Происшествие в Окдейле

— Вот не знаю, — торжественно произнес Бридж, — безопасно ли мне находится в вашей компании. С Оскалузским Вором точно опасно, а что касается вас, юная леди, пожалуй, прямо сейчас вас ищет вся городская полиция.

Девушка вздрогнула.

— Прошу вас, — продолжила она. — Честное слово, я ничего плохого не сделала. Но обратно я не хочу: меня сразу начнут допрашивать. Я же была в машине, когда произошло убийство, а я здесь ни при чем. Пощадите моего отца, не дайте им найти меня. Это разобьет ему сердце.

Пока товарищи стояли за летней кухней Сквиббов, Судьба в лице сельского почтальона проехала мимо ворот на Форде. Чуть раньше он останавливался у почтового ящика Кейсов, а те, как обычно, уже ждали там: всем известно, что у сельского почтальона новостей больше в голове, чем в мешках с корреспонденцией.

— Доброе утро, Джеб, — поприветствовал он, сворачивая на своем автомобильчике с дороги к дому Кейсов.

— Здорово, Джим, — ответил фермер. — Ну и лило же ночью. Есть новости?

— Куча! Куча! — воскликнул почтальон. — Сорок годков тут живу, джентльмены, и никогда столько сразу не слышал.

— Что случилось? — мистер Кейс нутром почувствовал что-то интересненькое.

— Старого Бэггса вчера прикончили, — объявил письмоноша и уставился на собеседников, предвкушая произведенный эффект.

— Фигня! — выдохнул Вилли Кейс. — Неужто пристрелили?

Его голос почти сорвался на крик.

— Не знаю, — сказал Джим. — Он щас в больнице, и док говорит, что у него один шанс из тыщи.

— Фигня! — поразился Джеб Кейс.

— И это еще не всё, — продолжил почтальон. — Реджи Пэйнтера тоже прикончили, прям на шоссе к югу от города. А тело выкинули из афтымыбиля.

— Да ладно! — не удержался фермер. — Я слыхал, как энти черти пронеслись мимо намедни около полуночи. Меня разбудили. Наверно, миль шессят в час гнали. Да уж, — тут он почесал в затылке. — Мож, энто бродяги были. Примерно с дюжину тута вчерась моталось — и ночью, и с утра. Сроду стока оборванцев не видал.

— И это не всё, — не обращая внимания на комментарии, тараторил Джим. — В Окдейле все на ушах. Пропала Абби Прим, а ихний дом ограбили тогда ж, когда старика Бэггса прикончили, ну, почти прикончили — все равно, поди, помер. Док сказал, шансов нету.

— Фигня! — пропел семейный дуэт.

— Опять не всё, — выплевывал слова почтальон. — Двоих в машине с Реджи Пэйнтером узнали, и кто б это мог быть, а? Сама Абби Прим и паршивый негодяй из Толидо[21] аль Нью-Йорка по кличке Оскалузский Вор. Ей-богу, им их ни за что не поймать. Иначе Джонас Прим детектива из самого Чикаго не выписал бы, а городское управление награду в пятьсят долларов за поимку энтих гнусных бандитов тоже бы не объявило.

— Фигня! — закричал Вилли Кейс. — Я знаю…

Тут он сделал паузу. Если он сейчас все им выложит, то награду заграбастает почтальон или папка. Ведь пятьдесят долларов! У Вилли даже дыхание перехватило.

— Ну, — сказал Джим, — мне пора. Вот вам «Вестник». Больше ничо для вас нет. Пока! Посторонись!

И уехал.

— Ему бы кнут, — начал рассуждать Джеб Кейс. — Гарцует на тарантайке, прям как на кобылке, — бормотал он с отвращением. — Но помню, как он над энтой битой железякой поначалу трясся: аж сам вылез на дорогу, пока трактор объезжал.

Хотя Джеб Кейс предпочитал аудиторию под стать своему темпераменту, за неимением лучшего в качестве слушателя подходил и Вилли: мужчина повернулся оценить эффект, произведенный монологом на сына, а того уж и след простыл. Юный лоботряс давным-давно зарылся в сено на чердаке овина и листал книжку в красной обложке — «Как стать детективом».

Бридж, который, безусловно, не собирался оставлять своих беспомощных товарищей, сделал вид, что наконец и с большой неохотою поддается на их уговоры. Необъяснимая черта юноши, взывавшая к инстинкту мужчины охранять и защищать, говорила и о том, что мальчик преступником быть не может, даже если оба медвежатника в один голос уверяли, что это так, а карманы, полные добычи, являлись тому подтверждением. Тем не менее, существовала вероятность, что юнец пока только начинает криминальную карьеру; в этом случае Бридж чувствовал моральную обязанность оградить новоприобретенного друга от ареста: собственные принципы и поведение мужчины наверняка сделают больше для возвращения заблудшей овцы на праведную тропу, чем суд и тюрьма.

Девочке Бридж сочувствовал. В прошлом он уже видел не одну провинциальную барышню, вовлеченную во что-то дурное из-за смертельной скуки и непробиваемого лицемерия окружающих. Обладая хорошим воображением и тонкой душевной организацией, мужчина представлял, насколько ужасным станет возвращение девушки домой после детской выходки, закончившейся, пусть и не по ее вине, самым отвратительным преступлением.

Пока все трое держали военный совет на задворках заброшенного дома, раздался пронзительный визг тормозов на дороге у ворот. Пробежав через кухню и переднюю комнату, Бридж увидел троих мужчин, выбирающихся из массивного автомобиля, припаркованного у покосившегося забора. При виде первого гостя, мощного и широкоплечего, Бридж едва сдержал восклицание удивления и досады; не дожидаясь, когда остальные посетители выйдут из машины, он повернулся и быстро побежал обратно к молодым людям.

— Пора сматываться! — зашептал он. — Сам Бёртон здесь!

— Кто такой Бёртон? — спросил юноша.

— Лучший детектив к западу от Нью-Йорка, — ответил Бридж, поспешно направляясь к сараю прямо за домом. Когда-то в этом маленьком обшарпанном строении хранили инструменты. Бридж остановился и огляделся.

— Они будут искать нас здесь, — предсказал он. — Лично мне нравится вон тот лесок.

Буйно разросшиеся посадки за домом Сквиббов располагались где-то на расстоянии ста футов[22] от постройки, во влажном овраге в самой нижней точке лощины. Стволы близко растущих друг от друга деревьев были опутаны сетью молодой поросли высотой в восемь-десять футов. Если они смогут незаметно преодолеть открытое пространство между фермой и рощицей и пролезть через эти спутанные джунгли, то их вряд ли найдут.

— Пожалуй, пора, — сказал Бридж, и компания осторожно, стараясь держаться за сараем, начала пробираться к лесу. Тут же обнаружилась довольно четкая дорожка, ведущая через заросли. Друзья шли гуськом, их уже нельзя было видеть не только от дома, но и с небольшого расстояния: тропа извивалась, начинающие зеленеть ветви, как стены, обрамляли проход. Над ними чирикали птички, ковер из прошлогодней листвы мягко пружинил под ногами, заглушая шаги, слышалось только слабое почавкивание проминаемого влажного грунта.

