Прогноз на любовь

Глава 3

— О мадам, вы ничего не съели.

— Просто у меня совсем нет аппетита, миссис Найт.

— Вы то же самое говорили за обедом. Если не будете кушать, вы у нас снова заболеете.

Фелисити вымученно улыбнулась экономке. Миссис Найт пришла работать в «Грин Гейблз» в тот самый день, когда они с Клайвом въехали в дом, и с тех пор Фелисити часто думала, как им повезло. В непостоянном, зыбком мире, когда многие вообще не могут найти приличных слуг, так замечательно иметь экономку столь умелую и преданную.

— Со мной все будет в порядке, — заверила ее Фелисити.

Миссис Найт поцокала языком, таким образом выражая свои сомнения, взяла поднос и ушла в кухню.

Фелисити оглянулась в поисках «Радио таймс», посмотрела программу, решила, что ничего интересного по радио нет, и взяла в руки отложенную книгу.

Однако, если после обеда, когда она по строгому требованию врача отдыхала, ей удалось погрузиться в чтение с головой, то сейчас смысл напечатанных строчек не доходил до нее. Через минуту Фелисити отложила книгу в сторону. Пытаться читать в таком состоянии было бесполезно. Она была слишком рассеянна, слишком подавлена, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме своих проблем, нарастающих с каждым днем, как снежный ком.

Она посмотрела на часы: четверть десятого. Сел ли Клайв в поезд? Он позвонил утром и сказал, что не сможет быть к ужину, но постарается успеть на девятичасовую электричку. А вдруг он сейчас позвонит и скажет, что не успел на нее? На этой неделе муж уже во второй раз задерживался и не ужинал дома.

Ей было бы легче, знай она наверняка, что он задержался в городе из-за этого американца. Но в последние недели она начала подозревать другие причины его участившихся отлучек и стала сомневаться в правдивости его отговорок. Все это как-то не вязалось с его заверениями, что в магазине сейчас мало работы, так что Фелисити и Маргарет вдвоем будет просто нечего там делать. Если так, то тем более его оправдания попахивали уловками делового человека, который жене говорит, что задержался на работе, а сам в это время развлекается с хорошенькой секретаршей — в данном случае с Маргарет Диэринг. Фелисити пыталась внушить себе, что Клайв не стал бы так делать. Но не была в этом уверена.

От легкого стука в окошко она чуть вздрогнула и резко обернулась. Стук повторился. Фелисити встала, подошла к окну и отдернула тяжелые парчовые портьеры. Ее обдала волна облегчения, когда за окном она увидела лицо Ричарда Хейворда. Фелисити жестом показала ему, чтобы он шел к парадной двери, а сама торопливо пошла открывать.

— А, Ричард, я так рада, что это ты.

— Прости, что напугал тебя.

— Сначала я подумала, что это грабитель.

— Моя милая Фелисити, грабитель не стал бы стучать в окошко и просить, чтобы его впустили в дом.

— Да, правда. Конечно, как глупо. Ну, идем же. Я так рада тебя видеть.

Она провела его в гостиную, радуясь возможности отвлечься от беспрестанных мыслей о Клайве и их отношениях.

— Что будешь пить, Ричард?

— Найдется в доме немного виски?

— Разумеется. — Она налила ему в бокал виски. — Неразбавленный. Так?

— Точно. — Ричард упал в кресло напротив нее. — За тебя. А что ты тут делаешь совсем одна в такой поздний час?

— Клайв задержался в городе. Но он должен скоро вернуться. Собирался приехать на девятичасовой электричке.

Ричард нахмурился. Совсем недавно, пару дней назад, он столкнулся с Клайвом, возвращавшимся домой на поздней электричке. У него тогда мелькнуло в голове, как должно быть тоскливо и одиноко Фелисити дожидаться возвращения супруга. Ричард подозревал, что Фелисити находит загородную жизнь скучной, а дни пустыми и тоскливыми. Он подумал, что Клайв частенько позволяет себе возвращаться домой поздно, и вдруг почувствовал горячую злость против мужчины, который так пренебрежительно обращается с хрупкой красавицей женой.

