Притворщица (СИ)

Глава 3

Большинство соседей умилялось, глядя на заботливого отца, которым неожиданно стал Слаер. Обсуждали и новые наряды девочки, появившейся поначалу в чистенькой, но совсем старой одежде явно с чужого плеча. Вряд ли кто-то в здравом уме покупал бы для неё мальчишеские штаны и широковатую рубаху, в которой её увидели в первый раз. Уже на следующий день пополнившееся семейство чинно семенило за надувшимся от важности мужчиной, который подошёл к покупке гардероба для падчерицы весьма практично:

— Зачем ей сейчас летнее покупать? Дети растут быстро, пока обойдёмся зимними одёжками.

— А дома? — осторожно спросила почти шёпотом Ланчейя, уже привычно отслеживая выражение лица супруга.

— Что дома? — удивился Слаер. — А, ты о домашней одежде что ли? Так пока и в своих обносках дома походит, всё равно ж никто не видит. Но для улицы мы ей всё сейчас и приобретём. Ох, понарожают тут некоторые…

Женщина ещё сильнее съёжилась, как будто стараясь стать незаметнее. А Рончейя с интересом рассматривала добротную новую одежду, втихомолку поглаживая её кончиками пальцев. Особенно приятным оказалось приглушённо зеленое пальто, того чуть тёмноватого оттенка, который лучше всего подчеркивал её красновато-медные локоны, по случаю выхода в город аккуратно расчесанные и лежащие сейчас тяжелой блестящей волной на плечах, стекая почти до пояса.

— Что, бархат понравился? Губа не дура! — хохотнул отчим. — Ну и зачем тебе такое нужно? На следующую зиму уже мало будет, а стоит оно жуть как дорого.

— Если аккуратно носить, то потом и перепродать можно, — снова подала голос Ланчейя.

— Это если аккуратно… — задумался мужчина. — По заборам и деревьям не лазить и по лужам не шлёпать, а то с такой ткани грязь выводить замучаешься, да и после застирывания она вид потеряет.

— Не буду лазить… и по лужам тоже! — девочка почувствовала, что нежная и мягкая, приятная для пальчиков красота вполне может достаться ей, стоит лишь пообещать быть хорошей и послушной.

Давать эти обещания было очень просто, ведь никого из соседских детей Рончейя пока не знала, так что не с кем ей пока устраивать вылазки и портить одежду. Да и зимой не те развлечения, холодный влажный ветер с моря не располагает к длительным прогулкам. Она и раньше в эту пору проводила короткие дни в основном с книгами, потому что жечь вечерами свечи бабуля не любила, загоняя внучку в постель почти сразу после захода солнца.

— Ну, посмотрим на твоё поведение… — погладил девочку по голове отчим. — Если и в самом деле удастся следующей осенью за хорошие деньги продать это пальтишко, то и в дальнейшем позволю тебе самой выбирать. Но при условии послушания и помощи по дому. Матери тяжело одной за всеми убирать, готовить нам. А скоро и вовсе не до того будет.

Тяжелый взгляд вернулся к жене, спустившись к еще плоскому пока животу. Та в ответ чуть порозовела щеками, но промолчала, наученная за прошедшие несколько недель хранить своё мнение при себе и не лезть с разговорами, если напрямую не спрашивают. Не любил этого Слаер, а свою нелюбовь он доносил в очень доходчивой форме, полагаясь на кулаки.

— Ботиночки бы ещё, — всё-таки рискнула заговорить женщина, указывая на растоптанную и потёртую обувь дочери со следами неоднократной починки.

— Да, придётся, — посмурнел мужчина, подсчитывая очередные траты. — Но их можно побольше взять, на вырост. Сейчас на пару толстых шерстяных носков носить будет, а через год посмотрим. Может, не сильно и вырастет лапка, девчонка же, не пацан какой. Глядишь, годика на три и хватит. Если, как обещала, по лужам носиться не будет.

— Я не буду! — охотно откликнулась Рони, радуясь очередной обновке и расплываясь от этого в лучезарной улыбке.

— Ладно, пользуйтесь моей добротой! — смягчился Слаер, снова погладив девочку по голове и даже похлопав ласково по худенькому плечику.

