Он наблюдает за его развитием: туман уплотняется и превращается в плотный Кокон, внутри которого материализуется физическое тело нового человека. Что если бы ТуМан не нашел Наставника? Дух, пришедший от Изначального Отца, материализовался бы, но остался диким, первозданным, он впитал бы иньский дух Эот и остался ребёнком, подобным зверю, на долгие сотни солнечных обращений. Скорее всего, он не выжил бы в условиях суровой природы и был поглощён хищниками.

Понятие «хищник» не совсем совпадает с имеющимся в моей голове образом крупного животного. Их хищники — дети Матери, они повсюду. Почему в его голове образ: «она повсюду»? Он имеет в виду, что природа повсюду? Холод? Засуха? Бесплодная равнина? Зонд не показал наличие жизни крупнее человека, вероятно я очень устала или не так поняла.

Настанет время и из Кокона выйдет человек. Как именно, Заос пока не знает, но доверяет мудрости своего тела: в нужный момент он сможет оказать необходимую помощь Сыну. Заос построит ему жилище около ближайшего источника, который выглядит как маленькое озерцо желейной массы. Это совсем рядом, Эот немного подвинется, чтобы дать место постройке. Энергетика Эот необходима юноше в его детском возрасте так же, как нам молоко матери. Поначалу он будет питаться только водой из этого источника, а Заос будет жить с ним в одном доме до тех пор, пока Сын не научится защищать себя сам, не перейдёт на основной рацион обычного питания, научившись добывать себе еду. После этого они расстанутся, но навсегда будут частью одной цепи в информационном потоке и смогут моментально обмениваться мыслями, несмотря ни на какие расстояния.

На планете Заоса нет понятия Ребёнок: слабый, маленький, беспомощный. Вошедший в их мир сразу имеет рост, достойный человека и сильное тело. Он сразу может ходить, имеет все зубы, волосы и набор нужных инстинктов, позволяющих выжить. В Коконе его мышцы работают, сокращаются, готовя человека к самостоятельному существованию. Первое время он почти не нуждается в еде, живя запасом пассионарной энергии, данной Вышестоящим Отцом каждому Возникающему. Если приходящий человек не найдёт Наставника (или Наставник не найдёт его, мне сложно сказать кому это больше надо), он останется недоцивилизованым, ему придётся самому постигать мудрость, накопленную веками до тех пор, пока кто-то не подсоединит его к цепи. Он просто потратит больше времени на обучение, но не умрёт. Его рост и масса тела будут прирастать в течении всей жизни, но очень медленно. По мере накопления Духа будет увеличиваться и уплотняться скелет, несущий записи Духа в физическом теле. Мне известен этот факт давно, что тело должно, как бы, пропитаться духом хозяина, чтобы быть управляемым. Этот процесс длиною в жизнь: приобретение мудрости тела. Именно поэтому при полном воссоздании физического тела «законному хозяину» требуется несколько лет адаптации в этом теле, но даже при этом большая часть навыков утрачивается.

Маленькая недомеренная Лала — существо, вызывающее в нём сочувствие, неполноценная, по его мнению, поставила себя в одну смысловую категорию вместе с полноценным Человеком, с его подопечным. Это воспринялось, как оскорбление его священных понятий мироздания.

Заос завершил своё повествование, а мне стало нестерпимо обидно!

— Не нужно, я переживу эту непреодолимую разность культур! — очень спокойно произнесла Лала, обращаясь ко мне, но во мне уже всё закипело. Мне стало обидно до боли, нет, это не только из-за Лалы, он задел мои чувства матери. У меня, конечно, только один генетический ребёнок, но выносила и родила я нескольких, а взлелеяла и выкормила молоком не один десяток малышей. Уж у меня опыта общения с детьми побольше, чем у него! Папаша нашелся!

Я повторила жест Заоса: взяла его лицо в ладони, приглашая к диалогу. Хорошо, что он не поднялся на ноги, и мы по-прежнему сидели друг напротив друга. Мои руки оказались слишком малы, чтобы обхватить его лицо. И тогда Заос снова скрестил у меня под подбородком нижние большие пальцы своих шестипалых рук, приподнимая голову, верхними сжал виски, а остальными закрыл уши.

— Не нужно, я не обиделась! — кричит Лала

— Лучше помоги мне.

— Я не уверена, что это хорошая идея.

Лала, конечно, знает, о чём я собираюсь поведать Заосу, ведь я для неё — всегда доступный файл.

— Почему?

— Они — другие, не такие, как мы. Совсем не такие.

Тем не менее, она стала мне помогать, когда я закрутила в голове образы.

В нашем мире не нужно быть взрослым, чтобы ребёнок пришел к тебе. Скорее наоборот: мы сами можем осознать себя взрослыми только после того, как стали родителями. Но, начинается всё не с возраста, а с мужчины и женщины, с соединения двух несовместимых, но невозможных друг без друга, начал. Хотелось бы сказать, что с тотального приятия друг друга, но это в идеале, а на деле чаще всего это больше похоже на агрессивный конфликт. Я постаралась не развивать этот момент, а проиграть идеальную модель подобных отношений, где двое сливаются в любви и зачинают жизнь. (Лала, выйди, пожалуйста, из моей головы, это только для взрослых.) Я показала Заосу один из самых ярких моих опытов подобного взаимопроникновения (к сожалению, процесс зачатия Ёреока к подобным не относится), не заостряя внимания на технических подробностях, но как можно подробнее на чувствах. Да, это не только ради детей, сам процесс общения мужчины и женщины лежит в основе всех наших социальных отношений. Один человек имеет только лишь один Огонь Жизни иньского типа, если ты женщина или яньского типа, если мужчина. При взаимодействии этих двух огней вспыхивает искра Творческого Созидания. Плоды совместного Духа, это не только дети, возможные при непосредственном обмене слиянием двух физических тел. Это новые технические существа, коммуникации, открываемые планеты, общепринятые нормы поведения, социальные структуры, мода и так далее

Заос не понимает, я вижу, как недоумение сменяется любопытством, потом появляется фиолетовый оттенок абстрактного восприятия, но это никогда не страх и отрицание. Чаще всего он расслаблен и в состоянии бесцветного приятия без анализа и какой-либо эмоциональной окраски. Лично я не смогла бы настолько сильно довериться и принять инопланетянина, чтобы вообще не реагировать эмоционально!

Теперь, Лала, ты можешь вернуться. Я активировала в себе воспоминания того, как новая жизнь пришла ко мне, подобно вселенной из миллионов звёзд, которую я ношу у себя внутри. Это ваши дети взращиваются Матерью-природой и могут остаться дикими надолго, если их не воспитает Наставник. Наши тела могут быть взращены только в теле женщины, в самой уязвимой части — в животе. Чем более развита женщина, тем более высокий дух она может материализовать в себе. Самое прекрасное на свете существо, мальчик или девочка, полностью зависит от взрослых, но при этом младенец уже обладает ярко выраженным характером. Его сила не в его теле и способности заботиться о себе с первого дня, а в той любви, которую он дарит. Мы кормим своих новорожденных молоком, продолжая вскармливать их своим телом, и всё это время чувствуем себя неотделимыми от них. Эти крошечные существа — полноценные люди с самой первой клеточки. Их беспомощность и неопытность вызывает не жалость, а умиление. Маленькие забавные недомерки — это всего лишь этап пристройки духа к новому физическому телу. Детство — это прекрасно и абсолютно полноценно. Нас скорее огорчает тот факт, что они растут так быстро, чем раздражает их медленное развитие в течение 10 лет, требующее внимания и опеки.

Лала станет взрослой женщиной, в работу её физиологии включатся органы, которые сейчас не вошли в полноту развития, её рост и размер станет среднестатистически нормальным. И, самое главное, она сможет исполнить основную миссию женщины на нашей планете — подарить жизнь человеку, взрастив его или её собою. Таким, как она, детям ургов, не нужны наставники, даже оказавшись одна, она способна созидать и реорганизовывать Пространство по Праву, данному ей от рождения.

Я запнулась, собираясь мыслями и Заос, воспользовавшись секундной паузой, убрал руки от моей головы, почти отдёрнул, прерывая между нами контакт. Он внимательно посмотрел на Лалу и она, как будто, съёжилась и перестала улыбаться. Тут он повернул голову ко мне: я никогда не видела его таким раньше, его глаза стали абсолютно чёрными. Он вдруг резко, почти одним прыжком, подскочил к Лале, схватил и посадил к себе на плечи. Она вздрогнула, но не закричала. Затем он почти бегом кинулся прочь от Кокона, а я поспешила за ними. Контакт между нами он полностью заблокировал, так что просить его подождать было бы бесполезно. По-прежнему непривыкшая к составу здешнего воздуха, я задыхаюсь. Ветки порвали мою одежду, хорошо, что Лала в защищенном комбинезоне. Мы покинули пределы Эот, оказавшись на открытой местности, я потеряла всякую ориентацию, ведь тропинки нигде нет, за то время, что мы провели около Кокона, следы занесло ветром. Несколько раз я почти потеряла их из виду, когда они заходили за бархан, хорошо, что в целом местность здесь открытая до горизонта, поэтому я находила их и догоняла, задыхаясь от рези в лёгких, мне реально не хватает воздуха.