— Как жизнь вообще? — спросила Фелисити, не желая обсуждать Клайва с Ричардом.

— О, у меня есть интересные новости. Как раз об этом я зашел поговорить. Я даже рад, что застал тебя одну. Мне предложили работу в Монреале. И чертовски хорошую работу, доложу я тебе. Я думаю согласиться.

Фелисити слегка подалась вперед, пораженная неожиданным известием. Она даже не знала, что ее так поразило. Почему она решила, что Ричард вечно будет жить в Англии тихой спокойной жизнью в очаровательном доме по соседству? Однако ее почему-то ошеломила новость об отъезде. Она подумала, как им с Клайвом будет его не хватать. Они так хорошо подружились. Редко проходила неделя, чтобы они не встречались.

Ее мысли вдруг перескочили на Линн. Сделал ли Ричард ей предложение? Согласилась ли она, несмотря на яростное сопротивление родителей? И собирается ли она сбежать с ним в Канаду?

— Мы все будем по тебе скучать, — осторожно начала Фелисити, гадая, не по поводу ли племянницы он пришел поговорить.

— Я тоже буду скучать. Но мне жаль упускать такой шанс. И… — Ричард посмотрел на нее пристально. — В общем, кроме работы, у меня, видишь ли, есть еще одна причина, по которой мне лучше сейчас уехать из Англии.

— Да? И какая же? Не хочешь со мной поделиться?

— Да, Фелисити, хочу. — Он замешкался немного, потом спросил: — Ты давно видела Линн?

— Где-то недели две назад, на дне рождения моей матери. У нас был семейный ужин, собралась вся семья. — Она невесело рассмеялась. — Точнее сказать, все, кроме Клайва, — он еще больше упрочил свою дурную репутацию тем, что приехал к тому времени, когда пора было расходиться.

Ричард не удивился, услышав это. Он знал, что Клайв недолюбливал родню Фелисити, так же как и они его. Линн рассказывала ему о размолвке, произошедшей у Фелисити с родителями из-за замужества.

— Не знаю, она тебе, наверное, говорила, что в последнее время мы с ней часто виделись?

— Да, говорила.

— Я так и думал. Я знаю, вы с ней очень близки.

— Честно говоря, у нас особо не было возможности поговорить в тот вечер, но она мне сказала… — Теперь уже Фелисити замешкалась. Ей не хотелось признаться, что Линн сначала сказала ей по секрету, а потом объявила во всеуслышание, что любит Ричарда и ждет, чтобы он сделал ей предложение.

— Что она тебе сказала? — поинтересовался Ричард.

Фелисити негромко рассмеялась:

— О, много чего. И, могу тебе сказать, я была очень рада услышать, что вы с ней подружились.

— Ну, значит, ты единственная из семьи, кто этому рад, — кисло заметил Ричард. — Знаешь, Фелисити, не хочу показаться грубым, но ее мать, кажется, настоящий предводитель каманчей, да? Даже трудно представить, что вы с ней сестры.

— Да нет, Ричард, в сущности она неплохая. Она больше говорит, на самом деле она не такая страшная. И потом, ведь Линн — ее единственное сокровище. Так, значит, ты отчасти из-за Линн хочешь согласиться на эту работу за границей?

— Да, и это тоже.

Фелисити наклонилась и подбросила полено в огонь. Молчание затянулось. Фелисити наконец прервала его:

— Но есть и другие причины?

Ричард затушил наполовину выкуренную сигарету и рассеянно закурил другую.

— Это не так-то легко.

Фелисити нахмурилась. Она не понимала, что здесь такого сложного. Ричард должен понимать, что Фелисити только обрадуется, если он объявит, что они с Линн любят друг друга и хотят пожениться.

Она ласково сказала:

— Ты влюблен в Линн, не так ли, Ричард? Почему ты не хочешь мне об этом сказать?

— В том-то и беда, Фелисити. Я не люблю ее. И чувствую себя последним подлецом. — Голос Ричарда посуровел от сознания своей вины. По его лицу было видно, как ему не по себе.

