Притяжение

2

Когда я добралась до убежища, небо уже начинало светлеть. Вздохнув, я ловко, одним прыжком, оказалась на внутренней части территории. Внезапная слабость охватила меня, и я споткнулась, упав на колено. С трудом поднявшись, я прижала руку к груди, пытаясь унять боль.

— Проклятый! Пусть разорвет, того, кто их создает! — яростно прошептала я, ощущая, как злость пульсирует в висках. Вся охота оказалась насмарку из-за этого мерзавца.

В этот момент из теней стен вынырнули две светящиеся точки, сопровождаемые тихим рычанием. Сердце застучало быстрее, и я напряглась, готовая к новой опасности. Эти светящиеся глаза, словно два огненных уголька, следили за каждым моим движением, и каждое рычание отдавало эхом в пустоте ночи, заставляя воздух вокруг сгущаться от напряжения.

— Тише, Марс, это я… — прошептала я, присев и протянув руку вперед. Из теней вышел пес и нежно ткнулся лбом в мою ладонь. Улыбнувшись, я прислонилась к его морде, ощущая знакомое тепло и шелковистую шерсть под пальцами. Легкий запах серы ударил в нос, напоминая о его демоническом происхождении. Отец был в шоке, когда узнал, что мне удалось приручить этого адского пса, причем я даже особо не старалась. Марс, со своей устрашающей внешностью и огненными глазами, был моей опорой в этом хаотичном мире. Он тихо зарычал, видимо, все еще ощущая мою боль и усталость. Я провела рукой по его мощной шее, наслаждаясь мгновением этой краткой передышки. Мы с Марсом были союзниками, непоколебимыми в своей верности друг другу, и теперь, когда вокруг сгущались тени, это казалось особенно важным.

Выпрямившись, я направилась к дому. Снаружи могло показаться, что это поместье заброшено и неухожено, но это впечатление было обманчиво. Заклинание маскировки работало отлично, скрывая истинное состояние нашего убежища. Войдя внутрь, я прислонилась к стене, позволяя себе немного передохнуть. Внутреннее богатство резко контрастировало с внешним обликом: стены украшены гобеленами, а мраморные полы переливались в свете магических ламп.

Полумрак внутри дома успокаивал мои глаза, которые уже начали раздражаться от восходящего солнца. Тихие голоса слышались отовсюду, создавая ощущение безопасности и домашнего уюта. Завернув за угол, направляясь в свои покои, я неожиданно врезалась в широкую мужскую грудь. Подняв глаза, я встретилась с ухмыляющимся блондином.

— Не знала, что тут перестановка, и шкаф поставили посреди коридора, — с улыбкой сказала я, глядя ему в глаза.

— Интересно, когда-нибудь появится тот, кто займет твой язычок? — ухмыльнулся мужчина, опираясь на стену над моей головой и наклоняясь ближе, не давая мне улизнуть.

— За двести лет еще не появился настолько храбрый герой, — засмеялась я, но тут же меня повело в сторону от слабости.

— Дэни… — блондин придержал меня за плечи, и его насмешливый взгляд сменился беспокойством.

— Ничего… просто не успела поохотиться… — хотела уже отойти, но мужчина не позволил. Он отодвинул край моей рубашки и серьезно посмотрел на меня, услышав хруст косточки, которая вставала на место.

— Это тоже последствие неудачи на охоте?

— Это неудачная встреча со стеной благодаря проклятому, — закатила я глаза и отодвинула его руку.

— Ты в порядке? — он отбросил мою руку, провел пальцами по моей шее и, наклоняясь ближе, втянул запах. В этом действии не было и намека на похоть.

— Если бы нет, я бы тут не стояла, — со вздохом ответила я. — Все в порядке, правда. Что меня беспокоит, так это голод. Много сил ушло на исцеление.

— Я велю одному из доноров прийти к тебе, — блондин отодвинулся от меня.

— Спасибо, — тихо сказала я и отодвинулась от стены. — Альви у себя?

— Отдыхает… — улыбнулся блондин, и его глаза на миг сверкнули голубым светом.

— На нее упал шкаф? — громко захохотала я, увидев его реакцию, и подняла руку в жесте защиты. — Всё, всё, извини, ну не могу удержаться.

Его ухмылка на мгновение исчезла, сменившись серьёзностью, но затем он рассмеялся, качая головой.

Послав ему воздушный поцелуй, я направилась в свои покои. Закрыв за собой дверь тут же стянула с себя куртку. Следом на пол полетела рубашка. Выругавшись, я подняла куртку с пола и осмотрела её. Она была порвана на спине, так что видна была подкладка.

