Проблемы в юбках

— Но наследник, как нам известно жив. Нам остается только найти обоих.

— Всего-то ничего, — усмехнулась Дашка.

— Поищем недавно купленную квартиру, — Поворотник её не слушал, сейчас он рассуждал сам с собой. — Как только узнаем адресок, отправлю туда Николая с кем-нибудь из ребят.

Когда Дашка с Поворотником добрались до офиса, шеф немедленно закрылся в своем кабинете.

— Сейчас наша машина заработает, — глубокомысленно изрекла Зина. — Между прочим, это очень даже вовремя.

Дашка помнила: завтра последний день, отпущенный Ставицкому. Неужели он все ещё где-то рядом? Может быть, обеспечил своего дорогого мальчика и уехал куда-нибудь подальше на годик-другой? Зина выглядела заметно повеселевшей, да и вообще была из числа людей, которые просто не могут долго придаваться унынию. Дашку это не раз восхищало.

— Зина, как ты можешь не принимать огорчения близко к сердцу? — спросила она её как-то.

На это секретарша ответила:

— Однажды я, помню, грустила очень долго, минут десять, наверно. Это когда в институте мне сказали: вышел приказ о твоем отчислении.

— И что?

— Мне быстро надоело грустить, — призналась Зина. — Ну, и выгнали. Все равно я потом восстановилась. Всего лишь на три годика позже диплом получила.

На поиски Вадикова жилища ушло не так уж много времени. Скоро Поворотник уже давал Коле указания присмотреться к обитателям однокомнатной квартиры в новом доме, расположенном в одном из самых зеленых спальных районов Москвы.

— Хорошее местечко, — завистливо сказала Зина. — Вот если бы мне там кто-нибудь подарил квартирку. Я как-то бывала в тех краях. Рядом большой лесопарк, пруд… Здорово! Не то что мой район, где и чахлого деревца не найдешь. Только дома, дома и радиорынок.

Через несколько часов от Коли пришли первые известия. Он позвонил и сообщил, что из квартиры вышел молодой человек, по приметам очень похожий на Вадима.

— Куда он идет? — спросил Поворотник.

Выяснилось, что юноша направляется в ближайший магазин.

— Как он держится: насторожен, растерян?

Коля считал, что ничего такого не наблюдается. Вадик спокоен, держится естественно, не суетится, по сторонам не оглядывается. Через минуту объект зашел в магазин и приступил к покупкам. Коля продолжал двигаться за ним по пятам.

— Ну, что там?

— Да, — Коля тихо присвистнул. — Вы спрашивали, как нам определить, есть в квартире Ставицкий или нет? Как только парень двинется за следующей партией еды, все будет предельно ясно. Продукты он берет скоропортящиеся и в большом количестве. Столько всякой снеди ему одному ни за что не съесть и не выпить, не та конституция.

— Это не показатель! — шепнула Поворотнику Зина. — Таких худых обжор сколько хочешь! Может, Ставицкий, правда, отсиживается в квартире, но вовсе не обязательно.

Поворотник показал ей жестами, что если она немедленно не оставит его в покое, ей придется худо. Зина нехотя ушла.

— Значит, Ставицкий так и не показывался? — уточнил Поворотник. — Дверь не открывает, к окнам не подходит? Ясно. Сегодня вечером оставишь вместо себя надежного человечка, а сам займешься более важным делом.

Когда рабочий день подошел к концу, Дашка с удивлением заметила, что Зина не торопится идти домой. Обычно она с радостным кличем убегала из офиса первой, и о том, что она была здесь, напоминал только глянцевый журнал на столе и недопитая чашка кофе на нем. Сегодня Зина продолжала копаться в бумагах, словно для неё это было самым важным занятием на свете.

— Я тебя не узнаю, — заметила Дашка. — Что с тобой сегодня стряслось?

Сказать по правде, она и сама планировала задержаться на работе. Без Зины было бы скучней, но зато и спокойней.