Наконец он остановился и поставил Лалу на землю, осторожно, но достаточно резко, затем, не оглядываясь, пошел прочь. Я продолжала идти и тоже пересекла границу защитного купола, именно сюда он нас довёл. Я сосредоточилась на Лале, а, когда вновь посмотрела в его сторону, то он исчез, я снова не успела заметить, как это произошло.

Я доковыляла до Лалы и упав около неё на колени, вцепилась в неё:

— Он не сильно тебя напугал?

Лала выглядит целой и совсем спокойной, а я просто разревелась.

— Это он тебя сильно напугал, мне так жаль! — Лала пригладила мои растрёпанные потные волосы и приложила ладошку к груди, так как, я по-прежнему судорожно ловлю воздух сквозь слёзы. — Тебе нужно успокоиться, давай вместе: вдооооох — выыыыдох…. вдоххх — выыыыыдох!

Когда я немного успокоилась, она развернула маленькую невидимую сферу вокруг моей головы и активировала функцию адаптированной дыхательной смеси. Сначала закружилась голова, а потом я почувствовала себя, как дома. Да, она права, мне, действительно, нужно прийти в себя. Чего это я такую панику устроила? Он не мог причинить ей вреда, он же не зверь, а высокоразвитый гуманоид! Я пока не могу понять причину его поведения, но Заос не бросил нас посреди пустыни, а привёл к себе домой, доставив Лалу на защищённую куполом территорию.

— Ты разрушила целостность его бытия! Он не в состоянии принять само существование подобной модели жизни, он был не готов к этому. Мало того, он закрылся от всех и вынужден переварить и систематизировать, всё то, что ты в него вселила. Ему невыносимо тяжело одному нести такой груз!

— Но, зачем он закрылся от других?

— До тех пор, пока он не уверен в безопасности этой информации, он не должен «заражать» ею остальных, это нарушает сам принцип доверия.

— Я не хотела ему навредить!

— Давай попробуем посмотреть на это его глазами.

— Да, я знаю, что для них Вхождение в жизнь — священное таинство, он знает только этот способ рождения и считает его единственно возможным, до сих пор он был уверен в этом незыблемо, и я разрушила весь этот священный трепет.

— Ты показала ему, как два тела проникают друг в друга. Сначала он подумал, что это поглощение, то есть процесс поедания одного организма другим. Тем более, что очень часто имеет место конфликт между этими двумя, он не понял, что это всего лишь игра. У них соединение с иньской формой жизни — это рождение, то есть, материализация духа физическим веществом. Или смерть — материальное тело поглощается почвой, вновь уходит в Мать, а Дух возвращается к Отцу.

— Ты подсматривала?

— Ни в коем случае, я сканировала только его реакцию по этому поводу. В его обществе невозможен подобный телесный контакт между двумя людьми, он воспринял это именно как поглощение. Если бы не твои чувства. Ему стало странно, что оба участника испытывают непонятное сладостное желание, достаточно высокое и низкое одновременно.

— Что это значит?

— Низкое желание, это не плохое желание, он связано с физиологическими потребностями тела. Высокое желание — это получение нового опыта, достижение следующей ступени в мастерстве, общение в полном доверии, наставничество и так далее В том, что ты показала, сочеталось слишком много несоединимых понятий. Затем, о ужас, в твоём организме кто-то поселился и питается твоим телом. Иными словами — паразитирует.

Я не выдержала и рассмеялась, так как, я всё ещё не успокоилась, то смех перешел в слёзы, и моя истерика продолжилась, я смеюсь и плачу. Ну и бред у него в мозгах!

— Но вот непонятно, этого паразита ты любишь больше собственной жизни. Эти твои чувства просто не вписываются в его логическую схему. Оно же пожирает тебя изнутри, а ты даже испытываешь от этого удовольствие. Выходит, что мы, высокоразвитые существа, все входим в эту жизнь, как паразиты за счёт более сильного организма!

— Да нет, он совсем не так всё понял!

— Человек — целая вселенная, это высокое самосознание развитого существа, но как при этом он может быть паразитарным? Ты совершенно добровольно принимаешь это и готова отдать всю себя сама вместо того, чтобы поскорее избавиться от пришельца внутри тебя. Ведь нормальные люди Возникают в жизнь естественным и единственно нормальным способом!

О, как у мужиков всё сложно. А с виду он казался таким крепким и невозмутимым! Мы потихоньку побрели к хибаре, обе уставшие от прогулки, так непредсказуемо завершившейся.

— Лала, ты видела, как он исчез?

— Да, он ушел через параллельное пространство. — Просто согласилась она. — Я предполагала о чём-то подобном.

— Это объясняет, почему я никогда не могла созерцать его удаляющуюся спину. Ты смогла бы пойти вслед за ним?

— К сожалению, я не успела понять, как он это сделал. Вот если бы он показал мне несколько раз, медленно…

Теперь, когда доверие натолкнулось на глухую стену непонимания, надеяться на то, что Заос чему-то научит нас, не приходится. Как я не обратила внимания раньше на такой простой факт: этих людей отделяют друг от друга огромные расстояния, но они не придумали никакого транспорта. Будучи очень разумными, они, даже, не приручили животных, способных перевозить. Я недооценила нашего друга: несмотря на аскетичный быт и полное отсутствие комфорта и вещей, связанных у нас с понятиями цивилизованности, эти люди более чем разумны, они — высокоорганизованное иерархическое общество индивидуальностей.

Я окинула взглядом бесплодную равнину, простирающуюся от горизонта до горизонта, глазу не за что зацепиться. Жилище Заоса одиноко вписалось в унылость, не привлекая своей простотой, оно так же лишено всякой наполненности, как и эта пустыня. Вот он — мир высокоразвитых мужчин без женщин: рациональный, аскетичный, монохромный и очень просторный. Эти огромные пространства ничем не заполнены, ещё бы, ведь на это способна только женщина!

Единственные вещи в доме — наши с Лалой нужные предметы. Заос имеет только небольшой запас еды в кладовке, а всё остальное нехитрое хозяйство всегда носит с собой. Не сговариваясь, мы обе с Лалой достали из контейнеров энергетические капсулы, не желая прикасаться к его продуктам. У нас появилась причина больше не экономить капсулы — нам незачем здесь больше оставаться! Теперь, когда Заос закрылся от меня, мы вряд ли можем рассчитывать на восстановление его доверия, так постепенно заработанного и так внезапно разлетевшегося вдребезги.

Остаток дня мы укладывали вещи, собираясь в обратный путь. Я содрогнулась при воспоминании периода адаптации после скачка, но засунула этот кусок памяти куда подальше. Во — первых, всё может быть совсем иначе, возможно, организм уже не так экстремально прореагирует на подобную нагрузку. А во — вторых — мы возвращаемся домой, а дома родной воздух, и профессионалы нам помогут. О, как хочется домой! Обнять сына, отправиться на свидание с обычным мужчиной, для которого дети — естество жизни. Навестить коллег из Центра Матери и взять на руки малыша, вдохнуть его сладкий запах….

7

На следующий день Заос не вернулся, мы обе с Лалой предполагали это. Ещё вчера я активировала зонды, запущенные в кругосветное путешествие, на возвращение. Ночью прибыл только один, где же застрял второй? Я развернула внешнюю голограмму с имеющегося зонда и запустила поиск.

— Он уничножен. — Заявила Лала.

Импульсов от № 1 не поступает, она, как всегда, права. На всякий случай я поискала его ещё: зонды синхронизированы друг с другом и постоянно обмениваются данными, дублируя их. Вот № 1 движется сквозь однообразный ландшафт, я проматываю… А вот он исчезает. Я прокрутила обратно и просмотрела всё медленно — внезапно № 1 исчез, я не заметила поблизости ни животного, ни птицы, ни человека. Если бы он упал в расщелину — он бы продолжил сбор данных. Зонд работал бы и в желудке птицы, и в когтях зверя, и в жилище человека. Не беда, что один зонд утрачен — они оба несут в себе одинаковую полноту, не хватает только образцов почвы, растений и так далее, микроскопические частички которых собирал зонд № 1. Их мгновенный, но поверхностный анализ уже поступил в базу данных № 2, но было бы лучше иметь их в наличии.

— Мог зонд попасть в то пространство, куда ушел Заос? — спросила я у Лалы.

— Зонд многомерен, в принципе, он никуда бы не делся и вышел оттуда, дублируя ближайший след. В любом случае, мы бы получали от него хотя бы слабые импульсы.

— Как можно уничтожить зонд?

— Лично меня на этот счёт не инструктировали.

