Привет Саншайн

Она сделала паузу, словно ожидая, когда я соскочу со своего места, прыгая от восторга.

–Есть список ожидания в тридцати ресторанах, которые желают получить его рыбу. «Le Bernardin» использует ее, «Per Se»... Шеф Z не станет использовать рыбу от кого-либо другого. Национальная группа ресторанов предложила ему контракт на миллион долларов, если он заверит их, что его рыбаки будут работать исключительно с ними в этом сезоне.

–И он не согласился?

–Не потому, что он это не сможет. Не то, чтобы ты это поняла...– Она направилась к своей спальне. – Ну, поздравляю с работой. Я не могу поверить, что ты добилась такого. Готовься, ты уйдешь к концу недели.

–Спасибо за веру в меня, – сказала я.

–Так что, это означает, что я снова иду с Сэмми на смену?

–Нет, я работаю только по ночам. Я все равно возьму ее завтра на весь день.

Рэйн выглядела удивленной:

–Спасибо.

Я не добавила, что на самом деле ресторан закрыт до четырех – лучше было просто умолчать об этом. Особенно, когда я знала, что собираюсь положиться на удачу.

–Если ты не против, я могу готовить ее к лагерю по утрам на этой неделе, чтобы ты могла навестить Томаса перед работой. И я могу подбросить ее в Мейдстоун по дороге в ресторан.

Она наклонила голову и подумала:

–Наверное, это сработает. На этой неделе, по крайней мере.

Я кивнула, делая вид, что выглядела довольной. Это, действительно, привело к переговорам с Рэйн, чтобы претендовать на ее паршивый диван?

Сестра сделала паузу, постукивая рукой по дверной раме спальни.

–Так почему ты взялась за эту работу? В чем твоя причина?

–Ни в чем.

–Ни в чем? Бред сивой кобылы.

Я отвернулась, раздраженная тем, что она так хорошо меня знала, даже если она была права.

–Не все играют в игры, знаешь ли, – сказала я.

Она улыбнулась:

–Нет, не все. Но ты – определенно.

–Знаешь... ты выглядела расстроенной, думая, что, возможно, я ушла, – сказала я.

Она перестала улыбаться.

–Я могу поклясться, что это было не по той причине, о которой ты думаешь, – сказала она, а затем исчезла в своей спальне.

Глава 26

Вы легко можете успокоиться?

Когда я была моложе, то никак не могла этого сделать. Считайте это побочным эффектом взросления в доме моего отца. Его мгновенно меняющиеся правила делали что-то близкое к спокойствию просто невозможным. Мы никогда не знали, что от нас потребуется, и всегда исходили из того, что требуется от него. Были некоторые правила, которые мы могли бы назвать постоянными, как его блины, например, или как запрещенные часы для посещений. Но была одна вещь, которой он меня хорошо обучил: самодовольство – коварная штука.

Так почему же я забыла такой базовый принцип?

Я проснулась на неудобном диване, снаружи лил дождь, а в моей голове прочно засела мысль: взломать Эмбер в прошлом. Я была на пути искупления. Шаг первый: возвращение моей карьеры. Шеф узнает меня. Шеф Z скоро меня полюбит. Шаг второй: начинаю заниматься своей личной жизнью. Я села, чтобы отправить Дэнни письмо по электронной почте. Длинное письмо, как я думала, немного лучше объясняло, как мы до такого докатились. Я решила, что было бы полезно полностью не спускать его с крючка. Я бы задала совершенный тон между чувствительностью и силой. Но не стала бы извиняться. В конце концов, есть вещи, за которые он может извиниться прямо сейчас: его поспешность в расставании и продажа нашей квартиры. Я не стала бы давить на него, но я бы на это сослалась.

Не лишним было бы упомянуть и о том, что я каждый день отвожу свою племянницу в лагерь. Пусть думает, что я пытаюсь воссоединиться со своей семьей, он будет впечатлен. Уверена, он помнит, что я была той женщиной, которую он любил. Одна ночь, против четырнадцати лет совместной жизни, не могла этого изменить.

Только вот, когда я открыла свой ноутбук, то увидела новый взлом.

Электронное письмо от «Этонесаншайн».

«Проверка. В курсе счастливых новостей вчерашнего дня?»

Далее была ссылка на мой канал YouTube «Маленькой Саншайн». Я нажала на нее, но вместо нового видео от меня была запись «Тост города», написанная большими буквами. Ниже прилагалась ссылка на канал YouTube Эмбер Риччи. Я в недоумении смотрела на экран. У Эмбер есть хоть капля совести? Отправлять людей с моего канала на ее канал?

Нехотя я щелкнула по ссылке и увидела Эмбер, сидящую в своей шикарной квартире, свернувшись на диване в удобном свитере и джинсах (при полном макияже). Она объявляла о выпуске поваренной книги и заявляла, что у нее есть интересные новости, которыми ей не терпится поделиться.

–Я кликаю по этому маленькому экрану! – сказала Эмбер. Затем она нажала на кнопку, и на экране отобразился сайт Food Network. – Будьте на связи! В прямом смысле слова!

Мой хостинг в сети Food Network теперь принадлежал ей. Она была идеальной заменой. Менеджер по маркетингу заказывал новые рекламные щиты. Продюсер с радостью убеждал, что Эмбер лучше подходит для подобной работы, во всех отношениях.

Я нажала на паузу, пытаясь контролировать свой гнев.

В контрольном перечне Эмбер, помимо кражи моей карьеры, была открыта еще одна дверь. Весьма важная.

Контракт на публикацию книги. ТВ шоу.

Я посмотрела на самодовольное лицо Эмбер, такой счастливой, укравшей мою жизнь. Так довольна собой, она получает все, что, по ее мнению, заслуживает.

И я ничего не могла с собой поделать, снова нажимая на кнопку воспроизведения.

–Как насчет прекрасного тоста, чтобы насладиться премьерой? – вещала Эмбер, прыгая от радости. – Я голосую за... жареный ананас и шоколад с лесным орехом на ржаном хлебе. За победу!

Она подняла тост вверх. Шоколад обильно стекал с хлеба по сочному и яркому ананасу. Она с хрустом откусила большой кусок тоста и ухмыльнулась мне. Я почувствовала слабость. Поэтому выключила свой ноутбук с огромной трещиной. А затем бросила его в стену.

–Вау, это было громко!

Я повернулась к Сэмми, наблюдающей за моими действиями.

–Извини, Сэмми.

Она пожала плечами:

–Это был не мой ноутбук.

Я чуть не засмеялась. Сэмми подошла к окну и посмотрела на дождь.

–Мне бы хотелось сегодня посмотреть фильмы,– сказала она. – Учитывая погоду.

Я наклонилась, чтобы поднять с пола мой ноутбук, все еще думая об Эмбер.

–Хороший план, – сказала я, лишь наполовину ее слушая.

Она плюхнулась на диван, обернув вокруг меня одеяло.

–Посмотришь со мной? – спросила она, скорее командуя, чем обращаясь с просьбой.

–Тогда это будут ужасы, – сказала я.

–Не допустимо.

Я подумала об Эмбер и ее ананасе. Ярость вспыхнула во мне с новой силой.

–Или что-нибудь о еде.

–Не интересно, – сказала она.

Я села на диван с ноутбуком в руках. Она указала на него.

–Почему ты его бросила?

–Это было глупо. Я злилась на женщину, которая сделала что-то не очень хорошее.

Сэмми смутилась:

–Это ее компьютер?

–Нет.

Сэмми подошла к телевизору:

–Тогда это было довольно глупо.

Глава 27

Странная вещь получается, когда кто-то нагло пытается вас уничтожить: вы или позволяете жестокости победить, или воспринимаете ее как топливо, подпитывающее вас в движении вперед. Мне, определенно, ближе второй вариант. Первым моим шагом было быстрое завоевание расположения Шефа Z, а это означало, что нужно было совершать движения с большей амплитудой колебания. Поэтому, для раскачки своих качелей, в понедельник утром я отправилась на местную ферму «28» в Амагансетте. О ней шеф рассказывал в одном-единственном интервью, в котором он также поведал, что ежедневно ухаживал за овощами в десять утра, чтобы подготовить вечернее меню. Я навела справки и знала, что су-шефы прибывали чуть раньше него. Я собиралась подружиться с одним из них и убедить их показать мне сады. Я бы «случайно» оказалась там, когда прибыл Шеф Z. Поэтому он увидел бы мое желание понять, как и что он делает. Сколько членов его кухонного персонала делали подобное? Сколько людей, ответственных за мусор?

Мой план состоял в том, чтобы закинуть Сэмми в лагерь, а затем отправиться на ферму. Как только мы приехали, Сэмми заколебалась, прежде чем выбраться из машины.

–Я выиграла одну награду в лагере, – сказала она.

В этот момент я мысленно пролистывала свои знания о летних фруктах, думала о чем-то интересном, чтобы сказать Z. Поэтому я сразу ничего не ответила, и Сэмми продолжила.

–Я сделала приспособление, которое поливает растения ночью, – сказала она. – Пока мы спим. Это довольно-таки здорово.

Мои глаза переместились на часы, на приборной панели.

–Это здорово, Сэмми. Хорошо для тебя.

–У них сегодня собрание. Они будут показывать изобретения.

–Ты сказала своей маме? Наверняка она хотела бы быть там.

–Она будет на работе...

Я догадалась, о чем она спрашивала. Я знала, что должна была сказать. То, чего она хотела.

Сэмми пожала плечами:

–Не так уж это и важно.

Я закрыла глаза, подсчитывая. Если бы церемония заняла менее часа, я бы, наверное, успела.

–Как ты смотришь на то, чтобы я пришла?

Она обернулась и посмотрела на меня, и я виновато надеялась, что она будет спорить.

–Хорошо,– сказала она.

Сэмми не выглянула в окно, она смотрела прямо на меня, будто прочитала мой блеф.

Мое сердце упало, и я почти отменила это предложение. Шесть ей или нет, но она встала у меня на пути. Раздражающий видеоблог Эмбер проигрывался на повторе в моей голове, и я знала, что единственный способ избавиться от нее – это избавиться от нее. Чтобы обыграть ее, в ее же собственной игре. И чтобы сделать это, мне нужно было добраться до фермы и перехватить Шефа Z. Я отчаянно хотела остановиться и выпить кофе. Термос, который я захватила из дома, доводил меня до тошноты. А ведь обычно я могла пить любую дрянь, что являлось еще одним доказательством того, как сильна моя аллергия на Монток. Теперь еще появилась маленькая девочка, которой было невозможно отказать. Если бы я была сильнее, я бы сопротивлялась ей. А может, это было доказательством того, что я недостаточно сильная.

Как бы там ни было, я положила руки на руль:

–Показывай, где парковаться.

Глава 28

Собрание продолжалось пять часов. Что, на самом деле, слишком долго. Все эти маленькие дети со своими презентациями – иногда группами по два и три человека – утомляли. Мне казалось, что до Сэмми никогда не дойдет очередь. Она не упоминала, что выступит последней, ведь получила главную награду и станет финальным аккордом всего собрания. Сэмми направилась к передней части зрительного зала, чтобы продемонстрировать свое изобретение и главный советник – женщина по имени Кэтлин – гордо встала за ней. У нее была фарфоровая кожа и длинные рыжие волосы, которые она носила в низком хвостике. Ее обожание Сэмми было очевидно. После каждой части демонстрации она заставляла аудиторию аплодировать, что мы все и делали.

Когда Сэмми закончила, советник положила руку на ее плечо:

–Это было фантастически, не правда ли?

Со своего места во втором ряду я старалась не смеяться, когда Сэмми делала все, что в ее силах, лишь бы не физически убрать эту руку.

–Сэмми Стивенс доказала, что она звезда, – сказала Кэтлин. – Тот факт, что она уже разрабатывает самоподдерживающую систему орошения, когда мы только начали изучать воду на уроках геологии... ну, я просто хочу сказать... H2U. Я за тебя!

Все начали смеяться. Водный юмор, правда? Я точно наткнулась на самый странный лагерь в Америке.

Кэтлин вручила Сэмми ленту (они все еще выдавали ленты?) и я увидела, как на лице Сэмми появилась улыбка. Это ввело меня в ступор. Я что-то почувствовала? Не было смысла это отрицать. Гордость.

Когда все начали выходить, Сэмми подбежала ко мне, подняв ленту.

–Ты видела? – спросила она.

–Ага. Поздравляю! – сказала я.

–Спасибо, – сказала она.

–Мне, правда, нужно бежать, но мы обязательно купим мороженое, когда я заберу тебя позже.

Ее лицо опечалилось.

–Здесь есть торт. Для родителей. Сейчас.

Серьезно? Снова приказной тон, без вопросов?

–Прости, Сэмми. В следующий раз, ладно?

–Это очень хороший торт, – сказала она себе под нос. Сколько раз я собиралась заставить ее спросить меня? Была ли я эгоистом?

–В следующий раз,– сказала я.

Неловко похлопав ее по плечу, я стала искать ближайший выход, когда услышала, как кто-то назвал мое имя.

–Саншайн?

Я повернулась и увидела, что Кэтлин идет к нам. Ее длинные волосы теперь были распущенны. Она возбужденно помахала рукой, и я заставила себя улыбнуться. Я никогда не покину это место.

–Привет, – сказала она, приближаясь.

Кэтлин Тиг.

–Привет, Кэтлин, – сказала я.

Она протянула руку:

–Здорово встретиться с тобой. Сэмми упомянула, что ее прекрасная тетя собиралась присоединиться к нам сегодня.

Я посмотрела на Сэмми, размышляя, какими были ее слова. Что бы она ни сказала, это было, наверное, хорошо, иначе Кэтлин не была бы так дружелюбна. Хотя бы один человек в мире не ненавидел меня. Даже если ему было всего шесть лет.

Кэтлин наклонилась и прошептала мне на ухо:

–И знай, я не верю тому, что читаю в газетах.

Я отстранилась.

–Извини, но я должна бежать.

–Прежде чем ты уйдешь, ты не могла бы дать Рэйн знать, что я оставила ей несколько сообщений?

–Конечно, – сказала я.

Но потом она потянулась к моей руке:

–Мне нужно, чтобы она позвонила мне, – сказала она.

Я посмотрела на Сэмми, которая сосредоточилась на своей ленте.

–Все в порядке?

–О, да! Сэмми замечательная. Это больше, чем хорошо. Она отлично проводит время в лагере. И я довольна тем, как проходит ее лето.

Кэтлин снова положила руку на плечо Сэмми, и она занервничала. Неужели эта женщина не обратила внимания?

–Я понимаю, почему Рэйн избегает моего телефонного звонка, – сказала она.– Иногда бывает так же страшно слышать, что с твоим ребенком что-то не так, как и то, что с ним что-то так.

