Привыкай, я так решил

79. Анжела

На третий день я как обычно возвращаюсь с прогулки и уже хочу идти к себе, как слышу голос деда Игната:

— Ангел? Ты?

— Я, дед.

— Подойди.

Дед сидит в кресле в комнате с камином.

— Ангел, — говорит он, когда я сажусь рядом с ним на пол. — Не нравится мне твой настрой.

— Ой, дед, пройдет, — отмахиваюсь я.

— Не перебивай, — строго произносит он. — В общем так. Я позвал свою гадалку.

— Кого? — я даже поперхнулась. Он же шутит? Решил меня так рассмешить?

— Гадалку.

Нет. Вполне серьезно он отвечает.

Господи.

Может, врача вызвать?

— Все в порядке у меня с головой, — усмехается дед, как будто читает мои мысли.

— Да? Ну, хорошо. Что за гадалка? Я прямо заинтригована, дед.

— У каждого уважающего себя бизнесмена есть своя гадалка, — загадочно произносит он. — Я хоть уже и отошел от бизнеса, но Евдоксия продолжает мне помогать.

— Кто, прости? — едва сдерживаю смех.

— Евдоксия, — дед хмурит брови. — Все бы смеяться тебе! Валера прав иногда! Непутевая! Слушай старших уже!

— Ну, хорошо, — киваю, но улыбку сдержать не могу. — Евдоксия так Евдоксия. Я могу идти?

— Куда?

— К себе.

— Нет, конечно.

Вот тебе раз! Удивленно смотрю на него.

— Я Евдоксию для тебя позвал.

Вот это поворот.

— А зачем? — спрашиваю вкрадчиво. — Я, вроде, не бизнесмен. Мне советы гадалки ни к чему.

— А она не только бизнесом занимается. Личную жизнь тебе поможет устроить.

Ну, привет!

— Знаешь, дед, — говорю я, вставая, — ты был единственным в семье, кто не пытался устроить мою личную жизнь. И я была тебе за это очень благодарна. Так что, давай так это и оставим. Пусть Евдоксия тебе расклад сделает на личную жизнь. Прости, я пойду.

Встаю и делаю шаг, как в комнату заходит здоровая баба. В цветастой юбке и паранже. И очки с мощными такими линзами.

— Здравствуй, Игнатушка, — говорит она противным голосом.

— О, Евдоксия! — дед встает и шагает к ней. — А тут и Ангел как раз. Внучка моя, Анжела, — улыбается мне. — Вот я про нее тебе говорил.

Баба нагло осматривает меня. И даже сквозь эти бесконечные диоптрии я ощущаю прямо ее цепкий взгляд.

Становится неуютно.

— Ну, что ж, — вздыхает. — Мне все понятно, — голос какой противный. Ужас просто! — Несколько моментов уточню и совсем все будет ясно.

— Да-да, оставлю вас, — говорит дед и идет на выход.

— Дед! — окликаю я его. — Дед!

— Я тут, — подмигивает мне. — Наедине вас оставлю. За дверью буду. Послушай, что тебе человек-то скажет!

— Ну, дед! — с отчаянием смотрю на него.

— Не бойся, — Евдоксия уже берет меня за руку и куда-то тянет. — Не съем я тебя.

— А мы на «ты» уже? — пытаюсь забрать свою руку.

— Ну, ты можешь мне «вы» говорить, если хочешь, а я со всеми на «ты». Вы все для меня подопытные, — и зловеще так смеется.

Что-то мне страшно становится.