Пробуждение

Глава 1

Торжественно, плавно и печально плыл вечерний звон колоколов над тихой деревушкой, расположившейся среди цветущих садов сказочной красоты.

Был субботний вечер. Из углового дома, огороженного высоким забором, вышли две женщины с серпами и мешками для травы. По-видимому, они торопились заготовить на воскресенье еще немного зеленого корма для скота. Бодро шагая, женщины завернули за угол и пошли вдоль соседского дома, мимо широко раскрытых ворот, через которые можно было видеть большой двор с хозяйственными постройками. У амбара сидел мужчина и точил косу. Старшая из проходивших женщин поздоровалась с ним.

- Добрый вечер, Матьяс, уже готовишься к понедельнику?

Он поднял голову, поблагодарил за приветствие и утвердительно ответил на вопрос. Женщины пошли дальше.

- Тетя, - спросила женщина помоложе, когда они прошли, - почему вы этого соседа всегда так сердечно приветствуете? Он ваш родственник?

Она повернулась и посмотрела на мужчину, который как раз встал и, облокотившись на косу, смотрел им вслед. Он, конечно, стоил того, чтобы заходящее солнце его освещало! Высокий, стройный, он стоял, как одинокое дерево в лесу. Всмотревшись в его лицо, молодая женщина вдруг почувствовала сострадание к нему и невольно вспомнила песню: Солнце садится за вершину горы, Так и не увидев у нас счастья...

Этому человеку было едва за сорок, и белокурые волосы еще вились над его светлым лбом. На лице лежала печать мира, того состояния, когда душевные бури уже далеко позади, но скорбный жизненный опыт оставил на его лице также и неизгладимый печальный сл ед: губы были сомкнуты, а запавшие синие глаза смотрели устало и отрешенно.

- Нет, Дора, он не из нашей семьи, - ответила женщина постарше, оборачиваясь, - но мы вместе росли. Матьяс Янковский только на четыре года старше меня. Наши дома и сады стоят совсем рядом; детьми мы играли вместе, потом вместе ходили в школу, и не ра з он переносил меня на руках во время гололедицы, чтобы я не упала. Люди думали, что из нас когда-нибудь получится славная пара... и его мать этого желала. Но именно из-за нее-то я и не хотела тогда идти в их дом, хотя парень мне очень нравился. Да, хороший сосед - что близкий родственник, и соседские дети - что братья и сестры.

Но, как говорится, от судьбы своей не уйдешь. Пока Матьяс был на военной службе, вернулся, отслужив, твой дядя, Мартын Ужеров, - он нам приходится дальним родственником. Мои родители тогда уже нуждались в помощи, а рассчитывать они могли только на ме ня и брата Егора. Жена Егора умерла, оставив двух малых детей.

Брат же был такой болезненный, что с трудом обрабатывал свой надел. Одним словом, моим родителям срочно нужен был зять. Мы с Мартыном нравились друг другу, и вскоре была сыграна свадьба. Люди говорили, что мы хорошая пара. Когда вернулся Матьяс, он порадовался за нас, как брат, и со- общил мне по секрету, что у него тоже есть невеста на той стороне Вага. Сказал, что она сирота и с девяти лет воспитывается у своей крестной матери, бездетной вдовы. Я спросила Матьяса, красивая ли у него невеста, и он указал на яблоню, которая в это время стояла вся в цвету: "Моя Марийка как этот яблоневый цвет".

И она действительно была такой. В этом убедилась вся деревня, когда он через несколько недель привел жену в свой дом. Вот уж ладная пара была: он - молодой красавец, всеми любимый, пот ому что помогал каждому, чем только мог, и к тому же - отличный хозяин, а рядом с ним - она, прелестная, как цветок. Но все же моя мать и другие женщины жалели молодицу, говоря, что несладкая жизнь ее ожидает у такой свекрови, как мать Матьяса.