–Я предполагаю, что она просто занята на работе.

–Возможно, – сказала она. – Напомни ей об этом. И, пожалуйста, не стесняйся приходить в любое время. Наши двери всегда открыты для семьи Сэмми.

Она улыбнулась и ушла. Девочка посмотрела на меня.

–Она – главная в лагере, – сказала она. – Я хочу быть такой как она.

–Кажется, она милая, – сказала я.

–Она много болтает.

Я кивнула:

–Все в порядке.

–Ты опаздываешь, – сказала Сэмми. – Прости. Я не должна была просить тебя приходить.

Сэмми играла с лентой, опустив глаза. И я сразу же пожалела о своем поведении. Я сожалела обо всем, что сделала: что заставила ее чувствовать себя плохо, ведь она хотела, чтобы кто-то был там ради нее.

Я наклонилась так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

–Нет, я счастлива, что ты это сделала.

–Нет, это не так.

–Да, так. – Я глубоко вздохнула, почти не подозревая о том, что я собиралась сказать. – И я не могу поверить, что я позволяю делам встать на пути хорошего торта. Это был сумасшедший разговор.

Она улыбнулась:

–Правда?

Сэмми посмотрела на меня, как будто она пыталась выяснить, действительно ли я счастлива, что пришла сюда. Видимо, она решила, что это не имеет значения.

Мы пошли на прием с тортом, и Сэмми взяла меня за руку, переплетая наши пальцы. Ее маленькие пальцы окружили мои большие. Как будто это было самое естественное в мире. Я посмотрела на наши руки, пытаясь не придавать этому большого значения, но, при этом, держась за нее чуть крепче. Возможно, раньше я лгала, когда говорила, что счастлива, быть там. Но теперь это казалось правдой.

Глава 29

После того, как я покинула Сэмми в Мейдстоуне, я едва успела на работу вовремя. Подбежав к своей столешнице, я надела очки, когда услышала голос позади меня.

–Из всех таверен мира...

Я повернулась, чтобы увидеть Итана, одетого в худи с капюшоном и джинсы, держащего в руках куллер с водой. Его волосы были недавно вымыты, отчего вся его неряшливость пропала. Он выглядел горячо, по крайней мере, для него. Хотя запах рыбы, возможно из холодильника, все еще просачивался со стороны. Он улыбнулся.

–Что ты делаешь?

–Привожу в порядок свою столешницу.

Он рассмеялся, буквально вслух.

–Z не дал бы тебе работу здесь, – сказал он.

–Нет, я здесь, скорее, по части контроля качества.

Он наклонил голову и задумчиво проговорил:

–Значит, ты – новый Тэйлор?

–Ты знаешь Тэйлора?

–Я знаю, что переборка мусора – это долгий путь от контроля качества, – сказал он.– Это то, что я знаю.

Я посмотрела на него и мое лицо покраснело:

–Это часть более крупного плана.

–Я в этом не сомневаюсь, – сказал он. – Эти очки настраивают на серьезный лад.

–И я попыталась спасти его работу.

–С шефом Z нет спасения,– сказал он. – Но приятно, что ты попыталась.

Я подумала о своем дне с Сэмми, и почти произнесла, что возможно, я начала все с чистого листа. Но мне пришло в голову, что это выражение должно быть связано с более значимым событием.

–Что?– спросил он.

–Не пойми меня неправильно, но от твоего запаха меня тошнит.

Итан улыбнулся.

–И как я мог понять это неправильно?– сказал он.

Я жестом указала на его одежду.

–Ты принарядился, – сказала я. – Что за повод?

–Сегодня вечером у меня ужин, – сказал он.

–С безымянной знаменитостью?

Он ухмыльнулся:

–Ты можешь заглянуть в зал и посмотреть. Z собирается усадить меня за второй столик.

–Это невероятно, – сказала я. – Теперь у меня есть ответ, кто может попасть в «28» без предварительного резервирования.

–Что я могу сказать? – он пожал плечами. – Мужик любит меня.

–Многие делают это.

–Что это значит?

–Моя сестра хвасталась твоими творениями этой ночью. Ты не упоминал, что основал свое рыболовецкое сообщество.

–Свое рыболовецкое сообщество?

–Ты знаешь, о чем я говорю, Йелли.

Он поднял куллер выше.

–Значит, вы, ребята, говорили обо мне прошлой ночью?

–Немного. Между ее лекциями о том, какой я ужасный человек.

Он усмехнулся:

–Мне нужно бежать, так что тебе придется рассказать мне об этом в другой раз. – Он сделал паузу. – И, кстати, постарайся не слишком заморачиваться о Тэйлоре. Z отбирает людей с Голубых Холмов. Я ставлю на то, что ты протянешь до конца этой смены.

–Не мог бы ты сказать хоть одно доброе слово? Я как бы нуждаюсь в этой работе. Хотя бы на некоторое время.

–Шеф Z – самый влиятельный шеф-повар в Ист-Энде. Он занимает восемьдесят процентов моего рейтинга высшего класса бизнеса в Хэмптоне.

–Так ты скажешь?

Этан кивнул, уходя:

–Точно нет.

Глава 30

Итан пришел на ужин, но он был с пожилым человеком, которого я не узнала. Не было никаких знаменитостей. Я стояла и смотрела на него через маленькое кухонное окошко.

–Что ты делаешь? – спросил шеф.

Он все еще находился на линии подачи пищи, обращаясь в сторону, так, что на секунду я подумала, он разговаривал с кем-то другим.

Шеф указал на одного из поваров:

–Неужели она не слышит?

Я замерла. Это он обо мне говорит?

Шеф Z наводил последние штрихи на жареных сардинах с маринованным луком: меньше цитрусовых, больше каперсов; уксус, сахар и соль. Маринованный пир.

–За кем ты подсматриваешь в мое окно, Саманта?

Я указала на дверь:

–Простите, Шеф. Я дружу с Итаном Нэшем.

Хвастовство связями, которыми я не гордилась, в попытке спасти себя.

–Ты за всеми своими друзьями шпионишь, пока они едят?

–Нет, шеф.

Он осмотрел другую тарелку, все еще не поворачиваясь.

–Тогда прекрати шпионить за ним, – сказал он.

***

У меня не было возможности поговорить с шефом Z до конца моей смены. В двенадцать тридцать ночи ресторан был почти пуст.

Уставший, он подошел к моей столешнице и попросил отчет. Я была готова исправить ошибку, допущенную ранее. Я достала из мусора маленькую тарелку наименее популярного предмета (блюдо, которое по-прежнему было довольно популярно), и которое сегодня, почему-то, практически каждый раз оставалось несъеденым. Тушеный фенхель. Z подавал его вместе с рыбой, фаршированной имбирем. Люди не оставляли на своих тарелках даже кусочка чешуйчатой рыбы под восхитительным нежным желтым соусом. А вот фенхель, по-видимому, был для них менее заманчивым.

Шеф Z позвонил Дугласу:

–Принеси мне свежее блюдо с фенхелем.

Дуглас прибежал с маленькой миской фенхеля – из его ушей, чуть ли не валил пар, а пот стекал большими каплями по коже.

Шеф Z начал поднимать руку ко рту, но повернулся ко мне:

–Попробуй его.

Это была возможность исправиться. Я с нетерпением ждала, когда фенхель окажется на моем языке, уже думая о чем-то заумном, что могла бы сказать. Тогда Шеф Z знал бы, что он может доверять моему вкусу. Я бы сказала, что фенхель был идеальной текстуры – эластичной и легкой – и какой прекрасный у него аромат с ноткой аниса, подчеркнутой чесноком.

Это были слова, с которыми я хорошо знакома. Как-то раз я делала аналогичный обзор на моем шоу, наслаждаясь свежим, горячим блюдом (моя колбаска из фенхеля с яйцом была особенно удачной) из моей собственной фальшивой печи. Теперь я могла использовать эту речь для Z. Но что-то было не так. Фенхель, оказавшийся в моем рту, был кислым. Я попыталась скрыть реакцию, но он это увидел – отвращение. Я думала, что меня уволят прямо сейчас. Фенхель срывался с моего языка, когда я отчаянно пыталась его не выплюнуть. Но шеф Z ушел, ничего не говоря.

Я поймала взгляд Дугласа, пытаясь расшифровать, уволили меня или нет.

–Это самое близкое к похвале, что ты когда-либо от него получишь, – сказал он.

Глава 31

Эпизод с фенхелем привел к нескольким ночам подряд, когда шефа Z интересовало мое мнение: он чувствовал, что я вошла в ресторанный ритм. Но сколько раз мне еще придется переучивать один и тот, же урок?

В данный момент времени, я не ощущала никакого ритма.

В пятницу утром я проснулась от Рэйн, быстро передвигающейся по кухне и тянущей Сэмми за руки.

Девочка смеялась:

–Мам! Я не могу так быстро идти.

Лёжа на диване, я протерла глаза и посмотрела на них.

–Что происходит?– спросила я.

–Мы играем в игру «прогуляй лагерь», – сказала Сэмми.

–Но тебе, же там нравится, – сказала я.

–Прошу прощения, я должна спрашивать у тебя разрешения? – раздраженно спросила Рэйн.

Сэмми посмотрела на нас двоих и по ее выражению я поняла, что она собиралась защитить меня. Рэйн, должно быть, тоже видела это, потому отступила.

–Сегодня я не собираюсь работать или навещать Томаса. Устрою выходной. Мы едем в парк.

Отличная новость. Не придется отвозить Сэмми в лагерь. Может быть, даже пораньше приступлю к работе, что позволит набрать дополнительные очки в глазах шефа.

–Пойдем с нами! – сказала Сэмми.

Я видела, как сестра вздрогнула, не уверенная, отменять ли ей приглашение дочери. Я решила бросить Рэйн спасательный круг.

–Ничего страшного, идите. Я только просыпаюсь.

Она сделала паузу, словно подумала, стоит ли говорить об этом:

–Ты хочешь поехать?

Я была очень удивлена, услышав от нее подобное предложение.

–Правда?

–Не заставляй меня спрашивать дважды.

***

Когда моя сестра сказала, что они собираются в парк, она имела в виду Монток-Пойнт. Это был государственный парк на восточной окраине Хэмптона. Здесь находились места для рыбалки, дорожки для пеших прогулок, столы для пикника, отличная игровая площадка. И, конечно же, он был рядом с легендарным маяком, который являлся популярным местом для сбора туристов, а также был самым любимым местом Рэйн в Хэмптоне. Большинству людей нравилась эта довольно внушительная штука на вершине холма, но Рэйн любила историю маяка. Пока мы росли, мне всегда нравилось, когда она вызывалась добровольцем в музей. Так она могла доставать других людей со всеми этими подробностями, а не только меня.

Когда мы были детьми, то каждое воскресенье отравлялись на маяк с пакетом сэндвичей на обед. Пока мы находились там, между нами заключался негласный договор о перемирии. Ни отца, ни его проблем с деньгами (которые быстро становились нашими) – ничего. В одно из таких воскресений, Рэйн сказала моему отцу, что мы направляемся туда ровно в тот момент, когда у него были проблемы с фильмом, над которым он работал. Отец быстро решил, что маяк приносит неудачу. Он зашел настолько далеко, что попросил Рейн туда не ходить.

Тогда я впервые услышала ее отказ. Рэйн напомнила отцу, что мы ездили на маяк задолго до того, как его правила были придуманы и, между прочим, он ездил с нами. Что, возможно, невезение заключалось не в том, что мы туда направлялись, а в его несобранности.

Отец, похоже, был обескуражен этим аргументом. Когда мы направились на маяк, он даже поехал с нами. А если быть точнее – мой отец подбросил нас туда. Потому что по пути у него неожиданно возникла какая-то идея, из-за которой он должен был немедленно вернуться домой. Кроме того, по воскресеньям у него, было правило: как можно больше времени проводить вне улицы. Вероятно, он не хотел рисковать и нарушать его.

Рэйн победила. Но от этого не стало легче убедить ее в том, что безумие отца могло заманить ее в ловушку. Когда я сказала ей, что она должна была просто объяснить ему, как все обстоит на самом деле, то она, всплеснув руками, ответила: «Это принесет тот же результат. Я просто сохранила свой маяк в безопасности». Ее никто не вынуждал оправдывать средства, благодаря которым она это сделала – не в ее любимом месте; не в том месте, где мы обещали не сражаться друг с другом.

Так что, сейчас, было немного странно находиться там с ней и ее дочкой, так много лет спустя – когда мы не были даже близко к тому, чтобы спорить из-за отца. И не особенно хотели наверстывать упущенное.

Мы сидели на скалах, с Сэмми между нами, и уплетали пирог с арахисовым маслом, который сделала Рэйн.

Если для вас пирог с арахисовым маслом звучит как нечто изысканное, и вы думаете о профессиональном сочетании взбитого арахисового масла и хрустящей корочки домашнего теста, то это не тот случай. В пироге Рэйн арахисовое масло было набито в углубление кекса и смешивалось с перемолотыми бананами и шоколадной крошкой. Старая школа. Это даже не пирог. Она была холодна к процессам приготовления пищи, и если бы он подвергся дегустации, то получил бы звание как «Самый сладкий арахисовый пирог, который вы когда-либо пробовали».

В детстве ее пирог с арахисовым маслом был для меня лечением от всех болезней, и я сочла жестом доброй воли, когда она вытащила его из сумки.

У меня не хватило духу сказать ей, что он был приготовлен неправильно. Шоколадные куски были горькими, бананы – слишком спелыми или недостаточно спелыми, арахисовое масло – немного подпорчено. Может ли арахисовое масло киснуть? Видимо, у Рэйн – да.

Сэмми прикончила второй кусочек:

–Здорово, мам.

Рэйн дочиста вылизала обертку от пирога:

–Довольно, неплохо, правда?

Не желая казаться неблагодарной, я с энтузиазмом кивнула. И попросила еще кусочек.

–Мама, могу я спуститься к воде? – спросила Сэмми.

–Валяй,– сказала Рэйн. – Только не уходи далеко.

Сэмми побежала вниз по склону, и казалось, что она направляется к группе детей, которые ели пиццу. Но вместо этого, она свернула от них в сторону и начала собирать цветы в полном одиночестве.

Я посмотрела на Рэйн.

Она подняла руки, чтобы остановить меня:

–Не говори этого.

–Я просто сижу здесь и ем пирог.

–Я знаю, что у нее мало друзей, – сказала она.– Она другая.

–Это хорошо, – сказала я.

–И я так думаю.

Она оглянулась, застав меня играющейся с оберткой.

–Что ты делаешь?

–Наслаждаюсь моментом.

Она посмотрела на меня, пытаясь решить, стоит ли мне верить.

