Привязанность (ЛП)

Девятая глава

Аврора

Переворачиваюсь и обнаруживаю, что я снова в своей постели. Я даже не помню, как сюда попала, должно быть, Ноа принес меня. Прошлый вечер был замечательным. Не помню, когда последний раз так веселилась или чувствовала себя такой расслабленной.

Я также заметила, что две ночи, которые провела здесь, мне не пришлось танцевать до изнеможения, чтобы уснуть. Я улыбаюсь, когда вижу тарелку еды рядом с моей кроватью и записку. Беру ее и читаю:

Я помню, ты говорила о своем желании научиться готовить. Я поплыла на лодке на материк, чтобы купить тебе кулинарные книги и некоторые другие вещи. Элина.

Возможно, мне стоит спросить, что же здесь происходит, но у меня нет желания переживать об этом. Все, о чем я могу думать — найти Ноа. Прикусываю губу, вспоминая о том, как прижималась к нему, и он позволил мне. Я продолжала придвигаться все ближе и ближе, и он не пытался оттолкнуть меня. Думаю, я уснула, когда почти забралась на него. Лицо краснеет от воспоминаний. Я чувствовала, словно была дома и без труда растворялась в Ноа, наслаждаясь ощущением его рядом со мной.

Усаживаясь, я беру тарелку и начинаю быстро есть, не ощущая вкуса еды. Интересно, смогу ли я найти Ноа? Элина показала вчера, где его кабинет. Нужно придумать причину зайти к нему.

Поставив пустую тарелку на тумбочку, я спрыгиваю с кровати. Не хочу ждать, чтобы увидеть его. Чищу зубы и расчесываюсь, прежде чем покинуть спальню, но не переодеваю сорочку.

Направляюсь по коридору к двойным дверям, которые ведут в его кабинет. Элина не говорила, что мне нельзя заходить туда. На самом деле, она сказала, что мне разрешено ходить везде, но следует предупредить, если пойду на пляж.

Я иду по коридору, но останавливаюсь, когда слышу голоса. Одна из створок дверей в кабинет Ноа слегка приоткрыта. Я думаю повернуться и уйти, но слышу женский голос, и приближаюсь как можно тише к двери.

— Пришло время вернуться домой. Ты нужен нам, — говорит женщина. От ее слов мой живот скручивает в узел. У него где-то есть семья? Может, не на острове? Я закрываю глаза, чувствуя, будто кто-то ударил меня, и пытаюсь перевести дыхание. — Ты не можешь оставаться здесь и играть с этой девушкой, как с игрушкой. Ради всего святого, она выглядит так, будто едва перешагнула порог совершеннолетия. Ты разрушишь свою репутацию и карьеру.

— Когда я вообще заботился о своей репутации?

Я поворачиваюсь, не желая больше слушать, и прижимаю руку ко рту, чтобы удержать рыдания. Я иду в единственное место, куда ухожу, когда чувствую пустоту вокруг. В танцевальную студию.

Я останавливаюсь в дверях, когда вижу мужчину, убирающего помещение. Вытираю слезы с глаз. Возможно, мне стоит вернуться в свою комнату, но все же я вхожу в танцевальную студию.

— Вы не возражаете? — я указываю на проигрыватель, и он качает головой. Мне нужно танцевать. Я должна. Это единственное, что может оттолкнуть то, что чувствую. Мне нужно потеряться на несколько минут и отпустить боль.

Я не должна расстраиваться. Ноа не мой. Возможно, то, что он делал со мной, было по-отцовски, а я не знала ничего лучше. У меня никогда не было отца. Думаю, я увидела больше в его поведении, чем было на самом деле. Или я просто так сильно хотела этого. И снова я повела себя как маленькая девочка.

Я иду к стерео и включаю его, не заботясь о том, смотрит ли на меня уборщик. Я привыкла к этому. Черт возьми, я привыкла каждый вечер танцевать перед тысячами людей. Я смахиваю несколько слезинок, задержавшихся на щеках, и начинаю двигаться.

Слово «игрушка» снова и снова проносится у меня в голове, пока я позволяю своему телу двигаться под музыку. Эта женщина его жена? Вот для чего это место? Он все свои «игрушки» привозит на остров? Это я? Игрушка, с которой он играет?

«Да», — говорит мой разум. — «Люди всегда используют тебя для того, чего хотят. Того, что они могут получить от тебя».

Я двигаюсь быстрее, пытаясь развеять свои мрачные мысли, но они продолжают атаковать меня. Впервые в жизни я не могу заставить их исчезнуть.

— Свали нахрен. Отсюда, — по студии разносится рычание, и я замираю.

Я поворачиваюсь к Ноа, который стоит в дверях студии, и мое сердце замирает. Он хочет, чтобы я ушла. Возможно, женщина победила, и он отсылает меня обратно.

— Хорошо, — шепчу я, направляясь к проигрывателю, и выключаю его.

— Я думал, что ясно дал понять всему мужскому персоналу не заходить сюда. Я хочу, чтобы все покинули остров. Сейчас же.

Повернувшись, я смотрю на Ноа, смущенная его словами, и вижу, что он говорит с мужчиной, который убирает студию. Мужчина кивает и практически выбегает из комнаты.

Ноа возвращает внимание ко мне и проводит рукой по волосам, будто пытаясь успокоиться.

Я стою, не зная, что делать. Я не могу злиться на него, не так ли? Я хочу остаться здесь на целый год. Даже если он не может быть моим и принадлежит другой, я лучше буду тут, чем дома с мамой. По крайней мере, я попробую избегать его. Хотя не уверена, что его можно избегать.

— Звездочка, — рычит он, преодолевая расстояние между нами. — Ты не можешь позволять мужчинам видеть тебя в таком виде, — он поднимает руку и проводит пальцем по ткани моей ночной сорочки, нежно очерчивая контур моей груди.

Я осматриваю себя и понимаю, что не думала о том, во что одета.

— Но ты видишь меня в таком виде, — я дерзко приподнимаю подбородок. Почему его волнует, видят ли меня мужчины? У него есть жена. Как я думаю.

— Да, я вижу тебя такой, — соглашается он, и я отступаю от него.

— Разве у тебя нет работы или чего-то еще, что надо делать? Может, ты займешься этим, а я буду танцевать для тех, кого хочу?

На его губах появляется улыбка, но я все еще вижу гнев в его глазах.

— Посмотри на себя. Не прошло и сорока восьми часов, как ты здесь, и ты уже расцвела. То, что ты пытаешься спрятать, выходит наружу. Давай посмотрим, что еще я смогу сделать, чтобы выпустить остальное, — говорит он, прежде чем схватить меня и притянуть к себе.