Прогноз на любовь

Глава 7

— Ты совсем одна?

— Да. Линн уехала с Гордоном Мейсфилдом, но скоро должна вернуться. Ему надо успеть в город к ужину. У него какая-то семейная встреча. Он должен обязательно там быть.

Ричард улыбнулся:

— Что ж, я очень рад, что могу побыть с тобой наедине.

— Как ты кстати! Налей себе чего-нибудь выпить, да и мне тоже.

Было воскресенье, Пасха, и Ричард пришел к ужину. Фелисити дожидалась сегодняшнего утра, чтобы пригласить его. Вернувшись домой в пятницу вечером, Линн заявила, что, несмотря ни на что, не хочет, чтобы Ричард обходил стороной «Грин Гейблз» только потому, что она здесь.

— Как она? — спросил Ричард, подавая бокал и садясь на диван рядом с ней.

Фелисити не торопилась отвечать. Она просто не знала, что сказать. После встречи с Ричардом в пятницу, Линн находилась над грани безумного отчаяния и какого-то лихорадочного неестественного веселья, которое, видимо, было призвано показать Фелисити, что Линн дела нет до того, что Ричард ее не любит и не хочет жениться.

Но Фелисити не обмануло показное благополучие. Линн страдала невыносимо. Сострадание Фелисити только усиливалось, когда она видела, как бедная девочка трогательно пыталась делать веселый вид.

— Боюсь, она очень страдает.

Ричард вздохнул:

— Я так и думал.

— В молодости безответная любовь приносит много горя.

— Ну, я бы сказал, не только в молодости.

— Как ты прав!

Ричард быстро взглянул на нее:

— Не забывай, мне тоже известно это чувство. — Он закурил сигарету. — Однако, дорогая, не могу поверить, чтобы ты от этого страдала.

— У меня такое ощущение, что это именно так.

— С чего ты взяла? Что-то еще случилось?

— Да нет, в общем-то. — Она не желала делиться с Ричардом своими многочисленными страхами и беспокойством. Особенно теперь, когда выяснилось, что Ричард ее любит.

Фелисити очень переживала из-за его признания, особенно после того, как Линн узнала, что ее мечта о любви Ричарда разбита вдребезги. Вчера вечером, когда она заглянула в комнату Линн узнать, все ли в порядке и не нужно ли ей чего-нибудь, Линн вдруг сказала:

— А ты знаешь, мне только что пришло в голову — вдруг Ричард любит кого-то еще, например замужнюю женщину, которая ему недоступна?

Пришлось сказать, что ей ничего не известно. Неприятно было лгать, но она чувствовала, что другого выхода нет.

Линн откинулась на подушки, осунувшаяся и несчастная.

— Я просто подумала, раз вы с ним такие хорошие друзья, может быть, он тебе говорил. Конечно, это ничего не меняет. Даже не знаю, стало бы мне от этого легче или нет. — Ее голос дрогнул. — Нет, лучше ничего не знать. Мне было бы еще тяжелее.

— Мне так неприятно думать, что я уеду в Канаду и оставлю тебя здесь такой несчастной.

— Со мной все будет хорошо. Я же тебе говорила — в любом браке бывают сложные периоды.

Он вдруг вспомнил, как вчера вечером Линн сказала, что ее мать утверждает, будто у Фелисити с Клайвом ухудшились отношения. Он удивился, что вся семья уже в курсе. Он-то думал, что Фелисити будет до последнего скрывать это от них. Все указывало на то, что положение очень серьезное.

— А когда Клайв возвращается?

— Во вторник.

Раздался звонок, и Фелисити вскочила:

— Пойду возьму трубку. У миссис Найт сегодня выходной.

Она вышла в прихожую. Незнакомый женский голос спросил, можно ли поговорить с миссис Фентон.

— Слушаю.

