Призраки мертвого города

Глава 4

Глава 4, в которой я срываю сафари, и мы таримся шприцами

– Сквозняк, – шепнул фразу-активатор «Всевидящего ока».

И окружающие нас ели тут же перестали давить своей мрачной скученностью, превратившись в призрачные силуэты деревьев. Сквозь которые я легко смог разглядеть достаточно просторную поляну, с основательным бревенчатым домом по центру.

Но больше дома меня заинтересовал огромный вертолет, стоящий там же на поляне с ним по соседству. Летчик посадивший здесь эту махину был настоящим асом, огромные лопасти винта застыли буквально в метре от стены дома и елей на краю поляны.

До убежища лесовиков оказалось даже меньше ста метров, и разворачивающееся на ней действо мне прекрасно было видно в малейших подробностях.

Стреляли, разумеется, прилетевшие в вертолете боты. Но вовсе не в лесовиков – знакомые фигуры Хмыря и Скворца обнаружились в толпе автоматчиков – а куда-то вниз.

Похоже, на поляне имелась глубокая яма, на краю которой собрались стрелки. Вот обитатель этой ямы и стал мишенью для их автоматных очередей.

– Ну ты че завис-то? – дернула за рукав подруга.

– Я Дар активировал, позволяющий сквозь деревья живых существ рассмотреть, – открылся Белке.

– Крутой у тебя Дар, – завистливо хмыкнула кваз.

– Вот, пытаюсь теперь разобраться в происходящем на поляне…

– Не молчи. Говори, что видишь. Мне тоже интересно.

– Там хрень какая-то творится. Лесовики стоят вместе с ботами. А те стреляют куда-то под землю… Такое впечатление, что у лесовиков там яма, по краям которой все сейчас и сгрудились.

– Да не было раньше на поляне никакой ямы. Обычная трава везде, без ям.

– Ого!

Одновременно с моей репликой от поляны донесся отчаянный крик. И стрельба разом стихла.

– Что там? Что?!

– Кто-то снизу цапнул за ногу самого агрессивного бота. И уволок вниз. Остальные тут же отшатнулись от края ямы.

– Рихтовщик, млять! Говорю же, нет там никакой ямы!

– Вот сейчас и выясним.

Выхватив из колчана стрелу, я вскинул лук и, наметив целью открытый ворот ближайшего бота, запустил на поляну первый смертоносный гостинец.

В течение следующих трех секунд я выпустил еще пять стрел. Потом опустил лук и замер в ожидании результатов стрельбы.

Первая стрела вошла точно под подбородок боту, на две трети погрузилась в тело, разрубив широким листовидным наконечником хренову тучу жизненно важных органов в теле.

Мертвый бот с торчащим из груди белым оперением еще только начал заваливаться. А вторая рухнувшая с небес смерть уже прошила основание шеи и потроха его соседа…

Лишь последний из шестерки ботов успел среагировать на жуткий дождь из стрел. Шарахнувшись в сторону он вывел открытый участок тела из-под падающего наконечника, и стрела бестолково отскочила от закрытого бронежилетом плеча счастливчика.

Точно так же шарахнулись в сторону и не пострадавшие от моего обстрела лесовики.

А из пятерки словивших стрелу и завалившихся на землю ботов, лишь один продолжал дергаться, подавая признаки жизни, остальные умерли мгновенно.

Шестой счастливчик нацелил автомат на поднявших руки лесовиков.

Из-за значительного расстояния и деревьев между нами, я не мог разобрать о чем они говорит. Но смысл происходящего и так был очевиден. Чудом выживший бот обвинял Хмыря со Скворцом, что лесовики заманили его отряд в ловушку, подставив под стрелы невидимого стрелка.

Хмырь, отчаянно жестикулируя, шагнул вперед, явно пытаясь что-то боту объяснить. Но у последнего, похоже, в конец сдали нервы, и он практически в упор расстрелял деда. Скворец, понимая, что следующая очередь достанется ему, рыбкой нырнул на землю и спрятался за телом недобитого бота, схватив последнего за торчащую из груди стрелу. Дернувшийся за молодым лесовиком автоматный ствол резко передумал стрелять.

Разобрать беззвучную пантомиму опять же не составило труда. Скворец пригрозил боту добить его тяжелораненого товарища. И автоматчик повременил со стрельбой.

– Ну че молчишь-то? – напомнила о себе Белка.

– Пятерых ботов положил – один выжил, – отчитался подружке.

