Притяжение противоположностей

4

Эрик взял галлон молока и два батона. Он был счастлив, что решил вопрос с транспортером. Теперь он сможет уделить все свое внимание каменоломне. Она была в плохом состоянии, когда он купил ее три года назад, и пока не приносила той прибыли, которой ему хотелось. Но возможность продавать энергию электрической компании окажет большую финансовую поддержку, размышлял он, пытаясь не уронить молоко с хлебом и одновременно засунуть помидоры в пластиковый пакет.

— Зачем ты берешь этот вялый помидор, — женщина выхватила из руки Эрика и заменила на большой и спелый. — Вот. Этот намного лучше.

Он улыбнулся ей.

— Спасибо, Мейзи.

— Джасинда, кажется, прелестная девушка, правда? — Мейзи спросила это беззаботно, бросая огурцы в сумку.

— Да.

— Как ты думаешь, ты ее снова увидишь?

— Надеюсь, — протянул он, — наш город ведь не такой большой.

Она уничтожающе сверкнула на него глазами.

— Это совсем не то, что я имела в виду, и ты это прекрасно понимаешь, Эрик Фортнер. Почему бы тебе не сходить куда-нибудь с этой девушкой? Она здесь далеко от родного дома, никого не знает, и я уверена, что она очень одинока.

Он улыбнулся, устраивая понадежнее молоко под мышкой и укладывая помидоры в пакет. Мейзи хотелось выступить в роли свахи, и она была бы разочарована, если бы Эрик обошелся без ее посредничества.

— Ты назначила хорошую цену за твою помощь при отборе помидоров, — заметил он.

— Может быть, я и преследую собственный интерес, — начала она тоном, который не вызывал сомнений в ее намерениях, — но я думаю, что ты и Джасинда составили бы прекрасную пару.

Он довольно усмехнулся.

— Все дело в том, что я не уверен, что она думает то же самое.

Мейзи бросила на него испуганный взгляд.

— Почему ты так думаешь? Или набиваешь себе цену? А я считаю, что ты привлекательный, представительный и — и это самое главное — свободный мужчина. Любая женщина была бы счастлива заполучить тебя, — она шмыгнула носом. — Мы оба знаем некоторых, кто пытался этого добиться.

— Хорошо, — сказал он небрежно, — как бы то ни было, Джасинда предложила мне встретиться в ближайшие выходные дни.

— Она действительно пригласила тебя?

— Да. Я пытался отказаться, но она упорно настаивала на своем. Бедная девушка, мне так жаль ее. Она никогда, вероятно, не испытывала ничего подобного в жизни, а теперь, когда встретила меня, то не смогла справиться со своими впечатлениями.

У Мейзи округлились глаза.

— Так ты мог бы воспользоваться этим… Ведь ты такой обольстительный и коварный соблазнитель, что я сама бы, возможно, решилась убежать с тобой в Южную Америку.

Вдруг она в ужасе выхватила у него из рук картофелину.

— Не бери эту картошку! Она уже прорастает!

Он пожал плечами.

— У меня она всегда прорастает к тому времени, когда я собираюсь воспользоваться ею.

— Слушай! Мы просто обязаны найти тебе женщину, которая бы устроила твою жизнь. Я непременно займусь этим. Но ты не надейся, что я сделаю все за тебя, — добавила она с достоинством.

— А я и не хотел бы, чтобы ты сделала все за меня, — тихо засмеялся он. — Существуют некоторые моменты в общении с женщиной, когда я и сам справляюсь превосходно.

Она погрозила ему пальцем.

— Ты безнадежно испорченный человек.

Но она, кажется, не осуждала его. Лэнн тихо подошел сзади к жене и обнял ее.

— Она пытается уговорить тебя жениться на Джасинде?

Мейзи высокомерно отбросила его руку.

— Позволь Джасинде самой позаботиться о себе. Я высказала только свои собственные предположения.

Мужчины обменялись понимающими взглядами.

— Я лучше уведу ее отсюда. Свежие овощи обычно возбуждают в ней грешные мысли.

После того как они ушли, Эрик подхватил свой пакет с помидорами и направился к кассе. Мейзи всегда старалась навязать свое сватовство. Но ему не требовалось намекать, насколько очаровательна Джасинда. Он уже все заметил сам. Однако Джасинда, кажется, собирается и дальше соблюдать дистанцию в их отношениях. Он решил что-нибудь предпринять в этом направлении и начать с изменения своего внешнего вида.

