Продаются Natashi

После депортации женщин расследование их дел заглохло.

Левенкрон не раз поднимала вопрос о посещении полицейскими публичных домов в беседах с начальником полиции и с главой отдела внутренних расследований при Министерстве юстиции. "Ответ был всегда один и тот же: ничего не поделаешь. Пусть такое поведение полицейскому и не к лицу, но преступлением оно не является".

Предосудительные действия даже самого незначительного из чиновников могут иметь драматические последствия. Именно так в Праге, столице Чешской Республики, зародилась одна из наиболее опасных организаций торговли людьми, раскинувшая свои сети до Соединенных Штатов.

Туманным августовским утром 1996 года Майкл Байер, специальный (под два метра ростом!) агент отдела по борьбе с поддельными визами при Бюро дипломатической безопасности Государственного департамента США в Вашингтоне, сел за рабочий стол, включил компьютер и увидел, что ему пришло письмо. Это было срочное донесение офицера службы безопасности из американского посольства в Праге: накануне посольство посетил офицер чешской полиции и поделился сведениями о преступной группе, которая занимается контрабандным ввозом женщин в Соединенные Штаты.

Байер сразу ответил, что попробует узнать что-нибудь по эту сторону океана. Но не успел он навести справки, как на следующий же день получил другое донесение, на сей раз из вашингтонского отдела по борьбе с подделкой консульских документов, отслеживающего тенденции нелегальной иммиграции в США. По электронной почте его предупреждали о прибытии в нью-йоркский аэропорт Кеннеди группы молодых незамужних женщин из Чехии. Их въездные визы в США были действительны, однако в проездных документах заметили что-то подозрительное. Все они были заполнены очень похоже - верный признак подделки.

"Тут я окончательно убедился, что дело нечисто", -вспоминает агент.

Расследование Байера продвигалось стремительно. Консульская служба в Праге принялась разбирать все заявления в поисках указанного образца заполнения визы. И нашла его почти сразу же.

"Во всех заявлениях было указано одно и то же место назначения в Нью-Йорке - отель на пересечении Десятой авеню и улицы 49, - объясняет Байер. - Это нечто вроде злачного квартала Таймс-Сквер. Район известен как рассадник проституции. Не осталось сомнений, что мы имеем дело с группой проституток, направляющейся прямо в Нью-Йорк".

Участок был взят детективами под наблюдение, но оно не принесло результатов.

"Там вечно царила суета, и мы не могли толком разобрать, кто чем занят. Слишком много народу толпилось вокруг. Так что метод не сработал. Но мы знали, что чешские девушки сразу по прибытии в Штаты попадут сюда".

По данным чешской полиции, женщины покидали Прагу группами по три-четыре человека, то есть за четыре года в Нью-Йорк, по всей вероятности, нелегально въехали около двухсот человек.

"Мы действительно несколько раз видели такие группы новоприбывших, и очень скоро стало ясно, кто за этим стоит и что происходит", - говорит Байер.

В аэропорту Кеннеди женщин встречали два чешских эмигранта, Ладислав Руч и Милан Лейханек. Командовал парадом Руч, которому тогда было тридцать восемь. Этому великану нравилось строить из себя мафиозного дона. Выглядел он угрожающе: накачанные мускулы, лоснящиеся от геля волосы, забранные в "конский хвост". Носил плотно обтягивающие футболки, ковбойские ботинки, кричащие костюмы из дешевой синтетики и вульгарные ювелирные украшения. Однажды на чешскую свадьбу в Квинсе он приехал в "роллс-ройсе", которым управлял верный Лейханек, состоявший при нем кем-то вроде адъютанта. К двадцати семи годам Лейханек сделал преступную карьеру, поставив рекорд Чехии по перегону краденых автомобилей. Имел судимость за попытку продажи взрывчатого пластида, украденного с армейского склада. В банду входили и другие чешские эмигранты, но заправлял всем Руч.

Когда ключевых игроков установили и картина прояснилась, Байер решил, что пора поддать жару, и попросил помощи у нью-йоркской полиции.

Они свели меня с ребятами из отдела нравов нижнего Манхэттена, которые занимались и организованной преступностью тоже. Самые сливки команды. Только начинаю объяснять подноготную дела, как один детектив уже перебивает меня: "Слушай, я как раз арестовал тут одну проститутку, так она, по-моему, сбежала от этой самой банды".

Агент быстро записал координаты и организовал встречу.

Она была ужасно зла на этих негодяев, просто умирала от желания сдать их со всеми потрохами. Нам с ней неслыханно повезло, она выдала столько свеженького компромата, что только иди да сажай парней за решетку. Единственная проблема: она их боялась как огня, они ведь здоровые, подлецы, и на все способны. Девочка свято верила, что они запросто пришьют человека за пятьсот баксов. Поэтому мне было важно поработать с ней подольше и уговорить ее навести меня на других, таких же, как она. Одна свидетельница - это уже хорошо, но не достаточно.

От своей осведомительницы Байер узнал, как устроено гангстерское предприятие изнутри. Она рассказала, что женщин набирали, давая объявления в чешских газетах о вакансиях танцовщиц, официанток и моделей. На главном вокзале Праги на площади Венцеслава их встречали рекру-теры. Женщинам не надо было рисковать и наудачу идти в американское посольство с вымышленной легендой: члены банды отправляли их прямиком к сотруднику в визовом отделе, который проштамповывал их заявления. Через несколько дней они уже летели в Нью-Йорк. После встречи в аэропорту Руч и Лейханек везли их в одну из трех квартир в Квинсе, кишевших тараканами и крысами, где женщины жили без регистрации и спали на матрасах на полу.

Их немедленно пускали в дело - изнурительные десятичасовые смены в пип-шоу около Таймс-Сквер. В основном они работали либо в Playpen, тесном грязном баре в полуподвальном помещении с затемненными окнами, либо в Playground, оборудованном кабинками, на втором этаже магазина с жестким порно на Восьмой авеню.

"Ребята из отдела нравов рассказали мне, что в Playpen и Playground раньше ошивались одни наркоманы - типичные подонки, - вспоминал Байер. - И вдруг там появляются эти хорошенькие чешки и другие красивые иностранки, и ни с того ни с сего хозяева начинают грести деньги лопатой".

Что же такое пип-шоу? Клиент сидит в комнатке размером со шкаф и бросает двадцатипятицентовики в специальную прорезь. Металлический экран автоматически поднимается ровно на одну минуту, а затем опускается. По ту сторону - кабинка с обнаженной женщиной. За деньги зритель может протянуть руку и пощупать ее. Но прежде чем он дотронется, она просит чаевых.

"Это по сути закодированный язык сделки, - объясняет Байер. - За прикосновение к каждой части тела установлена цена. Своего рода меню. Два доллара за грудь, три - за ягодицы, и пять - за гениталии. Клиент просовывает руку в кабинку через отверстие, вот и весь контакт".

По закону штата Нью-Йорк подобные развлечения запрещены и попадают под статьи о проституции. Однако владельцы клубов придумали, как увернуться от ответственности: они приказывают женщинам не называть тариф, но просить добровольного вознаграждения.

Что бы девочки ни делали, им надо было отстегивать Милану и Ларри (так называл себя Руч) по сто долларов в день, и так шесть дней в неделю. Представляете, если их лапают за два-три доллара, сколько пройдет времени, пока наберется сто? Так что в этих пип-шоу либо работы невпроворот, либо оказываются дополнительные услуги за отдельную плату.

Пока Байер вел дело против Руча и Лейханека, следствие в Чехии вышло на подкупленного сотрудника посольства -женщину, гражданку Чешской Республики. Американские следователи с помощью чешской полиции заманили ее в ловушку.

"К ней отправилась молодая сотрудница полиции, выдавая себя за очередную завербованную кандидатку, и это сработало превосходно, - рассказывает Байер. - Изобличенная служащая тут же во всем призналась и согласилась сотрудничать со следствием. По ее словам, только она одна выдала более ста виз, по сто долларов штука. Хотела скопить денег, чтобы купить бар в Праге".

Благодаря этой информации в Чехии арестовали нескольких ключевых игроков, в том числе мать и брата Лей-ханека и еще одного "бизнесмена". Работали они в городке Партибица в часе езды от Праги.

"Там находился собственно центр организации, оттуда они закидывали удочки, - объясняет Байер. - То есть размещали в газетах объявления о поиске официанток, моделей и нянь".

Вернувшись в Нью-Йорк, агент решил ускорить дело.

"Со временем - а все это тянулось уже не один месяц - я попросил мою первую свидетельницу свести меня с другими девушками, которым удалось бежать. За год она познакомила меня с тремя. Теперь у меня было четверо пострадавших, дающих одинаковые показания".

Операция была намечена на 12 марта 1998 года. Команда офицеров из полицейского управления Нью-Йорка, Бюро дипломатической безопасности Госдепартамента и Службы иммиграции и натурализации штурмовала Playpen и Playground.

"Сто пятьдесят полицейских и агентов приняли участие в рейде. Мы точно рассчитали время нападения -около пяти вечера, представь себе, час пик, когда кончается рабочий день на предприятиях. Вот куда идут наши бизнесмены, прежде чем отправиться домой к семьям".

В результате освободили тридцать девять женщин из Чехии и Венгрии. Венгерским "филиалом" заправляла другая группировка во главе с бандитом по имени Золтан. В административных помещениях клубов полиция нашла 250 тысяч долларов наличными, наркотики и несколько револьверов.

Заполучили мы и целую пачку контрактов женщин с их фотографиями и визами. Отличный материал, да вдобавок в женской раздевалке мы наткнулись на большую вывеску с ценами, которые женщины должны были запрашивать за прикосновение к разным частям своего тела. Прямая улика. Теперь у нас были прайс-лист и шестнадцать свидетельниц - полная картина происходящего.

Полицейские отряды выехали в Квинс за двумя главными подозреваемыми. Лейханека взяли в его доме, где нашли тайник с оружием (автоматы российского и израильского производства), а также паспорта, визы, авиабилеты и бухгалтерскую книгу, в которую заносились доходы, полученные с каждой женщины. Руча дома не оказалось, однако полиция добыла массу изобличающих его улик. Несколько дней спустя главарь банды сдался.

До июня 1998 года мы снимали и перепроверяли показания. Мы допросили всех свидетельниц и отобрали семь самых ценных. Помимо них у нас на руках были трудовые договоры, счета за авиабилеты, данные Службы иммиграции и натурализации о прибытии женщин в страну и все их визы. Так что у меня стол ломился от документов, по которым четко прослеживалась преступная деятельность банды в Чехии и в Соединенных Штатах. Мы вскрыли все их лазейки. Им было не отвертеться.

На суде, состоявшемся в июне 1999 года, Руч и Лейханек признали себя виновными и получили шестьдесят месяцев тюремного заключения с немедленной депортацией по освобождении. Но разве пяти лет за торговлю невинными женщинами и бесчеловечное обращение с ними достаточно, чтобы образумить прочих? Суду следовало послать гораздо более мощный сигнал, который заставил бы торговцев людьми бросить свой бизнес, пока не поздно. Что до жертв, то большинство из них были депортированы и, опозоренные, вернулись домой в Чехию.

Систематическое содействие, попустительство и коррупция сопровождают трафик во всем мире. Чудо, что кого-то вообще спасают. Но даже когда это происходит, со "спасенными" все равно обращаются как со шлюхами. Причина проста: если полицейский пользовался услугами им подобных, он точно так же виновен в насилии, как их мучители. Не станет же он признаваться себе в этом.

В глазах большинства проданных женщин полиция, пограничники и иммиграционные чиновники принадлежат к "стану врага". Но есть у них и еще один лютый недруг в униформе - военные. Для тысяч узниц баров и борделей

при военных базах в опустошенных войной регионах, где находятся миротворцы ООН и солдаты США, слова "демократия" и "мир" - пустой звук. В этих далеких, укрытых

всего лишь синоним

от постороннего взора логовах пятнадцатилетние девоч-

ки - лучшие игрушки... А насилие

отдыха и развлечения.

БОСНИЙСКИЕ

НОЧИ

У нас была рождественская вечеринка, и все привели с собой рабынь. Один парень притащил сразу трех девчонок.

БЕНДЖАМИН Джонстон, БЫВШИЙ РАБОЧИЙ DYNCORP, НАНЯТЫЙ ДЛЯ РЕМОНТА ВЕРТОЛЕТОВ НА АМЕРИКАНСКОЙ ВОЕННОЙ БАЗЕ

В декабре 1995 года, после сорока двух месяцев кровопролитной войны с сербской армией, более 50 тысяч натовских миротворцев пересекли границу Боснии и Герцеговины, чтобы восстановить закон и порядок. Многих сербских бойцов арестовали, обвинили в изнасилованиях и отправили в Гаагу под суд за военные преступления. Наступил мир, но тысячи женщин и девочек, похищенных из Восточной Европы и влачащих рабское существование в барах и борделях, усеявших гористую сельскую местность Боснии, стали добычей десятков тысяч миротворцев ООН и сотрудников международных благотворительных организаций, наводнивших регион. Какая злая ирония! Во

время войны насилие солдат над невинными женщинами и детьми считается тяжким преступлением. В мирные дни все иначе.

Оленка, девятнадцатилетняя украинка, сидит напротив меня за столиком в кафе и курит одну сигарету за другой. Высокая, стройная крашеная блондинка с короткой стрижкой и бледной кожей. Вспоминая полгода, проведенные в аду - в баре городка Тузла на севере Боснии, - она нервно разглядывает свои ярко-красные ногти. В то время Оленке было всего семнадцать, но ночами ее по-прежнему мучают кошмары. Она делает длинную затяжку и начинает рассказ.