– Вслепую? Стрелами? Пятерых ботов?.. Да ты, нахрен, гонишь!

– Сейчас на поляну выйдем, сама убедишься, – пожал я плечами. – Только сперва последыша завалю. А то он, бедолага, со страха кукухой поехал, и Хмыря пристрелил.

– А со вторым лесовиком что?

– Жив пока. Прячется… Ща я ему подсоблю.

Вытянув из колчана очередную стрелу, я снова вскинул лук. Но выстрелить не успел. Меня опередили. Из-под земли вдруг вырвалось полуметровое костяное жало и, пробив автоматчику за ногу, дернуло вниз.

Страшно заорав бот провалился под землю.

– Че там? Че?! – тут же закудахтала Белка.

– Писец котенку, – хмыкнул я. – Кончились боты.

И, опустив лук, вернул стрелу обратно в колчан.

– Пошли, глянем, что за бесовщина там у них на поляне творится.

До окончания действия Дара осталось меньше полминуты. И, опасаясь потерять из вида единственного выжившего на поляне Скворца, я вынудил Белку последний отрезок лесной тропы буквально бежать.

В результате практически успели. Дар отключился и окружающие деревья снова налились красками практически за секунду до того, как следом за подружкой я вывалился на поляну.

– Охренеть! – выдохнула Белка, впечатленная наличием на поляне огромного вертолета.

– Вы еще кто, нахрен, такие?! – заметив нас, запаниковал уже практически добежавший до двери дома Скворец.

– А ну стоять, – я навел на парня заранее извлеченный из кобуры пистолет.

И лесовик послушно замер на месте.

Белка тут же рванула к нему через поляну.

– Под ноги смотри! – бросил квазу вдогонку.

Но шустрая подружка уже благополучно добежала до Скворца и тычком под колено заставила рухнуть на колени.

– Мы смерть твоя геройская, – зловеще шепнула кваз, умело связывая парню руки и ноги.

Я же осторожно двинулся к месту, откуда из-под земли вырвалось утащившее бота костяное жало.

Сперва я наткнулся на лежащую в жухлой траве решетку, один край которой здоровенными петлями надежно крепился к уходящей вниз бетонной стене широкой и глубокой ямы.

На пятиметровой глубине там обретался огромный, как матерый кабан, слепун, длинный хвост которого и венчало жуткое костяное жало. Сфокусировав на тварюшке пристальный взгляд, я невольно поежился прочтя загоревшееся рядом с ним описание.

Зараженный Потрошитель1315

Статус: Активный пожиратель биомассы

Уровень: 32 (Слепун)

Опыт: 2342891/2433173

Убийств – 2833

Поглощено биомассы, кг –81914

Показатели:

Интеллект – 112

Атака – 127

Защита – 164

Ловкость – 202

Дух Стикса – 114

Млять! По уровню тварь была полновесным кусачом. Несмотря на имеющийся за плечами немалый опыт охоты на слепунов, рядом с таким монстром я оказался впервые, и почувствовал себя сейчас крайне неуютно.

Меж тем тварь, не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжала сосредоточенно терзала останки несчастного бота. Судя по отсутствию рядом окровавленных костей первой жертвы слепуна, тот несчастный уже обернулся конечным прахом, и наученная горьким опытом тварь торопилась набить утробу лакомой биомассой, пока она не обернулась черной пылью.

– На че ты там уставился? – раздался сзади голос приближающейся белки.

– Осторожней! Под ноги смотри!

Слепая тварь внизу мгновенно среагировала на звук моего голоса. По-жеребячьи отклячив в высоченном прыжке задницу, слепун выстрелил вверх хвостом (который, вероятно, под действием какого-то уникального Дара высокоуровневой твари вдруг вдвое прибавил в длине) и с потрясающей точностью навылет пробил костяным жалом мою левую икру. Запоздало шарахнувшись в сторону, я взвыл от острой вспышки боли в раненой ноге и, чувствуя, что не получается противиться затягивающей меня в яму страшной силе, использовал спасительную абилку.

– Отскок.

Моргнул… И снова оказался на краю ямы, с невредимой пока что ногой. Сзади послышались торопливые шаги.

– На че ты там…

Я молча отпрыгнул от края навстречу Белке. И неожиданно сбитая с ног кваз уставилась на меня, как на конченного психа.

– Рихтовщик, ты че, мля!..

– Там яма с бетонными стенами, – перебил я. – И в ней огромный, злой слепун, с охренительным слухом и чертовски опасным хвостом.