— Присаживайся, не стесняйся. Чайник уже почти закипел, — Зина кивнула в сторону кухоньки. — Сейчас будем пить кофе. Это нашему начальнику сейчас не до него.

Она полезла за банкой «Чибо Эсклюзив». Тем временем Поворотник уже в который раз беседовал с Колей. Тот подробно докладывал ему о происходящем. В одиннадцатом часу вечера Коля сказал, что из подъезда, в котором находится интересующая их квартира, выходит старый знакомый.

— Ставицкий, если он там, наверняка охотно отпустил «ребенка» на ночь глядя. Может быть, даже сам отправил его за чем-нибудь, чтобы с мальчонкой ничего не случилось, — пробормотал Поворотник.

Дашка замерла на стуле в углу. Она, в отличие от Зины, не лезла с советами и комментариями, поэтому шеф не попросил её из кабинета. «Я совершенно ничего не понимаю, — подумалось Дашке. — Если сегодня уже в этой квартире раздастся звонок, неужели у Ставицкого останутся какие-то сомнения? Кто еще, кроме его сыночка, может знать, где они находятся? Неужели Ставицкий готов поверить в любую чушь, лишь бы не знать правды? Поверить, например, что его уже выследили здесь, на новом месте. Что это за всесильные враги? Гошиным дружкам сейчас не до него. Одни тоже прячутся по углам, другие — стараются урвать себе кусочки побольше».

— Мальчонка садится в машину, я поеду за ним, — отозвался Коля.

— Только не потеряй, — попросил Поворотник.

Через несколько кварталов Вадик остановился и зашел в ночной супермаркет. Коле это было с руки, теперь он мог слышать все, что происходит в «семерке» объекта. В магазине Вадик купил бутылку дорогого шампанского, цветы и конфеты. «Теперь ясно, как он объяснил папочке свою отлучку. Разве тот заподозрит в нем злобного шептуна? — рассудила Даша. Наверно, ему предстоит романтическая ночь: розы, свечи, шампанское… Явится под утро. Папочка, который в молодости был тем ещё тем ловеласом, отлично его понял. Даже охотно дал денег. Просто удивительно, что Ставицкому пока всего один раз объявили о ребенке. А может, и не в первый? Нет, вряд ли, иначе он не млел бы так от Вадика. Но зачем все это сыночку? Вот это мне совсем непонятно. Он, правда, покушается на жизнь своего папаши или просто пугает его? И то, и другое очень недальновидно. Ведь Ставицкий проявляет просто чудеса щедрости. Если его не станет, или он попадет в психушку, кому от этого станет лучше? Во всяком случае, не Вадику. Он рубит сук, на котором сидит». Потом она ещё раз перебрала в уме все известные ей факты, и поняла, что погорячилась. Может оказаться, что мальчик не так прост. Вынудил напуганного папашу забрать все сбережения, не считая заграничных. И теперь у Вадика есть все шансы присвоить их себе и выйти сухим из воды. Кто докажет, что Ставицкий находился в его квартире? Никто, потому что тот сам сделал для этого все возможное. Вдруг Вадик уже присмотрел для него местечко в лесопарковой зоне? Скоро выяснилось, что Сачков направляется в сторону кольцевой.

— Он не дурак, — заметил Поворотник.

Правда, за последнее время Вадику в голову не пришло ничего нового. Он сказал Ставицкому, что его срок приближается к концу, и дал отбой.

— Едет в сторону Алтуфьевского шоссе, — сообщил Коля пару минут спустя. — Разговор по телефону я записал.

Через несколько минут «Семерка» Вадика остановилась возле дома напротив кинотеатра «Байконур». Молодой человек, прихватив из машины букет и вино, привычным движением нажал кнопки домофона, и ему немедленно открыли. Судя по всему, в ближайшие часы его возвращения ждать не стоило. Но и Дашка, и Поворотник знали, что Коля все время будет начеку, как и его коллега возле дома Ставицкого.