— Простите, что беспокою вас. Я миссис Кларк, сестра Маргарет Диэринг. Я так понимаю, что она уехала в Ирландию. По-моему, они там с вашим мужем. — Потом быстро, словно решив, что ее слова могут быть неверно истолкованы, прибавила: — Маргарет говорила, что они поехали осматривать замок, который будет реставрировать их фирма.

Это «их фирма» больно резануло слух. Видимо, Маргарет привыкла держать в курсе своих передвижений всю родню.

— Да, верно.

— Она оставила мне свой адрес, но я его куда-то задевала и не могу найти. Поэтому и звоню вам. Она оставила у меня своего сына, его увезли в больницу с приступом аппендицита. Я хочу позвонить ей и сказать, чтобы она как можно скорее возвращалась.

— О, мне очень жаль. Это так ужасно. Адрес: отель «Боллинахинч», графство Голвей.

— Огромное вам спасибо. Еще раз прошу извинить за беспокойство.

Фелисити услышала щелчок на другом конце провода — миссис Кларк положила трубку. Мгновение она стояла совершенно неподвижно, чувствуя, как кровь капля за каплей уходит из тела. Дамоклов меч упал. То, чего она больше всего боялась, свершилось. Маргарет Диэринг была в Ирландии с Клайвом. Вполне возможно, никакого мистера Коннели не существует. Его не было и в тот вечер, когда Клайв опоздал на день рождения к ее матери. Он был просто плодом воображения ее ловкой соперницы и Клайва. Наверное, они вместе придумали его. «Пусть он будет американским миллионером, и у него в Эйре будет поместье… возле Коннемара, на карте это здесь».

О господи, все-таки это случилось! Фелисити пыталась убедить себя, что это просто кошмар, наваждение. Она должна дать Клайву хотя бы шанс оправдаться. Она не станет разрывать с ним отношения, пока не выслушает объяснений. Даже арестант не считается виновным, пока его не осудят, напомнила она себе.

Находясь в полуобморочном состоянии, она поняла, что все еще стоит в прихожей, словно в каком-то тумане. Она чувствовала, что не в силах вернуться в гостиную, где ее ждет Ричард.

— Что-то случилось?

Она оглянулась — он стоял в дверях.

— Дорогая, что с тобой? — Он поразился выражению ее лица и бледности.

Он подошел к ней и заключил в объятия. Она была слишком измучена, слишком убита, чтобы сопротивляться.

— Что-то с Клайвом?

— Да. — Фелисити рассказала ему о телефонном звонке. — О, Ричард… — Ей так хотелось притвориться перед ним, что она заранее знала о том, что Маргарет Диэринг едет с Клайвом, но это было выше ее сил. Горе и разочарование были так заметны, что она и не пыталась их скрыть. Кроме того, Фелисити знала, что, даже если она и попытается притвориться, он ни на секунду не поверит ей.

Ричард крепче обнял Фелисити, сердце его сжалось от жалости.

— Дорогая, все может быть не так страшно, — прошептал он и почувствовал, как тело ее вздрогнуло, плечи затряслись.

— Если это так, то почему он не сказал мне, что они едут вместе?

Ричард задавал себе тот же вопрос. И ответ казался ему очевидным.

— Ну, он знает, что вы с ней не ладите. Наверное, подумал, что тебе это будет неприятно.

— Я знаю. Но… — На глазах у нее выступили слезы. Она отодвинулась от него, отчаянно пытаясь удержать себя в руках. — Извини. Прости меня, пожалуйста. Глупо, что я так расстроилась. Сейчас Линн приедет, я не хочу, чтобы она видела мои слезы. Слушай, давай выпьем чего-нибудь. И я сразу успокоюсь.

Ричард пошел вслед за ней в гостиную и закрыл дверь.

— Ричард, на этот раз налей мне бренди.

Ричард выполнил ее просьбу, а себе смешал еще порцию виски. Он стоял и смотрел на нее. Он так любил Фелисити и ненавидел Клайва за то, что этот человек так много для нее значит.

— Боюсь показаться банальным, но есть такое выражение — у страха глаза велики.