Оплатив покупки, он положил овощи в свой новый зеленый седан и поехал в сторону центральной площади города. Молоко не прокиснет, пока он сделает небольшие покупки. Он остановился у модного магазина мужской одежды и вошел в него, осознавая, насколько его джинсы и красная в клетку рубашку не соответствуют респектабельной атмосфере этого магазина.

Подтянутый продавец с тонкими усиками тут же оказался рядом.

— Чем могу вам помочь?

— Да. Я хотел бы приобрести костюм, — Эрик показал в сторону манекена. — Что-нибудь в этом стиле.

Обычно на свидания он являлся в спортивной куртке, но Джасинда, вероятно, ожидает большего. И ему хотелось, чтобы она как можно более непринужденнее чувствовала себя в его обществе, даже если проклятый галстук удавит его насмерть.

Продавец снял с вешалки костюм и держал его с важным выражением на лице.

— Он сшит из прекрасной верблюжьей шерсти, которая превосходно оправдает себя даже зимой. И это самый модный цвет этого сезона.

— Я примерю его.

Эрик остановился перед витриной с галстуками.

— Мне нужен галстук. И еще рубашка, которая будет соответствовать этому костюму.

— Вот эта белая рубашка вполне подойдет.

Продавец оживился, входя в роль консультанта.

— Я рекомендую вам, сэр, купить еще и этот коричневый с ромбами свитер. Он подойдет к брюкам от костюма для менее официальных случаев.

Эрик разглядывал свитер с большим сомнением.

— По-моему, такие носили в пятидесятые годы?

Ему не хотелось рассмешить Джасинду своим видом. Он не был строгим судьей женской моды, но был абсолютно уверен, что ее вещи гораздо моднее.

Такой вопрос задел достоинство продавца, он был оскорблен тем, что его вкус поставлен под сомнение.

— Они очень популярны сейчас, сэр. И пользуются большим спросом на всем побережье.

Эрик кивнул. Свитер ему понравился.

— Я беру его.

— Мудрое решение. А сейчас не могли бы вы пройти в примерочную? Я измерю длину ваших брюк.

В четверг вечером Филип пригласил Джасинду на концерт в музыкальную школу при университете. После концерта они оказались на небольшой вечеринке с вином и сыром у одного из товарищей Филипа по факультету. На Джасинде было ее самое новое жемчужно-серое узкое платье и серые чулки. Она беспокоилась, что выглядит слишком театрально, но раз уж она была приглашена, то непременно собиралась хорошо провести время. Хотя женская половина факультета и жены профессоров были одеты более консервативно, чем она, но они делали комплименты ее внешнему виду с подлинным восхищением и некоторым оттенком грусти.

Пока Джасинда прогуливалась по обставленной антикварной мебелью гостиной, она открыла для себя, что большинство гостей не были коренными арканзасцами.

— Ну, моя дорогая, что вы думаете о нашем маленьком городке? — спросил ее коренастый профессор, специализирующийся в английском языке.

Она улыбнулась ему.

— Он выглядит очень приятно, профессор, — посочувствовала Джасинда.

— Я тоже так полагаю, — он допил свое вино и продолжал: — Я родился в Вермонте и никогда не думал, что здесь такое жаркое лето. Но у меня в Арканзасе хорошая работа, и я остался. Я так понимаю, что вы здесь лишь на несколько месяцев?

— Да. До весны, — призналась Джасинда.

— Зима здесь тоже не очень холодная, — продолжал он, — и никто не знает, когда придет время встать на лыжи.

Подошел Филип и обнял ее.

— Хочешь еще сыра?

Когда их уже никто не мог слышать, он спросил:

— Надеюсь, он не долго приставал к тебе? Он такой зануда.

Она улыбнулась.

— Мне так не показалось. Просто хорошо быть рядом с людьми. Я ведь провожу много времени в одиночестве.

Когда эти слова были произнесены, она пожалела об этом. Это прозвучало так, будто она жаловалась, что Филип пренебрегает ею. На самом же деле их смысл заключался в том, что она оставила своих друзей и семью в Нью-Йорке.