Я проверила состав: сверхпрочный высокотехнологичный многомерный сплав с использованием молекулярного синтеза. Кто-то или что-то должно было разорвать зонд на молекулы. Обычным молотком или камнем такую штуку не разобьёшь, в пламени он не горит, выдерживает высокие температуры. Разве что он провалился до самого планетарного ядра…

День клонился к закату, совсем не яркому и не красочному, как это бывает дома. Постепенно теряя яркость, белая звезда растворилась в серой мгле. Здешние растения имеют слегка голубоватый оттенок, мне хочется запомнить их такими, и воскрешать в памяти об этой планете. На самом деле здесь всё выцветшее, линялое, серое, бесцветное.

Наступила довольно светлая лунная ночь: сегодня на небосклоне видны две луны, а не одна. Бывают совершенно тёмные ночи, но нам повезло, как будто серая унылая планета захотела показать свою аскетичную красоту напоследок и включила резервную луну. Почему бы нам не покататься немного?

Лала безмолвно соглашается со мной. Нет, она не шпионит за мной: до тех пор, пока она в моём поле, поле матери, она не проживает себя кем-то отдельным от меня, поэтому улавливает все мои нехитрые намерения ещё до того, как они успели сформироваться в моей голове в устойчивую идею. Если я не усну ночью, а я, таки, не усну, то у моего уставшего организма не будет завтра сил на панику перед прыжком. Странно, то ли я не пережила вчерашний инцидент, то ли исчезновение зонда произвело такое впечатление, но я чем-то обеспокоена. Конечно, не буду скрывать, я очень боюсь прыжка, мой организм в ужасе и внутри уже всё сжалось в дурных предчувствиях. Это ведь не испортит нам последней ночи?

Этот дом, хотя и пустой, но тёплый и гостеприимный, был нашим домом всё это время. Я сосредоточилась и вышла на связь с дитургиноном, который находится сейчас где-то на моём теле, я уже забыла где. Через несколько минут он зашевелился у меня под кожей, вызывая зуд на бедре и начал выходить на поверхность. Фу, какая гадость, я отлепила его с противным чвирканьем. На ноге осталось красное пятно, похожее на ожег. Всё это время он бесшумно работал, аккумулируя заряд, стягивал из окружающей среды энергию необходимого типа, отсюда и ожег на коже. Хорошо, что я его носила всё это время, а не Лала, волны могли повредить её детскому организму.

Мы развернули только кресла на небольшой платформе, вещи оставили в доме, за ними мы вернёмся после прогулки. Невообразимо приятно оказаться вновь в объятиях кресел, повторяющих форму тела!

Дитургинон медленно поплыл над пустыней навстречу огромной луне, особенно хорошо видной в эту ясную, светлую ночь. Кажется, что можно протянуть руку и дотронуться до её шероховатой поверхности. Я знаю, что на самом деле — это мы её спутник, поэтому луна так велика. Вторая луна — спутник Салены, нашей планеты, она гораздо меньше и имеет красноватый цвет, но её свет просто растворяется на фоне огромной первой луны. Это планета — Великая Мать, та, где мы сейчас находимся — её дочь Салена, а маленькая Луна — дочь Салены. Насколько я понимаю, мужа имеет только одна Салена, именно поэтому здесь появились Сыновья. Великая Мать уже стара и не плодна, её дыхание не несёт жизнь — нет атмосферы. Маленькая красная луна — Салеот, их сестра, она слишком молода. Это то, что поведал нам о «семье» Заос. Все жители Салены — Сыновья одного Отца и одной Матери, они родственники друг другу, поэтому любые конфликты между ними невозможны в принципе. Как можно делить тело Матери? Каждый из них строит жилище в той местности, где родился. Если брат Возникает в жизнь где-то неподалёку, они становятся соседями.

Ещё он упомянул, что Мудрые могут навещать Салеот и Великую Мать и приносить сюда их дары. Тогда я не поняла, как именно они могут «навещать родителей» и решила, что это аллегория. Сейчас я думаю, что они могут это делать через пространственные врата, куда исчезает Заос. Но, как они там дышат?

— Мы сможем за ночь совершить кругосветное путешествие? — спросила я Лалу.

— Пожалуй — да, только ничего не успеем увидеть! — Лала засмеялась безмятежно.

На что, собственно, здесь смотреть? На эту огромную луну и наслаждаться на удивление тёплым без ветра воздухом. Мы медленно плывём над поверхностью и получаем удовольствие от прогулки, но я обеспокоена. На всякий случай проверила, включен ли защитный купол. Да, на минимум, этого достаточно, ведь здесь нет крупных хищников, а мелких кровососущих насекомых купол не пропустит и среагирует на изменение атмосферы, если в ней появятся ядовитые газы. Почему-то мне захотелось вернуться, но я этого не сделала — давно не видела Лалу в таком умиротворённом восторге, пусть она досыта надышится этим новым миром.

Я почувствовала странный, но приятный запах. Возможно, именно так пахли бы цветы, если бы они здесь росли. Вся растительность здесь напоминает сухую колючую проволоку или сплетение металлических толстых жгутов с уродливыми отростками или жесткими ворсинками — колючками. Дитургинон уже помчался в ту сторону, куда обратилось наше внимание. Теперь мы обе почувствовали вибрацию, похожую на ритмичный танец, не хватает только музыки, чтобы это стало настоящим шоу. Как удивительно! Там внизу причудливым узором бегают огоньки и манящий запах усилился. Мы выпустили зонд, чтобы он обследовал поляну, прежде чем приблизились к ней сами. Зонд быстро вернулся, огоньки — отдельные существа, похожие на продолговатые камни, наружу выходит только головка с «глазом». Мы подлетели поближе.

— Лала, не опускайся ниже! — меня одолело смутное беспокойство.

— Там внизу, под землёй, какое-то животное. — Сообщила Лала и продолжила:

— Я слышу его нервные импульсы, оно не большое по массе, но имеет ответвления.

— Это разумное существо? — я не могла не обратить внимания на стройный порядок в расположении огоньков и их синхронное и ритмичное разгорание — затухание.

— Это мыслящее создание, но не разумное. — Лала вслушалась во внутреннюю гармонию удивительного мыслящего животного:

— Симбиотический союз нескольких организмов с различными функциями.

Моё беспокойство усилилось, внезапно я почувствовала отвращение, как будто бы оказалась рядом с противными нитепрядущими тварючками. Мне захотелось убраться подальше от этого места. В голове что-то мелькнуло, мне показалось, что Заос рядом. Вот уж не ожидала! Я начала вертеть головой по сторонам в его поисках, но потом догадалась, что он восстановил контакт и зовёт меня изнутри. Я уже направила дитургинон прочь с поляны — неприятная тревожность усилилась и я рада покинуть поляну сказок, но Лала нагнулась вбок, пытаясь рассмотреть светящиеся глаза, тускнеющие в наступающем рассвете. Я потянула её к себе, возвращая в кресло.

— Лала, не нужно, это …. может быть опасно! — Не успела договорить я фразу.

Дальше всё произошло в считаные секунды: из песка стремительно выпрыгнуло нечто и вторглось в тело Лалы, так доступно свисающее с кресла в попытках рассмотреть заманчивое явление здешней природы. Защитное поле среагировало мгновенно, отсекая тварь и фиксируя Лалу в кресле. Но нечто извивающееся осталось торчать в её теле, а по её комбинезону угрожающе быстро растекается бурым пятном кровь, даже кровь не имеет окраски в этом бесцветном мире!

— Вернитесь обе под купол. — Приказывает образ Заоса в моей голове призывными жестами, но он опоздал — самое худшее уже произошло.

Лала посмотрела на меня расширившимися от ужаса глазами, а потом как-то быстро угасла и обмякла в кресле. Меня начало трясти, хорошо, что дитургинон, настроенный на мою нервную систему, среагировал в аварийном режиме и рванулся к жилищу Заоса, повинуясь моей слабой команде. Тело Лалы несколько раз дёрнулось, я с отвращением увидела, что это дёргается разрубленное силовым полем существо в предсмертной агонии. Мы были достаточно высоко! Как эта тварь смогла допрыгнуть? Хорошо, что на Лале защитный комбинезон, а не простая одежда, иначе её разорвало бы напополам.

Заос стоял на пороге своей хибары, когда мы прибыли. Он недоверчиво покосился на наш транспорт, но его глаза тут же налились красным цветом ужаса, когда он увидел Лалу. Почему я сама не оказываю ей помощь, а пришла к нему? Наверное, потому, что Лале причинила вред здешняя природа и помочь может только местный житель. Или потому, что я не просто в панике, а в настоящем тупом оцепенении. Заос покачал головой и наклонился над Лалой, показав мне предостерегающий жест: не мешай. Мне показалось, что нечто, похожее на туман из тончайшей субстанции, отделилось от Лалы, вышло из её тела и Заос втянул это в себя. Она умерла! Это её душа вышла из тела! Сначала я очень испугалась, но он, застыв неподвижно на какое-то время, зашевелился вновь и приложил два большие пальца правой руки к моим вискам:

— Я верну ей её жизнь, мы исправим эту куклу, нужно поторопиться! — показал он на безжизненное тело.

