Проект "Эволюция"

2.3 Я нашёл золотой билет…

Второе пробуждение несло с собой… боль. Да. Сержант уже успел позабыть об этой давней спутнице жизни. Всё тело: руки, ноги, грудь, задницу, словно пронзала тысяча маленьких иголок, врезающихся всё глубже в плоть с каждым неосторожным движением Сержанта. Слишком уж знакомое чувство. Не раз и не два ему доводилось просыпаться на больничной койке от точно такой же боли, являвшей собой ни что иное, как препараты, разгоняющие мышцы после долгого застоя. Полезная, хоть и крайне неприятная штука.

Попытка приподнять голову отразилась новой, куда сильнее всех прочих, вспышкой боли, но Сержант не был бы Сержантом, если бы не умел терпеть всё подобное дерьмо. Война, никогда не утихавшая в долбанном человеческом мире, заводила его в такие места, о которых любой нормальный клерк и подумать не мог бы. Как-то раз Сержанта скинули в яму, полную ежей-мутантов, вот там было действительно хреново, а тут… никто пока ещё не пытался сожрать его, никто не тыкал в него отравленными иголками… да. Вполне терпимо.

Но вот сил на то, чтобы долго удерживать голову в приподнятом состоянии у Сержанта не хватило. С громким стуком череп опустился на стальную поверхность стола, и взгляд вновь сосредоточился на тускло горящей лампочке, старой, или, вернее будет даже сказать, древнейшей модели. Такие прекратили выпускать уже лет триста назад… нет, не триста. Пятьсот.

Последние слова Ботана, услышанные Сержантом ровно в тот момент, когда мозги его закоротило и он отключился, всплыли в сознании. Двести лет. Двести долбанных лет. Дерьмо. Иногда, будучи в серьёзном подпитии, Сержант задумывался о том, что неплохо было бы увидеть каково это – жить в будущем, но сейчас, оказавшись в том самом проклятом будущем, он не очень-то обрадовался.

Раньше, ещё до всей это заварушки, у него было всё: дом, служба, друзья, семья. А сейчас всё это исчезло. Два века сна в криогенной капсуле перечеркнули всю его жизнь, все его заслуги, все достижения, и… чёрт, а ведь и правда. Всё: дом, являвший собой дерьмовую квартирку на окраинах Сиднея, службу, где у него в очередной раз отобрали заслуженное звание генерала. Друзья-алкоголики, приносившие куда больше проблем, чем пользы, взять хотя бы того же Колбасу, уже давно передохли от старости, как и жена-мегера с этими двумя мелкими кровопийцами, сжиравшими половину его жалования в виде "алиментов". Все они сдохли. Всё осталось в прошлом – две сотни лет назад.

– А всё не так уж и плохо… – прохрипел Сержант, в котором начали просыпаться первые зачатки слабого оптимизма, быстро раздавленные одной единственной мыслью – деньги. Сраный Гейб же тоже остался там, две сотни лет назад, а вместе с ним осталась и космическая сумма денег, обещанная им за годы, проведённые в обществе Ботана!

Настоящий шквал ругательств прогремел в бункере.

Аврил же продолжала осмотр вещей, которые ещё не успела изучить за время прошедшее после пробуждения из крио-сна. Точнее, она знала всё, что скрывалось в каждом из ящиков, ведь все эти вещи она "сплавляла" вниз из базы по причине того, что в них не было необходимости… но теперь, когда взрыв и последовавшее за ним землетрясение раскидали аккуратно сложенные ящики и контейнеры, обратив идеальный порядок первородным хаосом, определить, что где скрывалось, стало весьма трудно.

Когда же бетонные стены сотряслись от потока ругательств, Аврил подскочила на месте, чуть было не выронив коробку с колбами, которую искала последние полчаса. Но, внимательно прислушавшись к ругательствам, некоторая часть из которых была произнесена, как это ни удивительно, на одном из мёртвых языков, относящихся к африканскому племени Муаба, Аврил поняла: уровень злости Сержанта постепенно возвращается к статичному уровню, который можно было считать "нормальным". Когда же слова вроде "Ебанутые пидорасы" и "Траханный кошками мудозвон" окончательно исчезли из потока ругани, Аврил поняла, что теперь она может подойти ближе и проверить состояние своего пациента.

