Пробуждение (СИ)

Глава 16

Церковь.

— Аааа, твою же маааааать — раздался с кровати голос подростка и рука парня «забегала» по полу в поисках тумбочки, в которой всегда держал небольшую бутылочку воды и таблетки с обезболивающим. Но не обнаружив искомое открыл глаза и не увидев знакомые очертания комнаты, буркнул, снова опуская голову на подушку: — Вооооды! Эээ… Мария?

— Почти дорогой. — раздался у него из-за спины голос, который сильно контрастировал с насмешливым вытягиванием слогов: — Попытка номер два и не смей поворачиваться, пока моё имя не назовешь.

— Блин, у меня голова болит и нет сил на эти шарады. — с трудом удерживаясь от повторного стона, попытался воззвать к совести собеседницы Филип, всё ещё пытаясь вспомнить, где и с кем он провёл вчерашний день. И как он его провёл, а ещё при каких обстоятельствах согласился отправиться к девушке, а не к себе домой.

Но дождавшись лишь тишины в ответ на свои молитвы, а также почувствовав, как с кровати исчезает часть веса, сделал новую попытку: — Лена?

— Нет.

— Маша?

— Уже говорил.

— У меня не так много вариантов. — снова отозвался Филип: — Дав… Стоп, о господи… Светлана. Скажите мне что я вёл себя прилично.

— Более чем. — ответила ему монахиня в спину: — Правда вы заняли мою кровать и ввели в заблуждение «Скрипку», который похоже решил, что я педофилка.

— Скрипка? При чём тут музыкальный инструмент? — спросил Филип, который ни разу так и не услышал до этого дня не то что имя, но даже прозвище правой руки «Быка».

— Фи неужели вы до сих пор не проснулись? Прозвище Носова в этом городке знает каждый второй за исключением каждого первого. — надевая головной убор, ответила Светлана: — Можете кстати повернуться.

— Ага спасибо. — поблагодарил её Филип: — А не подскажешь, где моя одежда?

— А вы глаза от подушки оторвите и сразу сможете её увидеть.

— Вам никогда не говорили, что вы бесстыдны сестра? Неужели вам не положено бдить целибат и смущаться при виде голого мужчины?

— Вы странно хорошо подкованы в традициях нашего незначительного объединения. — обойдя кровать и смотря на так и не открывшего глаза парня, отметила Светлана: — Неужели за то время что вы существуете, вам довелось прочитать наши священные книги? А какие?

— Так. Стоп. — второй раз за утро открыл парень глаза и посмотрел на монашку: — А разве там не одна Библия?

— Может вы читали сборник? Никогда правда не слышала такого названия. Но это говорит, что что-то вы понимаете в нашей вере. Не хотите ли принять настоящее крещение?

Предложение оказалось слишком внезапным для Филипа, но не успев даже полноценно обдумать слова монахини, как боль прошлась по руке и на коже показались кровавые линии Пакта.

Боль заставила парня проснуться и через боль произнести: — Я пока вынужден отказаться.

— Неужели ваш покровитель против? — подойдя, спросила Светалана. Она даже протянула руку, чтобы коснуться кровавых линий, но увидев, что те налились кровью ещё сильнее, а лицо Филипа стало бледным от боли, резко отдернула конечность и даже сделала два шага назад. Это помогло и линии стали быстро тускнеть, но прошло почти десять минут прежде чем Филип смог ответить.

— Не думаю, что дело в нашей покровительнице. — сказал он, вытирая боль со лба: — Скорее дело в нашем со Стефане договоре. Он видно… воспринял ваше предложение как вмешательство в условия. Сранная магия хрен поймешь, как она работает.

— Однако на ней стоит наша страна и даже мир. — всё ещё не приближаясь уточнила Светлана: — И кстати рада видеть, что вы сдержали обещание и не вернули вашу неучтивую личность. Может настоящий всё-таки вы?

— Мы оба настоящие. — с трудом сдерживая раздражение ответил Филип: — Давайте лучше вернемся к «Скрипке». Что он хотел от вас? Может я могу чем-то помочь?

— Какое благородство. — немного поклонившись сказала монахиня: — Но свои проблемы я решу сама. И даже кстати не буду спрашивать, что вы делали неподалёку от того места где вчера завершили свой путь несколько капитанов «Быка».

При этих словах она поднесла палец к губам, будто показывая, что теперь её рот на замке.

Воспоминания о вчерашнем, заставили Филипа вздрогнуть и положить руку на грудь, прислушиваясь как бьётся сердце.