–Во всяком случае, у меня в детстве никогда не было много друзей. И со мной все хорошо.

Был ли это хороший момент, чтобы сказать ей, что это спорно?

–Я считаю, что Сэмми фантастическая, – сказала я.

–Значит, у меня нет аргументов.

Она вновь посмотрела на меня. Но ее взгляд был полон чего-то, что я с трудом поняла. Благодарность.

–Ну, ее советник... Эта женщина, которая управляет лагерем. Должна сказать, она так не думает.

–Кэтлин? – спросила я.

Она кивнула:

–Кэтлин. Я имею в виду, она думает, что Сэмми великолепна, но она обеспокоена...

–Чем?

Она покачала головой:

–Я не знаю...

Я затаила дыхание, не желая прерывать ее. Не желая, чтобы она остановилась, когда поняла, что может довериться мне.

–Кэтлин думает, что Сэмми нужны точные постановки задач, чтобы преуспеть. Чтобы достичь ее потенциала. И я тоже слышала об этом от своих учителей, поэтому в следующем году я отдам ее в частную школу в Ист-Хэмптоне.

Частная школа. Хорошие школы стоили пять тысяч долларов, чтобы попасть туда. Вот почему она продала дом.

–Так в чем проблема?

–Она думает, что местная частная школа не поможет. Кэтлин хочет, чтобы я отправила Сэмми на перспективную программу этой осенью. Она никогда никого не рекомендует, но она это сделала для Сэмми. И она прошла.

–Это здорово.

–Нет ничего хорошего. Это в Нью-Йорке. Я никогда не смогу потянуть подобное.

В Нью-Йорке были квартиры. И были рабочие места в других отелях. Разве она не обязана сделать всё, чтобы Сэмми получила лучшее образование, которое она только могла и дать ей место, где она заведет друзей?

Но Рэйн не собиралась оставлять Монток. И я не собиралась убеждать ее, что она должна. Это было сражение, в котором, если бы я столкнулась с ней – я бы ее потеряла.

–И Томас мне не помогает, – сказала она. – Он так впечатлен программой. Любит говорить о том, как семьи ради своих детей переезжают в Калифорнию.

–Похоже, он пытается поддержать.

Она повернулась ко мне:

–Есть лишь один способ поддержать меня: молчать.

Я кивнула, зная, что это единственный способ, который я могла бы здесь принять. Если бы она не была без ума от Томаса, которого она любила, то превратилась бы в фурию от слов, сказанных мной.

–Мне просто не хочется, чтобы он рассказывал мне, будто он и я тоже могли бы это сделать, – сказала она. – Как будто речь идет о нас двоих. Дело в том, что мы здесь живем. Прямо здесь.

Она показала на себя, как будто ставила на всем крест. Как будто люди не передвигались все время. Она даже не хотела этого слышать.

Поэтому я посмотрела на береговую линию, на воду, ударяющуюся об камни, позволив оставить за Рэйн последнее слово.

И тут я увидела ее. Мередит. Замерев, я присмотрелась.

Она шла по краю воды, один ребенок был у нее на руках, двое крутились у ног. На ней были черные брюки, которые она никогда не снимала. И она говорила по телефону – с Райаном? – громко смеясь.

Я попыталась отдышаться. Было что-то в том, чтобы видеть ее здесь. Это вернуло забытые воспоминания: Райан и Нью-Йорк, ночь вечеринки, тот ужасный взгляд, который Мередит мне подарила, когда выбежала за дверь.

Пирог перевернулся у меня в желудке.

Я попытался игнорировать это. И игнорировать свои чувства. То, чего я не ощущала, по крайней мере, с ее точки зрения. Вина. Я чувствовала себя ужасно из-за Дэнни. И мне было жаль, что я когда-либо касалась Райана. Но теперь, глядя на Мередит с ее детьми, даже когда она грубо разговаривала с ними, превышая громкость двух децибел – меня охватила вина. Это было лишь немногое, что я могла сделать: пойти и извиниться перед ней.

Вместо этого меня вырвало.

–Серьезно? – сказала Рэйн, отпрыгивая назад. – Это мерзко!

Было уже слишком поздно – моя липкая блевотина приземлилась прямо на подол ее платья. Несколько скользких слизней стекали по ее ногам.

–Это отвратительно, – сказала она.

–Извини.

Она начала вытирать себя бумажными салфетками:

–Тебе нет прощения.

Я указала на воду:

–Мередит здесь.

Она продолжала вытираться, проследив за моим взглядом к Мередит.

–Это жена? Или ненавистная подруга?

–Жена.

Она положила салфетки и отодвинулась подальше от маленькой лужицы рвоты.

–У тебя слишком острая реакция.

Я получше присмотрелась. Это не Мередит. Волосы были более рыжими, чем у нее. Ноги были толще, чем когда-либо были у Мередит. И в то время как у Райана было двое мальчиков и девочка, у этой женщины были только девочки, следующие за фальшивой Мередит.

–Забей. Это не она.

–Тогда у тебя, определенно, чрезмерная реакция! – сказала Рэйн. Затем она посмотрела на меня, протянув бумажную салфетку. – Что с тобой происходит?

–Я просто плохо себя чувствую. Я ела протухший фенхель в ресторане той ночью, когда ты злилась на меня. С тех пор я чувствую себя не очень хорошо.

–Это была твоя вина, фенхель тут ни при чем. – Она сделала паузу.– Возможно, у тебя аллергия на Монток.

Я засмеялась.

–Что смешно?– спросила она.

Я рассказала ей, что у меня была точно такая же мысль, когда мне было плохо от кофе из термоса.

И затем меня снова стошнило.

Глава 32

Есть что-то, чего люди не говорят вам о попытке (и неспособности) забеременеть. Что каждый раз, когда вы покупаете тест на беременность, вы получаете тот же результат. Отрицательный ответ сияет на полоске осуждением, что вы посмели надеяться на другое. Поэтому вы перестаете пытаться. Прекращаете подсчет дней. Не заинтересованы даже тем, что вы должны знать, когда необходимо бить тревогу и сделать тест. Не желая чувствовать это ненавистное осуждение.

Поэтому, когда моя сестра предположила, что причиной, по которой я блевала третий раз за час, может быть беременность, – я подумала, что она ошибалась.

Я спорила с ней в машине по дороге домой, когда она настояла, чтобы я сделала тест, просто на всякий случай, называя слова по буквам, как бы принося этим пользу Сэмми.

Я сдалась, когда Сэмми произнесла задом-наперед слово «кузина!».

Конечно, когда я вернулась в дом, то заперлась в ванной моей сестры и, сделав все дела, в ожидании уселась на пол. Я увидела ответ «ДА», что было нереально. Больше похоже на ошибку природы или что-то в этом роде.

В итоге, изучив коробку, я ничуть не удивилась, что срок годности теста давно истек.

Рэйн пошла в магазин и купила еще один, на этот раз не просроченный, тест. И он также показал «ДА». Никакой двусмысленности. Он показывал, что будет ребенок.

–Ну что, каково теперь твое оправдание? – спросила она.

–Это просто... мы пытались какое-то время. То есть, действительно, пытались.

–И ничего хорошего?

Я покачала головой.

Беременна.

Тошнота в последние несколько недель, головокружение, которое я приписывала перевороту в моей жизни. Это было не так или это было не совсем так. Причиной всему был маленький ребенок, пытавшийся заявить о себе.

Как я пропустила это? Моя сильная реакция на фенхель, на запах Итана. Я не обращала ни на что внимания, потому что это даже не показалось мне возможным. В последнее время мы с Дэнни не были особенно активны. Мы приостановили попытки, ожидая пока доберемся до Италии. Мы достаточно много времени воздерживались – и на этот раз это было больше его решение, чем мое. Он был так занят подготовкой работы на Верхнем Ист-Сайде, что почти не бывал дома.

Но, по-видимому, он был там хотя бы один раз.

И я могла бы выяснить, когда именно. Либо ночью, когда он вернулся домой, а я сидела в кресле-яйце, в потрепанной футболке университета Орегон и смотрела «Когда Гарри встретил Салли». Или в ночь, когда он вернулся домой, и застал меня всю в поту на кровати, в полусонном состоянии. Несмотря на все мои стильные ужины в течение последних нескольких месяцев, встречи с работниками Food Network, подготовку к выпуску новой поваренной книги – те времена, когда мы, действительно, занимались сексом, эти два раза, вероятно, были временами, когда я выглядела хуже всех женщин мира. Странный парень, мой муж.

Моя сестра встала:

–Это от Дэнни, верно?

Я просверлила ее взглядом:

–Да.

Она подняла руки, защищаясь.

–Хорошо, просто проверяю до каких масштабов бедствия дошла эта трагедия.

Глава 33

Беременна. Я не могла в это поверить и скрывала новость около недели, пытаясь к ней привыкнуть. Но я знала, что это будет чувствоваться реальным, когда я расскажу обо всем одному человеку. Только я понятия не имела, как я собираюсь это сделать? Был соблазн поехать в Нью-Йорк и сказать ему лично, но я даже не знала, где он теперь живет. И мысль о том, чтобы снова явиться к нему на работу – даже со счастливыми новостями – казалась не лучшей идеей.

Дэнни так сильно хотел ребенка, даже больше, чем я. Независимо от того, что происходило между нами, он был бы рад узнать, что станет отцом. Почему же я так боялась набрать номер его телефона? Почему мне казалось, что если я выберу подходящее время сказать ему, что мы будем родителями, то он простит меня? Что он сделает больше, чем простит меня.

В конце концов, мне надоело ждать подходящего момента. Я позвонила Дэнни из ресторана чуть раньше полуночи. И это не было умно по ряду причин. Не последнюю роль играло то, что обеденный зал был по-прежнему переполнен и многие заканчивали с десертом. У меня была большая часть моего отчета об остатках с тарелок, но я понятия не имела, когда придет шеф Z, желая получить краткое изложение.

Лузерами этого вечера стали свежайшие персики. Они были нарезаны кубиками и поданы с жареным ягненком и мятным соусом «чатни».

Ягненок стал хитом, как и «чатни», а вот мелкие кубики персиков остались нетронутыми. Передо мной стояли тарелки, выстроенные в линию и готовые показаться шефу Z, прежде чем я ускользнула, чтобы поговорить с Дэнни. Если бы я услышала, как он кричит мое имя, мне пришлось бы повесить на ожидание моего бывшего мужа, даже если бы я была на полпути к тому, чтобы сообщить ему о скором отцовстве.

Существовала еще одна проблема: почти в полночь была огромная вероятность, что Дэнни будет спать.

Но, как только я услышала гудки в трубке, мое сердце начало биться с сумасшедшей скоростью, и я не могла дождаться, чтобы произнести долгожданную новость. Даже если мне ответит его сонный голос. Даже если меня поприветствует автоответчик.

Беременна.

Однако, на другом конце трубки был вовсе не его голос. Ответила женщина, которую я узнала спустя пару секунд после того, как она произнесла:

–Алло?

Мэгги. Наша подруга Мэгги, которая проектировала нашу квартиру. На самом-то деле, она была подругой Дэнни. Они вместе учились в средней школе в Айове, и все время работали вместе, подгоняя друг другу работу. Их проекты часто показывались в тандеме. Это она рекомендовала Дэнни для работы в Верхнем Ист-Сайде. Она помогла выставить нашу квартиру в Architectural Digest. Его работа и ее работа были презентованы на тех же страницах.

«Великолепная команда», так о них отзывались.

Как бы глупо это ни звучало, но я предположила, что в этот момент они где-то выпивают с нашими друзьями. Вероятно, она видела, что мое имя высветилось на экране его телефона, и взяла трубку, чтобы поздороваться. Только вот она не могла знать, что это я, потому что я звонила из ресторана. И ее приветствие заключалось не в том, почему она взяла телефон моего мужа в полночь; она будто спрашивала о том, кто имел наглость так поздно звонить.

–Кто это?– спросила она, повысив голос.

–Это я.

Мэгги замолчала.

–Санни. Я... Я думала, звонит моя сестра. Она уехала в Хэмптон с детьми на отдых, и я увидела код города. Я думала, ты – это она. Извини.

–С чего бы ей звонить тебе на номер Дэнни, Мэгги?

Она снова замолчала.

–Я дам его тебе, хорошо?

Я понятия не имела, откуда она его собиралась взять. Я не знала, где бы я застала его. Или ее.

–Секундочку, – сказала она.

Я услышала, как она начала двигаться, топая ногами, а потом, на заднем плане, – отчетливый шум душа.

Мэгги постучала в дверь и позвала:

–Дэнни!

Часы показывали 12:02 ночи.

Другая женщина звала моего мужа из душа.

Я повесила трубку.

Стараясь не дрожать, я начала ходить по кухне, делая глубокие вдохи. Думая о ребенке. Нужно успокоиться ради ребенка. Это было в тот момент, когда я увидела ее через окно кухни. Поедающую торт и смеющуюся. Это был пудинг от Z из торта, весь в сахаре и морской соли – один из единственных запахов, с которыми я могла ладить. А теперь она и это испортила.

Эмбер.

Одетая в сексуальное черное платье, с толстым золотым ожерельем. Рядом с ней был ее парень и еще трое людей за столом, который Z резервировал для больших вечеринок. Эмбер выступала, громко разговаривая, когда она делала еще один укус, возможно, дегустируя торт для группы. Текстуры сладкого заварного крема, заканчивающиеся самой гениальной морской солью. Как будто она была экспертом в таких вещах. Она была экспертом, поскольку все, с кем она обедала, были обеспокоены. Судя по всему, скоро она станет экспертом, насколько это возможно в Америке.

Я не соображала, что делаю, пока не сделала это.

Переместив все отбракованные персики на одну тарелку, я прошла через кухонную дверь с тарелкой в руке и вошла в зал.

Небольшая часть гостей около стойки шефа подняла глаза, осмотрев мой фартук, мой вспотевший пучок на голове. Я кивнула в их сторону. Смутившись, они ответили тем же. Я прошла мимо них, прямо к пятому столику. Друг Эмбер обнимал ее и нежно терся о ее шею. Она соблазнительно поедала последний кусочек пудинга, практически вылизывая тарелку дочиста. Эмбер подняла глаза, широко раскрыв их, когда узнала меня там, стоящую, напротив, с серьезной необходимостью принять душ.

–Боже мой! – сказала она, глядя на меня снизу вверх. – Что ты здесь делаешь?

–Привет, – сказала я, улыбаясь и вываливая персики на ее колени.