— Ясно.

— Мне вообще не надо было валять дурака — кружить ей голову и встречаться.

Фелисити закурила и некоторое время молча пускала дым. На сердце у нее было тяжело. Она вспомнила светящееся личико Линн, когда она говорила ей, что они с Ричардом любят друг друга, она вспомнила, как уверенно девушка заявила родителям в тот праздничный вечер, что он скоро сделает ей предложение.

— О, Ричард, как это ужасно!

— Да, я знаю. И самое кошмарное во всей этой истории — то, что она думает, будто я ее люблю и со дня на день предложу руку и сердце…

— Но ведь она не была бы так в этом уверена, если бы ты вел себя по-другому.

Ричард развел руками:

— Ты знаешь, в какой-то момент мне казалось, что так и будет.

— О, Ричард… — Фелисити увидела, как он вздрогнул от упрека, прозвучавшего в ее голосе. Сам факт, что он заслужил этот упрек, только усугублял его чувство вины. Фелисити почувствовала смутную грусть и разочарование. Она никогда бы не подумала, что Ричард способен подать надежды юной девушке, да еще такой, как Линн, а потом вдруг пойти на попятный. Любой, даже куда менее чувствительный, человек должен был понимать: Линн — отчаянная идеалистка, и она будет глубоко оскорблена и унижена, когда поймет, как ошиблась в возлюбленном.

— Уже какое-то время назад я начал понимать, но боялся себе в этом признаться, — говорил тем временем Ричард. — Это было просто увлечение. Я пытался сказать об этом Линн, когда мы ужинали вместе пару дней назад, но… — Он покачал головой. — Не понимаю. Наверное, я трус. Но я как-то не смог. Она такая юная, такая ранимая…

— Жаль, что ты не видел этого раньше. Раньше, чем… — Голос Фелисити сорвался. Встретившись с ним взглядом, таким горестным, она вдруг поняла, что Ричард будет страдать не меньше, чем Линн. Его будет мучить совесть, она видела это, он будет винить себя и не сможет простить, что все так кончилось. Из-за этого его убитого взгляда Фелисити решила не судить его слишком строго. — И как ты собираешься с ней поступить?

— Не знаю. Может, напишу ей, что уезжаю за границу. Подло, конечно, мне не хочется так расставаться. Господи, Фелисити, как я жалею, что поначалу немного потерял голову. Она ведь предупреждала, что ее родители против наших встреч, они считают меня слишком старым для их дочери.

— Да, она мне об этом говорила.

— Линн считает вас с Клайвом доказательством того, что родители ошибаются.

Фелисити промолчала. Мысленно она вернулась в Хэмпстед и словно наяву услышала, как Линн при родителях призывает в свидетели Клайва и ее. И вдруг вспомнились слова Клайва: «Ты скажи, Фелисити». Странно, что она сразу не поняла значения этих слов. Он предоставил говорить ей, потому что сам не в силах был искренне ответить на вопрос Линн. Иначе ему пришлось бы признать, что их брак и вправду оказался ошибкой. Впрочем, дело совсем не в разнице в возрасте. Это просто стечение обстоятельств. Потеря ребенка. Маргарет Диэринг, которая заняла ее место в магазине. Взаимное отчуждение, которого они не должны были допустить.

— Фелисити?

— Да, Ричард?

— Ты не знаешь, с какой стати я вбил себе в голову, что влюблен в Линн?

Что-то в его голосе заставило Фелисити внезапно, беспричинно похолодеть — она испугалась того, что он скажет дальше.

— Нет.

— Я так и думал, что не знаешь. И тебе никто не говорил о том, как вы с Линн похожи? Просто поразительно. Даже не то чтобы внешне, хотя ее скорее можно принять за твою дочь, чем за дочь твоей сестры, разве что ты слишком молода, чтобы иметь взрослую дочь, а так… — Фелисити молчала, и он продолжал: — Она очень похожа на тебя во многом — и этим с самого начала завоевала мое сердце. У нее такая же внезапная быстрая улыбка, как у тебя, которая вдруг освещает все лицо, она так же жестикулирует, когда говорит, у нее в голосе появляется такое же сдавленное волнение, когда она взволнованна или счастлива. Я вообразил себе, что влюблен в нее, потому что она похожа на тебя, как твое отражение в зеркале.