– Млять! Да не было там раньше никакой ямы!

– Иди сама посмотри. Только осторожно. Если тварь внизу тебя услышит – поверь! – мало не покажется.

Белка стала осторожно подкрадываться к яме. Я же двинулся к связанному пленнику.

– Слышь, придурок, и давно вы у себя в яме слепуна завели?

– Два месяца назад, – понурив голову, признался Скворец.

– Ишь ты. И до тридцать второго уровня уже откормили.

– Так жратвы для твари кругом полно. С кормежкой проблем не возникает.

– А нахрена он вам?

– Чтоб тварей других от дома отпугивал.

– Хитро, – хмыкнул я.

– Рихтовщик, клянусь, раньше там этой ямы не было, – снова завела свою порядком уже мне поднадоевшую пластинку вернувшаяся от ямы Белка.

– Да была, – отмахнулся я. – Вон, Скворец говорит: они слепуна этого уже два месяца откармливают. Просто, они дерном ее поверх решетки покрывали… Я прав?

Последний вопрос адресовался, разумеется, уже пленнику.

– Все так и было, – закивал Скворец. – Слепуны не любят долго находиться на свету. Им, для развития, полезней как можно больше времени проводить в темноте.

– А зачем вам тварь-то? – в свою очередь озадачилась Белка.

– Они им тварей других от поляны отпугивали, – вместо пленника ответил я. – Этот монстр аж до тридцать второго уровня в яме отожрался. Считай, кусач. С таким пугалом в яме к ним на поляну не то что лотерейщики с бегунами, даже топтуны остерегутся захаживать… Только не пойму, нахрена вы ботам своего подземного стража засветили?

– Потрошитель опасным стал. Чересчур развился. Хвост за пределы ямы стал выбрасывать. Не ровен час и целиком насобачится выскакивать. Оно нам надо?

– Так чего ж сами не грохнули? – удивилась Белка. – За кусача изрядно опыта прилетает. Это ж отличный кач! Особенно для твоего восемнадцатого уровня.

– Думаешь, я ему об этом не говорил, – проворчал Скворец. – Но старый уперся…

– Дай-ка угадаю, – перебил я пленника. – Хмырь решил к ботам подлизаться. И дармовой кач предложил им. Вот они и прилетели на вертолете компашкой – типа, мля, на сафари!

– Угу… И вон какая канитель из этого вышла. А могли, ведь, спокойно на пару мочкануть Потрошителя. И мне бы уровень новый прилетел.

– Чего ж эти придурки из автоматов по слепуну лупить стали? Это ж с ума сойдешь тварь тридцать второго уровня автоматными пулями убивать. Там же на шкуре костяная броня в палец толщиной. И регенерация – будь здоров!

– Боты решить меж собой не смогли кому тварь мочить. Вот и решили палить дружно до победного, и пусть случай решит чья пуля станет для твари роковой.

– Че ж вы их не предупредили, что слепун из ямы в ответку ударить может?

– Да предупреждали мы… Но это ж боты. Им на жизнь насрать. Главное адреналин словить и прокачаться. Для нас Игра – это жизнь. А для них игра – всего лишь гребаная игра. Типа, со смертельным риском пострелять будет даже интересней. Вот, мля, и довыеживались. Придурки!

– Ладно с тварью в яме разобрались. Переходим непосредственно к цеди нашего визита… Примерно месяц назад вы с напарником нас жестко подставили.

– Че за гон! Не было такого! – возмутился Скворец.

– Че, сука, страшно, когда за косяки предъявляют! – цапнула пленника за ворот куртки Белка и хорошенько встряхнула. – Нам тоже страшно было, когда вы на нас стаю тварей спустили!

– Отпусти его. А то раньше времени придушишь.

– Братва, вы че-то попутали, – откашлявшись, прохрипел Скворец. – В натуре, я впервые вас вижу! Делового за тридцатку с квазом я б точно запомнил!

– Тогда я был всего лишь десяткой, а она не была квазом.

– С десятки до тридцать шестого?! За месяц?!

– Прикинь, – хмыкнула Белка. – Короче, Скворец, я знаю: вы с Хмырем спеком барыжите собственного производства. Гони двадцать шприцов, и мы в расчете.

– Белка! – возмутился я.

– А че сразу Белка-то, – фыркнула кваз. – Я справки наводила – дурь у них зачетная. Мало ли как там в городе служится. Ежели круто припрут, для яростного рывка, может, спек нам самим сгодится. А остатки потом в стабе можно загнать. Я знаю кому. По полсотки споранов за шприц – с руками оторвут.

