Притворщица (СИ)

Глава 6

Ближе к середине осени Ланчейя родила сына — Даера, названного так довольным отцом, чтобы всякому было понятно, чей это наследник. А наследовать было что, поскольку мужчина, к счастью, не мешал надежному и опытному управляющему, отлично наладившему дела. Помогали и старые торговые связи, подкреплённые когда-то протекцией Раминчата, обеспокоенного судьбой покидаемой им любовницы. В общем, вскоре этот ещё крепкий и энергичный для своего возраста мужчина, имевший свой процент с прибыли, а потому старавшийся как для себя, предложил расширить дело, прикупив пару лавочек в соседних районах городка. Слаеру было жаль расставаться с живыми деньгами, которые он мог пощупать своими короткими и крепкими пальцами, цепко хватавшими всё, до чего мог дотянуться; однако, сравнив, как звучит “хозяин лавочки” и “владелец нескольких лавок”, мужчина дал добро на существенные траты, не забывая при этом напоминать семье, что теперь следует бережнее относиться к выделяемым на еду и одежду средствам, поскольку поначалу придётся вкладываться в ремонт и закупку товара для новых приобретений.

“Удачно совпало”, — подумал Слаер, который вдруг резко ограничил свою щедрость по отношению к старшей падчерице, что тут же было отмечено окружающими. Теперь было вполне логичное и основательное объяснение, не кидавшее тень на его тщательно выстраиваемый солидный образ, не омрачаемый больше и тенью обвинений в рукоприкладстве. Зная историю жизни Ланчейи, многие из соседей поддержали воспитательную методу мужчины, который, добившись результатов, сразу прекратил силовые способы объяснения общепринятых норм для замужней женщины, не трогая с некоторых пор её и пальцем.

А он и в самом деле брезгливо поглядывал на кормящую грудью жену, не находя в ней и крупицы привлекательности, которая тянула бы его в супружескую спальню. Вскоре Слаер совсем обосновался на широкой тахте в гостиной, специально купленной по этому случаю и поставленной в дальний от окна закуток, где его не могли потревожить ранние лучи дневного светила.

Но не прошло и двух лет, как родился второй сын, Каер. То ли мужчина однажды слишком усердствовал в таверне, изрядно перебрав, то ли переставшая кормить и снова исхудавшая Ланчейя удостоилась его внимания в более трезвом состоянии мужа, но факт остается фактом. Оба мальчика поселились поначалу в родительской спальне, ставшей сейчас практически второй детской, а вскоре отец сильно увеличившегося семейства решил всё-таки переехать в те комнаты, что располагались над первой лавкой, доставшейся Ланчейе от любовника.

Поначалу, только женившись на ней, мужчина и думать не хотел о подобном, стараясь отгородить супругу от вредных воспоминаний. Но сейчас, когда она была надёжно привязана детьми, да и выдрессирована крепкой рукой, сейчас можно было и забыть старые предрассудки. Там и комнат больше: две детские, две взрослые спальни, гостиная, столовая, кухня с прилегающей к ней кладовкой, просторная прихожая с огромным шкафом. Просто идеальный вариант. Всё-таки не поскупился Раминчат напоследок, выбрал самый приличный дом, где на первом этаже располагалась просторная бакалейная лавка и склад при ней, а на втором — жильё владельцев. Две новые лавочки не могли похвастаться такими же масштабами, вместо складов при них были лишь довольно тесные кладовки, потому основные запасы хранились в первой лавке, благо места хватало.

В общем, Рончейе было пятнадцать, когда затеяли переезд. Для самой девушки почти ничего не поменялось, она так и делила комнату с младшей сестрой; однако помещение оказалось просторнее и светлее, ведь на этой окраине почти все строения были одноэтажными, так что их второй этаж не затенялся соседними строениями, горделиво возвышаясь над прилепившимися друг к другу домишками. А кроме того, их угловая комната могла похвастаться сразу двумя окнами, одно из которых смотрело на юг, в сторону моря, а второе — на восток. Соседнюю комнату отдали двум братьям, дальше располагалась спальня матери, а за ней — комната отчима, решившего занять вторую угловую спальню, подальше от детей.

Уже в тринадцать девочка переросла невысокую мать, да и фигурой пошла точно не в неё — к четырнадцати годам платья Рони заметно натягивались в груди и на бёдрах, заставляя отчима ворчать:

— Отъелась, даромоедка! Посмотри, на кого стала похожа!

Эти слова дополнялись брезгливым взглядом, что даже радовало девочку, поскольку прежнее маслянистое и будто липкое выражение глаз Слаера больше не преследовало её. Теперь ей стало совсем спокойно, если не считать возросшего внимания со стороны соседских парней. Но, опасаясь скорого на расправу приемного отца девушки, те не решались на активные ухаживания, лишь с интересом оглядывали ладную фигурку, ежедневно спешившую куда-то в центр городка.

Занятия при библиотеке продолжались, принося свои плоды. Как раз с пятнадцати Рончейя начала помогать приятелю своего наставника, готовившего особые порошки и капли для целителей, а ещё придумывавшего для артефакторов новые материалы, получаемые путём изменения свойств привычных тканей, камней и металлов. Последнее хуже давалось девушке, поэтому она сосредоточилась на лекарских и близких к ним составах, старательно изучая способы их получения и выслушивая подробные лекции увлеченного своим делом работодателя. Это сильно расширяло полученные из книг знания, что не могло не радовать библиотекаря, искренне переживающего за судьбу одаренной девушки.