На самом деле он не говорит слов и «кукла» это образ: модель, форма, тело маленькой матери, которая не планета — так сложился мой вольный перевод его странных понятий. Он показал, что к телу вернётся утраченная цельность для того, чтобы великая жизнь смогла продолжиться. Почему «великая»? — он осознал, что дух Лалы гораздо больше её маленького тела.

Доверие между нами восстановлено, я поверила, что этот мужчина может решить нашу сложную проблему, а мне остаётся только быть лишь свидетельницей. Заос вытащил длинное, тонкое лезвие, привязанное к левой щиколотке, и ловко срезал остатки торчащего в теле Лалы существа, но не стал вынимать шипы. Затем он взял Лалу на руки и развернулся ко мне спиной. Воздух перед ним едва заметно заколебался, как будто стал горячим, но я не заметила больше ничего. Он просто шагнул и исчез. Я услышала за спиной лёгкий стук: дитургинон дематериализовался и с металлическим звоном пластинкой упал на песок. Но я не оглянулась: какой смысл вернуться без неё?

Я шагнула вслед за Заосом.

При любых других обстоятельствах, я бы боялась, как перед прыжком с высоты, но сейчас мне странно безразлично. Лала умерла, это произошло по моей вине. Лишенная страха смерти, как инстинкта самосохранения, Лала не испытывает чувства опасности. Думаю, что для неё смерть — часть жизненного опыта. Для таких, как она — время относительно, погуляет по присутствиям и найдёт какую-нибудь парочку ургов, чтобы снова воплотиться. Я же чувствовала, я знала, что будет несчастье, но приняла это за волнение перед предстоящим перемещением.

Ровно через один шаг мы оказались на равнине, почти ничем не отличающуюся от той, на которой стоит жилище Заоса. Приземистая постройка сделана, как будто из мокрого песка, а на пороге сидит, похожий на Заоса длинноволосый красавец. Они быстро обменялись взглядами и незнакомец, до этого почтительно приветствовавший гостей сидя, встал. Он с зеленоглазым любопытством бегло осмотрел меня, а потом открыл для нас проход.

Заос потрудился оглянуться! Неужели он думает, что я осталась бы там! Я всюду там, где Лала, подобно её тени, я одна никогда в жизни не отважилась бы на подобное путешествие, если бы страх отпустить Лалу одну не был сильнее. Мы переглянулись. и на миг мне показалось, что это Лала смотрит на меня из глубины его глаз. Возможно, это моя воспалённая фантазия, защитный механизм рассудка, который отказывается поверить в то, что она умерла.

Всё повторилось.

Мы оказались у входа в дом, я бы не поняла, что это жилище человека, если бы провела аналогию с предыдущими случаями. Строение, как будто сплетено из веток, точнее этот дом похож на огромный куст. Я посмотрела на ещё одного статного великана, сидящего на пороге. Он как-то странно улыбнулся мне глазами, прежде чем встал, обнаружив высокий рост и более массивную, чем у Заоса, фигуру. Я поняла, что этот человек старше Заоса на пару сотен лет. Они не просто обменялись кивками головой, как с остальными. Высокий приложил два большие пальца правой руки к его вискам, а Заос покорно склонил голову при этом и прикрыл глаза. Всё длилось несколько секунд, потом он подошел ко мне, и моя голова оказалась ниже его груди, но от него веяло таким покоем, что я тоже покорно склонила голову, когда он обхватил мои виски. Он прикоснулся ко мне лишь на мгновение и сразу отпустил. Тут же открылся проход, но шагнув туда, я уже знала, что Уин — наставник Заоса, он уверен, что Лале можно помочь, а Заос лишь надеется на это. Уин старше, но ещё не Мудрый, он пришел к Заосу, когда прожил его отсоединённость в информационной цепи, Наставник всегда чувствует где находится его подопечный и что с ним, он понял, что Заос перегружен. Уин нашел Заоса и повелел передать информацию, облегчить душу, и Заос сделал это, так как, его доверие к Наставнику безгранично. Священные понятия Уина не были разрушены, он старше и он Знает, что у Изначального Отца, сотворившего своим дыханием Жизнь, не один Образ. Сыновья этой планеты созданы Подобными одному из его Образов. Но он всегда был уверен, что другие сыновья тоже существуют и выглядят они иначе. Теперь ему известно, что у Отца есть и дочери, которые могут быть людьми, а не только планетами и звёздами.

Мне так же стало известно, что Уин приручил детей Матери, например Эолу — мыслящее существо растительного типа. Он заботится о ней и кормит, а она растёт по той схеме, которую он ей указывает. Жилище Уина не рукотворное сплетение, а живой организм: ветки сплелись в стены, замкнулись куполообразной крышей, оставив просторную полость внутри и отверстия — окна. Насколько я успела увидеть, а видела я в основном порог, то перед входом была ступенька и плотная плетенная площадка в форме рваного овала. То, что я приняла за занавесь, закрывающую дверной проём, тоже живое существо. Оно представляет из себя нервущуюся мембрану, что-то наподобие природного фильтра, питающегося микроорганизмами и отсеивающего пыль и мелкие частички. Крупные объекты мембрана просто пропускает сквозь себя. Когда Уин заходит в дом, «занавеска», как бы, облизывает его со всех сторон, собирая пыль и микроорганизмы, а затем смыкается, восстанавливая целостность полотна.

Образы вихрем пронеслись в моей голове и стали моим собственным достоянием прежде, чем мы оказались на пороге очередного жилища. Я потеряла счёт тому, сколько раз очередной хозяин дома открывал для нас проход. Где-то после десятого раза я окончательно сбилась и расслабилась по этому поводу. Каждый из них был готов и ждал нас, с любопытством рассматривая меня. Я поразилась тому, как быстро и слаженно работают их информационные связи и пространственные пути. Минуло менее четверти часа, показавшиеся мне вечностью, с того момента, как произошло несчастное событие и мы достигли Города Мудрых.

Когда мы с Лалой пытались разузнать его о Городе Мудрых, Заос всегда отвечал, что никогда не был там и не знает туда дороги. В обитель Мудрых невозможно просто прийти погулять, этот Город не имеет ничего общего с известными нам городами. Ты принадлежишь Городу, когда сам становишься Мудрым и никогда не бываешь там до этого момента. Есть те, кто открывает последний Проход перед Городом Мудрых, но сами они тоже никогда там не бывают. Есть те, кто знает как прийти к Тому, Кто Откроет Последний Проход и так далее Нужно иметь серьёзную причину, чтобы достигнуть этого места и Город Мудрых может позволить или не позволить тебе войти в него.

Мы оказались в месте, сильно отличавшемся от всего того, что я видела ранее с самого первого момента прибытия на Салену. Это был огромный зал с высоченным потолком, стены зала не видны, я заметила только уходящие в неведомую даль ряды и коридоры колонн. Жилища Сыновей, которые я видела до сих пор, могут быть построены из различного живого или не живого материала, но они всегда невелики и предельно аскетичны. Этот зал сам по себе спокойно величественен до такой степени, что не можешь вдохнуть, а если удалось, то выдыхаешь медленно, как будто боясь упустить мгновение и он, растает, подобно иллюзии.

Моё волнение усилил ещё и тот факт, что Мудрые стоят полукругом вокруг большого монолитного камня прямоугольной формы, ожидая нас. Мне захотелось провалиться сквозь землю или стать невидимой, когда десятка три взглядов пронзили меня. Я успела заметить, что камень этот размером со взрослого человека здешней расы и над ним колышется желтоватый, довольно плотный туман. Кто-то собирается Возникнуть? Заос положил тело Лалы в центре желтого тумана, который сразу же хищно обволок и сжался вокруг её фигурки, кажущейся особенно мелкой на этом огромном камне. Она не заняла и трети его поверхности. Полукруг величавых полуобнаженных фигур сомкнулся вокруг стола, оттесняя меня плотной стеной спин.

Слёзы отчаяния и горя покатились по моему лицу: я не стану мешать им, прорываясь к столу, это было бы совсем глупо. Я тупо уставилась на спины, затем обошла вокруг, как будто ища просвет для себя. Большинство Мудрых одеты почти так же, как и Заос: в набедренных повязках и без обуви, но это смотрится естественно. Я смотрю на них, как на изваяния, восхищаясь идеальной формой величественных фигур. Меня даже порадовало, что они отвернулись от меня, иначе я бы сгорела в пламени их одновременного внимания. Некоторые из Мудрых одеты в длинные накидки из тонкой чешуйчатой кожи и обуты в открытую обувь, фиксирующуюся на щиколотке шнурком. Похоже — это самые старшие.

8

Ну вот, я и совсем одна! Ужас охватил меня до озноба, хотя здесь достаточно тепло и прилипшая от пота одежда ещё не высохла на мне. Я попыталась найти Лалу, услышать её мысль, утешающую меня, хотя знаю, что она всё ещё внутри Заоса: ответом мне стала абсолютная тишина.