— Ничего, — сказал Поворотник сидящей рядом Дашке, — пусть Вадик на время сменит род деятельности. Подождем.

— А может, пока мальчик расслабляется, наведаемся в его квартиру? — предложила находчивая Зина. — Неужто Ставицкий нам не откроет?

— Скорее всего, — охладил её пыл Поворотник. — Мы подождем Вадика. С ним-то нас наверняка пустят.

— Лично я уже просто валюсь с ног, — Зина зевнула, деликатно прикрывая рот ладошкой.

Шеф сказал, что дамам пора по домам. Ребята в любом случае успеют оповестить его, что «наследный принц» отбыл в свою резиденцию. Если получится, то по дороге он прихватит Дашку.

— Я останусь, — сказала та.

— Тогда и я, — тут же заявила Зина и кивнула в сторону кухни: — Пора готовить ужин, что ли?

В половине пятого утра позвонил заметно измученный Коля. Он сказал, что Сачков только что вышел из подъезда и садится в свою «семерку».

— Какой нахал! — отреагировала Зина, с усилием подавляя яростный зевок. — Я бы просто убила того, кто сбежал от меня в такое время. Никакие букеты не спасли бы.

Поворотник с Дашей были уже на пути к лифту.

— В который раз убеждаюсь, что мальчик кое-что знает о методах Гошиных ребяток и им подобных, — заметил Поворотник, нашаривая рукой кнопку. Может, кому-то и не нравится, когда гости уходят в такое время, зато этим самым гостям намного проще обнаружить «хвост». Время выбрано идеально машин почти нет, и уже светает. Хорошо еще, что он знаком только с теорией.

— Как Вы думаете, что Вадик собирается делать теперь? — не выдержала Дашка, когда они уже спустились к машине. — Выполнить свои угрозы?

Поворотник ничего не ответил. Он считал, что сейчас не самое подходящее время строить версии. Дорога по ночной Москве заняла ещё меньше времени, чем предполагала Дашка.

— У нас приличная фора, — негромко сказал Поворотник, заглушая мотор. А вон и наш знакомый, — он указал глазами на Колиного напарника.

Через несколько минут подъехал и сам Коля. Он только что ещё раз убедился, что Вадик спокойно едет к себе домой, и быстро обогнал его.

— Птенчик вот-вот прилетит, — сообщил Коля Поворотнику. — Времени в обрез.

— Ты сядешь вместе с ним в лифт. Как только откроется дверь, входим вместе с ним.

Влетев в квартиру, они сразу же наткнулись на Ставицкого. Он отпрянул в комнату и стал поспешно запахивать на волосатой груди халат. Этой ночью Ставицкий и не мечтал о том, чтобы заснуть. Прислушивался к лифту в ожидании Вадика и… ещё кое-кого. С одной стороны, было бы спокойней, если бы его мальчонка остался. Но не мог же он запретить ему пойти на свидание? И потом, хотя боссу «Океанов» так и не верилось, что неизвестный выполнит свои угрозы, сыну все равно лучше было находиться подальше. Когда за Вадиком в квартиру вломились какие-то люди, у Ставицкого потемнело в глазах, и пол начал уплывать из-под ног. В голове пронеслась мысль, что они, конечно же, пришли за ним. Вчера его об этом уведомили. Но в следующую секунду он уже узнал Поворотника и Дашку, и ещё хрипловатым от волнения голосом, спросил:

— Зачем Вы сюда явились, ведь мы расторгли наше соглашение? Хотите прибавить мне бед, рассекретить мое убежище?

— В этом нет необходимости, — Поворотник взял у Коли запись.

Два часа спустя Поворотник, Дашка и Зина сидели в кухне-архиве. Секретарша требовала рассказать в разных всех подробностях о недавних событиях. Дашка резала овощи для салата, а Зина снова и снова включала электрочайник и, кажется, закипала вместе с ним.