"Я обслуживала от восьми до пятнадцати мужчин за ночь. Все они были мне противны. Хозяин обещал в случае непослушания забить меня до смерти. Злющий был, прямо зверь. Попробуй такому перечить".

За месяцы неволи, подсчитала Оленка, ее подвергли сексуальному насилию более 1800 раз. Каждый мужчина платил хозяину по пятьдесят долларов. Она не получала ни цента. Самым ужасным был вечер, когда ее пустили по кругу. Дюжина солдат шумно отмечала в баре день рождения: одному из них исполнился двадцать один год. Она стала именинным подарком... целому взводу. Ей надлежало исполнять малейшую прихоть миротворцев.

"Я должна была все время улыбаться и притворяться, будто мне нравится унижение, - говорит Оленка едва слышным шепотом. - Эти мужчины животные. Им было наплевать, что я пленница. Они хотят секса, и точка".

Она не знает имен своих клиентов, но помнит формы и опознавательные знаки, гербы на рукавах - американский, канадский, английский, русский, французский. Солдаты. Полицейские офицеры ООН. Сотрудники бесчисленных международных агентств. Много раз она молила о помощи. У некоторых иностранцев на поясе висели сотовые телефоны. Она просила всего об одном звонке.

"Все отказали. Их интересовал только оплаченный час удовольствия. Один настучал хозяину, что я просила телефон. За это меня избили и на три дня заперли в подвале без пищи".

И вот наконец - рейд. Оленку арестовали. Среди сотрудников местной полиции и международных полицейских сил ООН она узнала восьмерых своих клиентов. После ареста с ней беседовала представительница международной правозащитной организации. "Я рассказала ей о солдатах, об офицерах полиции и служащих международных сил, но на том дело и кончилось".

Через две недели Оленку выслали домой - без гроша в кармане, сломленную и опозоренную. Но по статистике миссии ООН в Боснии и Герцеговине она числится среди "спасенных" женщин.

В Боснии проституция запрещена, однако после войны приобрела невиданный размах. Крошечный регион с населением 3,5 миллиона человек насчитывает более 260 баров. Это самые настоящие бордели, в которых около пяти тысяч женщин из Восточной Европы скрашивают досуг международному военному контингенту. Действия тех, кому вверено установление стабильности в регионе, проходили бы у них на родине по статьям о коррупции, содействии торговле людьми, сексуальных домогательствах, изнасиловании и соучастии в преступлениях. Высшее командование ООН, прекрасно осведомленное о развеселой ночной жизни миротворцев, отчаянно пыталось избежать огласки. Сор вынесла из избы 9 октября 2000 года тридцатидевятилетняя мать троих детей из штата Небраска.

Катрин Болковач входила в число 2100 офицеров, служивших в Боснии и Герцеговине в составе экспедиционного корпуса полицейских сил ООН. Их задача заключалась в восстановлении законности и порядка после войны, а также в воспитании нового поколения офицеров местной полиции. В 1998 году Болковач подписала контракт на три года. Для нее это был уникальный шанс побывать за границей и послужить действительно важному делу. Ее трудоустройством занималась компания DynCorp Inc., нанимающая от имени Государственного департамента США офицеров американской полиции для службы в миссиях ООН по всему миру. DynCorp, штаб-квартира которой находится в Рестоне, штат Вирджиния, заключила договор о поставке трехсот офицеров в Боснию и Герцеговину.

Вскоре после прибытия Болковач в Сараево ее попросили взять на себя руководство Гендерной службой экспедиционного корпуса - подразделением, расследующим широкий круг преступлений, включая секс-трафик, сексуальные домогательства и домашнее насилие. И почти сразу же она оказалась завалена делами по трафику. В круг ее обязанностей входили и допросы освобожденных жертв, в чьих показаниях она уловила тревожную тенденцию. Молодые женщины снова и снова рассказывали, что их бордели часто посещают миротворцы, сотрудники ООН и международных полицейских сил. Но по странному стечению обстоятельств все рапорты Болковач исчезали бесследно, словно в черную дыру проваливались.

Офицер решила проявить инициативу. 9 октября 2000 года, нарушая субординацию, Болковач отправила по электронной почте эмоциональные послания пятидесяти высокопоставленным лицам, в том числе Жаку Кляй-ну, специальному представителю Генерального секретаря ООН в Боснии. В письме, озаглавленном "Слабонервным и нечистым совестью читать не рекомендуется", она обвиняла солдат НАТО, гуманитарных сотрудников и полицию ООН в регулярном посещении публичных домов, где работают девушки из Восточной Европы - некоторые моложе шестнадцати лет.

Основываясь на показаниях более восьмидесяти пострадавших, Болковач подробно описала, каким надругательствам и унижениям они подвергаются ежедневно.

"Если женщины отказываются совершать половые акты с клиентами, их бьют и насилуют хозяева и их помощники". Болковач не смягчала выражений. Посещение таких борделей, писала она, сродни поощрению секс-рабства. Но это еще не самое худшее. Офицеры полицейских сил ООН соучаствуют в трафике: подделывают документы для проданных женщин, способствуют их нелегальной транспортировке в Боснию, сообщают владельцам баров о планируемых рейдах. Чтобы ее утверждения не были отметены как голословные, Болковач привела несколько конкретных примеров. Некий офицер американской полиции купил женщину за тысячу долларов и держал у себя взаперти для удовлетворения своих половых нужд. Другой случай: местные пограничники задержали натовского миротворца, который вез в машине четырех молдаванок. На допросе девушки сказали, что их "нелегально переправили через границу, продали и заставили заниматься проституцией".

Через несколько дней Болковач перевели в пункт приема телекс-сообщений в пригороде Сараева, подальше от проданных женщин и полицейских расследований. Ее начальник Майк Стирс, заместитель командующего экспедиционным корпусом полицейских сил ООН, заявил, что перевод вызван ее непрофессиональным поведением в вопросе помощи жертвам трафика. Более того, заявил он, Болковач упустила из виду первоочередную задачу полиции ООН - положить конец этническому насилию, которое угрожает нарушить хрупкий мир в стране.

Стирсу немедленно возразила Мадлен Рис, глава представительства Верховного комиссара ООН по правам человека в Сараеве. Юрист и правозащитница, Рис утверждала, что с Болковач поступили несправедливо. "Стирс ответил мне, что она себя исчерпала. Она принимала проблему слишком близко к сердцу. Нам, мол, нужна более объективная картина". Рис считает, что Болковач была хорошим следователем и хотела, чтобы ее работа приносила результаты. "Она пыталась поднять вопрос перед командованием, но не получила поддержки, - вспоминает Рис. - Отношение было такое: зачем тратить столько времени на этих шлюх?"

Не прошло и года, как Болковач уволили, обвинив в подделке ведомостей. Это, заявляет офицер, откровенная клевета; ее наказали за нарушение субординации. "Меня выкинули, - говорит Болковач, - потому что я заявила о проблеме во всеуслышание".

Покинув Сараево, она обратилась к юристам и подала иск против DynCorp в арбитражный суд по трудовым конфликтам в Саутхемптоне (Великобритания). Улики, представленные на слушании дела, пролили свет на моральный облик людей, посланных в регион оказывать помощь. Бол-ковач свидетельствовала, что "жертвы трафика сообщали об активном посещении борделей и других преступных деяниях, совершавшихся международным сообществом и полицейскими силами ООН". Сточки зрения Болковач, истинная причина ее увольнения очевидна.

Dyn Corp, со своей стороны, утверждала, что отставка Болковач никак не связана с ее электронным письмом, и отрицала, что закрывает глаза на предосудительное поведение своих сотрудников. Напротив, возмущались представители компании, любой аморальный поступок полицейского офицера ООН немедленно влечет за собой суровое наказание. Они же подчеркивали, что в ноябре и декабре 2000 года, после того как прозвучали обвинения Болковач, двое служащих были уволены за "пособничество проституции" и один - за покупку жертвы трафика и принуждение ее к сожительству в течение шести месяцев.

Но, пожалуй, больше всего дискредитировало полицейских в глазах суда их отношение к проданным женщинам. Болковач поведала, что ее начальник Майк Стирс презрительно отзывался о жертвах трафика как об "обычных шлюхах", таким образом создавая у служащих экспедиционного корпуса впечатление, что посещать бордели, где женщин держат в плену, вполне позволительно. Ее поддержала Мадлен Рис, которая рассказала, что офицеры боснийской миссии воспринимали расследование Болко-вач как "ограничение их свободы".

Почти все они считали жертв трафика "потаскухами, желающими задарма попасть домой"... Мои сведения получены из первых рук, так как даже высокопоставленные чиновники разделяют подобные взгляды.

Рис потрясла суд, показав под присягой, что некий высший чин ООН был неоднократно замечен в баре одного из самых известных борделей Боснии. А именно: одна из подневольных работниц заведения опознала в американце по имени Денис Ладюсер, заместителе комиссара экспедиционного корпуса, постоянного клиента. (Ладюсер более не состоит в организации; в его послужном списке значится, что он навсегда отстранен от сотрудничества с ООН.) Рис без обиняков обвинила ООН в неспособности удерживать своих служащих от сексуального насилия. Одна Болковач, которую правозащитница назвала человеком "абсолютной честности", пыталась с этим бороться. "Не сомневаюсь, что Кэти указали на дверь за то, что она серьезно подошла к вопросам трафика", - заявила Рис присяжным.

Суд был с ней согласен. Суровый приговор, занявший двадцать одну страницу, гласил, что Катрин Болковач уволена несправедливо. Председатель суда Чарльз Твисс заключил, что "независимо от причины увольнения ее электронное письмо пролило свет на компрометирующие факты, защищенные от огласки".

Болковач не единственная, кто столкнулся с печально знаменитой "стеной молчания"; не она одна встретила сопротивление, расследуя поведение международной полиции в Боснии. Дэвид Лэмб, полицейский офицер из штата Филадельфия, также подписал трехлетний контракт с DynCorp на службу в экспедиционном корпусе в Боснии и Герцеговине. В феврале 2001 года он работал следователем по правам человека в Центральной Боснии. В процессе одного расследования Лэмбу довелось иметь дело с группой жертв трафика, которых освободили в результате рейда. Они сообщили, что сотрудник полицейских сил ООН из Румынии и его жена сами вербуют женщин и продают в бордель боснийского города Зворник. Как и Болковач, Лэмб принялся копать глубже и не меньше, чем она, был ошеломлен услышанным.

Материала за несколько недель расследования набралось столько, что хватило бы на полномасштабное уголовное дело. Лэмб обнаружил, что полиция ООН напрямую связана с вовлечением девушек в проституцию. Так, двое полицейских из Румынии рекрутировали своих соотечественниц. Их снабжали фальшивыми документами, контрабандой переправляли в Боснию и продавали владельцам местных публичных домов.

Казалось, повторяется история с Болковач, однако на этот раз команду Лэмба открыто предупредили: не проявлять излишнего рвения. В какой-то момент старший офицер экспедиционного корпуса и вовсе приказал прекратить расследование. Коллеги угрожали физическими увечьями. Пабло Брэди, полицейский офицер из Аргентины, закрепленный за группой Лэмба, описал во внутреннем докладе от 18 марта 2001 года, как румынский офицер признавался в покупке проездных документов для двух женщин. Тот немедленно принялся угрожать Брэди: "Прекрати копать под румын. Не связывайся с нашими... Все, молчу, но случиться может всякое, думай сам".

Лэмб не отступил. Спустя полторы недели он отправил командованию экспедиционного корпуса электронное письмо, в котором указал имена пятерых офицеров полиции ООН, "подозреваемых в трафике и вовлечении женщин в проституцию". Он также отметил, что, по странному стечению обстоятельств, всякий раз, как в деле обнаруживается след ООН, следователи лишаются поддержки Главного штаба. Но это еще не все. "Выясняя, до какой степени сотрудники ООН замешаны в торговле женщинами, я и мои люди столкнулись с поразительной попыткой покрывательства виновных, исходившей с самого высокого уровня".

Срок службы Лэмба в полицейских силах ООН истек в апреле 2001 года. Продлить контракт ему не предложили, и он вернулся в Филадельфию. Расследование перешло к Розарио Иоанне, его коллеге из Канады. Иоанна продолжил с того места, где остановился Лэмб, и составил список дюжины румынских офицеров, замеченных в регулярном посещении публичных домов. Но ему тоже пришлось выдержать тяжелый бой: согласно конфиденциальному отчету, подготовленному следственной группой для отдела внутренних дел ООН, румынские офицеры чинили препятствия расследованию Иоанны, пытаясь освободить из-под стражи четырех жертв трафика и запугивая их во время допросов. Как в свое время Лэмб, Иоанна начал догадываться, что некоторые офицеры заняты не только хождением по борделям. К примеру, один румын получил "в подарок" трактор для сельскохозяйственных работ на своем земельном участке. В обмен он делился конфиденциальной информацией, предупреждая владельцев публичных домов о предстоящих рейдах.