Сержант знал всего два способа, как смириться с дерьмом, в которое его забрасывала жизнь. Первый, и самый действенный, – нажраться до такого состояния, что ты и сам не понимаешь, как штаны оказываются у тебя на голове, а бабы, даже самые страшные и уродливые, неожиданно обретают незаметные ранее прелести. Второй способ, конечно, был не так хорош, но когда бухла под рукой не оставалось, тоже приходился ко двору. Именно им он и воспользовался, и теперь, когда в памяти не осталось ни одного неиспользованного ругательства, Сержант действительно почувствовал себя хоть и совсем немного, но всё-таки лучше.

Правда, теперь в груди Сержанта возникло просто неодолимое желание придушить собственными руками этого очкастого гада. Одетый во всё тот же белый, запылённый халат, Ботан подошёл к столу, и, бегло проверив целостность ремней, не дававших Сержанту двинуться с места, спросил:

– Как вы себя чувствуете? После введения препаратов у вас могут…

– Я тебя ненавижу, – выдохнул Сержант закатив глаза. Хоть ему и удалось задушить в себе отчаянье, но тот факт, что все его труды, все страдания и кошмары не стоили ровным счётом ничего… это было очень неприятно.

– Ненавидите? – искренне удивилась Аврил. – Но почему? Вы всё ещё хотите меня убить? Я ведь объяснила вам, что фактически приказ данный доктором Гейбом может считаться неактуальным за истечением срока давности.

– Ненавижу… – прошептал Сержант, чувствуя, как на место злости приходит какая-то глухая пустота. Словно он умирал, оставаясь при этом живым. Сраный Ботан отобрал у него единственный смысл жизни, единственное, что заставляло просыпаться по утрам… даже ругательства не могли заглушить ту боль, что разрывала душу Сержанта. Ничто не могло заглушить горечь утраты… денег.

– За что? – всё так же удивлённо спросила Аврил, каким-то фонариком засветив Сержанту прямо в глаз, видимо, намереваясь проверить его зрачки. – Сержант, у вас снова галлюцинации?

– Лучше бы ты был галлюцинацией, – сказал Сержант, стараясь избавиться от навязчивых попыток Ботаника ослепить его хреновым фонариком. – Ты, и вся эта твоя хрень с заморозкой…

– О, – Аврил тут же убрала фонарик, понимая, что Сержант сейчас подвержен крайне негативным эмоциям из-за произошедшего. Не обладая её способностями к самоконтролю, он вполне мог получить серьёзную психическую травму от осознания того факта, что они проспали последние два века. – Извините, Сержант, – негромко сказала Аврил, старательно думая, что ей делать, – я не очень хорошо изучала психологию, и не знаю, как мне помочь вам смириться с…

– Отвяжи меня от этого грёбанного стола, Ботан.

– Сержант, я не думаю, что это хорошая идея, – сказала Аврил, прекрасно осознававшая, что частота сердечного пульса, состояние зрачков и общая температура тела Сержанта вполне ясно говорят о том, что тот находится в ярости. – Вы можете совершить то, о чём потом будете жалеть.

– Отвяжи меня, сукин сын, и тогда посмотрим…

Несколько мгновений Аврил потребовалось, чтобы оценить ситуацию и принять верное решение касательно дальнейшего развития событий. Если ей не удастся погасить конфликт в самом его начале и урезонить Сержанта, то шансы выжить для них обоих будут резко стремиться к нулю. Экстренная ситуация, в которой они сейчас оказались, требовала сотрудничества двух индивидуумов, а не попыток убить друг друга…

Аврил была плохим психологом и никогда этого не скрывала. Но вот в основных потребностях Сержанта она смогла разобраться за те годы, что им пришлось провести на базе "Гагарин", потребностях, в основе каждой из которых были деньги. Вознаграждение. То, что впоследствии можно было обменять на товары и услуги.