— Есть и другое выражение — жена все узнает последней. — Фелисити сделала большой глоток бренди и скривилась. — Фу, как крепко.

— Ничего, тебе сейчас полезно.

— Боюсь, он мне ударит в голову.

Ричард сел рядом и взял ее руку.

— Хочешь, поговорим об этом, или будем делать вид, что ничего не произошло?

— Да, я хотела бы поговорить, но сейчас не могу. Но… раз уж ты здесь и все знаешь… — Она взглянула на него в отчаянии. — Ричард, что мне делать? Что все это значит?

— Может быть, совершенно ничего.

— А если ты ошибаешься? Если Клайв любит Маргарет Диэринг и хочет на ней жениться?

Ричарду очень хотелось сказать, что если и так — хотя он ни на минуту этому не верил, — пусть она разводится с Клайвом и выходит замуж за него. Впрочем, он знал, что это не решит проблему, по крайней мере для Фелисити. Ведь она любит Клайва. И даже если их брак потерпит крушение, все равно не перестанет его любить.

Или он ошибается? Сердце сильнее забилось от этой мысли. Но пока об этом думать рано. Главное, что он должен сейчас сделать, — помочь ей продержаться, пока Клайв вернется домой. Тогда она сможет спросить у него, что происходит.

— Я тебе кажется, говорила, что просила Клайва поехать со мной куда-нибудь на эту Пасху?

— Нет. И что, он отказал?

— Он сказал, что не сможет меня никуда свозить, потому что едет на праздники в Ирландию. Тогда я взмолилась, чтобы он взял меня с собой. — В голосе ее послышалась горечь. — Теперь я прекрасно понимаю, почему он не согласился.

— Дорогая, тебе не кажется, что благоразумнее будет дождаться его и попросить объяснений, прежде чем делать скоропалительные выводы?

— Может быть. Но не лучше ли мне заранее подготовиться к тому, что меня ждет? — Она посмотрела на часы. — Господи, я и не знала, что уже так поздно. Восьмой час. Линн давно должна была приехать.

Ричард подумал, что, может быть, Гордон Мейсфилд решил действовать, пока ситуация складывалась в его пользу. Впрочем, оно и к лучшему.

— Гордон твердо сказал, что должен быть в городе к половине восьмого, — обеспокоенно произнесла Фелисити.

— Может, с машиной что-нибудь.

— Возможно. Кстати о времени. Я чуть не забыла — миссис Найт оставила нам в духовке печеный картофель. Пойду посмотрю.

И только возвращаясь из кухни, Фелисити заметила записку на столике в прихожей. Она взяла ее и прочла. Лоб прорезала тревожная морщинка, и все ее тревоги насчет Клайва сразу отошли на задний план.

— Вот, я только что нашла. — Она протянула записку Ричарду.

«Я ложусь спать. В конце концов я решила, что у меня не хватит сил видеть Ричарда. Не поднимайся ко мне, пожалуйста. Я хочу остаться одна».

— Не знаю, почему Линн передумала? Когда она уезжала, мне показалось, что бедная девочка ждет вечера, чтобы поскорее увидеть тебя. По-моему, ей хотелось доказать мне, да и себе тоже, что она сможет выдержать это испытание и у нее хватит благоразумия и твердости.

— Видимо, когда дошло до дела, она поняла, что это выше ее сил, — постарался успокоить ее Ричард.

Фелисити посмотрела на него в нерешительности:

— Как думаешь, что лучше? Оставить ее в покое или пойти посмотреть, как она?

— По-моему, сейчас ее лучше не трогать. Она ведь сама об этом попросила.

— Да, я знаю. Но… — Фелисити снова взяла записку и перечитала ее. — Господи, какое трогательное маленькое послание, правда? Ричард, ну почему ей обязательно надо было влюбиться в тебя? Почему она не влюбилась в Гордона Мейсфилда?