Бридж прокладывал путь, стараясь двигаться всегда по прямой: так дистанция между ними и детективом, случись тому надумать обыскивать лес, будет максимальной. Они уже прошли сотню ярдов,[23] когда тропинка привела их к полянке с горой сухих листьев посередине. Вместо достаточно твердого грунта ноги стали утопать в мягкой грязи. Бридж даже остановился и с недоумением посмотрел вниз. Молодые люди также попытались увидеть, что его заинтересовало. Девушка невольно выдохнула, а мальчик схватил Бриджа за руку, словно боясь потерять его. Мужчина поднял удивленные глаза на друзей и улыбнулся, хотя без особой радости.

— Вот дела! — сказал он.

— Что это такое? — прошептал мальчик.

— Давайте вернемся, — взмолилась девушка.

— Прямо в объятия к Бёртону? — спросил Бридж.

Девушка задрожала и отрицательно покачала головой.

— Я лучше умру, — заявила она. — Пошли дальше.

Причина волнения была глубоко вдавлена в грязь тропинки: товарищи обнаружили беспорядочные отпечатки огромных босых человеческих ступней, гигантских безобразных ступней, наверняка, принадлежавших чудовищу из другого мира. А поверх них и частично затоптанные ими виднелись следы маленькой женской или детской необутой ножки, производя еще более жуткое впечатление, усугубляющееся воспоминаниями о ночи, проведенной на ферме. И по тем, и по другим отпечаткам проходила борозда, какую могла оставить только волочащаяся по земле цепь!

На чердаке отцовского овина Вилли Кейс погрузился в изучение красного томика «Как стать детективом», но, хотя множество страниц было перевернуто и проштудировано от предисловия до заключения, чтение приносило одно разочарование. Изображения знаменитых грабителей банков и прославленных мошенников не обладали ни малейшим сходством с безбородым юношей, виденным утром. По правде говоря, никого похожего в книжонке вообще не встретилось — Вилли скреб в затылке, бурчал «Фигня!» и всей силой своего воображения пытался соотнести невинную мальчишескую внешность с угрюмыми рожами преступников, глядевшими со страниц.

«Вот черт! — мысленно воскликнул он. — Он же назвал себя Оскалузским Вором и мужика ночью пристрелил. Но тута мне как его отыскать? Пишут: „Если преступник садится в трамвай и почти сразу выпрыгивает на углу, хороший детектив понимает, что человек осознает, что за ним следят, и продолжает ехать на трамвае, но при первой возможности делает звонок в свою контору“. И вот тута: „Если интересующий вас человек садиться в автобус, не пытайтесь бежать и запрыгивать в заднюю дверь, просто садитесь в следующий и езжайте по маршруту“. А мне-то чо делать, где тута написано? — Вилли уже выл. — Нету у нас трамваев. Я их в глаза-то никогда не видал, и автобусов — тоже что ль трамвай такой? — слыхал, что есть один в Окдейле, да даже если б сорок, как я на них сяду, ежели у меня и денег-то нету? Я ж на эту книжонку четверть доллара выкинул, а в ней даже про накладные усы и парики не пишут», — он с отвращением зашвырнул книгу в угол, встал и спустился во двор. Во дворе он занялся неотложными делами, заброшенными еще неделю назад, но и сегодня завершить их не удалось: как только Вилли приступил, его сразу же отвлекло неожиданное появление автомобиля у ворот.

Вилли тут же остановил свои нелегкие труды и вразвалочку направился к машине, из которой уже вышли люди. Они явно решили посетить дом Кейсов. Джеб Кейс встретил их у крыльца, Вилли же притаился за опорой, прислушиваясь к каждому слову.

Самой представительной фигурой в делегации оказался мужчина, узнанный Бриджем у дома Сквиббов. Он говорил за всех прибывших.

— Возможно, вы знаете, — сказал он, представившись, — что прошлой ночью в Окдейле и его окрестностях был совершен ряд преступлений. Мы ищем следы нарушителей: некоторые преступники, вероятно, до сих пор бродят по округе. Не встречали ли вы кого-либо подозрительного или чужого в последнее время?

— Как жа не встречали! — с чувством заорал Джеб. — Видал шайку оборванцев прям у мово сарая, таких рож сроду не забуду. Их там с дюжину было. Они и к дому хотели пойти, но я в них свое ружьишко потыкал, шоб и не приближалися. Напужал их — со мной свяжешьси, костей не соберешь. Утопали.

— Куда они направились? — спросил Бёртон.

— Дальше по дороге, но ужо не знаю, куда на развилке-то завернули, мож прям по шоссе до Милсвилля пошли.

Бёртон задал еще несколько вопросов, пытаясь определить личности членов шайки, попросил Джеба позвонить ему в дом Джонаса Прима, если бродяги вновь появятся, и направился к автомобилю. Но Джеб ни разу не упомянул, что утром за продовольствием к нему заходил юноша, сочтя эту информацию незначительной, так похож оказался мальчик на приехавшего на отдых раньше времени дачника, а уж с этой категорией людей фермер был более или менее знаком.

Вилли, напротив, понял, что утренний визитер играет какую-то роль в этом деле, хотя пока не мог определить какую. Он убедился, что книга «Как стать детективом» бесполезна, но с подозрительностью, свойственной людям невежественным, делиться своей осведомленностью с городским сыщиком он боялся: тот наверняка его надует, и не видать Вилли королевской награды, предложенной советом Окдейла, как своих ушей. Подросток уже подумывал о том, не пойти ли ему в дом Сквиббов задерживать гнусных преступников самостоятельно, но страх убил всякое зачаточное желание сделать это — Вилли стал искать другой выход.

Он стоял и думал, а великий детектив с подручными садились в машину, собираясь уезжать. Еще немного, и они бы действительно уехали. Но, в конце концов, не были ли они его единственной, его последней надеждой на получение награды? По крайней мере, стоило попытаться. Если будет так необходимо, можно деньгами и поделиться! Выскочив на дорогу, Вилли закричал вслед отбывающему сыщику. Машина дернулась вперед, но остановилась. Вилли подбежал к окошку.

— Если я скажу вам, кто убивец, — хрипло прошептал он, — получу я свои пятьсят долларов?

Детектив Бёртон был слишком опытен, чтобы игнорировать даже самые невероятные зацепки. Он по-отцовски положил руку на плечо мальчика.

— Конечно, получишь, — доброжелательно ответил он. — Более того, я добавлю к ним свои пятьдесят. Что ты знаешь?

— Я видал убивца сёдня утром, — Вилли задыхался от волнения и восторга. Сто долларов, можно сказать, уже в его кармане. Целых сто долларов! «Фигня!» — радостно вертелось в его голове, пока он выкладывал свою историю.

— Он к нам пришел и купил жрачки. Папка не знал, кто это, но когда папка пошел в дом, он мне сказал, что он тот самый Вор Оскалузский и что он вчера дом ограбил и человека убил. И в кармане у него полным-полно деньжат. И он меня убьет, ежели проболтаюся.

С трудом сдерживая улыбку, детектив Бёртон слушал эту дико неправдоподобную историю, которую бы с легкостью отмел, если б не доверял своему многолетнему опыту, подсказывавшему, что даже самое ничтожнейшее свидетельство сначала надо перепроверить и доказать его бесполезность. Он вновь покинул автомобиль и, поманив Вилли, направился во двор Кейсов; Джеб уже крутился у ворот, заметив, что рассказ мальчишки вызвал интерес у приехавших. Подросток потянул сыщика за рукав.

— Папке про награду не говорите! — попросил он. — Он жа всё себе заберет.

Бёртон ободряюще улыбнулся и кивнул, а когда они приблизились к Джебу, поинтересовался, правда ли, что утром в поисках еды на ферму заходил молодой человек.