К тому времени миссия ООН наконец осознала, что столкнулась с колоссальной проблемой. За восемнадцать месяцев работы следователи экспедиционного корпуса изобличили полицию в пособничестве проституции и торговле людьми. Отдельные высокопоставленные представители ООН стали добиваться независимого расследования, в том числе Мэри Робинсон, верховный комиссар ООН по правам человека в Женеве. По настоянию Робинсон Служба внутреннего надзора ООН командировала двух следователей из Нью-Йорка для проведения предварительного расследования. В Боснию они прибыли 26 июня 2001 года, а через две недели уже отчитались о результатах. Пресс-секретарь ООН Фред Экхард заявил: "Не обнаружено ничего, что указывало бы на систематическое или организованное участие в торговле людьми". Экхард тем не менее признал, что служба внутреннего надзора предложила ряд рекомендаций "по повышению активности полицейских сил ООН в борьбе с трафиком".

Правозащитники, осведомленные о положении дел в Боснии, ушам своим не верили. Мадлен Рис была потрясена. И каким же образом, недоумевала она, следователи Службы внутреннего надзора пришли к столь быстрым и однозначным выводам, "ни разу не высунув носа из здания ООН в Сараеве... Они говорят, что имели свободный доступ ко всем досье. Но ведь там ничего нет". Они не связались со следователями, поднимавшими вопрос, - Болковач и Лэмбом. Они не опрашивали освобожденных женщин, на чьих показаниях основаны обвинения. Они не поговорили ни с одним из офицеров международных полицейских сил, подозреваемых в торговле женщинами, и даже не удосужились прочитать доклад, подготовленный отделом внутренних дел бюро ООН в Сараеве. Рис придавала большое значение последнему документу:

Я видела этот доклад. Он касался особо тяжких преступлений, подлежащих расследованию. В нем высказаны серьезные сомнения относительно местного представительства ООН, приведены данные о румынском офицере экспедиционного корпуса и его жене, державших бордель. Когда доклад был предложен вниманию следователей, они отмахнулись: дескать, их задача - определить, не было ли здесь систематических злоупотреблений, а для этого у них и так достаточно информации.

Так почему же ООН игнорирует свой собственный доклад? Возможно, ответ на этот вопрос дали сами следователи, объяснив Мадлен Рис цель своего приезда: "Они сказали мне, что находятся здесь для того, чтобы опровергнуть утверждения Катрин Болковач".

Заключения Службы внутреннего надзора безоговорочно оправдали Жака Кляйна, руководителя миссии ООН в Боснии. Но им не очень-то верили, и словечко

"прикрытие" эхом пронеслось по коридорам здания. Кляйн ответил выпуском пресс-релиза, в котором возвестил о своем успехе. Прежде всего он похвастался "политикой нетерпимости к сексуальным и прочим должностным преступлениям". Он не скрывал, что в ряде случаев офицеры получили отставку: "Высшей мерой наказания для правонарушителей является отстранение от службы в ООН и отправка на родину... Именно так мы поступили с двадцатью четырьмя офицерами международной полиции, среди них - восемь американцев". Однако это признание смягчалось теплой благодарностью в адрес десяти тысяч полицейских офицеров, с 1996 года прошедших службу в экспедиционном корпусе: "Абсолютное большинство из них работало на высоком профессиональном уровне, к чести как своей родины, так и Соединенных Штатов".

Что же касается самого предмета разбирательства, то Кляйн был краток: "Могу заверить вас в том, что за время моего пребывания в должности никто никого не покрывал". Он подчеркнул, что обвинения, выдвинутые против DynCorp и американских служащих миссии, проверены не только Службой внутреннего надзора ООН, но и самим Госдепартаментом США. "Все пришли к одним и тем же выводам, - заявил он. - Обвинения безосновательны".

Далее Кляйн наносит сокрушительный удар. Негативное освещение деятельности миротворцев мешает адекватному восприятию проблемы:

Несвоевременные и несправедливые намеки на некомпетентность миротворцев ООН отвлекают внимание от тех, кто в конечном счете несет ответственность за торговлю людьми. Мы должны сосредоточить усилия на коррумпированных правительственных чиновниках и организованных преступных формированиях, которые ведут торговлю и придают ей размах.

Несомненно, именно такая установка годом раньше превратила рейд на три публичных дома в северобоснийском городке Прижедоре из благородной спасательной операции в дешевый цирк.

Экспедиционный корпус все никак не мог оправиться

от подрывной деятельности Болковач, бросившей черную тень подозрений на высшее командование ООН. Нужно было как-то продемонстрировать серьезный подход к торговле людьми. Выход один: показательный рейд. 13 ноября 2000 года международная полиция атаковала три заведения в Прижедоре. Бары, где, по слухам, работали проданные женщины, назывались Crazy Horse 1, Crazy Horse 2 и Masquerade. Через два дня пресс-релиз ООН трубил об успехе: "Это была самая масштабная на сегодняшний день операция полиции Боснии и Герцеговины, направленная против торговли людьми и насильственного вовлечения в проституцию". Тридцать три спасенные женщины - уроженки Румынии, Молдовы, России и Украины - были названы "жертвами трафика, принужденными к занятию проституцией". Некоторым, похоже, было не более четырнадцати лет.

Отгремели фанфары, и через неделю рейды вновь вернулись на первые полосы. На сей раз, однако, ключевой фигурой в них был не экспедиционный корпус, но владелец баров Милорад Милакович, задержанный по обвинению в принуждении женщин к проституции. Мила-кович решил созвать собственную пресс-конференцию в предместье городка Баня-Лука недалеко от Прижедора. В Баня-Луке есть пресс-клуб, однако Милакович разыграл свой спектакль на обочине проселочной дороги. Причина, объяснил он собравшимся репортерам, в том, что местная полиция запретила ему въезд в город.

Пресс-конференция представляла собой нелепое зрелище. Вдоль дороги топтались несколько громил в черных кожаных куртках. Они держали самодельные плакаты, отчего мероприятие смахивало на профсоюзную забастовку. Один плакат, не блещущий творческим воображением, гласил просто: "Полиция ООН, вон отсюда!" Другой целил в конкретную личность: "Дэвид не миротворец, а извращенец".

Милакович, сам бывший полицейский, находившийся тут же вместе с женой, сыном и двумя "танцовщицами" из его клубов - Кристиной и Луизой, с видом оскорбленной невинности пустился в разглагольствования. Прежде всего он набросился на экспедиционный корпус, заявив, что шестеро офицеров были у него завсегдатаями, и вот, пожалуйста, они же на него нападают в составе оперативной группы неделю назад. Более того. Предприниматель назвал рейды "не спасательной операцией, а сведением счетов".

Дальнейшее заявление Милаковича имело эффект разорвавшейся бомбы. Он рассказал, что офицеры экспедиционного корпуса потребовали от него взятку в 10 тысяч долларов, а когда он отказался, в отместку разгромили его бары. Одного он назвал - имя Дэвид стояло на плакатах, которые таскали его наемники. Дэвид требовал не только ежемесячных взносов за "крышу", но и бесплатного секса с танцовщицами. Милакович сообщил, что у него есть аудиозаписи и очевидцы для подтверждения сказанного.

Руководство ООН в Сараеве отмахнулось от Ми-лаковича как от безумца, одержимого местью... но его компрометирующие утверждения так и не были опровергнуты.

Следующий день принес очередную порцию плохих новостей о "хороших" рейдах. Согласно пресс-релизу ООН, рейды были организованы местной полицией При-жедора под руководством сотрудников международных полицейских сил. Теперь же высокопоставленный чиновник боснийского правительства во всеуслышание заявил, что местная полиция в рейдах не участвовала вообще. То есть экспедиционный корпус никем не руководил, а самостоятельно запланировал и осуществил операцию. Это прямо противоречило мандату полиции ООН - помогать и наблюдать, - а также внутренним процедурам и инструкциям, требующим, чтобы все рейды проводились местными правоохранительными органами.

Репортеры почуяли недоброе и начали охоту на Алана Робертса, официального пресс-секретаря экспедиционного корпуса в Баня-Луке. Два дня Робертса нигде не могли найти. Когда он в конце концов объявился, его засыпали вопросами, на которые он лаконично отвечал: "Без комментариев". Подтвердить или опровергнуть существование Дэвида Робертс отказался.

Однако вскоре репортеры сами догадались, кто такой Дэвид. Согласно источникам в полиции ООН, он был не командиром, но рядовым полицейским. Ирландец по происхождению, он имел не то британское, не то американское гражданство. Ходили слухи, что он любит красивых женщин, попойки и дебоши. После сенсационного налета неуловимый Дэвид исчез из Прижедора, а затем и вовсе покинул Боснию. Еще несколько полицейских экспедиционного корпуса, участвовавших в рейде, поймали такси и рванули в аэропорт. В конце ноября Робертс, осторожно подбирая слова, выступил с публичным заявлением. Отказавшись назвать офицеров поименно, он сообщил, что шесть человек отправлены домой: "Они отстранены от службы за превышение полномочий и... неподобающее поведение и нарушение кодекса ведения операций миссии ООН".

Мадлен Рис нисколько не сомневается, что под "неподобающим поведением" подразумевалось и частое посещение публичных домов. Рис лично опросила всех освобожденных "танцовщиц". Девушки признались, что регулярно обслуживали полицейских экспедиционного корпуса международных полицейских сил ООН.

Шестеро уволенных офицеров отделались легко, но и Милаковича лишь слегка ударили по рукам. Через несколько недель он снова занимался своим бизнесом.

Пока миссия ООН в Сараеве лихорадочно пыталась

смыть пятно с репутации, вокруг боснийского трафика разгорелся другой скандал, на этот раз с гражданскими подразделениями миротворцев. Речь шла об американских рабочих, нанятых DynCorp для ремонта вертолетов "апач" и "блэкхоук" на военной базе США в окрестностях северного города Тузла. Дело не получало огласки до тех пор, пока на следующий год, в июне 2000 года, DynCorp не уволила двух сотрудников. Спустя два месяца авиамеханик Бенджамин Джонстон подал на компанию в суд города Форт-Уэрт, штат Техас.

Джонстон заявил, что его уволили за разглашение сведений о сомнительных ночных развлечениях коллег. Как следует из судебного иска, Джонстон своими глазами видел, как его начальники и товарищи по работе "покупают и продают женщин для личных удовольствий". Причем некоторые даже хвастались "возрастом и талантами приобретенных рабынь". По мнению Джонстона, причиной его отстранения от службы явилось стремление DynCorp сохранить "как свое положение в Боснии, так и возможность беспрепятственно покупать и продавать женщин, несовершеннолетних девочек, огнестрельное оружие и поддельные паспорта, а также свободно посещать публичные дома".

Не успел Джонстон в начале августа 2002 года в сопровождении адвокатов войти в здание суда, как DynCorp без лишнего шума удовлетворила материальную часть иска.

Незадолго до того я разговаривал с Джонстоном в его родном городе Лаббок, штат Техас. Он все еще страшно переживал из-за увиденного в Боснии и откровенно рассказал свою историю.

Он служил в американской военной части в Иллис-гейме, Германия. В один прекрасный день к нему обратился агент DynCorp, расписывая перспективы карьерного роста в компании, в том числе возможность участия в миротворческих миссиях за рубежом. Предложение звучало заманчиво. И вот в начале 1999 года Джонстон получил отставку с положительной аттестацией и подписал контракт с DynCorp на работу в Боснии. Его отправили в военный лагерь "Команч" неподалеку от Тузлы, где ему предстояло следить за исправностью авиационной техники. За несколько месяцев громадный, под два метра ростом, техасец потерял покой.

В городе, куда ни глянь, гуляют эти молоденькие девочки с мужиками намного старше их - с моими коллегами. Ребята лапали их без стеснения... В ангаре каждый день кто-нибудь говорил: "Я достал себе такую-то и такую-то". Поначалу я не знал, что девочек покупали как рабынь, но чем дольше там работал, тем отчетливее понимал, что происходит.

Его голос срывается от гнева, когда он вспоминает особенно неприятный эпизод.

У нас была рождественская вечеринка, и все привели с собой рабынь. Один парень притащил сразу трех девчонок. Одна клала ему пищу в рот, другая наливала напитки, третья зажигала сигареты. Он просил нас называть его Дядя Сутер. У него и в самом деле была доля в публичном доме "Атлантис", и он похвалялся, что ездит в Сербию за женщинами. Ребята то и дело бросали что-то вроде: "В выходные поеду в Сербию, возьму трех девочек". Они говорили об этом совершенно спокойно, как будто так и надо, а потом хвастались, сколько заплатили за "товар" -обычно где-то от боо до 8оо долларов. С течением времени они вели себя все наглее. Рассказывали, как, отправляясь на работу, запирают девочек, чтобы те не сбежали. А однажды я услышал, как рабочий DynCorp гордо заявляет, что его девочке двенадцать лет, ни больше ни меньше.

Джонстон пытался повлиять на коллег, объяснить, что они поступают "просто безобразно". Те не обращали на него никакого внимания, и он отправился к начальнику участка Джону Хирцу. "Он посоветовал мне не беспокоиться.

Сказал, что никто не имеет права следить, чем занимаются американцы в свободное время. Намекнул, чтобы я не лез не в свое дело... В то время я еще не знал, насколько он сам во всем этом замешан".

Путем осторожных расспросов бывший солдат выяснил, что в Боснию девочек контрабандой ввозит из Восточной Европы сербская мафия. С фальшивыми паспортами их продают - в том числе его коллегам и начальникам - по расценкам до полутора тысяч долларов за каждую. Рабочие DynCorp держали купленных невольниц в своих квартирах и пользовались ими, как вздумается.

