Притяжение (СИ)

Глава 13

Кирилл

Мне требуется чуть больше десяти минут, чтобы решить вопрос с лишним шумом в помещении. Его источник я нахожу быстро, как и девушку-администратора, которая сама ищет мой взгляд, когда прохожу мимо, говоря:

— Пойдемте со мной.

Опустив то, что это ее работа, а не моя, добираюсь до столика, за которым тучный мужик средних лет на повышенных тонах излагает историю своей жизни другому мужику. Между ними графин с водкой и национальная закуска к ней, я уже не сомневаюсь в том, что уменьшить громкость оратора будет невозможно. Персонаж в самом деле агрессивный, еще и подвыпивший, поэтому решаю, что рациональнее будет от него просто избавиться. Все равно его обед именно этим и закончится, но если тянуть, он успеет испортить мой обед.

Отодвинув пустой стул, усаживаюсь за стол и обращаюсь к мужику:

— У тебя два варианта: закончить обед молча или закончить его в другом месте.

Мое вторжение в их личное пространство максимально неожиданное, но я не думаю, что должен извиняться.

— Ты кто такой? — смотрит на меня зло. — Ты мне чего тыкаешь?!

— Пожалуйста, говорите тише, — подключается администратор за моей спиной. — Вы мешаете другим посетителям.

— Объясните молодым людям, как нужно вести себя в общественных местах, — прошу ее, укладывая на стол сцепленные в замок руки.

Мой невменяемый оппонент закипает, я не сомневался, ему немного нужно, чтобы наломать дров окончательно.

— Пошел вон! Я отдыхаю, кто мне указывать будет?!

— Пожалуйста, говорите тише, или я позову охрану, — настаивает администратор.

— Не надо охраны, мы уходим, — суетится второй.

— Сядь! Я деньги плачу! У меня знаешь, сколько денег? — порывшись в кармане пиджака, достает оттуда скомканные купюры и бросает в девушку. — Пошла отсюда.

— Что вы себе позволяете…

— Встал из-за моего стола, — летит в меня.

— А ты меня заставь, — предлагаю.

Чеку срывает мгновенно.

Отшатываюсь и резко встаю, когда в меня летит кулак, который рассекает воздух. Попытка дико печальная. Со стола летит посуда.

Администратор несется за охраной. Отхожу в сторону, уступая ей дорогу. Через минуту проблемного клиента выставляют без церемоний, потому что он перегнул еще пару палок, бросаясь на двух охранников раза в два себя моложе.

Когда возвращаюсь за стол, Маша смотрит на меня, вытянувшись в струну. Мечется глазами по залу, оборачивается. Перед гардеробом у входа все еще небольшая возня, но нас она почти не касается.

В ресторане тихо. Это спокойствие вокруг позволяет расслышать фоновую музыку в колонках. Что-то джазовое. Замечаю, что нам принесли еду: стейк для меня и салат для Маши.

— На чем мы остановились? — смотрю на нее.

— Все в порядке? — моргает ресницами.

— Да, все отлично.

Она выглядит зажатой. Настороженной, как будто все вокруг нее — угроза, включая меня. Сейчас, при свете дня, и без пресловутого налета романтики, наше общение в разы реальнее. При свете дня вообще многие вещи принимают более реальные формы, но в этот раз реальность не душит мой интерес, а только сильнее разжигает.

Я не знаю, в чем причина. Возможно, пойму это позже. Сейчас я должен расставить точки над “i”, и я не уверен, что дам этой реальной Маше выбор.

Она смотрит на меня так, что мне не хочется оставлять ей никакого выбора. Мне хочется дать ей то, что сама она, кажется, взять боится.

— Так у тебя есть какие-то триггеры? Агрессия? — смотрю на то, как она опускает вниз руки и зажимает ладони между коленей. — Насколько это серьезно?

— Очень серьезно, — получаю ответ, в котором очень много вызова.

Очень похоже на защитную реакцию. Я надеюсь, что она преувеличивает. Очень надеюсь, но прокручивая в голове все, что уже знаю, начинаю сомневаться.

— Ты жертва агрессии? — спрашиваю.

— А если да? — получаю в ответ еще один вызов.