— Ну да, — ответил Джеб. — Тока он-то тута при чем? Энто один из паразитов-дачников. Да и заплатил за всё. Пачка денег у него была огромадная. А сам желторотый, не старше Вилли.

— Знаете ли вы, что этот юноша сообщил вашему сыну, что является Оскалузским Вором и этой ночью ограбил дом и убил человека?

— Чаво? — поразился Джеб, затем повернулся и грозно посмотрел на сына. Взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Чесслово, па, — начал оправдываться мальчик. — Я так перепужался. Он сказал, и меня убьет, ежели проболтаюся.

Джеб поскреб в затылке.

— Ты знашь, чо будет, коли врешь, — пригрозил фермер.

— Я уверен, что мальчик говорит правду, — заступился сыщик. — Где сейчас этот человек? — вопрос был адресован Вилли.

— Тама, у Сквиббов.

Грязный палец подростка указал на восток.

— Уже нет, — сказал Бёртон. — Мы только что оттуда. Утром, впрочем, в доме кто-то был: кухонная плита все еще горячая. Там живут?

— Скорей нет, чем да, — выпалил Вилли, — в доме привидения!

— Ей-богу! — подтвердил отец. — Так все говорят, а энтот Оскалузский Вор рассказал, они чевой-то слыхали ночью и видали мертвяка на полу, да, Миранда?

Миранда утвердительно закивала.

— Но мальчишка чушь порет, — продолжила она, — и ежели отец ему зад не надерет, я сама энто сделаю. Я ему говорила, меня один брехун в доме достал, второго я не потерплю, — и бросила на мужа многозначительный взгляд.

— Чесслово, ма, не вру я, — настаивал Вилли. — Чой-то он тадысь доллар мне сунул за молчание?

И мальчик достал из кармана скомканную купюру: лучше деньги отдать, чем получить трепку.

— Он те дал? — спросила мать. Вилли кивнул.

— У него не тока деньги были, — вставил он. — Он еще мне показал, что у него в кармане драгоценности и бусы такие из кругляшек, как их там, ну как штуки, которые из устриц достают, тока совсем круглые, как стеклянные шарики.

Детектив Бёртон насторожился.

— Жемчужное ожерелье мисс Прим, — сказал он одному из напарников. Тот качнул головой в ответ. — Не наказывайте сына, миссис Кейс. По-моему, он дал много полезной информации, призванной помочь разыскать нужного нам человека. Конечно, главная моя задача — найти мисс Прим, именно для этой цели я нанят ее отцом, но также я полагаю, что арест людей, совершивших преступления сегодня ночью, выведет нас на след пропавшей юной леди, так как на данный момент всем известно, что ее исчезновение связано с событиями, взбудоражившими Окдейл. Конечно, я не имею в виду, что она лично принимала участие в преступной деятельности, но, возможно, девушка была похищена теми же субъектами, что несколько позднее совершили упомянутые правонарушения.

Кейсы слушали его, раскрыв рты, и даже коллеги стояли пораженные красноречием этого обычно немногословного человека, который, на самом-то деле, всего лишь пытался завоевать доверие юнца, показав, что он тоже знает больше, чем говорит. Но Вилли уже выложил всё, что знал.

Поняв из последующего разговора, что никакой дополнительной информации получить не удастся, детектив вернулся к автомобилю и отправился на запад к Милсвиллю, предположив, что беглецы попытаются скрыться, воспользовавшись железной дорогой, проходившей через деревню. Только проверив это, можно было вернуться к версии о том, что они свернули с шоссе: перекресток уже охранялся, тогда как дорога на Милсвилль не была перекрыта.

Как только сыщик отъехал, исчез и Вилли Кейс, по крайней мере, в полдень он не откликнулся на многократно прозвучавший призыв к обеду.

На полпути между фермой Кейсов и Милсвиллем, детектив заметил, что чуть дальше по дороге через ограждение перелезли две фигуры и исчезли в буйно разросшихся кустах ежевики. Доехав до места, Бёртон приказал шоферу остановиться: несколько секунд он пристально смотрел на простиравшееся дальше поле, но никого не увидел.

— За кустами спрятались двое, — прошептал он коллегам. — Один из вас пусть пройдет на пятьдесят ярдов вперед, а второй на такое расстояние назад. Там перебирайтесь через ограду. Когда вы сделаете это, здесь перелезу я. Им от нас не скрыться. У тебя пистолет, — обратился он к водителю. — Если попытаются бежать, беги за ними. Если окликнешь, а они не захотят остановиться, стреляй.

Мужчины ушли в разных направлениях, а когда Бёртон увидел, что они готовы преодолеть ограждение, он сам перепрыгнул через заборчик напротив автомобиля. Сразу за изгородью его взгляд упал на разлегшихся на спинах оборванных бродяг, нарочито громко храпящих. Сыщик ухмыльнулся.

— Быстро же вы засыпаете, — сказал он. Один из оборванцев открыл глаза и сел. Когда он осознал, кто стоит перед ним, его лицо расплылось в подобострастной улыбке.

— Не дают парням соснуть малясь в кусточках, надо обязательно подойти и ущипнуть, — прокомментировал он. Дружок тоже привстал и разглядывал подошедшего. Тут с двух сторон подтянулись товарищи Бёртона.

— Чо за шум? — спросил второй бродяга, вертя головой то на одного нарушителя сна, то на другого. — Мы ничо не сделали.

— Конечно нет, Чарли, — весело заверил Бёртон. — Да разве кто посмеет подозревать тебя или Генерала? Но факт в том, что кто-то набедокурил в Окдейле, и я хочу отправиться туда с вами и основательно поговорить. Руки вверх!

— Мы…

— Вверх! — отрезал сыщик, и когда четыре грязных кулака были подняты, он дал знак напарникам обыскать задержанных.

Ничего хуже ножей, наркотиков и шприца не нашлось.

— Нуу, — загундосил Дурной Чарли. — Чо мы знам, то мы знам, но ей-же-ей, мы тута ни при чем. Видали парня, который это сотворил; ночь с ним да его дружками скоротали. Он меня даже поцарапал, — Чарли расстегнул одежду и показал кровавый след, оставленный на теле пулей Оскалузского Вора. — Зуб даем, Бёртон, мы тута ни при чем. Этот паренек был в доме Сквиббов, а мы туды от дождя спрятаться забежали. А у него карманы полны капусты с блестяшками и рыжьем. Я хотел уйти, а он в меня пальнул.

— Кто он? — спросил Бёртон.

— Зовет себя Оскалузским Вором, — сказал Чарли. — С ним парень по имени Бридж. Знашь такого?

— Слышал, но он чист, — ответил детектив. — Что с ними за юбка?

— Не знаю, — признался Чарли. — Но она чой-то бормотала о своих приятелях, порешивших кого-то и выкинувших тело на дорогу, а этот Оскалузский Вор пришил старикашку ночью в Окдейле. Мож, конечно, и не он.

— Где они сейчас? — задал вопрос Бёртон.

— Мы ушли из дома Сквиббов с утра, а они тама остались, — ответил бродяга.

— Поверю, — сказал сыщик. — Но вы, робяты, отправитесь со мной. Раз вы «тута ни при чем», получите трехразовое питание и место для ночлега на несколько дней. Надо подержать вас под присмотром, чтобы оказались под рукой, когда мне понадобятся свидетели, — и повел их в автомобиль. Когда залезал в него сам, неожиданно ощупал нагрудный карман.