– Сержант, – в очередной раз сказал Аврил, отойдя на шаг назад, – я освобожу вас, но прежде вам нужно кое-что узнать.

– Я не стану тебя убивать, ублюдок ты сраный, – рыкнул Сержант, дёргаясь на столе, – отвяжи меня!

– Ваше моральное состояние говорит об обратном, – покачала головой Аврил. – А для нашего дальнейшего выживания нам следует проявить сотрудничество. Вы и сами это поймёте, когда успокоитесь.

– Я успокоюсь, когда выкину тебя…

– Вот об этом я и говорила, – кивнула Аврил. – Сержант, вам стоит знать, что Ваал будет крайне признателен вам, если вы доставите меня на Землю. Живой. И здоровой.

После этих слов в бункере повисла тишина, нарушаемая лишь злобным, постепенно стихающим сопением Сержанта.

– Он… – протянула Аврил, неуверенная в том, что правильно передала смысл своего предложения, – он даст вам денег. Много денег.

Сопение.

– Вас, несомненно, восстановят на службе и, вполне вероятно, приставят к награде.

Злобный взгляд.

– Деньги… – бормотала Аврил, стремительно теряющая веру в свои способности к убеждению, – награда…

– С чего ты взял, что твой синеглазый братишка жив? – хмуро поинтересовался Сержант, прекрасно помнивший, какие события предшествовали их двухсотлетнему сну. Таких, как этот Ваал, несомненно, охраняли ребята покруче его, Сержанта, и когда пришёл приказ от Гейба, вряд ли что-то помешало его им исполнить. Да и вообще прошло двести лет! Какими бы крутыми ребятами не были эти прототипы, старость, всё-таки, не радость.

– Ну, – Аврил опустила взгляд и еле слышно сказала: – я видела…

– Что ты там видел? – спросил Сержант, чувствуя, как в груди разгорается новый виток ярости. Как же ему сейчас хотелось прострелить эту красноволосую башку.

– Я-видела-запись-его-инаугурации, – выдала Аврил, не отрывая взгляда от собственных ботинок.

– Чё?

– Инаугурации, – повторила она, набравшись храбрости, чтобы посмотреть в глаза Сержанту. – Я поймала запись одного из спутников. Там показывали его церемонию вступления в должность правителя Земли.

– Ч…

– Конечно, я могу предположить, что запись была сделана давно и в данный момент потеряла свою актуальность, но вероятность того, что Ваал сейчас является лидером Земли, крайне высока. Так что я хотела бы предложить вам своего рода соглашение, Сержант. Вы поможете мне добраться до Земли, а мой брат даст вам деньги и награду, – акцент Аврил сделала на последних двух словах, старательно выделяя их среди прочих, но это уже было лишним.

В голове Сержанта, неотрывно глядящего на Ботана, зазвучали слова старой, почти забытой песни:

"Я нашёл золотой билет, билет в Волшебную Страну…"

Но эйфория от нежданного, столь ослепительного везения быстро угасла, разбившись о камни реальности.

– Прошло двести лет, – недоверчиво щурясь сказал Сержант, – с чего ты взял, что твой братишка до сих пор правит?

– В этом нет полной уверенности, – согласилась Аврил, – но если Ваал обладает таким же улучшенным геномом как и я, то смерть от старости ему точно грозить не будет. Остальное же требует большего количества информации, которой здесь я получить не могу.

– Так… – медленно кивнул Сержант, – предположим, что он действительно правит Землёй. С чего ему мне давать какие-то награды?

– Потому что я его об этом попрошу, – робко улыбнувшись, сказала Аврил.

– Так…

– Я просто прошу вас помочь мне вернуться на Землю. За это вы получите награду, которая превзойдёт все ваши ожидания. Мой брат, несомненно, будет вам очень благодарен.

