Притяжение (СИ)

Глава 32

Кирилл

Уступаю дорогу выходящим из зала людям и сам захожу внутрь, обводя пространство вокруг расфокусированным взглядом. Сфокусироваться мешает размытое представление о том, что я вообще ищу, но эта неопределенность длится недолго. Отведя глаза от полотна проектора в полстены, где на паузе транслируются какие-то тезисы по теме и рядом с которым крутится молодой худощавый парень-консультант, смотрю на выставленные рядами стулья зрительного зала.

Я не думаю о том, чего хочу больше: ошибаться в своих предположениях, или же наоборот. Как только среди десятков голов глаза спотыкаются о белокурый затылок с собранными в аккуратную “ракушку” волосами, все “или” перестают быть. Любые “или” просто испаряются, моя голова не собирается тратить на них энергию, потому что эти “или” в один момент приобретают форму прошедшего времени.

Положив руки в карман пальто и очень глубоко вдохнув, приковываю взгляд к последнему из восьми рядов, где не такая плотная посадка, как впереди, и где без соседей справа и слева сидит Маша. Рукой она накрывает заднюю часть шеи и гладит, будто мой взгляд, которым поглощаю каждый сантиметр узких плеч в сером строгом пиджаке, можно физически почувствовать. Я не припомню у себя телепатических способностей, поэтому вряд ли способен так на Машу влиять, но ее ладонь продолжает массировать шею. Взлетев чуть выше, легким движением проверяет состояние прически, пробежав по “ракушке” из волос пальцами, на что я реагирую по-мужски — мне нравится, как эта женщина двигается. Мне нравится, как она касается себя, и еще больше мне нравится, как она касается меня.

Проводя по лицу рукой, отхожу в сторону, чтобы не соприкасаться с группой вошедших в зал людей.

— Извините, — протискивается мимо меня какой-то мужик.

Я не собираюсь уходить отсюда, как глухонемая тень, в противном случае отправился бы в лифт прямо с ресепшена, но та минута, которую трачу на бесцельное подпирание стены — моя пауза, и она нужна мне, чтобы прийти к выводу: у меня нет плана. Все это, все происходящее прямо сейчас — тот случай, когда я не думаю, и, хоть смиряюсь с таким положением вещей, мне требуется еще немного времени, чтобы мое дурное настроение не расплескалось за борт.

Пройдя вперед на четыре метра, вхожу в последний ряд и двигаюсь к середине. Расстояние между рядами позволяет делать это без ущерба сидящим на стульях людям, свой стул я занимаю молча. Скрестив ноги в лодыжках, кладу сцепленные в замок руки на бедра и неподвижным взглядом смотрю на спикера секунду-другую, после чего поворачиваю голову.

Голубые глаза Маши смотрят в мои, наши бедра и плечи почти соприкасаются.

Это близко. Очень близко.

Ее губы чуть приоткрыты, я опускаю на них глаза по инерции, потому что давно не видел. Неделю с тех пор, как она ушла из моего номера, оставив один на один с голодом и тем самым дерьмовым настроением.

Рука напрягается в непроизвольном желании дотронуться до бледной кожи у Маши на щеке, сама она, моя соседка, сильнее сжимает пальцами лежащий на коленях блокнот, в котором делала какие-то пометки аккуратным женским почерком.

На ней свободный серый пиджак и застегнутая на все пуговицы белая рубашка под ним. Юбка в клетку тоже серая, лежащее на соседнем стуле справа пальто еще одного серого оттенка.

Деловой образ.

Отлично.

Пусть будет деловой.

Тонкая белая шея вздрагивает, когда Маша сглатывает слюну, кружа распахнутыми глазами по мне самому.

Забранные назад волосы открывают шрам у нее за ухом и обращенное ко мне лицо, на котором почти нет косметики, и оно мало что от этого теряет. На ее губах нет помады, они натурально-розовые, и они не произносят ни единого слова, но я не собираюсь подбрасывать монетку, чтобы решить, кто из нас должен делать первый шаг.

Теперь мне уже плевать. Я. Просто. Не хочу, нахрен, думать.

— Хочешь получить персональный мастер-класс по бизнесу? — спрашиваю, оставаясь серьезным.