"Представьте себе борова под сто восемьдесят кило, -говорит Джонстон. - И в его распоряжении девочка, совсем ребенок. У меня сердце разрывалось, когда я видел эту пятнадцатилетнюю крошку рядом с ним... У нее на лице было написано, что ей жизнь не мила..." Как-то Джонстон пригласил одного сослуживца домой на обед. "Старому козлу седьмой десяток стукнул, а он приходит с четырнадцатилетней девочкой. Моя жена была в шоке".

Хотя ему неоднократно советовали не высовываться, Джонстон довел свое беспокойство до сведения администрации. Но в "маленьком мужском клубе боснийского филиала DynCorp" все осталось по-прежнему, зато Джонстону вскоре объявили бойкот. "Ребята просто перестали разговаривать со мной. Меня стали обходить стороной и выживать. Я был одним из немногих хорошо подготовленных и высококвалифицированных работников с лицензией авиамеханика. Так они под конец поставили меня мыть самолеты, ведь я не входил в их мужской клуб".

Пристыженный и расстроенный тем, что не смог заставить руководство DynCorp наказать своих заблудших рабочих, он обратился в Отделение криминальных расследований (ОКР) армии США. Опасаясь мести со стороны сербской мафии и служащих DynCorp, к Джонстону и его жене Денизе немедленно приставили охрану. Во время расследования Джонстон тесно сотрудничал с ОКР, сознательно идя на немалый риск. "Я всюду ездил с их следователями, показывал дома, где держали женщин, и фургоны DynCorp, ночи напролет стоявшие на парковках возле борделей".

В начале 2000 года группа оперативников ОКР при поддержке военной полиции обыскала ангар, принадлежащий DynCorp. В числе добытых улик оказалось порнографическое видео, которое военным следователям передал Кевин Вернер, рабочий компании. Вернер под присягой признался в покупке румынской женщины с целью "освобождения" ее от проституции. Он назвал имена других сотрудников DynCorp, купивших себе женщин. Самой позорной уликой была видеозапись с начальником участка Джоном Хирцем в главной роли. Любительская съемка запечатлела, как Хирц упоенно занимается сексом с двумя женщинами. Одна из них явно пытается сопротивляться, но он не слушает ее протестов.

Видео сделал Хирц, однако Вернер потихоньку изготовил себе копию для подстраховки. "Я сказал ему, что у меня есть копия и что я хочу, чтобы ко мне относились по-честному. Чтобы, если уж меня уволят или временно отстранят, так из-за работы, а не из-за того, что ему не нравится моя физиономия".

Тогда следователи ОКР отправились к Хирцу - тому самому, кто первым посоветовал Джонстону заниматься своими делами. Как видно из протокола допроса, следователь спросил Хирца, был ли у него секс со второй женщиной, запечатленной на пленке.

"Да", - ответил Хирц.

"Вступали ли вы в половой акт с ней после того, как она сказала вам "нет"?"

"Не помню, чтобы она так говорила. Наверное, это кто-то другой сказал".

"Кто?"

"Не знаю".

Следователь поставил пленку еще раз.

"Только что мы поставили для вас видеокассету, на которой снят ваш половой контакт со второй женщиной. Исходя из просмотренного материала: был ли у вас половой контакт со второй женщиной после того, как она сказала вам "нет"?" - снова спросил следователь.

"Да", - ответил начальник участка.

"Вы знали, что вас снимают на видеокамеру?"

"Да, я сам и устроил это", - признался Хирц.

"Вы знаете, что нельзя навязываться человеку вопреки его воле?"

"Да".

Несмотря на признание и улики, к уголовной ответственности Хирца не привлекли. И вообще никто из мужчин, покупавших женщин, не подвергся судебному преследованию. В конце июня 2002 года Отделение криминальных расследований просто закрыло дело.

Тем не менее DynCorp уволила трех сотрудников: Хирца, Вернера и - представьте себе - Джонстона. В извещении об увольнении говорилось, что он отстранен за "дискредитацию компании и армии США". Восемь месяцев спустя в показаниях, данных под присягой, Джонатан Лайонс, контролер DynCorp, подписавший извещение, подтвердил, что Джонстона уволили за клеветнические обвинения в адрес коллег.

Защищая DynCorp, представитель корпорации Чар-лин А. Вилесс доказывала, что несправедливо чернить репутацию всей компании из-за "непростительного поведения" нескольких сотрудников. Вилесс решительно отрицала какую бы то ни было вину за компанией относительно как боснийского трафика, так и незаконного увольнения Джонстона:

Мысль о том, что компания, подобная DynCorp, будет закрывать глаза на противозаконное поведение своих сотрудников, представляется непостижимой. DynCorp твердо придерживается ряда основополагающих принципов, которые на протяжении пятидесяти пяти лет служат фундаментом нашей корпорации и помогли нам стать одной из самых больших и уважаемых аутсорсинговых компаний в мире. Переоценить значение этики для нас невозможно. DynCorp настаивает на том, что Бен Джонстон был уволен по справедливости.

Понятно, что от такого поворота событий Джонстон пришел в уныние.

Они принялись поливать меня грязью, едва узнали, что я поднял тревогу. DynCorp преподносит дело так, будто речь идет о паре заблудших овец, но это неправда. У них там была любимая шутка: как ни старайся, не нарвешься. Обладая дипломатической неприкосновенностью, можно делать все что угодно. Именно так ребята и поступали.

На базе было около сорока служащих. В трафике участвовало, по-моему, процентов семьдесят пять... Они точно знали, что женщины обмануты и проданы. Они гордились этим. Ума не приложу, где DynCorp набирает столько подонков. Худших дипломатов за океаном для Америки нарочно не придумаешь.

Слегка запинаясь от волнения, Джонстон вспоминает, как американцы впервые прибыли в Боснию. "Люди были так рады им. Затем они увидели, как американцы ведут себя, и стали меня спрашивать, все ли у нас такие и покупают ли девочек в Америке. Местные свято верили, что у нас бордели на каждом шагу. Я говорил им, что это не так. Но они считали меня просто исключением из правила".

24 апреля 2002 года Дэвид Лэмб сидел перед членами

комитета конгресса США по международным отношениям. В сдержанной манере он начал излагать сведения, почерпнутые во время работы следователем по правам человека в Боснии.

Участие миротворцев ООН в торговле секс-рабынями в Боснии - важная и широко распространенная проблема. Точнее, торговля сексом в Боснии существует в основном благодаря миротворческой миссии ООН. Не будь в стране миротворцев, масштабы насильственной проституции в Боснии были бы ничтожны. Живым товаром являются иностранки - как правило, из Румынии, Молдовы и с Украины. Их покупают для интимного обслуживания местной клиентуры, состоящей по большей части из иностранных рабочих и миротворцев.

В Боснии, по словам Лэмба, трафик и принуждение к проституции неотделимы от "нормальной" проституции; это одно и то же. В результате:

Всякий, кто пользуется услугами проституток в Боснии, поддерживает работорговлю. Этот факт не признают или игнорируют многие миротворцы ООН, пристрастившиеся к боснийским публичным домам. Другие сознательно участвуют в торговле секс-рабынями, сотрудничая с организованной преступностью.

В гробовой тишине Лэмб сообщил членам комитета, что проституцией и торговлей людьми в Боснии заправляют главари организованной преступности, "большинство из которых - агрессивные и безжалостные армейские командиры, получившие власть во время войны". Их организации, сказал он, являются "главной силой в Боснии, они контролируют и пронизывают все уровни политической и правоохранительной системы".

Лэмб открыто критиковал миссию ООН: "Миротворческая операция ООН проявила несостоятельность в вопросах борьбы с организованной преступностью в Боснии, в то время как боснийская правоохранительная система все еще не соответствует уровню, необходимому для решения проблемы". Он добавил, что ООН не торопилась воспользоваться своим авторитетом, действуя по принципу "с глаз долой - из сердца вон".

Затем Лэмб перешел к ответственности стран, поставляющих офицеров полиции для экспедиционного корпуса. Пусть каждое правительство в отдельности и не руководит миссией ООН напрямую, но контролировать поведение своего контингента оно обязано. "Поэтому США в ответе за незаконные действия американского персонала". Однако Госдепартамент "намеренно отстраняется от американских сотрудников международных полицейских сил, нанимая DynCorp в качестве посредника", и "не пытается ничего узнать о деятельности своих офицеров, служащих представителями и посланниками Соединенных Штатов".

Торговля сексом в Боснии - самая актуальная проблема миссии ООН, заключил Лэмб, добавив, что "политика покрывательства" дискредитирует, особенно в сознании боснийцев, все, что символизирует собой Организация Объединенных Наций. Слова Лэмба громом прокатились по залу заседаний и тяжелым грузом легли на сердца тех, кто верил, что ООН старается изменить мир к лучшему.

Незаконная деятельность сотрудников ООН - не секрет для боснийцев, так что многие из них считают ООН лицемерной организацией, которая недостойна управлять ими. Да, эти люди согласны на присутствие миротворцев, потому что альтернатива еще хуже, но тем не менее ООН обманула их ожидания.

Политика невмешательства ООН в вопросах трафика недопустима. Организации пора осознать глубину проблемы и принять жесткие, решительные меры. Эти люди - "миротворцы" - подвергают обманутых женщин бесчеловечному насилию. Но на этом горькая ирония не заканчивается. Сотрудники благотворительных организаций, присланные оказывать помощь, используют свою заработную плату на самую настоящую покупку человеческих существ. Они приобретают себе женщин в личное пользование и держат их дома под замком. ООН должна смотреть правде в глаза - это злоупотребление властью. И ему необходимо положить конец.

"Нетерпимость к нарушениям" подразумевает нечто большее, чем тихое увольнение или незначительный выговор. Принуждать к сексу женщину, обманом проданную в рабство, есть не что иное, как изнасилование. Изнасилование - это уголовное преступление. Преступник должен быть осужден и наказан.

Постскриптум

В январе 2003 года полицейские силы Европейского союза численностью в 500 человек заменили экспедиционный корпус международных полицейских сил ООН, состоявший из 1800 служащих. Одним из первых публичных шагов нового формирования стало создание подразделения по борьбе с торговлей людьми. Силы ЕС прощупали местную почву, выполнив несколько рейдов по ночным клубам и борделям. Мадлен Рис считает рейды провальными: "Они были предприняты скорее для виду и проводились совершенно непрофессионально".

Тем не менее четыре месяца спустя, 8 мая, подразделение по борьбе с трафиком сделало себе отличную рекламу, атаковав ночной клуб и отель в Прижедоре, принадлежащие Милораду Милаковичу и трем его компаньонам. Полицейская миссия ЕС в Сараеве гордо объявила о ликвидации опасной группы контрабандистов, на счету которой около двухсот "травмированных и опозоренных жертв". Например, в клубе-борделе Masquerade полиция нашла шесть девушек из Румынии и Молдовы, запертых в комнате с металлическими решетками на окнах.

Если верить представителю миссии Йону Оскару Сольнесу, "на основании собранных улик можно с уверенностью заключить, что мы стали свидетелями решающего удара по чудовищной преступной деятельности, все еще не изжитой в Боснии и Герцеговине". Операция, продолжал он, "должна стать отправной точкой для разоблачения одной из самых крупных организаций по торговле людьми в Европе".

КОБУРУ НА ПОЯС

Если дипломаты того или иного государства не хотят честно защищать правду перед лицом других государств, служба по борьбе с трафиком превращается в службу по его укрывательству.

ГЭРИ ХОГЕН,

ПРЕЗИДЕНТ МЕЖДУНАРОДНОЙ миссии ПРАВОСУДИЯ

Все последнее десятилетие мировые лидеры с серьезными лицами бряцают оружием, угрожают и клянутся принять суровые меры по пресечению сексуальных преступлений, что ежедневно вершатся над беззащитными женщинами и девочками. Но воз и ныне там. Зато из мирового уравнения постепенно исчезает некий разумный, деятельный шериф - личность, а лучше влиятельная и мощная страна, которая могла бы вмешаться и устранить беспорядок раз и навсегда.

В конце 1990-х группа возмущенных членов конгресса решила, что американскому правительству пора взять на себя роль мирового шерифа и навести порядок в странах, погрязших в секс-трафике и принудительном труде. Акт о защите жертв трафика и насилия, проведенный в октябре 2000 года конгрессменом Кристофером Смитом, толковали как доброе предзнаменование. Соединенные Штаты собирались использовать свою силу и влияние, чтобы вынудить к действию правительства, допускающие преступления или прямо им способствующие. Новый закон должен был взнуздать политическую волю заблудших государств и заставить их покончить с современной работорговлей.

На бумаге он выглядит очень жестким законодательным актом. На практике - просто очередная бумажка.

Одна из мер, предусмотренных законом, - публикация ежегодного доклада Государственного департамента о том, как разные страны справляются с проблемой. Его цель - пристыдить, поощрить и вызвать быструю решительную реакцию. По мнению Госдепартамента, доклад служит "основным дипломатическим орудием правительства Соединенных Штатов"; это орудие призвано помочь другим правительствам "сосредоточиться в дальнейшем на программах и политике судебного преследования преступников, защиты жертв и предотвращения злодеяний".

Сразу после принятия акта шериф взялся за дело. Восемнадцати американским посольствам и консульствам было приказано составить отчеты об уровне трафика в стране пребывания и усилиях местного правительства по решению проблемы. Не ограничиваясь данными по отдельным странам, шериф собирал сведения у других правительственных органов США, организаций ООН, международных правозащитных групп, СМИ, академиков и зарубежных правительств. Но самым ценным источником информации оказались те, кто работал на передовой, - местные и международные благотворительные организации.

