Пробуждение (СИ)

Глава 22

Допросная

Выглядел Ершов погано. И дело было не в столкновение с мальчишкой, хотя пулевые ранения продолжали кровоточить. И не в множестве полученных ударов, а ведь бывшие коллеги по-настоящему старались, вымещая всё что накопилось за прошедшее полгода. Просто с того момента как он вынужден был убежать с того склада он постоянно ощущал пустоту в душе, которая с каждой секундой разрасталась и пожирала нечто неосязаемое. Поэтому в момент, когда его привезли к участку, Себастьян уже с трудом мог ходить.

В момент, когда его тащили через участок на подземный этаж, бывший маньяк многое услышал. Тихие поздравления, проклятия, а также удивлённые вздохи и ехидные комментарии о его худобе. Ехидные, но мало чем отличающиеся от слов полных ненависти. В какой-то момент силы окончательно оставили Потрошителя, и он попытался осесть мешком. Единственный кто потянулся ему помочь оказался всё также идущий рядом Молодов. Однако его рука оказалась мгновенно перехвачена холодной рукой Лецменова. Второй капитан удерживал за шиворот вновь выпрямившегося психа.

— Не стоит проявлять жалость. Он сейчас платит за полученную силу, и эта плата может быть легко перенесена на вас сержант.

— Плохо же ты обо мне думаешь капитан. — вытирая кровь изо рта и провоцируя несколько одновременных ударов со стороны бывших коллег.

— Аргх. Какое неуважение с вашей стороны. А мы ведь работали вместе. — снова обратился к полицейским Себастьян, уже не пытаясь убрать кровь со своего лица и продолжая шагать вниз.

Когда же маньяка наконец завели в допросную комнату и приковали к столу, Кирилл спросил: — К чему такая спешка капитан. Может его лучше отправить в столицу?

— В этом нет смысла Молодов. Ему осталось жить осталось жить неделю максимум две. И это если он будет цепляться за жизнь.

— Что? Почему?

— А пойдём поговорим с ним. Там и узнаешь подробности, если, конечно, ты готов.

*****

— Ну что ж вот наконец мы и познакомились Ершов Себастьян Александрович. Что же вы так? Неужели сознательно от меня бегали? — начал беседу Лецменов смотря на дистрофика перед собой. Но при этом сам снял перчатки, готовясь к последнему броску со стороны своего визави.

— Знаете с вашей стороны это несколько подло использовать моего друга как свой щит. — очень по-доброму смотря на Кирилла, спокойно ответил ему Потрошитель. И если бы Молодов не поймал бы друга лично, он мысленно признался себя, то бросился бы защищать товарища несмотря на все последствия позже.

— Он сам согласился. — тем временем продолжил капитан, открывая папку с документами по делу: — И если вы будете сотрудничать с нами, я даже позволю поговорить вам с глазу на глаз, мои полномочия такое позволяют.

— Какая щедрость. — складывая руки в замок и откидываясь насколько позволял это стул, протянул Ершов: — Но может изменим последовательность? Сначала личный разговор, а потом допрос?

— Вы не поверите, но я забочусь о вас в первую очередь.

— Действительно не поверю. Вы нарушили замысел Великого Бога, который должен был спасти все невинные души и уменьшить всеобщие страдания тех, кого спасти уже нельзя.

— Вот оно как?… — Лецменов изобразил на лице, выражение полное скепсиса: — И нельзя спасти?

— Всех, кто пересёк порог шестнадцати иногда восемнадцати лет. — при этих словах Ершов поддался вперёд: — Я много раз пытался помочь тем, кто был старше, но их души были запятнаны. Ложь, похоть, ненависть и многое другое, что отравляет нас! Даже тебя друг мой, хоть ты и чище многих.

Он смотрел на Кирилл, и тот понял, что в его глазах лишь жалость. Человек перед ним жалеет его. Его! Казалось ему всё равно, что будет с ним самим, но искренне сожалел, что не успел довести до конца своё страшное дело.

— Не успел помочь как Фролову? — задал Молодов вопрос, не видя одобрительно кивка Лецменова.

— Ты понял. — продолжая смотреть на него, кивнул Себастьян: — Я испугался. Он тогда так внезапно появился. Интересно кто ему тогда позвонил. Знаешь он ведь до конца не понял, а я… я… я… так ошибся. Знаешь, я опустил руки тогда, отчаялся даже не попытался его СПАСТИ…

— Ты его…

Но Ершов лишь дернул рукой останавливая его: — Это было после. Я не рассчитал силу, что даровало мне благословение и сломал ему шею одним ударом. А потом… я плохо помню. Но знаешь, когда ходишь в патрули не сложно спрятаться от лишних глаз.