Фелисити сцепила руки на коленях. Она вспомнила, что за эти два года пару раз ей приходило в голову, что втайне Ричард, возможно, питает к ней нечто большее, чем милая соседская дружба, которая ей так нравилась и которую она так ценила.

— На самом деле я люблю тебя, Фелисити.

Сердце Фелисити вздрогнуло.

— Ричард!..

— Знаю, я не должен говорить тебе об этом. Я должен молча сложить свою палатку, как кочевник, и тихо исчезнуть. Но…

Фелисити не знала, что сказать. Она и так уже огорчена тем, что Ричард не любит Линн. Но услышать, что он влюблен в нее… Это делало ее соучастницей той трагедии, которая ожидала Линн. Чтобы предотвратить катастрофу, Фелисити готова отдать все, даже свою жизнь, не задумываясь.

— Я бы уехал ничего не говоря тебе, Фелисити, — продолжал Ричард, — но у меня такое чувство, будто у вас с Клайвом не все так хорошо…

Фелисити резко вскинула голову, глаза ее расширились от ужаса, что он все понял.

— Почему ты так решил?

— Я начал догадываться некоторое время назад. Когда дело касается тебя, я становлюсь экстрасенсом. Так бывает, когда человек кого-нибудь любит, ты же знаешь. — Он помолчал. — Скажи, дорогая, что у вас происходит?

Этот прямой вопрос больно резанул душу. Она ни с кем не хотела делиться своими переживаниями.

— Ничего не происходит, Ричард… По крайней мере… — Голос у нее дрогнул. — То есть, я хочу сказать, ничего серьезного. Думаю, все семейные пары проходят через трудные времена. У нас сейчас такой период, вот и все. Ничего особенного. Просто… — Фелисити вдруг закрыла руками лицо, в ужасе почувствовав, как по щекам катятся слезы. Она не имела склонности плакать по любому поводу и уж тем более в присутствии посторонних. Слезы, что она проливала из-за Клайва, были выплаканы в гордом одиночестве в ее комнате.

Она слышала, как Ричард быстро встал с кресла и в ту же секунду очутился перед ней на коленях.

— Дорогая, я не могу вынести того, что ты так несчастлива.

Фелисити отчаянно пыталась взять себя в руки.

— Ричард, прошу тебя, все в порядке. Пожалуйста, не беспокойся. И… — Она уронила руки на колени. Ее заплаканные глаза встретились с его взглядом, встревоженным и влюбленным. Она виновато пролепетала: — Прости. Это так глупо с моей стороны.

Ричард вынул из кармана чистый белый платок и вытер слезы возлюбленной. Его переполняла любовь и жалость к Фелисити, а в сердце разгоралась жгучая злость на Клайва, виновника ее слез.

— Клайв так дорог тебе, да, Фелисити?

— Да, Ричард. Был и есть. И всегда будет.

Ричард вздохнул. А он уже собирался сказать, что, если вдруг настанет день, когда она задумает порвать с Клайвом, он всегда готов принять ее. Но теперь понял, что это безнадежно. Фелисити никогда не сможет полюбить другого мужчину. Он и раньше это знал, но в последнее время, когда начал подозревать, что у них не все ладно, позволил себе размечтаться…

В коридоре послышались шаги. Ричард быстро встал и пошел к своему креслу.

— Должно быть, Клайв пришел, — мрачно сказал он.

Фелисити быстро достала из сумочки пудреницу, в панике глянула в круглое зеркальце на свое заплаканное лицо, не зная, как объяснить Клайву причину своих слез.

