Призрачный Странник

Глава 13

— Ну, как, мебель ещё не летает по комнате?

Кристина Чепэл оторвалась от компьютера, где вносила последние поправки в свои данные, и подняла голову. В открытую дверь палаты заглядывала лейтенант Ухура. Медсестра невесело рассмеялась и откатила маленький столик на колёсах в сторону.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я его слышала.

Ухура кивнула через плечо, в сторону операционной и лабораторий, расположенных дальше по коридору.

— Пока что всё спокойно. Они только что начали обработку палубы над нами, и, кажется, все немного нервничают.

Кристина отметила, что она ещё одета в форменное платье — должно быть, всё это время, намного дольше стандартной вахты, она провела на мостике, пытаясь всеми мыслимыми способами восстановить связь с замолчавшим передатчиком на Пигмисе.

— Вот уж кто нервничает, так это начальники лабораторий. Эмико Адамс говорила, что Бергдаль запросил второй комплект оборудования…

— Ой, чур меня, чур! — Ухура в притворном ужасе округлила большие карие глаза, делая ритуальный знак отвращения. Она давно заметила, что сестра Чепэл, с её старомодной учтивостью, была единственной из младших офицеров, кто называл нелюбимого шефа Антро-Гео по имени даже в неформальной обстановке.

— Как вы думаете, это сработает? — спросила Хелен со своей кровати. Цвет её лица слегка улучшился, но голос по-прежнему звучал, словно ободранный наждаком.

— Мистер Спок был вполне уверен в этом, когда мы разговаривали вчера вечером, — Ухура пожала плечами. — Но заранее никогда не знаешь, правда? Остаётся только пробовать и надеяться.

— Кроме того, — заметила Чепэл, поднимаясь со стула, чтобы помочь Хелен сесть и набросить гранатово-алый халат поверх сине-чёрной больничной пижамы, — ты лучше всех разбираешься в жизненных формах Пигмиса.

У Хелен вырвался хриплый смешок.

— Так хорошо разбираюсь, что меня чуть не отравили в собственной каюте. Ирония в том, что в моих материалах нет никаких упоминаний о разумных существах с Пигмиса, которые могли бы делать такое. Хотя, — добавила она, поблагодарив Чепэл вымученной улыбкой, — может быть, они и есть, только им раньше не попадались лаборатории, полные пробирок, стены, по которым можно стучать, и баллоны с ядовитым газом, чтобы продемонстрировать свои способности, — Её прямые тёмные брови дрогнули и опустились. — И что самое жуткое во всей этой истории…

Внезапный грохот падающего и бьющегося оборудования раздался из коридора, со стороны лаборатории, заставив трёх женщин испуганно ахнуть. Хелен, и без того бледная, побелела, как полотно; Чепэл кинулась к ней, испугавшись, что та сейчас потеряет сознание, — а где-то совсем близко продолжался сумасшедший, яростный треск и звон, словно буйный маньяк разносил вдребезги личную лабораторию Маккоя. После секундного оцепенения Ухура метнулась к двери. «Нет!» — вскрикнула Кристина, и связистка бросила в ответ: «Оставайся с Хелен!» По комнате разлился смертельный холод.

— Скорее! — Хелен через силу поднялась с постели, шатаясь и чуть не падая, так что Чепэл пришлось подхватить её. Красное платье Ухуры мелькнуло и исчезло за дверью. — Проклятье, — всхлипнула Хелен, цепляясь за крепкое плечо медсестры и пытаясь выпрямиться, — не отпускай её одну!

Чепэл крепко обхватила её за пояс, и обе женщины почти бегом бросились за Ухурой в коридор.

— Сюда, — тихо окликнула их связистка. Она с потрясённым видом стояла у дверей лаборатории главного врача, и на мгновение Чепэл охватила паника при мысли об экспериментах, которые они с Маккоем так тщательно прятали под замок, опечатывали и защищали.

— Посмотрите на это, — сказала Ухура.

Они остановились на пороге маленькой комнаты. Хелен, едва держась на ногах и опираясь на плечо Чепэл, спросила сиплым больным голосом:

— Откуда взялась вода?

