Призрачная тень

Глава 13

Крейг Беккет вел замечательный «судовой журнал». Он был личным, но Кейти решила, что Крейг привык вести такой дневник, так как был капитаном корабля.

Крейг Беккет прожил долгую жизнь, скончавшись в возрасте девяноста шести лет в 1895 году. Он рисовал яркую картину того времени, когда Ки-Уэст был всего лишь маленькой факторией с кучкой поселенцев, превративших его в Викторианскую эпоху в самое доходное место в Соединенных Штатах.

Кейти начала с первых страниц. Крейг писал о том, как в молодости служил во флоте морским капитаном, а потом решил покинуть флот и работать на Дэвида Портера в качестве гражданского лица.

Крейг описывал события, о которых Кейти подробно слышала от Бартоломью. Конечно, он не видел атаку, лишившую жизни Викторию, — атаку, которую Илай Смит приписал Бартоломью, — но описал ее с большим воодушевлением и знанием дела. Пушки стреляют, пламя охватывает паруса корабля, мужчины и женщины кричат в дыму, огонь и бурное море угрожают их жизни. Пираты убивают всех, кто попадается им на пути, абордажными саблями. Это ничем не спровоцированное нападение потрясло город, так как Дэвид Портер покончил с пиратством за несколько лет до того.

Крейг Беккет писал и о своей дружбе с Бартоломью. «Этот человек был мне по сердцу — он любил море и свою страну. Он мог быть разбойником, но захватывал только вражеские корабли. В городе он был образцовым гражданином, но также мужчиной, способным любить слишком глубоко. Я искренне сомневаюсь, чтобы этот мошенник Смит мог распустить такой слух, если бы Бартоломью не так глубоко любил Викторию. С тяжелым сердцем я узнал, что толпа линчевателей повесила его. Говорят, что он умер достойно, заявляя о своей невиновности и не выказывая страха».

Кейти с удивлением почувствовала, что слезы текут по ее щекам.

Ей хотелось обнять Бартоломью, но она не знала, где он.

Бартоломью казался увлеченным Леди в Белом — той, которую он знал как Люсинду, чей брат погиб в бурю, — но говорил ей с тоской, что Виктория куда-то перебралась. Ее не было среди призраков, бродивших по улицам Ки-Уэст. Должно быть, она была очень сильной женщиной — убитой так безжалостно и все же нашедшей покой на более высоком уровне небес.

Кейти перевернула страницу книги, стараясь не размазать чернила или не повредить тонкие страницы.

История Бартоломью была печальной. Она поняла бы, если бы он все еще бродил около дерева повешенных, крича о своей невиновности.

Кейти продолжила чтение. Начались золотые дни дерзких грабителей затонувших кораблей. Ловцы губок, строители, поселенцы…

Вскоре она почувствовала рядом чье-то присутствие. Кейти подняла взгляд, думая, что Шон проснулся, хотя он и сказал, что может проспать неделю. Но это не был ее брат.

Вернулся Бартоломью и примостился на краю стола.

— Я читала о тебе, — сказала она. — Мне так жаль.

Он махнул рукой:

— Да, это было несправедливо, но очень давно.

— Где ты был сейчас? — спросила Кейти.

— В полицейском управлении. Очевидно, лейтенант Драйер прочесывает улицы, и его раздражают актеры, собравшиеся к празднику Фантазии. Кажется, он не может расспросить всех, кого хочет, в местных барах, потому что на улицах полно народу. Как бы то ни было, это оставляет большинство дел в участке в руках мистера Лиама Беккета, который работает вполне компетентно.

— Ты узнал что-нибудь новое?

— Не в участке, — ответил Бартоломью.

— А где?

— Ну, могу сообщить тебе, что Дэнни Зиглер мертв.

— Знаю.

— Ты тоже видела его? — спросил Бартоломью.

— Он был здесь — буквально секунду — и указал на книгу, — сообщила Кейти.

— И что это за книга?

— Ее начал капитан Крейг Беккет, а другие Беккеты годами продолжали записи. Это не совсем семейная Библия, скорее местная история глазами Беккетов, — объяснила Кейти.

— Значит, мы вернулись в прошлое, — задумчиво промолвил Бартоломью.

— Где ты видел его? — спросила Кейти.

— На Дюваль. Он заглядывал в стрип-клуб и исчез, как только увидел меня.

