Привязанность

— Я рад, что вернулся, — сказал я, когда она повернулась ко мне со своими большими зелеными глазами. — Так вы двое не обсуждали, как нас вышвырнуть?

— Ты даже не ночевал здесь ни разу, — сказал Рид.

Прежде чем я успел ответить, Рид посмотрел на свой телефон.

Единственное, что я мог вспомнить, — это его взгляд, выражение лица, когда что-то требовало внимания.

— В чем дело? — спросил я.

— Патрик хочет встретиться на 2 этаже, — сказал он, вставая и направляясь к двери. Открыв ее, он повернулся в мою сторону. — Какого хрена ты стоишь? Ты вернулся или нет?

Лорел сжала мою руку.

— Ты дома.

— Я люблю тебя, Рид, — сказала Лорна.

— Я тоже тебя люблю. Идите спать, дамы.

— Мейсон, — сказала Лорел, — я тоже.

Я наклонился и поцеловал ее.

— Неприемлемо.

— Я люблю тебя, — тихо сказала она.

— Я люблю тебя. Иди в постель.

Когда дверь закрылась, прежде чем мы добрались до лифта, я услышал голос Лорны.

— Мы же говорили тебе, что они властные.

После того, как Рид просканировал свою руку у лифта, он повернулся ко мне.

— Ты сказал, что на ранчо есть сканеры. Как ты выкрутился без отпечатков пальцев или ладоней?

— Сделал отпечаток глаза.

Он кивнул.

— Завтра я введу тебя в систему.

Когда мы вошли в лифт, впервые… Я не был уверен, как надолго… Я действительно чувствовал себя как дома.

— О чем эта встреча?

— Не знаю. Патрик сказал, что было сообщение от ребят в Монтане, тех, кто нашел тебя.

Тепло исчезло.

— Вот почему я вышел, хотел спросить, есть ли у кого-нибудь новости.

— Похоже, что Патрик знает.

Снаружи 2 уровня Рид повторил манипуляцию с рукой на сканере, и дверь открылась, нас встретили две пары глаз.

— Что? — спросил я.

— Я, — сказал Патрик, делая глубокий вдох. — Я не знаю, как это сказать, кроме того, что мы чертовски рады, что ты вернулся сюда, а не туда.

Мой пульс участился, я посмотрела на него сверху вниз.

— Это из-за меня? Или из-за Лорел?

— Твоё ранчо, — сказал Спарроу. — Твой дом.

— Что с ним?

— Его нет.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Он было там, когда мы уезжали.

— Спарроу. После того, как доставили тебя к самолету, они вернулись на ранчо. Я не извиняюсь, но, если та женщина в твоем офисе представляла угрозу, я отдал приказ устранить ее.

Я втянул воздух.

— Я бы хотел допросить ее, но, черт возьми, конец был бы тот же самый. Что случилось?

— У нас нет подробностей. Причина, по которой потребовалось так много времени, чтобы выяснить, что там происходит, заключалась в том, что ни один из Спарроу не вернулся.

Что?

— Была послана вторая разведывательная команда, — продолжил Спарроу.

— Твой дом сейчас — это чертов тлеющий кусок хвороста. Прибыл наряд пожарных. Они сказали нашим людям, что, когда они прибыли, то ничего не могли сделать, кроме как сдерживать его.

Сдерживать? Что это значило для других зданий?

Мои глаза были широко раскрыты.

— Твои люди?

Спарроу покачал головой.

— Стефани?

— Ты сказал, что офис был закрыт металлическими ставнями? — спросил Патрик

— Да.

— Она либо поджарилась, как курица в духовке, либо пламя добралось до нее, — сказал Патрик. — Не может быть, чтобы температура в кирпично-металлической коробке не достигла смертельного уровня.

Я потянулся за стулом и развернул его, оседлал.

— В голове моего командира была пробита дыра, прежде чем он истек кровью в том, что должно было быть безопасным местом. Мой дом превратился в пепел. — Я посмотрел на всех троих мужчин. — Я бы на твоем месте не взял меня к себе.

— Хорошо, что ты не я, — сказал Спарроу.

— Или я, — в унисон сказали Рид и Патрик.

— Мы узнаем больше после того, как ребята соберут информацию, — сказал Патрик.

— Мы со ними подумали, что тебе следует знать.

Спарроу прочистил горло.

— Есть еще одна вещь, которую нам нужно обсудить.

— Какая? — спросил я.

— Лорел.

Мои плечи распрямились.

— А что насчет нее?

— Она племянница Руди Карлсона.

Мои глаза закрылись, я вдохнул.

— Она дочь доктора Карлсона. Ты же знаешь, что он не имеет никакого отношения к тому, что сделал его брат. Черт возьми, он и его жена собрали вещи и уехали из города после смерти Аллистера и Руди.

Спарроу посмотрел на Патрика и Рида.

— Ни один из ее родителей никогда не показывал никаких признаков того, что поддерживает Аллистера, — сказал Патрик.

Спарроу кивнул.

— Об этом нужно было упомянуть.

— Она понятия не имеет, — сказал я, вспоминая недавний разговор о внезапном переезде ее родителей в Айову.

— Ее отец узнает, — сказал Спарроу. — Я разберусь с этим. Все, что ему нужно понять, это то, что она в безопасности со мной — с нами.

Спарроу кивнул.

Патрик подошел к одному из столов и поднял трубку телефона. Подойдя ко мне, он протянул его мне.

— Твой? — спросил я.

— Нет, Мейсон, твой. Риду скоро надоест быть твоим секретарем.

Я посмотрел на телефон, который держал в руке. Было слишком много вещей, из-за которых стоило расстраиваться, слишком много вещей, о которых стоило беспокоиться, но, несмотря на все это, я посмотрел на придурков вокруг меня и улыбнулся.

— Спасибо вам. Мне хорошо дома.

— Живем дружно как переплетающиеся ленточки, — сказал Рид с ухмылкой.

— Заткнись на хрен.

— Серьезно, мы с Лорной рады тебе. Однако, как только мы остановим того, кто пытается убить тебя или Лорел, я предлагаю переместить тебя в отдельную квартиру.

Мы посмотрели на Спарроу.

Он кивнул.

— Тебе нужно будет начать с нуля.

Я нахмурился, пытаясь разгадать его слова.

— Твоей мебели больше нет, — сказал Рид.

Я вздохнул.

— Моя квартира здесь…

— Всегда была твоей, — сказал Спарроу. — Пришло время снова в неё вернуться.

Глава 44

Лорел

Сидя в одиночестве на кухне Лорны в небоскребе, я обхватила руками кофейную кружку и уставилась в окна, занимающие две стены от пола до потолка. С такой высоты открывался потрясающий вид на Чикаго. Это было наше третье утро, и я уже привыкла просыпаться в одиночестве.

Мейсон провел большую часть свободного времени с Ридом, Патриком и Спарроу, чтобы узнать больше о ранчо, Стефани и участии правительства в моих исследованиях. Большую часть утра мы проводили наверху, вместе принимая пищу.

Там было много общего. Дело в том, что для того, чтобы подняться наверх, мне нужно было позвонить Лорне или Мейсону. Хотя я была счастлива, что у меня есть телефон, чтобы связаться с ними, какая-то часть меня скучала по времени, которое мы с Мейсоном проводили наедине.

Небо за окнами продолжало светлеть по мере того, как поднималось солнце. Как и в Монтане, небо над городом тоже было наполнено голубизной. Эти окна выходили не на ту сторону, но я знала, что поблизости находится озеро Мичиган.

И все же это была не Монтана. Потеря ранчо Мейсона, казалось, ударила по мне сильнее, чем по нему. Я не могла решить, почему, но у меня была теория. Хотя теперь я без сомнения знала, что у Мейсона Пирса не было диссоциативного расстройства личности, я боялась, что оно передалось мне.

Усмехнувшись про себя, я сделала еще один глоток кофе и задумалась над своим самоанализом. С той ночи, когда мы с Мейсоном воссоединились, в ночь встречи, я знала его как двух мужчин, троих, если считать Эдгара; тем не менее, двух очень разных мужчин с поразительно похожими и разными личностями.

Кадер привлекал меня, как никто другой. И если быть честной с самой собой, не так как Мейсон. Мы с Мейсоном были слишком молоды и невинны, когда влюбились друг в друга. Кадер был олицетворением опасности, сексуальным и непредсказуемым, упрямым и властным. Простое изменение в его тоне могло привести мое тело в возбуждение. Это не означало, что Мейсон тоже не обладал этими чертами характера — нет. Однако с тех пор, как вернулся в Чикаго, он, казалось, был доволен тем, что оставил Кадера позади, в отличие от меня.

Вот почему я считала, что он безразличен к потере ранчо. В тот день, когда мы сели в вертолет, Мейсон оставил Кадера в Монтане. Тот дом больше не имел значения. Кадера больше не существовало.

У меня не было никаких сомнений в том, что я любила Мейсона Пирса и была влюблена в Кадера. Возможно, я задавалась вопросом, любил ли меня Мейсон и привел ли меня в безопасное место, потому что, как мальчик, который велел своим сестрам мечтать о цвете, он был моим защитником, а не страстным любовником, которым был Кадер. Было ли слишком хотеть и того, и другого? Можно ли оплакивать дом и личность?

Стук в дверь в коридоре вывел меня из задумчивости. Кто это мог быть?

Я была уверена, что в этих квартирах проживало всего семь человек, и четверо жили вместе. Выпрямившись в новых штанах для йоги и футболке, которые Лорна помогла мне заказать с доставкой на следующий день, я открыла дверь.

— Арания.

Она убедила меня не использовать статус «миссис Спарроу».

Хорошенькая женщина передо мной улыбнулась. Ее светлые волосы были убраны назад, на ней была светло-голубая блузка с красивым шарфом и темно-синяя юбка-карандаш. Добавьте в образ синие туфли на высоких каблуках, и я внезапно оказалась недостаточно одета для своего утреннего кофе.

— Лорел, мы можем поговорить?

Я открыла дверь шире.

— Да, конечно. — Такого была собственность ее мужа. Я не была уверена, что могу отказать. — Входи.

Ее карие глаза загорелись, когда она посмотрела в сторону стойки для завтрака.

— Это настоящий кофе?

— Настоящий.

— Нет, глупышка. Я имею в виду настоящие зерна с ко-о-офеином. — Она растянула это слово.

— Да, — сказала с улыбкой я. — Он не мой, но не хочешь ли чашечку?

— С удовольствием. И я сохраню тайну от Лорны.

Пока готовила кофе, я обернулась.

— Что это за тайна?

— Она заставляет нас всех пить кофе без кофеина наверху и говорит, что это полезнее, а здесь, внизу, у нее есть нормальный.

Я не могла не улыбнуться.

— Упс.

Несколько минут спустя мы обе сидели за барной стойкой, мои ноги в носках и пятки Арании примостились на металлической перекладине внизу.

— Могу я спросить, — начала она, — почему ты не присоединяешься к нам за завтраком?

— Наверное, я не уверена, что мне здесь место.

Арания накрыла мою руку своей.

— Я точно знаю, что ты чувствуешь. Может показаться, что это не так, но до твоего приезда я была новичком в группе. Мое появление было немного другим, но, тем не менее, это… — она обвела рукой вокруг. — …это чертовски ошеломляет.

Мои щеки вспыхнули.

— Немного.

— О, и не заставляй меня начинать со Стерлинга.

Я подняла руку.

— Это не мое место.

Арания откинулась на спинку стула.

— Так и есть, Лорел. Пока ты хочешь быть здесь, и Мейсон хочет, чтобы ты была здесь, это твое место.

— Спасибо, — сказала я со вздохом. — Завтра я позвоню Лорне и приду.

Она прищурила свои карие глаза.

— Что?

— Я позвоню Лорне.

— Зачем?

— Потому что я не могу войти в лифт.

— О, черт возьми, нет.

Не успела я опомниться, как Арания достала телефон и, судя по языку ее тела, отправила строго сформулированное сообщение. Мои глаза расширились.

— О черт. Что ты только что сделала?

— Во-первых, я только что поняла, что стала такой же чертовски забывчивой, как и мужчины, и за это я приношу свои извинения.

— Что?

— Никто не чувствует себя запертым в этом стеклянном замке, пока я у руля. — Она взяла кофе и мурлыкнула. — Если только не будет карантина, и тогда мы все окажемся заперты тут вместе.

Я покачала головой.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Арания улыбнулась.

— Поймёшь. Давай не будем переусердствовать. Лорел, я собираюсь на работу. Не могла бы ты рассказать мне больше о том, чем занимаешься?

Как я могла не догадаться, что она работает за пределами замка?

Я обхватила руками остывающую кружку.

— Чем занималась.

Сделав глубокий вдох, я оттолкнула мысли о потере работы.

— Чем ты занимаешься? Очевидно… — я окинула взглядом ее прекрасный наряд, — …ты же не сидишь здесь весь день, как Лорна.

— Второе. Когда я училась в колледже, мы с моей лучшей подругой составили предложение для компании. Мы хотели специализироваться на женской моде. Когда я была маленькой, моя мама… — Она замялась. — …я рисовала одежду для своих Барби, а она делала выкройки. Я знаю, это звучит глупо по сравнению с лекарствами и формулами.

— Нет. Это звучит потрясающе. И поэтому ты владеешь компанией?

— Да, — она улыбнулась.

— Я совладелица. Она называется «Полотно греха».

— О. У меня есть ваш шарф. — Я вздохнула. — Точнее, был. — Я посмотрела на свою одежду. — У меня ничего нет.

Губы Арании сжались.

— У меня есть связи. Дай мне знать, чего бы ты хотела, и я все достану.

— Это замечательно.

— Да, но это не то, о чем я хотела поговорить.

— Так о чем ты хотела поговорить? — спросила я.

— Пожалуйста, расскажите мне о твоём составе. Я спросила Стерлинга, и я клянусь, что этот человек может сделать сотню вещей одновременно… — Она поиграла бровями. — …действительно хорошо.

Я не могла перестать хихикать, внезапно почувствовав себя школьницей.