Он взглянул на нее испытующе.

— Я мог бы исправить все это.

Джасинда нежно улыбнулась ему и направилась к столику для отдыха в глубине комнаты. Она не сомневалась в том, что Филип все это может исправить, но не хотела слишком быстро осложнять свою жизнь и оттягивать время, чтобы они не могли наладить близкие отношения. Ведь ей предстоит пробыть здесь еще довольно долго.

— Какой сыр ты предпочитаешь? — спросила Джасинда.

— Чеддер.

Он прислонился к стене и наблюдал за ней.

— У меня хорошая новость.

Она вопросительно взглянула на него.

— Я получил известие из Колумбии [2] и думаю, что у меня есть шанс получить там работу. Я узнаю об этом через пару недель.

— Прекрасно, — сказала Джасинда.

Она улыбнулась ему. Он будет недалеко от Нью-Йорка. Это означало, что они смогут продолжить встречаться друг с другом, когда она вернется домой. Больше не было никаких серьезных препятствий на их пути; она полюбит Филипа, и все станет значительно проще.

В пятницу вечером, за час до приезда Эрика, у Джасинды половина ее вещей была разбросана по кровати. Она нерешительно перебирала их. Розовое шелковое платье казалось слишком официальным. Поплиновая юбка и шелковая в полоску блузка, наверное, подошли бы. А интересно, что будет, если она просто наденет джинсы? Хотя она сама пригласила Эрика поужинать, но выбор ресторана оставался за ним. Он же мог предложить что-нибудь не совсем обычное. К тому же она сомневалась в том, что у него есть приличный костюм. А та одежда, в которой он пришел к ней в офис, выглядела очень неуклюже. Это определило ее решение: она наденет джинсы и красный свитер.

Через пятнадцать минут, одевшись и стянув волосы в конский хвост, Джасинда осматривала себя в зеркало. Она добавила темно-голубых теней, чтобы подчеркнуть свои серые глаза, и тщательно подкрасила губы красновато-коричневой помадой, когда в дверь позвонили.

Она быстро нанесла румяна и заспешила к двери. Перед дверью Джасинда остановилась, одернула свитер и поправила волосы. Облизнув пересохшие губы, открыла дверь.

Они уставились друг на друга.

На Эрике был хорошо сшитый костюм, белая рубашка и со вкусом подобранный темно-бордовый галстук. Его обычно взъерошенные волосы были аккуратно зачесаны на одну сторону, хотя одна непослушная прядь все-таки выбилась и спадала на лоб.

Он посмотрел на нее недоуменно, затем разразился смехом. Джасинда рассмеялась тоже. Но она почувствовала страшную неловкость из-за того, что он пошел на такие большие расходы ради нее. Его одежда пахла так, как всегда пахнут новые вещи. Она поняла это, когда он обнял ее, входя в квартиру и все еще улыбаясь.

— Кажется, у нас есть проблемы? — спросил он.

— Да, — пробормотала она, когда они сели рядом на софе.

Эрик нежно дернул ее за конский хвост.

— Это то, с чего следует начать. Мне нравится, когда моя женщина причесана изящно, — величественно объявил он.

Она сняла резинку с волос и встряхнула ими.

— Лучше?

— Намного лучше.

Его глаза оценивающе скользили по восхитительной кипени ее волос.

— Следующим должен быть свитер, — он протянул руки, чтобы стянуть его через голову. — Мне начинает это нравиться.

Джасинда, смеясь, схватила его за руки.

— Не слишком ли сильно тебе это нравится? До этого так же далеко, как до твоего дома.

Внезапно их смех прекратился и стало очень тихо. Он наклонился к ней в тот самый момент, когда она подняла свое лицо к нему, и его губы встретились с ее губами. Этот его поцелуй отличался от того, первого, на ярмарке. Он не начался с нежной прелюдии, переросшей в страсть. Он сразу же был потрясающе бурным, его язык вторгся в ее рот, пробуждая желание. Она обхватила руками его шею и коснулась своим языком кончика его языка. Наэлектризовывавшее ее чувство, как сильный ветер, еще больше раздуло тлеющие угли желания. Их губы слились так, как будто дыхание одного зависело от дыхания другого.