Кто-то бесшумно подошедший ко мне сзади взял мою руку двумя пальцами за запястье. Я оглянулась и увидела одного из Мудрых, он потянул меня за руку, увлекая в бесконечную глубь зала. Я покорно пошла за ним, вытирая слёзы: должно быть я выгляжу плохо, а хотелось бы понравиться ему, как представитель дружественной цивилизации, разумеется. О чём это я думаю в такой момент?

Все Мудрые статны фигурами и высоки ростом, и при этом они чрезвычайно грациозны в своих неспешных выверенных движениях, шагах и жестах, как будто воспроизводимых на записи с лёгким замедлением. Моя походка кажется мне суетной и неуклюжей, хотя я стараюсь идти так же, как он. Именно так неуклюже пытаются подражать взрослым наши едва научившиеся ходить младенцы. Моему спутнику, должно быть, не менее тысячи звёздных циклов. Я присмотрелась к его пергаментному лицу, слегка морщинистому, но имеющему оттенок невиданного мною ранее благородства. Теперь мне понятно, почему все цепочки доверия стекаются к таким, как он. Его глаза, кажется, видят меня насквозь, но от этого совсем не жутко, а, даже, приятно: не придётся ничего объяснять. Одет он в длинную накидку, наброшенную на одно плечо и шелестящую перламутровой чешуёй при каждом его слегка застывающем шаге.

Несколько раз я оглядывалась, опасаясь потерять спины из вида, но мы шли и шли дальше, пока я не заблудилась в этом лабиринте галерей. Мы вошли в круглый зал с высоким куполом и полом в несколько уровней. Мудрый встал на две ступени ниже, наши глаза оказались на одном уровне и его тёплый взгляд приятно взбудоражил меня. Затем он сомкнул руки за моей спиной, прижав меня к своему телу, полностью скопировав тот жест, с помощью которого я познакомилась с Заосом. Я бы назвала это дружескими объятиями, но в его исполнении это было слишком официально. Я поняла, что он проявил ко мне вежливость, приветствуя, как принято у нас. Насколько я успела понять, общаясь с Заосом, для сыновей вежливостью является поза сидящего, скрывающая возможное превосходство в росте перед собеседником. Тот, кто садится первым, высказывает, таким образом, уважение к гостю или к хозяину дома.

Мудрый Сын, сопровождающий меня, сел в одной из ниш в полу, высказывая мне уважение. Я последовала ему и тоже села, но на одну ступеньку выше, таким образом, наши глаза оказались на одном уровне. Всё это время я совершенно безуспешно прислушивалась к его внутреннему звучанию, пытаясь сосканировать имя, но мне не удалось ничего собрать. Возможно, что Мудрые это урги или, даже, сиурги? В любом случае, я не смогла понять кто он, а сам он не представился первым, как это принято у нас в таких случаях.

Мои руки утонули в его ладонях по самые запястья, когда он взял их, а сама я растворилась в его глубоких светлых и ясных, с бирюзовым оттенком, глазах. Надо отметить, что этот цвет стабилен, в отличие от его более молодых земляков и на протяжении нашего общения, я заметила всего пару раз лёгкое потемнение. Этот цвет означает приятие с оттенком лёгкого интереса и понимание, а ещё то, что Мудрый владеет чувствами, а не они им.

Его глаза, казалось, поглотили меня и, в конце концов, я полностью забыла. где нахожусь и что было до этого. Я утратила так же ощущение границ собственного тела, став частью этого сооружения, Города, встроившись в его разумный органичный порядок:

— Всё едино.

Он не сказал это словами, но я прожила это так, как будто наши мыслительные процессы наложились друг на друга своими схемами. Его схема — объемная и быстро вращается, а моя — плоская и инертная, хотя может переходить в состояние спирали и обрабатывать информацию виток за витком. Мой маленький плоский диск схемы мышления вошел в его быстро вращающийся октаэдр и, развернувшись спиралью, вначале медленно, а потом синхронно, заструился, стремясь заполнить. В конце концов, спираль устроилась в середине октаэдра и время от времени выравнивалась, превращаясь в нить. Я почувствовала себя единым целым с этим человеком, остальными сыновьями, с которыми он неотчуждён в любой момент, с их планетой, населённой детьми Матери и Отцом, создавшим нас всех.

Я прожила невозможность что-либо делить, скрывать или отбирать, как естество их существования. Мне стало легко понимать его, и начался наш дивный диалог. Это не были слова, но, в последствии, я сделала «перевод» для себя, при этом моя внутренняя скорость обработки замедлилась и я утратила часть бесценной информации.

Мудрый Сын начал с того, что с той, которую я люблю больше собственной жизни, будет всё в порядке: её случай не сложный, ведь тело лишь слегка повреждено, к тому же, наши тела гораздо легче восстановить, они меньше и не такие плотные. Наши хрупкие тела состоят, в основном, из жидкости, а её достаточно просто воссоздать по имеющемуся образцу. Гораздо сложнее вырастить плотные кости и ткани сыновей. Лала не велика по размеру, поэтому её исцеление не потребует слишком больших усилий. Он упомянул о росте Лалы без оттенка негодования, свойственного в этом случае Заосу.

По Неисповедимости Путей, кто-то из юных братьев время от времени становится жертвой неразумных детей Матери. Очень печально, когда жизнь Воплощённого обрывается, не достигнув должной реализации, поэтому мы научились восстанавливать тела, используя тот же принцип, что и при Возникновении.

Мудрые учатся этому веками и тысячелетиями, передавая опыт последователям. Не каждый из нас способен сотворить Кокон, исцеляющий тело. Для этого нужен целый коллектив, обладающих этой Данностью и обученных. Универсальный Огонь Жизни, данный Отцом и поддерживаемый всеми — желтый туман — материализуется в Зале Возвращающихся. С тела или его фрагмента, помещенного в Огонь Жизни, сканируется матрица, на основе которой воссоздаётся форма человека до его эталонного состояния. В зависимости от тяжести повреждений биологический возраст уменьшается, так как, новое тело утрачивает наработанные рефлекторные свойства. Значит ли это, что Лала вернётся ко мне ещё более юной?

Нет — вы другие.

Пережитый опыт сделает Лалу мудрее и старше. Её тело не было разрушено и не утратило приобретенных за годы жизни качеств, она познала новый опыт и это её изменит.

Он благодарен нам за то, что мы выбрали их и, рискуя своими хрупкими жизнями, и посетили Салену. Предсказание о нашем прибытии существует давно, но они не понимали его до сегодняшнего дня.

В Предсказании сказано, что Салена и Салеот прибудут к Сыновьями в обличии человеческом, но обретут приют не в Храме Мудрых, а в обители обычного Сына. Они не такие, как мы, но подобны нам. Отец устраивает экзамен на зрелость своим Сыновьям наблюдая готовы ли они стать Сотворцами. Ибо Творение имеет магнитный принцип, где две противоположности Инь и Янь становясь Целым, выражают и несут собою Сотворяющий потенциал Отца.

Он благодарит нас за опыт бесценного общения и сожалеет, что Заос, будучи ещё очень молодым, не обладает достаточной степенью приятия иных выражений жизни, чем скромное бытие Сыновей. Всё едино в Отце, создавшем нас, всё существует, поддерживаемое его Дыханием и не имеет значения, в какой из форм предстанет пред нами один из его многочисленных Образов.

До сих пор иньский принцип выражала для них Мать, носящая в Сердце своём планету по имени Салена. Мать, принимая Огонь Отца, материализуетт его до состояния огнеобразов, из которых соткано всё живое.

Сама Салена — Огнеобраз в сердце Матери. Возможность существования человеческой формы, несущей иньский принцип была гипотетична. Часть Мудрых верила в подобное, но большинство отвергало.

Я спросила, что такое огнеобраз? И он показал мне модель строения атома, где частицы вращаются вокруг ядра. Внутри ядра есть свои огнеобразы. Солнечная система — огромная молекула, где каждая планета всего лишь Огнеобраз в сердце Матери.

Мать милосердна и поддерживает любую жизнь, а сыновья не в праве лишать эту жизнь возможности развиваться и эволюционировать, ибо неведомы Планы Отца относительно внутриутробной жизни, которой являются в данный момент некоторые мыслящие виды.

У меня возникло непонимание, как это жизнь может быть внутриутробной, если речь идёт о уже имеющихся существах?

Сыновья лишь на данный момент являются венцом Творения, самой развитой формой разумной жизни, поэтому Отец повернул к нам свой лик и воспитывает нас. В лоне Матери, под землёй, обитают опасные хищники, они разумны, их поведение непредсказуемо, их никто не видел, ибо рождённые обитают на поверхности.

Дети Матери быстро развиваются, находя всё более и более изощрённые методы охоты на излюбленную пищу: кровь людей. Проникновение одного тела в другое всегда связано со смертью или с тяжелым увечьем.

Я содрогнулась, когда провела аналогию и поняла причину реакции Заоса. Как-то вся внутренне сжавшись, я ожидаю реакции Мудрого Сына, его вердикт нашему миру.