Затем шериф предпринял решающий шаг - оценил усердие стран и разделил их на три категории, получившие названия Группа-1, Группа-2 и Группа-3. К Группе-1 он причислил страны, которые полностью соответствуют "минимальным стандартам", установленным для решения проблемы трафика. К Группе-2 - страны, которые еще не соответствуют минимальным стандартам, но "прилагают значительные усилия" для их достижения. И наконец, позорная Группа-3 - страны, которые далеко не соответствуют стандартам и ровным счетом ничего не предпринимают в этом направлении. Минимальные стандарты всего лишь описывают, что правительствам следовало бы делать, чтобы победить трафик. Акт выдвигает особые критерии, по которым можно определить, насколько серьезные и основательные меры принимаются в стране для пресечения торговли людьми. Критериев этих три: преследование преступников, защита жертв и просвещение общественности относительно проблемы трафика.

В соответствии с актом, с момента обнародования доклада за 2003 год шериф должен был получить право размахивать большой дубинкой и лупить ею плохих парней. Другими словами - берегитесь, страны Группы-3! Вас ждут жесткие санкции, в первую очередь ограничение негуманитарной помощи, не связанной с торговыми отношениями. Вы столкнетесь с противодействием США при получении помощи от международных финансовых институтов, особенно от Международного валютного фонда и многосторонних банков развития, таких как Всемирный банк.

Но есть и лазейка. Лазейка есть всегда. Любые санкции, полностью или частично, могут быть временно отложены президентом США, дабы "избежать значительного неблагоприятного воздействия на уязвимое население", и, разумеется, "в национальных интересах Соединенных Штатов".

В первом докладе о международной торговле людьми под названием Trafficking in Persons*, вышедшем в июле 2001 года, слышался лязг тюремных засовов. За ужасающие показатели трафика двадцать три страны, в том числе Греция, Израиль, Россия, Турция, Румыния, Югославия и Южная Корея, были отнесены к Группе-3. Как и следовало ожидать, подобная классификация вызвала поток дипломатических возражений. Греция и Южная Корея прислали ноты протеста. Но больше всего доклад поражал зачислением в Группу-3 Израиля. Никто не ожидал, что правительство США пойдет на публичное унижение своего главного союзника на Ближнем Востоке. Стало ясно, что Госдепартамент не шутит.

* Торговля людьми (англ.).

Впрочем, ряду наблюдателей было очевидно, что и тут не обошлось без дипломатических соображений и политики. Некоторые из стран, снискавших дурную славу на почве современной работорговли, - в том числе Молдова, Болгария, Чехия, Грузия, Польша и Япония, - как-то сумели попасть в Группу-2, тем самым избежав угрозы экономических санкций.

Тем не менее международные правозащитные организации воздержались от слишком уж едкой критики. В конце концов, это была первая в истории попытка Государственного департамента США подойти к проблеме в глобальном масштабе. Кое-какие ошибки и просчеты вполне простительны. Критики рассчитывали, что в докладе за 2002 год все неувязки и противоречия будут исправлены, и "отстающие" страны займут заслуженное место в Группе-3. А это заставит правительства всего мира энергичнее добиваться свободы от сексуального рабства для сотен тысяч женщин и девочек на своей территории.

Вместе с другими неправительственными организациями Хьюман Рай^ Вотч призывала Государственный департамент осветить во втором ежегодном докладе роль коррупции и попустительства властей в процветании торговли людьми, а также правительственные меры по выявлению, разоблачению и наказанию представителей государства, вовлеченных в торговлю. Кроме того, организация просила отдельно доложить о защите прав жертв. Что более важно, правозащитники хотели, чтобы Государственный департамент отдельно перечислил, какими именно способами правительства преследуют агентов трафика.

Формулировки второго ежегодного доклада звучали сильно и вдохновенно, но поверхностно. Стоя на подиуме в брифинг-зале департамента, Государственный секретарь США Колин Пауэлл быстро зачитал заявление, превозносящее доклад 2002 года - документ в 110 страниц, оценивающий деятельность 89 стран за предшествующий год. Утверждая, что новый доклад "отражает намерение правительства Соединенных Штатов остановить ужасное насилие над достоинством мужчин, женщин и детей", Пауэлл отметил, что "наконец на глобальную проблему пролит столь необходимый свет. Мы используем собранную информацию, чтобы поддержать волю международного сообщества в борьбе с немыслимым злом". В заключение Пауэлл выразил надежду, что выводы доклада "побудят к действию всю планету. Если мировое сообщество возьмется за дело сообща, тысячи и тысячи людей избавятся от унижений и отчаяния, а пострадавшие смогут вернуться к достойной и свободной жизни".

Однако внимательное знакомство с докладом показало, что некоторым странам тревожиться не о чем, хотя они ни шагу не предприняли против трафика. Доклад не исправил ошибок предыдущего года и не затронул ни одной из проблем, вызывавших особое беспокойство правозащитных групп. Напротив, Государственный департамент повысил статус ряда стран, за год до того попавших в черный список: Албания, Югославия, Румыния и Израиль перешли в Группу-2, а Южная Корея и вовсе подскочила до Группы-1. Многим защитникам прав человека, настаивавшим на более решительных действиях, стало очевидно, что геополитика и коктейльная дипломатия оказались важнее насилия над сотнями тысяч женщин и девочек. Большая дубинка шерифа превратилась в хилую вербовую веточку с сережками.

Как чиновники Государственного департамента пришли к определенным заключениям, остается загадкой. Ясно одно: они не читали отчетов по соблюдению прав человека в отдельных странах, изданных всего лишь тремя месяцами ранее их коллегами из Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда. Эти отчеты, помимо прочего, рассматривают ситуацию с трафиком в каждой стране.

Так, в отчете по Албании, которая пользуется дурной славой страны-отправителя и перевалочного пункта для бесчисленных женщин и девочек, продаваемых из Восточной Европы в Италию, Грецию, Нидерланды,Францию, Бельгию, Германию и Британию, говорится, что трафик "остается серьезной проблемой", так как усилия властей по ее решению "не принесли конкретных результатов". В отчете также отмечено, что "препятствием является коррупция полиции и ее участие в трафике". Далее: полиция "зачастую прямо или косвенно вовлечена в торговлю", так что именно из-за коррупции албанское Министерство общественного порядка столь неэффективно в борьбе с трафиком. Не обходит отчет вниманием и тот факт, что министерство не смогло довести до конца показательных расследований по делам трафика и коррупции и не привлекло к ответственности ни одного из коррумпированных офицеров. Более того, "местная полиция часто предупреждает торговцев людьми о готовящихся рейдах". Документ завершается упоминанием о том, что обращение полиции с женщинами "предосудительно" и что взятые под арест женщины регулярно подвергаются изнасилованиям.

Тем временем Государственный департамент в докладе за 2002 год возвещает, что в Албании с декабря 20оо года по октябрь 2001 года вынесено не меньше двенадцати приговоров за торговлю женщинами. В действительности девять торговцев получили минимальный срок, а трех других, покинувших страну, судили in absentia. Что еще хуже, все приговоры были позже заменены на штрафы - за поощрение проституции и т. п. В докладе также утверждается, что "борьбе с трафиком препятствует полицейская коррупция" и что "десять процентов жертв, переправленных через территорию Албании, сообщили о непосредственном участии полиции в торговле". Наконец, доклад отмечает, что правительство не имеет "всесторонней программы защиты свидетелей" и не финансирует превентивные меры. Тем не менее по каким-то необъяснимым причинам бюрократы Государственного департамента США сочли, что Албанию нужно поднять до Группы-2. Единственный довод, который они приводят: не соответствуя полностью минимальным стандартам по борьбе с трафиком, Албания все же "предпринимает усилия в этом направлении".

Одна из самых больших загадок - как попала в Группу-2 Югославия. Повышение в статусе этой насквозь коррумпированной страны, где процветает торговля людьми, можно объяснить разве что абсолютной некомпетентностью либо же дипломатической глупостью. Полицейские офицеры ООН и сотрудники гуманитарных организаций в соседних Косове, Боснии и Герцеговине, а также следователи из соответствующих полицейских департаментов всего Европейского союза строчат горы рапортов о том, как в Белград и другие города Югославии незаконно ввозят тысячи женщин из Украины, Молдовы, России, Румынии и Чехии. Там их методично "обламывают", а затем продают сутенерам и владельцам борделей по всему миру. Сербские гангстеры известны своей жестокостью, а правительственная система пропитана коррупцией на каждом уровне. Более того, соответствующий раздел доклада Trafficking in Persons по этой стране (март 2002 года) подчеркивает, что в Югославии торговцев людьми преследуют редко, зато арестованных женщин обвиняют в проституции и депортируют, предварительно заставив отбыть срок.

А вот повышение статуса Израиля никого особенно не удивило. Чтобы понять решение Государственного департамента, надо вернуться к моменту публикации первого доклада. Известие, что Израиль помещен в Группу-3, вызвало телефонные трели по всему дипломатическому корпусу в Вашингтоне и интенсивные закулисные маневры в последующие месяцы.

Доклад 2001 года обвинял израильское правительство в том, что оно не предпринимает "серьезных мер" для пресечения трафика. Страну сурово отчитали за "бездействие перед лицом торговли людьми, особенно на фоне значительного числа женщин, ввозимых в страну, и постоянного насилия над ними". Критике подвергли и правительство - за то, что оно не сотрудничает по проблеме трафика с другими правительствами, не проводит кампаний по борьбе с трафиком и вообще ничего не делает для его предотвращения, не поддерживает женщин в их исках против торговцев и недостаточно финансирует израильские неправительственные организации, помогающие жертвам трафика.

Для Израиля доклад был чреват взрывными последствиями. Страна ежегодно получает от США помощь в размере почти 3 миллиардов долларов. И не было ни малейших оснований сомневаться, что, в соответствии с актом США о защите жертв трафика и насилия, подписанным президентом США Биллом Клинтоном в октябре 2000 года, это государство, как и любое другое, не покинувшее Группы-3 в докладе за 2003 год, станет объектом экономических санкций.

Такая оценка Израиля не только заставила задуматься о возможных экономических последствиях, но и обернулась крайне неприятным дипломатическим конфузом. Проститутки Святой земли - вот уж кого никак не ожидали увидеть на арене горячих новостей из этого беспокойного региона. Пытаясь понять происходящее, мировое сообщество пристально вгляделось в Израиль и было, как мы увидим, шокировано до глубины души.

Вы уже знакомы с Сигаль Розен и Номи Левенкрон,

двумя честными израильскими правозащитницами. От их крошечного офиса в Тель-Авиве рукой подать до района публичных домов. Обе женщины больше десяти лет боролись за то, чтобы добиться от правительства более решительных действий в вопиющей ситуации с трафиком. Они поднимали проблему перед Организацией Объединенных Наций и постоянным комитетом палаты конгресса США, за что подвергались угрозам и даже обвинению в государственной измене.

В продолжительном интервью Розен, директор "Горячей линии для рабочих-мигрантов" (неправительственного агентства, занятого положением нелегальных иностранных рабочих), и ее неустрашимый адвокат Левенкрон детально обрисовали леденящую кровь обстановку с проституцией в современном Израиле. По словам Розен,

в течение минувшего десятилетия торговля женщинами в Израиле осуществлялась практически беспрепятственно. Точных цифр не знает никто, однако, согласно оценкам, ежегодно из бывшего Советского Союза в Израиль для коммерческой сексуальной эксплуатации продают от двух до трех тысяч женщин. Преступная деятельность приносит сутенерам миллионы долларов годового дохода. Ситуацию на данный момент нельзя расценивать как обыкновенную иммиграцию. Это не что иное, как современная форма рабства.

Группы правозащитников, в том числе защитники прав женщин, годами лоббировали в правительстве решение этой проблемы. Но их просьбы неизменно отклонялись -бюрократы предпочитали закрывать глаза на вопиющее насилие, которому проданные женщины подвергаются изо дня в день. Мало кто среди власть имущих проявлял хоть какой-то интерес к жертвам. В конце концов, заявляли министры, на повестке дня стоят куда более срочные вопросы.

Доклад Госдепартамента США за 2001 год был не первым публичным унижением, которое Израилю пришлось испытать в связи с этой проблемой. 18 мая 2000 года Amnesty International выпустила нашумевший доклад под названием "Нарушение прав женщин из Содружества Независимых Государств, проданных в израильскую секс-индустрию". Доклад обвинял правительство в нежелании предпринять даже самые элементарные шаги для защиты этих женщин -напротив, с ними обращаются как с преступницами: "Да, именно так, хотя в действительности многие из них страдают от преступлений против прав человека, таких как порабощение, пытки, изнасилования и другие формы сексуальных оскорблений со стороны торговцев, сутенеров и других лиц, занятых в израильской секс-индустрии".

Израильский кнессет отреагировал внесением в Уголовный кодекс поправок, запрещающих покупку и продажу человеческих существ для проституции. Однако в жизни рабынь на Земле обетованной мало что изменилось. Да и новый закон не так уж напугал бандитов, продолжающих импортировать с Украины, из России, Молдовы и Румынии женщин и девочек для подневольного труда в секс-индустрии.

В начале 2002 года в дискуссию вступила Хьюман Рай^ Вотч, упрекая Израиль в неспособности обеспечить хотя бы минимальную защиту прав женщин. "Жертвы трафика боялись сотрудничать с правоохранительными органами и не имели для этого никаких стимулов", - выступила с обвинительным заявлением ХРВ, прибавив, что "свою роль в израильском трафике сыграли также коррупция и содействие криминалу со стороны государства".

