Привязанность (ЛП)

Первая глава

Аврора

Может ли человек что-то любить и одновременно ненавидеть? Как что-то может приносить огромное количество страданий, но мысль не иметь этого, невыносима?

Я спускаюсь по лестнице родительского дома, у меня на уме только одно место. Но, как и всегда, остановившись у холодильника, я вижу, что навесной замок надежно закреплен.

Идеальная кухня моей матери выглядит странно: большие замки, прибитые к шкафчикам, и цепь, удерживающая дверь холодильника закрытой. Она опломбирована, чтобы никто не мог открыть. Никто, кроме нее. Даже не знаю, чего она боится. Не похоже, что она хранит там много чего. Ничего, что стоило бы желать.

Тем не менее, боль в животе напоминает, что я голодна. Мне кажется, что я могу съесть все, до чего смогу добраться. Дергаю замок, но безуспешно. Чувствую комок в горле, и подавляю его. Это не ново. Я должна уже привыкнуть. Выпускаю из рук холодный замок, и металл ударяется о нержавеющую сталь холодильника. Я съеживаюсь, молясь, чтобы звук не разбудил маму.

Секунду жду, затаив дыхание, но ничего не слышу. Вздохнув с облегчением, направляюсь к задней двери, выскользнув на прохладный ночной воздух. От росы на траве ступни становятся влажными.

Останавливаюсь и смотрю на небольшое здание, которое когда-то казалось мне всем — место, которое построила моя мать, потому что она, наконец, полюбила меня. Она увидела во мне то, что первый раз в жизни стоило любить. То, что вызывало гордость за меня. По крайней мере, на какое-то время.

Иногда я не могу выбраться из этого места. А в другое время крадусь туда, чтобы побыть в одиночестве.

Открываю стеклянные двери и вхожу. Сажусь на холодные деревянные полы танцевальной студии и растягиваюсь, пытаясь расслабить мышцы. Они болят от переутомления, и мне действительно нужен сон. Но мой разум не позволит мне заснуть. Боль в мышцах и голод от пропущенного ужина сказываются на мне.

Знаю, единственное, что даст мне покой — танец. Это единственное, что заставляет все остальное исчезнуть. Танец для себя, когда не думаешь о завтрашнем выступлении. Только тогда я чувствую себя наиболее свободной. Никто здесь не кричит на меня и не говорит, что я делаю что-то неправильно; что мои ноги не прямые, или я недостаточно стараюсь.

Когда я танцую для себя, меня ничто не волнует. Я чувствую музыку и позволяю ей унести меня. Попадаю в мир, где на меня не давят, чтобы я была той, кем я не хочу быть; той, кто не оправдывает завышенные ожидания, не зависимо от того, как сильно я стараюсь или как упорно работаю. Для нее этого всегда будет мало.

Но пока что мне достаточно и этих крошечных украденных моментов.

И это все, что имеет значение. Пока она не проснется.