— Мы это уже обсуждали. Потому что, черт меня побери, я сам виноват. — Ричард ударил крепко сжатые кулаки друг о друга. — Теперь я смертельно жалею, что поступал так легкомысленно. Но… — Он потряс головой. — Ну почему она так похожа на тебя? Ведь именно из-за этого у меня вначале возникла иллюзия, что я люблю ее, и какое-то время я искренне верил в это. — Он с убитым видом посмотрел на Фелисити. — По крайней мере, мне кажется, она не может ненавидеть меня больше, чем я сам себя сейчас ненавижу.

— Не сказала бы, что она тебя ненавидит, Ричард. Если бы! — Фелисити вздохнула. — Да, надо признать, любовь способна принести много боли.

— Да. Слушай, если хочешь, я могу прямо сейчас уйти, а ты можешь подняться к ней в комнату и сказать, что я ушел.

— Не стоит. Боюсь, от этого она станет еще несчастнее. Не будем горячиться. Давай лучше поужинаем тем, что приготовила нам миссис Найт, хотя, признаюсь, есть я сейчас совсем не хочу.

Линн услышала в прихожей приглушенные голоса и поняла, что, видимо, Ричард уходит. Через минуту стукнула входная дверь, потом послышался шум отъезжающей машины.

Она лежала на кровати и ждала. Теперь Фелисити наверняка поднимется к ней. Она была рада, что Фелисити хоть на время оставила ее в покое. Линн боялась, что она не выполнит просьбу не беспокоить ее.

Линн прикрыла глаза, и новый приступ отчаяния охватил ее. Линн вспомнила, как они стояли на пороге прихожей и обнимались. Видимо, понятия не имели, что она уже давно вернулась и как раз спускалась вниз, в столовую, когда увидела их вдвоем и замерла на верхней ступеньке лестницы.

Она стояла и смотрела на них, испытывая одновременно ужас и жгучий интерес. Сначала ей захотелось убежать к себе в комнату и попытаться убедить себя, что все это только мираж, кошмар, какое-то чудовищное наваждение. Если она спустится сейчас в столовую, они будут сидеть и болтать как ни в чем не бывало, как хорошие старые друзья, какими она их до этой минуты считала.

Она продолжала смотреть — Ричард еще сильнее прижал к себе Фелисити, стал гладить по волосам. Он шептал ей что-то на ухо, как когда-то шептал ей самой. Так давно это было! Она не слышала, что он говорил, но догадаться было нетрудно. Тогда она повернулась, бесшумно возвратилась в комнату и закрыла дверь, не в силах пошевелиться, чувствуя себя больной и разбитой от горького разочарования.

Линн понимала, что теперь не сможет провести с ними вечер, смотреть, как они ведут себя словно ничего не было. Она не могла перенести такое предательство сразу от двоих самых любимых людей. И она не может признаться, что застала их вдвоем. Если она расскажет Фелисити, та непременно передаст Ричарду: «Вообрази, Ричард, Линн видела нас с тобой. Неудачно, правда? Теперь, конечно, она все поняла про наши с тобой чувства».

И это было ужаснее всего. Боль, которую причинил ей Ричард тем, что не любил и не собирался жениться, возросла в тысячу раз от того, что он любил Фелисити. Фелисити, которая на ее предположение, что Ричард любит замужнюю женщину, солгала, сказав, что это маловероятно, а сама все это время…

«А что она, по-твоему, должна была сделать?» — спросила благоразумная, как бы отстраненная Линн у Линн страдающей. — Уж не думаешь ли ты, что она должна была сказать: «Да, Линн, это правда, он меня любит. Я думала, ты догадаешься об этом раньше».

И действительно, почему она не догадалась, пыталась понять Линн. Она вдруг подумала, что ее мать права, говоря, что у Фелисити и дяди Клайва сейчас не очень хорошие отношения. И откуда она только все знает? Линн не могла представить, чтобы Фелисити сама ей сказала. Скорее наоборот — Фелисити скрывала бы все до конца. И тем не менее мать была в курсе того, что происходит. А это означает, что и все остальные в их семье знают об этом. Наверное, все они испытывают злорадное удовлетворение, что замужество Фелисити оказалось неудачным, как они и предсказывали, и что их брак не выдержал испытания временем.