— А его родные неужели никто… ничего не…

— В деревне за городом? Конечно слышали, но разве почерневшие души могли поступить по справедливости? Я знаешь начинал ещё там в посёлках, но хоть кто-нибудь нам рассказал? Кто-нибудь отринул личную мелочность и страх, после моих угроз?! Да НИКТО не посмел мне даже дорогу заступить. Как и никто не смел меня остановить уже даже здесь! Взрослые смотрели на меня как бараны, даже когда начинал их резать! Лишь дети пытались защищать своих взрослых, вновь и вновь доказывая, что только они чисты.

Слушая бывшего друга, Кирилл не заметил, как его сжалась в кулак и едва Себастьян договорил, попытался ударить мужчину по другую сторону стола. Лишь реакция Лецменова позволила в будущем избежать сержанту обвинений в служебном несоответствии.

— Может вам покинуть помещение сержант? — не менее холодно, чем была его рука, предложил Лецменов, но Молодов лишь мотнул головой и сев обратно, сказал: — Ты расскажешь мне обо всех своих прест… деяниях. Как мой друг, если ты вообще им был когда-то.

Капитан с трудом удержался от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Он точно знал, что последует в ответ на такое требование. Но к его удивлению:

— Конечно Кирилл. Ты меня поймал, поэтому это будет честно. Надеюсь, ты придешь на мои похороны. Можно ручку и бумажку? И побудь со мной пожалуйста… И не расскажете, как меня вычислили.

— Хорошо, если капитан, конечно, не возражает. — Кирилл посмотрел на барона.

На что капитан лишь пожал плечами и надев перчатки, подошёл к выходу.

— Круг подозреваемых вы сами сократили. Преступник точно знал о ходе расследования, а точнее его отсутствии, поэтому и действовал нагло. Это означало что это или преступник или полицейский. Но если преступник, то он скорее всего принадлежал к верхушке местной организации. Однако детоубийцы не живут долго в их среде, а значит вы стояли по другую сторону закона. Это объясняло и то почему сироты, которые в принципе никому не доверяли, шли за вами. Дело было не в доверии, а в страхе. А господин Юлий Артемьев, будучи пьяным, увидел вашу форму и само собой не сопротивлялся.

— Это не объясняет почему я?

— Семья. Вы единственный чью семью мы не смогли проверить. Некоторые ваши коллеги тоже спрятали своих близких, но знаете найти их было не сложно. А вот вы… Это конечно не было доказательством, как и совпадение большей части ваших патрулей с исчезновениями, но это хватило чтобы мне получить ордер на осмотр вашего дома.

— А там было уже все улики. Неосторожно с моей стороны. — согласился Ершов, берясь за ручку.

С описанием всех совершенных преступлений они провозили почти пять часов. Тяжелее всего Молодову было читать о первых жертвах своего друга. Жена, дети. После окончание разговора Кирилл с трудом поднялся, но поехал не домой. Путь его лежал за город, и ему было всё равно, что ещё только начинало светать.

Несколько раз едва не уснув за рулём, он свернул с основной дороги на лесную дорожку, которую едва-едва можно было разглядеть под лучами рассветного солнца. Добраться до нужной полянки ему удалось ещё через двадцать минут. Их поляна, на которой они часто в старые времена собирались семьями и перестали после того, как начались убийства.

Шагая по уже начав подсыхать траве, Молодов добрался до места, где они раньше жгли костры. Теперь вместо небольшой ямы, на этом месте был приличного размера холм.

— Вот мы и встретились.

*****

А пока Молодов ехал за город, специальная группа неслась на склады, где как сообщил Потрошитель, он устроил свою последнюю охоту. Только вот прибыв на место всё что смогла обнаружить группа это кровь на складе с открытым разломом. Не было ни трупов, ни людей.

— Капитан, каковы будут приказы?

— Усилить охрану, оцепить склад, доклады каждый час, ждём подразделения из седьмого департамента ИСБ, они должны быть здесь уже послезавтра.

— Но исчезновение людей говорит, о том, что был прорыв?!

— Отставить панику лейтенант, здесь поработал Потрошитель. На охрану объекта ставить людей из списка один. Список два собрать на экстренное совещание. Работаем по плану.