— Но он плох в деталях, которые его не волнуют.

— Ох.

Арания покачала головой.

— Черт с ним. — Ее глаза широко раскрылись. — Извини, то есть, я с ним.

Я покачала головой. Эта женщина была сумасшедшей и веселой и обладала врожденной способностью улавливать больше, чем ей предлагали.

— Я не претендую. Он немного… пугающий.

— Ух, давай не будем сравнивать. Стерлинг показал мне фотографию Мейсона — до.

Я кивнула.

— Я знаю. Пластические хирурги сделали его другим.

— За исключением его глаз.

— Да.

Мои щеки покраснели. Его глаза были такими же как у сестры.

— Лорел, мы собираемся назвать это крещением огнем, но я собираюсь поставить всё на кон. «Полотно греха» — не единственное мое занятие. Некоторое время назад у меня была возможность помочь людям. Стерлинг рассказал мне достаточно о том, что ты сделала, чтобы возбудить мой интерес.

Я выпрямилась.

— Из того, что он сказал, следует, что ваша формула и состав потенциально могут помочь людям с травматическими воспоминаниями. Я работаю с фондом. Это некоммерческая организация. Я не обещаю больших денег.

Она полностью завладела моим вниманием.

— Пожалуйста, расскажи мне больше.

— Этот фонд предназначен для детей и взрослых, ставших жертвами торговли людьми. Фонд запущен и работает. У нас есть консультации, медицинское лечение и образование. Мы работали над поиском субсидируемого жилья и доступного дневного ухода. — Она глубоко вздохнула. — Чертовски невероятно, что может сделать для кого-то приличная квартира и стипендия в местном колледже.

Ее карие глаза сияли, когда она говорила о своем проекте, даже больше, чем о своей компании. Страсть Арании была заразительна.

— О Боже. Это восхитительно. Торговля людьми. Откуда такие источники?

— Ты можешь помочь?

— Не знаю. Что от меня требуется?

Она улыбнулась.

— Не знаю. Я не совсем понимаю твои навыки, но бьюсь об заклад они фантастичны. Я тут подумала, как насчет лекарства, которое помогло бы избавиться от травмирующих воспоминаний? Как насчет квалифицированного доктора в области психологии? Как насчет миллиона других вещей, которые я, возможно, никогда не смогу себе представить.

Слезы наполнили мои глаза, когда я поняла, что это невозможно.

— Я…я… меня всё еще преследуют. Я не могу быть собой.

— Тогда кем ты хочешь быть? — спросила она.

— Я не понимаю.

— Шурин Мейсона — самый крутой человек, которого я когда-либо встречала. Рид может заставить тебя появиться или исчезнуть. — Во второй раз она накрыла мою руку своей.

— Есть и другие?

— Другие?

Мои мысли вернулись к Рассу, Эрику и Карлу.

— Люди, которые скучают по Лорел Карлсон.

Я кивнула.

— Моя семья. У меня есть родители, сестра и племянница, с которыми я не могу связаться.

Были ли у меня другие друзья?

Этот список теперь заполнен людьми, которых больше нет в живых.

Арания сделала глубокий вдох; выдохнув, она допила кофе.

— Черт, это было фантастически, — она встала с табурета и поправила юбку. — Я сожалею о твоей семье. Пожалуйста, рассмотри мое предложение. Я не каждый день хожу в фонд, но я была бы рада взять тебя с собой в следующий раз, когда поеду. У нас тысячи неиспользуемых квадратных футов. Они стоят пустыми. Кто-то… — она закатила глаза, — …думает, что он разбирается в недвижимости и приобрел огромное помещение. — Она пожала плечами. — Может, мы могли бы начать частное исследование?

— Мои исследования? Это будет стоить…

Арания покачала головой.

— Мы некоммерческая организация, но финансирование не является проблемой.

— Потребуется много денег, чтобы сделать всё правильно.

— Тогда давай сделаем всё правильно.

— Ты серьёзно? — спросила я.

— Да.

Это было крошечное зернышко надежды. Одно маленькое семечко, которое она только что посадила, и все же оно быстро росло во мне, прорастало и посылало питательные вещества. Как кислород из растения, план Арании дал мне необходимый элемент для жизни.

— Я не могу сказать тебе, сколько это для меня значит.

Арания покачала головой.

— Пойдем со мной завтра. Просто проведи немного времени с этими женщинами и детьми. Многие из них при минимальной помощи способны двигаться дальше. Другие не могут. Это душераздирающе. — Ее карие глаза остекленели. — Мы потеряли нескольких человек с тех пор, как это началось. — Она покачала головой. — У некоторых слишком много багажа из прошлого, слишком много воспоминаний, чтобы пройти мимо, — ее улыбка вернулась. — Я была бы рада, если бы мы больше никого не потеряли. Может, твой состав мог бы помочь.

Сойдя с табурета, я обняла Аранию.

— Спасибо.

Она отступила назад и подмигнула.

— Увидимся завтра за завтраком, наверху. А потом мы отправимся в фонд.

— Но…

Я посмотрела на свои штаны для йоги.

Арания улыбнулась.

— Никого там не волнует, во что ты одета, включая меня. Но у меня есть идея. На тебе хорошо сидит мое платье. К полудню тебе, черт возьми, лучше иметь доступ в пентхаус. Поднимись в мой гардероб. Возьми все, что захочешь надеть.

— Нет, я не могу. Вы с мистером Спарроу сделали…

Она подняла руку.

— Остановись. Мой муж чокнутый, когда дело доходит до многих вещей, но особенно до меня. Серьезно, он такой и есть. У меня больше одежды, чем я могла бы надеть. — Арания приподняла бровь. — Просто не трогай нижнее белье. Большую часть этого он выбрал сам и…

Я покачала головой.

— Не беспокойся. Я буду держаться подальше от нижнего белья.

— До завтра?

— Но ведь я официально пропала без вести, меня разыскивает ФБР, — сказала я. — Что, если меня узнают?

— Мы поговорим с Ридом. У него есть ответы на все вопросы. Значит, все улажено?

— Спасибо, Арания.

Глава 45

Мейсон

— Так где же ты впервые столкнулся с ними, с Орденом? — спросил Патрик, расхаживая взад-вперед по командному центру на уровне 2.

Прошло несколько дней, и все же я чувствовал, что мы не приблизились к решению.

Рид сидел за столом с несколькими клавиатурами, слушал наш разговор и делал все возможное, чтобы обнаружить любое присутствие Ордена.

Я покачал головой.

— Мы занимаемся этим уже почти неделю и ничего не нашли. Я знаю, насколько ты хорош в том, что делаешь. Их невозможно найти.

— Первая встреча? — снова спросил Патрик.

Настала моя очередь встать и расхаживать по комнате.

— Я, блять, не знаю. Я проснулся там.

— Где «там»? — спросил Рид.

— На больничной койке, в бинтах. Я не мог по-настоящему пошевелиться — они были повсюду. — Все мое тело напряглось при воспоминании, кожа стала тугой и зудящей. — Я был гребаной мумией. — Желудок скрутило. — Я почти ничего не видел. — Я покачал головой. — Нет, сначала я вообще ничего не видел. Повязка закрывала глаза. Я мог слышать, но потребовалось время, чтобы чертов звон прекратился.

— У них должно быть потрясающий медицинский персонал, — сказал Рид, когда на экранах над его головой появились медицинские рекомендации, подробно описывающие лечение тяжелых ожогов.

Бросив быстрый взгляд на экран, я отвернулся.

— Я бы предпочел не…

— Черт, извини, — сказал Рид, экран переключился на наблюдение по всему городу.

Я подозревал, что он переместил информацию о записи на меньший экран, который мог видеть только он.

— Но у них должны быть одни из лучших. Ты хорошо выглядишь, чувак.

— Может, вам двоим стоит перестать беспокоиться обо мне и Ордене и сосредоточиться на этом. — Я кивнул подбородком на экран, показывающий множество мест в городе.

— Многозадачность, — сказал Патрик. — Спарроу в своем офисе на Мичиган. Закари с ним. Арания и Лорел находятся в фонде. С ними Гаррет. А Лорна наверху. Наш люди хорошо защищены.

— Ненавижу, когда она снаружи. Угроза над ней все еще реальна, а я не могу убедиться, что это не так.

— Никто не приблизится к Арании, — сказал Патрик. — Никто не приблизится к Лорел.

Я снова сел, оседлав стул.

— Лорел не понимает опасности, не только в том, что касается удара и Ордена, но и в том, что значит быть с кланом Спарроу.

— Арания знает, — сказал Патрик как ни в чем не бывало. — Она понимает, что Спарроу, черт возьми, сожжет этот город, если с ней что-нибудь случится. Она знает, что нельзя рисковать понапрасну.

— Но фонд.

Рука Патрика опустилась мне на плечо.

— Кишит людьми Спарроу. Как думаешь, у Спарроу было бы по-другому? Никто не приближается к его королеве. Гарретт — телохранитель, но вряд ли единственный.

Я глубоко вздохнул.

— Он всегда перегибал палку.

— И прежнее бледнеет перед тем, как он ведет себя с Аранией.

— Теперь, когда Лорел с ней, я рад это слышать.

— А что касается города в целом, то Спарроу там отчитываются перед своими капо. Это чертовски хорошо настроенная машина, и на данный момент она, кажется, работает, — сказал Патрик.

— Я хочу вернуться к этому, — сказал я. — Просто так долго работал в одиночку, что мне трудно доверять другим, чтобы они выполняли мою работу.

— Больше нет. И не волнуйся, твоя женщина в безопасности со Спарроу, — вмешался Рид.

Моя женщина. Я, блять, ее не заслуживал, но, черт меня подери, если мне не понравилось, как это звучит.

— А теперь подумай об этом, — сказал Патрик. — Мы, самые близкие тебе люди, думали, что ты умер. Не только потому, что Спарроу видел, как ты вошел в здание и как оно взорвалось, но и потому, что он вытащил тебя из-под обломков и помог потушить одежду… помог погасить тебя. По его словам, единственной частью тебя, которая не горела, был жилет.

— Он горел, но ему нужно было оставаться в контакте с источником огня, чтобы продолжать гореть, — вставил я.

— Тебя забрала скорая, — сказал Рид, продолжая историю, которую я не хотел слышать. — Спарроу видел тебя в больнице. Ты был без сознания, но жив. А потом ты умер. Они показали нам твое тело.

— Нам? — спросил я.

— Лорну, как ближайшую родственницу, попросили опознать тебя, — сказал Рид.

Одна мысль о том, что она это делает, выворачивала мне внутренности.

— Она могла отказаться.

— Могла. Мы сказали ей об этом. Они согласились позволить ей опознать некоторые из твоих личных вещей, но не тело. Ей показали жилет, несколько других обугленных вещей. — Он покачал головой. — Это была скорее формальность. Спарроу видел тебя. Мы верили…

У меня заныло в груди, когда я покачал головой.

— Гребаный Орден. Я бы никогда не поставил ее или кого-либо из вас в такое…

— Нельзя повернуть время вспять, — сказал Рид.

— Она сделала это.

— Из-за тебя.

— Я бы хотел взять на себя всю ответственность, но это был не только я. Мы все. Ты ее брат по крови. И наш тоже. Мы все скорбели, все.

Я покачал головой.

— Это еще одна особенность Ордена. Нет никакой связи. Пострадавший — это сменный член общины. Важен только успех, только успех.

— Нет пути назад? — спросил Патрик.

— Нет. Ты выбрался, или умер. — Я сделал еще один вдох. — Не то, чтобы это имело значение. Каждый из нас, блять, уже был мертв.

— Тело, как они передали тело в больницу? — спросил Патрик.

Я пожал плечами.

— Ресурсы Суверенного Ордена огромны. Это гребаное подразделение, поддерживаемое правительством, о существовании которого чертово правительство не знает. Черт возьми, тело могло принадлежать какому-нибудь члену команды, который умер при исполнении служебных обязанностей. Насколько я знаю, они могли держать под рукой чужие останки в подобной ситуации. Я не могу сказать наверняка. Я никогда не был на командном посту, но мы все кое-что слышали.

— И они позволили тебе уйти? — спросил Патрик. — Просто уйти. Со всеми твоими знаниями, похоже… маловероятно. — Он огляделся. — Если бы кто-то, слишком хорошо осведомленный о Спарроу, решил уйти, этот человек далеко бы не ушел.

Я вздохнул.

— Я понимаю, о чем ты. И я думаю, что в то время я был готов вынести это. Со мной было покончено — с этим покончено. Каким-то образом командир Джексон заключил сделку.

— Джек? — спросил Рид.

— Да, Джек. — Когда я закрыл глаза, передо мной возник образ его мертвого тела. — Он пошел на риск ради меня. О чем бы он ни договаривался, это давало нам некоторую свободу. Я был независимым подрядчиком. — Я усмехнулся. — Звучит так, будто я, блять, ремонтировал кухни или что-то в этом роде. Я продавал свои навыки тому, кто предлагал самую высокую цену в даркнете. Моя специальность не изменилась со времен спецназа: я убиваю. Теперь это касается не только людей. Я также убиваю всяких тварей. И я всегда отвечал на задания от Ордена.

— И с Лорел? — подсказал Рид.

— Вот тут-то все и становится странным. — Как будто вся моя гребаная жизнь не была странной. — Убить ее мне поручил не Орден.

— Ты уверен?

— Да, уверен. Задания от Суверенного Ордена поступали через Джека. Он был их связным.

— Ты сказал, что до того момента, как пришел сюда, понятия не имел, что в этом замешан Орден.

— Сначала нет. Меня нанял Карл Оукс, декан университета, где проводилось исследование Лорел.

Пальцы Рида замерли, его темные глаза остановились на мне.

— Значит, в даркнете ты всегда знал, кто тебя нанял?

— Нет, никогда. Я доложил, что работа завершена, т. е. Лорел мертва. Обычно это все, что нужно, если только в первоначальном запросе не значилось доказательство смерти или требовалось, чтобы тело нашли. Нет двух совершенно одинаковых заданий.

— Но ты выяснил, что это был Оукс? — спросил Рид.