— Ну, и дальше? Не томите душу, умоляю! — тараторила секретарша. — Вы прокрутили ему голос сыночка, и что? Ставицкий не хотел вам верить, а Вадик кричал, что все это подстроено, и хотел слинять, разбив табуреткой окно?

— Зина, если у тебя такое воображение, то зачем тебе наши рассказы? Поворотника всегда немного раздражала эта Зинина черта — превращать реальную жизнь в киносценарии. — Может, оставишь нас на время в покое?

— Все, я больше не буду, — пообещала она. — Дашка, рассказывай ты. Ты все-таки не такая зануда, как наш шеф.

Дашка ответила, что Ставицкий совсем не возмущался и никого не обвинял в подлоге и клевете. Как-то сразу сник и постарел. Наверно, в глубине души он и раньше чувствовал, что источник его страхов очень близко. Просто не хватало мужества признаться себе в этом. Он только упавшим голосом спрашивал Вадика, зачем тот это сделал: «Ведь я готов отдать тебе все, что у меня есть. Чего тебе не хватало?»

— Я тоже никак не могу взять в толк, что ещё нужно этому поганцу, — заметила Зина.

Дашка постаралась объяснить. Вадик сказал, что сам не знает, как эта идея пришла к нему впервые. Наверно, все дело в детских годах. Мамаша без конца твердила ему, что негодяй Ставицкий их бросил. «Да ведь я до недавнего времени ничего о тебе не знал, сынок!» — возмутился тот. Тогда рука Вадика скользнула в карман джинсовой куртки, заставив напрячься Дашку, Поворотника и обоих его помощников. Он достал оттуда какие-то документы и конверт. «Что это?» — спросил незадачливый папаша. «Наши загранпаспорта и билеты, — сказал Вадик, отворачиваясь. Дашке показалось, что он сейчас разрыдается, но „мальчонка“ все-таки сдержался. — Да, отец, ты засыпал меня подарками. Но не хочешь признать, что я твой сын. Ты слишком боишься своей жены, боишься, что подумают о тебе знакомые. Кто я — охранник в твоей фирме, которому ты почему-то купил квартиру? Я подумал, что, если мы на время уедем отсюда, то сможем начать новую жизнь».

— Какие страсти! — всхлипнула Зина, размазывая под глазом зеленую тушь. — Где ещё такое услышишь, кроме как в нашей конторе? А что было потом?

— Ставицкий пришел в себя и отвел шефа в сторонку. О чем они там шептались, я не знаю, — Дашка пожала плечами.

— Он официально попросил меня отдать ему запись и спросил, сколько он нам должен, — Поворотник понял, что дамы слишком заняты разговором и решил сам позаботиться о своем завтраке. — Я, конечно, отдал её. Это семейные дела, пусть сами разбираются, — добавил он, жуя бутерброд с ветчиной. — Ну, и насчет оплаты мы договорились.

— Правда, когда Ставицкий увидел цифру, ему опять чуть не стало плохо, но на радостях он быстро пришел в себя, — обронила Дашка.

— Я не просил лишнего. Все это на самом деле обошлось недешево, — сказал шеф.

— Так что, Зина, жди премиальных, — подмигнула Даша.

Зина игриво рассмеялась и сказала, что сегодня им положен кофе с «Амаретто». Нужно же отметить удачное завершение дела Ставицкого!

— Оказывается, ты за него переживала? А по-моему, ты громче всех возмущалась, когда он потребовал обратно деньги, — небрежно заметила Дашка.

— Одно дело — корпоративная солидарность, — с трудом выговорила Зина, а мои симпатии совсем другое. Ставицкий — душка, — она покосилась на Поворотника. — И вообще на свете осталось так мало настоящих мужчин, что их в пору заносить в Красную книгу. Какая забота о ребенке!