— Что не так? — спросил напарник.

— Записная книжка пропала, — ответил Бёртон, — наверное, выпала, когда через изгородь перепрыгивал. Подождите немного, пока поищу, — и вернулся за ограждение, перескочив его и скрывшись в зарослях.

Вернулся детектив только через пять минут с удивительно довольным выражением лица.

— Нашел? — поинтересовался лейтенант.

— Угу, — промычал Бёртон. — И теперь точно не потеряю.

Бридж с товарищами все дальше заходили в лес. Вдруг мужчина остановился и попятился, пытаясь спрятаться за цветущий куст. Он поднес палец к губам, призывая всех помолчать, а потом указал вперед. Молодые люди, застыв от волнения, вгляделись в просвет между ветвями и увидели полянку и стоящую на ней обмазанную глиной деревянную хижину, но не это было центром их молчаливого внимания: рядом с домиком они увидели простоволосую босую девушку, что-то сосредоточенно копающую, ловко орудуя старой лопатой.

Форма получающейся канавы говорила сама за себя, и даже не надо было видеть бездыханное доказательство, лежащее возле ямы, чтобы понять, что человек в уединенности лесной чащи роет могилу. Нечто, завернутое в ветхое одеяло, тихо ожидало, когда будет готово последнее пристанище.

Трое смотрели на девушку, а еще одна пара глаз, расширенных от ужаса, но от этого не менее внимательных и хитрых, что, впрочем, свидетельствовало лишь об изворотливой тупости их обладателя, наблюдала за всеми ими.

Неожиданно раздавшийся из темной хижины мрачный лязг цепи заставил вздрогнуть и без того взвинченную аудиторию. Юноша, вцепившийся в рукав друга, попытался оттащить его назад.

— Пошли обратно, — шепот звучал прерывисто, мальчик не контролировал голос.

— Пожалуйста, пойдемте, — поддержала спутница. — Есть другая тропинка, на север. Она к дороге нас выведет. Уходим отсюда.

Девушка с лопатой прервала свои труды и подняла голову, прислушиваясь, словно уловила слабый шелест человеческих голосов. Она была темноволоса, на вид не больше двадцати, одета в пестрый наряд из шелка и ситца в цветочек, вокруг оливкой шеи — монисто из серебряных и золотых монет. Голые руки украшали браслеты: дешевые кричащие поделки соседствовали с изящными украшениями из драгоценных металлов. Тяжелые золотые серьги также были отлиты из монет. Она выглядела дикаркой, а ее печальное занятие лишь добавляло мрачности общему впечатлению, но глаза девушки, казалось, были созданы для того, чтобы лучиться счастьем, а губы, чтобы дарить поцелуи.

Все замерли, пока незнакомка осматривалась, ища, что ее потревожило. Наморщенный от напряжения лоб так и не разгладился, когда она вновь приступила к работе: она оставалась настороже, частенько прерываясь, чтобы бросить быстрый взгляд в сторону густой растительности, обрамлявшей полянку.

Наконец могила была вырыта. Девушка выбралась из нее и теперь смотрела на завернутое в одеяло тело у своих ног. Какое-то время она сама стояла как неживая. Только пение птиц нарушало лесную тишь. Бридж почувствовал, как мягкая ладонь скользнула по его запястью и тонкие пальцы сжали кисть. Подняв глаза, он обнаружил, что мальчик, не отрываясь, смотрит на происходящее и губы его дрожат. Бридж невольно ответил на пожатие юноши.

Внезапно тишина была прервана: в кустах где-то в пятидесяти футах от них кто-то громко чихнул. По девушке словно пропустили электрический разряд. Подобно тигрице из засады, она мгновенно перепрыгнула полянку, тут же оказавшись рядом с местом, откуда исходил звук. В зарослях заметались — в руке нападающей блеснул клинок.

Бридж с товарищами услышали звуки краткой потасовки, а затем голоса: один строгий и властный, другой испуганный и хнычущий. Через секунду девушка вытащила к могиле подростка — до смерти перепуганного деревенского парнишку, беспомощно молящего о пощаде. Около мертвеца пара остановилась: девица повернулась к пленнику, по-прежнему угрожающе сжимая кинжал в правой руке.

— Зачем за мной следить? — спросила она. — Правду говорить, а то смерть, — и она помогла мальчику ускорить принятие решения, поднеся лезвие к его лицу.

Паренек струсил.

— Не слежу я тута за тобой, — хныкал он. — За другими слежу. Хочу дет-тт-ектиииивом стать, убивца прищучить хочу, — он задыхался и заикался. — Не т-тебяяя. Другого убииивца.

Впервые легкая улыбка коснулась губ девушки:

— Какой другой? Кого убил?

— Двоих али троих в Окдейле намедни, — Вилли Кейс отвечал уже увереннее, желание поделиться сплетнями побороло страх. — Реджинальда Пэйнтера убили, и старика Бэггса, и Абигейл Прим пропала. Её-то поди не убили, но говорят, что она в энтом замешана: видали ее вместе Пэйнтером и Вором Оскалузским прям перед убивством.

Как только рассказ достиг ушей компании, прячущейся в кустах, Бридж бросил взгляд на друзей: мальчик был в ужасе от подобного упоминания своего имени, щеки девушки вспыхнули.

Уже без принуждения Вилли Кейс продолжал говорить — рассказал, как Оскалузский Вор пришел к ним утром на ферму, как показал добычу, как признался в ограблении и убийстве. Бридж посмотрел на юношу, но тот отвернулся, опустив глаза. Потом Вилли поведал о прибытии великого детектива, предложенной награде, о решении ее получить, разбогатев и прославившись одновременно. Заканчивая повествование, он придвинулся к девушке и зашептал что-то на ухо, искоса поглядывая на кустарник, за которым скрывались друзья.

Бриджа передернуло, он словно физически почувствовал, как хитроватые глазки добрались до него. Мальчик как ни старался говорить шепотом, все повышал и повышал голос — возбуждение от пережитого приключения и страх перед девицей с ножом брали свое, выводя эмоции из-под контроля, — хотя было очевидно, что он не осознавал, что каждое произнесенное им слово слышно и скрывающимся людям и что на самом-то деле он доверяет такую информацию чужому человеку только лишь из-за собственной неуверенности и недоверчивости.

Глаза девушки расширились от удивления и страха, когда она узнала, что в кустах у полянки прячутся трое. В этот момент из укрытия вышел Бридж. Его мило прозвучавшее «Доброе утро!» заставило девушку подскочить и уставиться на него.

— Кого надо? — выкрикнула она.

— Вас и молодого человека, — не растерялся Бридж, голос его звучал неожиданно сурово. — Мы следили за вами от самого дома Сквиббов. Там вчера ночью мы обнаружили мертвеца, — Бридж кивнул на завернутое в одеяло тело на земле, — и подозреваем, что у вас имеется сообщник.

Тут он многозначительно взглянул на Вилли Кейса. Паренек дрожал и заикался.

— Я впервой ее вижу, — орал он. — Ничо не знаю. Чесслово, ничо.

Но девушка была непоколебима.

— Вы уходить, — произнесла она. — Вы плохой. Убил, крал. Он знать. Он рассказать мне. Вы уходить или я звать Беппо. Он вас убить. Сожрать.