— Есть ваша милость!

*****

Вернувшись Филип, сразу рванул в кабинет Ядвиги. Теперь у него был ключ и поэтому усиленная дверь не стала для него препятствием. Он отмахнулся от помощи Ивана, захлопнув дверь прямо перед ним.

Подбежав к столу, он судорожно начал перебирать шкафчики в поисках тетрадки. Обнаружить её оказалось достаточно легко и открыв Филип вчитался в записи. Он чувствовал зов с Изнанки, но усилием воли отказывался ему подчиняться.

Изучение всех записей заняло приличное количество времени, но по итогу Филип вышел за пределы комнаты. Был он очень бледным, а в руке продолжал держать тетрадку девушки.

— Необходимо переговорить. — твердо сказал он, смотря своими уже тускнеющими огнями на слуг: — Никого ко мне не пускать, ясно?!

— Но как же?

— ПОТОМ. Меня… не… для… кого нет! — падая на пол, успел сказать юноша.

*****

Изнанка

— Зачем?! ЗАЧЕМ?! ТВАРЬ! — кинулся на него Стефан, и Филип с трудом успел перехватить лезвие, которое явно целилось ему в сердце. При этом молодой человек стал будто плотнее и смотреть сквозь него стало уже почти невозможно. И что больше всего поразило молодого аристократа, который уже успел убедиться в смертности своего орудия, лезвие не могло оставить глубокий разрез.

— Потому что я допустил ошибку и должен был её исправить?

— Что délirer ты несешь! У Ядвиги просто был нервный срыв! У неё сознание помутилось, кто знает, что…

— Да не помутилось у неё сознание. — резво повернувшись, посмотрел на подлетевшую Экалрат, Филип не выпуская лезвие из рук: — Это была настоящая она. И я усилил её… одержимость. Я дал ей цель и методы как её достичь.

— Цель? Какую цель?

— Ваш мир знал один переворот, что гордо был назван Революцией. Всего несколько лет спустя после того, как твой отец покинул Францию. Ты даже аристократом себя незаконно называешь. Ведь титул твоего отца был отменен Декретом Конвента.

— Мой отец его не признал.

— Не имеет значения. Но эта Революции лишь пшик, по факту всем до сих правят кланы. Они всё ещё аристократы хоть и перестали себя так называть. И это разочаровало Ядвигу. А потом появился я… и рассказал о своём мире.

— Что такого в твоём мире было?! Ты так презрительно смотришь на революцию в моей стране…

— А хочешь покажу?

— Что? — раздался сдвоенный вопрос Экалрат и Стефана.

— Говорю, хочешь покажу разницу? Давай! Сделаем этом. У нас с тобой идеальное прикрытие. Никто никогда не заподозрит аристократа в поддержке не Клановой, а Социалистической Революции. Истинное равенство, истребление всех, кто когда-либо смел эксплуатировать людей. Каждый аристократ, каждый меценат, каждый фабрикант, ростовщик, просто тот, кто имеет наглость говорить, что люди не РАВНЫ!!!

Стефан сделал шаг назад не заметив, как выпустил шпагу и видя, как под ногами у Филипа начинают расползаться красные трещины. Экалрат же посмотрела вверх и увидела, что облака также стали понемногу краснеть.

— Хочешь я устрою настоящую бойню?! Когда отец режет сына?! Брат стреляет в брата? Мать против дочери?! Увидеть войну всех против всех, где слово честь, кровь семьи всё становиться не важно! Всё ради достижения великого и счастливого будущего!

Филип засмеялся как одержимый, Пакт на его руке стал не просто виден, он стал наливать алым цветом.

— Никаких компромиссов! Никаких сомнений! Всё ради всеобщего блага! Даже если для этого пусть горят страны и народы! Огонь разгорится и тогда пламя настоящей Революции сметёт сословия, семьи, кланы и даже Императоры останутся лежать на площадях в крови! И эти идеи я идиот вложил в голову молодой девушки, забыв какие сейчас времена.

— Ты…

— Я всё знал и всё понимал. Но… хотел найти отдушину. И за это желание заплатила жизнью Ядвига. Молодая преступница, будущий босс мафии, и так не состоявшееся знамя нового мира. Она ненавидела тебя Филип, она не любила меня, она жила местью, и я вместо того, чтобы её погасить показал, как можно её исполнить.