— Я вернулся в Индианаполис и да, проверил, что это Оукс. Я наблюдал, как его наемный убийца расправился с деканом факультета Лорел. В тот момент я был уверен, что это был он… до Стефани.

— Стефани Мур, — сказал Рид, его пальцы снова взлетели над клавиатурой.

На экране над тем местом, где раньше были каналы городского наблюдения, теперь появилась фотография Стефани высотой в десять футов. Снимок был из университетского справочника: Стефани Мур, магистр наук, научный сотрудник.

— Это она.

— Что ты знаешь о ней?

— Я знаю, что она получила степень магистра в Колумбийском университете, — начал я, признавая, что плохо её изучил. — Знаю, что она не замужем, и была научным сотрудником Лорел в течение двух лет. — Я покачал головой. — Знаю, что облажался с ней, потому что был слишком сосредоточен на Лорел. Стефани спала с партнером Лорел по исследованиям и, скорее всего, получала от него расширенную информацию об их данных. Моя цель состояла в том, чтобы узнать, кто нанес удар по Лорел, устранить угрозу и вернуть ей ее жизнь. Карл Оукс мертв, но, если в этом замешан Орден, его смерть не устраняет угрозу. Когда я начал подозревать, что в этом замешан Орден, я вернулся в Индианаполис. Лорел была в Монтане, и моя система безопасности и связи на ранчо — вся — отключилась.

— Я бы заподозрил, что поработал хакер не средней руки, — сказал Рид.

— Блять, да. Работал профессионал.

— Ты веришь, что Стефани была частью Ордена? — спросил Патрик.

— Больше вариантов нет. Она была там, на ранчо, и после того, как меня накачали наркотиками, Стефани сказала Лорел, что она направила Оукса нанять меня. Это означает, что Стефани знала, как найти меня, Кадера. Она также призналась в убийстве Картрайта, партнера Лорел по исследованиям, в рамках плана подставить Лорел. Я не мог понять, как кто-то мог так легко отключить мой дом или проникнуть в систему на ранчо. Только кто-то в Ордене мог обладать такими знаниями. Я уверен, что никогда не видел ее раньше; однако интуиция подсказывает мне, что она знала или, по крайней мере, узнала Джека — а он ее. Никто не смог бы убить его без борьбы, никто, кроме Ордена. Я не могу придумать причину, по которой Орден хотел его смерти. Он никогда не компрометировал их.

— Это обычное дело для Ордена: убивать своих? — спросил Патрик.

— Я полагаю, все так, как ты сказал. Если Орден чувствует, что член сообщества их скомпрометирует, тогда да, они устраняют этого человека без угрызений совести. Но не мы с Джеком. Мы были относительно свободны от Ордена более четырех лет. И мы отвечали на их зов. Мы оставались сами по себе, кроме работников ранчо. Мы не были обузой.

— Разве Лорел не говорила той ночью, что Оукс упомянул, что правительство хочет, чтобы их исследования прекратились? — спросил Рид.

— Да, Лорел сказала, что декан университета, и Стефани подтвердили это.

— Послушай, я не дискредитирую результаты исследований Лорел, — сказал Патрик.

— Я видел, чем интересовались крупные фармацевтические компании. Но почему правительство интересуют исследования, проводимые в каком-то университете в Индиане?

— Я ломал голову над тем же вопросом. — Встав, я провел пальцами по волосам и продолжил расхаживать. — Для меня это не имеет смысла. Я бы подумал, что правительство заинтересовано в продолжении исследований. Лорел видит только преимущества, но подумайте о них. Ее состав может стать находкой для наших военных. — Я повернулся к Риду и Патрику. — Мы были там. Мы знаем, что мы делали и что видели. Подумайте о наших товарищах-солдатах, которые не могут направить эти воспоминания в нужное русло, как…

Патрик усмехнулся:

— Как и мы — организация подпольной армии для управления Чикаго и многие другие.

— Эй, это работает, — сказал Рид.

— И все же, по словам Оукса и Стефани, — сказал я, размышляя вслух, — правительство хотело, чтобы исследование закрыли, закрыли двери, подписали соглашение о неразглашении и выключили свет.

Точно так же, как проект, над которым Лорел работала в аспирантуре.

— Зачем члену Ордена притворяться помощницей Лорел?

— Насколько я знаю, обычно они не работают двойными агентами. Просто входят, выполняют работу и выходят.

— Ради продажи на черном рынке? — спросил Патрик.

— Лорел сказала, Стефани подтвердила, что это была она. Оукс думал, что они были в этом вместе. Тело на подъездной дорожке моего ранчо подтверждает обратное.

— Подожди минутку, — сказал Патрик, подходя к другому компьютеру и нажимая несколько клавиш. — Черт. Я тебе этого не говорил. Мы получили полный отчет вчера поздно вечером. — Он вывел что-то на экран. — После того, как твой дом сгорел, люди Спарроу на месте происшествия сказали, что не было никаких тел, никого на подъездной дорожке и никого в доме Джека. Дом был безупречно чист. Никаких признаков крови, ничего. Кроме того, на территории не было транспортных средств, не принадлежащих тебе или Джеку. Ни самолета, ни вертолета. Даже наш вертолет пропал, чему Спарроу не рад.

У меня внутри все сжалось.

— Ни одного тела?

— Так они сказали.

— А как насчет трех Спарроу, которые пропали без вести? Как насчет Стефани?

— Ни от кого не осталось и следа. Кроме того факта, что твой дом теперь превратился в руины, нет никаких свидетельств чего-либо необычного.

Вцепившись в спинку стула, я глубоко вздохнул и откинулся назад.

— Это единственный ответ. Это они. Суверенный Орден устранил беспорядок. Они единственные, кто мог это сделать, единственные, кто мог заставить тела и оборудование исчезнуть без следа. Мы с Джеком жили в этом доме. Они не могли рисковать какой-либо связью с ними. Я не уверен, что это значит для меня или Лорел. Правительство хотело, чтобы ее исследования прекратились. Просто большинство людей знают не правительство, а Орден. Если они все еще хотят, чтобы они прекратились, на их пути стоит только один человек, обладающий знаниями, — Лорел. А что касается меня, то они, должно быть, думают, что либо я мертв, либо что я ответственен за резню на ранчо и сейчас в бегах. — Я перевел взгляд с Патрика на Рида. — В любом из этих сценариев они не остановятся, пока не будут уверены.

Глава 46

Лорел

— Ты привыкнешь к этому, — сказала Лорна, когда я помогала ей с посудой за ужином.

— По крайней мере, теперь у меня есть фонд. Арания потрясающая. Будет нелегко возобновить и запустить исследование так, чтобы об этом не узнали другие, но она, похоже, не обеспокоена.

Лорна улыбнулась, ставя последнюю тарелку в посудомоечную машину.

— Секретные операции — это то, что мы делаем лучше всего. Добро пожаловать в мир Спарроу.

Я осмотрела жилое пространство Лорны.

— Мне нравится то, что ты здесь сделала. Я просто хочу…

— Что мой брат забудет своих друзей и вспомнит тебя?

— Нет, я не хочу, чтобы он забывал…

— Прекрати, — сказала она. — Я понимаю. Да. Эти люди могут быть как собака с костью. И поверь мне, каждый раз, когда хоронят одну кость, всегда остается другая кость, еще что-то, что заставляет их работать до поздней ночи и снова вставать, прежде чем мы проснемся. Прямо сейчас, помимо обычных пожаров, они поглощены помощью Мейсону — из того немногого, что я узнала, и именно так мы всё узнаем. Они ни хрена нам не говорят.

— Знаю, что у них есть несколько направлений для поисков, — продолжала Лорна. — Во-первых, они хотят выяснить, что случилось с Мейсоном и как он исчез. А еще есть то, что произошло на ранчо, и кто охотится за тобой. Из того, что ты сказала, все это началось, потому что кто-то хотел остановить исследования, и они даже были готовы убить тебя, чтобы сделать это. — Выражение ее лица потемнело. — Если я тебе не сказала, мне жаль, что ты потеряла так много друзей и коллег…это должно было быть трудно.

— Это так. У меня не было времени горевать.

— Эй, я меня есть идея.

— Если это связано с вином, я согласна, — сказала я, заставляя себя улыбнуться.

Лорна рассмеялась.

— Ты начинаешь говорить как Арания.

— Это помогает мне заснуть.

— Пойдем, — сказала Лорна.

— Мы выбираемся отсюда?

— И да и нет.

Я последовала за Лорной, она вывела меня в коридор, где стояли диваны и кресла. Я ухмыльнулась лифту, зная, что теперь у меня есть возможность воспользоваться сканером и получить доступ в пентхаус наверху. Это был прекрасный дом, буквально замок в небе. Я не могла заставить лифт спуститься, но Арания могла, и мы никогда не оставались одни. С нами всегда был один из людей Спарроу.

Это одновременно сбивало с толку и странно успокаивало. Во всех здешних мужчинах было что-то такое, что, вероятно, заставило бы меня отвернуться от них на темной улице — забыть, что в полдень на многолюдной улице я бы схватила перцовый баллончик, поджала хвост и убежала.

Вместо того чтобы направиться к лифту, Лорна повернулась и остановилась у дальней двери слева.

С тех пор как я увидела, как Патрик, который, кстати, был очень тихим, высоким, со светлыми волосами и почти таким же устрашающим, как Спарроу, вошел в дверь посередине, дверь, где она стояла, считалась единственной из трех, которую я никогда не видела, чтобы кто-то использовал.

— Это? — спросила я.

— Принадлежит Мейсону, и я бы предположила, это означает, что и тебе. Мужчины спешат только тогда, когда дело доходит до чрезвычайной ситуации. Я говорю, что мы, женщины, берем все в свои руки. Проверь и реши, что ты хочешь сделать.

Она повернула ручку и толкнула дверь внутрь. Как и в ее квартире, здесь были две стены с окнами от пола до потолка, из которых теперь открывался вид на темное небо и огни Чикаго. В темной квартире, ведь свет шел только из коридора, я подошла к высокому стеклу и выглянула наружу.

— О, вау, мне нравится, что мы можем видеть озеро.

— Да, оно прекрасно, когда не заполнено плавучим льдом в разгар зимы.

— Мне нравится твой дом, но после Мейсона… почему ты не переехала, чтобы полюбоваться видом?

Лорна покачала головой, распущенные огненно-красные завитки закачались вокруг ее лица.

— Нет, это принадлежало Мейсу. Спарроу опустошил его прежде, чем я успела сказать ему, чтобы он остановился.

Мои глаза расширились.

— Кто-нибудь говорит ему остановиться?

— Время от времени. Это было совсем другое время. Спарроу был… Скажем так, здесь было очень мутно. — Ее улыбка вернулась. — Мне удалось спасти несколько вещей. Я не видела их много лет. Спарроу объявил эту квартиру закрытой для всех.

— Дверь была не заперта.

— В этом не было необходимости.

Внезапно мне пришла в голову мысль о доме Кадера и отсутствии замков.

Выражение лица Лорны просветлело.

— Давай осмотримся и начнем строить кое-какие планы.

Она направилась в сторону кухни и нажала на выключатель, наполнив комнату светом, который пролился на покрытые пылью деревянные полы.

На ранчо Мейсона были деревянные полы. Должно быть, они ему нравятся.

— Да, у нас больше плитки, потому что это то, чего хотел Рид. Ты можешь изменить все, что захочешь.

Эта квартира была очень похожа по размерам и обстановке на ее и Рида, только планировка другая.

Рассматривая дорогие столешницы и бытовую технику, я улыбнулась, представив, как Мейсон готовит, как это делал Кадер.

— Я не думаю, что нужно что-то добавлять, кроме мебели и вещей.

— Ну что ж, давай прогуляемся.

Мы открыли различные двери, взбаламутили пыль, осевшую за семь лет заброшенности. Как и в квартире Лорны и Рида, помещение было безумно большим: большая спальня, огромные шкафы, две дополнительные спальни, офис, еще одна ванная и большая гостиная, которая соединялась со столовой и кухней.

— Трудно поверить, что в квартире так много места.

— И все же все три квартиры могли поместиться на первом этаже Спарроу и Арании. — Она резко обернулась. — Возможности безграничны. Чего ты хочешь?

Я открыла дверь и вошла в большой шкаф с ковровым покрытием, уставленный пустыми стеллажами, комодами и полками.

— Мебель и одежду. Мне много не нужно.

Что-то привлекло мое внимание.

— Что это такое?

Это была единственная вещь во всей квартире, которая не была встроена.

— О, помнишь, — сказала Лорна, — я упоминала, что спасла несколько вещей? Поскольку я не была уверена, как отнесется к этому Спарроу, я оставила их здесь, где их никто не найдет.

— Так это вещи Мейсона?

Улыбка Лорны стала шире.

— Так я узнала, что нужно связаться с тобой после того, как он… умер.

— Я не понимаю.

Лорна подошла к большому пластиковому ящику и сняла крышку. Сунув руку внутрь, она вытащила стопку конвертов, скрепленных старой резинкой. Мне не нужно было видеть, что там написано или кому они адресованы. Даже на расстоянии я узнала собственный почерк, свои каракули.

Мои глаза наполнились слезами.

— Мейсон сохранил мои письма? Я перестала посылать их, когда он был за границей.

— Он сохранил их и привез сюда с собой после того, как вернулся домой. — Она потянулась их другой рукой. — Я также нашла это. Там есть даты. — Румянец залил ее щеки. — Прости, я заглянула внутрь.

— Что это? — спросила я, подходя ближе.

Она протянула мне стопку.

— Как я уже сказала, даты внутри. На письмах не было почтовых штемпелей.

Слезы текли по моим щекам, когда я взяла стопку. Упав коленями на ковер, я вытащила их из переплета и разбросала по ковру. Я посмотрела на Лорну.

— Он написал мне ответ?

Она кивнула.

— Эй, я знаю, что переезд сюда был трудным. Я думаю, из всех нас троих, женщин, мой был самым легким. Я приехала сюда с Мейсом и осталась с Ридом. Я не говорю, что это не было трудно. Даже сейчас карантины — отстой.