— Выдуло из вентиляционного фильтра, — Ухура кивком показала вверх, на отверстие вентиляции, давно закрытое и снабжённое специальными щитами и предохранителями. Теперь всё это сложное защитное покрытие было содрано, и водяной конденсат, который всегда скапливается под влагозащитными экранами, разбрызгался кругом по стенам. Сама крышка вентиляционного люка, покрытая тонкой туманной плёнкой из мельчайших водяных капелек, отлетела в угол и лежала между ножками лабораторного стола. Хелен взглянула ещё раз на полуметровый квадрат из армированного дюрапласта и прошептала:

— Что за?..

По водяной плёнке расплывались большие, корявые, словно нацарапанные слабоумным ребёнком, буквы:

Три женщины сломя голову помчались к турболифту, прежде чем Чепэл успела сказать:

— Мы… мы должны известить капитана.

— Нет! — хрипло выдохнула Хелен.

— Это… может быть ловушка… — Лицо Чепэл было таким же белым, как у Хелен несколько мнут назад. — Или оно хочет заманить нас прочь, чтобы Хелен осталась одна…

Из лазарета она выбежала первой и теперь буквально тащила остальных по коридору, сходя с ума от страха.

Палубы проносились мимо — размытые зеленовато-белые полосы в темноте лифтовой шахты. Ухура, держа руку на рычаге управления, нахмурилась, пытаясь отогнать какую-то мысль.

— Я не знаю, — сказала она наконец. — Дело в том, что… в ту ночь, когда Хелен отравили, я… Я проснулась от какого-то шума, и если бы я не проснулась, то не увидела бы, что на интеркоме горит сигнал вызова, и никто не пришёл бы к ней вовремя. Крис, то, что меня разбудило, оказалось моей бронзовой статуэткой, которая упала на пол с середины комода. Все вещи вокруг неё не были ни опрокинуты, ни сдвинуты в сторону — ничего. Как будто кто-то поднял её и уронил на пол.

Медленно, с запинкой, осознавая, на что ей намекают, но не в состоянии примирить это знание с уже известными фактами, Чепэл проговорила:

— Но оно… оно пыталось убить Хелен…

— Кто-то пытался убить Хелен, — уточнила Ухура. — И этот кто-то, как заметил мистер Спок, стёр с баллона отпечатки пальцев — или что там у него вместо пальцев.

— Значит, пришельцев должно быть… двое? — Чепэл повернула голову, услышав слабое восклицание, вырвавшееся у Хелен, и заметила, что её лицо вновь побледнело и исказилось от внутренней боли. — Ты в порядке?

Хелен молча кивнула. Чёрные волосы упали ей на лицо, скрывая его в тени.

Мигающие красные лампы над дверями ангара, предупреждающие о запуске цикла декомпрессии, они увидели сразу же, едва выскочили из лифта.

— Идите! — просипела Хелен, вырываясь из рук подруг и прислоняясь к стене. Оставив её там, они помчались к дверям — а вспышки ламп уже слились в непрерывный красный свет.

— Боже милостивый… — прошептала Чепэл и услышала, как Ухура произнесла нечто гораздо менее благопристойное, колотя по кнопке аварийного прерывания; и несколько долгих, полных ужаса мгновений Кристина смотрела на полосу сигнальных огней, оцепенело перебирая обрывки мыслей: сколько длится цикл декомпрессии? что означает переход от мигающего к сплошному красному — наружные створки шлюза уже открыты? или будут открыты… через сколько секунд? — Боже, Боже…

Единственный маленький жёлтый огонёк, вспыхивающий на панели рядом с дверью, приковал к себе её взгляд. Жёлтый сигнал — значит, где-то есть неисправность…

Ухура уже запустила подачу кислорода, потом вызвала на дисплей панели информацию об отказах.

«Отказ сброса давления» — воздух из шлюза так и не был удалён полностью. Насосы, откачивающие кислород, оказались неисправны.

И небольшая механическая неполадка замкнула наружные двери, не дав им открыться.

В придачу к этому Чепэл через плечо Ухуры прочла на маленьком жёлтом экране, что внутренняя линия интеркома, пульт аварийного прерывания и ручные системы управления в ангаре все выведены из строя.

Чтобы открыть двери, им пришлось разблокировать их вручную, используя пульт в коридоре.