— Твою же ж… — снова выругалась я и бросила её куда-то в сторону. — Моя любимая куртка!

Гнев и разочарование кипели во мне, но я знала, что сейчас важнее восстановить силы. Оставшись в одном лифе, я подошла к зеркалу, которое у меня осталось кажется ещё с эпохи Ренессанса. Его рама, украшенная изящной резьбой, напоминала о былых временах роскоши и величия. Подойдя ближе к стеклу, я коснулась его поверхности, ощущая прохладу старого зеркала. Моя бледная кожа и вены, проступившие под ней, ясно говорили о голоде. Усмехнувшись, я вспомнила миф о том, что такие как мы не отражаемся в зеркале. Вполне себя вижу. Те же длинные чёрные волосы, ниспадающие мягкими волнами, и яркие голубые глаза, которые стали ещё ярче после моего нового рождения.

Повернувшись спиной к зеркалу, я увидела, что мелкие царапины уже давно затянулись, но кости и сухожилия всё ещё становились на место. Тихий хруст и скрежет под кожей были почти невыносимыми. Этот звук сопровождал меня, напоминая о том, что моё тело всё ещё восстанавливается после встречи с проклятым.

— Леди… — я обернулась на голос.

В комнату тихо вошла молодая девушка. Она неловко улыбнулась, но страха от нее не чувствовала. Я втянула запах и слегка прикрыла глаза, ощущая, как на лице проявляются вены, а острые клыки непроизвольно выдвигаются из дёсен. Повернув шею, я взяла под контроль жажду.

— Присядь… — указала я ей на кровать, и она послушно присела на край. Подойдя ближе, села рядом и откинула её волосы с плеча. — Тебя никто не обижает?

— Нет, что вы…

— Если хоть кто-то сделает что-то против твоей воли, скажешь мне, — серьёзно посмотрела на неё.

— Хорошо.

— Это был не вопрос.

Она кивнула, и в её глазах промелькнуло понимание. Я взяла её руку, чувствуя тёплый пульс под тонкой кожей. Лёгкий трепет пробежал по её телу, но она осталась неподвижной, доверяя мне.

Придвинувшись к ней ближе, я ощутила, как она затаила дыхание и прикрыла глаза. Слегка приобняв её за талию, я провела носом по её шее, вдыхая запах. Да, меня можно назвать гурманом, не люблю пить сразу, даже когда слишком голодна. Сначала — запах и ощущения того, как я влияю на человека. Её тело пахло свежестью и чистотой, молодостью и здоровьем. Я слышала, как бьётся её сердце, и как учащается пульс.

Все доноры, что жили с нами или приходили, делали это по своей воле, никакого насилия. Конечно, большинство из них были здесь ради денег — отец хорошо оплачивал их услуги. Насладившись запахом, я провела кончиком языка по её коже и осторожно прижалась губами к её шее, чувствуя её дрожь. Голод переборол мои гурманские желания. Выпустив клыки, я погрузила их в кожу девушки. Она слегка дернулась и вздохнула, и я прижала её к себе ещё ближе. Её вздох был не от боли, она выгнулась в моих руках, подставляя шею и я почувствовала её доверие и покорность.

Сладкая, густая, горячая жидкость наполнила мой рот. Глоток за глотком голод уходил, и когда я ощутила, что на смену утолению жажды приходит что-то другое, я отстранилась, напоследок слизывая кровь с ранок, тем самым заживляя их. Лёгкое покалывание в венах и ощущение свежей крови заставили меня почувствовать себя живой как никогда. Я вновь посмотрела на своё отражение в зеркале. Бледность исчезла, глаза засияли ярче, а кожа приобрела здоровый оттенок.

Облизав губы, я посмотрела на девушку. Коснулась её щеки наблюдая как она постепенно приходила в себя. Туман дурмана уходил из её взгляда. Я улыбнулась, чувствуя эйфорию, как всегда после выпитой свежей крови.

— Спасибо тебе. Отдохни, я, кажется, взяла больше, чем должна была.

— Всё в порядке, леди, — тихо ответила она, смущённо касаясь шеи.

Встав и слегка пошатываясь, она вышла из комнаты. Скоро дурман выйдет из её организма, и возбуждение исчезнет. Я же упала спиной на кровать и сладко потянулась, ощущая прилив силы и томной лёгкости одновременно. Сознание медленно покидало меня, тело потратило слишком много сил на восстановление после нападения проклятого. Не желая того, я медленно засыпала, чувствуя, как мир вокруг растворяется в мягкой темноте.