Я наклонила голову.

— Арания упомянула об этом. Что это значит?

Лорна улыбнулась и махнула рукой.

— Ты узнаешь. Как я уже говорила, ко всему этому нелегко привыкнуть. И это очень много. Мой брат тоже кажется немного ошеломленным.

— Я пытаюсь понять, — сказала я, устраиваясь поудобнее на полу, снимая туфли и поджимая ноги. — Он со многим имеет дело. Воспоминания ошеломляют. Он просыпается несколько раз за ночь, взволнованный и нервный. Я не хочу давить. Когда я это делаю, он жалуется, что я его анализирую.

— А ты?

Я пожала плечами.

— Наверное, да. С чем я боролась, так это с тем, что я хочу помочь ему осознать, что он не бросил тебя или… — я обвела рукой вокруг, — …ничего из этого. Он сказал, что раньше винил людей, которые спасли его, за то, что они забрали его воспоминания, но теперь, когда воспоминания вернулись, и он сам вернулся сюда, я думаю, он винит себя за то, что не помнит.

— Так что, амнезия реальна?

— Да. Это настоящее явление.

— Он пережил травму, — сказала Лорна. — Думаю, должно помочь твое лекарство.

На моем лице появилась улыбка.

— Я буду рада, если оно поможет ему. Прежде чем вспомнил, кто он такой, он забыл все, включая взрыв и свое выздоровление. Судя по тому, что он бормочет во сне или в кошмарах, я полагаю, что именно эти воспоминания преследуют его сейчас. — Я сглотнула. — Я просто хочу помочь ему и другим, подобным ему.

— Поможешь. Арания очень рада, что твоя лаборатория запущена и работает.

Я покачала головой.

— Не думаю, что это будет так просто, как она пытается это представить.

— О, подожди и увидишь. Если она этого захочет, Спарроу это сделает.

Мое внимание вернулось к письмам передо мной.

— Эй, я оставлю тебя одну, — сказала Лорна. — В конце концов, это будет твой дом, если ты захочешь.

— Я начинаю задаваться вопросом, хочет ли он, чтобы я была здесь.

— Что? — спросила Лорна. — Мой брат любил тебя всю свою жизнь. Прочти письма.

Я сжала губы и сглотнула.

— Я люблю его и хочу получить каждую его частичку, какую только смогу. С тех пор как мы приехали сюда, я чувствую, что эти части ускользают, как будто он сам ускользает.

— Они вернутся, — пообещала она. — Я была здесь и наблюдала за каждым из них. Они большие люди с большими сердцами. Это правда, что они поклялись в своей любви и верности Спарроу и его клану. Также правда, что они могут любить еще сильнее. Рид со мной, а Спарроу с Аранией. Это много, но им это удается. Всё не всегда так, как нам бы хотелось, но это не уменьшает их лояльности к своим женщинам и команде. Нет ничего, чего бы они не сделали друг для друга. — Она подчеркнула следующее предложение. — Мейсон умер за Спарроу.

Я кивнула.

— Если ты думаешь, что Спарроу этого не знает, ты ошибаешься. Он жил с этим каждый день. Ничто не нарушало его тьму, ничто до Арании. Насколько я понимаю, Мейс тоже был в темноте. Он был в ловушке, и единственный человек в мире, который мог его вытащить, сделал это. Он любил тебя раньше. Теперь то, как он смотрит на тебя… — Она сделала глубокий вдох. — Если хочешь знать мое мнение, я думаю вам следует переехать в эту квартиру уже прямо сейчас. Вам двоим будет полезно побыть наедине. И я буду честна… она улыбнулась, — …вы стесняете нас.

На моих губах появилась улыбка.

— Не то, чтобы вы…, — пояснила она. — Мне нравится. Дело в том, что мы можем быть громкими.

Встав, я разгладила брюки.

— Я полностью понимаю. Никаких обид.

— Никаких обид, — сказала она, подмигнув. — Давай подготовим квартиру, чтобы вы могли решить эту проблему.

— Как у нас могут быть люди здесь и доставка, если Спарроу не разрешает…?

— Есть определенные вещи, которые требуют игры по его правилам. Это одна из них. Позволь мне поговорить с Ридом и Патриком. У них есть люди в организации, которой они доверяют. Мы сделаем как они требуют в целях безопасности, но по нашему расписанию.

Я выдохнула.

— Думаю, уединение сработает нам на пользу.

— Я позволю тебе провести с ними некоторое время, — сказала Лорна, кивая в сторону писем. — Знаешь, это довольно удивительно, что судьба свела вас двоих вместе.

— Мейсон не верит в судьбу.

— Конечно, нет. Он хочет все контролировать. Если бы он верил в судьбу, ему пришлось бы признать, что так бывает не всегда.

— Лорна, спасибо, что приняла меня.

Она подошла ближе и обняла меня.

— Спасибо, что приняла нас, когда мы были маленькими. Ты была не обязана.

— Нет. Я хотела этого.

— Если Мейс придет к нам до того, как я лягу спать, то скажу ему, где ты. — Она пожала плечами. — Хотя держу пари, они знают. — Она вытащила телефон из кармана. — Они знают всё.

— Спасибо.

Глава 47

Мейсон

Поднимаясь на лифте со 2-го этажа, я был поглощен своим решением. Это был единственный путь, который я мог видеть в будущем, для Лорел и для меня. Отряд Спарроу мог и защитил бы нас, если бы не было Ордена. Если это было так, то мое присутствие подвергало опасности всех, о ком я когда-либо заботился. Они уже забрали Джека; я не позволю им причинить вред отряду и, что более важно, людям в этой гребаной стеклянной башне.

Все вернулось к Стефани. Она уговорила Карла Оукса нанять меня. Исходя из предположения, что ее послал Орден, я мог признать, что у нее хватило знаний отключить камеры в доме Лорел и всю мою систему в Монтане. Она была более чем способна убить Картрайта и оставить его тело, чтобы подставить Лорел. У нее хватило знаний выследить меня до ранчо. Исходя из ее размера, она также была той, кто оставил миниатюрные отпечатки ботинок, и как член Ордена имела бы контакты для доступа к самолету или вертолету для обыска моей земли. И она могла быть знакома с Джеком — единственная причина, по которой он пригласил бы ее в свой дом.

Если Орден назначил Стефани помощницей Лорел, то именно правительственная организация связалась с Оуксом, чтобы закрыть исследование.

Я сказал, что все вернулось к Стефани. Правда заключалась в том, что все возвращалось к Ордену.

Дверь лифта открылась, и я осмотрел пространство с диванами и креслами. Мой пульс участился, когда я посмотрел на дверь слева, ту, которая была моей. Прежде чем я покинул центр управления, мой телефон сообщил мне, что Лорел была там, а не у Лорны и Рида.

Когда я вошел в квартиру, это немного напугало меня — я не был готов столкнуться с новыми воспоминаниями — возможность побыть наедине с Лорел вытеснила это беспокойство. Повернув ручку, я толкнул дверь внутрь и вошел.

Чертовски пусто.

Я никогда не думал о том, что ее вычистят.

Стуча ботинками по деревянному полу, я подошел к высоким окнам и уставился на темное озеро. Когда мы только переехали сюда, мне очень понравился этот чертов вид. После нищего детства в Южном Чикаго, находясь здесь, я чувствовал себя королем этого проклятого мира.

Я выдохнул.

Знание того, что именно Спарроу носил титул короля Чикаго, не отвлекало меня от достижения. Нет, я был одной из причин, по которой он носил этот титул, и этого было более чем достаточно для меня.

Уставившись на озеро, я кое-что услышал. Моя голова повернулась в сторону коридора, потом я пошел на звук. Замерев в главной спальне, я прислушалась к тихому плачу, доносившемуся из шкафа. Какого хрена?

Когда я подошел к двери в гардероб, Лорел обернулась, ее глаза были красными с темными разводами макияжа на щеках.

— Что такое? — спросил я, прежде чем увидеть, что она держит в руке, что читает.

Я шагнул вперед, вырывая бумагу из ее рук.

— Какого черта? Как ты вообще их нашла?

Она встала.

— Ты написал их мне. Они адресованы мне.

Я присел на корточки, собирая письма и конверты.

— Я не отправлял их по почте. Это делает их моими, а не твоими.

— Почему? — спросила она.

Когда я повернулся, она стояла, уперев кулак в бедро, и ее налитые кровью голубые глаза смотрели в мою сторону. Я продолжал собирать разбросанные бумаги.

— Почему что? — спросил я. — Они были написаны кем-то другим. И это было чертовски давно.

— Ты солгал? В тех письмах, где ты говоришь о нас и будущем, все это было ложью?

— Это больше ни ложь, ни правда. Это было чертовски давно. Черт, это случилось много жизней назад. Теперь ты знаешь, что я люблю тебя. Какого черта эти письма имеют значение?

— Почему нет, Мейсон? Ты написал их мне. Ты писал о крыше и звездах. Ты писал о вещах, которые хотел сказать.

— Хорошо, — сказал я, уставившись на нее. — Тогда я должен был отправить их по почте. Но не отправил. Теперь все это не имеет значения. Все кончено.

Я скомкал листы.

— Не смей уничтожать эти письма, — крикнула Лорел, подходя ко мне.

— Я буду делать все, что захочу. Чего я хочу, так это выбросить их.

Вырывая бумагу из моих рук, она была похожа на гадюку, ее слова были остры, как ее ногти.

— Черта с два ты их выбросишь. Ты не можешь продолжать выбрасывать части своей жизни. — Взяв несколько, она посмотрела на меня, разглаживая бумагу. — В этих письмах ты вспомнил, кем ты был, когда мы встретились.

— Я был никем.

— Это неправда, — сказала она. — Ты никогда не был никем, только не для меня… — она указала в направлении квартиры Лорны. — …не для Лорны или Мисси и не для этих людей. Не для Джека. Кем бы ты ни был, ты никогда не был никем.

Бросив письма, я сделал шаг к ней.

— Я пошел дальше, потому что мог. Я пошел дальше, потому что я чертовски хорош в вещах, о которых тот маленький мальчик не имел понятия. Даже когда у меня все это отняли, я двигался вперед. Я двигался вперед, как никто другой. Вот кем я был. Вот что я делаю. Эти… — Я указал на смятые листы на полу. — …не двигают вперед. Они возвращают.

Она вздернула подбородок.

— Значит, ты их выбросишь? Точно так же, как ты выбросил свое детство. Как выбросил Джека. Как выбрасываешь Кадера и Эдгара, и как ты хочешь выбросить меня.

Я сделал шаг назад.

— Какого черта? Я никогда не хотел выбросить тебя.

— Нет, Мейсон, ты уже делаешь это. Я чувствую. С каждым днем ты уходишь все дальше и дальше. Ты не оплакивал ни Джека, ни свой дом, ни даже ранчо. Что там происходит? А как насчет домашнего скота? Тебе вообще все равно, или ты выбросил это, потому что теперь ты вернулся, и Мейсон вернулся, и это то, что ты делаешь, выбрасываешь то, что тебе больше не нужно?

Двигаясь вперед, я не останавливался, пока Лорел не оказалась в ловушке, ее тело между мной и частью встроенного шкафа. Я поднял руки к краю комода, удерживая ее между ними. С каждым вдохом ее грудь прижималась к моей груди, и ее теплое дыхание касалось моих щек, но, несмотря на все это, ее голубые глаза не отрывались от меня.

— Поговори со мной, Мейсон. Ты не разговаривал со мной с тех пор, как все это случилось, с тех пор как мы приехали сюда.

— Я, блять, разговаривал с тобой каждый чертов день. Я сплю с тобой, ем с тобой, мы разговариваем.

— Это не разговоры. Мне нужно больше.

Как вспышка искры, ее мольба зажгла огонь, всепоглощающее пламя, которое я игнорировал с тех пор, как проснулся под действием наркотиков на ранчо.

— Я чертовски хочу большего, Лорел.

Я потянул за шелковую блузку, освобождая ее от пояса брюк. Моя рука скользнула по ее мягкой коже, пальцы сжались, и я притянул ее ближе.

— Это не разговор.

— Я не хочу разговаривать. Я хочу трахнуть тебя.

— Скажи мне почему?

Я остановился, мои пальцы были готовы расстегнуть застежку на ее лифчике.

— Сказать тебе, почему я хочу трахнуть тебя?

— Мне нужно знать. Это все? Это что, прощальный трах?

Я сделал еще один шаг назад.

— Прощание? Ты уходишь?

— Я не хочу.

Я развернулся, мои мышцы напряглись, тело напряглось.

— Нет.

— Что здесь происходит?

— Я проиграл, Лорел. Я черт побери, проиграл.

Ее голубые глаза смотрели на меня испытующе.

— Проиграл в чем?

— Черт побери во всем. Я подвел Мисси. Я подвел Спарроу. Я подвел тебя.

Она подошла ко мне, положив свои маленькие ручки мне на грудь.

— Ты ошибаешься. Я жива благодаря тебе.

— Нет, ты жива благодаря ему, — я указал наверх. — Если я прав, Стефани убила Джека и накачала меня наркотиками. Она собиралась убить тебя. Он спас тебя. Спарроу спасли тебя, а не я. Я вернулся сюда, и часть меня чертовски счастлива. Это кажется правильным, но другая часть меня знает, что единственная причина, по которой я и ты здесь — это потому, что я не смог сделать это сам.

— Кого это волнует?

— Что? — спросил я.

— Кого это, черт побери, волнует?

Я не был уверен, но мне показалось, что я впервые услышал, как она произносит матерное слово, и, черт возьми, это было горячо.

— Меня.

— Ты потерпел неудачу, когда служил в армии? Когда был с этими людьми?

— Нет.

— Почему? Ты добился всего сам?

Когда я не ответил, она продолжила:

— Мое исследование неудачное, потому что мне Расс помог? Является ли успех успехом только тогда, когда он достигается в одиночку?

Я покачал головой.

— У меня так много всего на уме. Так много мыслей, что я не могу разобрать, какая из них какая.

— Тогда поговори со мной, или со Спарроу, или с кем-нибудь еще. Только не отгораживайся от меня.