Глава 34

На следующее утро я проснулась и обнаружила Сэмми, стоящую рядом с диваном. Что было, наверное, хорошо, поскольку последнее, что я хотела вспоминать – это события прошлой ночи. Голос Мэгги, ответивший по телефону Дэнни. Раздражающий взгляд Эмбер Риччи. Конец моей карьеры в «28». Я выбежала из ресторана, не дожидаясь официального увольнения. Отключила свой телефон, зная, что Дэнни не перезвонит. Я не понимала, как все могло так плохо складываться? Как это случилось? Я должна была быть на пути к искуплению, а в итоге – не была нигде. Безработная. Незамужняя. С прекрасной и очаровательной Эмбер Риччи, готовой захватить весь мир.

Сэмми перетаптывалась с ноги на ногу, немного, нервничая. В своих сладких маленьких ручках она держала новую книгу.

–Я не хочу идти в лагерь, – сказала она.

–Почему?

–Не хочу обсуждать это, – сказала она.

–И чем ты хочешь заняться?

–Весь день читать? – спросила она.

–Знаешь что? Почему бы и нет.

Она широко улыбнулась:

–Отлично!

Сэмми чуть подвинула мои ноги, опустилась на диван и открыла книгу. Я смотрела, как она переворачивает страницы, чувствуя подступающую тошноту. Меня накрыла комбинация утренней тошноты и осознания того, что маленький человек, не похожий на Сэмми, скоро будет принадлежать мне.

–Почему ты так смотришь на меня?– сказала она, все еще читая книгу.

–Мне нужно, чтобы ты сказала мне, почему ты не хочешь идти в лагерь, – сказала я. – Кто-то обидел тебя?

–Нет.

–Сэмми, если тебя кто-то обидел, я пойду с тобой в лагерь и удостоверюсь, что консультант об этом знает. Ты не должна бросать лагерь.

Она закрыла книгу:

–Это не имеет никакого отношения к этому.

–Тогда что случилось?

Она встретила мой взгляд, как бы пытаясь решить, стоит ли говорить.

–Дочь Кэтлин пришла в лагерь. Она хочет, чтобы мы сидели вместе за обедом.

–А ты не хочешь?

Сэмми выглядела раздраженной:

–Ее дочь пойдет в школу, в Нью-Йорке.

Я кивнула, понимая, к чему клонит моя племянница.

–Я знаю, что она попытается заставить нас быть друзьями. Так что я хочу пойти в ту школу.

Это была странная реакция. Как будто Сэмми пропустила пару шагов, где она решила, понравится ли ей дочь Кэтлин, и тот, где она решила, что школа показалась ей интересной.

–Почему ты переживаешь из-за этого?

Она пожала плечами:

–Я не знаю. Кэтлин говорит, что это прекрасное место...

И тогда я поняла, что ее огорчает:

–Твоя мама.

Она кивнула.

–Мама думает, что школа – это плохое место.

–А как считаешь ты?

–Не знаю. Я думаю, это может быть весело.

Я почувствовала, как мое сердце немного расслабилось. Чего так боялась Рэйн, что она заставляла Сэмми чувствовать, будто школа была не для нее? И что случилось с консультантом, что она подпихивала к девочке свою дочь? Получит ли она какой-то бонус, если Сэмми пойдет в эту школу? Внезапно я разозлилась на всех, кроме племянницы, сидящей на краю дивана.

–Хорошо, – сказала я.– Тебе не обязательно идти в лагерь. Но сегодня не будет дня чтения, ладно?

Она вздохнула, измученная:

–Почему нет?

–Ты не будешь сидеть. Если не хочешь идти в лагерь – все в порядке. Но ты чем-нибудь займешься.

–Я уже занята. Я читаю.

Посмотрев в окно на наш старый дом, красную машину, припаркованную на подъездной дорожке безымянной знаменитости, я подумала о ее «друге».

– Пойдем на рыбалку, – сказала я.

***

Настоящее рыболовное судно Монтока – не тот вид лодок, который сдавали в аренду для холостяцких вечеринок с пивом. Рыболовное судно не предназначено для комфортного круиза вокруг гавани. Лодочная яхта Итана и Томаса – сорок восемь футов длиной, двухместная каюта – не была исключением. Она не была совсем неудобной, но и роскошной ее не назовешь. Палуба, намытая после утренней прогулки по воде, все еще казалась скользкой и липкой. А в воздухе витал такой тошнотворный запах, по сравнению с которым Итан пах свежим шоколадным печеньем. И все же, как только мы отплыли от берега – мне стало лучше. Океанский бриз облегчил мою тошноту, помог очистить мою голову от навязчивых мыслей. Мы с Итаном сидели у руля, а Сэмми – у нас под ногами. Жилетик крепко держался на ее маленьком теле. Как загипнотизированная, она наблюдала за океанскими волнами.

Шучу, конечно. Она читала в каюте. Здесь она все еще могла быть как дома. Итан поднес руки ко рту, пытаясь согреть их.

–Я тут оказался втянут в тяжелый и долгий разговор с мужем моей подруги, – сказал он. – Он пытался рассказать мне и всем этим людям, что есть два Монтока: один для летних людей, один для зимних людей, – будто они этого не понимают. Так вот, он сказал, что речь идет о людях, которые ловят здесь рыбу, и людях, которые этого не делают.

–Так и что в этом ужасного?

–Генри не ловит здесь рыбу. Он берет модный чартер со своими корпоративными приятелями и платит кому-то, чтобы его сфотографировали с марлином. Это не рыбалка. Это фотосессия. С марлином.

–Хорошо.

–Ты не видишь иронии? Сэмми в одиночку могла бы дойти до океана и поймать марлина, – он покачал головой. – Этот парень меня взбесил.

–Человек, с женой которого ты спишь, злит тебя? Это тот, о ком ты говоришь, правда?

–Он думает, что он здесь ловит рыбу. Он думает, что может сказать любую чушь. Если он действительно ловит здесь, он никогда не скажет что-то глупое. – Он сделал паузу. – Он мог бы просто подумать об этом.

Я глубоко вздохнула, наблюдая, как береговая линия становится от нас все дальше.

–И почему ты до сих пор разговариваешь?

–Здрасьте! Это ты хотела выйти сегодня на воду. Черт возьми, я не знаю, почему вообще согласился на это, – сказал он.

–Потому что ты знаешь, что Сэмми – твое слабое место, – сказала я.

Он улыбнулся:

–Думаю, да.

Он посмотрел на воду и отправился дальше на север.

–Итак, как твои дела? Я впечатлен, что ты так долго продержалась.

–Я этого не сделала.

–Что случилось?

–Уронила тарелку персиков кое на кого. – Помолчав, я продолжила. – Бросила. Должна признаться, что я специально бросила персики.

Он засмеялся, немного впечатленный моим поступком:

–Она заслужила это?

–Не думаю, что это вопрос, который будет интересовать шефа Z. Я моментально убежала оттуда, чтобы это не выяснять.

Итан заглушил двигатель:

–Что ж, я заинтересован.

–Это была Эмбер Риччи. Женщина, которая меня взломала. Она отняла мои контракты на выпуск поваренной книги и мое шоу на Food Network. Она даже не умеет готовить.

–Тоже.

Я с непониманием посмотрела на него.

–Просто говорю, ты, наверное, должна сказать: «Она тоже не умеет готовить».

–Она делает тосты, Итан.

–Мне нравятся тосты. – Он пожал плечами. – Но я не из тех парней, которые разбираются в рецептах. Мне нравится импровизировать. Поставьте тост в тостер. Достаньте его. Посмотрите, что получилось.

Я рассмеялась.

–Не знаю, о чем я думала. Она просто сидела в ресторане, и в моей голове что-то щелкнуло.

Он вытащил косяк из своего кармана.

–Похоже, она заслужила это.

Итан пытался заставить меня чувствовать себя лучше, ведь он оправдывал мои чувства к Эмбер. Но это не так. Я думала о том, что Эмбер разрушает мою жизнь, чтобы улучшить ее собственную. Я злилась раньше, но, подумав о ребенке, которого я носила, – стала еще злее. Мое сердце было разбито.

Итан поджег косяк и затянулся. Я посмотрела на него.

–Что? Это законно.

–Не уверена, что это правило действует при управлении лодкой.

–Тогда, хорошо, что мы стоим на месте.

Он протянул мне косяк. Я покачала головой.

–Не хочешь?

–Я беременна.

–Вау. – Он отодвинул косяк назад, чтобы дым не попадал на нас. – Весь кайф обломала. Буквально.

Он уставился на косяк, и я наблюдала за тем, как он воспринял новость о моей беременности.

–Муж в курсе?

Я вздрогнула. Муж. Бывший муж. Как я должна называть его теперь? Как это объяснить Итану? Я покачала головой.

–Почему нет?

Я пожала плечами:

–Он слишком занят, ухаживая за своей новой подругой.

Он сделал еще одну затяжку.

–Вау.

Затем он снова сосредоточился на косяке. Мы сидели в полной тишине.

–Я говорил тебе, что у меня трое детей?

В шоке я посмотрела на него:

–Что?

Он кивнул:

–Все от разных матерей.

–Шустрые сперматозоиды.

Он улыбнулся:

–Первого я не знаю. Не смог справиться с этим. Мне было восемнадцать, и я вел себя ужасно. Сейчас большую часть своего времени я провожу в раздумьях о двух других. Это не одно и то же. Моя дочь, мой первенец, заслуживает лучшего отца, чем я.

–Если ты пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше, это не совсем работает.

–Заставить тебя чувствовать себя лучше? Я пытаюсь заставить меня чувствовать себя лучше.

–Тебе было восемнадцать, когда ты облажался.

–Верно, – сказал он. – И это совсем не то, как лгать обо всей своей жизни.

–Ладно, хватит.

–Отправила своего мужа в объятия другой женщины. Лишилась работы из-за тарелки с персиками.

–Пожалуйста, прекрати говорить.

–Довольно честный ход – бросить в нее персики, – сказал он. – Несмотря на последствия.

Я посмотрела на него, пытаясь прочитать, развлекается он до сих пор или нет.

Он выкинул косяк:

–Я серьезно. Когда ты в последний раз делала что-то подобное?

–Сумасшедшее?

–Честное. Не задумываясь о том, как это будет выглядеть для толпы твоих многочисленных поклонников, – сказал он. – Просто позволь себе чувствовать момент, не привлекая куратора.

Я задумалась. Куратор. Прекрасное слово для того, что требовалось от меня, дабы представить миру «Маленькую Саншайн», чтобы представить миру себя. Все, что я делала на протяжении долгого времени, требовало этого: фильтровать фотографии, выбирать совершенные фразы, чтобы захватить четкий, более интересный и фотогеничный момент, который я должна была показать наблюдателям.

Дэнни стал первой жертвой избавления от реальности. Каждый вечер (а иногда и ночь) мы делали снимок того, что на самом деле происходило (например, ужасно невкусную пиццу), а затем выставляли в Instagram «импровизированную» фотографию, которой на самом деле занимались десятки человек, пока камера снимала меня: «наслаждающуюся» вкусной пиццей и с упоением просматривающую самое горячее шоу. Все это подкреплялось вот такими хэштэгами: #домашняявыпечка #смогланайтивремядлямуженька #Уолтавпрезиденты

Какие могли быть последствия, когда нам говорили, что того как мы жили на самом деле, было недостаточно?

Итан включил зажигание:

–Может быть, дело в том, что тебе пора перестать лгать?

–Мне больше незачем лгать, – сказала я.

Он повернул руль, его лодка полетела вперед.

–На твоем месте, я бы ловил комплимент там, где ты можешь получить его.

Глава 35

Когда мы подъехали к дому, Рэйн вышагивала по крыльцу. Злющая. Мне потребовалась секунда, чтобы заметить это. Она как обычно не поздоровалась со мной. Я обошла машину, чтобы выпустить Сэмми.

–Привет, мам! – крикнула она.

Рэйн скрестила руки на груди:

–Где, черт возьми, вы были, ребята?

–Ездили на рыбалку, – сказала я, поднимаясь по ступенькам. – Расслабься.

–Расслабиться? Мне названивают с лагеря, потому что Сэмми не появилась там. Вы не думали, что вам, возможно, надо было позвонить мне, прежде чем удрать в открытое море?

–Я звонила тебе, – сказала я. – И оставила сообщение.

–Я тоже, – вмешалась Сэмми.

–Сэмми, зайди в дом.

–Мама...

–Внутрь!

Сэмми остановилась у двери. Я улыбнулась ей, и она, с печальным видом, махнула рукой, как будто не хотела, чтобы ее отстраняли от разбора полетов.

У Рэйн, похоже, выросла пара глаз на затылке, потому что она стала еще злее.

–Сейчас же зайди в дом!

Сэмми исчезла, а Рэйн посмотрела на меня, метая молнии взглядом.

–Как ты могла это сделать?

–Рэйн, клянусь тебе, я не думала, что ты расстроишься.

–Я подняла на уши весь лагерь, прежде чем прослушала твое сообщение. Ты знаешь, как я себя чувствовала? Я подумала, может быть, с вами что-то случилось. Я думала, ты свалила. Я не знала, что происходит.

–Так тебе пришлось нелегко в эти пять секунд?

–Ты думаешь, это смешно?

–Нет. Извини, Рэйн. Я подумала, что было бы интересно совершить поездку, вместо того, чтобы просто сидеть дома.

–С каких пор ты решаешь, куда брать моего ребенка?

–Ты же позволила ей пропустить лагерь.

–Я позволила ей! Не ты, – сказала она. – Ты не можешь принимать такие решения.

–Рэйн, она не хотела идти. И, говорю тебе, у нее был хороший день. Она почитала, подышала свежим воздухом, съела какой-то начос. Не нужно так расстраиваться. Она отлично провела время.

Сестра развернулась и ворвалась в дом, хлопнув дверью о стену так, что та от нее отскочила и начала закрываться.

–Значит, теперь ты эксперт в воспитании моего ребенка?

Я распахнула дверь и последовала за ней:

–Я помогаю тебе с ней. Как насчет того, чтобы просто сказать «Спасибо».

–Ради Бога, я могла бы попросить кого-нибудь из колледжа отвезти Сэмми в лагерь на следующий день после аварии Томаса, – сказала она.– Все, кто здесь живет, отлично знают к кому можно обратиться за помощью.

Она отвернулась, и тогда я поняла, почему она так рассердилась. Ей не хотелось, чтобы у Сэмми был отличный день. Не со мной. Рэйн не хотела, чтобы Сэмми со мной что-то связывало.

–Это была ошибка, хорошо? – сказала она. – Я хочу, чтобы ты упаковала свои вещи и ушла.

–Нет.

Она покачала головой:

–Нет?

Я никуда не собиралась уходить. Возможно, была виновата моя беременность, может быть, это был стресс. А, может, это из-за того, что Итан сказал обо мне и персиках, и попросил меня стать честной. Но я хотела остаться там, где была. По крайней мере, пока я не узнаю, куда мне идти.