Нет, мой собеседник не считает нас с Лалой угрозой для их устоявшегося уклада. Наоборот, они видят для себя огромный потенциал развития в общении между нашими цивилизациями и признают, что способ жизни двух противоположных принципов в одной физической реальности крайне интересен, хотя и не совсем понятен.

Мудрый Сын поведал мне, что наработка безусловного доверия между ними происходит столетиями. Действовать слаженно, синхронно, единым целым, способны только Мудрые. Например восстановить тело или поддерживать вот этот город — храм в ухоженном жилом состоянии. Обрабатывать опыт, стекающийся к ним от младших сыновей и с новым Светом Мудрости возвращать обратно по информационным цепочкам. Возможность находиться долгое время рядом физически и при этом бесконфликтно выполнять общее действие приходит в состоянии всеобщего приятия. Это когда ты неделим со всем Мирозданием. Человек не может считаться Мудрым, не достигнув этого, сколько бы веков он не прожил.

Он отметил, что со мной такое доверие, понимание и комфортное пребывание вблизи, возникает почти мгновенно. Заос указал на этот поразительный факт, но реальный опыт впечатляет гораздо мощнее.

Насколько я поняла, мой новый друг тот, на которого замыкается информоцепь Заоса. Находясь сейчас с ним в единстве, или в нём растворившись, это будет точнее, я увидела, что это он организовал быструю «доставку» Лалы в Город Мудрых. Это он принял нас и допустил к самому центру цивилизации, так как, он, уверенный в том, что Пути Отца неисповедимы, и ничто не может произойти без Воли его на то, взял на себя всю ответственность за подобное решение прежде, чем донёс до остальных обо всём случившемся с одним из сынов, подопечных ему.

Кажется, он понял, что я очень благодарна ему.

— Но, чем мы могли навредить, почему нас могли и не принять здесь, позволяя Лале умереть?

— Потому, что всё перестало быть таким, как прежде. Например, Заос, в нём слишком долго находится иньский дух Лалы. Он не хочет, чтобы это хрупкое жидкое создание страдало от боли, поэтому ждёт, пока тело достигнет первоначальной цельности. Только тогда он вернёт ей её душу. Но, соприкосновение с ней останется с ним навсегда, ему придётся с этим жить долгую жизнь в полном противоречии между естественной природой и неосуществимыми желаниями.

— Мы тоже сейчас пребываем в единстве, и у тебя появятся противоречивые желания?

— Нет, мы объединились сознанием, это не будет иметь подобных последствий, но тоже не пройдёт бесследно для нас обоих. Страх закрывает возможности. Сейчас я не думаю о том, как это может повлиять на меня в будущем, ибо это совершенно новый опыт. Твоя готовность принимать и делиться без всяких внутренних противоречий поражает меня. Обычно принимающий может взять только то, что пожелает дать дающий. Ты же просто открыта вся и я могу увидеть то, что захочу или посчитаю для себя интересным.

С каких это пор я такая? Только бы он не увидел, как я в детстве выдавливала прыщи. Вероятно, это покажется ему мерзким. Я попыталась объяснить, что обмен духом — часть нашей естественной жизни и взрослая женщина за много лет жизни привыкает принимать мужчину. Если мы соединяемся телами и в этот момент обмениваемся духом, то что уж говорить о сознании? Дух включает в себя сознание, как часть.

Мудрый Сын с любопытством пробежался по моему жизненному опыту, я поняла это по некоторым отрывкам из жизни. Мне стало очень радостно, когда я увидела и вспомнила малышей, о которых заботилась. Ни с чем не сравнимую радость стать матерью Ёреока, его первую улыбку, первый шаг, первое слово…

— Приходящие в ваш мир через твоё тело научили тебя быть открытой и доступной. Ваши подопечные берут от вас не то, что вы им хотите дать, а то, что они сами хотят взять.

— Они не просто наши подопечные, они наши дети и мы готовы им отдать ВСЁ!

— Детей создаёт Отец, вы не рождаете своих детей, вы принимаете готовый Дух в воплощение так же, как и мы. Отличается лишь технология выращивания физического тела. Ваша родственность исходит из вашей крови, генеологического древа, а наша — из информационных цепей. Наставник и подопечный выбирают друг друга по подобию разумности, а не по подобию Духа и никогда наставничество не связано с каким-либо телесным контактом.

— Как так может быть, что нас и вас создал один и тот же Отец?

— Его Выражения есть на каждом из Присутствий каждого Проявления.

Как ни странно, но я это поняла: Творец повсюду, если не он сам, то его Выразители. Расстояние не имеет значения, так как, принцип творения универсален.

— Мы обмениваемся Духом с Матерью в период Возникновения, находясь в Коконе, мы формируемся Духом её Любви. Некоторые, но лишь немногие из нас могут посещать Великую Мать и Салеот, познавая совершенно иную иньскую суть, нежели у Салены. Но, мы не можем быть свободными, как вы, мы навсегда привязаны к нашей Матери и её близкому окружению. Вы способны обмениваться поляризированым духом друг с другом, а не с планетой, поэтому свободны от неё, в отличии от нас. Хотя и это делает вас свободными, но не всегда счастливыми! Когда вы не в паре — вы одиноки и несчастны. Я увидел, что не всегда ваше влечение друг к другу совпадает. В этом случае один из вас, тот, чья любовь не получила отклика, испытывает страдания. Когда вы вместе, вы, как будто срастаетесь, становитесь одним организмом. Именно в этом состоянии с вами может случиться жизнь в её полноте. Это то, чего мы не имеем и то, что делает вас более сложными, чем мы. Когда мужчина обретает женщину, не как Мать, а как равную в цельности соединения противоположностей, он сам становится подобен Отцу и выражает Его в большей полноте, чем Сын. Сыновья всегда в поиске Пути или идущие по Пути и мы не можем завершить этот Путь.

Вы платите слишком высокую цену за то, что имеете и эта цена — боль разрыва. Становясь цельным с противоположностью, вы подобны Творцу, но утрачивая эти узы, вы проживаете невероятную боль. Эта боль несравнима, даже, с утратой физического тела при переходе в иной мир, к которому мы готовимся не один десяток лет. Чем более вы развиты, тем глубже ваше единство друг с другом и тем сильнее боль ваших потерь.

Теперь я понимаю всё милосердие Отца, создавшего ваши тела хрупкими, рассчитанными на небольшой срок эксплуатации. Вначале мне показалось нерациональной такая форма жизни, как ваша, ведь при старении и умирании тела теряются его свойства, нарабатываемые десятилетиями опыта. Каждый раз приходится учиться заново. Но, Мудрость Отца безгранична, я стал искать смысл в столь частой смене физической оболочки Духа. Я понял: хотя память боли и остаётся, как запись в Духе, всё же основную её тяжесть вы сбрасываете и забываете вместе с телом, иначе ваши сердца не выдержали и разорвались бы той болью, которую вы в себе носите.

Я впервые увидела нас в сравнении с иной жизнью, я не знала людей своего вида с этой стороны и не представляла, что может быть как-то иначе.

— Наша жизнь — не только боль, она яркая и прекрасная, в ней много радости. Свет наших двух звёзд окрашивает всё, а не только радужные оболочки наших глаз. Мы всегда остаёмся с теми, кого любим, даже если расстаёмся, мы становимся старше и мудрее, мы расстаёмся не опустошенными, а обогащёнными нашими отношениями. И, кстати, среди нас есть пары, которые не расстаются никогда, однажды обретя друг друга, это пары ургов. Именно такая Лала, благодаря тебе она продолжит жизнь и вновь обретёт своего мужчину, чтобы продолжить с ним путь из воплощения в воплощение.

Голубоглазый Собеседник прокрутил коротенькую, но такую насыщенную жизнь Лалы, хранящуюся в моих самых светлых воспоминаниях, до самого начала. Он остановился в том дне, где она меня выбрала. Этот день почему-то порядком затёрся, я не помню подробностей, хотя продолжаю упорно говорить Лале, что это самый лучший день в моей жизни! Да, я готова была выполнить этот долг — принять дитя и доносить её в себе, но была немного огорчена тем, что мои планы на ближайшее будущее придётся отодвинуть месяцев этак на шесть. Эгоистка! Было ещё что-то, из-за чего мой мозг блокировал воспоминания этого дня.

— Та, Яркая Звезда, которая привлекла своим совершенством столь развитый дух в лоно, испытывала ни с чем не сравнимую боль утраты. Тот, с кем она едина, прекратил жизнь. Боль, которая поглотила её, испепеляла всё вокруг. Надеясь на то, что материнский инстинкт усилится, она спустилась на поверхность Матери — планеты, которую вы покинули, не нуждаясь в ней. Но это не помогло, и боль разрушала её и новорожденную жизнь. Вы проживали все эту боль, почти материально, вы позволили ей уйти, хотя могли поддержать жизнь технологично. Никто из вас не притронулся к ней до тех пор, пока её Душа не покинула тела. Половина твоих подруг не пришли, когда нужно было выбирать новую маму для оставшейся в живых Возникающей. Они не понимали, но чувствовали эту боль, которой была отравлена маленькая Лала. Ты обрушила свою нереализованную любовь на неё и очень боишься потерять, ты боишься утратить смысл жизни и остаться одинокой. Иногда у тебя возникало желание посмотреть на родную мать Лалы и на того, кто принёс умирающую женщину, но каждый раз ты отгоняла от себя эту мысль, боясь обжечься болью.