Я потянулся к ее талии, снова растопырив пальцы под блузкой.

— Это не прощальный трах. Как насчет возвращательного траха?

Глава 48

Лорел

— Кто возвращается? — спросила я, глядя на его поразительно красивое лицо со стиснутой челюстью, высокими скулами и напряженным выражением.

Прищурившись, Мейсон отпустил меня и отступил назад.

Часы тикали, а его взгляд темнел, становясь все горячее. В его глазах мерцало подобие пламени, возвращая жизнь золотым хлопьям. Подобно потоку лавы по сухой земле, его расплавленный зеленый взгляд обжигал мою кожу. Это было нечто большее, и все же каждое изменение было едва заметным. Я была не единственной, кто это чувствовал. Даже воздух вокруг нас потрескивал от электричества, когда вернулся Номер Три.

С силой грома, предупреждающего о надвигающейся буре, его глубокий тембр прогрохотал во мне.

— Я. Я возвращаюсь, Лорел. Ты обещала мне стриптиз, когда я вернусь из Индианаполиса. То, что произошло в грузовике, не в счет. Пришло время расплачиваться.

От простого изменения его тона мои соски напряглись, а лоно дрогнуло.

— Я… я…

Его палец коснулся моих губ.

— Никаких разговоров. Мы закончили говорить. Только я.

О, черт возьми, да.

Я потянулась к подолу блузки и начала приподнимать его.

— Нет, еще нет. Я первый. Я чертовски тверд. — Он указал на пол. — На колени и раздень меня.

Моя грудь вздымалась под блузкой, когда я сделала, как он сказал, мои колени коснулись мягкого ковра. Мужчина передо мной казался все больше и больше, его ноги были длиннее, а грудь шире. Я потянулась к пуговице его джинсов. Его растущая эрекция натягивая джинсовую ткань.

Я освободила пуговицу, но только расстегнув молнию, его длина вырвалась наружу. Отяжелевший от желания, член покачивался, бархатистая поверхность натянулась и покрылась венами, когда я приподнялась выше.

Соленый и терпкий, я лизнула вершину, сжимая его двумя руками.

— Черт… — простонал он. — Отсоси у меня.

Мои бедра сжались, я открыла рот, вбирая его миллиметр за миллиметром, каждый раз глубже, чем в предыдущий. Его вкус на языке, его длина дразнили мое горло. Не только то, как напряглись его бедра от моего прикосновения, или звук его стонов, эхом отразившийся от стен гардероба, подпитывали мое желание. Это была сила, которую я ощутила от того, что этот громадный мужчина мог кончить от моих действий.

Я сделала это.

Я.

Под моими пальцами его яйца напряглись, а член стал тверже.

Я освободила его от своего плена с влажным причмокиванием. Сквозь прикрытые ресницы посмотрела на него.

— Вставай. Мне нужно посмотреть шоу.

Мейсон протянул мне руку, не обращая внимания на эрекцию.

Приняв помощь, я встала. Потянувшись за подолом блузки, стянула ее через голову. Затем брюки, остались только черные кружевные трусики, которые я недавно заказала.

— Бляиь, — сказал Мейсон. — Где моя милая, наивная хорошая девочка в белых трусиках.

Когда я начала отвечать, чтобы сказать ему, что она тоже изменилась, его палец снова поднялся к моим губам.

— Никаких разговоров. Покажи мне.

Щелкнув застежкой, я расстегнула лифчик, и он тоже оказался на полу. Покачивание моего тела стало естественным, руки заскользили по обнаженной коже к груди и подняли её вверх. Тихий всхлип сорвался с моих губ, когда, обхватив ладонями свою грудь, я помассировала одну, а затем другую, перекатывая тугие соски между кончиками пальцев.

Освободив волосы и распустив их по спине, я подошла к Майсону, толкая его назад, пока он не столкнулся с другой стеной в шкафу. Не говоря ни слова, я наклонилась вперед, спустила свои трусы и в последний раз глубоко вобрала его член, отчего его ноги напряглись.

Встав, я приподняла подол его рубашки, обнажив под ней красочный шедевр. Бросив ту на пол, я провела ладонями по его покрытой татуировками коже, дотянулась до его плеч и подтянулась, обхватив ногами его торс.

Наши глаза встретились.

Это было его шоу.

Я была его танцовщицей, а он был хореографом.

Мейсон хотел контроля, а я хотела, чтобы он его получил.

Мой всхлип наполнил воздух. Губы приоткрылись, и спина выгнулась, когда он потянул меня вниз, обхватывая свой член и наполняя меня до краев. Его хватка на моих бедрах усилилась, пока он двигал меня вверх и вниз. Мое тело оживало с каждым толчком. Нервы зажгли синапсы, и то, что происходило в моем лоне распространилось до пальцев ног. Мои бедра крепче сжали Мейсона, его шея выгнулась, а пальцы впились в мою кожу.

Не отпуская меня, Мейсон упал на колени и уложил меня на мягкий ковер. Его руки легли мне на лицо, он навис надо мной. Наше соединение было неразрывно.

Когда его зеленый взгляд завладел моим, Мейсон продолжил двигаться, подводя меня к краю, наблюдая, как моя спина выгнулась, а ногти впились в его плечи и вцепились в ковер. С мастерством, которое проявил только он, Мейсон поднимал меня все выше и выше, пока мы не оказались на высоте этого замка в небе.

Эхо моего крика затихло, когда его рев взял верх. Его тело содрогнулось внутри меня, в то время как мое задрожало вокруг него.

Наше дыхание замедлилось, сердца восстановили, и он заговорил.

— Ты спросила меня, почему я хотел трахнуть тебя. Я трахнул тебя, потому что могу. Ты моя, Лорел Карлсон. Была и есть. Никогда не думай, что я хочу тебя бросить. Ты должна быть там, где ты есть.

Я подняла руки к его щекам.

— Я там, где хочу быть.

— Тогда все улажено. Если нам придется спать на этом чертовом ковре, мы переедем сюда.

Я пожала плечами.

— У нас с Лорной есть планы насчет мебели.

— Если только тебе не доставят ее через десять минут, сегодня вечером будем спать на ковре. — Он приподнялся и уставился на мое обнаженное для него тело. Улыбка появилась на его губах. — Я еще не закончил с тобой.

— Хорошо, что завтра мы не идем в фонд, — сказала я с улыбкой. — Возможно, мне нужно вздремнуть.

Держа меня за бедра, Мейсон перекатился, пока я не оказалась сверху.

— Оседлай меня. — Его губы приблизились к моей груди. — А я оставляю свои следы на этой великолепной груди.

Я не ответила и наклонилась вперед, перенося свой вес на его широкие плечи, предоставляя ему беспрепятственный доступ к моей груди, пока я двигалась вверх и вниз с идеальным трением, и снова мое тело задрожало, я рухнула на него.

На этот раз я перекатила его на бок. Когда наши глаза встретились, я спросила:

— Мы действительно здесь спим?

— Начиная с сегодняшнего дня. Я благодарен Риду и Лорне за все, что они сделали. И ты была права: успех не обязательно приходит в одиночестве. Это не значит, что я не хочу, чтобы ты была со мной, каждую свободную минуту.

Я кивнула.

— Мне тоже нравится быть с тобой наедине.

— Ты действительно хочешь сохранить эти старые письма? — спросил он.

— Да.

— То, что я больше не тот мальчик, не значит, что я не люблю тебя. — Он убрал прядь моих волос с лица. — Сейчас всё по-другому.

— Мы оба другие, — сказала я. — Я отличаюсь от женщины, к которой ты подошел на встрече. Люди растут и меняются. Я просто хочу продолжать делать это с тобой.

Мейсон кивнул.

— Я не собираюсь лгать. Я ломал голову над всем, что произошло. Я не хочу, чтобы мы жили в укрытии. Я думаю, что нашел способ поставив все на кон. Я планирую встретиться кое с кем завтра. Я надеюсь, что это положит конец всей этой неразберихе.

У меня екнуло сердце.

— С кем? Это опасно?

Он наклонился и поцеловал меня в нос.

— Ничто и никто не удержит меня вдали от тебя.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты идешь не один.

— Разве ты не веришь в мои способности? Я долгое время работал один.

— Нет, Мейсон, дело не в этом. Я действительно верю. Но эти люди однажды уже потеряли тебя. Они не готовы сделать это снова. Пусть они помогут.

— Идём спать.

Он притянул меня к себе, и я положила голову на его твердое плечо.

— По крайней мере, в грузовике у нас были подушки и одеяло.

— Не волнуйся. Я планирую согревать тебя всю ночь напролет.

Глава 49

Мейсон

Разговор затих, и я смирился со своим решением. Мой разум был полон возможностей для осуществления плана. Эту ситуацию нельзя уладить, пока я не сделаю с Орденом то же самое, что сделал со Спарроу, будучи настолько честным, насколько это возможно. Разница в том, что я не мог и не стану раскрывать слишком много о клане Спарроу. То, что правительство знало официально или что подрывное подразделение правительства знало о преступном мире Чикаго, не должно было исходить от меня.

Я поклялся в верности как клану Спарроу, так и Суверенному Ордену. Одно было добровольным, другое — обязательным, моя жизнь за мою службу.

Мое решение не имело значения, пока я не свяжусь с Орденом.

Это не было похоже на то, что я мог позвонить и встретиться с Топом. Я даже не мог позвонить и встретиться с командиром из Ордена. С другой стороны, Стефани, должно быть, отчитывалась перед кем-то вроде Джека.

Поэтому мой план был прост и стар как мир — жизнь или смерть.

Человек выжил, потому что как вид мы были главнее — большие пальцы и когнитивное мышление. Можно поспорить с когнитивным превосходством, но не с большими пальцами. Они дали нам возможность создавать инструменты и оружие, больше не добывать пищу, а обрабатывать землю и сажать то, что нам нужно для выживания. Самое главное, большой палец давал нам возможность охотиться, создать оружие, которое даст нам, более слабым видам, преимущество перед более свирепыми крупными зверями.

Рука Лорел легла поверх моей на поверхность грифельной столешницы на кухне Спарроу. Стерлинг уже уехал в офис на Мичиган-авеню, а Патрик отправился улаживать конфликт между двумя группировками в районе реки Фултон у складов, остальные пять членов этой странной семьи завтракали и обсуждали мебель, будто не было чрезвычайных ситуаций и угроз за каждым углом.

— Скажешь мне, что случилось? — прошептала она.

Выдавив улыбку, я покачал головой.

— У меня много мыслей.

— О встрече?

— О, — сказала Арания Лорел, — я не внесла никакого вклада в свою квартиру. Она была полностью украшена к моему приезду. — Она пожала плечами и встала. — Мне всё нравится, но я бы с удовольствием помогла украсить вашу квартиру, если вам нужна помощь. — Она подняла руку. — Но, если это лишнее, я пойму.

Лорел покачала головой.

— Честно говоря, все просто. Мой дом… — она вздохнула. — …он был старым, скудно меблирован. Дом Ка-Мейсона был красивым, качественным и лаконичным. Полагаю, это то, что мы хотим.

— Но должен быть цвет, — вмешалась Лорна.

Лорел перевела взгляд с двух женщин на меня.

Я поднял руки.

— Док, кровать я предпочитаю калифорнийскую королевскую, но на этом всё. Я бы хотел большего, чем матрас, но прямо сейчас мне и матраса на полу достаточно. Остальное зависит от тебя. — Я встал и посмотрел на Рида. — Я вниз.

— Вы двое будете здесь к обеду? — спросила Лорна, когда Рид встал.

— Я… — я глубоко вздохнул. — …мне нужно кое-куда сходить. И не жди меня на ужин.

Лорна покачала головой.

— Кое-куда. — Она улыбнулась Лорел. — Просто, чтобы ты знала, мы редко получаем более подробную информацию.

Лорел встала и подошла ко мне.

— Мейсон, мы можем поговорить?

— Мы говорили, Лорел.

Когда ее глаза наполнились влагой, я потянул ее за руку в одну из гостиных Спарроу. Комната была большой и открытой с гигантскими окнами с видом на озеро.

— Не волнуйся, — сказал я, проводя пальцем по ее щеке. — Я вернусь домой.

— Это не дом без тебя.

— Тогда поработай с Лорной и Аранией и сделай его домом. Это сложно, но скоро я смогу получить доступ к своим инвестициям — инвестициям Эдгара. Не беспокойся о стоимости. Все, что ты хочешь, хочу и я. Сделай эту квартиру своим домом, моим, нашим.

— Мне не нравится, что ты уходишь.

— Это должно произойти. Я буду делать то, что Патрик делает сегодня. Я буду со Спарроу, если ему понадобится или он попросит. Чтобы сделать это, мне нужно быть уверенным, что я не добыча, а охотник. Мне также нужно быть уверенным, что за тобой не охотятся.

— Но здесь мы в безопасности. Я это чувствую.

— Ты должна быть в безопасности в фонде, на улице, где угодно. Я собираюсь в этом убедиться.

— Просто скажи мне, — взмолилась она, ее голубые глаза расширились, — с кем ты встречаешься и что ты будешь в безопасности.

Мои губы коснулись ее лба.

— Я люблю тебя. Я обещал вернуть твою жизнь, а не быть пленницей в стеклянном замке над Чикаго.

— Мейсон, вернись ко мне.

Оставив Лорел у больших окон, я направился к лифту. Когда я добрался до коридора, дверь была уже открыта, и Рид ждал возле датчика. Он прищурился, прежде чем войти лифт. Никто из нас не произнес ни слова, пока дверь не закрылась.

— Ты не упомянул о встрече.

— Мне нужна одна из машин.

Он кивнул.

— Знаешь, Спарроу доверяет нам не просто так, мне и Патрику. Он знает, что мы примем лучшее решение, основываясь на у нас информации, а не на наших чувствах.

Дверь открылась.

Наклонившись рядом с датчиком в командном центре, тем, что на голой стене из цементных блоков, я позволил сканеру считать мой глаз, и металлическая дверь открылась.