18 марта 2002 года, за три месяца до издания второго ежегодного доклада Госдепартамента США, "Горячая линия для рабочих-мигрантов" и Awareness Center представили Комиссии ООН по правам человека совместный доклад по теме "Актуальное положение дел в связи с незаконным ввозом людей в Израиль в целях принуждения к проституции". Авторы отметили, что, встретившись двумя неделями раньше с комитетом израильского парламента по расследованию торговли женщинами, министр юстиции Меир Шитрит раскритиковал их за передачу информации о трафике в Израиле Соединенным Штатам и

ООН. "ООН против Израиля по большинству вопросов, -гневно провозгласил Шитрит. - Это все равно что сотрудничать с врагом; вы бы еще передали <ваш доклад> палестинцам".

В ходе длительной и полной шокирующих откровений презентации для ООН правозащитные группы обратили внимание на то, что сотрудничество между сутенерами и полицией остается в силе - "будь то пассивное, как посещение публичных домов в качестве клиентов, или активное, как участие в торговле и предупреждение сутенеров о полицейских рейдах. Женщины боятся жаловаться на полицию".

Очередной конфуз Израиля в сфере прав человека. И вдруг поползли слухи, что Государственный департамент США в предстоящем докладе собирается поднять Израиль до Группы-2. Что это не пустой звук, стало ясно 24 апреля 2002 года, когда перед комитетом конгресса Соединенных Штатов по международным делам предстала заместитель помощника Госсекретаря США Нэнси Эли-Рафель, директор службы Государственного департамента по наблюдению и искоренению трафика.

Тема на повестке дня "ООН и торговля секс-рабами в Боснии: отдельный случай или общая проблема в системе ООН?" не имела к Израилю никакого отношения. Однако в заключение Эли-Рафель неожиданно заметила: "Эти слушания посвящены трафику и ООН, но... я хотела бы заявить для протокола, что правительство Израиля приняло меры по пресечению торговли людьми".

Тут-то все и поняли, что дело сделано. 5 июня 2002 года Израиль перевели ступенькой выше. На пресс-конференции Эли-Рафель разглагольствовала о том, что Израилю "сопутствовала удача" и что с момента первого доклада за 2001 год он решительно боролся с трафиком, "активно сотрудничая с нами по вопросам практических мер и полицейских стратегий".

В зале повисла неловкая тишина. Повышение статуса Израиля наглядно показало, как права человека уступают место политической дипломатии. Верно, Израиль внес известные поправки в свое уголовное законодательство, но, основываясь на общей картине, нельзя говорить об успешном решении проблемы. Он не заслужил "проходного балла".

Неделю спустя Розен и Левенкрон ответили на рейтинг Государственного департамента тщательно обдуманным пресс-релизом. "Изменение оценки является преимущественно результатом настойчивого лоббирования в Вашингтоне интересов израильских и американских евреев. Политика правоохранительных органов по-прежнему сосредоточена на депортации женщин, в которых видят скорее преступниц, чем жертв". Вывод: "Пока правоохранительная система Израиля не начнет работать с преступлениями в сфере трафика по-другому и пока Государство Израиль будет больше заниматься лоббированием своих интересов в Соединенных Штатах, нежели эффективным решением проблем у себя на родине, это отвратительное явление будет процветать в стране безнаказанно".

Что касается сутенеров, добавляют авторы, то они "продолжают покупать новых женщин и чувствуют все так же свободно".

Израиль, Албания и Югославия поднялись до второй

группы, Южная Корея перескочила из третьей в первую, несколько стран с сомнительными показателями в области трафика удержались во второй... Это была война. На Государственный департамент США обрушился шквал безжалостной критики. Правозащитники вслух интересовались, каким образом столько стран с самой гнилой репутацией умудрились избежать Группы-3, где их ожидали санкции Соединенных Штатов и осуждение мирового сообщества. В общей сложности места в Группе-1 удостоились восемнадцать стран; пятьдесят две безопасно приземлились в Группе-2, а в Группу-3 угодили всего девятнадцать - большинство из них, за исключением России и Греции, интереса для США не представляют. А тем временем трафик по-прежнему процветал по всему миру.

Шумную атаку на доклад-2002 возглавил Гэри Хоген, президент Международной миссии правосудия - неправительственной организации, активно расследующей случаи секс-трафика детей в развивающихся странах. Он заявил, что Акт о защите жертв трафика и насилия, "как многие и боялись, оказался всего лишь попыткой обелить преступников":

<Доклад> бесполезен в силу готовности Государственного департамента Соединенных Штатов публично выставлять проходной балл злостным правонарушителям. Если дипломаты того или иного государства не хотят честно защищать правду перед лицом других государств, служба по борьбе с трафиком превращается в службу по его укрывательству. Плохая новость для беззащитных девушек... и упущенная возможность исторического лидерства.

Хоген также заметил, что сама структура доклада способствует сокрытию объективных данных, которые позволили бы точно оценить картину в каждой стране. "Выходит, -сказал он, - что самых злостных нарушителей удостаивают проходного балла, не давая им ни малейшего стимула что-то менять".

С этим согласен и Лашон Джефферсон из Хьюман Рай^ Вотч: "Позор, что можно, прочитав эти доклады, не узнать основных фактов. Для документов подобного рода релевантность - основа основ. А здесь мы почти не находим конкретной информации".

Действительно, доклад-2002 не обременен точными цифрами: в нем приведены данные только по семи из восьмидесяти девяти стран. Как может Государственный департамент оценить усилия страны, не ссылаясь на статистику? Для характеристики страны решающее значение имеют три фактора: количество жертв трафика (женщин и детей); количество арестов, судебных преследований и приговоров за трафик; количество полицейских и правительственных чиновников, подвергнутых дисциплинарному взысканию за соучастие в секс-трафике.

Без учета указанных факторов, заявил Хоген, доклад "катастрофически бессмыслен для тех, кто пытается сотрудничать с правительствами в деле искоренения секс-трафика. Не приводя объективных данных по странам, где положение хуже всего, доклад превращается в пустую формальность". Ввиду этих явных упущений "ни одна страна не поверит, что Соединенные Штаты относятся к докладу и к самой проблеме трафика серьезно".

Сомнению стали подвергать и целесообразность Группы-2, которую некоторые окрестили "безопасной гаванью" для многих стран, где совершаются вопиющие преступления. Страны Группы-2 действительно не смогли достичь в борьбе с секс-трафиком "минимальных стандартов", но тем не менее Государственный департамент полагает, что они пытаются решить проблему. Другими словами, они приняли какой-то закон или бросили за решетку торговца-другого. Или, может быть, собрали конференцию по трафику и открыли несколько новых образовательных или реабилитационных программ. Помещение страны в Группу-2 на деле полностью лишает ее стимулов к совершенствованию. Группа-2 не предусматривает санкций, в ней нет ничего постыдного. Так к чему же утруждаться?

Не прошло и двух недель с момента публикации доклада, как перед комитетом палаты представителей США по международным отношениям выступила профессор

Университета Род-Айленда Донна Хьюз. Она не стеснялась в выражениях. Хьюз, один из ведущих голосов в кампании против трафика, сообщила членам комитета, что не слышала в адрес доклада ни единого хвалебного отзыва:

Его называли "оскорблением для женщин и детей", "глубоким разочарованием" и "недостойным уклонением от ответственности". В качестве инструмента борьбы с трафиком он "несостоятелен", "укрепляет самодовольство самых несправедливых стран" и "ставит под сомнение необходимость нового законодательства".

Я считаю, что всеобщая суровая критика - результат двух основных недостатков доклада. Во-первых, меры по борьбе с трафиком, предлагаемые на вооружение государствам, душераздирающе ничтожны. <Во-вторых, он провалился> из-за непонимания факторов спроса, порождающих торговлю людьми.

Хьюз отметила, что на брифинге неправительственных организаций, который прошел через неделю после представления доклада, госпожа Эли-Рафель назвала основным критерием, влияющим на место той или иной страны в рейтинге, наказание агентов трафика. Однако в Группе-2 и даже в Группе-1 есть страны, которые едва ли отправили за решетку хотя бы одного торговца людьми. И "даже там, где обвинительных приговоров выносится больше, этого явно недостаточно, чтобы обмелить море жертв", - подчеркнула Хьюз.

Эли-Рафель также рассказывала собравшимся представителям НПО, что, оценивая усилия страны по предотвращению и искоренению трафика, комиссия Государственного департамента не учитывала ни уровня проституции, ни спроса на живой товар.

Возмущенная Хьюз напомнила комитету о том, что в XVIII-XIX вв. аграрной экономике южных штатов для сбора хлопка требовались рабы. "Не понимать связи между проституцией и трафиком - это все равно что не понимать связи между рабством на старом Юге и похищением жертв в Африке для перевозки их на кораблях через Атлантику на наш берег".

Критиков особенно интересовало соотношение между легальной проституцией в таких странах, как Германия, Нидерланды и Австралия, и продажей женщин и девочек для торговли сексом. Но Эли-Рафель уклонилась от ответа, заявив на брифинге, что уровень торговли секс-рабынями в этих странах "ничтожен". Аудитория ушам своим не верила.

Хьюз сказала комитету палаты представителей, что ей видится "в таком подходе либо чрезвычайная наивность, либо намеренное нежелание устанавливать истинные причины трафика".

По иронии судьбы за два месяца до выхода доклада-2002 более сотни организаций от имени сотен тысяч американцев и защитников прав женщин и детей по всему миру направили Государственному секретарю Колину Пауэллу письмо с просьбой переместить Нидерланды и Германию из почетной Группы-1 в более низкую, где им самое место. Организации указывали на то, что за предыдущие два года оба государства легализовали проституцию, сутенерство и публичные дома - "это политика, которая несомненно ведет к повышению трафика женщин в эти страны". Пауэл-лу напомнили, что установленный американским законом минимальный стандарт требует от правительств серьезных и продолжительных усилий по уничтожению трафика и что одним из критериев оценки являются меры, принятые в этом направлении.

"Легализация проституции, сутенерства и публичных домов является вопиющим нарушением данного критерия, - говорится в письме, - поскольку существенно повышает уровень проституции и потребность секс-индустрии в женщинах".

В Нидерландах проституцию терпели десятилетиями, но официально правительство легализовало ее в октябре 2000 года. Годовой оборот голландской секс-индустрии составляет сейчас миллиард долларов, что равно пяти процентам национальной экономики. Более того, исследования показывают, что через год после легализации голландские торговцы людьми стали контролировать больше проституток, но при этом голландок в борделях немного. Публичные дома заполнены женщинами из тридцати двух зарубежных стран, в основном - Центральной и Восточной Европы.

В Германии ситуация похожая, хотя число нелегально ввозимых женщин колеблется. Германия узаконила проституцию в декабре 2001 года, официально провозгласив, что данный вид деятельности больше не считается аморальным. В стране работают приблизительно 400 тысяч проституток, из них три четверти - иностранки, 8о процентов которых - уроженки центрально- и восточноевропейских стран. Прибыль от баров, клубов и публичных домов составляет около 4,5 миллиарда долларов в год.

Правозащитники утверждают, что с легализацией проституции противодействовать торговцам и сутенерам становится чрезвычайно сложно. Преступники избегают наказания, ссылаясь на то, что, дескать, женщины идут на панель по собственному желанию. В результате прокуроры жалуются, что очень трудно установить грань между добровольной и насильственной проституцией. Но куда более серьезная проблема возникает c полицией, которая теперь может просто игнорировать процветающую индустрию борделей.

Кроме того, легализация проституции подает дурной пример другим странам. Правозащитные организации утверждают, что помещение Германии и Нидерландов в Группу-1 может быть истолковано как молчаливое признание Государственным департаментом законной проституции. Еще большее беспокойство вызывает вопрос о том, как будет удовлетворяться растущая потребность в женщинах. Очевидно, что подавляющее их большинство приедет из других стран, и далеко не все - по своей воле.

В самом деле, набор женщин в секс-индустрию Германии и Голландии поставлен на широкую ногу. На конференции по торговле женщинами в июне 2000 года в Киеве (Украина) представитель датского посольства объяснял, что женщины за пределами Европейского союза обладают "навыками, которые могут принести пользу Нидерландам". Голландской секс-индустрии, добавил он, нужно помогать - например, выдавать специальные разрешения на работу всем "иностранным гражданам, занятым в проституции". Как это великодушно со стороны правительства Нидерландов - предложить молодым украинкам выход из крайней нищеты!

Борцы с трафиком женщин и детей убеждали Пауэлла в письме: правительство США должно использовать доклад Trafficking in Persons как "недвусмысленный сигнал Нидерландам, Германии и всему миру, что мы решительно выступаем против продажи женщин в проституцию". Пауэлл и его соратники в Государственном департаменте откровенно проигнорировали прошение и почтительно оставили обе страны в Группе-1.

Но давайте присмотримся к этому верхнему уровню повнимательнее. К нему отнесены все члены Европейского союза, за исключением Греции, которая справедливо томится в нижнем круге. Что-то здесь не так. Большинству государств, включая Соединенные Штаты, самим себе оценки не выставляющие, похвастаться нечем. Похоже, Соединенные Штаты не учитывают, что эти страны наводнены проданными женщинами, торговлей коими управляет организованная преступность. Не принимают они во внимание и то, что услугами жертв трафика пользуются в основном мужчины из тех самых обеспеченных стран, что самодовольно восседают в Группе-i.