Никогда ещё котелок Сержанта не переваривал столько информации разом. Правда, все мысли сейчас вертелись вокруг того, что требовать у этого прототипного божка? Дворец? Нет. Мало. Два дворца. И денег? Сколько? Чёрт, а ведь прошло двести лет и хрен поймёшь, какая валюта в ходу…

– Сержант? – проклятый Ботан только и делал, что отвлекал его от важных мыслей своим бормотанием. – Сержант, так вы согласны?

А. Стоп. Он же сначала должен доставить Ботана на Землю. Доставить живым… сложная задача, но выполнимая, учитывая, что таким образом он попадёт в милость к новому "президенту". А потом два дворца, деньги, бабы…

– Развязывай меня уже! – прикрикнул Сержант на Ботана. – Будь я проклят, если не закину тебя в объятья братишки.

– Хорошо, – с явным вздохом облегчения сказала Аврил, торопливо ослабив ремни и помогая Сержанту сесть на столе.

Кряхтя и чертыхаясь, тот всё-таки принял вертикальное положение. Боль в мышцах и не думала утихать, а скорее наоборот – расцвела новым светом агонии и кошмара, но с ежами-мутантами всё равно не шла ни в какое сравнение. Да и не о боли в заднице сейчас думать надо было, а о том, как выбраться отсюда.

– Нам нужна связь, – авторитетно заявил Сержант, разминая затёкшие руки. – На что ты там запись словил?

– Здесь был терминал… – Аврил вновь смущённо опустила взгляд, – но он вышел из строя. Других средств связи в бункере не было.

– Вышел из строя? – переспросил Сержант, поглядев на то, что осталось от терминала. На удивление, он не стал орать и махать руками в припадке ярости от уничтожения их единственной возможности связаться с внешним миром. Аврил списала подобную реакцию на остаточное воздействие лекарств, но сам Сержант просто был слишком занят планировкой двух своих дворцов, чтобы отвлекаться на подобные мелочи.

– Но хочу заметить, что мне удалось поймать только один очень слабый сигнал. Запись, о которой я вам говорила. Больше ничего терминал не воспринимал, – попыталась оправдаться Аврил, всё ещё подозревая, что он, хоть и не показывая этого, закипает от ярости. Но следующие слова Сержанта изрядно удивили её.

– Неудивительно, – сказал он почти спокойным голосом, – над нами рванули ядерные заряды, если ты забыл. Чему вас, остолопов, только учат в военной академии?…

– Но меня…

– Учитывая тот факт, что мы лежали тут двумя кусками замороженного мяса двести лет и никто наш покой не потревожил, – продолжил Сержант, проигнорировав слова Аврил, – я смею предположить, что сидеть в бункере и ждать помощи будет идиотской затеей. Значит надо выбираться на поверхность, осмотреть базу и, если повезёт, найти не раздолбанную Мантикору. Эти девочки вполне приспособлены переживать серьёзные взрывы.

Весь этот монолог скорее походил на "мысли вслух", так что Аврил решила, что сейчас лучше не лезть со своими советами и уточнениями. Ну, разве что один разок.

– Хочу заметить, Сержант, что в бункере нет датчиков, способных оценить качество и состав атмосферы наверху. Если принять за основу тот факт, что за последние двести лет не произошло никаких изменений, то нам потребуется серьёзная защита. Стандартные костюмы атмосферной защиты, которые мне поставляли с Земли, не выдержат контакта с кислотными облаками и последствий, возможных вспышек на солнце, так же именуемых солнечной радиацией.

– Я был бы менее зол, если бы ты сразу перешёл к сути, – Сержант, с новой вспышкой боли, спрыгнул со стола и даже сумел устоять на ногах, хоть это и стоило ему огромных усилий.

– К сути, да, – сказала Аврил, отойдя на десяток метров к рядку нескольких особо высоких контейнеров. – Я хотела бы предложить вам использовать эти костюмы. Я нашла их, когда осматривала Мантикоры, и, насколько я могу судить, они вполне подойдут нам. Если мои данные верны, похожая модель броне-скафандра использовалась при высадке человека на Венеру.