Но, господи, подумать только, что их счастье разбил не кто иной, как Ричард! Скорее она бы заподозрила, что дядя Клайв позволит себе развлечения на стороне, но Фелисити!.. Ее родители порой бросали намеки насчет той миссис Диэринг, что работает в магазине Фентона.

А может быть, грустно размышляла Линн, они оба завели роман на стороне.

Потом она стала думать о том, что произойдет дальше. Будут они разводиться? Выйдет ли Фелисити замуж за…

Тут ее мысли внезапно забуксовали. Кажется, она немного опережает события. И снова разумная Линн обратилась к Линн несчастной: «Да что такое случилось, в конце концов? Ну, ты видела, как они обнимаются, и что? Это еще не значит, что они готовы провести вместе всю жизнь».

Но, с другой стороны, это вполне может означать… Нет, Линн была уверена, что Фелисити не склонна к легковесному флирту. Линн никогда бы и про Ричарда не подумала, что он на такое способен. «Впрочем, не надо забывать: со мной он поступил именно так», — напомнила она себе.

Линн повернула голову, когда дверь открылась.

— Я нашла твою записку, дорогая. — Ласковый голос Фелисити заполнил комнату. — Сначала хотела подняться к тебе и узнать, как ты, но ты просила не беспокоить тебя… — Голос ее осекся, когда она наткнулась на холодный, неприязненный взгляд Линн. Фелисити в ужасе спросила себя, что случилось? Последние два дня она привыкла видеть Линн бледной и удрученной, но всегда знала, что Линн полностью ей доверяет, что они близки, а теперь стали ближе, чем когда бы то ни было. И вдруг этот взгляд…

Она быстро подошла к постели Линн и присела в ногах. Фелисити хотела взять ее за руку, но Линн вырвала ее и сунула под одеяло.

— Линн, что случилось?

— И ты еще спрашиваешь?

— Ну конечно. Я знаю, как ты переживаешь из-за Ричарда, но ведь…

— И ты, именно ты, могла солгать мне! Ты, единственный человек на свете, кому я доверяла…

Фелисити ласково прервала ее:

— Линн, девочка моя, я понятия не имею, почему ты на меня сердишься.

— Ну конечно, ты понятия не имеешь. Ты, наверное, считаешь, что я ничего не знаю?

Фелисити старалась побороть растущее раздражение. Она понимала, что Линн сейчас не до нее, но ведь и Фелисити была сегодня вечером разбитой и подавленной. Собственно говоря, именно сейчас, когда Ричард ушел и она осталась наедине со своими мучительными страхами и подозрениями, Фелисити поняла, как расстроена. Неужели Линн каким-то образом узнала про Клайва и Маргарет Диэринг? Все равно, это не объясняло ее странного поведения.

— Послушай, может быть, ты мне скажешь, что происходит, дорогая, — спросила Фелисити, стараясь не сердиться.

Линн поколебалась. Потом объявила:

— Я все знаю про вас с Ричардом.

Фелисити непонимающе уставилась на нее:

— Да о чем ты говоришь? Что ты знаешь?

— Что вы любите друг друга.

Для Фелисити это оказалось такой неожиданностью, что на минуту она потеряла дар речи. Наконец резко ответила:

— Не говори глупости.

— Разумеется, ты будешь все отрицать. Только это не поможет. Я видела вас сегодня вечером там, внизу. Вдвоем.

— Ну и что?

— Вы обнимались, — обвинительно бросила Линн.

Фелисити вдруг вспомнила, что, действительно, после того телефонного звонка Ричард подошел к ней и обнял за плечи. Бог весть, как Линн это увидела, но, видимо, из-за этого она так расстроилась.

— И тут меня осенило, — продолжала Линн, — как я только раньше не догадалась.