Ваша жизнь — бег по замкнутому кругу. В одиночестве вы несчастны невыносимо, но боитесь открыться другому, ибо это путь навстречу новой боли. В паре вы счастливы недолговечным счастьем, а потом ваши Души вновь и вновь умирают, когда вы расстаётесь.

— Ты видишь лишь мою жизнь, а я — такая, как Заос, слишком молода и неопытна. Я не хотела, чтобы наша жизнь показалась тебе такой!

— Я благодарен тебе, у меня много времени для размышлений, возможно, я смогу увидеть иные стороны вашего бытия в будущем.

Я стала большой, растеклась по всему этому необъятному городу-храму с его галереями и лабиринтами. Я — Он, мы по-прежнему едины сознанием, встали около стола. Этот зал, показавшийся мне огромным и величественным, видится, как маленькая комнатка внутри этого архитектурного монстра.

Реконструкция завершена, идёт процесс дематериализации Кокона. Сначала я увидела некую сосудистую решетку из-под истончающейся скорлупы, потом растаяла и она, обнажая Лалу, такую маленькую и беззащитную, укутанную плотным туманом. Заос нагнулся над ней и поцеловал в губы. Конечно, это было не совсем так, он просто возвращал ей её душу, которую заботливо оберегал всё это время, подвергая себя неведомой опасности — быть отравленным иньским духом со всеми вытекающими последствиями.

Да, это не был поцелуй, но я сейчас захотела оказаться на её месте!

— Она не вспомнит этого. Она устала, и будет очень долго спать, в то время как Душа осваивается в обновлённом теле, пристраиваясь к изменениям.

И ты тоже будешь спать долго.

Ты уже спишь.

Прости за то, что никто из нас не может дать тебе того, что ты привыкла получать от мужчин своего вида.

— Как я могу спать, если всё вижу?

— Всё вижу я. Какое-то время наша связь сохранится, я впервые познал подобный опыт, поэтому не могу сказать, как долго ещё мы будем смотреть глазам друг друга. Надеюсь, что это прекратится, когда ты проснёшься.

Я пошла по галерее из колон, немного поблукав по зданию, нашла комнату для переговоров с разными уровнями. А вот и я, действительно, сплю на полу. Мудрый Сын заботливо завернул меня в свою накидку, прочувствовав объединённым сознанием, что для моего жидкого тела эта поверхность слишком твёрдая. Ну, и что теперь делать? Лала, где она?

Я попыталась вернуться обратно к камню, где одиноко лежит её, накрытое несколькими накидками, порозовевшее тело. Но почему-то не могу идти, мало того, я не могу встать. Наверное, я ещё сплю и не могу проснуться.

И тогда я стала звать её. Я прикладываю невероятные усилия, чтобы закричать, но почти не слышу своего голоса. В зал вошла девушка в летящем струящемся платье, она остановилась и смотрит на меня.

— Где Лала?

Но девушка только улыбается. Она не похожа на Лалу, она взрослая и похожа на меня по типу расы, а не на своих биологических предков с Раунуола. Эта девушка выше меня ростом, у неё длинные русые с едва заметным медным отливом, волосы, яркие синие глаза и сформировавшаяся фигура. Она совсем не похожа внешне на мою Лалау, но я знаю, что это она.

Она подошла и помогла мне сесть, не говоря ни слова, а потом обняла.

Я с ужасом поняла, что не слышу её прежнего внутреннего звука. Я не могу прожить её внутренней сути и не знаю её имени.

— Ты должна представиться мне, так делают вежливые взрослые урги.

Но она только крепче прижалась ко мне:

— Для тебя я всегда буду Лалой.

— Ты так быстро выросла!

— Видишь ли, я изменила судьбу целой цивилизации, и теперь на мне большая ответственность!

— О, но ты же совсем ребёнок!

— Ничего, для них мои десять лет до полного совершеннолетия пройдут незаметно по сравнению с веками жизни. К тому же, урги взрослеют быстро, ты же знаешь.

Я проснулась, всё ещё согретая теплом её ускользающей близости.

Пошевелилась, потянулась, села. Я лежу на тонкой пористой накидке, она изолирует меня от твёрдого пола и сохраняет тепло тела. С любопытством рассмотрела шелестящую ткань, состоящую из множества мельчайших пузырьков. Попыталась с усилием сжать один из них, но он и не подумал лопнуть, хотя ткань не кажется с виду прочной.

У меня слегка кружится голова, но на душе спокойно. Хорошо, что с собой всегда есть энергетические капсулы, иначе я бы совсем ослабла от пережитых приключений. Через несколько минут после того, как я сглотнула капсулу, мне стало совсем хорошо. Я осмотрела себя: не помешает привести себя в порядок, умыться, причесать волосы. Единственная взрослая женщина на планете, заселённой одними мужчинами, должна выглядеть опрятно! Я так и не научилась вызывать струйку воды, мне всегда в этом помогала Лала или Заос.

Этот город-храм велик, но и у него должна быть граница! Я дойду до его края, если буду идти всё время в одну сторону. Эй, кто-нибудь составит мне компанию?

Но, вокруг никого нет, и я отправилась на прогулку одна.

Я думала, что иду всё время в одну сторону, но потом потеряла ориентацию, когда прошла несколько однотипных залов. Я пыталась найти хоть одну стену, но повсюду были только колоны, поддерживающие купола разных форм и высот. Такое впечатление, что это путешествие по зеркальному замку, где зеркала стоят друг напротив друга, создавая иллюзию бесконечных коридоров.

Но этот храм — не иллюзия.

Когда мы прибыли сюда было утро, общались с Мудрым Сыном мы днём, сейчас тоже день, значит, я проспала весь вечер и всю ночь. Проснувшись рано утром, я отправилась на прогулку, судя по тому, что я дважды восстанавливала энергию и уже устала — я гуляю по бесконечным коридорам уже пол дня.

Один раз я встретила Мудрого. Он остановился, как будто замер, а затем обнял меня в знак вежливого приветствия. С чего они взяли, что у нас именно так здороваются! Потом я подумала и поняла: да, именно так я и здороваюсь со своими знакомыми обоих полов. Но, я совсем не так представляла себе официальное приветствие представителей столь отдалённых друг от друга цивилизаций! Я попыталась вступить с ним в контакт, но он не понял, что я от него хочу — представители разных информационных цепочек вполне могут не понимать друг друга. Я долго объясняла, что такое край города, показывая жестами и образами в мыслях. Наконец он указал мне один из коридоров.

И вот, всё ещё иду по нему. Наверное, он не так меня понял!

Я зашла в большой, огромнейший, бесконечный зал, завершающийся сверху полукруглым сводом. Из окон в потолке, которые кажутся снизу маленькими, струится осязаемыми лучами яркий дневной свет. Настолько яркий, насколько позволяет неистребимая вездесущая мглистость этой планеты. Сначала я приняла их за скульптуры и пошла дальше, проходя мимо рядов уходящих в бесконечную даль человеческих изваяний. Я боялась развернуться и отклониться от своего направления, повернув в сторону, чтобы рассмотреть несколько рядов фигур за этими рядами. Мне показалось, что те, следующие, более старые.

Я приняла эти фигуры за портреты знаменитостей в полный рост…. И размер… и

Постучала по каменным твёрдым изваяниям. Не может быть! Я стою посередине огромного кладбища. Это не изваяния, это Город Ушедших. Это место из моего последнего сна, теперь я всё вспомнила! Я спросила Мудрого Сына, как они умирают. Он показал мне, что они готовятся к этому, постепенно переводя фиксацию жизни туда, откуда приходит вода.

Как именно они знают, что уходят? — Иссякает Огонь Жизни, тело становится сухим и малоподвижным, хотя и не стареет, как это обычно бывает с нами. Покинутое хозяином, тело каменеет, не утрачивая первоначальной формы. Их тела не состоят из воды, подобно нашим. Клетки их тел имеют плотные оболочки, гибкие и подвижные, когда дух хозяина пребывает в теле, и застывшие, когда он покидает его. Сначала рассыпаются, превращаясь в пыль, волосы, так как, они самые хрупкие, затем каменеют и покрываются плотной плёнкой глаза и, наконец, всё становится каменным. Волосы могут осыпаться, превратившись буквально на глазах в бесцветный пепел, в течении нескольких часов после ухода.