Умилившийся лавочник сделал хорошую скидку, да ещё и вручил девочке симпатичный платок молочного цвета, украшенный по краям бахромой в тон к пальто:

— Тут всё равно пятно в одном месте, по полной цене не продашь уже, но там можно вышить что-нибудь. У вас две хозяюшки, придумают, как прикрыть изъян. Да и к пальтишку, что вы купили, пойдёт.

— Да уж, пусть поработают, а то одни расходы пока от этого женского пола, — довольно проворчал чернобородый мужчина, пока девочка переодевалась в своё единственное пока что платье тёмно-серого цвета, великоватое ей, но добротное и тёплое, выбранное отчимом именно по причине практичности материи и тоже с прицелом на долгую носку, а потому взятое на вырост.

Но радость Рончейи от покупки новой одежды не могли омрачить подобные мелочи. Раньше ей и в голову не приходило попросить бабушку приобрести хотя бы что-то из того, в чём она чинно возвращалась домой, взяв за руку Слаера. Руки матери были заняты младшей дочерью, уже довольно увесистой годовалой малышкой, которая только-только пробовала ходить, каждые пару шагов плюхаясь на пухлую попку.

Вернувшись домой, мужчина напомнил, что жена сегодня ещё должна сбегать за продуктами на ужин, поскольку остатки жареного мяса он точно доест на обед.

— Малышку на Рони оставь, пусть отрабатывает обновки, — сказал он, плюхнувшись в своё любимое кресло-качалку. — Устал я что-то, вздремну малость. А ты там поторопись, скоро обед, тебе ещё греть его.

Старшая девочка быстро переоделась в старые одёжки, аккуратно повесив в шкаф нежданное богатство, и перехватила сестрёнку из рук матери, устало присевшей на кухне с младшенькой и уже успевшей наскоро напоить её чуть подогретым молоком. Малышка мусолила зубастым ротиком размоченную в молоке краюшку хлеба, от чего по подбородку текла слюна. Рончейя умело промокнула испачканную мордочку сестрёнки, ей и раньше приходилось приглядывать за соседскими малышами, за что им с бабулей давали продукты или помогали подлатать прохудившуюся крышу — не принято было использовать деньги для таких дел, не по-соседски это, считали небогатые жители прибрежного городка.

Девочка тихо напевала сестре немудрёную песенку, прислушиваясь к доносившемуся из небольшой гостиной храпу. Ребёнок тоже клевал носом, так что к возвращению матери в доме царила тишина, бережно охраняемая старшей дочерью, чуть покачивавшей прикорнувшую у неё на руках Минчейю. С облегчением опустив на пол тяжелые сумки, женщина улыбнулась Рони:

— Я сейчас, только посижу немного и буду греть обед.

— Сиди, я сама! Меня бабушка даже готовить учила… немножко, — положила ребенка на лавку девочка, ловко подперев её придвинутым стулом, чтобы не было даже возможности упасть.

Скоро на кухне уже весело шкварчало разогретое мясо, нарезанные овощи заняли своё место на блюде, красиво уложенные радовавшейся сегодня всему и всем девочкой.

— Хозяюшка! — ухмыльнулся опёршийся на косяк Слаер, чуть похрипывая спросонья. — Ну давайте, кормите меня. И чего покрепче плесни мне, жёнушка.

— Так нет у нас ничего… — растерянно протянула та в ответ.

— Да что ж ты за женщина такая?! — грохнул кулаком по столу усевшийся на самый удобный стул мужчина. — Что, и за продуктами мне ходить что ли? Может, ещё стирку-уборку на меня взвалишь?

— Я купила еды, — кивнула на выставленные, но ещё не убранные в шкаф покупки Ланчейя.

— А головой подумать? — скривился Слаер. — Эх, бабы! Совсем безмозглые! И чтоб ты без меня делала, дурёха? Беги теперь ещё раз. На твоё счастье, винная лавка рядом, я как раз успею немного перекусить.

— Да, да… Я сейчас, — заторопилась женщина, позабыв об усталости, поскольку очередной урок от мужа, маячивший на горизонте, вытеснил все мысли, а страх придал сил.