— Тогда мне очень жаль, — смотрю в ее глаза.

И это, блять, слабо сказано, но я ведь по-прежнему могу только предположения строить.

— Мне тоже, — говорит Маша. — Так что лучше уходи. Для твоего же блага.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Я спасаю твое самомнение.

— Сколько мужиков ушло от тебя после этих слов?

— Все до единого.

— Я остаюсь.

— Ты тоже чокнутый?

Тихо смеюсь, слегка задевая под столом ее ногу своей. Я делаю это намеренно. Мне чертовски хочется до нее дотронуться.

Она никак не реагирует, продолжая сверлить меня голубыми глазами.

— Мои достоинства перекрывают недостатки, — сообщаю расслабленно.

— И какой у тебя главный?

— Недостаток? — уточняю.

— Да, недостаток.

— Это не агрессия, поверь.

— А что тогда?

— У человека должны быть секреты, — пожимаю плечом, не спуская глаз с ее лица.

— Чтобы добавить привлекательности? — тычет в меня подбородком.

— По-моему, я и так очень обаятельный. Просто для тебя мои недостатки могут стать достоинствами, я не хочу напрашиваться на комплименты.

— Боже… — она ставит на стол локти и опускает лицо в ладони. — Невероятно…

Стуча пальцами по столу, сдерживаю улыбку.

Когда снова на меня смотрит, в ее глазах смешинки, на губах нечто очень похожее на улыбку, и я понимаю, что в шаге от того, чтобы заставить ее улыбнуться по-настоящему.

Моя собственная веселость гаснет, потому что гораздо сильнее, чем предполагал, напрягаюсь от возможной реакции Маши на разговор, которого не избежать.

— Я пробуду в городе еще месяц или два. Потом мое постоянное присутствие будет не так необходимо. Мы могли бы провести неплохо время. Вместе.

Ее лицо становится серьезным.

Я бы хотел вернуть все на исходные, но не выйдет.

Маша стряхивает с плеча невидимую пылинку. Посмотрев на меня, бросает без особых эмоций:

— И что потом? Уедешь домой к жене и детям?

— У меня нет детей.

Над столом повисает тишина, которая длится не так уж долго. Может, секунд двадцать, чтобы Маша сложила дважды два и, посмотрев на меня в упор, спросила:

— А жена?

— Я женат, — подтверждаю.

Светло-русые брови сходятся на переносице. Она смотрит то на меня, то на свои руки, которые положила на стол.

— Тогда, твое предложение чести тебе не делает, — произносит, отвернувшись к окну.

— Ответственность за свою честь я возьму на себя, — говорю ей. — Мой брак и все, что с ним связано, никак тебя не коснется.

Я уверен, что ей вообще не нужно знать все то дерьмо, которое из себя представляет мой брак. Но он самая непреложная вещь в моей жизни на ближайшие годы. Я использую его так же, как он использует меня.

— Твоя жена в городе? Спрашиваю на всякий случай, — интересуется Маша.

В ее тоне эмоции. Возможно, мне показалось. Я знаю ее недостаточно, чтобы делать какие-то точные выводы.

— Ее здесь нет.

— И что ты предлагаешь? Встречаться пару раз в неделю? Или, может быть, семь?

— А как хотелось бы тебе?

— Я даже не уверена, что хочу встречаться с тобой снова.

Я позволяю губам улыбнуться.

Подавшись вперед, делаю то, чего хотелось еще пять минут назад: откинув в сторону пшенично-белые волосы Маши, касаюсь пальцами длинного рваного шрама у нее за ухом.

— Это не правда, — говорю, чувствуя, как она впивается пальцами в мое запястье.

Маша вздрагивает от неожиданности. Она их не любит. Это я уже понял.

— Никогда не трогай меня без разрешения, — слышу хриплое замечание.

— Все действительно так плохо? — осторожно убираю руку.

— Да. Я же сказала. Ты можешь уйти, — машет рукой в сторону, потом трет ею то место на своей шее, которое секунду назад побывало под моими пальцами.

Откинувшись на стуле, вытягиваю под столом ноги и напоминаю:

— Я же сказал, что остаюсь.