Один мальчишка любил подходить к срубу колодца, смотреть вниз и кричать потихоньку. Кричал он разные слова, и колодец отвечал тем же, но по-другому, и разное эхо разносилось в скрытом смысле каждого слова.
Нежное, как стекло,
Липкая, как бумага,
Память стучит в окно.
В печке забилась тяга.
Прочь раздувая дым,
Сам меж собою споря,
Может поеду в Крым,
Может повешусь с горя.
Но, раздробив стекло,
Сам весь в своих осколках,
Лягу совсем на дно
Иль отлежусь на волнах.
Просто во сне дурковать,
Блажь на подушку льется,
Утром бы все понять,
Утро в глаза смеется.
Выхожу на станции ноль один, НУЛЯ НЕТ, А ОДИН ЕСТЬ. Пересекаюсь мыслями с прочими цифрами, но выхожу на прямую железнодорожную. ИДУ ПО ШПАЛАМ, и нет мне дела до того, в каком направлении рельсы проложены, главное путь направлен параллельными линиями, результатом производства металлургических комбинатов. Важно шаг приравнять к шпалам. Семеню, как по буквам. Неудобно ступать, а идти надо. Спотыкаюсь о шпалы. Щебенка хрустит, как черствый сухарь в зубах молодого солдата. Сколько их полегло на этом направлении и на том тоже. Вот бугорок прохожу, на нем ничего, кроме малины, а под ним – Царствие Небесное. Присел рядом. Камешки из обуви вытряхнул. Пить хочется.