— Спокойнее, дорогая, — предупредил Бридж. — Утихомирьтесь. Давайте выясним, в чем дело. Ваш друг обвиняет меня в убийстве, я правильно понял? И рассказывает об убийствах в Окдейле, о которых я даже не слышал. Кажется, он знает об этом, потому что сам темнит. Посмотрите на него и посмотрите на меня. Обратите внимание на его уши, подбородок, лоб или точнее на те места, где обычно у людей находятся уши, подбородок, лоб, а теперь взгляните на меня. Ну и кто из нас убийца, а кто детектив? Вас спрашиваю. Да и вы сами. Одна, в лесной глуши роете могилу, чтобы сбросить туда мертвое тело. Естественный вопрос — а не был ли этот человек убит? Но я же не утверждаю, что его убили. Я жду, когда вы сами все объясните, потому что вы на убийцу не похожи, но о вашем странном товарище я такого сказать не могу.

Девушка целую минуту пристально смотрела Бриджу в глаза. Наконец она заговорила, словно стараясь выяснить тайные помыслы мужчины.

— Я не знать этот мальчик, — сказала она. — Это правда. Он подглядывал за мной, а когда я находил его, рассказал, что вы и ваши товарищи крал и убил и что вы прятаться и тоже за мной следить. Вы говорить мне правда, вся правда, я вам не врать. Я ничего не бояться. Если вы врать, я знать это. Но вы же не врать?

— Нет, — пообещал Бридж и, повернувшись к кустарнику, позвал. — Выходите!

Тут же из кустов выползли перепуганные и перемазанные молодые люди. Вилли Кейс, увидев Оскалузского Вора, сделал большие глаза.

Кратко и просто Бридж поведал девушке о событиях прошедшей ночи: он понимал, что, завоевав ее доверие, он сможет найти пути побега для своих компаньонов или, по крайней мере, убежище, в котором можно переждать опасность.

— И вот, — закончил он, — прибыли сыщики, а мы пошли по вашим и медвежьим следам и наткнулись на то, как вы роете могилу.

— Я верить, — сказала девушка. — Трудно обмануть Джова. Сейчас я рассказать. Вот, — она указала на мертвеца, — он мой отец. Он плохой. Крал, убил, пил, бил. Но для Джова всегда хороший. Для всех плохой, но для Беппо хороший. Боялся Беппо. Даже наш народ гнал нас, такой мой отец плохой. Мы бродил везде, Беппо танцевал, мы получал деньги. Больше деньги, когда ОН крал. Два дня не ходил в дом. Вчера я ходил искать отец. Иногда он много пил и не ходил в дом, он спал у Сквиббы. Я ходил туда. Я нашел мертвый отец. Он имел припадки, шесть — семь лет имел. Был припадок, он мертвый. Беппо оставался сторожить его. Я относил его в дом. Джова сильная, он маленький. Беппо тоже ходил с Джова. Я хоронить его. Никто не знать, мы жить здесь. Скоро я и Беппо уходить. Зачем люди знать, что он мертвый? Никто не надо знать. Джова больно, сердце Джова болеть. Никто не любить его, только Беппо и Джова. Никто не любить Джова, только Беппо. Скоро Беппо убить Джова, сейчас ОН мертвый, а Беппо большой, сильный медведь — злой медведь — страшный медведь. Джова любить Беппо, но Джова бояться Беппо. Беппо — дьявол-медведь. Беппо иметь плохой глаз.

— Ну, — проговорил Бридж, — я думаю, Джова, что мы в одинаковом положении. Никто из нас не совершил ничего плохого, но в полиции это будет сложно объяснить, — он посмотрел на молодых людей, стоявших за спиной у подростка. — Давайте создадим военный союз, а? Мы поможем вам, вы поможете нам. Что на это скажете?

— Хорошо, — согласилась Джова и показала на Вилли Кейса. — Что мы делать с мальчик?

— Если он будет плохо себя вести, мы его скормим Беппо, — предложил Бридж.

Душа Вилли ушла в пятки.

— Пустите меня домой, — заревел он. — Никому ничо не скажу.

— Нет, — сказал Бридж, — ты не уйдешь, пока мы не будем в безопасности. Да я скорее Беппо за хвост оттаскаю, чем поверю человеку с таким маленьким подбородком, как у тебя.

— Подождите, — воскликнул Оскалузский Вор. — Я придумал!

— Что придумал? — спросил Бридж.

— Послушайте! — восторженно кричал юноша. — Мальчику предложили сто долларов за информацию, способную помочь задержать и арестовать людей, совершивших ограбление и убийство в Окдейле прошлой ночью. Я даю ему сотню, и он уходит и помалкивает про нас.

— Погоди, сынок, — прервал его мужчина. — Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты говоришь какую-нибудь глупость. Чем меньше ты будешь кричать на каждом углу о своих деньгах, тем спокойнее тебе будет. Понятия не имею, откуда у тебя такое богатство, но в свете недавних событий скажу одно: будь я на твоем месте, я бы поостерегся заполнять налоговую декларацию. Я, конечно, тебе верю, но что-то сомневаюсь, что ты произведешь такое же благоприятное впечатление на любого встретившегося полицейского.

Оскалузский Вор был смущен и оскорблен. Джова подозрительно покосилась в его сторону. Вторая девушка невольно отпрянула. Бридж это заметил и покачал головой.

— Нет, — сказал мужчина. — Не стоит судить столь поспешно, мисс Прим, я правильно понял, что вас так зовут?

Девушка сделала отрицательный жест, начала говорить, засомневалась, но продолжила:

— Пожалуйста, не вынуждайте признаваться, кто я.

— Ладно, — ответил Бридж, — давайте какое-то время принимать друг друга за тех, за кого себя выдаем, не будем копаться в прошлом. Вернемся к нашим планам. Этот лес обыщут. Не представляю, как мы выберемся отсюда до темноты: дороги, без сомнения, патрулируют, а если нет, то все равно каждого фермера предупредили, что делать в случае встречи с подозрительным незнакомцем. Поэтому нам лучше переждать здесь. Я думаю, что мы в относительной безопасности, если Вилли останется с нами.

Вилли с интересом слушал, о чем говорят люди, захватившие его. Он был явно напуган, но страх никак не мешал ему впитывать разговор и размышлять о дальнейшем использовании полученной информации. Перед его мысленным взором маячила не одна награда, а несколько, что же касается публичной славы, то такого он не представлял даже в самых дерзких мечтах. Его фотографию напечатают не только в «Окдейлском Вестнике», но и в газетах по всей стране! Придав лицу выражение суровое и безразличное, точнее придав лицу выражение, которое он считал суровым и безразличным, подросток начал позировать перед воображаемыми фотографами, а потом, окончательно унесшись на волнах своей фантазии, принялся небрежно расхаживать взад-вперед перед кинокамерами.

— Так вота! — бормотал он. — Остальные от зависти сдохнут. И Пинкертон[24] за мною сразу пошлет, не меньше двадцатки в неделю предложит, а мож и поболе. Черт с ним, запрошу всю тридцатку! Вот так!

На этом поток воображения иссяк.

Пока остальные совещались, о Вилли почти не помнили, а когда все начали помогать Джове хоронить отца — тело было спущено в могилу и закопано — о фермерском сынке забыли окончательно. Первым опомнился Оскалузский Вор.

— Где мальчишка? — вдруг произнес он. Компания начала обыскивать полянку, но Вилли уже не было.

Бридж грустно покачал головой.

— Вот теперь отсюда придется быстро убираться, — сказал он. — Этот маленький дефектив через час всю округу поднимет.