И поддавшись внезапному порыву, решился спросить: — Какого цвета у меня сейчас глаза?

*****

У борделя

— У этого мстителя фетиш на поджоги что ли? — спрашивал Молодов, закрывая лицо платком, которым с ним поделился Ершов.

— Не думаю. — также глухо ответил его друг: — Тут скорее попытка ошеломить противников. Правда из-за этого и стрельба такая «грязная». Люди метались и пытались спастись. Но в таком узком переулке у них не было шансов, кроме как сначала убить напавшего. И кстати не слышу былого восхищения в твоём голосе. Он сегодня ночью подвиг совершил. Неужели тебя так сожжение напрягло?

— Если бы. — печально ответил Молодов, который всё ещё отходил от вчерашнего происшествия в церкви: — Ты общался с местными девушками?

— Нет. Извини я семейный человек и мне не пристало общаться с проститутками. У нас с тобой достаточно коллег, не обремененных узами брака. Может мне кстати твоей жене рассказать о похождениях мужа? — в конце своего монолога, Ершов хохотнул и толкнул Кирилла в плечо.

— Ну конечно. А я тогда не поленюсь найти способ и дозвониться до твоей, чтобы она напомнила тебе о диете, толстяк. — напоказ хмыкнул Кирилл, но его возмущение оказалось смазано платком. А потом его глаза снова нахмурились: — Ладно хватит шуток. Я поговорил с самыми… напуганными. Никогда не видел такого желания сотрудничать со следствием, со стороны неблагополучного элемента нашего города.

— И что же вызвало такую откровенность? — нехорошо зыркнув в сторону переулка спросил Ершов.

— Сначала он угрожал перестрелять их, если они посмеют пошевелиться и по сути превратив их всех в свой живой щит, а потом чуть не прирезал девочку. У неё до сих пор рана кровоточит при резких движениях. Печально что, как и всегда, запомнилась только самая яркая черта.

— Опять глаза?

— Ага. Боги покарайте эту сволочь. А то скоро у нас будет два психа охотящихся на людей. Будто нам Потрошителя мало.

— Новая кличка? Раньше вроде его Мясником называли. — покачал головой будто осуждая Ершов.

— Это всё капитан из столицы. Как он выразился, прозвище не эстетично. — хмуро сказал Молодов: — Будто это единственная наша проблема. Эта тварь теперь ведь с той стороной якшаться начала. Я кстати подумываю вывезти свою семью подальше, как и ты. Адресок не подкинешь?

— Как понабиться с удовольствием помогу. А пока извини предпочту сохранить нахождение семьи в секрете. Мы до сих пор не знаем, как Потрошитель узнал, где Фролов прятал семью. Не хочу, чтобы ты пришёл на мои и моей семьи похороны.

Вокруг друзей после этих слов сгустилась мрачная аура.

— Как насчёт навестить их завтра? — спросил Кирилл у Станислава.

— Конечно. С меня бутылка.

— Тогда с меня цветы. — согласился Молодов: — Ладно пойдём. Нужно написать отчёт для полковника и этого капитана.

— Неужели он настолько не компетентен? — Ершов с недоверием в глазах посмотрел на коллегу.

— Как сказать… — почесав затылок ответил Молодов: — Он хорош как боевик и точно получил капитанские звезды не за красивые глаза за очками в золотой оправе. Но вот его аналитические способности… бляяяять. Короче ловить Потрошителя придется своими силами. И почему тебя в группу не взяли?

— По той же причине… — идя в след за Молодовым ответил Ершов: — … по которой наш начальник не отпускает меня в Севастополь на повышение. Скотине нужен я для… судя по всему, чтобы спустить всех собак на меня, когда понадобиться. Помнишь, как пару лет назад я попытался на него настучать наверх?

— Ага. И пока ты как «честный» человек не взял взятку, и не дал ему компромат… — погрузившись в воспоминания сказал Молодов: — Он тебя с дежурств не выпускал. Твоя Нина тогда с ума сходила.

— Угу. — грустно сказал Ершов. К этому моменту они подошли к служебной машине и достали планшеты из портфеля: — Теперь я его личный громоотвод перед проверками. У меня скоро будет такая стопка несоответствий, что со службы я перееду в тюрьму, а оттуда на кладбище.

Хотел бы Молодов его успокоить, сказав, что он обязательно выкрутятся, как и всегда. Но и сам понимал, что если их начальника всё-таки посадят их карьеры также завершаться. Слишком сильно их подразделение срослось с бандитами. И если Ершова заставили взять вину на себя, то вот он пошёл на преступление вполне сознательно. Денег никогда не было слишком много, а здоровье сына потребовало слишком больших вложений.