Вспышка эмоций, опустошила Филипа и тот застыл на месте уставившись в землю, скрывая лицо от Стефана и Экалрат. Видя это, фея жестами постаралась показать Стефану, чтобы тот скорее возвращался в реальный мир. И тот поняв попытался. Но едва его душа дернулась, пытаясь уйти с Изнанки, его как магнитом снова пригвоздило к земле.

— ЧТО? — дергаясь и пытаясь преодолеть внезапное давление, подросток посмотрел на так и стоявшую недвижимо фигуру.

— Кажется я понял немножко больше. — спокойно сказал Филип: — Лиисы как же сильно вы связаны даже не с кровью. Бойней и чем страшнее и масштабнее… тем лучше.

Он поднял руку и посмотрел на линии Пакта: — Даже мыслей хватило ведь. Не так ли Экалрат?

— Ты сместил Пакт в свою пользу! — вызывая оружие, сказала Экалрат. В этот раз в её руках оказалось спиралевидное копьё.

— До новой встречи, фея Бойни.

Юноша исчез, вернувшись в реальной мир. А фее и подростку оставалось лишь бессильно смотреть как целые ветви Ивы, покрывались почками, готовясь расцвести под кровавым дождём.

*****

Отель «Вена»

Аарон не боялся. Так он пытался сказать себе смотря на дверь, благодаря которой только и выжил. Ведь неизвестный что на него напал так и не посмел перешагнуть через порог. И «Бык» продолжал всем своим видом показывать, что он силён и бодр. И что может быть лучшим доказательством, чем очередная девчонка, что будет стоять перед ним на коленях и унижено просить о пощаде.

Поэтому несмотря на все возражения своего подчиненного, Аарон отправил «Скрипку» притащить к нему намеченную женщину. В итоге дабы успокоить самого себя Носов решил сам, съездить за монашкой.

Он ожидал проблем. Ну или хотя бы истерики, но девушка была абсолютна спокойна и пошла за своим конвоиром добровольно, лишь ненадолго остановившись переговорить с одним из своих воспитанников.

Дорога тоже прошла без происшествий и Носов доведя, монашку до самой двери лишь сказал: — Не сопротивляйтесь и может быть завтра вы выйдете оттуда.

Кивнув, монахиня открыла дверь и кротко вошла внутрь. Носов по своей привычке пошёл как можно быстрее к лифту, он не хотел слышать крики женщины.

Тем временем Аарон смотрел как медленно стоявшая перед ним молодая девушка раздевается, подчиняясь его приказу и чувствовал, как становиться теснее у него в штанах. В какой-то момент он устал ждать и не выдержав, едва ли не подбежал к своей жертве и повалил Светлану на пол. Девушка закричала, забилась в его руках, перевернулась животом на пол.

— ДА! — закричал, облизываясь главарь банды: — Больше! Больше! Как я обожаю этот момент!

Он настолько увлёкся собственным обнажением, что на мгновение позволил себе отпустить левую руку своей жертвы. И когда в очередной раз открыл рот, чтобы толи что-то сказать, то ли просто выразить эмоции, и в этот момент сверкнула железная полоска и Аарон схватился за горло.

Кашляя и не в силах даже закричать, Аарон зажимал перерезанное горло и стучал по полу, пытаясь привлечь внимание охрану. Только вот забыл, что все его подчиненные привыкли и к различным звукам, когда к боссу приводят новую девушку.

А Светлана тем временем подошла к ранее скинутой одежде и сказала: — Ты меня не помнишь. Тогда у меня было другое лицо, да и работала я в другом месте.

Бросив попытки привлечь внимание, «Бык» попытался сосредоточиться на лице. Но сколько не вглядывался никак не мог припомнить лица своей очередной не состоявшейся жертвы.

— Я называла себя Анжелика и оказалась недостаточно хороша для тебя. И ты приказал вылить мне на лицо, банку кислоты. А потом меня бросили в канаву. А знаешь кто меня там подобрал полумертвую?

По расширенным глазам Аарона, девушка поняла, что тот догадался и не стала его разочаровывать: — Привет тебе от Воробья, бычок.

Услышав это, Аарон вновь попытался подняться, но силы окончательно себя его покинули и обескровленная туша, упала на пол. Светлана же, подойдя несколько раз от всей души врезала по лицу труппу и воткнув стилет в спину своей жертвы, пошла к окну. На рукоятке кинжала остался висеть небольшая деревянная фигурка воробья.