— Что же нам делать? — девушка почти плакала. — Не дайте им нас найти! Я умру, если меня увидят с… — она резко прервалась, щеки вспыхнули, когда она заметила, как остальные посмотрели на нее. — Извините, я не думала, что говорю. Просто испугалась. Вы все такие хорошие.

— Я говорить, что делать, — голос Джовы звучал уверенно, как у человека, не сомневающегося в собственных силах. — Я знать хороший выход. Этот лес лежать на юг болото, миля и половина. Дорога у Сквиббы и Кейсы прямо через лес. Я знать там тропа, сама ходил. Мы переходить болото, опасно. Потом ходить через ручей на юг, ручей вниз до Пайсон. Цыгане всегда там ходить. В доме много одежда. Мы все ходить как цыгане. Когда ходить до Пайсон, мы не прятаться — ходить по улица с Беппо. Потом ночь, мы уходить. Ходить в лес и за озеро у Пайсон. Я знать место. Мы там долго прятаться. Никто не найти. Мы говорить два, три, четыре люди в Пайсон, что мы ходить в Окдейл. Они искать в Окдейл, если нас надо. Они не думать, где мы. Понял?

— Нет, только не в Пайсон, — воскликнула вторая девушка. — Кто-нибудь меня там обязательно узнает.

— Ты ходить в дом со мной, — сказала Джова. — Я одеть тебя так, мать родной не узнать. Вы, мужчины, тоже ходить. Я дать вам одеться как цыганы. Мы иметь много одежда. Мой отец крал много у наш народ, когда они нас прогнал. Он ходил туда в ночь и крал.

Все трое прошли за Джовой в хижину: все равно никаких планов больше не было. Девушки шли впереди, Бридж с мальчиком за ними. Юноша повернулся к спутнику и положил ладонь ему на руку.

— Почему ты нас не бросишь? — спросил он. — Ты же ничего не сделал. Тебя не ищут. Шел бы своей дорогой, никто бы тебя не заподозрил.

Бридж промолчал. Мальчик продолжил:

— Мне кажется, ты это делаешь ради меня. Но никак не пойму причину.

— Может быть, и ради тебя, — не стал отрицать мужчина. — Ты неплохой паренек, но за тобой нужно приглядывать. Было бы проще, если бы ты рассказал всю правду, а ты пока что-то скрываешь.

— Пожалуйста, не спрашивай, — попросил мальчик. — Не могу рассказать, честно, не могу.

— Все так плохо? — поинтересовался Бридж.

— Даже хуже, — признался Оскалузский Вор. — В тысячу раз хуже. Не заставляй меня рассказывать, потому что, если расскажу, ты не возьмешь меня с собой, и, знаешь, Бридж, меньше всего на свете я хочу с тобой расставаться!

Они дошли до двери развалюхи и остановились у порога: девушка стояла вместе с ними, не решаясь пройти за Джовой внутрь. Перед ними в маленькой комнатке сидел на цепи огромный грозно выглядящий бурый медведь.

— Познакомьтесь с нашим ночным призраком! — воскликнул Бридж. — Боже ж мой, а если бы я, преследуя в темноте настоящее приведение, наткнулся на этого красавца!

— А ты ночью догадался, что это медведь? — спросил Вор. — Ты сказал Джове, что шел по ее следу и следу медведя, а нам про зверя ничего не сказал.

— Промелькнула вчера мыслишка, — объяснил мужчина, — что звуки издает животное на цепи, но это была лишь бездоказательная догадка, поэтому я промолчал, но утром, когда мы шли по следам, я был уверен, что это косолапый. Два факта говорили в пользу гипотезы. Во-первых, я не верю в привидения, а даже если бы и верил, точно знаю, что следов на грязи они не оставляют; во-вторых, общеизвестно, что отпечатки медвежьих лап удивительно похожи на отпечатки босых ног. Потом, увидев цыганку, я убедился, что звуки, слышанные ночью, мог издавать только дрессированный медведь. Внешность и одежда мертвеца не противоречили этому, а клочок коричневой шерсти, зажатый в пальцах, напротив, подтверждал.

Медведь в комнате уже пытался вырваться из ошейника и яростно рычал на незнакомцев. Джова прошла к нему, поругала и одновременно с этим пыталась показать, что пришедшие не враги, а гости, но сердитая морда животного говорила о том, что оно ей не верит.

В материнскую кухню ввалился взъерошенный и задохнувшийся Вилли. Он никак не мог отдышаться после долгого и безостановочного бега.

— Явилси! — проворчала миссис Кейс. — Черти что ли тебя гнали?

— Поймал их, поймал их! — Вилли с криком бросился к телефону.

— Что за оказия! Поймать-то поймал, — отрезала мать, проследовав за подростком в переднюю, — да чой-то плохо удержал. Щас же встань, где стоишь, и выкладывай, что ты тама поймал. Надеюсь, что не заразу какую, а то чем тока ты у меня не болел: трижды корью, потом свинкой, или — или ты, ты же не…

Миссис Кейс в ужасе остановилась на полуслове:

— Пронеси господи! Вилли Кейс, ты сейчас же уберешься из этого дома, ежели у тя в голове что неладное.

Она схватила сына за руку, но тот вырвался и добежал до телефона.

— Фигня! — орал он. — Ничо у меня в голове нету, — ни сын, ни мать не обратили внимания на двусмысленность этой фразы. — Я поймал банду воров и убивцев и звоню в город детективу, чтоб он их арестовал.

Под грузом эмоций миссис Кейс рухнула на стул; Вилли поднял трубку, чтобы вызвать телефонистку. Наконец его соединили с банком Джонаса Прима — именно там обосновался Бёртон со своим штабом. В банке ответили, что сыщик еще не вернулся, а потом с большой неохотой и после множественных заверений, что награду выдает именно этот джентльмен, передали трубку мистеру Приму. Сообщение Вилли Кейса заставило банкира без промедления сесть в автомобиль, прихватив с собой полдюжины полицейских, и мчаться в указанном направлении на юг от Окдейла.

Недалеко от города они встретили детектива Бёртона с двумя задержанными. После экстренного совещания было решено высадить Дурного Чарли и Генерала и отправить их под конвоем из пары полицейских пешком, тогда как напарники Бёртона развернутся и поведут автомобиль за машиной, на которой поедут сам сыщик и Прим.

— Он говорит, что может отвести нас к Абигейл, — объяснял банкир. — С ней Оскалузский Вор, какой-то мужчина и иностранка. Еще он рассказал жуткую историю о том, что видел, как они хоронят мертвеца в лесу за домом Сквиббов. Не знаю, стоит ли ему доверять, но необходимо проверить каждую мелочь. Не могу поверить, что моя дочь добровольно связалась с такими типами. Она всегда такая веселая и энергичная, но достаточно разумна. Иногда шалит, но все безобидно — в худшем случае кого-нибудь разыграет. Просто не смогу поверить, пока собственными глазами не увижу. Если она с ними, значит, ее удерживают силой.

Бёртон молчал. Он не привык делать выводы слишком быстро. Секрет его успеха заключался в том, что он ничего не принимал на веру, кропотливо проверяя каждую деталь, пока не наталкивался на безупречно достоверную информацию. Сыщик придерживался теории, что самое простое объяснение всегда самое правильное и никогда не затуманивал главное сложной системой дедуктивного мышления, основанного на догадке. Бёртон не гадал. Он считал своей обязанностью ЗНАТЬ и не строить предположений, пока не знает точно. Его наняли, чтобы найти Абигейл Прим. Каждое из нескольких преступлений, совершенных ночью, может либо привести, либо не привести к ней, но в процессе расследования необходимо проверить их все и только потом отвергнуть лишние.