Рончейя, уловив настроение отчима, засуетилась, пододвинув поближе к нему блюдо с овощами и плоскую корзинку с нарезанным хлебом, а потом метнулась к сковороде, чтобы переложить основную часть мяса на самую красивую тарелку, которую расторопно выставила перед мужчиной.

— Молодец, может, и будет из тебя толк, — похвалил девочку мужчина, похлопав ту чуть ниже спины и как-то по-новому улыбаясь.

Рони не поняла, испугалась она от такого непривычного поведения взрослого человека, или это было какое-то другое чувство, но тоже малоприятное… К счастью мама совсем скоро вернулась и выставила перед Слаером пузатую бутыль.

— Ну ты хоть бы разделась сперва, куда бежишь? Грязь мне тут натрясла! — снова посмурнел отчим, чья странная давешняя улыбка как будто спряталась в глубине черных глаз, укрывающих свои секреты под нависшими кустистыми бровями.

— Да, да, сейчас! — привычно откликнулась женщина, засеменившая в сторону тесноватой прихожей.

— Только и знаешь, что дадакать, да сейчаскать! — пробурчал мужчина, уже откупоривший чуть запотевший сосуд, принесенный с промозглой улицы. — Никакого толку от тебя, пока не направишь как следует. Иди уже есть, чего там копаешься!

От громкого недовольного возгласа проснулась младшая девочка и начала было хныкать, как её проворно подхватила на руки Рончейя, успев сунуть той в зубастый ротик кусок яблока.

— Ох, одни бабы вокруг, выпить не с кем! — уже расслабленно проворчал Слаер и с удовольствием крякнул, выпив первый за сегодня стаканчик наливки.

Вскоре он ещё больше повеселел, а потом и вовсе решил прогуляться, проверить, как там дела в лавке, доставшейся ему вместе с Ланчейей, и которую он считал приданным жены, которым должен распоряжаться только муж.

Женщина, едва мужчина вышел, облегченно вздохнула и смогла наконец поесть нормально, до этого ей то и дело приходилось отвлекаться на младшую дочь, подавать мужу соль или специи, из которых он почти ничего и не использовал, будто просто решил погонять жену ради развлечения или в качестве наказания. Три женщины, оставшиеся в одиночестве, изредка прислушивались, не раздаются ли на крыльце тяжелые шаги Слаера, но в остальном наслаждались теплом и покоем притихшего дома, сперва убравшись немного, потом приготовив ужин, а затем занявшись украшением подаренного платка, отбирая подходящие по цвету нитки для вышивки.

Дети заснули, едва стемнело, нагулявшись с утра, а потом пригревшись дома, чему способствовал и вкусный ужин. А Ланчейя всё ещё побаивалась реакции мужа на её сегодняшние промахи, поэтому постаралась приготовить самые любимые его блюда. Хотя, честно говоря, вкус у Слаера был самый простой, он считал, что чем жирнее и сытнее, тем и вкуснее, частенько высмеивая странные привычки налегать на рыбу, когда можно купить по той же цене мясо. Да и к овощам относился как к еде, которую обычно отдают женщинам, им-то мясо есть необязательно, они ж не добытчики.

Женщина несколько раз порывалась ставить ужин на разогрев, подкидывая дрова в остывающую печь, но муж явно не торопился домой. Она уже успела вышить дочери веточку с цветами на доставшемся даром платке, а его всё не было…

Среди ночи, когда Ланчейя уже уснула, вернувшийся Слаер без лишних церемоний задрал ночнушку жены, не заботясь о спящей в маленькой кроватке в их спальне малышке, и буквально в несколько движений достиг разрядки, дыша перегаром в лицо жены:

— Что, к этому ты привыкла? Потаскуха!

Женщина проглотила всхлип, побоявшись разбудить маленькую дочь. Та могла и испугаться, такое уже бывало раньше, когда муж был особенно активен, приняв лишнего, а ограничивать себя в веселящих напитках тот не привык, поэтому поздние возвращения и разные по длительности постельные подвиги были нередки.