Рэйн горько засмеялась:

–Что ты здесь делаешь? Я имею в виду, действительно. Естественно, ты здесь не для того, чтобы снова соединиться с нами.

–Может быть, так и есть.

–Херня.

Я посмотрела на чердак Сэмми.

–Не могла бы ты говорить потише?

Рэйн проигнорировала меня и, не сбавляя громкости, произнесла:

–Так в чем игра? Получить одобрение шефа Z и использовать его для того, чтобы продвинуть себя наверх, верно?

–А что, если так? Ты думаешь, я должна просто принять все это? Эмбер украла все, что я с таким трудом заработала. И, я знаю, ты не думаешь, что это законная работа, но я приложила слишком много усилий, чтобы чего-то добиться, – сказала я. – Не то, чтобы ты понимала, о чем я говорю...

–То есть, мне работается легко?

Я понизила голос, даже если она отказывалась это делать:

–Я просто думаю, что управлять отелем – это не совсем предел мечтаний для тебя.

Сестра удивленно посмотрела на меня. На секунду в ее взгляде промелькнула боль. А затем она засмеялась, запрокинув голову назад.

–Ну, так мы говорим о мечтах, какую мечту ты снова воплотила в жизнь? – сказала она.

–Я не говорю о себе, Рэйн.

–Шутишь? Ты беспокоишься только о себе. – Она покачала головой. – Просто потому, что ты думаешь, будто картина моей жизни будет красивее, если у меня будет впечатляющая карьера, это не значит, что я несчастна. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что если ты не будешь жить в страхе перед чужими мнениями о тебе, никто не сможет у тебя что-то отнять?

–Вот как?

–По сути, да.

Я посмотрела на чердак и подошла к сестре:

–Так почему ты так боишься услышать мнение других людей о своем ребенке?

Она потянулась за моей рукой, оттащив меня обратно на крыльцо.

–Прости?

–Поэтому ты забрала ее из лагеря, верно? – сказала я.– Потому что у Кэтлин хватило наглости, чтобы рассказать насколько Сэмми особенная? Что ей нужны особые вещи?

–Так значит, во всем своем опыте общения с Сэмми ты уже пришла к выводу, что женщина, которую ты не знаешь, – права, а ее мать ошибается? Что я не думала о том, что нужно моему ребенку?

–Рэйн, не отговаривай ее.

–Точно. Потому что пребывание здесь тянет ее на дно. Оставаясь с матерью, она идет на дно.

–Так поезжай с ней. В Нью-Йорке есть отели, в которых ты могла бы работать.

–Все не так просто. Мне здесь нравится. Я построила здесь дом. У меня здесь отношения. Это может быть не сексуально и не позволит нам снять телевизионное шоу, но некоторые из нас ценят построенный где-то дом.

–Ты не находишь странным, что ваш дом находится в пяти футах от того места, где мы выросли?

Она замолчала, замерев.

–Что ты хочешь этим сказать?

Я помедлила с ответом, зная, что не должна говорить подобные вещи, что есть некоторые грани, которые не нужно пересекать. Но она была такой злой, а я настолько устала, что не могла себя остановить.

–Не знаю. Я припоминаю некоторые правила о том, чтобы никогда не быть вдали от этого дома более нескольких часов подряд. Никогда, ни под каким предлогом не расставаться с недвижимостью, по какой бы то ни было причине.

–Это ни в какие ворота не лезет.

–С волнением спускаться вниз, к океану, изо дня в день. Забирать почту в пять вечера на краю подъездной дороги. Обедать по воскресеньям, глядя на океан. Не стесняйся прервать меня, если я что-то забуду. Может быть, теперь у тебя есть некоторые правила о том, чтобы никогда не отважиться уйти от жизни, созданной папой? Или, может быть, ты более похожа на него, чем хотела бы признать?

Разозлившись не на шутку, она посмотрела прямо на меня с такой болью, будто не могла в это поверить. Она не верила, что я все еще могу влиять на нее.

–У тебя десять минут на то, чтобы собрать вещи и выйти из дома, – сказала она, разворачиваясь и уходя.

Глава 36

Я быстро прошла по подъездной дорожке, забросила вещи на пассажирское сиденье и поехала в «28», едва сдерживая слезы. Иногда ты рад, что у тебя есть что-то, снимающее груз с души. Но не в данном случае. Мне было жаль, что я сказала об этом. На самом деле, я не имела это в виду. Рэйн просто так сильно давила на меня. Даже когда я думала, что делаю что-то полезное для Сэмми, подарив ей веселый день – она все равно напала на меня за это.

Как можно победить такого человека? Особенно, когда я и так поставлена в тупик, оказавшись здесь снова. Застряла в Монтоке. Застряла в доме с человеком, который был отражением всего, от чего я пыталась убежать. И я вовсе не пыталась причинить ей боль. Я не хотела, чтобы она чувствовала себя потерянной и изолированной, как и я.

Я понятия не имела, как попросить ее остановиться, хотя бы на секунду, чтобы она не делала все, что в ее силах, лишь бы напомнить мне, что я заслуживаю самого ужасного в этой жизни. Будто я заслужила, чтобы моя карьера обрушилась за одну ночь, и потеряла мужа, который, по-видимому, уже нашел другую.

Въехав на стоянку ресторана, я заглянула в зеркало заднего вида и вытерла слезы.

Была еще и Сэмми – ее странный и замечательный ребенок. Так получилось (спишем это на расшалившиеся гормоны беременной женщины), что я привязалась к ней. Мне было ненавистно то, что у меня даже не было возможности попрощаться с ней, что она даже не поймет, что я не хотела уходить. По крайней мере, я не хотела ее покидать.

Я вошла на кухню и направилась прямо к моей рабочей столешнице. Дуглас стоял там с молодым парнем, показывая ему, что к чему.

–Что ты здесь делаешь? – спросил Дуглас.

–Дуглас, – сказала я, поприветствовав его, а затем обратив все свое внимание на парня. – У тебя есть две секунды, чтобы уйти от моей столешницы.

–Теперь это моя столешница, – сказал молодой парень.

Я просверлила его гневным взглядом.

–Кто ты?

–Я отвечаю за отходы, – сказал он.

–У меня в кармане пятьсот долларов. Они твои, если ты просто выйдешь в ванную на пять минут.

–Договорились! – сказал он.

–Никакого договора, – вмешался Дуглас.

–Что происходит?

Мы повернулись, чтобы увидеть, как позади нас стоит шеф Z. На нем была рабочая куртка, поверх которой лежали руки, скрещенные на груди.

–Дуглас, выйди, – сказал он.– И возьми с собой Лэнса.

–Я не Лэнс, – сказал молодой парень.

Шеф поднял руки:

–Да всем насрать.

Когда Дуглас исчез, и молодой парень направился к ванной (действительно ли он думал, что я заплачу ему сейчас?), Шеф Z наклонился ко мне и прошептал на ухо.

–Что ты делаешь на моей кухне?

Я прочистила горло.

–Прошу прощения, шеф. Я просто подумала, что если бы Вы знали подробности, почему я сделала то, что я сделала, Вы позволили бы мне остаться.

–Подробности о том, почему ты бросила тарелку с едой на одного из моих гостей?

У меня был целый план о том, что ему сказать, целая история. Я собиралась сказать ему, что Эмбер заказала последнего на тот вечер ягненка и оставила всю тарелку. И было просто неправильно, что она не уважает тяжелую работу каждого. И тяжелую работу шефа Z. Особенно, когда ей подавали последнее блюдо из ягненка. Другие люди любили бы и уважали эту еду. Но благодаря Эмбер они не сделали этого.

Ну как это могло не сработать? Я бы говорила с каждым нарцисстическим импульсом, который был у этого человека. Отрицать это означало бы отрицание себя.

Кроме того, я слишком устала. И я подозревала, из слишком долгой практики, что продвину эту историю. Да, это была ложь. Но я привыкла к этому, и это было тем, что я делала. Однако когда вы были неправы, усилия, которые требовались для воспроизведения хорошей лжи, становились очевидными. В таких ситуациях это было почти так же сложно, как говорить правду.

Поэтому я так и сделала. Я сказала ему правду.

–Она недостаточно хороша, чтобы есть Вашу еду, шеф.

Он сделал паузу, обдумывая мои слова:

–Никто не будет.

Затем он отошел, указывая, чтобы я заняла свое обычное место.

–Считай, что ты на испытательном сроке, – сказал он.

Я кивнула, проглотив слезы. Он с отвращением покачал головой.

–Никаких слез на моей кухне.

–Вам не стóит напоминать мне об этом, шеф.

–Видимо, стóит, – сказал он.

Глава 37

Я появилась на пороге у Итана в полночь, полностью истощенная. Он говорил мне, что живет возле доков, и быстрый просмотр его веб-сайта указал мне, где именно. Он открыл дверь в одних боксерах, ни больше, ни меньше.

–Разве тебе не достаточно меня на сегодня? – спросил он.

–Мне нужно где-нибудь остановиться.

Итан потер глаза:

–Заходи.

Со стороны, его дом выглядел настолько симпатичным, что хотелось сбежать. Он отчаянно нуждался в покраске и в нескольких затворах на окнах. Внутри все было по-мужски сурово, хотя в этом был определенный шарм. Честно говоря, дом был на пути к этому. Толстые деревянные полы (определенно оригинальные, которые он, должно быть, отшлифовал) и свежие зеленые стены, прекрасные фотографии заправочных станций, разбросанных повсюду. Обстановка состояла из дорогих ковров и отличного кожаного кресла. Так же было великолепное эркерное окно, которое открывало вид на доки и позволяло лунному свету мягко подсвечивать интерьер.

Итан привел меня в спальню, где он указал на матрас, лежащий на полу, застеленный моими любимыми Frette. Такие же, какие были у меня дома. Даже через миллион лет я бы не подумала, что этот человек приобрел бы простыни Frette. И тут я поняла, что он этого не делал. Они были подарком от кого-то, кто не хотел спать на тех простынях, которые он купил. Очевидно, это безымянная знаменитость.

Он пожал плечами, признавая, сей факт и, не извиняясь:

–Это то, что я могу предложить.

Я была слишком измотанной, чтобы беспокоиться об этом. Мы оба легли на матрас, спина к спине, касаясь пяток.

–Смотри, без глупостей, – сказал он.

И вот так мы заснули.

Глава 38

Когда я проснулась, было еще темно. Я посмотрела на часы. Пять часов. К счастью, Итана не было рядом. Потребовалась минута, чтобы привыкнуть к новому месту: странная кровать, знакомые простыни. На мгновенье я позволила им вернуть меня в тот момент, когда я лежала на этих простынях в последний раз. Любимая песня, играющая на радио, все еще спящий Дэнни, прикрытый простынею до плеч, в то время как я – до самого подбородка. И где я была теперь?

Я предположила, что Итан отправился в доки и пошла на кухню, чтобы приготовить себе чашку кофе. Спать совсем не хотелось. Я уселась на деревянный стул, ожидая пока заварится кофе. Мой палец замер над кнопкой вызова номера Дэнни на телефоне. Мне нужно было рассказать ему о ребенке, какова бы ни была ситуация. До сих пор в голове не укладывается, что Мэгги и Дэнни вместе.

Как это было возможно? Дэнни так не поступал. Он не хотел бы быть несправедливым к Мэгги. Тем более, она была его хорошим другом. Он не хотел бы что-то начинать с ней, пока не был готов. Существовала ли вероятность, что он был готов так скоро? Может быть, я была полной дурой, но я не куплюсь на это. Ведь я все еще искала другое объяснение произошедшему.

Наполнив большую кружку кофе, я собиралась позвонить Дэнни, когда Итан вошел в дверь, держа в одной руке пакет из Блинного домика Джона, а в другой – поднос со стаканчиками кофе.

Он указал на кружку, которую я держала.

–Я бы не советовал пить это, – сказал он.

Я отложила телефон.

–Если ты осуждаешь меня за кофе, пока я беременна...

–Я осуждаю тебя за то, что ты пьешь это кофе, – сказал он. – Я не пользовался этой кофеваркой с начала восьмидесятых.

Он вручил мне поднос с напитками.

–С сахаром. Без кофеина. Из кафе, – сказал он. – Не знал, какой ты предпочитаешь.

–Спасибо. Что в пакете?

–Сэндвич с яйцом. Это для меня. Мне нужно подкрепиться.

–И почему же?

–Сегодня я еду в Нью-Йорк, чтобы встретиться с некоторыми инвесторами. – Он вытащил сэндвич из пакета и, как только развернул упаковку, от него пошел пар. – Мы подумываем о расширении до нескольких ресторанов в Южной Калифорнии. В первую очередь в Лос-Анджелесе. Вчера был ужин в «28», который я посетил.

Я с тоской смотрела, как он поднял свой жирный сэндвич, наполненный сыром и помидорами.

–Что? Я здесь не открывал мини-гостиницу.

Должно быть, я выглядела ужасно разочарованной, потому, что он закатил глаза и отломил мне половину.

–Видимо, открыл.

Я сделала большой укус, набив большую часть своей половины сэндвича в рот. Он ждал, когда я проглочу, а затем улыбнулся.

–Сексуально, – сказал он.

В ответ, я засунула в рот оставшуюся часть сэндвича.

–Поэтому я не хотел говорить с тобой прошлой ночью, – сказал он.

–Однако пять утра – самое подходящее время?

Он откусил кусочек.

–Эмбер сегодня вечером устраивает вечеринку на Тайсон-лейн по случаю презентации книги. Поэтому она в городе.

Я сразу пожалела о съеденном сэндвиче.

–Откуда ты вообще это знаешь?

–Ее рекламный агент пыталась получить скидку и назвала имя Эмбер. Она говорила о вечеринке и всех людях, которые будут есть нашу рыбу. – Он продолжил говорить, набивая рот сэндвичем. – Наверное, она создаст участки. Каждый участок будет посвящен определенным рецептам в книге. Участок, на который она хочет поставить нашу рыбу, называется – ceviche (прим.: «рыбный фарш»).

–Что она собирается подавать? Тосты?

–Я спросил у агента то же самое.

Я рассмеялась:

–Ты серьезно?

–Да. По-видимому, она не разделяет наше чувство юмора.

Я думала о том, что эта вечеринка повлечет за собой. Все будут присутствовать там: Луис, журналисты, люди от Food Network. Все, кто повернулись ко мне спиной, и кто теперь был в восторге от того, чтобы почитать Эмбер.

Итан сделал еще один большой укус, очевидно, испугавшись, что я попытаюсь украсть его сэндвич.

–В любом случае, я буду смотреть на нее с презрением.

–Можешь протащить меня туда? – спросила я.

Он выглядел удивленным:

–Конечно. Но зачем?