Когда его рот наконец оторвался от ее уст, то это всего лишь означало переход поцелуев к ее уху. Его язык исследовал ее ушную раковину таким способом, от которого у нее перехватило дыхание, и она совершенно сомлела. Она уронила голову ему на шею и осыпала ее мелкими теплыми поцелуями, в то время как он скользнул руками под ее свитер и гладил ее по голой спине.

Мир отступил куда-то, она ощущала лишь губы Эрика, его ласки и запах его лосьона.

— Джасинда? — прошептал он.

Она трепетала в его объятиях, ощущая его нежное дыхание на своем ухе.

— Мммм?

— Может быть, проблему с одеждой для нас обоих легче решить, если вообще снять ее? Я сделаю это первым, если ты хочешь.

Она испытывала искушение. В интимной обстановке ее спальни не будет иметь значения, что он сын фермера, а она горожанка, что он был исключен из школы, а она имеет ученую степень, что он член местной общины, а она всего лишь временная жительница. Но в жизни, конечно, все это имеет значение. Медленно, с сожалением, она отодвинулась.

— Нет, я не думаю, что это решение проблемы.

Джасинда собралась с духом, но, когда его губы вновь настигли ее в томном опьяняющем поцелуе, ответила мгновенно и пылко. Она ухватила зубами его нижнюю губу и нежно прикусила ее. Было неимоверно приятно ощущать эту чувственно изогнутую губу, а когда он еще крепче обнял ее и заключил весь ее рот в свой, она почувствовала, что погружается в медовый раствор удовольствия.

Джасинда не предполагала, что все так обернется. Она планировала, что сегодня будет спокойный, достойный ужин и вежливое расставание. Но сигналы, которые ее губы посылали ему, были едва ли прощальными. Они соблазняли и возбуждали Эрика. Джасинда понимала, что ей следовало бы прекратить это безумие, но не могла. Было очень легко аргументировать, почему он не подходил ей, пока она не попала в его крепкие объятия, ощущая его волосы на своих щеках и его губы, настойчиво исследующие ее лицо. Лишь когда она почувствовала, что его рука вновь скользнула ей под свитер и сильные пальцы легли на тонкую ткань бюстгальтера, она отстранилась от него, мотая головой, чтобы вновь вернуть себя в реальность.

— Я… нам лучше пойти поужинать.

Он улыбнулся с сожалением.

— Я надеялся, что ты забыла об этом.

Джасинда отодвинулась от него, не доверяя себе и не надеясь, что сможет отразить его следующие попытки.

— Я переоденусь во что-нибудь другое.

— Помощь требуется? — спросил он с надеждой.

— Я справлюсь.

Джасинда вошла в спальню и схватила платье из розового шелка. Она должна будет жестко соблюдать дистанцию между ними в этот вечер. Когда он привезет ее домой поздно вечером, она даст ему понять, что они не больше чем друзья. Да и как может быть иначе, если они такие разные люди? Скривившись, она пробормотала себе под нос: «после подобного следует быть вежливой, но соблюдать дистанцию».

Спустя десять минут Джасинда снова появилась в комнате. Ее волосы были высоко подобраны, а в руке она держала светлый кремовый жакет.

— Я готова.

Она не смотрела ему в глаза. Он стоял у зеркала и приводил в порядок свой костюм.

— Ты ужасно помяла мне костюм, — посетовал Эрик.

— Извини.

Волосы Эрика взъерошились, и искушение пригладить их было почти непреодолимым, но это был бы слишком опасный жест. Она непреклонно стояла у двери, что есть силы стараясь сохранить свое достоинство.

Эрик остановился рядом с дверью и посмотрел на нее насмешливо.

— Я заблуждался.

— О, — она вежливо улыбнулась.

— Что-нибудь не так?

— Все в порядке. Где мы будем ужинать?

Он искал ее взгляд.

— Есть пара уютных ресторанчиков в отелях, затем есть еще один очень хороший в старом кирпичном здании, что посреди площади. Мы обсудим это в машине.

Он пробежал пальцами по своим взъерошенным волосам.

— Послушай, Джасинда…

— Нам пора поехать, ты не думаешь? — спросила она живо.

«Проклятье, почему он оделся так специально для нее? Почему он целовал ее так, что это заставило ее забыть, что он ей не пара? Всего этого просто не следовало бы делать», — думала она, выходя из дома.