Спок лежал у самого порога. По мере того, как ангар наполнялся воздухом, он уже начал приходить в сознание. Чепэл упала на колени рядом с ним, отыскивая пульс и проклиная себя за то, что не догадалась прихватить трикодер. Его кожа на ощупь казалась холоднее, чем когда-либо на её памяти — почти такой же холодной, как у землян…

— Он знает английский, — тихо сказала Хелен.

Чепэл подняла голову. Хелен, придерживаясь за стену коридора, нетвёрдым шагом доплелась за ними к открытым дверям ангара. Она стояла, опираясь на косяк, в малиновом халате и синей пижаме; её непослушные чёрные волосы облаком рассыпались по плечам, а густые брови выделялись, как шрамы, над запавшими, усталыми глазами.

— Пришелец, — пояснила она, сползая по косяку и садясь на пол у ног Ухуры. — Он знает английский. Он написал: «Спок, ангар, быстрее… погиб». В смысле, погибнет, если мы не придём сюда…

Три женщины переглянулись, и Ухура присела на корточки рядом с подругами.

— Надо сообщить капитану, — сказала она. — Он должен отменить зачистку. Не знаю, что творится на корабле, но пришелец не виноват в этих покушениях.

— Я сомневаюсь, что он к вам прислушается.

Они оглянулись. Мистер Спок приподнялся на локте, стирая подсохшую струйку зелёной крови, сочившуюся у него из носа, и ощупывая голову — Чепэл знала, что он должен испытывать страшную головную боль, если не хуже. Резкий перепад давления разрушил капилляры у него на лице, и вокруг глаз легли тёмно-зелёные тени, словно кто-то наставил ему синяков. Она попыталась помочь ему сесть, но он вежливо, но твёрдо отстранился и сел самостоятельно, прислонившись спиной к дверной раме. За ним глухим тёмным провалом чернел ангар.

— Капитан одержим, — бесстрастно продолжал вулканец. — Хотя лично я по-прежнему склоняюсь к версии, что на борту действует клингонский агент, капитан настаивает на обвинении и уничтожении пришельца и в целом проявляет совершенно нехарактерную для него иррациональность поведения. В сущности, я могу почти наверняка утверждать, что…

Он сделал паузу. Его тёмные стрельчатые брови острее сошлись над переносицей, и тревожные глаза цвета чёрного кофе поймали взгляд Хелен и удержали его.

Тихо, почти беззвучно Хелен выговорила:

— Что на самом деле… это не Джим, да?

Наступило молчание. Чепэл в замешательстве переводила взгляд со Спока на Ухуру, на Хелен, и видела по их лицам, что ни для кого из них это не было неожиданностью — эта идея, которую они никогда не принимали всерьёз, отбрасывали и опровергали самыми разумными доводами, но не могли полностью изгнать из тёмного уголка подсознания. А сверху, издалека — его невозможно было ни услышать, ни ощутить, но Чепэл почему-то ощущала, будто сами стены излучали это предчувствие — неуклонно продвигался вниз барьер протонного поля, сокрушительная энергетическая волна, призванная уничтожить того, кто спас Хелен, разбудив Ухуру, и, несомненно, рискнул собственной жизнью ради жизни Спока.

Ведь обработка шла всего этажом или двумя выше, когда в лаборатории появилась надпись — и кто знает, насколько далеко проникает сквозь пол смертельное для него излучение?

Наконец Спок проговорил:

— Это трудно доказать.

Хелен покачала головой.

— Я знала, — глухо сказала она. — Я поняла это в первую ночь после отлёта с Пигмиса. Это был не он.

Ухура тихо выругалась. Глаза её были полны ужаса и сострадания.

— Это, без сомнения, объясняет, зачем он повернул корабль и приказал возвращаться на Пигмис, — Спок медленно встал на ноги. Чепэл тоже поднялась и пошла подобрать сумку, валявшуюся на полу ангара недалеко от дверей, — та была набита оборудованием, среди которого она заметила круглую колбу распылителя и защитный кейс для фотопластинок. — Хотя не даёт ответа на вопрос, зачем вообще была произведена эта подмена. Благодарю вас, сестра Чепэл.