Весельем все это и близко не пахнет.

Маша того же мнения.

Ее глаза не покидают моего лица, и их взгляд, несмотря на всю прямоту — похож на взмах белого флага. Никакого вызова. Она сдается, и я принимаю это без гребаных фанфар, все с тем же зарядом спокойствия.

— Мастер-класс от Кирилла Мельника? — спрашивает тихо.

— Да. Будет бесплатно и полезно, — продолжаю на нее смотреть. — Пошли?

— Да… — развернувшись на стуле, Маша забирает с соседнего свое пальто.

Дождавшись, пока упакует в сумку блокнот, беру ее руку в свою и встаю.

Она следует за мной, опустив вниз голову и не произнося ни единого звука. Ее ладонь холодная. Я действую без сознательного контроля, когда на ходу подношу наши соединенные руки к губам и дую на них. Пропускаю Машу вперед на выходе из зала, в онлайн режиме определяя план действий: у лифта вижу Лугового, с которым даже в общей толчее пересекаюсь глазами, поэтому веду нас с Машей к парадным дверям, собираясь покинуть отель. Заслоняю Машу собой, помогая надеть пальто, и делаю это не оборачиваясь.

Луговой и его посвященность в мои дела — в данную минуту безразличны. Его фантазии по-прежнему не хватит, чтобы понять, чем конкретно я сейчас занимаюсь. И хоть ему никогда не доводилось видеть меня в неформальной женской компании раньше, то, что он видит сейчас — просто жалкие хлебный крошки. Ничто. Поэтому вывожу Машу на улицу, придержав дверь и положив руку ей на талию, все так же не оборачиваясь.

— Где твоя машина? — спрашиваю, быстро уводя ее с крыльца.

— Я не за рулем… — смотрит она в сторону.

Пошарив по карманам, нахожу ключ от своего “Чероки”, смиряясь с тем, что мне все же придется сесть сегодня за руль. Помогаю Маше забраться в машину. Когда забираюсь сам, заняв водительское место, она следит за мной неотрывно, и вместо слов и попыток найти какую-то формулировку тому, что мы сейчас делаем, просто подаюсь вперед и Машу целую.

Ее губы нежные до истерики моих тактильных ощущений. Податливые, тянутся навстречу моим, а я ни черта не нежный. Я сминаю их так, как никогда не делал раньше — грубовато и жестко. Если это станет проблемой, лучше мне просто отвезти ее домой и больше никогда не возвращаться, ведь я не святой, я бываю дерьмом, она даже не представляет, насколько часто. Я не пытаюсь выместить на ней что-либо, это просто я, блять. Сегодня это я. И раз уж мы снова вместе, ей придется решить, хочет она меня таким, или нет.

Всхлипнув, Маша обнимает руками мою голову, и тоже становится настойчивой: кусает мои губы, провоцирует их даже тогда, когда перестаю давить на газ, предлагая ей проявить инициативу. Сжав зубы, глубоко дышу, пока осыпает поцелуями мой подбородок, углы рта, трется носом о щеку.

— Еще секунда, — говорю ровно. — И я решу, что ты пришла сюда сегодня ради меня.

Ткнувшись лбом в мое плечо, она рвано выдыхает. Я прижимаюсь носом к волосам у нее над ухом, вдыхая знакомые ароматы.

— Почему бы и нет… — отвечает сдавленно. — Я же ненормальная.

Втянув носом воздух, отстраняю ее от себя, не пытаясь искать слова, чтобы подсластить пилюлю. Мы можем говорить о чем угодно, только не о том, на что у меня нет ответов, а у нее — нет правильных вопросов, ведь она сама не до конца знает, чего хочет, иначе не искала бы со мной встречи таким витиеватым и спорным способом, который больше похож на тычок пальцем в небо.

Откинувшись на спинку сиденья, расслабляется и произносит, глядя на свои колени:

— Останься сегодня у меня…

Прикрыв глаза, впитываю отзвуки высказанного предложения, понимая, что хочу этого на клеточном уровне. Что бы Маша в это предложение ни вкладывала, у нас не будет проблем с совместным времяпрепровождением, даже если она позволит мне просто отоспаться в своей постели.