Первые месяцы прошли благополучно. Старая Янковская гордилась богатым приданым, которое дали за невестой. Она хвалилась соседям, что у Анны Скале, крестной матери Марийки, хороший дом и много земли и что все это унаследует Марийка, потому что крестная любит ее, как родное дитя, и дорожит ею как зеницей ока.

Но вдруг в один прекрасный день стало известно, что Анна Скале выходит замуж! Вот уж все удивились, вот уж разговоры пошли по де-ревне! Матьяс и Марийка отправились на свадьбу, а старуха осталась дома словно громом пораженная. Она была несносной гордячкой, и люди считали, что это справедливое наказание за ее хвастливые речи. Матьяс же был не корыстолюбив, и брак тещи не беспокоил его. Моя мать спросила его тогда, почему это Анна Скале на старости лет замуж выходит. Матьяс же ответил, что она женщина во цвете лет, а вышла за бездетного вдовца, своего очень дальнего родственника. У них было общее наследство. Раздел имущества предстоял долгий и трудный, судиться они не хотели, и теперь, когда они поженились, дело разрешилось мирным путем и оба успокоились.

Он - пожилой добрый человек, по крайней мере, они будут друг о друге заботиться. Матьяс был рад за них, а еще больше - его Марийка, ведь теперь крестная не так одинока была.

Однако с того дня старая Янковская смотреть не хотела больше на свою сноху, и, раздраженная пересудами женщин, прокляла свою сватью вместе с Марийкой, но больше всего она была сердита на сына - за то, что он был таким дураком и связал себе руки женитьбой "на этой нищенке". Ругани ее не было конца, и Матьяс, желая успокоить мать, на деньги, полученные за Марийкой, купил пару лошадей, чтобы возить бревна из леса на фабрику. За это хорошо платили, и старуха успокоилась, так как Матьяс отдавал ей все, что зарабатывал, а она клала деньги в банк на свой счет. Сыну же приходилось разрываться на части: хозяйство и работа на стороне выматывали все силы.

Так как Матьяс постоянно отсутствовал, вся работа легла на плечи женщин. Марийка трудилась за двоих, чтобы угодить свекрови.

Она была молодая, нежная и к такой тяжелой работе не приучена.

У своей приемной матери она только занималась домашним хозяйством, а здесь ей приходилось надрываться изо всех сил. К тому же старуха, когда сына не было дома, плохо готовила, и они питались в основном картофелем, хлебом и молоком.

Мы встречались с ней каждый день и разговаривали у колодца, но Марийка никогда ни единым словом не упрекнула свекровь. Я часто просила Мартына помочь ей поднять ведро с водой из колодца - нелегкое это дело, а ей нужно было напоить стольких животных!

Из-за жадности старухи бедный Матьяс мучился на своей работе, а Марийка - дома, хотя и не нуждались они: единственная сестра Матьяса давно была замужем и свою долю наследства получила полностью, а имение у них было такое же, как наше. Поверь мне, я не могла больше молча смотреть, как старуха гоняла Марийку с одной работы на другую. Однажды, когда Матьяс пришел к нам взять на время косу, я ему рассказала, как живется его бедной жене у свекрови в его отсутствие: старуха не нанимает поденщиков и ругает Марийку, когда та не справляется с работой, и так с раннего утра до поздней ночи, в воскресенье и в будни. Подошла моя мать и еще добавила: рассказала, что свекровь снохе даже досыта есть не дает.

- Какая польза, сынок, будет тебе от денег, - сказала она ему, - если дашь замучить жену? Она не жалуется ни тебе, ни другим, но мы и так все видим. Ты, Матьяс, лучше заботься о своем хозяйстве, чтобы однажды тебе не пришлось пожалеть о том, что для тебя деньги стали дороже твоей красивой милой жены!

Бедный Матьяс! Каким печальным ушел он от нас!

- Тетя Сусанна, а помогло это? - прервала молодая женщина молчание, шагая по луговой тропинке. - Перестал он возить лес?