Он набросил ремень сумки на одно плечо и протянул руку, чтобы помочь Хелен подняться на ноги. Чепэл знала, что Спок предпочитает избегать чужих прикосновений, но сейчас он обнял Хелен за талию, закинул её руку себе на плечо и повёл её через холл. При его силе вес её крепкого тела обременял его не больше, чем вес ребёнка.

— Значит, — спросила Чепэл, торопясь вслед за ними, — этот пришелец… привидение… полтергейст…

Голос Спока звучал сухо и прозаично:

— Это, по всей вероятности, капитан Кирк.

Они подключились к главному компьютеру через порт библиотечного терминала в отсеке управления тяговым лучом на двадцать третьей палубе — всю её площадь, кроме этого помещения, занимали грузовые трюмы, полутёмные и пустые. Терминал, вероятно, предназначался только для просмотра старых записей матчей по фастболу и чтения спортивных журналов из обширной корабельной библиотеки, но Спок в два счёта расправился со всеми программами безопасности и ограничениями доступа и принялся выстраивать прямой канал связи с центральным ядром вычислителя — с удивительной ловкостью, учитывая крайне скудные возможности клавиатуры. Тем временем Ухура вытащила из встроенного в стену сейфа маленький набор инструментов.

— Для чего это? — полюбопытствовала Чепэл. Она скромно пристроилась на пороге, разглядывая пустое помещение. Сюда никто не заходил, если не считать редких визитов дежурного, отвечающего за исправную работу тягового луча, да бригады технического обслуживания. При включённом в полную силу освещении серая комната с круглыми куполами волновых генераторов выглядела скучной и замусоренной; в одном углу сиротливой кучкой валялись грязные салфетки и несколько серо-голубых пенолитовых чашек, края которых были методично расщипаны на кусочки чьими-то нервными пальцами. Здесь витал дух затхлости и запустения. По всему периметру этой палубы в негерметичных секциях корпуса хранилось органическое и неорганическое сырьё для переработки, и его запах оставлял в воздухе слабое неприятное послевкусие. Тёмные и молчаливые, грузовые отсеки хранили свои незатейливые тайны: ящики с образцами грунта, образцы чужой техники, предназначенные для изучения на Звёздных базах, в университетах и институтах, и огромное количество представителей инопланетной флоры и фауны, подвергнутых криозаморозке. На палубе под ними не было ничего, кроме тех же трюмов и складов. Это был самый дальний уголок корабля, где они могли подключиться к компьютерной сети, практически не опасаясь обнаружения — по крайней мере, до тех пор, пока обработка не приблизится к завершению.

— Нам нужно, чтобы кто-нибудь посторожил снаружи, — сказала Ухура. Она сняла крышку с личного коммуникатора и, после секундного раздумья, запустила в его миниатюрные электронные потроха тонкий, как игла, магнитный замыкатель. — Я отключаю каналы общей корабельной связи и сделаю то же самое с вашими коммуникаторами. Тогда нас никто не сможет подслушать.

— Сестра Чепэл, я предлагаю вам вернуться в лазарет и привести сюда доктора Маккоя, — проговорил Спок, не поднимая головы; он как раз пытался убедить примитивный терминал принять вторую порцию команд с экрана и открыть доступ к полудюжине программ искусственного интеллекта, которые не числились в его памяти. — Нам пригодится любая помощь, чтобы следить не только за ходом зачистки, но и за перемещениями капитана. И я буду очень удивлён, если у доктора до сих пор не возникло собственных подозрений на этот счёт.

Он подключился к бортовому хронометру и стиснул губы (учтивый вулканский эквивалент бормотания проклятий и швыряния клавиатуры об стену), когда с переполненного экрана исчезли все строки, а вместо них высветились маленькие мигающие цифры 1:10.

— Он догадывался, что здесь что-то нечисто, — медленно сказала Чепэл, не повышая голоса, — дверь была открыта, чтобы следить за обстановкой, и голоса далеко разносились по гулким переходам.

— К этому времени они должны были закончить с главным корпусом и начать очистку кормовых отсеков, — продолжал Спок, аккуратно выстраивая цепочку команд на компьютерном языке — это было намного быстрее, чем голосовое управление, которым пользовались большинство людей, и не в пример точнее. Ухура, прикусив губу, колдовала над коммуникаторами.