— Думаю, что в отличие от других наших призраков Дэнни может знать, кто убил его, — сказала Кейти.

— Ты рассказывала кому-нибудь, что он мертв? — спросил Бартоломью.

Она покачала головой.

— Почему нет?

Кейти глубоко вздохнула:

— Кто бы мне поверил? Что я могла сказать?

— Да, это проблема. Ты могла предположить при ком-нибудь, что считаешь Дэнни мертвым.

— Не думаю, что для такого предположения не хватает лишь моего мнения. И так никто не может его найти.

Бартоломью снова махнул рукой:

— Они могли подумать, что он убил Стеллу Мартин и где-то прячется. Я уверен, что так считает лейтенант. Когда он уходил из участка, то сказал Лиаму Беккету, что собирается как следует заняться исчезновением Дэнни Зиглера.

— Кейти!

Резкий звук испугал ее. Она посмотрела на лестницу.

Шон проснулся. Он спешил вниз по ступенькам с растрепанными волосами, обеспокоенно нахмурившись. Подойдя к столу, он огляделся вокруг.

— Что ты делаешь? — спросил Шон сестру.

— Читаю семейную книгу Беккетов, — ответила она.

— С кем ты говорила? — осведомился он.

— Я не говорила.

— Кейти, я слышал тебя — ясно и четко.

— Ни с кем, Шон.

— Кейти!

Она внезапно устала от сомнений своего брата.

— Разве ты не так учил меня отвечать, Шон? Люди сочтут меня сумасшедшей, поэтому никогда не рассказывай им, что ты разговариваешь с призраками?

— О боже! — простонал Шон. — Пожалуйста, Кейти!

— Шон, я говорю тебе правду!

Он отошел от нее, хлопнув себя ладонью по лбу:

— Я не должен был оставлять тебя. К черту карьеру! Мою единственную сестру собираются запереть в психушку!

— Спасибо за доверие.

— Кейти, мертвые мертвы!

— Прекрасно. Следовательно, я ни с кем не говорила.

Шон уставился на нее и отошел к краю стола.

Туда, где сидел Бартоломью.

— Ладно, Кейти, ты говоришь с мертвецами. Но если так, почему ты не вызовешь одну из убитых девушек и не спросишь, кто убил их? — осведомился Шон.

— Они этого не знают. Убийца подошел к ним сзади с чем-то вроде полиэтиленового пакета, накинул ее им на голову, а потом задушил их.

— Как ловко! Значит, они не видели его лица?

— Это правда! — упрямо заявила Кейти.

Шон потянулся за стулом у края стола.

— Вызови одну из них. Позволь мне задать ей несколько вопросов через тебя.

Он начал садиться. Кейти ахнула, когда Бартоломью встал и сердито потянул стул. К ее удивлению, он передвинулся.

И Шон плюхнулся на пол.

— Какого черта? — пробормотал он.

Кейти бросила на Бартоломью свирепый взгляд и помогла брату подняться.

Шон крепко вцепился в стул, прежде чем сесть на него снова, и медленно скрестил руки на груди.

— Кейти, ты красавица. У тебя голос жаворонка. Ты хочешь жить и работать здесь, но, может быть, этого не следует делать. Возможно, ты слишком зациклена на истории и водном спорте, — сухо добавил он.

— Шон, я говорила с призраками и когда была в школе в Новом Орлеане и в Бостоне, — сказала Кейти.

— Призрак сейчас здесь? — спросил Шон.

— Да.

— Одна из мертвых женщин?

— Нет. Пират… капер по имени Бартоломью. Он отодвинул стул, потому что ты смеялся надо мной.

— Бартоломью, ты можешь слышать меня? — громко окликнул Шон.

— Скажи ему, что я мертвый, но не глухой, — проворчал Бартоломью.

— Бартоломью говорит, что он мертвый, но не глухой, — повторила Кейти.

Ее брат покачал головой:

— Кейти, я хочу тебе верить. Если он здесь, почему я не могу видеть его?

— Почему он не может видеть тебя? — спросила Кейти у Бартоломью. — Кстати, ты можешь задавать вопросы сам. Мне незачем повторять их.

— Он не может видеть меня потому же, почему некоторые не могут различать ритм или понимать других… У него нет для этого необходимого чувства, и он просто не желает попытаться, — сказал Бартоломью. — Никаких оскорблений — это относится к большинству людей.