— О чем же?

— Что у вас роман.

Фелисити вздохнула. Она почувствовала, что это последняя капля.

— Линн, ты все неправильно поняла.

— Ну да, конечно. Что ты еще можешь сказать.

— Нет, я говорю это потому, что так оно и есть.

— То есть ты хочешь сказать, что он тебя не любит, что я ошибаюсь?

Фелисити чувствовала, как щеки у нее порозовели, когда она взглянула в гневные глаза племянницы. Почему Линн не задала вопрос иначе — «Ты хочешь сказать, что ты его не любишь?» Тогда она могла бы ответить без колебаний. Впрочем это, как она понимала, для Линн сейчас не главное. Сердце девушки разрывалось от мысли, что Ричард любит Фелисити. Она не колеблясь решила, что если и бывает ложь во спасение, то это как раз тот случай.

— Конечно нет, — сказала Фелисити ровным голосом.

— Я тебе не верю.

Фелисити пожала плечами:

— В таком случае нет смысла дальше говорить. Разве только… — Она печально взглянула на Линн. Не надо так с ней разговаривать. Фелисити пыталась поставить себя на место Линн, представить себе, что бы она чувствовала, будь она сейчас в возрасте Линн. Фелисити нежно проговорила, решив сказать Линн правду частично: — Я была очень расстроена из-за одного телефонного звонка, и Ричард пытался меня утешить.

— Ах вот как?

Линн сказала себе, что это, может быть, так, а может быть, и нет. Она действительно помнила, что звонил телефон, она слышала, как Фелисити вышла в прихожую и взяла трубку. Но даже если Фелисити и была расстроена, Ричарду совсем необязательно было так крепко обнимать ее, гладить по голове, убирать волосы со лба, шептать что-то на ухо. Нет, все указывало на то, что они любят друг друга. К тому же это совпадало со словами матери, что между Фелисити и дядей Клайвом разлад. Линн посмотрела на Фелисити, и ей показалось, что вся та любовь, которую она испытывала к ней, превратилась в ревность и ненависть. Она больше не была ее кумиром, не была женщиной, которую Линн безгранично обожала. Она была женщиной, способной на ложь, обман и предательство, которая крутила роман с другим мужчиной за спиной мужа.

В своем безутешном горе Линн потеряла всякое чувство меры. Она даже не стала задумываться о том, что, может быть, объяснение, которое дала ей Фелисити, и в самом деле правда.

Линн произнесла с каменным спокойствием:

— Утром я уеду отсюда и больше никогда не приеду к вам.

— Линн, дорогая, ты ведешь себя нехорошо…

— Это я веду себя нехорошо?.. — Голос Линн взлетел до истерического визга. — И ты еще можешь так говорить!

Фелисити встала. Она вдруг почувствовала мертвую усталость. Изнуренная событиями этого вечера, она хотела только добраться до постели и забыться благословенным сном. В любом случае она чувствовала, что сейчас не в состоянии препираться с Линн.

— Я тебе объяснила, Линн. Если ты не хочешь верить — твое дело, я тут ни при чем. Но, должна сказать, ты меня разочаровала.

Вместо ответа, Линн отвернулась лицом к стене и разразилась отчаянными истерическими всхлипываниями.

Фелисити постояла у ее постели. Сердце разрывалось от сострадания, но в то же время она чувствовала, как усиливается раздражение. Линн думала только о себе. Ей даже в голову не приходило, что у Фелисити сегодня тоже нелегкий день. Она даже не обратила внимания на слова Фелисити о том, что та расстроилась из-за телефонного звонка. Наверняка Линн об этом уже забыла. Ее заботило только собственное несчастье и домыслы по поводу маленькой невинной сценки, которую она случайно подсмотрела.

Фелисити надеялась, что утром все будет иначе. Обе успокоятся и посмотрят на вещи по-другому. Она была очень привязана к Линн и не могла допустить окончательного разрыва из-за глупой ссоры. Фелисити тихонько вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.