— Мне потребуется приблизительно тридцать две минуты, чтобы добраться до вспомогательных реле, управляющих электронной защитой центрального компьютера; и ещё около трёх часов, чтобы видоизменить и приспособить программу искусственного интеллекта, которая теоретически способна заместить все нейронные связи человеческого мозга. Крайне необходимо, чтобы в течение этого времени нас никто не потревожил и не заподозрил. И, — добавил он, бросив взгляд вполоборота на трёх женщин за спиной, — нам надо будет найти капитана, где бы он ни находился, — его сознание, его личность, электронную тень его «я». Найти его и привести сюда — если это действительно капитан, а не пришелец, в конце концов.

Чепэл вздрогнула, впервые за всё время осознав, в какую опасную игру они вступают. Кто пытался убить Спока и Хелен — неужели капитан? Или всё-таки пришелец, ставший для него столь навязчивой идеей, что друзья перестали его узнавать? Она знала Джима Кирка не один год; он устроил для неё перевод на «Энтерпрайз», когда она решила поступить на космическую службу, чтобы отыскать своего пропавшего жениха, Роджера… Она доверяла Кирку безоговорочно… вот только кто из них был настоящим Кирком?

— Как… — неуверенно спросила она. — Что случилось с вами?

— Капитан сказал мне, что он загнал чужака на ангарную палубу, — ответил Спок так спокойно, словно это не он на волосок разминулся с леденящей смертью в космическом вакууме, отделённый от неё лишь микронным зазором несработавшего контакта. — Мне послышалось, что он зовёт меня из глубины ангара; когда я вошёл, дверь закрылась за мной. Пульт управления дверями и интерком были выведены из строя, причём вручную — провода отсоединены и наружная панель снята…

— Но створки шлюза не открылись, — Ухура оторвалась от работы; капельки пота блестели на её сосредоточенном лице в холодном сиянии люминесцентной лампы. Хотя офицер связи теоретически мог разобрать и собрать любую часть коммуникационного оборудования на борту, мало кому из них приходилось применять эти знания на практике после вступительных экзаменов. — Я не проверяла, что с ними случилось.

— Ещё одна из тех необъяснимых неисправностей, что сопровождают явления полтергейста, — невозмутимо отозвался Спок, снова поворачиваясь к экрану. — Что определённо не соответствует портрету предполагаемого убийцы, который до сих пор действовал исключительно руками.

— Для чего всё это оборудование? — спросила Хелен, кивнув в сторону распылителя и кейса, лежавших рядом с ней на полу.

— Я спускался в компьютерный отдел, пытаясь вступить в контакт с пришельцем, — ответил Спок. — Имея на то свои причины, я пришёл к выводу, что поведение капитана достаточно аномально, чтобы служить основанием для расследования.

— Вам удалось наладить контакт?

Он помолчал немного, продолжая проверять тексты программ, перемещая файлы и директории в другие сектора компьютерной памяти и изредка вводя собственные команды с клавиатуры. Наконец он сказал:

— Я не знаю. Я принёс с собой пластины для электроспектрографии в надежде на то, что пришелец, который всё это время пытался что-то написать на разлитых жидкостях в лабораториях, сможет писать на пластине…

— Он и написал, — сказала Ухура, снова подняв голову. — Он написал на водяном конденсате из вентиляционного фильтра. Мы нашли вас по его указаниям. И, как заметила Хелен, он писал по-английски.

— Очаровательно, — пробормотал Спок. — К сожалению, пластина осталась чистой, когда я…

Его прервал внезапный стук — это Хелен уронила кейс на пол.

— Я знала, — прошептала она и отвернулась, пряча лицо, — но слёзы всё равно пробились сквозь густую чёрную бахрому её сомкнутых ресниц. — Я знала, я знала…

Ухура, заглянув ей через плечо, подавилась изумлённым возгласом.

Пока Спок говорил, Хелен открыла кейс и вытащила единственную использованную пластину. В центре её, как смутная чёрная тень на сером фоне, проступало призрачное изображение человеческого лица.

Это было лицо капитана Кирка.