Сев в машину, они молча поехали в ресторан на окраине города. Темные деревянные панели и бронзовые бра на стенах создали ощущение комфорта с самого первого момента, как только они вошли в ресторан. Им показали столик в укромном уголке зала. Официант зажег свечу на их столике и принес вина.

— Здесь очень приятно, — сказала Джасинда, оглядываясь по сторонам.

Ее стратегия, решила она, должна заключаться в том, чтобы смотреть ему в глаза как можно реже. Эти неотразимые карие глаза могут заставить ее говорить глупости и совершать поступки, идущие вопреки здравому смыслу.

— Я советую седло барашка, но телятина здесь тоже хороша, — предложил Эрик.

— Ты бывал здесь прежде? — спросила она.

«С женщиной, конечно? Какая она?» Ее интересовало это, но Джасинда тут же напомнила себе, что для нее это не имеет значения. На любопытство все же ее одолевало.

— Да, раз или два, — ответил Эрик вежливо.

Он кивнул, приветствуя пару, сидящую рядом.

— Ты знаешь, я ведь ничего о тебе не знаю, — услышала, она свой голос.

Она не должна делать этого, предупреждала она себя. Сегодня будет прощальный вечер с ним. Но любопытство все же одерживало верх.

— Был ли ты когда-нибудь женат? — спросила Джасинда.

— Нет.

— Помолвлен? — продолжила она допрос.

Эрик теребил пальцами край своей салфетки.

— Нет.

Джасинде очень хотелось продолжить разговор на эту тему дальше, но она не решилась. Взгляд, которым он изучал ее поверх бокала, просто выбивал Джасинду из колеи. Эрик слегка улыбался, но его глаза были хитрыми и проницательными, будто она была книгой, которую он уже прочитал. Ей не нравилось это ощущение, будто бы она была абсолютно прозрачной. Она села поудобнее.

— Ну, хорошо, расскажи мне что-нибудь.

— Что ты хочешь, чтобы я рассказал? — дружелюбно спросил Эрик.

— Расскажи мне о себе.

— Я был восхитительным ребенком. У моей мамы хранятся тонны фотоальбомов, доказывающих это. В пять месяцев у меня вырос первый зуб, в восемь их было уже несколько. Дай подумать, что же еще я могу рассказать тебе… — Он задумчиво посмотрел в потолок.

— Расскажи мне о своей жизни в последнее время.

— В последнее время? Меньше чем час назад я целовал одну очень красивую и очень непредсказуемую леди. Я намереваюсь продолжить это позже, — добавил он со значением.

Она отвела взгляд и покачала головой.

— Нет. Эрик, это все неправильно.

— Тогда давай сделаем правильно, — он крепко сжал ее руку. — Скажи мне, чего ты хочешь?

Джасинда попыталась освободить руку, но Эрик еще сильнее сжал ее.

— Я… будет гораздо лучше, если мы с тобой не будем слишком увлекаться, — она глубоко вздохнула. — На самом деле, я думаю, что нам не следует больше встречаться после сегодняшнего вечера.

Он внимательно посмотрел на нее, затем откинулся в кресле.

— Это не подлежит обсуждению. Я должен видеть тебя снова и снова.

Джасинда опять попыталась высвободить руку.

— В Файэтвилле очень много приятных девушек, — решила она перевести разговор на менее щекотливую тему.

— Я должен видеть тебя, — настаивал Эрик.

Джасинда искоса взглянула на него. Ей это показалось, или его глаза действительно искрились смехом?

— Зачем все это? — спросила она.

Он показал на свой пиджак.

— Потому что я потратился на целый новый гардероб, который только ты по достоинству сможешь оценить.

Джасинда почувствовала, что больше не может оставаться равнодушной.

— О, ты это говоришь серьезно?

В интонации сказанного ею почувствовалось едва уловимое кокетство.

— Я — да. И я постараюсь привыкнуть к этому костюму, чего бы мне это ни стоило.

— Я уверена, что у тебя получится, — рассмеялась Джасинда.

Улыбка замерла в уголках его рта, и она почувствовала, что ее оборона трещит по швам.