Все дело, разумеется, в том, что главную роль в составлении рейтинга играет закулисная дипломатия. Лиза Томпсон из "Инициативы против секс-трафика" - крупной коалиции, которую возглавляет Армия спасения, - убеждена, что вносить в уравнение политические переменные "в корне неправильно. Ведь эта проблема не связана ни с ситуацией в Кашмире, ни с напряженностью между Палестиной и Израилем, ни с множеством других важных вопросов. <Доклад Trafficking in Persons> нельзя использовать для влияния на посторонние политические дискуссии или международные отношения. Иначе он становится пристрастным и теряет всякий смысл".

В самый разгар споров Госдепартамент приступил к

подготовке "решающего" доклада-2003, после которого страны, застрявшие в Группе-3, должны были столкнуться с жесткими экономическими санкциями со стороны США.

На пресс-конференции по проблемам трафика в 2002 году Эли-Рафель дала понять, чего следует ждать. Новых дипломатических маневров! На этот раз, кажется, кандидатом на повышение стала Россия. Два года подряд она значилась в Группе-3, и заслуженно. Проблема трафика в России стоит чрезвычайно остро: уровень коррупции среди чиновников и полицейских, их пособничество криминалу и равнодушие ошеломляют. Организованная преступность орудует фактически безнаказанно. Российское правительство закрывает глаза на то, что в проституцию вовлекают даже четырнадцатилетних девочек! Тем не менее Эли-Рафель приписала Москве достижения на нескольких фронтах:

Россия работает. Россия осознает свои проблемы с трафиком. Она выплачивает компенсации и финансирует службы помощи жертвам трафика, а также правозащитные организации. Она решает вопрос с жертвами; их больше не сажают в тюрьмы и не обвиняют в проституции, как это происходило прежде. А Дума просит у нас совета и информации для составления законопроекта по торговле людьми. Все это хорошо. Но закона против трафика у них еще нет. И инциденты расследуются редко. Поэтому Россия пока в Группе-3. Но они стараются.

Учитывая, в каком чудовищном положении находятся жертвы трафика в России, перемещение ее в Группу-2 выглядело бы откровенной насмешкой над Актом о защите жертв трафика и насилия.

Несмотря на шквал критики, чиновники Государственного департамента настаивают на том, что движутся в правильном направлении. 19 июня 2002 года заместитель Государственного секретаря Паула Добрянски защищала свой департамент перед комитетом палаты представителей по международным отношениям. Добрянски отрицала, что политические соображения играют роль при оценке соответствия зарубежных правительств минимальным стандартам по борьбе с торговлей людьми. "К Группам 2 и 3 причислены многие из наших друзей и союзников", - заверяла она.

На просьбы обосновать рейтинг логически Добрян-ски ответила:

Во-первых, до меня доходили слухи, что переход определенных стран в Группу-2 равен выставлению им "проходного балла". Разумеется, в Группу-3 попадают самые злостные правонарушители, но и перевод во вторую отнюдь не означает, что страна соответствует стандарту полностью. Группа-2 - никакой не "зачет". Страны не хотят числиться во второй и третьей категориях, потому и оспаривают наши выводы. Более того, страны Группы-2 боятся упасть в следующем году до Группы-3 и подвергнуться санкциям - таким, как сокращение негуманитарной помощи. Во-вторых, честный человек действительно может не согласиться с рейтингом. Конгресс просил нас принимать во внимание "значительные усилия", прилагаемые той или иной страной. Что акт подразумевает под значительными усилиями, это вопрос спорный, он вызывает разногласия. Пока существует трафик, ни про одну страну, включая нашу, нельзя сказать, что она делает достаточно. Если можно так выразиться, прогресс в одной стране сильно отличается от прогресса в других, поскольку условия не равны, а значит, и способы воздействия на ситуацию разные.

Никто не думает, что законы одной страны в силах остановить громадную прибыльную торговлю женщинами, которая в денежном выражении стоит на третьем месте после контрабанды наркотиков и черного рынка оружия. Соединенные Штаты со своими жесткими экономическими санкциями могли бы способствовать избавлению тысяч девушек от жизни в секс-рабстве. Но факт остается фактом: ситуация с трафиком ухудшается с каждым днем. И пока власть имущие танцуют дипломатическое танго, десятки тысяч невинных жертв томятся в неволе.

Правительство Соединенных Штатов взяло на себя роль мирового шерифа. Никто его к этому не принуждал. Но стоило ему опоясаться кобурой, как его высокопоставленные представители своими действиями свели весь процесс на нет, поощряя правонарушителей. Акт о защите жертв трафика и насилия был уникальным шансом спасти жизнь и здоровье множеству женщин и девочек. По большому счету этот шанс упущен.

ПОД КРЫЛЫШКОМ МИРОВОГО ШЕРИФА

Миротворцы ООН пришли утвердить здесь закон и порядок, а сами требуют бесплатных услуг от девочек, которых силой держат в рабстве.

Джон РЭНДОЛЬФ, ПОЛИЦЕЙСКИЙ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ООН

в КОСОВЕ ПО РАССЛЕДОВАНИЯМ СЛУЧАЕВ ТОРГОВЛИ ЛЮДЬМИ

и ПРОСТИТУЦИИ

Пытаясь составить рейтинг мирового трафика и навести порядок, американское правительство по понятным причинам не могло оценивать само себя; возник бы конфликт интересов. И все же определить место США тоже необходимо. Соединенные Штаты столкнулись с серьезной проблемой: ежегодно в страну нелегально попадает около двадцати тысяч человек - либо самолетом с помощью фальшивых проездных документов, либо контрабандой по суше через Канаду и Мексику. На своей территории Соединенные Штаты активно и успешно преследуют торговцев людьми, сажая их в тюрьму на долгие сроки, а жертвам помогают разнообразными программами. По сути, они являются мировым лидером в этой сфере. Так что, если исходить из внутригосударственных усилий, они вполне заслуживают места в Группе-1.

Однако в одном уголовном деле был допущен колоссальный промах, обернувшийся многократным насилием над несколькими молодыми украинками, проданными в Лос-Анджелес.

О такой пресс-конференции полиция может только

мечтать: заголовки на первых полосах по всей стране, поздравления, 3 мая 2001 года сливки федеральных правоохранительных органов с суровыми лицами собрались в штаб-квартире ФБР в Лос-Анджелесе, чтобы сообщить о крупном улове в области человеческой контрабанды. С импровизированного подиума агенты ФБР вместе со своими коллегами из Пограничного патруля США, Службы иммиграции и натурализации и Министерства юстиции объявили об уничтожении хитро организованной международной шайки, тайно переправившей через Мексику в Соединенные Штаты сотни "нелегальных иммигрантов" с Украины. Но было в этой истории еще кое-что. Нечто та-ное, о чем агенты не только умолчали, но, надо полагать, надеялись - даже молились, - чтобы никто из толпы журналистов, освещавших событие, не пронюхал. Молитвы были услышаны.

Сюжет напоминает голливудскую ленту. Все началось со случайного открытия на далекой пыльной дороге из Тихуаны в Сан-Диего. В конце 1999 года, проводя стандартную инспекцию, офицер американского Пограничного патруля нашел видеокамеру. Просмотрев запись, он не понял из нее ни слова. Определенно это был не испанский язык. Пленку отправили на перевод в штаб-квартиру, а когда она вернулась обратно, пограничники возликовали. Оказалось, некая украинская пара запечатлела таким образом свой нелегальный переезд в Соединенные Штаты. Дорогу взяли под наблюдение, и вскоре патруль наткнулся на мексиканского проводника, который ввозил в страну партию нелегалов из пяти украинцев. "Нелегальных иммигрантов" допросили, и на основе полученной от них информации в День святого Валентина 2000 года началась тщательная разработка операции захвата.

К маю следующего года в районе Лос-Анджелеса были окружены и захвачены главари шайки и их сообщники. Газеты пестрели заголовками. Агенты купались в лучах общественного внимания. Не каждый день могут они похвастаться своими успехами. Всего под суд попало восемнадцать человек, в том числе руководительница шайки, ее главный подельник и четверо членов ее семьи.

"Расследование вскрывает глобальный характер преступления... и проливает свет на угрозу из-за границы", -подчеркнул на пресс-конференции помощник директора ФБР Джеймс Десарно.

Помощник окружного прокурора США Дэн Сондерс позже отметил, что "среди иммигрантов были молодые женщины, которых по прибытии продали в проституцию".

Конечно, газетные ищейки не пропустили мимо ушей эту пикантную подробность. В конце концов, контрабанда людей через мексиканскую границу в США - не новость. А тут щекотливый аспект. Торговля сексом и нелегальные поставки молодых киевлянок на панель Лос-Анджелеса -это уже материал на первую полосу.

Но, излагая детали операции, следователи "забыли" упомянуть несколько существенных фактов. Во-первых, убийство, да не простое. Его жертвой была Люда Петушенко, проститутка и предпринимательница, управлявшая дорогой эскорт-службой из своих апартаментов в долине Сан-Фернандо. Во-вторых, из нелегально ввезенных шайкой граждан Украины шесть девушек насильно заставили заниматься проституцией. Четырех купила Петушенко, и одну из них, эффектную двадцатидвухлетнюю блондинку Оксану Мешкову, обвиняли в ее смерти.

Не распространялись агенты - а репортеры и не спрашивали - насчет того, почему ФБР, Служба иммиграции и Пограничный патруль США не поторопились с освобождением украинок до того, как их продали в секс-рабство.

В ходе операции, с мая по сентябрь 2000 года, следователи прослушивали телефоны (в том числе сотовые) и читали факсы ключевых подозреваемых. Из этих записей, а также из сообщений электронной почты они узнали о шести "мероприятиях" по нелегальному ввозу украинских граждан в Соединенные Штаты. И о том, что одна партия иммигрантов отличалась от остальных: она предназначалась для продажи на секс-рынок Лос-Анджелеса. Особое беспокойство вызывали результаты прослушивания: стало ясно, что девушки в составе группы не имели ни малейшего понятия о том, что их ожидает. Зато об этом точно знали следователи ФБР Они слышали, как контрабандисты обсуждали свои планы. Они слышали, как были потрясены женщины, выяснив, какая судьба им уготована. И они слышали, как контрабандисты вслух выбирали способы удержать женщин от бегства.

Тем не менее пять партий нелегальных иммигрантов федеральные агенты перехватили немедленно, как только те ступили на американскую землю, а вот шестую, женскую, не брали до тех пор, пока не обнаружился труп бандерши из Лос-Анджелеса... шесть недель спустя. Подобное промедление не поддается логике и переходит все морально-этические границы. Для жертв тянулись бесконечные дни, ночи, недели сексуального порабощения. И все это время служители закона просто слушали и наблюдали... и спокойно ждали.

Вопрос: ждали чего? Они точно знали день и час, когда женщины нелегально пересекли границу США. Их можно было арестовать сразу. Более того, в ФБР точно знали, что с ними будет. Знали, что женщины обезумели от горя, не желая становиться проститутками. Знали, где их содержат с момента приезда. Агенты даже слышали, как обсуждалось изнасилование одной из них. И не шевелились.

Может быть, Федеральное бюро расследований ожидало более сенсационных событий? Если так, то не напрасно. Петушенко жестоко избили, а затем убили выстрелом в упор, в грудь. С мертвой бандершей на руках ФБР бросилось принимать меры. Однако в конце концов им не о чем было беспокоиться. Жертвы трафика остались всего-навсего подстрочным примечанием к образцово-показательной операции по ликвидации международной шайки контрабандистов.

Командовала криминальным парадом Татьяна Ко-мисарук, изображенная в документах ФБР грубой, вульгарной командиршей со склонностью к крепкому словцу и угрозам. Разрабатывая детали махинации, она за глаза называла ввозимых ею людей "простофили" или "товар". Татьяна стремилась сохранить прибыль в семье. На американской стороне в ее контрабандную империю входили муж Валерий, две их дочери и зять.

Татьяна не отличалась изысканными манерами, зато ее ближайший помощник излучал обаяние и внушал доверие с первого взгляда. Сын еврейских эмигрантов, Серж Межерицкий однажды безуспешно баллотировался в муниципальный совет Западного Голливуда - района, плотно населенного эмигрантами из России и с Украины. Но до него добраться было непросто. Он скрывался под разными именами: Сергей Парфенов, Серж Меритт, Сережа и т. п.

Были у банды сообщники и в Киеве, в том числе директор и несколько сотрудников туристического агентства Svit Tours. Как следует из протокола показаний (113 страниц!), составленного в районном суде Лос-Анджелеса, схема контрабанды начиналась со Svit Tours. Все совпадало идеально. Агенты вербовали в Киеве мужчин и женщин, делали для них настоящие мексиканские туристические визы и отправляли самолетом в Мехико через Амстердам. Из Мехико туристов везли автобусом либо в отель в Тихуане, либо на виллу в близлежащий городок Розарита. Затем они пешком, на автомобиле или на лодке тайно переправлялись на территорию США. После пересечения границы их заталкивали в автобус или поезд до аэропорта Лос-Анджелеса, а там сажали на рейсы в Нью-Йорк, Кливленд, Чикаго и Детройт. Власти США задержали двести нелегальных иммигрантов, однако за минувшие два года их могло въехать около двух тысяч. Каждый переселенец выкладывал за "мексиканский турпакет" приличную сумму, так что операция выходила чрезвычайно прибыльной.