— Может кто-то в команде у нашего гостя достаточно умный? — строча отчёт о происшествии спросил Ершов.

Бросивший взгляд в его сторону Молодов, в очередной раз позавидовал аккуратному подчерку друга и вернувшись к своему отчёту, ответил: — Он единственный аристократ во всей этой группе, а значит, как он решит, так и будет. Эххх…

— Печально это слышать.

*****

Церковь

Надеялся Филип выбраться из здания церкви по-тихому. Но удача явно была не с ним сегодня с утра. Ведь только спустившись с чердака церкви, он сразу наткнулся на знакомую рыжую вихрастую голову.

Тот тоже его узнал, и лицо Тимура исказилось от ярости при взгляде на человека перед ним. А когда мальчик понял, откуда спускается столь ненавистный ему человек, то и вообще «вспыхнул» от ярости.

— УБЬЮ ТВАРЬ!!! — закричал он на всю лестницу и бросился вперёд на Филипа. На ходу он достал из кармана молоток и замахнулся им на соперника: — Как ты посмел притронуться к сестре?!

Уворачиваясь от ударов, Филип делал шаг за шагом по лестнице вверх и лихорадочно вспоминал, остались ли у него патроны для револьвера. Но даже когда память подсказала ему, что патронов нет, он всё равно достал оружие и навёл на разбушевавшегося подростка.

Тот замер, но молоток не опустил явно готовясь броситься на соперника при первой же возможности. К счастью от потенциально печальных последствий их обоих спасла Светлана. Услышав шум, она бросила приводить в порядок комнату и выскочила из комнаты. Следующие десять минут Филип был вынужден наблюдать за тем как она отчитывает Тимура, объясняя тому что на её гостей поднимать молоток, нож, пистолет или ещё что-либо вредное для здоровья, нельзя. При этом она мастерски использовала полотенце, ударяя парня по пятой точке.

Честно говоря, Филип слабо верил в эффективность данного метода воспитания, но не стал останавливать монашку. И предпочёл просто попрощаться, стараясь не отвлечь женщину от воспитательной работы, а после спустился вниз по лестнице. Однако, когда он уже подходил к выходу, его внезапно окликнули: — Эй ты! Постой!

Обернувшись и посмотрев на компанию детей под предводительством парня постарше, он собирался проигнорировать неизвестных и уйти, но его снова окликнули, когда Филип повернулся к двери: — Да стой ты!

— Что надо? — спросил он, продолжаясь держаться за ручку двери.

— Мы хотели поблагодарить за помощь. — будто через силу сказал старший: — Если бы тебя не было, мы скорее всего все погибли.

— Не за что. Это всё? — постарался как можно быстрее закончить разговор Филип.

— Нет. — ответ оказался неожиданным и уже приоткрывший дверь юноша, обернулся посмотрев на компанию, а старший продолжил: — Оставь нашу сестру в покое. Если ещё раз попытаешься на неё наехать, не посмотрим на твою… твою… твою магию! Вот!

Помолчав несколько минут, Филип решился выдать сформулированный в голове ответ: — Скажу так. Я постараюсь избежать таких ситуаций, но гарантий давать не буду. И кстати я ещё вернусь поэтому успокойте своего буйного рыжего, чтобы на гостей не бросался с острыми предметами. А то в следующий раз ему может не повезти и это… — он на пару секунд отодвинул свою полу своей куртки, показывая револьвер: — … проделает ему лишнюю дыру во лбу.

После чего наконец покинул алтарный зал. Выйдя на улицу, он услышал крики мальчишки: — Газета! Газета! Покупайте газету!

Денег, чтобы купить газету у Филипа не было, но даже не читая, он смог перехватить заголовки.

— Оперативно писаки работают. И полдня не прошло, а кровавые похождения уже на первых страницах. — подумал он, мазнув взглядом по листкам бумаги. Люди на улице также обсуждали произошедшее, и среди них Филип смог заметить и тех, кого отнести к законопослушным подданным было нельзя.

К его удивлению от одной из таких групп, внезапно отделилась знакомая фигура девушки. Она ничего не говорила до того момента пока не оказалась в паре шагов от него и не раскрыла радостно объятия: — Господин рада вас видеть! Как чувствуете себя?

— Девушка! — с не меньшей энергией ответил ей Филип: — Ты даже не представляешь, как я рад слышать этот сладкоречивый голос, такой же ядовитый, как и твоё имя. Как прошла ночка?