— Бартоломью говорит, что у тебя нет шестого чувства, — объяснила Кейти.

— Почему он здесь?

— Чтобы защищать тебя, конечно! — ответил Бартоломью.

— Он хочет защищать меня, — сказала Кейти.

— Скажи ему, что я теперь дома.

— Он и сам это видит.

— Тогда почему он не уходит?

— Потому что у твоего брата чувства и интуиция — как у деревянной ноги! — огрызнулся Бартоломью.

— У тебя чувства и интуиция — как у деревянной ноги, — сказала Кейти брату.

— Боже, помоги нам! — пробормотал Шон.

— Ладно, Кейти, он твой брат, но просто слабоумный. — Бартоломью подошел к книге и поднял ее — она поплыла в воздухе. Потом он бросил ее с тяжелым стуком.

Шон вскочил со стула и уставился сначала на Кейти, потом на книгу.

— Я же говорила тебе, — сказала Кейти. — Бартоломью отличный парень и мой друг.

— Послушай, Кейти, все, что ты видишь и слышишь, ты должна держать при себе. Понимаешь? Любой человек вроде Дэвида подумает, что ты безумна.

— По-моему, тебя вообще не обрадовало присутствие Дэвида, — заметила Кейти.

— Дэвид был моим другом. Он отличный парень. Но он озлоблен. Жизнь обошлась с ним сурово, а теперь он вернулся и здесь произошло еще одно убийство. Как будто кто-то пытается оклеветать его — или же он ловкий убийца, и я застрелюсь, если не спасу тебя от него.

— Он не убийца.

— Почему ты в этом уверена?

— Потому что он спал со мной во время последнего убийства.

— О господи! — простонал Шон. — Мне не нужны подробности.

— Ты же сам спросил!

— Ладно. Вот тебе правда. Дэвид уехал отсюда и стал богатым, знаменитым и уважаемым. Он не собирается оставаться здесь. Он ненавидит Ки-Уэст и бросит тебя.

— Когда он уедет, я буду радоваться времени, которое мы провели вместе, — упрямо заявила Кейти.

Шон окинул взглядом комнату:

— Бартоломью, вбей ей в голову немного здравого смысла!

Он двинулся к лестнице.

— Шон, — окликнула Кейти.

— Что? — Он повернулся к ней, держа руку на перилах.

— Дэнни Зиглер мертв.

Шон испустил тихий стон.

— Ты, случайно, не знаешь, кто убил его? Я имею в виду, он это знает? И где он, если на то пошло?

Она покачала головой.

— Он… еще не знает, как быть призраком.

Шон молча начал подниматься.

Кейти села к столу. Бартоломью, усмехаясь, снова примостился на краю стола.

— В действительности твой братец не так уж плох.

В конце концов, он О’Хара. Обычно они умеют пить и драться, но остаются при этом честными людьми!

Дэвид был рад телефонному звонку. Он вглядывался в компьютерные экраны так долго, что у него помутнело в глазах. Но он собирался узнать правду. Где в те роковые дни находился Майк Сандерсон?

Благодаря Лиаму — и тому факту, что, как все знали, Пит благоволит ему и он ходил в школу с половиной сотрудников полиции, — Дэвид мог околачиваться в участке и извлекать из этого пользу.

— Дэвид, это Шон.

— Все в порядке?

— Да, все прекрасно. — Шон немного поколебался. — Я просто хотел узнать, есть ли известия о Дэнни. Кейти беспокоится о нем. Она думает, что он мертв.

— Я тоже думаю, что он, возможно, мертв, — помолчав, отозвался Дэвид. — Вряд ли он может быть убийцей. Хотя Пит, похоже, думает иначе. Большую часть дня он охотился за Дэнни. Не знаю, считает ли Пит его виновным или просто сердится по поводу его исчезновения. Он договорился об ордере на обыск квартиры Дэнни и намерен произвести его сам.

— Ладно… Я давно знаю Дэнни и все время думаю о нем.

— Спасибо.

Отключив связь, Дэвид встал и потянулся, потом закрыл файл и посмотрел на часы. Было восемь, и он проголодался. Он решил заказать что-нибудь, но подумал, что может зайти к Кейти и узнать, где она собирается обедать.

Где они собираются обедать. Ее брат теперь был дома, и это следовало учитывать.