Я пожала плечами, не в силах придумать достойный ответ. Я знала, что мне все равно, что Эмбер и ее вечеринка не были в курсе моего появления. В тот момент, однако, это чувствовалось как вся суть, основа основ.

–Ты сможешь это сделать, если у меня не будет подходящего ответа для тебя?

–Считай, что дело сделано, – сказал он и последний раз укусил сэндвич. – Я даже принесу дополнительную рыбу. В случае если ты захочешь бросить в нее что-то еще.

Глава 39

В Хэмптоне люди любят говорить о самых престижных дорогах. Дюн Роад. Летняя площадка. Океан. Лужайка. Тайсон-лейн часто был слишком мал, чтобы вместить весь список гостей. И все же, отъезжая подальше от полосы движения, я поехала вдоль океана и домов, присматриваясь к нескольким наиболее впечатляющим из них в Восточном Хэмптоне. Включая великолепную обитель, принадлежащую Хельмуту Лангу.

Вечеринка Эмбер проходила у соседнего дома. В таком же изысканном, также расположенном на берегу океана, и принадлежащем венчурному капиталисту и его кулинарной энтузиастке – жене.

Фонари выстроились вдоль подъездной дорожки и подвели меня к потрясающему коттеджу (не то, чтобы слово «коттедж» действительно подходило в данном случае). Его крытое крыльцо было заполнено людьми. И свечами. И цветами – исключительно белыми, исключительно орхидеями. Мимо проходили официанты с огромными подносами, наполненными суши из икры и креветок. Джазовая группа играла стандартную для вечеринок музыку. Это могла бы быть самая красивая свадьба, в которой я когда-либо принимала участие.

Вздохнув, я вышла из машины и направилась к крыльцу. На мне было единственное платье, которое я схватила из дома моей сестры после нашей ссоры: пурпурное с открытыми плечами, которое было достаточно широким и, к счастью, прикрыло мой медленно растущий живот.

–Я не верю в это.

Повернувшись, я увидела Вайолет с наушниками и в черной юбке-карандаш. Выглядит красиво, как и всегда.

–Что ты здесь делаешь? – спросила она, широко, улыбаясь.

Я не знала, как ее прочитать и что у нее на уме:

–Просто пришла, чтобы поздороваться со всеми.

–Не на вечеринке, – сказала она. – А здесь! В Хэмптоне. Я думала, ты прячешься. В Нэшвилле или где-то еще.

–Я отсюда, на самом деле, – сказала я.

Она выглядела смущенной:

–Не знала, что кто-то из моих знакомых отсюда.

Я улыбнулась:

–Как ты, Вайолет?

–Думаю, это первый вопрос, который ты когда-либо задавала мне. Я имею в виду, обо мне.

Я указала на ее гарнитуру.

–Где ты сейчас работаешь?

–Ну, я помогала Мередит и Райану с новым шоу. Но ушла. Все впустую. Клянусь, что это шоу будет отменено, прежде чем его имя даже попадет в воздух. – Она покачала головой. – Мередит ужасна. Просто ужасна перед камерой. И она на самом деле, довольно ужасный человек, если это тебя успокоит.

–Намекаешь на то, что я спала с ее мужем? Не полегчало.

–Ну, а мне полегчало. – Она пожала плечами. – В любом случае, я теперь работаю на Джули Диас, и она просто фантастична.

Джулия была агентом, который мне нравился. Для Вайолет она была прекрасным боссом, предоставляющим ей доступ ко всем знаменитостям.

–Она вступает в производство шоу, и мы говорили о моем развитии, – сказала Вайолет, сияя.

–Здорово, но я думала, ты хочешь сделать свое шоу?

–Не так уж сильно. Слишком много скелетов в этом шкафу. – Она указала на себя. – Я не хочу, чтобы мои обнаженные кадры попадали в интернет.

Я улыбнулась, стараясь не допустить, чтобы это грызло меня – чувство, которое я испытывала, когда думала о своей собственной фотографии. Даже после того, как ее удалили, уверена, что эта фотография все еще гуляет по просторам Интернета. Предприимчивые люди могли бы справиться с этим.

–Мне правда нравится работать на нее, и я получила хороший опыт с тобой, который заставил меня еще больше работать.

Вайолет улыбнулась с благодарностью. Все быльем поросло. Почему бы и нет? Она продолжала делать лучшие вещи – все, что ей следовало делать, в любом случае. Возможно, более известный человек был бы рад видеть это. И часть меня была рада. Другая часть меня прокралась на вечеринку Эмбер с надеждой, что я когда-нибудь снова буду иметь хорошую карьеру и смогу рассказать об этом кому-либо. Гарнитура Вайолет замигала. Она притянула микрофон к уху.

–Мне нужно лететь! Труба зовет.

–Джулия теперь представляет Эмбер?

–Нет, она представляет какую-то знаменитость, которая является другом Эмбер. Она вроде бы устраивала для нее девичник, но та, в итоге, передумала выходить замуж. Хоть это и закончилось обложкой Марты Стюарт в журнале «Weddings»... все получили выгоду. Во всяком случае, бывший жених тоже передумал. Поэтому я дежурила на случай, если он привезет новую подругу, и нашей девушке нужно будет быстро ретироваться.

Вайолет двинулась в сторону:

–Дай мне знать, когда соберешься уходить, хорошо? Мы должны выпить кофе или что-то в этом роде.

Я кивнула:

–Определенно. Звучит здорово.

Она посмотрела на меня, как будто пыталась решить, верить ли мне.

–Я имею в виду, ты не собираешься просто остаться здесь навсегда? После Дня труда Хэмптон становится жутким. Я имею ввиду жутким, как фильм «Сияние».

Я засмеялась:

–Так и есть.

–Кроме того, твой скандал уже забыт. С тех пор было штук пятнадцать получше. Сегодня утром, например. Определенно сексуальный скандал. Если сексуально – амбивалентно помощнику кинозвезды, который был взломан. И у меня есть три слова на это: поездка в кемпинг.

–Буду иметь это в виду.

***

Крыльцо очистилось.

Когда я вошла внутрь, внимание всех было устремлено к передней части сводчатой ​​гостиной. Я действительно подумала, что они повернулись ко мне.

В конце концов, это могла быть моя вечеринка. В голове всплыли жуткие воспоминания, когда я посмотрела на изысканно оформленные комнаты с деревянными балками и камином. Люди расхаживали вокруг. Джулия и Кристофер. Писатели и журналисты. Всё напоминало о моей вечеринке в честь дня рождения. С той лишь разницей, что меня не встречали Луис, различные производители и издатели. Это была Эмбер. Она стояла немного слева от меня в платье Dolce & Gabbana, за деревенским столом, накрытым свежайшими ингредиентами и красивой посудой.

Я быстро прошла в комнату, прежде чем она увидела меня. Прежде чем кто-нибудь из них это сделал.

–Дамы и господа! – сказал Луис, потирая руки. – Минуточку внимания. Спасибо, что присоединились к нам сегодня вечером, чтобы отпраздновать выпуск книги «Нежный тост».

Из толпы раздались возгласы и приветствия, на которые Эмбер отреагировала притворным смущением. Я делала все, что могла, лишь бы меня не вырвало от этого.

–Все волнения, связанные с выпуском книги позади. И теперь вы можете убедиться, что рецепты Эмбер не только изобретательны, но и отражают ее деревенский подход к приготовлению пищи. И, конечно же, всех их объединяет фирменный ингредиент – тост, сделанный с нежностью. – Он сделал паузу, а пара человек, прокричали приветствия. – Мы очень рады встретить ее в нашей семье и пригласить ее в ваш дом.

Эмбер положила ладонь на грудь, как будто была растрогана. Все в толпе улыбались друг другу, восхищаясь ее смирением, ее талантом. Было забавно быть снаружи всего этого, наблюдая, как глупо это выглядело. Ведь Луис говорил о ней все то же самое, что говорил обо мне.

–Эмбер собирается сделать для нас что-то еще, не так ли?

Она кивнула:

–Правильно. Я хотела выбрать что-то сексуальное и домашнее. Что-то, что действительно иллюстрирует мою кулинарную книгу. Моя рикотта и сырно-медовый тост, как вы на это смотрите?

–Давай!– крикнул кто-то.

Эмбер откинула голову назад, смеясь. Затем она отправилась работать, взяв свежей домашней рикотты и полив ее медом. Когда она все это готовила, то объясняла, что она делает, и я сразу все представила. Она будет великолепна по телевизору.

–Разумеется, я сделала гречневый тост, – сказала она. – Это можете сделать и вы, если перейдете на страницу пятьдесят пять в «Нежном тосте».

Толпа рассмеялась.

–Я считаю, что гречка – отличная платформа для соленого и сладкого синтеза наполнителей, но если у вас нет лишних пяти часов, вы можете отправиться в свою местную пекарню и выбрать любой темный хлеб.

Она была потрясающей. Несла такое дерьмо, но все равно была потрясающей. И для меня было не ново, что все это она наполнила смыслом. Я знала это лучше всех.

–Кто хочет попробовать?

Все начали аплодировать, поскольку официанты в соответствующих фартуках с надписью НЕЖНЫЙ ТОСТ начали раздавать рикотту и медовые тосты.

–Я приготовила тут на досуге для вас. Угощайтесь!

Толпа взорвалась аплодисментами, хватаясь за официантов, с нетерпением пробуя тосты. Любопытство душило меня, и я потянулась за треугольником тоста на подносе. Немного понюхала. Пахло восхитительно: сливочно и легко, с правильным количеством сладости, исходящей от меда. Мне пришло в голову, что я, вероятно, не должна была есть подобные блюда при моей-то ситуации. Но я понятия не имела, было ли это на самом деле самодельным, и, даже если это было так, готовила ли эти тосты Эмбер. Насколько я знала, то из чего на самом деле готовили, не было тем, как это преподносилось. Рикотта вполне могла быть из сыра Мюррей, а мед – из большой фермы в Северной Каролине.

Даже если бы это было так, кто собирался рассказать о ней? Никто. Или, может быть, кто-то однажды этим займется. Должен же быть кто-то, с кем она плохо обращалась, чтобы они были вынуждены уничтожить мираж, который она создала. Когда Эмбер подошла к толпе, приветствуя людей, боковым зрением я уловила Луиса, направлявшегося к бару.

Я отбросила тост и попыталась махнуть рукой, когда почувствовала руку, остановившую меня. Райан. Он выглядел довольно симпатично в джинсах и свободной рубашке с пуговицами.

–Так и знал, что это ты, – сказал он, сосредоточив взгляд на моей расширившейся талии. – Просто не был до конца уверен.

Я заставила себя улыбнуться, наблюдая, как Луис заказывает свой напиток, и зная, что я упускаю шанс поговорить с ним.

–Что ты здесь делаешь? – спросил Райан.

Я неохотно повернулась к нему:

–Развлекаюсь. А ты?

–Ну, это все еще мои люди.

Я улыбнулась. Это было настолько смехотворно: то, что он сказал – типичная речь Райана – я не могла даже серьезно относиться к нему.

–Точно! Вайолет только что сказала, что ты готовишься к эфиру. Как дела?

–Великолепно. Действительно, здорово. Фокус-группа просто влюблена в Мередит. Не то, чтобы Вайолет тебе это рассказывала. – Он наклонился.– Мы должны были отпустить ее.

И чего я от него ожидала? Честности? Что я ожидала от любого из этих людей, от мира, который был построен на восприятии? Весь их бизнес заключался в том, чтобы заставить людей стремиться к идеальной еде, идеальному вечеру, идеальной жизни. А затем они держали всех вне досягаемости.

Райан продолжил говорить:

–Мы запустили пилотный выпуск в Скарсдейле. И мы, действительно, делаем то, что никто не делает. Это похоже на корейский фьюжн, но с французской традицией...

Он говорил, а я кивала, делая вид, что мне жутко интересно.

Как этот человек меня раньше привлекал? И почему он подумал, что после всего, что он сделал, я хотела с ним разговаривать? Потом я вспомнила, что он не думал обо мне. Он не думал обо мне ни одной минуты, так как я не сделала то, чего он хотел. И все же из-за него – и его глупых игр – я разрушила свои отношения.

Мои щеки покраснели, и Райан сразу заметил это.

–Ты что собираешься плакать? – сказал он. – Правда. Да ладно!

Я была близка к тому, чтобы залепить ему пощечину, но я почувствовала, как рука коснулась моего плеча. Повернувшись, я увидела Луиса с бурбоном в руках.

–Привет, Райан.

–Луис! – сказал он. – Как у тебя дела?

Райан протянул ему руку, чтобы поздороваться, но Луис лишь улыбнулся.

–Прости, но я собираюсь украсть ее.

И, не дожидаясь ответа, он повел нас в другой конец бара.

–Справедливо ли сейчас тебе это рассказать? – прошептал он. – Я ненавижу этого осла.

–Спасибо за помощь, – сказала я.

–Похоже, тебе это было нужно, – он наклонил свой бурбон в мою сторону. – Я бы предложил тебе выпивку, но больше не хочу стоять в очереди.

–Вообще-то, я сегодня не пью.

Луис посмотрел на меня, задумавшись:

–Никогда бы не подумал, что ты откажешься выпить. Будь то пять утра или пять вечера. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я покачала головой, не ответив. Луис дружил с Дэнни, и мне пришло в голову, что я, возможно, не единственная, у кого есть интересная информация, которую я утаивала. Как я могла расспросить Луиса? «Вы не видели моего блудного мужа и не подскажете, как он относится к своей новой девушке? Как Вы думаете, что он будет думать об этом ребенке?».

Луис кивнул, решив не давить на меня:

–Как у тебя дела, малышка?

Мне хотелось кричать: «Ты бросил меня, как ты думаешь, чем я занимаюсь?». Но вместо этого я улыбнулась.

–Довольно хорошо. А у Вас?

Он потягивал бурбон:

–Скоро будет намного лучше. Несмотря на сотни людей, с которыми я должен поздороваться.

Я жестом указала на палубу, которая была в нескольких шагах от пляжа Атлантического океана.

–Мы могли бы проскользнуть на улицу, где Вы бы спокойно выпили свой бурбон.

Луис немного печально улыбнулся:

–Боюсь, я не могу этого сделать.

Я кивнула, зная, что именно таким и будет его ответ. Луис простил мне ровно столько, сколько он собирался простить. Это вовсе не значит, что он хотел иметь со мной дело в дальнейшем.

–Твое здоровье, – сказал он и осушил бокал.

–Подождите! – сказала я.– Мне нужно кое-что сказать...

Он покачал головой:

–Санни, я пытался протянуть тебе руку, но я не хочу разговаривать.

–Я знаю, но это не о нас. Я имею в виду, это не о том, что я пытаюсь заставить Вас простить меня или что-то еще.