— Ко всему прочему, я еще купил коричневый с ромбами свитер. Они сейчас в большой моде, — осведомленно проинформировал он Джасинду. — Такие свитера очень популярны на побережье в этом сезоне.

— Понятно.

Они оба одновременно рассмеялись.

— Ну, что ж, это совсем другое дело.

Ее решение вести себя как можно более сдержанно оставило ее. Все, о чем она могла сейчас думать, было только то, как ей приятно находиться рядом с ним. Она вдруг забыла о необходимости не встречаться с ним взглядом, и ее глаза теперь томно изучали этого соблазнительного мужчину. Джасинде нравилось все в нем. Его прическа разметалась небрежными прядями и ничем не напоминала ту, которую она увидела, когда открыла перед ним дверь своего дома. В таком виде Эрик нравился ей гораздо больше. Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему.

— Я думаю, что надену свитер, когда мы пойдем в кино, — с некоторым лукавством продолжал он. — Я знаю, что ты умираешь от желания его увидеть.

Они все еще сидели, взявшись за руки, но Джасинда больше не делала попыток освободиться.

— Да.

Ее улыбка все больше смягчалась по мере того, как она продолжала смотреть на него.

— Хорошо, — Эрик повернулся к меню. — Так, что мы закажем? Ты уже решила, что будешь есть?

— Я хочу телятины.

Но ее мучил голод другого рода. Она вспоминала нежные поцелуи в своей квартире. Физически Эрик возбуждал так, как никогда ни один мужчина в ее прежней жизни, заключила Джасинда, поглаживая салфетку кончиками пальцев. Физически — да. Но в этом и заключалась проблема. Есть ли что-нибудь за пределами сладострастия, что могло бы объединить их? Что же в действительности представлял собой Эрик? Ее первое впечатление о нем заключалось в том, что он не особенно образован. Но их первые встречи в пух и прах развеяли это представление. Разве не так? Однако количество тем, которые они могли бы обсудить, вероятно, было ограничено. Бывал ли он в театре? Любил ли симфоническую музыку? Она сомневалась в этом.

— Ты что-то притихла, — сказал он.

Она слабо улыбнулась.

— Думаю.

— Займись этим в другое время. А сейчас лучше поговори со мной.

— У тебя есть какое-нибудь хобби?

Он пожал плечами.

— Я думаю, что ты смело можешь считать все мои эксперименты моим хобби. Я не увлекаюсь ни охотой, ни чем-то подобным, хотя люблю ходить иногда в лес, просто для того, чтобы побыть одному. Однако в последнее время у меня было мало свободного времени. Я много времени провожу в каменоломне.

Это еще раз доказывало, что они очень разные люди. Она не пошла бы одна в лес.

— А что книги? Ты много читаешь? — спросила Джасинда.

— Технические журналы, научную литературу и тому подобное. Иногда немного беллетристику.

— О? — она любила хорошие книги.

Он шутливо склонил голову.

— Почему вдруг такие вопросы? Это чем-то напоминает мне тестирование, как при приеме на работу.

Джасинда улыбнулась.

— Просто мне все любопытно.

Она обрадовалась, когда подошел официант и отвлек внимание Эрика. Он был прав; она не будет больше задавать вопросов. Сегодня она не собирается думать о том, какие они разные люди. Ей просто хочется развлечься.

После ухода официанта Эрик опять повернулся к ней.

— Давай поговорим о тебе. Это намного интереснее. У тебя есть братья и сестры?

— Сестра, которая живет в Джерси. В штате Нью-Джерси, — пояснила она. — Ее зовут Лиз. А мои родители живут в Нью-Йорке. Отец — биолог в клинике, а мама — библиотекарь.

— Интересно, — он отпил вина. — А в моей семье никто не смог закончить даже среднюю школу.

— О? — изумилась Джасинда.

И снова пропасть, возникшая между ними, подсознательно увеличилась, хотя Джасинда и не собиралась обращать на это особого внимания. Но в данном случае это было то, что она не могла игнорировать.

Спустя два часа Эрик доставил Джасинду к двери ее квартиры, и она настроилась избежать его объятий. Но, к ее удивлению, Эрик лишь целомудренно поцеловал ее и, попрощавшись, ушел. Она, вероятно, должна была быть рада такой развязке, но это было совсем не так.