К своему удовлетворению одно из преступлений он уже раскрыл, и Дурной Чарли с Генералом, сами того не подозревая, шли по направлению к виселице за убийство старого Джона Бэггса. Когда Бёртон обнаружил их симулирующими сон за кустами у дороги, от его наблюдательного взора не скрылся в спешке сделанный тайничок. Под предлогом потери записной книжки он удалился, чтобы осмотреть место повнимательнее, и обнаружил небрежно прикопанные завернутые в окровавленную тряпку вещи, пропавшие из дома старика.

Когда Бёртон и Джонас Прим прибыли на ферму Кейсов, на встречу им вышел преображенный Вилли. Надутый и важный, молодой человек дефилировал перед ними: еще раз поведал свою историю, а потом повел через лес к поляне, на которой они должны были захватить свои жертвы. Последнюю сотню ярдов позли на четвереньках, но когда добрались до места, никого не обнаружили: хижина молча смотрела на них своими темными окнами.

— Наверна, они внутри, — прошептал Вилли сыщику.

Бёртон передал сказанное остальным. Тихо-тихо ползли они по кустарнику, окружая развалюху, а потом по сигналу вожака поднялись и ринулись на строение.

Их по-прежнему никто не замечал, и Бёртон беспрепятственно добрался до двери хижины, на секунду задержался у порога и вошел. Остальные столпились у входа. Через три минуты детектив появился, качая головой.

— Никого, — объявил он.

Вилли Кейс выглядел ошеломленным.

— Они были тама, — ныл он. — Все тама. Я их видал совсем недавно.

Бёртон повернулся и строго посмотрел на мальчика. Вилли упал духом.

— Чесслово, видал их, — плакал он. — Видал. Они тама были несколько минут назад. А вон тама мертвяка зарыли, — и он указал на земляной холмик в центре полянки.

— Посмотрим, — кратко прокомментировал Бёртон, и послал своих людей на ферму за лопатами. Они вернулись через несколько минут, и раскопки показали, что история Вилли не выдумка: тело, завернутое в одеяло, было обнаружено и теперь лежало рядом с оскверненной могилой. Акции Вилли снова пошли в рост.

Соорудив импровизированную тележку, они отвезли мертвеца на ферму и оставили его там, предварительно вызвав по телефону коронера. Половину подчиненных Бёртон отослал на север от леса, а половину отправил по дороге на юг. Разделенные таким образом, они сформировали линию, полностью перекрывающую пути на север от шоссе. В то же время сыщик вызвал подкрепление из Окдейла: чтобы прочесать всю местность, требовалось по меньшей мере пятьдесят человек.

На окраине Пайсона в ивняке у речушки, проходившей через городок, пряталась компания: двое мужчин, две девушки и огромный бурый медведь. Люди были явно цыганами. Об этом кричала их одежда, головные уборы и грубые украшения: любой прохожий не усомнился бы в их принадлежности к кочевому народу, но прохожих поблизости не было.

— Думаю, — сказал Бридж, — нам лучше задержаться здесь до темноты. С тех пор, как мы ушли из хижины, нам никто не встретился. Никто не знает, что мы тут, и если мы сами не выйдем, никто и не узнает, а ночью обойдем Пайсон и отправимся прямо в лес на юге. Если кого встретим, то остановим и спросим дорогу до Окдейла — это собьет их со следа.

Остальные согласились с предложением, но перед ними встал вопрос съестных припасов. Оказалось, все хотели есть, а медведь был просто зверски голоден.

— А чем он питается? — спросил Бридж у Джовы.

— Почти все кушать, — ответила девушка. — Любить отходы. Часто ходить с ним в город в ночь, поздно в ночь, и он кушать помои. Сегодня в ночь ходить и кушать. Беппо надо кушать или Беппо кушать Джова. Я ходить кормить Беппо, вы ходить искать еда для нас. Потом мы встретиться у лес за город у старый мельница.

Остаток дня и часть ночи друзья провели в ивняке. Потом Джова и Беппо отправились осматривать мусорные баки, а Бридж пошел в магазинчик на окраине, чтобы купить еды: Оскалузский Вор выделил десять долларов на закупку провианта для их маленькой армии. Сами молодые люди сразу двинулись в южном направлении к мельнице.

Пока Бридж шагал по безлюдной дороге к городку, в голове прокручивались события последних суток: он вспоминал, как встретил юношу ненастной ночью и что произошло дальше, и размышлял, какой порыв заставил его связать судьбу с незнакомцами. За годы бродячей жизни Бридж никогда не пересекал невидимую черту, отделяющую честных граждан от воров и убийц — однажды вступив на этот путь, дороги назад не ищи. Нужда и случай часто приводили его в опасные компании, но он никогда не становился их частью. Бридж был известен полиции разных городов, но всегда как человек, но не как преступник. С десяток раз он попадал под подозрение, но его отпускали, потому что он был невиновен. В результате, его даже перестали задерживать. Полицейские уже не сомневались, что он чист, и точно знали, что других он все равно не выдаст. За это его уважали и представители закона, и криминальные элементы, столкнувшиеся с ним во время его странствий.

Сложившаяся на данный момент ситуация не казалась Бриджу нормальной. В Окдейле совершены серьезные преступления, а Бридж выступал пособником при побеге по меньшей мере двоих подозреваемых. Мужчина не мог поверить, что мальчик или девушка так или иначе ответственны за убийства, но факт оставался фактом: одна присутствовала при совершении преступления и сейчас всеми силами стремилась скрыться от правосудия, тем самым признаваясь в соучастии, ведь она знала, кто убил, а второй, по собственному признанию, ограбил дом.

Бридж устало покачал головой. Сейчас он однозначно сам стал соучастником в не менее, чем двух правонарушениях. Казалось, новые друзья толкают его в пропасть, падения в которую он столько лет успешно избегал. Зачем ему это? Что они для него?

На станцию в Пайсоне прибыл товарный поезд. Бридж слышал, как в миле от проселочной дороги жалобно взвизгнули тормоза. Как хорошо было бы сесть в вагон и оставить опасных спутников позади! Но эта спасительная идея была тотчас отметена воспоминанием. Мальчик сказал: «Знаешь, Бридж, меньше всего на свете я хочу с тобой расставаться!»

«Не могу, — размышлял мужчина. — Не знаю почему, но не могу. Парнишка определенно охомутал меня. Все подумают, что я открыл приют. И во всем виноват я сам. Но причина мне неизвестна: встретил ребенка, и тот тут же накинул петлю на мое сердце. Сбросить ее я не могу — и не хочу. Я бы понял, если бы это была девушка…» И Бридж встал как вкопанный посреди дороги. Похоже, его остановил странный шум. Или странная мысль. С минуту он не двигался, а потом опять покачал головой и отправился дальше к магазину — шум явно оказался ложной тревогой.

Когда он зашел в магазинчик за покупками, за не убранную на лето печь спрятался человек с лисьими глазками. Бридж купил необходимое, занявшее целый мешок из-под картошки, и пока он разбирал товары, хитроглазый мужчина затаился на своем наблюдательном пункте, не замеченный покупателем. Бридж ушел, а человек последовал за ним, стараясь держаться в тени деревьев, растущих у обочины. Оба обошли город по окраине и вышли на дорогу на юг. Тут Бридж пролез через сломанную ограду и остановился за заброшенной мельницей. Наблюдатель проследил, как он поставил мешок и сел рядышком покурить; тут незнакомец растворился во тьме, оставив Бриджа наедине с самим собой.