— Не очень продуктивно. Пришлось несколько раз успокаивать Ивана. Ты вот знал, что слуга твой устойчив к ментальной магии?

— Он слуга не мой, а Стефана. — незаметно оперевшись на неё, уточнил Стефан: — И о его прошлом знаю совсем немного, как и о твоём, впрочем. Поэтому дорогая моя ответь с кем это ты разговаривала? Непохожи они на законопослушных подданных Российской Империи.

— Подчиненные.

— Если ты не работаешь на «Быка»… — юноша посмотрел на девушку: — Ну надо было раньше понять. Ты состоишь в одной из подчиненных группировок?

— Бинго. А ты соображал дольше, чем я думала. Но наш босс полностью подконтролен «Быку» … ой! — она приложила свободную ладошку к губам: — Точнее был до вчерашней ночи.

— Чертовка. Не обидно погружать свою банду в междоусобную бойню за власть? — спросил Филип, по-новому посмотрев на Ядвигу.

— Мир бандитов — это не то что описывают в книгах. — на секунду показала своё злое лицо Ядвига: — Он не похож на семью, мы даже не коллеги. Мы стая которые уничтожает слабых или потерявших чутьё. Мой уже почивший босс не устраивал никого и поэтому никто его не вспомнит его добрым словом.

— Будешь участвовать? — спросил у неё Филип.

Он был уверен в ответе, и Ядвига его не разочаровала: — Конечно. Иначе зачем было начинать? Кстати я все ещё ждут обещанных историй о твоём мире.

— Ох Ядвига. Я то не против, но сколько ты готова меня слушать? Я могу говорить об исторических событиях часами, если меня не останавливать.

— Мы теперь будем видится реже и поэтому это не самое плохое времяпрепровождение.

— Ну что ж… — сказал юноша, когда они подходили к двери: — Тогда, пожалуй, начнём с…

*****

Изнанка

— Madame! (фр.) зачем всё это?! — кричал Стефан стоя за пределом поляны и пытаясь колдовать. Призрачное воплощение его шпаги, лежало внутри периметра в руках у Экалрат. При этом девушка смотрела на своего подопечного с видом довольной кошки.

— Это чтобы ты помнил, что не только физическую силу нужно тренировать, но и научиться использовать потоки магии, что позволит тебе усилить свой потенциал. Se réjouir (фр. радуйся), что ты не живешь лет триста назад. Тогда таких недоучек как ты просто бросали в самую гущу сражений и проверяли есть ли смысл его учить.

— А если его не было?! — воскликнул Стефан, смотря на приближающих «ос» размером с крупную собаку: — Да и как колдовать, если у меня сейчас нет sangs (фр. кровь)!

— Обычно, когда они теряли конечность их забирали в семью, где использовали для политических игр. Ну или как пример для нового поколения, что бывает, когда недостаточно стараешься. — сказала это Экалрат так спокойно, будто не про судьбы людей рассказывала, а про то что сегодня будет на ужин: — Что же касается твоего второго вопроса… импровизируй.

— Merde! — закричал Стефан и попытался почувствовать хоть какую-то магию. Но казалось, что его тело застыло и не пропускает даже каплю энергию наружу. Он настолько сосредоточился пытаясь извлечь хотя бы эту каплю, что неверно оценил расстояние до противника. И Экалрат вздохнув использовала кусочек своей силы, что сформировала кровавую стрелку, которая подчиняясь её воле, пронзила барьер и влетела на огромно скорости в одну из «ос», которая подобралась ближе остальных.

Замерев в воздухе, тело твари Изнанки начало набухать, что привлекло внимание как остальных тварей, так и Стефана. Несколько секунд и тело существа увеличилось так как будто внутри него образовалось множество воздушных шариков, и ещё секунду спустя с жутким скрипом разлетелось на части.

— Например так… — сказала фея, будто сделала что-то обычное и простое. А Стефан посмотрел на неё с таким осуждением во взгляде, что не будь она ожившим цветком, точно бы смутилась.

Однако добился лишь того что девушка склонила голову на бок.

С трудом сдерживая рык злости, Стефан развернулся и отпрыгнул в сторону уклоняясь. Почти полчаса он вертелся на небольшом участке. Душа его стонала и была буквально исполосована темными линиями, однако Экалрат наблюдавшая со стороны не выглядела раздраженной.

— Неплохо. — мысленно поставила она оценку: — Как поймёт вообще будет отлично.

И не заметила, как её тень на мгновение исказилась, а далеко позади один из лепестков на Иве из ярко-красного стал темно-бордовым.