Восемнадцать Рони исполнилось в конце весны, а с Академией ещё ничего не было решено. Прекрасно, что та уже стоит на берегу озера Тер и даже пару лет там успешно обучают студентов, но ужасно, что отчим наотрез отказался дать денег на поездку, да и небольшой запас не помешал бы. За форму, проживание и питание приходится платить самим, пусть и вполне приемлемые суммы, потому что королева запретила зарабатывать на этом, строго контролируя расходы и доходы; но даже таких денег у Рончейи не было. Небольшой приработок у местного алхимика не покрыл бы и половины расходов на первый год.

Просить у бабушки она даже не стала, припоминая довольно бедное детство. Кто ж знал, что та до сих пор хранит почти не растраченными средства от продажи домика сына. А обращаться к чужим людям побаивалась, вспоминая, чем обернулись для неё подарки Слаера.

Всё изменилось в начале лета, когда в городок хлынули отдыхающие, вместе с ними оживились и торговцы, прибывавшие из соседних стран со своими экзотическими товарами. Один из таких дельцов и приметил рыжую красавицу, выходящую по вечерам из библиотеки. Эх, он бы даже женился на ней, возможно, но уже был давно и счастливо женат. Счастье заключалось в двоих сыновьях, маленькой дочке и… постоянно сменявшихся любовницах. Мужчина искренне считал, что безбедная жизнь и ласковое отношение мужа — вполне комфортные условия, созданные им для жены, принесшей когда-то богатое приданное, с выгодой вложенное в его дело. За одно это женщина достойна уважения, а уж за наследников и подавно. Потому длительных связей на стороне делец не заводил, старался держать их в строжайшем секрете, да и о супруге не забывал, одаривая ту после очередной своей интрижки новыми украшениями и на время окружая особенной заботой и любовью.

Лёгкое чувство вины добавляло страсти в удобные и привычные отношения с женой, что ещё больше утверждало мужчину в правильности его рассуждений на тему неизбежности появления любовницы у любого солидного мужчины. Почти все его знакомые жили так; да и отец, едва отпрыск достиг совершеннолетия, посчитал нужным просветить наследника, разъяснив некоторые аспекты супружества; а затем познакомил сына со своей последней любовницей, поручив той важный вопрос обучения юноши науке любви.

В общем, Риджес, а так звали обласканного судьбой мужчину в самом прекрасном, по его собственному мнению, возрасте, был доволен собой и собственной судьбой. И правда, ну что такое тридцать пять — сорок лет для мужчины, даже не для мага или оборотня, для которых это почти юность? Сил и желаний ещё целое море, умений и возможностей тоже. Нет, Риджес не сильно заблуждался на свой счёт, стараясь урвать у жизни все положенные ему радости.

Однако юная красотка с рыжими локонами при первой попытке знакомства лишь фыркнула на предложение посетить лучший в этом захолустье ресторан. Знала бы она, как рисковал мужчина, ведь там могли встретиться знакомые. Ладно бы мужчины, эти всё поймут и только с одобрением подмигнут собрату. Но ведь кто-то мог прийти и с женой, а та наверняка окажется в знакомстве с его Саферайей! Да, это он погорячился, надо присмотреть более подходящее место. А лучше и вовсе завести здесь неприметный домишко для будущих встреч. Как бы ни пошло дело, а когда-нибудь и с кем-нибудь пригодится.

Довольный своей смекалкой, Риджес на несколько дней оставил девушку в покое, занявшись тайной покупкой дома. Всё его семейство давно привыкло к ежегодному отдыху в респектабельном районе рядом с благоустроенной набережной, которая пока была не слишком длинной, совершенно неуместно соседствуя с всё более бедными по мере удаления от островка роскоши лачугами, прилепившимися вдоль изогнутого побережья. Одно радовало — эту “красоту” скрывала скала, будто специально поставленная в качестве рубежа между двумя мало соприкасавшимися мирами. Но нет, конечно же, никто её туда не переносил, просто когда-то именно естественная преграда и стала отправной точкой для строительства нового района, быстро заселённого богатыми отдыхающими.

А насчет соприкосновения миров… Так откуда же берутся все эти местные горничные и кухарки? Кто работает в симпатичных лавочках и ресторанах, как стало модно называть с лёгкой руки королевы Майи самые роскошные из таверн? Но разве будет забивать себе такой ерундой хорошенькую головку жена или дочка дельца, успевшего когда-то выгодно прикупить дом?

Особо удачливые даже умудрились обзавестись куском побережья задолго до разрастания нового курортного местечка, теперь с удовольствием подсчитывая барыши от продажи выстроенных по одобренному самой королевой проекту. Да, та наконец добралась и до мелких городков, успев обустроить и скоростные дороги из столицы в Нербию, Дарбию и Зирбию, граничившую с доставшейся ей в наследство Тербией. А теперь государыня подумывала связать побережье своей вотчины с приморскими городками соседних стран, чтобы не приходилось делать дальний крюк на север по скоростным дорогам, на которых управляемые магами конные повозки двигались в десять раз быстрее привычного, благодаря особому покрытию и артефактам. Путешествовать же по старым извилистым дорогам, трясясь на усыпанных камнями участках, — это удовольствие на любителя. Да, можно ещё по морю добраться, тем более, что изогнутые очертания континента тут образовывали большое внутреннее море, широким проливом отделяя страну от далекой — если добираться по суше — Лурбии*. Однако погода не всегда благоволит путешественникам. Да и многие дамы плохо переносят качку. Поэтому задуманное королевой Майей строительство могло принести немало пользы, добавив новый путь между странами.

Но вернёмся к Риджесу, уже успевшему купить довольно приличный домик почти в центре городка, удачно спрятанный в узких переулках, где вряд ли встретишь кого-то из знакомых. Рядом, почти на перекрестке с одной из главных улиц, нашлась и симпатичная таверна. Слишком традиционная и скромная, чтобы привлечь искушенную публику, а потому прекрасно подходившая для почти продуманного мужчиной плана завоевания неприступной девушки.