– По пятьдесят пять, – поправил Скворец.

– Не умничай. Шприцы где храните, говори, – Белка цапнула парня за волосы и приставила острие кинжала к глазу. – Считаю до трех. И втыкаю в глаз… Раз!

– Я не могу! Мне Хмырь потом голову оторвет! – взмолился Скворец, глядя мне в глаза.

– Парень, я не при делах. С ней договаривайся, – перевел я стрелки на осклабившегося кваза.

– Два!

– Да не могу я! Это не мой спек! А Хмыря!

– Ой, не злил бы ты ее, – попенял я бедолаге. – Она ведь на одних глазах не успокоится. Выколет оба, потом за яйца твои возьмется. Ты посмотри на ее свирепый оскал. Она ж все одно из тебя гребаные шприцы вытянет. Запытает до полусмерти, но свое получит. Тебе это надо?

– Три!

– Ладно-ладно! – резаным поросенком заверещал Скворец, не сводя ошалевших глаз с уколовшего веко острия. – Под крыльцом в нижнем бревне тайник!

– Другое дело, – Белка хлопнула беднягу по плечу и полезла под крыльцо.

– Э-э! Только лишнего не бери. Так-то там больше двадцати заготовлено!

– Не переживай, братан, моя подруга кристальной честности кваз, – успокоил я лесовика. – Раз обозначила долг за косяк в двадцать шприцов – ровно столько и возьмет.

– Хотелось бы верить…

– Слышь-ка, пока она там занимается, просвети меня, дружище Скворец, где в городе боты устроили базу? Я слышал в институте каком-то…

– Да. В меде. У Трех Крестов.

– Увы. Я не местный. Может как-то в общих чертах объяснишь, без конкретики. Центр это? Или запад?..

– Юго-запад это, – опередив Скворца ответила мне вернувшаяся Белка. – Я поняла где.

– Взяла двадцать, как уговаривались, – обернувшись к пленнику, отчиталась кваз. – Благодарю за подгон. И это… ты заранее прости меня, братан, ладно.

– За что?

– Вот за это.

Белка молниеносным ударом в висок вырубила парня и, зайдя за спину, кинжалом рассекла путы на его руках и ногах.

– Минут двадцать в отрубе точно пролежит, – ответила на мой немой вопрос подруга.

– Опасный ты человек, Белка, – покачал я головой.

– Я кваз.

– Я знаю.

– Че, лясы будем точить, или двинем уже? До города отсюда еще километров пять пехом топать.

– Да, сейчас пойдем. Только сперва хочу со слепуном эксперимент один провести.

– Мочкануть тварюшку решил?

– Ну, типа того.

– Уж не из лука ли?

– Догадливая.

– А тебя не смущает, что от его брони автоматные пули, как горох, отскакивали?

– Уж поверь, моя стрела не отскочит.

– Прям, заинтриговал.

Препираясь шепотом, мы крадучись подобрались к краю ямы. Я снова натянул на луке тетиву. Но стрелу для выстрела вынул не из колчана, а из ячейки инвентаря.

Заценив внушительный кованый наконечник, Белка уважительно покивала и показала большой палец.

Я рывком натянул тугую тетиву и послал стрелу вниз.

С сочным чавкающим звуком наконечник врезался в складку между костяными наростами на спине и, пробив толстую шкуру, засел в стальных жгутах спинных мышц твари.

Взревевший слепун взбрыкнул и попытался достать обидчика костяным жалом хвоста. Но я был начеку и вовремя отпрыгнул от края ямы. Белка, разумеется, скакнула на безопасную дистанцию одновременно со мной.

– Признаю, вышло мощнее, чем автоматная пуля. Но все равно, до сердца не достал… Только стрелу бестолку потратил, – покачала головой подружка.

– Тварь сдохла, – улыбнулся я ей в ответ.

– Гонишь! – недоверчиво фыркнула подруга.

– Проверь.

Кваз вновь осторожно приблизилась к краю и заглянула внутрь.

Я же, не дожидаясь ее восхищенных воплей, стал собирать стрелы, вывалившиеся из рассыпавшихся прахом тел ботов.

Заряженная кислотником стрела сработала великолепно. И для констатации смерти слепуна мне не нужно было заглядывать в яму, потому как у меня перед глазами уже загорелись строки победного уведомления.