Большую часть нелегалов депортировали, но нескольких оставили в США в качестве свидетелей. Нина Рогожина, арестованная за нелегальное проникновение на территорию США, объяснила агентам ФБР, как работала система. Согласно прейскуранту, турпакет включал мексиканскую туристическую визу, авиабилет в оба конца и бронирование отеля. Общая стоимость составляла 3150 долларов. Самая ценная из услуг - прямой контакт с контрабандистами. 7 августа 2000 года Рогожина вместе с тремя другими украинцами вылетела из Киева в Мехико. Оттуда они доехали на автобусе до Тихуаны, где остановились в отеле Plazas Las Glorias. Три дня спустя мужчина, представившийся Сережей (Межерицкий), встретился с ними, чтобы изложить свои условия. Цена: 2500 долларов наличными. На следующей неделе контрабандисты забрали первых двоих, и Сережа сообщил Рогожиной, что все прошло удачно. Через четыре дня Нина с оставшимся спутником забрались в багажник автомобиля. Машину остановили для досмотра на американской стороне контрольно-пропускного пункта Сан-Исидро, и всю компанию арестовали.

С помощью подслушивающих устройств и видеонаблюдения ФБР раскрыло пять таких контрабандных операций. Шестая же стояла особняком. Согласно документам ФБР, шесть молодых женщин прибыли в Мехико с Украины в начале июня 2000 года. Телефонные разговоры между Татьяной и ее подельниками ясно указывали, что женщин собираются принудить к проституции. Из них также следовало, что Межерицкий разработал грандиозный план по созданию предприятия, которое приносило бы ему 10 тысяч долларов в день. Чтобы увеличить свои криминальные доходы, он намеревался шантажировать богатых голливудских клиентов видеозаписями предосудительных сексуальных контактов с его женщинами. Но было одно небольшое препятствие: последние понятия не имели о том, что проданы в рабство.

2 июля 2000 года Валерий Комисарук рассказал жене по телефону (разговор прослушивался), как только что побеседовал с женщинами в Тихуане и как они были шокированы, услышав, что от них требуется. Парочка обсуждала, что делать, если девушки попробуют бежать. Татьяна холодно посоветовала "заковать их в цепи". В другом телефонном разговоре Татьяна предупредила одного из покупателей, Гарика Виницкого, жителя Западного Голливуда, что "товар может запросто сделать ноги". Она подчеркнула, что за возможный побег ответственности не несет. "На их месте я бы дала деру через пять минут", - сказала она.

4 июля семнадцать украинок взошли на борт десятиметровой яхты, принадлежащей Межерицкому. Вскоре она причалила в Сан-Диего. Большую часть пассажирок уволокли на железнодорожный вокзал сажать на поезд до Лос-Анджелеса. А шестерых "иммигранток" доставили в мотель неподалеку от гавани. Их ждал Виницкий. Он отобрал себе двух - Елену и Вику. Остальных купила Петушен-ко. За каждую девушку Татьяне заплатили по 2500 долларов наличными.

Наблюдения ФБР в течение следующих недель показали, что план Межерицкого осуществляется полным ходом и деньги текут к нему рекой. Он неоднократно обсуждал операцию с компаньонами и друзьями: хвастался, какой доход приносят девочки, как они старательны и как талантливы в постели.

Они даже упоминали местонахождение девушек. Агенты ФБР слушали, но ничего не предпринимали.

Бывало, Межерицкий на правах сутенера указывал компаньонам, куда привозить девушек и куда заезжать за ними. Опять никакой реакции со стороны федералов. Однажды они подслушали его рассказ о том, как женщину используют, чтобы потом шантажировать ничего не подозревающего клиента на четверть миллиона долларов. В другой раз Межерицкий позвонил своему адвокату Алексу Ванковну и попросил достать фальшивое удостоверение личности для одной из его девочек.

Ванковн ответил: "Ей еще нет двадцати одного. Нужны документы... Придется поговорить". Позже юрист сообщил Межерицкому, что "ей делают водительские права... Подделка, но выглядят как настоящие".

Прошел месяц, и события наконец начали развиваться. Женщины раскапризничались и отказывались повиноваться. Но Межерицкий не собирался отпускать их; по его мнению, они все еще были у него в долгу. Затем произошло неожиданное. Кого-то убили.

18 августа в 1 час 26 минут пополудни был перехвачен звонок обезумевшего адвоката Межерицкому.

"Он убил твою подружку... Он уничтожил твой бизнес!" - кричал Ванковн. "Точно, приятель, он только что уничтожил мой бизнес", - ответил Межерицкий.

Этот "он", о котором шла речь, звался Алекс Габай, по кличке Боксер. Тридцатишестилетний архитектор в отрочестве эмигрировал с семьей из России. Габай, Межерицкий и Ванковн вместе учились в школе.

Когда лос-анджелесские детективы из отдела убийств прибыли в апартаменты Петушенко, они нашли ее окровавленное, безжизненное тело, распростертое на полу спальни. И ни одной зацепки. Обыск не дал никаких весомых улик: только шкаф с дорогим бельем и ночной столик, забитый презервативами. Наконец прорыв: едва они стали отслеживать входящие и исходящие звонки, как наткнулись на жучок, установленный ФБР на телефоне Петушенко. После этого полицейским не потребовалось много времени, чтобы восстановить события. Проблема была в другом - отделить эгоизм и своекорыстие от правды.

Когда 6 сентября лос-анджелесские детективы начали допрос Межерицкого, он сломался сразу, как дешевый карточный столик. Он признался, что участвует в нелегальной переброске иностранцев из Мексики через границу, назвал главарем банды Татьяну и заявил, что с контрабандистами в Киеве всегда договаривалась она. Потом он рассказал детективам, как ездил в Мексику в начале июня за шестью девушками. Татьяна, заверял он, сказала ему, что они "шлюхи". Но, продолжал Межерицкий, поговорив с ними, он быстро понял, что они не проститутки и что на эту работу в Соединенные Штаты их заманили обманом. Когда он поделился своими соображениями с Татьяной, она, дескать, сообщила ему, что два человека уже оплатили девушкам дорогу и заберут их в Сан-Диего.

Межерицкий божился, что ему было неприятно привозить девушек, которых потом насильно заставят трудиться в борделях, и категорически отрицал свою причастность к торговле. Это, видите ли, противно его моральным принципам, и вообще данный инцидент положил конец его сотрудничеству с Татьяной. Он сказал, что прекратил с ней деловые отношения, потому что она заставляет девушек работать проститутками. Межерицкий не видел ничего зазорного в контрабанде отчаявшихся людей "в страну больших возможностей", но секс-рабство - что вы, совсем другое дело.

Когда 25 сентября на допрос привезли Татьяну, она исполнила вариацию на ту же тему. Тоже призналась в контрабанде, но категорически отрицала, что вовлекала кого бы то ни было в проституцию. Заявила, как и следовало ожидать, что всем заправлял Межерицкий. А заодно рассказала детективам о его планах снабдить несколько апартаментов замаскированными видеокамерами, чтобы в дальнейшем вымогать деньги у клиентов.

Показания расходились, но одно полицейским Лос-Анджелеса было ясно: девушек продали вопреки их желанию. Алена Г., одна из шести пострадавших, рассказала детективам, как Межерицкий уговорил ее эмигрировать, пообещав работу модели. Она согласилась тайно въехать на территорию США вместе с семнадцатью попутчиками на судне, которым управлял муж Татьяны Валерий. Когда они приплыли, Петушенко потребовала от девушки отработать долг в восемь тысяч долларов. Алена клялась, что не подозревала, какое поприще ее ждет. Знай она об этом, никогда бы не покинула Украину. Другие пять женщин говорили то же самое.

Виницкий, со своей стороны, признался в покупке двух женщин, однако жаловался, что "девочки были не на уровне". Очевидно, они не знали, чем им придется заниматься, так что новая работа стала для них шоком. Виницкий отметил, что, когда впервые встретил женщин в мотеле в Сан-Диего, те выглядели не лучшим образом. Они вовсе не желали осваивать ремесло проституток и очень страдали.

Затем детективы занялись Боксером. Они узнали, что за несколько недель до убийства Межерицкий устроил у себя вечеринку для четырех новеньких украинок. Один из гостей, Габай, с первого взгляда влюбился в Оксану Мешкову. Он предложил ей переехать в его роскошную квартиру в Лос-Анджелесе. Она ухватилась за возможность расстаться с жестокой бандершей.

Когда в январе 2002 года Габая судили за убийство, его адвокат Рональд Д. Хеддинг изобразил своего клиента рыцарем, спасавшим даму от беды. Он сказал, что Габай увидел испуганную молодую женщину, которая оказалась одна в чужой стране, не знала языка и явно не хотела работать проституткой. "Алекс пытался помочь ей. Они познакомились, полюбили друг друга, и она переехала к нему, - объяснял Хеддинг. - Перед вами человек, искренне пытавшийся помочь женщине. Ему совершенно незачем было убивать кого-то ради нее".

Как показали свидетели, 17 августа Габай и Оксана поехали к Петушенко, чтобы узнать, что случилось с Викой одной из тех девушек, что приехали с Украины. Мадам не была расположена к разговорам. В конце концов, из-за отказа Оксаны работать она потеряла восемь тысяч долларов. Начался спор на повышенных тонах, затем между женщинами завязалась драка. Через несколько мгновений Петушенко лежала на полу мертвая с огнестрельной раной в груди. На суде Габай доказывал свою невиновность, утверждая, что женщину из его пистолета застрелила Оксана. Она же клялась, что ее друг вмешался в ссору и убил Петушенко. Оксану тоже обвиняли в убийстве, однако прекратили дело после того, как она согласилась свидетельствовать против бывшего любовника. Присяжные признали Габая виновным в убийстве второй степени, и 9 марта 2002 года он был приговорен к 25 годам тюрьмы.

Суд над бандой Комисарук-Межерицкого начался 6 мая 2002 года. Во вступительном слове помощник окружного прокурора Марк Авейс охарактеризовал их организацию, работавшую исключительно с наличными, как самодостаточную систему. Он нарисовал картину нелегального семейного бизнеса, где за каждым закреплены свои задачи: одни обучали будущих иммигрантов вести себя и одеваться как американцы, другие заучивали с ними, что говорить пограничникам в случае поимки. Татьяну Авейс представил как руководительницу шайки, ответственную за дальнейшую судьбу прибывающих украинцев. Ее муж Валерий "организовывал перевалочные пункты в Мексике". Межерицкий обеспечивал суда и машины для транспортировки подпольных иммигрантов и

"работал с мексиканскими проводниками". Авейс также сослался на многочасовые записи телефонных разговоров, которые назвал "прямым репортажем подсудимых о своей деятельности".

Адвокат Валерия Комисарука Эллен Барри указала присяжным на то, что нелегальные иммигрантки, свидетельницы обвинения, - далеко не невинные овечки. "Они готовы были обмануть кого угодно, лишь бы пересечь границу, - сказала она. - А когда их поймали, они тут же согласились сотрудничать с правительством, делать и говорить, что прикажут". Барри добавила, что ее клиент помогал доведенным до отчаяния украинкам воплотить в Соединенных Штатах мечты о лучшей жизни. "Они так хотели попасть сюда, что шли ради этого на все".

Семь недель спустя, после трехдневного совещания, присяжные признали руководителей шайки и их подельников виновными. В итоге Татьяну приговорили к четырнадцати годам тюрьмы, Валерия - к двенадцати с половиной, а Межерицкого - к семи с половиной. Эти суровые приговоры стали ясным сигналом преступникам, помышляющим о контрабанде и продаже женщин.

Одного только момента так и не коснулось судебное разбирательство. Убийство, как и тяжелые испытания, растянувшиеся для шести молодых украинок на шесть долгих мучительных недель, можно было предотвратить. Если бы агенты ФБР, узнав о происходящем, сразу же арестовали контрабандистов, Петушенко, возможно, была бы жива по сей день, а женщинам, принужденным к проституции, не пришлось бы носить в себе этот кошмар до конца жизни.

Дело было не в том, что для немедленной операции не хватало улик. Следователи правоохранительных органов изучали факты и события, происходившие буквально у них под носом. Сигналы тревоги шли отовсюду. Например, в одном из протоколов ФБР записаны показания специального агента Пограничного патруля США по имени Хирам Прадо. Основываясь на записях телефонных разговоров, а также исходя из своего многолетнего опыта, агент не сомневался, что Татьяна и ее муж говорили о "контрабанде женщин в Соединенные Штаты для занятия проституцией". Он также выразил уверенность: девушек доставили "Ви-ницкому и прочим" для интимных услуг, а Виницкий контактировал с компаньонами на Украине, чтобы "заманивать девочек" в Соединенные Штаты.

Следовательно, девушки не по своей воле попали на рынок проституции. Это, конечно, лишь один из многих документов, показывающих, что в ФБР полностью осознавали происходящее, но ничего не предпринимали, пока не стало слишком поздно. С самого начала было очевидно, что перед нами классический случай трафика женщин для сексуальной эксплуатации. Это показывали записи телефонных разговоров. Об этом недвусмысленно свидетельствовали документы, подготовленные разными следователями. Важно также отметить, что, пока женщины находились "под наблюдением", американские власти арестовали нескольких украинцев, нелегально въехавших в страну в составе пяти остальных партий. Разница в том, что их не принуждали к проституции, так как они полностью оплатили переезд и имели родственников в США.