Дэвид просунул голову в кабинет Пита, где все еще работал Лиам.

— Ты когда-нибудь уходишь домой? — спросил он кузена.

Лиам мрачно посмотрел на него:

— Я хочу выйти на улицу, но не могу, так как Пита нет. Конечно, я ухожу домой и обычно проделываю это довольно легко. Но не сейчас. На носу праздник Фантазии. — Он откинулся назад и постучал карандашом по столу. — Майк Сандерсон снова здесь, и брат Тани тоже бродит по улицам. О Стелле Мартин, кажется, никто особо не горюет, кроме ее подруги Морганы. Несчастная будет похоронена в могиле для нищих.

— Ты обследовал место, где я нашел кредитную карточку?

— Да. Не нашел больше ничего. Этот тип умен. Он не оставляет улик. Зато выставляет тела напоказ — как будто валяет дурака и использует местную мифологию. Я сегодня говорил с одним из наших специалистов-психологов. Он убежден, что убийца — из нашего города и намеренно применяет сценарии, доказывающие это. Надеюсь, мы что-нибудь выясним, прежде чем он нанесет удар снова.

— Я тоже надеюсь, — сказал Дэвид. — Ну, спасибо, что позволяешь мне копаться в материалах. Увидимся завтра.

— Кейти возвращается на работу.

— Я там буду. Да, Шон сегодня вернулся домой.

— В самом деле? — Лиам казался удивленным.

— Да. Кейти знала, что он приезжает, но не знала, когда именно, — сухо пояснил Дэвид, вспомнив, как был удивлен Шон О’Хара, застав их.

— Не думал, что он появится раньше чем через несколько недель, — промолвил Лиам.

— А что необычного в его возвращении домой? — спросил Дэвид.

— Ничего. Просто все это мне кажется странным. Ты вернулся. Сэм Барнард здесь. Майк Сандерсон, очевидно, приезжал годами, а теперь еще и Шон О’Хара… — Лиам переменил тему: — Если я не услышу о тебе в течение дня, то увижу тебя в баре «О’Хара» завтра вечером.

Дэвид вышел, решив пойти домой и узнать, что происходит. По тротуарам сновали толпы народу. В клубах гремела музыка. Он прошел мимо гигантской копии куклы Роберта. Она казалась прикованной тяжелым грузом.

Женщина, идущая мимо, фыркнула.

— Пахнет почти так же скверно, как на Бурбон-стрит, — сказала она своим спутникам.

«Пахло действительно скверно», — подумал Дэвид. Он задержался на минуту. Это была не дрянная выпивка и не рвота. Где-то была мертвечина. На Кис достаточно крыс. Дэвид не мог определить запах — их было слишком много: сигарный дым, алкоголь… — кто-то разбил поблизости бутылку бурбона.

Дэвид пошел дальше. Он был снаружи бара «О’Хара», когда внезапно услышал крик. Его сердце забилось сильнее, хотя он знал, что Кейти сегодня не работает. Дэвид вбежал внутрь. Там была Кларинда — она только что отскочила от столика, где сидели двое мужчин, которые теперь встали.

— Ребята, сядьте и успокойтесь или уходите, иначе я вызову полицию, — твердила Кларинда.

Они не слушали ее.

Один из них был Майк Сандерсон, другой — Сэм Барнард.

— Эй! — властно окликнул Дэвид.

Подошли официанты. Джон Мерильо нервно вышел из-за стойки.

— Вы слышали Кларинду? — спросил Дэвид.

Сэм посмотрел на него и печально покачал головой.

— Прости, но мне плевать! — И он сбил Майка Сандерсона с ног жестоким хуком правой.

Дэвид крикнул Кларинде, чтобы она звала полицию, и оттащил Сэма Барнарда, пока Майк Сандерсон поднялся на ноги. Он попытался ударить Сэма, но смог только упасть ему на живот.

Оба были вдребезги пьяны.

Вбежали двое полицейских в форме. Они растащили драчунов, предложив им разобраться в участке. Кларинда поблагодарила Дэвида. К ним подошел Джон.

— Они могли разнести бар на кусочки, — сказал он.

— Не думаю, — возразил Дэвид. — Они настолько пьяны, что оба вскоре свалились бы на пол.

— Ну, спасибо. Могу я доставить что-нибудь вам домой? — спросил Джон.