Вошедший в комнату Клайв заметил заплаканное лицо Фелисити и удивился, что тут случилось без него. Может быть, они с Ричардом поссорились? Маловероятно. Но даже если и так, вряд ли художник довел ее до слез. Или он снова в немилости? Вот это больше походило на правду. Судя по реакции Фелисити на его сообщение, что опять придется задержаться после работы, дома его ждет холодный прием. Его кольнуло раздражение, что жена ведет себя безрассудно, особенно сегодня, когда у него был такой тяжелый, утомительный день. Ужин с Коннели, кроме собственно деловой части, был убийственно скучным, хотя и закончился вполне многообещающими планами. Похоже, внутреннее убранство замка американца, включая мягкую мебель, выльется в довольно приличную сумму.

Клайв решил, что лучше сделать вид, будто не заметил слез Фелисити. И то, как супруга торопливо припудривала носик, подсказывало, что она, по крайней мере, на это надеется.

— Рад тебя видеть, Ричард, — произнес радушно Клайв. Ричард Хейворд был единственным человеком в округе, который ему действительно нравился и которого он всегда рад был видеть у себя дома.

— Спасибо. Вот, зашел на минутку.

— А я задержался в городе. Дела.

— Да, Фелисити мне сказала.

Клайв налил себе большую порцию виски.

— Как там твой бокал, Ричард? Подлить еще?

— Нет, спасибо.

— Фелисити?

Она покачала головой:

— Нет, мне не надо.

Клайв упал в низкое мягкое кресло, вытянул ноги и закурил сигарету. Его огорчало, что после напряженного дня дома его ждала заплаканная жена, явно не обрадованная приходу мужа.

— Ну, какие новости? — обратился он к Ричарду.

— Да вот, уезжаю в Канаду работать.

Брови Клайва взметнулись вверх.

— Вот как! Однако это неожиданно.

Ричард вкратце обрисовал свои планы, решив, что сейчас это самый безопасный предмет для разговора, да и у Фелисити будет время оправиться.

Клайв слушал его со все возрастающим интересом, не понимая, какая роль в этих планах отводится Линн. Он помнил страстную речь девушки на дне рождения у ее бабушки о том, что они с Ричардом любят друг друга. Линн была твердо уверена, что художник намерен на ней жениться. Клайв ждал, когда Ричард подойдет к этой теме, но, так ничего и не услышав, заподозрил, что Линн только вообразила себе, будто Ричард в нее влюблен.

— Ну что ж, нам будет очень тебя не хватать, — произнес он, когда Ричард закончил рассказ.

— Да, я то же самое сказала, — подтвердила Фелисити.

Клайв встал с кресла, прошелся по комнате, потом налил себе еще виски. Он был рад, что на время может повернуться спиной к остальным. Потому что внезапно, впервые с того времени, как он женился на Фелисити, в нем вдруг шевельнулись сомнения: а единственный ли он мужчина, который дорог Фелисити? А вдруг то огорчение, что она пыталась скрыть от него, связано с отъездом Ричарда в Канаду? Это подозрение начало крепнуть, когда он невольно стал перебирать в памяти события последних двух лет, тех, что они жили в «Грин Гейблз». Да, Ричард был у них частым гостем. А так как и работал он неподалеку, вполне вероятно, мог заходить в гости гораздо чаще, чем подозревал ничего не ведающий муж. Может быть, Ричард приходил так часто вовсе не из-за Линн. Возможно, что главная приманка Фелисити.

Но вроде бы в последнее время Ричард часто встречался с Линн, это было общеизвестно. Что ж, это еще ничего не значит. Линн легко могла принять легкий интерес Ричарда за нечто большее, чего на самом деле не было.

В таком случае… черт побери, выходит Фелисити сегодня расстроилась именно из-за того, что Ричард уезжает из Англии! А ведь она не из тех, кто льет слезы по пустякам, — значит, переживает всерьез.

Клайв повернулся и снова сел на свое место, стараясь отогнать неприятные мысли, твердя себе, что все это наверняка только плод его воображения. Не хватало ему еще усомниться в верности Фелисити. Хватит и того, что она сама ревнует его. Если они оба начнут ревновать друг друга, бог знает, чем это может кончиться. Скорее всего, разводом, если они не опомнятся вовремя.

— А когда ты приступаешь к новой работе, Ричард? — пересилив неприязнь, спросил Клайв.