— Это, — сказал Рид, указывая на открывающуюся дверь, — означает, что он все еще доверяет тебе. Тогда почему ты не упомянул о встрече?

Я выпрямился.

— Это для организации. Я ничем не могу помочь Спарроу, если за мной охотятся.

— За нами всеми охотятся, даже за ним. Ты же не думаешь, что сегодня на улице нет людей, которые хотели бы быть теми, кто убьет Стерлинга Спарроу?

— Мои парни опаснее твоих. Просто и понятно.

— Ты не можешь убить их всех.

Я усмехнулся, глядя на большой экран, показывающий различные районы города.

— Ты же знаешь, что это дерьмо с воспоминаниями может быть похоже на дежавю. Помнишь, ты говорил мне то же самое в ту ночь, когда умер Аллистер?

— Помню.

— Я возвращаюсь в Монтану. Через три часа из О'Хары вылетает самолет. Я не могу позвонить в Орден, но Джек мог. Я бы заподозрил, что его компьютерное оборудование вычистили, но Джек оказался находчивым. У него была безопасная комната. Даже если Орден получил доступ к ней, я считаю, что могу настроить базу данных для отправки им сообщения. Если они не убирали беспорядок сами, они должны знать, что это произошло. Если они это сделали, то должны знать, что я жив.

— Зачем, Мейсон? — спросил Рид. — Чтобы они могли, блять, убить тебя? Я не позволю тебе снова так поступить с Лорной.

— Мне нужна машина, чтобы добраться до аэропорта. У меня есть поддельное удостоверение личности. Я спустился сюда ночью и создал его.

— Ты, блять, думаешь, я этого не знаю?

Я повернулся, чтобы уйти.

— Я возьму чертово такси.

— Дай мне позвонить Спарроу. Если он не пользуется самолетом, а это у него не запланировано, мы сможем избежать всей этой ерунды с аэропортом.

— Я ни за что не вернусь в Монтану на гигантской птице. Я не буду связывать Орден со Спарроу, и нет никакого «мы».

Рид сделал шаг ко мне, пока мы не оказались почти нос к носу.

— Это снова гребаное «мы». Привыкай. Ладно, если не хочешь летать на гигантской птице, я достану нам что-нибудь менее заметное. В любом случае, есть «мы», потому что я не собираюсь снова говорить твоей сестре, что ее брат умер и что я снова ни хрена не сделал, чтобы это остановить.

Глава 50

Мейсон

Рид достал связку ключей из шкафа в центре управления и шагнул к стальной двери.

— Пойдем.

— Я не этого хотел.

Он приподнял подбородок, его темный пристальный взгляд сосредоточился на мне, мы оба выпрямились.

— Неужели, блять, не похоже, что мне насрать, чего ты хочешь?

Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох.

— Ты не понимаешь, с чем я работаю. Если не вернусь, я не хочу брать тебя с собой. Ты должен быть здесь ради Лорны. Ты должен быть здесь ради Лорел, Спарроу и Патрика. Слушай, я вижу, что ты сделал с Чикаго. Я знаю, что вы способны управлять этим городом и за его пределами без меня. Ты делал это в течение семи лет. Зачем тебе рисковать всем этим?

Он поднес руку к сенсору, заставляя дверь открыться в коридор с лифтом.

— Тебе лучше идти, или это я на проклятом ранчо буду звонить организации, о существовании которой я не должен знать. Как думаешь, что из этого выйдет?

Мы больше не сказали друг другу ни слова, пока сидели на переднем сиденье черного внедорожника, а Рид проехал через туннель и выехал на улицу.

Я наблюдал, как мимо проплывали знакомые достопримечательности, а также заметил изменения в городе с тех пор, как я жил здесь в последний раз. Потеплело, и на тротуарах толпились люди.

— Ты когда-нибудь задумывался о том, что они ни хрена не понимают? — спросил я.

— Каждый день. Именно так хочет Спарроу. Город процветает, доходы растут. Это означает будет много счастливых людей, счастливых владельцев бизнеса и даже счастливых подрывных предприятий. Этот баланс в последнее время поддерживать лучше всего.

Я вздохнул, пейзаж изменился. На 94-й мы увеличили скорость.

— Подожди, мы направляемся не в О'Хара.

— Потому что мы не садимся в какой-то гребаный самолет со ста пятьюдесятью другими людьми, и… — Рид повернулся ко мне. — …мы не летим на гигантской птице.

— Знаешь, что мне нравится в работе в одиночку?

— Никто не возражает против твоего плана. Я понимаю, твоя философия сохранила тебе жизнь, но я здесь, чтобы сказать тебе, что твой план отстой.

— Ты не знаешь…

— Знаю, не так много, как ты, но знаю. Почти всю последнюю неделю с тех пор, как ты вернулся, мы с Патриком рыскали по Интернету в поисках чего угодно. Я находил дерьмо в таких местах, о существовании которых другие не знают. Этот Орден, блять, прячется у всех на виду. Они финансируются нашим правительством, людьми, которых мы выбираем. Ты знаешь как?

— Нет.

— Ты знаешь, как принимаются законопроекты, с тысячами страниц и кучей дерьмовых поправок… ну, вот откуда берется их финансирование. Патрик первым подхватил это. Он поработал ногами, пока я продолжал копать. Несколько сотен тысяч здесь, несколько миллиардов там. Мы начали исследовать источники поправок.

— Люди или человек, которые добавляли поправку? — спросил я, волна возбуждения захлестнула меня.

— Верно. Это действительно тот же гребаный план, который мы использовали для других открытий. Надо следить за деньгами. Поправки говорят о разных вещах; в качестве получателей они называют малоизвестные компании и фонды. Они не определяют Суверенный Орден. Отследить все финансирование займет больше времени, чем нам нужно. В конце концов, это длится уже несколько десятилетий.

— Я знал это.

— Так вот в чем дело, тут никакой политической принадлежности.

— Это я тоже знал, — сказал я, благодарный себе за то, что накопил кое-какие знания. — Ордену безразлично, какая партия считает себя главной.

— Потому что они думают, что они главные, — сказал Рид. — Это чертовски похоже на них.

Я повернулся и посмотрел на своего друга, коллегу, брата.

— Я впечатлен.

Я откинулся на спинку сиденья, когда Рид повернул внедорожник на съезд.

— Понимаю.

Почему я никогда не делал того, что делали они?

Возможно, то, что ты являешься частью Ордена, делает тебя изолированным, скрытым от глаз.

Тишина вернулась, когда мы выехали из города.

Частный аэропорт был не тем, где Спарроу разместил свой большой самолет. Этот был сельским, с несколькими ангарами. Самолет, к которому привел меня Рид, был больше, чем мой на ранчо, но меньше и менее яркий, чем гигантская птица Спарроу. Я последовал за Ридом, когда он повел меня вверх по маленькой лестнице. Кабина пилота оказалась слева, и мое внимание переключилось на зону отдыха. Там было всего четыре сиденья, по одному с каждой стороны небольшого прохода, два лицом к хвосту и два к кабине. Идеальная конфигурация для четырех человек и создания стратегии. Судя по двум парам глаз, исходящих от больших мужчин, уставившихся на нас, таков и был план.

— Какого хрена? — сказал я, когда Спарроу и Патрик встали нам навстречу.

— Ты опоздал, — сказал Спарроу.

— Тебя вообще не должно быть здесь.

Он посмотрел на Рида.

— Марианна в кабине пилота. Скажи ей, что все здесь и мы готовы.

— Нет, — я запротестовал.

— Мейсон, сядь нахрен, — сказал Спарроу. — Послушай, я хочу доверять тебе. Я доверяю. Я знаю, почему ты оказался там, где оказался. Я знаю, что на твоем месте во время взрыва мог быть я. И нет никакой гарантии, что я бы выжил. Я не уверен, что Орден счел бы меня достойным спасения. Тебе всегда лучше удавалось быть солдатом. Это значило для тебя больше. Я сделал это. Я сделал то, что мне нужно было сделать, чтобы выждать время и вернуться сюда. Что, если бы я был тем, кто умер? Где бы мы сейчас были? Где был бы Чикаго?

Я скрестил руки на груди.

— Как я уже сказал, — продолжал он, — Сядь нахрен.

Покачав головой, я сделал, как он сказал, и занял единственное свободное место, то, что было напротив него. Если бы мы все могли встать и сыграть только один раунд музыкальных стульев, я бы выбрал другой. Очевидно, этого не было в планах. Итак, теперь я сидел колено к колену с человеком, за которым было последнее слово во всем, что касается клана. Нет, последнее слово во всем.

Оглядевшись, я сказал:

— Это неправильно. Все четверо не должны путешествовать вместе. А как насчет женщин?

Стерлинг посмотрел на Рида.

— Они в безопасности, — сказал Рид. — Дома.

— Но Арания была на пути к «Полотну греха», — сказал я.

— А что, если Лорна решит пойти куда-нибудь? Если это дерьмо связано со Спарроу, они могут стать мишенями.

— Не волнуйся, — сказал Спарроу. — Три этажа на карантине. Никто не входит, и никто не выходит. Кстати, это всегда бесит мою жену, и так как это не было запланировано, у меня не было возможности сообщить ей лично. Просто, чтобы ты знал, ты у меня в долгу.

Моей первой мыслью было, что расстроить миссис Спарроу казалось небольшой платой за их коллективную безопасность.

— Мейсон, — начал Патрик, — мы направляемся не в Монтану. Это гребаный смертный приговор, и ты это знаешь.

Мой взгляд упал на Рида. Я надеялся, что взгляд передаст мой гнев из-за того, что мы обсуждали наедине, и теперь всё стало общим разговором.

— Послушай, — сказал Спарроу, — Рид рассказал тебе о финансировании Ордена?

— Да.

— У всех нас есть свои сильные стороны. — Он наклонил голову к Патрику. — То, что они вдвоем просмотрели, вскрыло экономические махинации. Патрик сразу понял.

— Это связано с тем, как создаются законопроекты, — сказал Патрик. — Организации, перечисленные для получения финансирования, не отслеживаемы и все же существовали в то время. В шестидесятые годы они были связаны с военным финансированием. Затем, в семидесятые, был спрос на энергию. На первый взгляд все это очень просто, ничего такого, что могло бы вызвать тревогу, все легко одобрялось тем, кто читал законопроект до такой степени подробно.

— Хорошо, но почему мы не направляемся в Монтану?

— Потому что, — сказал Спарроу, — мы направляемся в Вашингтон.

— Штат или округ Колумбия? — спросил я.

— Округ Колумбия, — ответил он. — У меня есть связи…

— Нет. — Теперь самолет был в воздухе. — Скажи пилоту развернуться. Мой план состоял в том, чтобы сделать это без подключения Спарроу.

— Это невозможно, — ответил Патрик. — Орден знал о твоей связи, когда забирал тебя из той больницы. Независимо от того, куда тебя отвезли, ты был в Чикаго на момент получения травмы. В твоих записях указано, что ты работал на «Спарроу Энтерпрайзис». Они убили и уничтожили троих наших людей и вертолет. Это правда, что мы действуем незаметно, но, как и Орден, мы работаем под прикрытием законности. Мы делаем то, что делаем, и это помогает тому, что делают они. Услуга за услугу. То, что они делают, происходит потому, что мы это позволяем. Если ты спросишь меня, это звучит очень похоже на Орден.

— Чикаго нуждается в нас, — сказал Спарроу. — Самые сильные и эффективные части преступного мира пользовались поддержкой на всех уровнях правоохранительных органов, политики и судебной системы с тех пор, как мой отец и МакФадден управляли городом, и наоборот. Открытия Патрика и Рида связали недавнее финансирование Ордена с офисом сенатора от Пенсильвании. За время прошлой администрации были внесены поправки представителем из Южной Каролины.

— Как это связано? — спросил я.

— Это сделали не сами сенаторы, — сказал Патрик. — Они, вероятно, понятия не имеют о происходящем. Так уж получилось, что оба представителя наняли одного и того же помощника по законодательным вопросам, который работал на разных законодателей почти тридцать лет.

Мои глаза широко раскрылись.

— Помощника?

Все трое кивнули.

— Да, мы собираемся нанести визит этому помощнику.

— Точнее, он нам, — сказал Спарроу.

— Думаете, этот помощник связан с Орденом?

Они опять кивнули.

— И что, по-твоему, ты можешь сделать? — спросил я. — Если мы пригрозим им знанием того, что ты узнал, или того, что я тебе сказал, я все равно умру, а теперь и ты тоже.

Спарроу посмотрел на манжеты своей дорогой рубашки, торчащие из-под шелкового пиджака, и стряхнул воображаемую пылинку с золотой запонки.

— Мы не собираемся угрожать, Мейсон. Это сработало бы для какого-нибудь мелкого торговца метамфетамином, который принял неверное решение вторгнуться на чужую территорию. Угрозы — не тот метод, когда мы имеем дело с большими плохими парнями.

— То, что ты делаешь, делает их и твоими плохими парнями тоже.

— Нет. Мы просто ведем переговоры о твоей свободе и свободе исследований Лорел.

Черт.

Орден не ведет переговоров.

Я повернулся, глубоко вздохнул и посмотрел в окно, пытаясь унять беспокойство, клокотавшее в груди. Пока облака проплывали внизу, я задавался вопросом, чувствовала ли Лорел то же самое, когда я отвез ее в Монтану. Да, я сам сел на этот чертов самолет, но это определенно было против здравого смысла, и теперь меня увозили в Вашингтон.

Глава 51

Мейсон

Отель «Кимптон Джордж» находился к северу от Нижнего Сенатского парка и в нескольких минутах ходьбы от здания Капитолия. Номер, который мы забронировали, был тщательно осмотрен Спарроу, которых собрали для этой работы из других мест.

Стерлинг не стал бы рисковать тем, что в будущем что-то может быть записано или использовано против его команды. Точно так же он убедился, что не было никаких взрывчатых веществ, ничего, что могло причинить вред.

Эдисон Уолтерс, мужчина лет шестидесяти, уже был в пути к месту нашей встречи, которая якобы могла помочь ему заручиться поддержкой от сенатора по возобновляемым источникам энергии. Уолтерс имел большой послужной список в Вашингтоне и его окрестностях, округ Колумбия, но никогда не стремился к более высоким должностями, казалось, довольный тем, что служит своей стране, сохраняя анонимность.