— Конечно. Хотя вообще-то незачем доставлять. Что мы не ели прошлой ночью? Я возьму три разных блюда, — сказал Дэвид.

Джон направился в кухню. По пути он помог Кларинде поднять упавшие стулья. Другие клиенты казались разочарованными скорым окончанием инцидента. Они возобновили прерванные разговоры.

— Ну, думаю, в каком-то смысле это к лучшему, — сказала Кларинда.

— Что к лучшему?

— То, что эти двое подрались. Теперь их запрут на ночь, и никто не должен будет их бояться.

— Бояться? Майка Сандерсона или Сэма Барнарда?

— Майк Сандерсон кажется слегка чокнутым. Он годами — хотя никто этого не знает — переодевался в куклу Роберта. А Барнард… ну, он брат Тани. Может, он хочет отомстить — он здесь, а тут как раз еще одно убийство. Кто знает? Может быть, он тайно ненавидел свою сестру и задушил ее в приступе гнева. На Ки-Уэст происходили и более дикие случаи.

Она поцеловала его в щеку.

— Я должна возвращаться к работе. Благодарю вас, Дэвид. — Кларинда скорчила гримасу: — Вот и начался праздник Фантазии.

— Он может быть великолепным.

— Вы так говорите, потому что мужчины любят смотреть на женщин без ничего, кроме краски на грудях.

Дэвид усмехнулся:

— Ну а женщины видят мужскую грудь все время. Поэтому возбуждение пропало.

Он пошел к стойке заплатить за еду, но Джон не позволил ему. Дэвид поблагодарил его, взял пакеты и вышел.

В воздухе было много звуков и запахов.

И все же…

Над всем этим витал запах смерти.

Стук в дверь удивил Кейти.

Она ушла из кухни, чтобы полежать на диване с семейной книгой Беккетов в руках. Бартоломью сидел у нее за спиной.

— Это всего лишь Дэвид, — сказал он.

Кейти не пришлось вставать и открывать дверь — это сделал Шон.

— Обед? Отлично. Я думал, что мне придется начать готовить, так как Кейти на весь день уткнулась носом в книгу.

Кейти медленно встала, потягиваясь. Увидев Дэвида, она улыбнулась.

— Пирог с мясом и картошкой от О’Хара, верно?

— У Кейти замечательное чутье, — сухо сказал Шон. — Поставь все в столовой. Я принесу тарелки, ножи и вилки.

Шон отправился за посудой. Кейти встретила Дэвида в коридоре. Он притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Шон кашлянул.

— Если вы двое не возражаете, проявляйте немного сдержанности. Я еще не привык к этому.

Дэвид открыл пакеты.

— Есть что-нибудь новое в участке? — спросил Шон.

— Я сказал Лиаму, что Кейти считает Дэнни мертвым. Он согласен с этим. Но Пит ищет его и полагает, что он либо убил женщин, либо имеет к этому отношение.

Они сели, передавая друг другу салат, пирог и прочее, принесенное Дэвидом. Шон отправился в кухню за пивом, но Кейти выбрала бутылку вина.

Дэвид налил вино и пиво.

— Что происходило здесь? — спросил он.

— Я почти весь день спал. Думаю, завтра я снова смогу функционировать, — сказал Шон. — А завтра ночью я, естественно, буду в старом семейном баре.

— Я весь день читала книгу. Дэвид, у тебя удивительная семья. Знаешь, твои тети вели записи с 1940-х годов. Они были детьми, когда Элена де Ойос умерла и была перезахоронена. Они помнят семью Отто.

— Неужели ты весь день читала книгу? — спросил Дэвид.

Она кивнула:

— Я убедилась, что… О, даже не знаю почему. Но музеи сохраняют прошлое. Вот почему убийца мог оставить тело в музее.

Шон уставился на нее.

— Они должны найти парня, — сказал он.

— Найдут, — отозвался Дэвид. — Кто-нибудь найдет. Что еще было в книге?

— Многое написано Крейгом Беккетом, морским капитаном, который прибыл сюда с первыми американскими поселенцами, — сказала Кейти.

— Твоя семья появилась здесь тогда же, не так ли? — спросил Дэвид.

Она засмеялась:

— Да, так мы слышали. Но у нас нет ничего похожего на книгу, которую твои тети хранили так бережно.

— «Истина где-то рядом», — устало процитировал Шон.