- Не сразу. У Матьяса был контракт, и он не мог нарушить его; а когда время договора прошло, было поздно.

- Поздно? Как это? Ах, тетя, давайте присядем, отдохнем немного, а потом побыстрее станем косить. До того как пастух погонит стадо домой, мы и закончим работу.

- Присесть, конечно, можно, для субботнего дня мы достаточно сделали. Но еще долго придется рассказывать печальную историю наших соседей. Может быть, в другой раз поговорим, когда у нас будет больше времени?..

- Часто я думала потом, - продолжала женщина после того, как они немного отдохнули, - лучше бы я молчала! Но теперь уж ничем не поможешь. Господь всемогущий знает, что мы заботились о бедной Марийке. Она была круглой сиротой, а с ней обращались несправедливо.

Женщина вытерла слезы.

- А сосед поговорил со своей сварливой матерью? - спросила молодая крестьянка, нахмурившись.

- Он лишь вежливо, как подобает хорошему сыну, попросил ее не нагружать жену слишком тяжелой работой, а нанять поденщика, и пищу готовить получше. Марийка, дескать, плохо выглядит, и он опасается, что она может заболеть, так как к такой тяжелой работе не привыкла. Старуха на его просьбу ответила, что он может посадить свою жену под стеклянный колпак, а ей такая кукла не нужна.

- Я раньше и без нее справлялась, когда ты был на военной службе. Но, скажу тебе, для такой барыни варить не буду. Кладовка открыта, пусть варит и печет, что хочет.

Напрасно сын просил ее, напрасно Марийка оправдывалась, говорила, что никому не жаловалась, что работает охотно! Старуха ей не поверила и не захотела отступить от своих слов.

Спустя некоторое время мать Матьяса отправилась в дальнюю деревню к своей тяжелобольной сестре и вернулась лишь после ее похорон, вечером, как раз перед отъездом Матьяса.

Около трех недель Марийка с мужем смогли, наконец, спокойно пожить одни. Она готовила еду и носила ему в поле. Он позволял ей работать только по дому. За это время Марийка снова расцвела, глаза ее засветились, на лице заиграла улыбка. Я забегала к ней по-соседски, перекинуться двумя-тремя словами. Однажды, когда мы с матерью вязали снопы в поле, я сказала, что эти двое, наверное, не менее счастли-вы, чем Адам с Евой в райском саду. Все соседи радовались этому тихому, но, к сожалению, недолгому счастью.

Кончилось оно с возвращением старухи. Марийка приготовила хороший ужин, но мать к нему даже не притронулась и дала слово, что из рук молодухи никогда ничего не примет. Опечаленный Матьяс на другое утро уехал. Марийка провожала мужа и утешала его обещанием, что они с матерью обязательно помирятся. До кладбища молодые ехали вместе. Там, под елями, они еще немного постояли и горько поплакали. Когда он, поехав, оглянулся, она стояла на том же месте, смотрела ему вслед и, улыбаясь, махала платком; но вскоре лошади завернули за скалу и Марийка скрылась из виду. Однако любимый образ остался у него в сердце, он взял его с собой, и образ этот и сегодня с ним, стоит ему только закрыть глаза. Ну а теперь, Дора, за работу! Остальное расскажу тебе в другой раз. История эта длинная!

Женщины поднялись, и вскоре они уже шагали домой с большими охапками зеленого корма. Люди догоняли их или шли навстречу; и каждого они приветствовали так, будто все они были их родственниками. Так бывает в деревне, где люди с ранних лет знают друг друга. А есть среди них и такие, которых приветствуют особенно тепло, с которыми охотно останавливаются поговорить.

К таким относились и наши знакомые: Сусанна Ужерова и Дора Ми-лова, всего несколько недель назад вышедшая замуж за племянника Сусанны. Женщины торопились, так как издали уже слышались звон колокольчиков и щелканье кнута. Возвращалось деревенское стадо, ворота всех дворов были распахнуты настежь.

Солнце пряталось за горы. Опускался вечер.