Рид и Патрик находились в большой гостиной люкса, в то время как мы со Спарроу ждали в смежной главной спальне. Рид установил камеру с замкнутым контуром, чтобы мы могли видеть, что происходит в другой комнате.

Хотя мои нервы были на пределе, я был спокоен по сравнению с тем моментом, когда мистер Уолтерс вошел в номер и я увидел его лицо.

— Черт, — сказал я, сразу узнав мужчину на экране.

— Рассказывай, — сказал Спарроу.

— Он не из Ордена. Он и есть Орден. Это гребаный Топ.

— Топ?

— Так мы называем главного командира. Уровня фельдмаршала. — Я повернулся к Спарроу. — Черт. Даже выше. — Я протянул к нему руки. — Не делай этого. Дай мне с ним поговорить. Если твои переговоры пойдут плохо, один его звонок, и Чикаго сгорит.

Спарроу выпрямился.

— Никто не связывается с моим городом. — Он подошел к окну и вернулся, пока Патрик и Рид обсуждали за стеной энергию ветра и солнца. — Он узнает тебя?

— Да, не все с ним знакомятся, но я встречался. Он тот, кто дал нам с Джеком окончательное разрешение на то, чтобы мы вырвались на свободу, став командой из двух человек.

— И ты хочешь поговорить с ним?

— Да.

Я видел сомнения на лице Стерлинга.

— Спарроу, — сказал я, успокаивая свой тон. — Всё не так, как в прошлый раз.

После моего возвращения Спарроу подтвердил, что именно торговцы людьми спланировали взрыв, который привел к моей смерти. Они были недовольны тем, что Спарроу закрыл их каналы продаж, и полагали, что его смерть передаст всю операцию МакФаддену.

— Я не собираюсь идти в засаду, — продолжил я. — Мы знаем, что в номере чисто. У нас есть люди здесь и снаружи. На этот раз мы устраиваем засаду.

Быстро кивнув, Спарроу отправил сообщение. Несколько мгновений спустя Рид и Патрик вошли в спальню.

— Мы не будем отрывать глаз от гребаного экрана, — сказал Спарроу, объясняя Риду и Патрику изменение в планах. — Этот парень важнее, чем мы думали. Мейсон его знает. Он сам собирается вести переговоры.

Стоя под пристальными взглядами всех троих мужчин, я кивнул. Повернувшись и глубоко вздохнув, я открыл дверь. Глаза Уолтерса расширились, когда он понял, кто перед ним. Образ кроткого помощника исчез у меня на глазах. Топ выпрямился, расправил плечи и встал.

— Пирс.

— Топ.

— Я опечален смертью командира Джексона. Для него было необычно целыми днями обходиться без связи. Представь себе наше удивление, когда на место прибыла команда.

— Да, сэр. Я тоже опечален. Джек был моим командиром и моим другом.

— Я разочарован, — сказал он. — Мы думали, у нас с вами все получилось. Твое предательство было неожиданным.

— Это неправда, сэр. Я здесь, чтобы доказать обратное.

Он наклонил голову в сторону спальни.

— Кто эти люди?

— Я доверяю им свою жизнь. Я уже делал это и сделаю снова.

Он прищурился.

— Ты им доверял?

— Да сэр, до Ордена.

— Ты помнишь события до? — спросил он.

— Да, сэр. Я все помню. Я также не был причиной резни на моем ранчо. Я действительно верю, что Джек — командир Джексон — был убит членом Ордена. Я нахожу невозможным, чтобы кто-то другой внушил ему ложное чувство безопасности.

Топ снова сел на диван.

— Расскажи мне о своих подработках.

— Сэр, я отвечал всякий раз, когда со мной связывался Орден.

— Ты единственный член общества, который может объяснить, что произошло на ранчо. Это либо позиция власти, либо слабости.

Я сделал глубокий вдох.

— Стефани Мур, не думаю, что это ее настоящее имя, работала в университете в Индиане. Она несет ответственность за смерть Джека, а также за гибель множества гражданских лиц.

— Скажи мне, Пирс, за сколько смертей ты в ответе?

— Я этого не знаю, сэр. Я точно знаю, что никогда не убивал товарища по команде и уж точно не командира.

— Возвращайся в часть, — сказал он. — Будем следовать протоколу. Совет директоров решит твою судьбу.

— Нет.

— Прошу прощения, Пирс. Это не предложение. Это приказ.

— Нет, сэр, — сказал я. — Я выхожу. Орден отнял у меня семь лет жизни. Он забрал одного из моих лучших друзей. Я отплатил вам своими навыками, а теперь отплатите мне моей свободой.

— Думаю, мы уже говорили об этом раньше. Сколько людей уходит из Ордена?

— Меня волнует только один.

— Я хочу узнать больше о возвращении твоих воспоминаний. Наш медперсонал должен знать.

Я покачал головой.

— Мне сказали, что воспоминания могут вернуться, и они вернулись.

— Это была ложь. Ни у кого еще не вернулась память.

— Что вы имеете в виду?

Он снова встал.

— Пусть наши врачи узнают, что произошло, и ты получишь свободу.

Дверь в спальню открылась, и Стерлинг Спарроу вошел в главную комнату. В нем действительно было что-то особенное. Возможно, это было тщеславие, но оно работало на него, создавало ауру важности.

— Мистер Уолтерс.

Топ прищурился.

— Я вас знаю?

— Мне все равно. Я знаю вас. Этот человек теперь свободен от своих обязательств перед вами и вашими людьми. Пришло время позволить Мейсону Пирсу продолжать жить своей жизнью.

Топ вздернул подбородок.

— Мейсон Пирс мертв.

— Больше нет, — сказал Спарроу.

— Почему, сэр, я вообще должен поддерживать этот разговор?

— Потому что это может быть взаимовыгодно.

— И что, — спросил Топ, — что вы можете мне предложить?

— Сегодня я предлагаю вам уйти отсюда живым. Будущее таит в себе бесконечные возможности.

Топ нахмурил брови.

— Я точно знаю вас. — Он оглядел Спарроу с макушки до ботинок. — У меня нет привычки иметь дело с преступниками.

— Чушь собачья, — сказал я. — Вот во что вы превратили каждого из нас, черт возьми. Мы были преступниками ради общего блага.

— Сынок, ради общего блага больше, чем все мы.

Топ повернулся к Спарроу.

— Ты влезешь в долг передо мной, в долг перед моей организацией за этого человека?

— Я ни перед кем не в долгу. Такой возможности нет ни у кого. Вам предлагается сделать выбор в течение ограниченного времени. Выбирайте мудро.

Топ повернулся ко мне.

— Расскажи мне о Морхед.

— Морхед?

— Иначе известная как Стефани Мур.

— Она была одной из… — Я чуть не сказал «нас». — …членов команды?

— Была. Мое внимание привлек один проступок. Мы планировали задержать ее, когда она покинет страну. Вместо этого ее тело обнаружила команда.

— У нее были данные исследований и разработок для состава, выставленного на продажу на черном рынке. Она работала с другими, чтобы получить данные и продать их. Ее партнеры теперь мертвы от ее же руки. Из того, что я мог заключить, она планировала оставить деньги себе.

— Это исследование должно было быть прекращено. Как только она сообщила о прогрессе, мы отправили приказ.

Я переминался с ноги на ногу, задаваясь вопросом, включал ли приказ убийство Лорел.

— Приказ о прекращении исследований?

— Да, Пирс. Ты выполнял задание по уничтожению информации. Я знаю, что все, кто участвовал в исследовании, либо мертвы, либо пропали без вести. Это был не приказ. Похоже, Морхед хотела получить самую высокую цену за продажу, исключив возможность каких-либо дальнейших исследований.

— И зачем вообще прекращать исследования? — спросил Спарроу.

Уолтерс повернулся к нему.

— Как правительство отнесется к тому, что команда гражданских воссоздаст одно из лучших биохимических оружий? Что, если его изобретут заново, и оно попадет не в те руки или будет использоваться не по назначению? Что, если наши враги завладеют им?

— Так вы говорите, что оно уже есть у правительства? — спросил я.

— Пирс, ты должен гордиться.

Лорел? Что он имел в виду?

— Сэр?

— Ты был одним из первых успешных экспериментов. Вот почему нашим врачам необходимо оценить восстановление твоей памяти.

Мои колени ослабли, я откинулся на спинку стула, стоявшего рядом с диваном.

— Хотите сказать, это не была защита моего разума. Говорите, мои воспоминания были стерты?

— В том виде, в каком ты был, от тебя не было бы никакой пользы. Твой успех оказался полезным для других участников.

— Скольким членам команды стерли их жизни? — спросил я.

— Какое это имеет значение? — спросил Топ. — Вы все равно все мертвы.

Это было одно из его любимых напоминаний. Мы были никем. Мы официально мертвы. Завершите миссию. Если вы этого не сделаете, вы просто исчезнете. Нельзя умереть дважды.

— Мистер Уолтерс, — сказал Спарроу, — очевидно, ваша организация создает непреодолимый дисбаланс, забирая членов в рабство. Я повторюсь, долг этого человека выплачен полностью. — Спарроу вздернул подбородок. — Не трогайте его. Можете связаться со мной, однако после того, что я услышал, я не могу дать никаких гарантий. Я сделаю то, что отвечает наилучшим интересам моего города.

— Разве не этого мы все добиваемся на разном уровне?

Тон Спарроу понизился, скорость речи замедлилась.

— Подтвердите свободу мистера Пирса.

Топ подошел ко мне ближе и протянул руку. Встав, я принял ту и пожал.

— Спасибо за службу, Пирс. Хотя я не могу вернуть тебе эти семь лет, я могу согласиться на твое будущее, если ты будешь хранить молчание относительно нашего существования. Если у нас возникнут какие-то основания сомневаться…

— О существовании чего именно? — спросил Спарроу.

Топ кивнул Стерлингу.

Когда наше рукопожатие закончилось, я сказал:

— Командир Джексон заслуживал лучшего.

— Прощай, Пирс.

Как только дверь закрылась и Уолтерс ушел, Рид и Патрик вошли в комнату.

— Мы некоторое время будем держать его под наблюдением, — сказал Патрик.

Я прошелся по комнате и обратно.

— Они, блять, накачали меня наркотиками.

Вместо ответа Рид сказал:

— Это зависит от тебя, Мейсон, но мы можем вернуть твою личность. Мы должны придумать историю о том, где ты был, потому что никто не поверит правде.

— Разберемся. Пора домой, — сказал Спарроу.

Глава 52

Лорел

В шелковой кофточке и мальчишеских шортах, готовая ко сну, я села у изголовья кровати, прижав колени к груди. Кровать, на которой я лежала, была из квартиры Лорны и Рида. Поскольку мы, три дамы, весь день курсировали между этим этажом и пентхаусом, я решила прибраться в квартире, избавив ее от семилетней пыли. Лорна и Арания присоединились ко мне, а затем мы вместе перенесли обстановку спальни из гостевой комнаты Лорны в нашу спальню. Кое-какие припасы были украдены из разных ванных комнат на трех этажах, и у нас с Мейсоном появилось достаточно вещей первой необходимости, чтобы, по крайней мере, поспать и остаться в том, что должно было стать нашим новым домом.

— Так ты добился своего, — крикнула я через дверь ванной. — Я в безопасности и свободна.

Слова перестали иметь значение, когда я подумала о смерти Расса и Эрика и даже о смерти Карла Оукса. Рассел был прав, когда сказал, что Оукс жаден; тем не менее, его приговор, вынесенный Стефани, казался чрезмерным.

— И да, и нет, — сказал Мейсон, войдя в спальню и забравшись на кровать, матрас прогнулся под его весом.

Движение кровати не привлекло моего внимания. Мое внимание было сосредоточено на мужчине рядом. Приняв душ, он не надел носки, брюки и рубашку с длинными рукавами, как обычно. Вместо этого на нем были только баскетбольные шорты, которые сидели низко и открывали мышцы пресса. Широкая грудь, руки, ноги и даже ступни являли красивые яркие татуировки.

Вспомнив историю Лорны, я улыбнулась.

— Я собираюсь мечтать о цвете.

Его щеки порозовели.

— Каждую ночь, док.

Пытаясь сосредоточиться на разговоре, хотя запах геля для душа окутывал нас, а мокрые волосы Мейсона соблазнительно упали на его широкие плечи, я спросила:

— Что ты подразумеваешь под «да» и «нет»?

— Во-первых, да, ты в безопасности, — сказал он. — С тобой нет никакой связи. Стефани пошла на обман. Она была жадной. Ее судьба была решена. Никто не идет против Орд… организации.

— Мейсон, будь честен со мной об организации.

Закрыв глаза, он прислонился к спинке кровати. Сделав глубокий вдох, он начал:

— После взрыва меня вернули, вернули здоровье и переобучили, группа людей, которым нужны были мои навыки.

— Убивать людей? — спросила я.

— Да, среди прочего. Дело в том, что эти люди заставили меня поверить, что я в долгу перед ними за воскрешение моего тела и навыков. Я сделал это, но это не казалось правильным. Не могу сказать, что это было неправильно. Понимаешь, не было ничего другого. Никаких других воспоминаний. Мы с Джеком познакомились в этой группе. Он обсудил нашу недавнюю ситуацию. Я мог делать то, что делал, быть Кадером в даркнете, и моей обязанностью было отвечать, когда звонит организация.

Я крепче обхватила колени.

— Я знаю, что спрашивала, но, когда ты говоришь о пустоте в памяти, мне становится грустно.

Мейсон потянулся к моему колену и сжал его.

— Не надо. Я мог не испытать ничего из этого, и не был бы там, где сейчас. Тебя бы здесь не было. Кто-то другой взял бы контракт на тебя.

Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал костяшки пальцев. Его зеленые глаза сияли.

— Лорел, я бы сделал каждую чертову вещь — все это — снова, чтобы ты была здесь со мной.

Вздохнув, я наклонилась ближе.