— Так что будет завтра? — спросил Дэвид.

— Обычная процедура с тремя дополнительными членами обслуживающего персонала. Завтра начнутся первые пиратские вечеринки, а один из баров затевает мероприятие под названием «Укус вампира». Мэллори-сквер будет бесноваться, и многие актеры, прибывшие отовсюду, уже застолбили территорию.

— День будет длинным, — задумчиво промолвил Дэвид.

— Согласна.

Когда они закончили обед, Шон зевнул. Кейти велела ему идти спать. Он поцеловал ее, пожелал Дэвиду доброй ночи и поднялся по лестнице.

Кейти собиралась убрать посуду, но Дэвид остановил ее:

— Я позабочусь об этом. Ты тоже зеваешь, и завтра у тебя тяжелый день. Иди наверх.

— Но…

— Я настаиваю.

Кейти оставила книгу на диване в гостиной и вернулась убедиться, что закрыла ее, дабы не повредить иссохшей бумаге. Она подумала, что Бартоломью мог читать ее, но его нигде не было видно. Кейти села, дочитывая страницу, которая оставалась открытой.

Там было написано о казни Илая Смита, осуществленной благодаря Крейгу Беккету, и свидетелях, которых он привел в суд.

Когда она смотрела на страницу, сзади подошел Дэвид. Он мягко раздвинул ее волосы и поцеловал в затылок.

— Завтра у тебя тяжелый день. Тебе нужно поспать.

Она повернулась в его объятиях.

— Ты действительно думаешь о сне?

— Нет. Да. Со временем. Я имею в виду, если мы начнем достаточно рано…

— Думаю, сейчас достаточно рано.

— Великолепно.

Кейти быстро поднялась по лестнице, позволив Дэвиду следовать за ней. Этой ночью она тщательно закрыла дверь и была вынуждена включить свет, чтобы не споткнуться. Вернувшись из ванной, она увидела, что Дэвид замер в кровати словно лев, ожидающий своей порции, и, смеясь, прыгнула на него.

Они занимались любовью со смехом, страстью и нежностью.

Было уже поздно, когда Кейти наконец встала, чтобы выключить свет, и они заснули.

Город казался живым и дышащим, словно мужчина или женщина. Здесь чувствовались буря прошлого, безумие настоящего, обещание будущего.

Это был его город.

Он любил его, как родитель любит своего ребенка.

Но его семья претерпела несправедливость от других. Что было справедливо, а что нет? Беккет стрелял из пушек, поджег множество кораблей, убивал и убивал снова…

И все же он был таким праведным!

Гнев охватывал его, когда он наблюдал за домом. Его мышцы были напряжены, челюсти сжались до зубовного скрежета. И все же он оставался в тени деревьев, продолжая наблюдать.

Он видел ее силуэт.

Видел, как она раздевалась.

Портьеры были задернуты, но она была там, стройная и гибкая.

И он видел Беккета. Видел, как он встал и обнял обнаженную женщину.

Видел, как они упали на кровать.

Он мог ощущать стук их сердец.

Ненависть сжигала его.

Это всегда был его город. Некоторые дураки не понимали этого — они не осознавали, что вещи и люди никогда не меняются. Беккет был праведным и высокомерным годы назад и оставался таким же теперь. Но время шло, и зло прошлого требовало очищения теперь. Беккет принес смерть в его семью Он знал, что его долг — принести в этот город настоящую справедливость.

И время настало.

Его внезапно переполнила гордость — увертки были игрой, которой он владел в совершенстве. Не было ни малейшего сомнения, что психически он полностью здоров — его спокойные хладнокровные действия доказывали это. Он мог ждать, мог вести игру так легко, что другие ничего не замечали…

Он едва не рассмеялся вслух. Некоторые могли счесть его безумным, хотя в действительности он был гением — человеком с целью такой глубокой и важной, как само мироздание, и умением перемещаться, оставаясь невидимым. Он знал больше о жизни и смерти, времени и гордости, чем кто-либо другой, и это совершенство было почти… преступным.

Кейти О’Хара была так красива!

Она встала, и он мог видеть на портьере ее безупречный силуэт, форму ее груди, тонкую талию, стройность ног…

Его пальцы чесались от желания прикоснуться к ней.

Ее смерть должна быть особой. Она заслужила подлинное бессмертие.

Наконец свет погас, и он отвернулся.