Мне не стало страшно — я знаю, что они навсегда уходят в иной мир и уже не возвращаются. Они готовятся покинуть обители десятилетиями, и не привязаны ни к имуществу, ни друг к другу, поэтому в этом огромном зале лишь их застывшие каменные оболочки. Я разулась и оставила ботинки на полу зала носками в нужном направлении. Повернулась и пошла вглубь фигур, осматривая более старые экземпляры. По мере моего отдаления от основной аллеи, одежда на них ветшает и, наконец, осыпается. Обнаженные красавцы выглядят ещё более каменными, ненатуральными, похожими на идеальные скульптуры. Если бы не их статичные позы со скрещенными на груди или свисающими вдоль тела руками, ими можно было бы украшать наши города. Конечно же, города Кслантеналы, в Ягинуине не приняты мемориалы ни в каком виде. Считается, что любые воспоминания об ушедшем, тем более материальные, привязывают его к конкретному месту и к планете в целом.

Я зашла так глубоко, что увидела разрушающиеся от времени тела: на их плотной коже появились пористые шероховатости, они утратили идеальную, почти глянцевую гладкость. Наконец начали осыпаться мелкие детали: пальцы, носы, уши. Дальше я не пошла.

Вернулась и еле нашла свои ботинки.

Сколько нужно времени, чтобы они разрушились? Вероятно, несколько веков. Или тысячелетий? Как быстро течёт время внутри них, когда они живут?

Я подумала, что, когда они уходят на астральное присутствие, в мир воды, то становятся такими же, как мы и воплощаются на одной из таких планет, как наша. Именно поэтому мужчины — существа с другой планеты. Они не такие, как мы и мы их никогда не поймём.

На полу появилась пыль и песок, я пришла к выводу, что город скоро закончится. Когда я просматривала сведения с зонда, я увидела несколько полуразрушенных фигур в разных частях планеты. Они одиноко стояли посреди пустыни всеми забытые. Тогда я не поняла что это ушедшие. Оказывается, можно состариться, но так и не стать Мудрым. Все ушедшие Мудрые покоятся в этом зале, а за его пределами только те, кто прожил свои сотни лет впустую, так ничего и не достигнув.

Почему Уходят всегда стоя, а не сидя или лёжа? В моём сне Мудрый Сын объяснил мне, что в момент ухода, они предстают пред Отцом, невозможно уйти из этой жизни, не Представ пред Ним. Какое-то мгновение они пребывают одновременно здесь и там, это торжественный момент прощания перед тем, как Дух окончательно покидает тело. Уходящий знает об этом заранее, остальные сыновья тоже знают и приходят проводить его. Если человек исчерпал Огонь Жизни, данный ему, и не стал Мудрым, он уходит в одиночестве, некому вдохнуть пыль его волос, впитывая накопления всей его жизни. Сначала разрушается его покинутое жилище, а потом и он сам, превращаясь в песок, уносимый ветром.

Я вышла, наконец, из Обители Ушедших и ветер коснулся моего лица. Заблудившись в бесконечности колон, он никогда не достигает внутренних пределов Храма, поэтому там всегда тепло и тихо. Я вдохнула чуждый моему организму воздух и подошла к краю города.

Ну, а что я ожидала увидеть?

Бесконечность, лишенная растительности до самого горизонта.

И зачем я проделала такой путь?

Я вышла за пределы города и прошла по его окраине вправо, очень далеко — мне не хочется вновь оказаться в Обители Ушедших.

Снова зашла внутрь бесконечности колон и пошла вглубь.

Я вспомнила, что этот храм не рассчитан на то, чтобы ходить пешком. На самом деле — это плотная сеть проходов, которыми я не умею пользоваться. Именно поэтому здесь нет людей — они в данный момент в иной мерности. Как многого люди могут достигнуть, когда не умирают так часто и не тратят энергию на поиск партнёра и построение с ним отношений!

Находясь в единстве сознаний с Мудрым Сыном, я видела этот город его глазами. Здесь нет стен, но они есть там, где они живут — на границе миров, твёрдого и жидкого, готовясь, таким образом, к переходу. Сюда они возвращаются для того, чтобы служить младшим братьям, делясь с ними Мудростью. Служение это то, что стало твоим естественным качеством, и ты не можешь не делать этого так же, как солнце не может не светить. Когда ты Служишь, ты не замечаешь этого, пребывая максимально естественным, но никто, кроме тебя не способен делать то, что делаешь ты.

Откуда-то повеяло холодом, хотя на самом деле жарко настолько, что одежда прилипла к спине от пота и быстрой ходьбы.

Вечереет.

Я безумно устала, но вполне успокоилась и оправилась от пережитого мною потрясения.

Меня кольнуло чем-то холодным, а на протянутую ладонь села настоящая снежинка. Я пошла в ту сторону, откуда исходит холодное дыхание: мне не помешает остынуть прежде, чем я снова вернусь в общество. Во первых, от снега на лице румянец появляется. И, вообще, чтобы о глупостях всяких не думать.

Холод усилился, по полу побежала лёгкая метелица: здесь, на окраине города всё ещё гуляет между колонами ветер. Там, впереди, я увидела настоящий снег, он идёт, кажется, с купола, искрясь в непривычно ярком дневном свете. Я сделала ещё несколько шагов и поняла, что что-то не так: стало тепло, хотя я приблизилась к источнику снега. Подойдя поближе к снежному залу, я зачерпнула горсть снега ладонью: он не холодный, в моей руке он быстро растаял и полностью исчез, не оставляя капель.

Подойдя поближе, я оказалась около перил длинного по всему периметру зала балкона. Возможно, зал круглый или эллипсоидный — за снегопадом я не могу рассмотреть его противоположную или боковую часть. В обе стороны расходятся лестницы вниз и там следующий уровень такого же балкона. Я спустилась на несколько уровней по заснеженной лестнице, растираясь по пути нехолодным сухим снегом. Хотелось умыться, смыть пот и усталость, но я не почувствовала желанной свежести от этого ненастоящего снега. Странно, в некотором отдалении от источника возникновения он был вполне холодным.

Я оказалась на уровне макушки огромного ветвистого дерева, здесь снег немного поутих, и я с удивлением увидела животных, сидящих на дереве. Сначала я увидела существо, похожее на птицу, но с плоским, почти человеческим лицом. Оно дремало, ухватившись трёхпалыми лапами, за ветку. Большая птица, размером с Лалу, не проснулась, хотя я прошла совсем близко. Не знаю, что на меня нашло, но я протянула руку, чтобы потрогать перламутровые перья. Рука упёрлась во что-то невидимое, и я отдёрнула её: пространство с иной мерностью. Эти животные не видят меня и не чувствуют запаха, иначе я могла бы стать лёгким ужином для них.

Я прошла чуть дальше по балкону и, даже поднялась на уровень выше, чтобы получше, и теперь уже без всякой опаски рассмотреть рептилию, игравшую огромными перепончатыми крыльями, вися вверх лапами на одной из верхних веток.

Налюбовавшись этим созданием, я спустилась ниже и наслаждалась гибкими движениями идущих по огромной ветке грациозных животных с гибкими жилистыми телами, когтистыми лапами и полосатыми шкурами. На их мордах торчат в стороны смешные прозрачные усы, которые смотрятся неуместно рядом со свисающими вниз длинными верхними клыками. Каждый из таких острых длинных зубов, должно быть, величиной с моё предплечье. Ещё несколько похожих на них зверей, только с абсолютно чёрным коротким мехом и без клыков, отдыхают на соседних ветках.

Я уже потеряла счёт уровням, по которым спустилась, когда обнаружила обширное дупло. Милые шестилапые зверьки ловко выскальзывают из дупла и бегут стайками вниз по стволу. На из спинках щетинятся костные гребешки из островерхих отростков, уменьшающиеся по направлению к хвосту. На нижней ветке, обкрутившись хвостами, раскачиваются пушистые толстенькие комочки, дразня лежащего внизу, у подножья дерева, лохматого бурого великана. Он лениво пытается сбить зверьков когтистой лапой. Похоже, звери не голодные, они скорее играют друг с другом, чем охотятся.

Я обошла балкон по периметру и вернулась обратно к дереву. За деревом начинались уходящие вдаль обрывистые скалы, по их отвесным склонам обрушиваются в неведомую глубину водопады настоящей воды. Узловатые деревья, распластавшись, цепляются за свою жизнь корнями, разрушающими камень. Линия горизонта скрылась в заснеженной дали. Путешествие не заняло много времени, хотя мир внутри зала просто необъятен по своим масштабам.

Откуда взялось всё это? Ни одного из этих видов животных нет на планете, иначе наш зонд зафиксировал бы их наличие. Две соседние планеты не обладают атмосферой, достаточной для развития подобных биологических явлений, как крупные рептилии, птицы и млекопитающие. Текучая вода на Салене тоже не наблюдается. Вряд ли она есть на Салеот или Великой Матери. Сыновья не могут покинуть свою планету, им необходима её иньская энергетика для поддержания жизненности тел, значит, они не могли открыть проход далее, чем эти три планеты.

Я ещё раз осмотрела животных: каждой твари по одному, не по паре. Нужно ли говорить, что все они — самцы.

Даже эти формы жизни в параллельном пространстве имеют яньскую выраженность! Иными словами — все здесь мужчины.

Как обидно, что единственный поцелуй достался ребёнку!