Он сузил глаза:

–Я думаю, для того, чтобы просто пойти тебе на встречу, необходимо простое «Мне очень жаль». Которого я еще не слышал.

–Вам нужно знать об Эмбер.

–Мне неинтересно, – сказал он.

–Ну, а мне интересно.

Мы повернулись, чтобы увидеть Джули, с полупустым бокалом шампанского в руке, одетую в брючный костюм, подчеркивающий ее фигуру.

–Джулия, – сказал Льюис.

Она расцеловала его в каждую щеку:

–Здравствуйте! Поздравляю. – Затем она улыбнулась мне. – Вот это сюрприз! Ну, на самом деле, Вайолет сообщила мне, когда увидела, что ты заходишь.

Она сделала глоток.

–Что, обсуждаете сплетни об Эмбер?

–Нет никаких сплетен, – сказал Луис.

Я, молча, покачала головой. Джулия заинтригованно посмотрела на нас:

–Позволь ей сказать тебе, Луис. Пусть она скажет нам.

Луис сделал паузу, и я знала, что настал тот самый момент. Я наклонилась к ним, готовая начать свою историю.

Мой первоначальный план состоял в том, чтобы рассказать Луису то, что сделала Эмбер, чтобы направить его против нее, чтобы напомнить ему, что я не враг; затем сказать ему, что я работаю на шефа Z, и пытаюсь все исправить, пытаюсь стать лучше.

Луис ждал, когда я заговорю. Но я поняла, что было совершенно неправильно говорить о шефе Z и о том, что я что-то исправляла. Даже об Эмбер говорить неправильно.

Я пожала плечами:

–Знаешь, я забыла.

Он посмотрел на Джули, а затем снова на меня.

–Я не поняла.

Мое сердце забилось с бешеной скоростью, а стены начали давить со всех сторон.

–Мне нужно идти, – сказала я ровно в тот момент, когда вмешалась Эмбер.

–Ну, конечно, правда! – громко сказала она.

Несколько человек в баре повернулись к нам, а группа людей стала разглядывать.

–Я хочу, чтобы ты свалила с моей вечеринки!

Джулия положила руку на руку Эмбер:

–Дорогая, тебе, наверное, нужно успокоиться.

–Убирайся, или я звоню в гребаную полицию!

Джулия отстранилась:

–Или нет.

Эмбер понизила голос:

–Знаешь ли ты, сколько стоит та юбка, которую ты испортила? Много.

–Я хочу знать, о чем ты говоришь? – спросил Луис.

–Санни публично напала на меня с тарелкой персиков.

Джулия засмеялась:

–Я...ух... – Она прочистила горло. – Извините.

Эмбер зло взглянула на нее, затем снова повернулась ко мне.

–Что ты здесь делаешь? Тебя никто не приглашал. И поверь мне, тебя здесь никто не хочет видеть.

Я повернулась к Луису, мое желание уйти с большой дороги, исчезло с появлением Эмбер. Теперь я просто хотела сбить с нее спесь.

–Эмбер – та, кто взломал меня.

Она рассмеялась слишком громко:

–Это смешно.

Я подняла руки в капитуляции, не повышая голос, чтобы не привлечь много внимания. Говорить правду было смешно.

–И откуда ты это знаешь? – спросил Луис.

–Она сама сказала мне.

–Она сказала тебе? – удивилась Джулия. – Она призналась?

–Это было больше похоже на злорадство.

–Я этого не делала.

–Значит, ты совершенно случайно оказалась около моей квартиры тогда?

Она попыталась сбить меня с толку, делая вид, что пытается вспомнить.

–Кажется, у меня был заказан столик в ресторане неподалеку.

–Ну да.

–И даже если я немного отошла в сторону по пути к нему, чтобы насладиться тем, что случилось – я все равно этого не делала. Клянусь тебе. – Она повернулась к Луису. – Клянусь тебе.

Луис смотрел то на меня, то на нее. Он и Джулия, будто не знали, кому верить. Я встретила взгляд Луиса.

–Я не жду, что Вы дадите мне еще один шанс. Но прошу, не поощряйте ее за то, что она сделала.

Эмбер покачала головой:

–Это безумие. Я уже устала доказывать, что никто не будет делать это по профессиональным причинам.

–Как насчет того, что ты мстишь за своего парня? – сказала я.

Джулия наклонилась ко мне:

–А что случилось с ее парнем?

–Ничего! – сказала Эмбер. – Луис, ты мне поможешь? У меня целая толпа людей, с которыми я должна поговорить.

Я извиняющимся взглядом посмотрела на него. Он повернулся к Эмбер, и я могла это видеть – он думал, что если кто-то и лжет, так это она.

Эмбер покачала головой:

–Поверить не могу! Я феминистка! Я люблю женщин. Даже тех, которые мне не особенно нравятся.

Она с раздражением посмотрела на всех нас.

–И как я могла бы оказаться около вашей квартиры, если бы я действительно это сделала?

–Значит, ты признаешь, что это был не случайный визит?

–Да, ты поймала меня! Я признаю это. Я была счастлива, что кто-то, наконец, раскрыл тебя, и я хотела позлорадствовать. Я всего лишь человек. Я не всегда могу быть милой Эмбер.

–Когда это ты была милой, Эмбер? – сказала Джулия.

Та бросила на нее гневный взгляд и повернулась ко мне.

–Я не знаю, что тебе сказать, кроме того, что это не я, – сказала она.

И случилось самое странное. На ее лице появилось выражение, которое я не могла ни с чем спутать. Она не выглядела виноватой. Наоборот, выглядела так, будто ей нечего скрывать. Это было слишком, потому что я начала думать, что она не лжет. И если она не была той, кто... если она, действительно, не стояла за этим – тогда кто это был? Не Райан. Не Вайолет. Не Эмбер. Не какой-то случайный парень – в этом я тоже была уверена. Так кто?

– Пойду наслаждаться тем, что осталось от моей вечеринки, – сказала Эмбер. – Но я жду от тебя пять тысяч долларов. На новую юбку.

Джулия побледнела:

–Ты заплатила пять тысяч долларов за юбку? Наверное, ты действительно хочешь удержать этого парня.

Эмбер подняла руки, сдаваясь:

–Чарли больше не мой парень. Это может что-то изменить?

–Эмбер, но он здесь сегодня, – сказал Луис.

–Я знаю. Кажется, никто не позволит мне договорить. – Эмбер сделала паузу. – Чарли больше не мой парень. Он мой жених.

Она показала свой безымянный палец как доказательство.

–Мы купили кольцо вместе несколько месяцев назад. Так что, я победила.

Я пялилась на Эмбер. Луис отпадает, Джулия отпадает. Все отпадают, за исключением Эмбер.

–Что ты только что сказала?

–Мы скоро поженимся. Я выиграла.

И тогда меня осенило. За кого я вышла замуж и кого потеряла. Кто терял себя, когда я поднималась. Как я забыла, с чего все началось. Забыла, такие важные вещи.

Я поняла, кто меня взломал. Я знала, кто это сделал.

Находился в нашей кровати, когда пришел первый твит.

Продал нашу квартиру у меня под носом.

Заставил меня оказаться в этой ситуации именно в тот момент. Потеряв ровно столько, сколько он сделал.

Глава 40

Я доехала до Нью-Йорка менее чем за два часа, тогда как обычно на дорогу уходит два с половиной. Путь занял бы еще меньше времени, если бы я дважды не останавливалась, чтобы поесть. Первый раз был из-за мороженого. А второй – из-за чизбургера. Именно в этой последовательности. Как люди, не могут есть, когда они расстроены? Я бы для таких заказала дополнительную порцию шоколада. После чего, в гневе, бросила бы его в стену.

Несмотря на остановки в пути, когда я добралась до своей старой квартиры в Трибеке, я была голодна. Но не настолько, чтобы голод перекрыл мое волнение по поводу того, что произойдет, когда я постучу в дверь. Вполне вероятно, что Мэгги будет внутри. Хотя, если я правильно сегодня сложила весь пазл, мой муж тоже должен быть здесь. Поэтому я не постучала. Я повернула ключ в двери и вошла внутрь.

Дэнни сидел за обеденным столом, работая над проектом.

–Иисус! – Дэнни вскочил, потрясенный и удивленный. – Что ты здесь делаешь?

–Я могла бы задать тебе тот же вопрос, – сказала я. – Хотя, я думаю, что это необязательно.

Я огляделась. Он избавился от нашей мебели. Сделал ремонт. Или, возможно, Мэгги его сделала.

–Мне нравится, как ты обустроил это место.

–Санни, это вовсе не то, на что похоже.

–Правда? Потому что это похоже на то, что ты подставил меня. Похоже, ты организовал конец моей карьеры и украл мой дом, возможно, чтобы въехать сюда со своей девушкой...

Он покачал головой:

–Я знал, что должен был перезвонить тебе той ночью. Мэгги здесь не живет.

–Ты, правда, думаешь, что я поверю? Когда ты начал планировать это, Дэнни? Технологии, конечно же, не являются твоей сильной стороной. Кто объяснил тебе, как отправлять твиты по расписанию? Кто вообще научил тебя пользоваться Твиттером?

Он был невероятно спокойным, как и всегда, что в настоящий момент меня невероятно бесило.

–Было непросто выяснить это, – сказал он.

Я почувствовала, как горячие слезы начинают стекать по моему лицу.

–Наверное, у тебя была серьезная мотивация.

Он встретил мой взгляд. Четырнадцать лет мы были вместе.

–Наверное, да.

–Значит, ты узнал про Райана? И решил отомстить?

–Речь шла не о мести, Санни.

–Тогда что? Мэгги? Подстроить все так, чтобы вы, ребята, могли быть вместе?

–С Мэгги у меня ничего нет. Она помогает с ремонтом, но на этом все. Ты должна знать, что я никогда так не поступлю.

–Как ты можешь говорить так, будто я знаю тебя?

–Мэгги встречается с новым парнем. Его зовут Саймон Каллахан. Он владелец нескольких ресторанов в Бруклине. Я долго не выходил из дома, так что однажды ночью, – той ночью, когда ты позвонила, – она сказала, что никуда не уйдет, если я не выйду с ней на встречу к нему. Я только закончил работать, поэтому прыгнул в душ. Она пыталась быть другом. Только и всего.

Я сделала мысленную заметку, чтобы посмотреть на ее нового парня.

–Это не объясняет, почему она отвечала на твой телефон.

–Она забыла свой дома. Ей нужно было связаться с сестрой, потому что та отправилась в Хэмптон, но Мэгги застряла здесь, чтобы увидеть Саймона.

Он говорил тоже самое, что и Мэгги. Однако я не была уверена в правдивости данной версии. Я вообще не знала, что обо всем этом думать.

–Не то, чтобы я тебе что-то объяснял, но я бы не хотел, чтобы ты думала, будто причиной, по которой мы расстались, является другая женщина. Это связано только с нами. С тобой, если быть точным.

Я посмотрела на него, желая перестать плакать. Не вышло. Он не отводил от меня взгляд, но и не двигался. Только покачал головой.

–Ты так далеко зашла. Не было никакого другого способа заставить тебя понять это.

–Поэтому ты просто решил, что публично унизить меня будет лучше?

Он засмеялся:

–Ты, правда, думаешь, что я хотел, чтобы весь мир узнал о том, что ты мне изменила? Ты думаешь, это не унизительно? К сожалению, это был единственный способ заставить тебя понять, кем ты стала.

–О, ничего себе. Ты принес себя в жертву. Я должна поблагодарить тебя, верно?

–Санни...

–А просто поговорить со мной ты не мог?

–Я пробовал миллион раз. И у меня не оставалось времени.

–Что это значит?

–Food Network. Если бы новое шоу вышло в эфир, ты бы перешла от нескольких миллионов фанатов до двадцати миллионов. Было бы слишком поздно. – Он помедлил. – Прости, если ты меня ненавидишь. Но я должен был это сделать.

–Правда? Кто просил тебя взять на себя роль морального авторитета? Что бы я ни сделала с тобой, я не собиралась причинять тебе боль. То, что ты сделал. Это было жестоко.

–Жестоко? Как у тебя дела?

Я удивленно посмотрела на него:

–Что это значит?

–Как дела в Монтоке? Потому что, по слухам, у тебя все хорошо.

–Я перебираю отходы каждую ночь и сплю на диване моей сестры. Нет, поправочка, я спала на диване Рэйн. Теперь я живу с вонючим рыбаком. Это захватывающе.

–По крайней мере, это честно.

Я серьезно подумывала о том, чтобы ударить его:

–Что ты только что сказал?

–Раньше ты ценила правду. Почти во всем. Давай, скажи мне, что ты немного чувствуешь облегчение оттого, что оказалась в таком положении.

Я не знала, что ответить на это, или просто не хотела отвечать. Если бы я признала, что все не так ужасно, что я не развалилась, он почувствовал бы, что поступил правильно. А это было последним, что я хотела, чтобы он чувствовал.

–Мне просто нужно...– Он сделал паузу. – Ты помнишь наше первое свидание?

Неужели он действительно думал, что я настроена на прогулку по закоулкам памяти?

–Ты, должно быть, шутишь, Дэнни, – сказала я.

–Нет, я действительно пытался его вспомнить. Я знаю, что я полтора часа тащил тебя в какой-то причудливый ресторан в центре Портленда, потому что я пытался произвести впечатление. И я знаю, что ты хотела разделить того голубя. Я думал, что это так экзотично. Кто заказывает голубя? Мы же живем не на Среднем Западе.

–Перепелка.

–Видишь? Я не могу вспомнить.

Без особых усилий, я могла рассказать ему все об этой ночи. Мы ели перепелов, которые были ужасны. Точнее, я ела. Дэнни, с одетым поверх футболки галстуком (это не шутка), заказал картофель и трюфели, а потом попытался вытолкнуть часть трюфелей, утопив их в кетчупе, чтобы замаскировать их вкус. И я надела короткое платье, которое, как я думала, заставило меня выглядеть сексуально. В итоге я слишком перестаралась. Я забыла смутиться из-за этого. Я забыла отказаться от последнего куска миндального пирога, когда он предложил его мне. И я даже не остановилась перед дверью, без раздумий позволив ему подняться наверх. Я не строила из себя кого-то другого. Я не знаю, почему я была так уверена в своем страшном платье. Однако оно сработало. Я была уверена, что нашла свою половинку. Которой оказался двадцатиоднолетний бесстрашный осел.

Дэнни покачал головой:

–Я знаю, что в какой-то момент все было хорошо. Но детали все время ускользают... возможно, это потому, что, когда я думаю о тебе, я возвращаюсь в тот день, когда мы встретились.

Я уставилась на него, не зная, к чему он клонит. И не уверена, что хотела знать.

–Мы были на футбольном матче, да? И ты сидела в ряду передо мной.