Последние слова Ботаника заронили в сердце Сержанта искру надежды. Кряхтя и чертыхаясь, он с поистине черепашьей скоростью доковылял до одного из контейнеров, по пути оттолкнув от себя пытавшегося помочь Ботана.

– Гефест, – прочитал он стирая пыль ладонью. – Давненько я таких игрушек не видал, давненько… Ботан, вот скажи мне, что у вас за база такая? Сначала Мантикоры, теперь Гефесты…

Взгляд Сержанта скользнул чуть ниже, к трём небольшим цифрам, расположенным прямо под названием броне-скафандра. "004".

– Ох ты ж ёб твою мать! – прошептал он, делая шаг назад и чуть ли не заваливаясь на пол, но подбежавшая Аврил удержала Сержанта от подобного, весьма позорного акта.

– Что случилось? – пробормотала она, глядя то на Сержанта, то на пыльный контейнер.

– А ты сам не видишь? – злобно прошипел Сержант, стремительно возвращаясь в норму. – Это же, так её раз этак, четвёртая модель! Сраная четвёрка! Ты же хренов гений! О таком-то должен знать!

– Сержант, извините, но я не понимаю, что происходит, – вполне искренне удивилась Аврил, оставив рычащего, матюгающегося и беснующегося товарища в стороне, чтобы он ненароком не зашиб её. – Насколько я знаю, модель "Гефест" отличается крайней степенью надёжности. Эти скафандры нам помогут…

– Помогут сдохнуть, – перебил её Сержант, теперь уже не озлобленный, но настолько мрачным, Аврил его ещё никогда не видела. Разве что в тот день, когда сломался его самогонный аппарат.

Подойдя к контейнеру, она попыталась найти в своей поистине безграничной памяти упоминания о скафандрах "Гефест". Информации оказалось на удивление мало. Разработаны в 2145 году. Использовались в основном в районах с крайне тяжёлыми внешними условиями. Всего произведено несколько типов скафандров. Первый – для работ под водой на крайне больших глубинах. Второй – для экспедиции на Венеру, с повышенной стойкостью к давлению и высоким температурам. Третий – для так и не реализованного полёта к Европе, с повышенным экранированием радиации… Только три модели. О четвёртой она никогда ничего не слышала.

– Ну уж нет, – бормотал тем временем Сержант, – я на такое дерьмо не подписывался. Надо найти что-то другое. Ботан! Планы меняются, осмотри все ящики, возможно, найдётся то, что можно будет использовать для связи с внешним миром.

– Сержант, все устройства связи на станции были строго запротоколированы, – тихо сказала Аврил, не отрывая взгляда от стального контейнера, – я бы знала, если бы здесь было хоть что-то, что мы могли использовать.

– Дерьмовое дерьмо…

– Но почему мы не можем использовать скафандры?

– Да потому, что люди, делавшие их, были тупыми, умалишёнными баранами!

– Сержант, я всё ещё не понимаю.

– Господи, какой же ты тупой… – выдохнул Сержант, подняв взгляд к потолку. – Посмотри на год выпуска этой херовины.

– 2172 год, – зачитала Аврил и только сейчас до неё дошло то, о чём уже несколько минут говорил Сержант. Период с 2170 по 2200 считался одним из самых одновременно наивных и мрачных в человеческой истории. Три десятилетия, последовавшие после создания искусственного интеллекта. Тридцать лет, когда ИИ размещали во многих, если не почти во всех серьёзных роботизированных аппаратах. Люди решили, что обезопасили себя от всех возможных рисков, связанных с этим путём развития цивилизации, и очень жестоко поплатились.

А сейчас перед ними оказался каким-то невероятным образом уцелевший артефакт той, ставшей уже древней эпохи. Одна из самых опасных вещей, когда-либо созданных человеком. Сейчас, стоя перед контейнером с тремя, теперь уже и ей внушавших благоговейный ужас цифрами – "004", Аврил начала понимать чувства Сержанта. Но понимать – не значит разделять.

– А можно я её открою? – с загоревшимися от радости и любопытства глазами прошептала она, уже отвинчивая крепёжные болты.