— Как только улажу свои дела здесь. Наверное, через месяц — полтора. Это место долго ждать не будет.

— Линн, наверное, тоже будет без тебя скучать, — заметил Клайв, намеренно затрагивая эту тему. — Вы ведь, кажется, в последнее время часто с ней виделись?

— Да, она очень милая девочка.

— Это точно. И будет отличной женой какому-нибудь счастливчику, когда придет ее время.

— Не сомневаюсь. — Ричард затушил в пепельнице сигарету, посмотрел на часы и поднялся. — Ну что ж, мне, пожалуй, пора. Время не стоит на месте. Скоро увидимся, Фелисити.

— Да, Ричард. Да, конечно.

Клайв проводил его и вернулся в гостиную. Теперь, когда они с Фелисити остались наедине, он должен узнать, что же здесь, черт возьми, случилось! Но потом Клайв передумал расспрашивать жену. Он так устал и боялся нарваться на очередную нервотрепку. Черт возьми! Несмотря на все его благие намерения, они ссорились слишком часто. Даже если его ревнивые подозрения имеют основания, все равно сейчас не время разбираться в этом.

— Я иду наверх, — сказала Фелисити. — Я на ногах не стою. У меня был ужасный день.

— Да, у меня, кстати, день выдался тоже не из легких. Устал как собака.

— Конечно, ужинать в «Савое» нелегко.

От Клайва не укрылся ее сарказм.

— Во всяком случае, — продолжала тем временем Фелисити, — это веселее, чем сидеть одной над тарелкой.

В ее голосе звенела такая горестная нотка, что его окатила волна жалости к ней. Приглядевшись, как она устало встает из кресла, Клайв с тревогой заметил опустошенное, лишенное жизни выражение лица. Это его поразило. Только после потери ребенка он видел Фелисити такой несчастной и подавленной. Но если виной всему Ричард…

— Наверное, странно нам будет не видеть старину Ричарда, да? — Он пристально смотрел на нее, стараясь разглядеть виноватое выражение, но ничего не увидел. У нее был вид женщины, которая потеряла самое дорогое на свете и которую уже больше ничего в жизни не интересует.

— Да, — апатично подтвердила она. — Странно.

— А что, по-твоему, между ними происходит, я имею в виду — у них с Линн?

— Да ничего.

— Он говорил о ней?

— Да, говорил. Боюсь, бедная малышка Линн очень ошиблась, решив, что он ее любит.

— Ну и дела. Мне кажется, он поступил не очень порядочно я уверен, она так решила только с его подачи.

Фелисити ничего не ответила. Он взяла свои книгу и сумочку и двинулась к двери.

Когда она была уже у двери, ее остановил голос Клайва:

— Мою постель в свободной комнате еще не убрали?

— Нет. А что?

— Посплю сегодня там. Мне кажется, я простудился, не хочу тебя заразить.

Он налил себе еще виски, Фелисити бросила ему «спокойной ночи» и вышла за дверь. Еще несколько месяцев назад она не позволила бы ему спать в свободной комнате, не требуя объяснений. Скорее, она даже рада, что будет спать одна. Наверное, хочет еще поплакать тайком в подушку из-за Ричарда.

Клайв снова сел в кресло и обиженно насупился, глядя в умирающий огонь. Куда катится их брак, горестно спрашивал он себя. И кто из них виноват в том, что все так складывается? И что он может сделать, чтобы вернуть все, как было? Клайв всей душой желал вернуть то счастье, какое у них было в начале их совместной жизни. И с болью понимал: он не верит, что это возможно.

Одно было ясно. Сейчас нельзя даже заикаться о том, что он собирается ехать в Ирландию. Клайв уже пожалел, что вообще согласился на эту поездку. Но дело сделано, и отступать поздно. А может быть, Фелисити, наоборот, будет рада, что останется на Пасху одна в «Грин Гейблз»? Тем более, что Ричард скоро уезжает, и у них будет больше возможности видеться в оставшееся время.

Клайв тяжело вздохнул и пошел наверх спать. День был сложным и изнурительным, и расстроенный супруг был рад, что он наконец закончился.