— Значит ли это, что я могу быть собой? — Я пожала плечами. — Могу связаться с Синклером или другой компанией?

— Кстати о твоей формуле, я сегодня кое-что узнал о своей потере памяти.

— Что?

— Это случилось не из-за травмы. Правительство хотело закрыть твои исследования, потому что у них уже есть лекарство.

— Нет. — Я покачала головой и села выше. — Как они могли его получить? Мы все еще находились в ранних клинических испытаниях.

— Я не потерял свои воспоминания. Их у меня отняли. В этом жарком, душном, ужасном месте они забрали их у меня.

Я вскочила с кровати, мое сердце бешено колотилось, я уставилась на Мейсона.

— Что ты только что сказал?

— Эта группа, часть правительства, забрала мои воспоминания.

— Нет, Мейсон. Описание.

Он пожал широкими плечами.

— Я вернулся. Когда проснулся после взрыва, я не знал, где нахожусь. Я все еще не знаю. Я помню, что это было похоже на пустыню. Я был забинтован, и моя кожа… ну, блять, ее не было. Разбор полетов был мучительным. Повязки необходимы, но…

— Остановись. — Слезы защипали мне глаза, когда я подумала о том, как ему больно. Я заползла обратно на кровать и села на колени. — Я в это не верю.

— Что?

— Я была там. Я видела тебя. То исследование, о котором я тебе рассказывала, то, которое прекратилось. Это было какое-то место… жарко и душно. Они не сказали нам, где мы. Кондиционер работал, но ничто не могло пробиться сквозь жару. Однажды я заблудилась, бродила там, куда не должна была идти. Территория была закрытой, но по какой-то причине я смогла пройти. — Я покачала головой от воспоминаний, мои длинные волосы рассыпались по спине. — Думаю, я так сильно испугалась, что выбросила это из головы. — Наши взгляды встретились, и я улыбнулась. — Я по натуре не очень-то нарушаю правила и не зависима от адреналина.

Мейсон усмехнулся. Правильно, он изменил меня.

Я продолжила свой рассказ.

— Я не думала об этом много лет. А потом, после того как увидела тебя на встрече, мне приснился тот случай. Я клялась, что это было не по-настоящему, но это так. О, это был ты в запертой комнате. — Я провела рукой по его груди, ощущая неровности его шрамов под кончиками пальцев. — Ты был весь в бинтах.

— Может, это был не я, — сказал он. — Может, это был кто-то другой.

Закрыв глаза, я вспомнила сцену так ясно, как будто это было сегодня. Через смотровое окошко человек посмотрел в мою сторону, глядя на меня из маленьких отверстий в белых повязках. Хотя и скрытый, его напряженный взгляд заставил меня отшатнуться назад — взгляд зеленых глаз.

— О, Мейсон, я тогда этого не понимала, но это был ты. Я знаю это в глубине души. — Я снова провела руками по его груди и рукам, впитывая его цвета и текстуру под ними. — Поверить не могу, что мы были в одном и том же месте.

— Разве ты не говорила мне, что изучала это исследование, искала информацию и не смогла найти?

— Да, я хотела сослаться на то, что вспомнила. Это было так странно. Там ничего не было.

— Когда ты вспомнила? — спросил Мейсон.

Поджав губы, я ответила.

— Я не уверена. Это было после того, как у нас пошел прогресс. Я хотела сравнить данные. Думаю, это было около двух лет назад, может, больше.

— Может, до того, как Стефани наняли?

Я села прямее.

— Да. Что это значит?

— Полагаю, это означает, что твой поиск в Интернете, вероятно, привлек внимание кого-то, кто не хотел, чтобы исследования воспроизводили то, что у них уже было, и они послали Стефани проникнуть в лабораторию. Они просто не подозревали, что она попытается извлечь личную выгоду.

— Но это не то же самое, что наркотик, который они использовали против тебя, — сказала я. — Расс и я работали над тем, чтобы избежать того, что случилось с тобой. Мы были так близки к тому, чтобы изолировать травмирующие воспоминания, не забирая все.

— Правительство собирается бороться с производством любых подобных лекарств, и они борются нечестно. Я бы заподозрил, что независимо от того, сколько денег Синклер или любая другая фармацевтическая компания вложат в это, они не получат патент.

Я вздохнула.

— А как насчет фонда?

Щеки Мейсона вспыхнули.

— Арания хочет, чтобы ты продолжила. Это не будет финансироваться правительством или государством. Нам нужны Рид и Патрик, чтобы изучить законность и ограничения, но пока, док, я бы сказал, что то, чего хочет Арания Спарроу, она, вероятно, получит.

На моем лице появилась улыбка.

— Ты должен был ее видеть. Она была не в восторге от внезапной перемены своих сегодняшних планов.

Я вспомнила, как она вернулась на кухню вскоре после того, как ушла в «Полотно греха».

— Эта женщина красива, но, черт… У нее такой характер, и она ругается как не каждый моряк.

Мейсон усмехнулся.

— Держу пари, она и Спарроу подходят друг другу.

Я подвинулась, приблизив свои губы к губам Мейсона.

— Они нашли свою пару, а я нашла свою.

Внезапно мир перевернулся, оставив меня лежать на спине, прижатую самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела, тем, кто заставил мое кровообращение ускориться, а лоно сжаться от желания.

— Я верю, что это я нашел тебя, — сказал он, его голос понизился и загрохотал, как гром. — Все, что имеет значение, это то, что мы вместе.

Губы Мейсона завладели моими, требовательные и собственнические, похожие на наш первый поцелуй в том старом подвале. Его грудь прижалась к моей, поцелуй стал беззастенчивым, его язык искал входа, комната наполнилась моими одобрительными стонами.

Затем внезапно он исчез, его вес больше не прижимал меня к матрасу.

— Что? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

Мейсон лежал не на кровати, а был рядом с ней, его татуировки были полностью обнажены, за исключением тех, что были скрыты темными шортами, а волосы были распущены, их длина доходила до подбородка. Тем не менее, мои глаза сосредоточились на его сексуальном, собственническом взгляде, когда мой мозг понял, что происходит. Этот катастрофически красивый мужчина стоял передо мной на коленях. О боже.

— Мейсон?

— Некоторые могут подумать, что это быстро, но, черт возьми, два десятилетия — это не быстро. Лорел, я хочу задать тебе вопрос.

Комок, образовавшийся у меня в горле, поднялся выше, я подвинулась к краю кровати и повернулась; держа колени вместе, я поставила пальцы ног на пол.

— Какой вопрос?

— Ты знаешь? Ещё нет. Думаю, что сначала я должен спросить кое-кого другого.

В ошеломлении я покачала головой.

— Кого? Спарроу?

Улыбка Мейсона стала шире, а его зеленые глаза засияли.

— Нет. Он может думать, что он правитель всего, но он не тот, у кого я хочу просить твоей руки. Это не в его праве.

Слезы наполнили мои глаза, когда я наклонилась вперед и обхватила его щеки ладонями.

— Ты хочешь спросить моего отца?

— Разве не так это делается?

При нормальных обстоятельствах я бы напомнила мужчине, намекающему на предложение, что я не ребенок. Я была сильной, независимой женщиной, которая сама принимала решения. В том, чтобы быть с Мейсоном Пирсом, не было ничего нормального.

— Мой отец? Мои родители? Они могут узнать, что я в безопасности?

— Ты не думаешь, что они должны это знать?

Я кивнула.

— О, да.

— Тогда завтра мы отправимся в Айову.

Я не смогла бы сдержать улыбку, даже если бы захотела.

Когда Мейсон вернулся в постель, он положил голову на подушку и притянул меня к себе.

— Рид уверен, что ты в безопасности и можешь вернуть себе имя. А исследования в фонде должны оставаться в тайне.

— Я соглашусь на все, что потребуется, чтобы оставаться в безопасности и продолжать свою работу.

— Он также думает, что я могу оспорить известие о своей смерти, — сказал Мейсон. — Нам нужно уточнить детали, но если твой отец согласится… — Он перекатился ко мне, наши носы почти соприкоснулись. — …я надеюсь, ты тоже это сделаешь. Мне все равно, оставишь ли ты свою фамилию для своего профессионального имени, но, если честно, я всегда мечтал, что однажды ты станешь миссис Пирс.

Моя улыбка стала еще шире, когда я вспомнила долговязого мальчика на баскетбольной площадке, того, кто привлек мое внимание более двух десятилетий назад, того, чье имя я нарисовала в своей записной книжке, и того, с кем я была связана даже тогда.

— У меня были такие же мечты. Будем надеяться, что папа согласится.

Эпилог

Мейсон

Четыре месяца спустя.

Я уставился через шахматную доску на Стерлинга. Его локти лежали на коленях, а лоб был сосредоточенно нахмурен.

— Ты оставил гребаную доску здесь на семь лет и не придумал свой следующий ход? — спросил я с усмешкой, откинувшись назад и положив лодыжку на колено.

Спарроу поднял на меня свои темные глаза.

— Заткнись, я концентрируюсь.

— Еще раз, Спарроу, семь гребаных лет. У тебя нет следующего хода, потому что я собираюсь выиграть, и ты это знаешь. Утром мы летим в Монтану. Как думаешь, сможешь ли ты к тому времени признать свое поражение?

Буквально на днях я наконец-то получил документы, аннулирующие мое свидетельство о смерти. Это было похоже на новый день рождения, признание того, что я действительно жив. Это не означало, что я все еще не существовал в тени. Я работал в Чикаго в качестве одного из лучших людей в команде Спарроу.

Было время, когда я отказывался жить жизнью, в которой были бы другие люди. Лорел вернула все это, и через два дня она собиралась стать моей женой.

Спарроу откинулся на спинку стула, оставшись неподвижным.

— Я обдумывал это при каждой долбаной возможности. Ты не выиграл. Я не уверен, что ты сможешь сделать следующие два хода, чтобы действительно выиграть.

Я усмехнулся.

— Испытай меня.

Возможно, я и не играл в шахматы последние семь лет, но с тех пор, как увидел доску и понял, что это все еще наша игра, я ломал голову над возможными ходами и сценариями. Рука Спарроу опустилась, и, схватив ладью, он поднял ее.

Это был один из тех гребаных моментов, которые, если бы это было в фильме, происходили бы в замедленной съемке.

Он поставил ту обратно на то же место. Затем он двинул своего ферзя, захватив моего слона.

— Интересная жертва, — сказал он с дерзкой ухмылкой, — Оставить слона уязвимым.

— Действительно. — Взяв его ладью, я пересмотрел доску. — Шах.

— Хоть не шах и мат.

Я поднял глаза и ухмыльнулся.

— Еще нет.

Не было никаких сомнений в том, что я столкнулся с достойным противником. Возможно, то, чего я хотел семь лет назад, мне больше не нужно было доказывать. Я хотел, чтобы Спарроу увидел, что я тоже был достойным противником и еще более достойным союзником.

Было не два хода, а три. Мы оба это предвидели.

— Шах и мат, Спарроу. Я победил.

Он с ухмылкой откинулся на спинку стула и потянулся за стаканом виски.

— Серьезно, ты не собираешься расстраиваться, чтобы я мог насладиться этой победой?

— Нет, я слишком занят, наслаждаясь тем фактом, что ты вернулся, юридически живой, и через два дня почти женатый. Кто бы мог подумать, что на свете найдется женщина, которая сможет с тобой мириться?

— Лорел всегда была такой женщиной. Но должен сказать, я подумал то же самое, когда услышал, что ты сам женат.

— Для меня тоже никогда не было другой женщины. Я думаю, именно так мы узнаем, что у нас есть правильные половины.

Он поднял бокал в мою сторону.

Мы чокнулись.

— Твое здоровье. Поздравляю, Мейсон. Наслаждайся победой. Этого больше не повторится.

Я сделал глоток виски.

— Это не имеет значения, пока есть «больше».

***

Солнце сияло в бесконечном голубом небе над головой, а я стоял один на крыльце нового дома, который построил на своем ранчо. Дом, земля, все это принадлежало мне, Мейсону Пирсу. После возвращения денег, которые я отправил на счета Стефани на Каймановых островах, мы использовали подставную компанию для покупки земли из поместья Эдгара Прайса. Теоретически, мы использовали деньги Эдгара.

Не пытайтесь идти по следу.

Он длинный, извилистый и неуправляемый.

Один я хорош, однако с Ридом и Патриком мы чертовски замечательны.

Теперь, когда Мейсона объявили живым, я снова купил землю у подставной компании. Я назначил сам себе хорошую цену.

Хотя я и подумывал о том, чтобы отказаться от собственности, я не мог. Эта земля хранила слишком много воспоминаний. За последние несколько месяцев я понял, что все это слишком дорого, чтобы терять, хорошее и плохое.

Строительство дома произошло чрезвычайно быстро. К счастью, в Монтане было лето, и земля не была покрыта снегом. У меня также была куча денег, и эта комбинация сработала в нашу пользу.

Как только подставная компания вступила во владение, я нанял менеджера ранчо на полный рабочий день и позволил ему круглый год работать на ранчо с работниками. Хотя Эдгар никогда не встречался с ним, новый менеджер был человеком, который работал на Джека. Его звали Сет.

Еще до того, как Эдгара объявили умершим, Сету позвонили анонимно, объяснив, что Джеку неожиданно пришлось уехать, и спросили, не приедет ли он и не позаботится ли о домашнем скоте.

Он позаботился.

Человек с такой приверженностью к земле и животным был тем человеком, в котором я нуждался.

Для протокола, мы с Ридом тщательно и подробно проверили биографию Сета. Мой новый менеджер не был частью Ордена. Он был просто хорошим человеком, который знал свое дело. Теперь он был человеком, которому очень хорошо платили за его знания, работу и преданность. Было приятно видеть, что дом Джека стал домом Сета, его жены и двух маленьких детей. В Ордене не допускалась жизнь с семьей.

Джек как-то сказал мне, что до его смерти и возрождения в Ордене у него кто-то был. Я верил, что вид его дома, теперь наполненного семьей, заставит Джека улыбнуться.

Меня заставил.