–Я была позади тебя, Дэнни.

Он покачал головой:

–Нет, определенно нет. Ты сидела в ряду передо мной, и я постучал по плечу твоей подруги, чтобы спросить, есть ли у нее лишнее пиво. Она принесла шесть банок с собой, они стояли рядом с ней, но осталось два пива, и она хотела отдать мне одно. Но ты остановила ее, буквально вытащила пиво из рук, и сказала, что у вас нет лишнего.

Он был прав. Я так и сказала. И я сидела перед ним. Тогда я обернулась и посмотрела на него. Это был парень с убийственной улыбкой и невероятными глазами – и я поняла, что, вероятно, никто никогда не отвергал его раньше. Никто никогда не говорил, что у них нет лишнего пива для него. Вероятно, они даже выбегали и покупали его вместо него, если нужно. Но я знала, что если подруга отдаст ему пиво, она будет держать другое для себя. Поэтому я отобрала его, сказав, что ему придется отправиться за выпивкой под трибуны. «Ты такой же, как и все остальные». «Прости, я тебя спрашивал?» – сказал он. На тот момент он уже немного флиртовал. Он уже наклонился вперед, чтобы послушать, что я скажу дальше.

Дэнни пожал плечами:

–И дело в том, что ты не играла в игры или не пыталась произвести на меня впечатление. Ты просто искренне хотела пива. – Он посмотрел прямо на меня. – Я пробовал миллион раз поговорить, чтобы ты поняла, что делаешь, чтобы поняла, чего это стоит. Ты отставила нас в сторону. Продала нас.

–Значит, я не должна была вообще меняться?

Он снова покачал головой:

–Это не то, о чем я говорю. Я не ожидал, что ты останешься такой, как будто тебе всегда двадцать один год.

–Похоже, это именно то, чего ты хотел.

–Ты была самым честным человеком, которого я когда-либо встречал. Вот почему я выбрал тебя. И именно поэтому я не особо напрягался из-за поддельных кулинарных видеороликов, или твоего макияжа. Я не думал, что ты можешь потерять то, что определило тебя. Но это именно то, что исчезло, – сказал он. – Я не мог примирить ту женщину, в которую ты превратилась, с той, кого я знаю. Или знал...

Мое сердце бешено стучало.

–Значит, ты должен был просто уйти.

–Но это и моя вина. Ты все время спрашивала меня о том, что неважно, если ты солжешь о чем-то? Или, если ты немного подделаешь что-то? – Он пожал плечами. – Я дал тебе разрешение продать себя. Но хуже всего было тогда, когда ты даже не спрашивала. Я стал кем-то другим, с кем ты пыталась двигаться дальше.

Мои руки поднялись вверх, чтобы остановить его:

–Я не могу слушать это.

–Почему? Потому что ты не хочешь это слышать?

–Точно.

Он кивнул:

–Так спроси меня еще раз, почему я это сделал.

Я уставилась на него, чувствуя, что могу взорваться. Он с серьезным видом смотрел на меня и говорил мне, что сделал это, чтобы спасти меня? Что он сделал это ради любви? Даже если я ему поверила, кто из любви к ближнему стал бы поступать так?

Я не снимала обручальное кольцо все то время, что мы были друг без друга, но я сняла его сейчас. Я сняла его и положила на диван между нами. Мягкий диван, который выглядел так нелепо из-за твердого камня в моей груди.

После этого я выскочила в дверь, пытаясь не обращать внимания на то, как стянуло мои внутренности, и начала спускаться вниз по лестнице.

Чувство не пропадало, независимо от того, как быстро я двигалась. Тяжесть так похожая на отчаяние, которое я не хотела чувствовать. Я надеялась, что смогу убежать от него, если увеличу между нами расстояние. Поэтому я бежала так быстро, как только могла.

Глава 41

Я не помню поездку домой. Так же, я смутно помню, как останавливалась, чтобы отдохнуть, пытаясь отдышаться, пытаясь убедиться, что я собрала себя в единое целое.

В Монток я добралась в шесть утра; солнце как раз поднималось над океаном и дюнами, и дороги были пусты.

Рэйн открыла дверь. Она уже была одета, готовая начать свой рабочий день.

Я все еще была в своем вчерашнем платье, слезы и тушь, стекали по моему лицу. Она посмотрела на меня сверху вниз. Затем повернулась к дивану, к высокому парню в бейсбольной кепке, с длинными костылями рядом с ним и рваным шрамом на колене.

Томас. Ее парень. Он смотрел на меня с гораздо более дружелюбным выражением, чем моя сестра.

Рэйн поймала его взгляд и повернулась ко мне.

–Почему ты решила, что можешь просто появиться здесь? – сказала она.

Отойдя от двери, она позволила мне войти.

Глава 42

Август

Знаете ли вы, что грибы лисички достигают пика своего вкуса в конце лета? Шеф Z любил лисички и считал дни до определенной даты в июле (которой он отказался поделиться), когда он мог бы собрать их в саду. После чего каждый вечер он делал их центральной частью блюда – на столько времени, на сколько позволяли грибы. Прошло восемь дней с тех пор, как Дэнни разрушил мой мир, а мир шефа, в каждый из этих дней, был разрушен лисичками.

Он начал в воскресенье вечером с салата с грушей и лисичками, перешел на фаршированные артишоки с крабом и лисичками, затем переместился к кростини, фрикасе, пастой с лисичками.

Каждый вечер, Z читал сотрудникам ресторана лекцию об универсальности этих грибов, их мясистости и качественной гибкости. И, каждый вечер, он почти плакал (по крайней мере, это был самый близкий вариант к этому), когда много лисичек возвращалось несъеденными.

Я старалась держаться подальше, большинство вечеров, хотя он каждые несколько секунд подходил, чтобы спросить, почему все больше людей оставляют их. Я качала головой, каждый раз пытаясь в одинаковой мере показывать отвращение. И у меня получалось – хотя причина заключалась немного в другом. Мне было противно. От того, как точно Дэнни проделал свою работу. От того, как обманул.

Я не могла перестать проигрывать все в своей голове, и каждая новая деталь была как соль на рану. Мне вспомнились самые странные вещи. Дубовые полы в проекте квартиры Дэнни. Очевидно, он работал над этим проектом дольше, чем несколько дней, раз уж ему представилась возможность выгнать меня из лофта? Утром, когда все началось, моя любимая песня играла на радио-будильнике. Что было не так с радио? Дэнни спланировал и эту часть? Ведь будильник сам не мог это сделать, а его iPhone был подключен к зарядному устройству. Дэнни потребовалось выйти, чтобы поставить эту песню? Моя любимая песня, возможно, напоминала мне, кем я была на самом деле.

В тот вечер он предложил мне другой выбор. Дэнни попросил меня не ходить на вечеринку. Я хорошо это помнила. Он привез с собой герберских ромашек и сказал, что все это отменит, если только я захочу. Вечеринка, как я поняла, на самом деле стала началом конца нашей совместной жизни.

Почему я не приняла его предложение? Где бы я была сейчас, если бы поступила иначе?

Шеф Z подошел к моей столешнице, и у меня было ощущение, будто я смотрю на свое отражение в зеркале. Полная безысходность и отчаяние. Только для шефа это были его недооцененные грибы, а для меня – напоминание, поставленное на повтор, что я полностью и совершенно одинока. Без карьеры, без мужа.

Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня довериться ему. И, кажется, этого было достаточно, чтобы заставить его довериться мне.

–Лисичка – хитрый зверь, – сказал он на восьмые сутки, глядя на великолепную тарелку с пастой. – Их нужно собрать в нужное время, чтобы они полностью реализовали свой потенциал.

Это случилось? Мы общались?

–Как бы там ни было, шеф, – сказала я, – думаю, что они вкусные.

Он швырнул тарелку на стол.

–Не слишком, – сказал он и ушел.

Я серьезно подумала о том, чтобы прятать их до конца ночи. Просто, чтобы не видеть его расстроенное лицо. Просто, чтобы сделать хоть что-то, а не сидеть здесь, забившись в угол.

Усугубляло мои страдания и то, что поваренная книга Эмбер имела безумный успех. Уже через неделю она вышла в печать. Я стала вчерашней новостью. Буквально.

Возможно, это было то, что я получила за публичную ложь. Теперь все, что у меня было – стало личным. Моя жизнь была настолько скрытной, что я собиралась родить ребенка от того, кто даже не знал об этом.

Еще одна тарелка макарон с лисичками была возвращена на кухню. На тарелке отсутствовали домашние и довольно изысканные букатини от шефа Z. Остались лишь несколько грибов.

Я осмотрелась вокруг, чтобы знать смотрит ли кто-нибудь на меня. Никто, вроде бы, не обращал внимания, поэтому я подобрала гриб с тарелки и закинула его в рот.

Меня поразил богатый и сочный вкус, с прекрасным количеством специй.

Я потянулась к другому, когда услышала голос позади меня:

–Нет, ты этого не сделаешь.

Я обернулась, чтобы увидеть Итана, стоящего с термосом из нержавеющей стали в руках.

Он с отвращением покачал головой:

–Это слишком низко.

После чего он наклонился и засунул в свой рот оставшийся гриб.

***

–Значит, ты решила залечь на дно, – сказал Итан. – На один день ты остаешься, а на следующий день – исчезаешь.

Спустя несколько часов мы сидели на скамейке возле ресторана, Итан разлил по кружкам горячий какао из термоса. Он протянул одну кружку мне:

–С тобой все в порядке? Томас сказал, что ты спишь у них на диване.

–Я удивлена, что он заметил это. До поздней ночи я остаюсь в машине, ожидая пока они все заснут. А переночевав – убегаю, прежде чем они встанут. Мы не говорили друг другу более двух слов.

–По-моему, звучит удобно. И устойчиво.

–Это здорово.

–Почему бы тебе просто не остаться со мной?

–У тебя есть знакомая знаменитость. И я не могу навязываться.

Он поднял руку, чтобы остановить меня:

–Прежде всего, это не навязывание. И, во-вторых: она улетела в Париж на неделю. Занимается шопингом.

Я посмотрела на его наряд: то же худи, в котором он, казалось, жил, когда не ловил рыбу.

–У вас, ребята, много общего, – сказала я.

–Это увлечение, которое нас объединяет.

Я рассмеялась и сделала глоток какао.

–Значит, вечеринка закончилась не так уж и хорошо? – спросил он.

Я сделала паузу:

–Это был Дэнни.

–В смысле – был?

Я посмотрела на него, ожидая, когда до него дойдет.

–Срань Господня. Муж был тем, кто взломал тебя?

Я кивнула, боясь говорить – опасаясь, что если скажу еще хотя бы одно слово, то заплачу. Четырнадцать лет. Слезы, казалось, не прекратятся. Дэнни был близким мне человеком. Я доверяла ему настолько, что даже не подумала о том, что он сделал это, независимо от его рассуждений. Что это обо мне говорило? Что это говорило о том, как мало я обращала на него внимания?

Итан сложил руки на груди:

–Почему он... просто... почему?

–Он сказал, что сделал это, потому что любит меня, – произнесла я подавленным голосом.

–Есть и другие способы любить кого-то.

Я встретила его взгляд, отчаянно нуждаясь в спасении.

–Ты так думаешь?

– Я это знаю, – сказал он, пытаясь что–то осмыслить. – Как по-твоему, его девушка в этом участвовала?

Я обняла руками кружку какао и притянула к себе:

–Она этого не делала. У него нет девушки.

Итан выглядел удивленным:

–А что насчет душа?

–Она помогала с ремонтом нашей квартиры, в которой Дэнни теперь живет. Наверное, из-за чувства вины я услышала в ее голосе то, что она увела его, воспользовавшись нашей ссорой или что-то в этом роде...

–Ты ему веришь?

Я верила. Я бы сказала, что я полная дура, если это признаю? Ведь я загуглила Саймона Каллахана, когда вернулась в Монток, и он был тем, о ком говорил Дэнни. Но я не нашла фотографий его и Мэгги. Ни на Wireimage, ни на его странице в Facebook. Я не нашла доказательств. Слово Дэнни было моим доказательством. И это было единственное доказательство, в котором я нуждалась. Это доказывало, насколько целесообразно говорить о том, где я находилась сейчас?

–Поэтому, если мы поверим ему на слово, как он и думал, чего же он хотел добиться?

Я пожала плечами:

–Он надеялся, что я вспомню, какой я была. Знаешь, до того, как мир узнал обо мне, и я потеряла это.

–Это?

–Себя.

Итан кивнул, задумавшись.

–Что ж, отчасти он прав, – сказал он. – Твой муж.

Я обернулась и посмотрела на него.

–Что ты только что сказал, предатель?

Он улыбнулся:

–Я не оправдываю того, что он сделал. Просто говорю – он не ошибается. Мы будто теряем себя подобным образом. И практически невозможно на это не реагировать, – сказал он. – Прошлой ночью я был с моим другом, когда она выложила в Инстаграм фотографию, на которой зависала с парочкой подруг, пьющих вино на палубе во время прогулки по океану. Нет, исправлюсь: она отправила фотографию своих совсем недавно напедекюренных ног. С хэштэгами #девчачьявечеринка и #лучшаяночь.

Он дополнил свою кружку какао и сделал большой глоток.

–Единственная проблема заключалась в том, что подругами оказался ее помощник и его новая подружка. А фото опубликовано тогда, когда они по расписанию примерно через пять минут должны были приземлиться в Париже. Вместо этого, они забрали свою одежду из какой-то химчистки. И, конечно, сделали фото.

–Этим ты пытаешься сказать, что все лгут.

–Я говорю, что это новый способ показать себя. И нет никакой возможности запихать джинна обратно в бутылку, – сказал он. – Некоторые люди хорошо интегрируют это. Ну, СМИ находят их связи в социальных сетях. Но для остальных из нас это совсем другая история. И никто не говорит об этом, оценивающе наблюдая за твоей жизнью. Ведь есть люди, которые смотрят на эти фотографии и думают, что именно такой должна быть их жизнь. И моей подруге, отправляющей фото в Инстаграм, тоже так кажется. Она смаковала комментарии о том, какой она была хорошей девушкой–подружкой. О том, что у шикарных женщин всегда есть настоящие подруги. Для нее это эквивалент реального общения, что позволило ей забыть ту часть, в которой у нее не было ночи, проведенной с подругами. Что на самом деле она занималась сексом на этой палубе с другим, в то время как ее муж играл в гольф в Пеббл-Бич.

–Слишком много деталей, – сказала я.

Он засмеялся:

–Поверь мне, это не так.

Я повернулась к нему. Итан смотрел прямо на меня.

–Я не одобряю методы ее мужа, – сказал он. – Но я думаю, возможно, у него были хорошие намерения, когда он отпускал ее в эту поездку.