Минут через пять-десять с северной стороны показались две стройные фигурки. Они двигались неуверенно, часто останавливаясь, озираясь и к чему-то прислушиваясь. Когда они добрались до мельницы, Бридж заметил их и тихонько свистнул. Они сразу же пролезли в дырку в заборе и подошли к нему.

— Фух! — выдала одна фигурка. — Думала, никогда не дойдем. Не встретили ни души. Где Джова?

— Пока не пришла, — ответил Бридж, — и, возможно, не придет. Не представляю, как ей удастся незаметно пройти через весь город с таким большим зверем, а если ее увидят, за ней будут следить — местные мимо такого не пройдут. Если за ней будут следить, она не придет сюда. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Что это? — вдруг спросил Оскалузский Вор. Все замолчали, прислушиваясь. Девушка задрожала.

— Вот я знаю, что это, а все равно мурашки бегают, — прошептала она, когда слабое позвякивание цепи достигло их ушей.

— Пора бы привыкнуть, мисс Прим, — усмехнулся Бридж. — Уже почти сутки слушаем.

Девушка никак не отреагировала на произнесенное имя, а в темноте Бридж не мог видеть ни ее лица, ни странного выражения на лице мальчика, услышавшего, как товарищ ее назвал. Думал ли он о ночном набеге, совершенном им на спальню мисс Абигейл Прим? Размышлял ли о том, что карманы его пиджака топорщатся из-за предметов, принадлежавших юной леди? Но что бы ни тревожило его разум, губы не выдали ни звука.

Все трое молча ожидали Джову и неуклюже переваливающегося рядом с ней Беппо.

— Он что-нибудь ел? — спросил мужчина.

— Да, — закивала Джова. — Хорошо ел. Сейчас Беппо добрый. Беппо больше не злой.

— Рад слышать это, — сказал Бридж. — Что-то мне не нравилась идея прогулки по лесам в его компании, особенно если он голоден!

Грудной смех Джовы был очень мелодичен:

— Я не думать, он тебе вредить. Беппо знать, ты мой друг.

— Надеюсь, ты правильно поняла его настроение, — ответил Бридж. — Но даже теперь я бы не стал рассчитывать на многое.

Вилли Кейса отвезли в Пайсон, так как он должен был выступать свидетелем в деле о смерти отца Джовы. Полученный утром от Оскалузского Вора доллар жег карман: подросток уже предвкушал ожидавший его после слушания праздник неумеренности. Возможно, мороженое, шипучка, арахис, конфеты и лимонад удовлетворили бы его желудок, но не гордость и самодовольство. И вот впервые в жизни он восседал за столиком в кафе. Вилли чувствовал себя светским повесой, этаким бонвиваном, когда заказывал яичницу с беконом миленькой официантке в «Элитном Ресторане на Бродвее», но счастье паренька не было таким уж безоблачным: впервые в жизни ему казалось, что все его тело состоит из рук и ног, которые некуда девать. Он со страхом посмотрел на выпирающие из-под скатерти колени и залился румянцем, уверенный в том, что принявшая заказ девица сейчас давится на кухне от смеха, а все остальные только и делают, что глазеют на него. Чтобы как-то имитировать безразличие и тем самым оградиться от назойливых взглядов, Вилли потянулся за зубочистками, стоявшими в стеклянном стаканчике посреди стола, — и опрокинул сахарницу! Мальчишка сразу отдернул непокорную руку и свирепо уставился в потолок, побагровев до самых корней волос. Собрав волю в кулак и быстро оглядевшись, Вилли убедился, что его конфуз остался незамеченным. Постепенно напряжение спадало, но тут подошел владелец кафе и попросил юнца снять шляпу.

Это были самые кошмарные тридцать минут в жизни юного Кейса, хоть и провел он их в роскоши «Элитного Ресторана». Двадцать три бесконечные минуты ушли на ожидание заказа, семь минут он поглощал принесенное и оплачивал счет. Вилли ел и пил на редкость эффективно — ни одного лишнего движения, никакой потери времени. Сначала он нарезал яичницу с ветчиной на ровные кусочки, как раз такие, чтобы умещались в рот, не больше, но и не меньше, потом смешал полученную мозаику с картофельным пюре, низко-низко склонился над тарелкой и, работая ножом и вилкой с максимально возможной скоростью, принялся, как лопатой, кидать еду в брюхо.

Вдогонку яичнице подросток заказал овощное рагу, а на сладкое — чернослив. Поглотив основное блюдо, Вилли водрузил тарелку с овощами на опустевшую посудину, вместо ножа и вилки схватил ложку и — опля! — тарелка чиста. Тут же на нее была поставлена пиала с десертом — четыре ловких движения, и опять пусто! Весь подвиг был совершен за шесть минут и тридцать две с половиной секунды, что может считаться новым мировым рекордом по поглощению ужина рыжеволосыми фермерскими мальчиками с развитым плоскостопием.

За оставшиеся двадцать пять с половиной секунд Вилли успел преодолеть бесконечный путь до кассы, ухитрившись в последний момент столкнуться с официанткой, несущей целый поднос посуды. В руке Вилли сжимал тридцать пять центов и счет на означенную сумму. Не обращая внимания на разлетающиеся чашки и тарелки, Вилли бросил монетки и счет на стол кассира и убежал. Он мчался без остановки, пока не оказался в дарящей чувство безопасности мгле неосвещенной стороны улицы. Здесь Вилли сел на бордюрный камень: холод страха сменялся жаром стыда, накатывала слабость, мальчик никак не мог отдышаться, а в сердце билась классовая ненависть, прожигая до самых глубин.

К счастью, юность легко справляется с ударами судьбы, и уже через полчаса Вилли разгуливал по Бродвею, хотя и пытался держаться от «Элитного Ресторана» как можно дальше. Его внимание привлек кинотеатр — расставшись с одним из двух последних десятипенсовиков, подросток вошел. Афиша обещала детективную мелодраму. Именно этот жанр как нельзя лучше соответствовал мироощущению нашего героя. Фильм напомнил ему о совершенных ранее подвигах, которыми Вилли не без основания гордился, и пробудил уснувшее после посещения ненавистного кафе чувство собственного достоинства.

После сеанса Вилли отправился домой пешком. Дорога предстояла длинная. Это было плохо само по себе, но то, что ожидало его в конце пути, могло оказаться в сто крат хуже: папка предупредил, что явиться на ферму надо сразу после заседания, по возможности не опоздав на дойку. Не пройдя и двух кварталов от кинотеатра, Вилли успел состряпать по меньшей мере три истории, оправдывающие столь позднее возвращение, и все три сделали бы честь любой книге Генри Райдера Хаггарда или Жюля Верна, но дойдя до очередного угла, Вилли увидел такое, что все мысли о доме тут же улетучились. Он приближался к аллее, обсаженной старыми деревьями. Уличный фонарь, мерно покачивающийся на проводах на углу через несколько домов от Вилли, неожиданно осветил вход в проулок и выхватил из темноты силуэт огромного медведя, выплывающий из-за забора недалеко от подростка. В испуге Вилли отпрыгнул за дерево, а затем, опасаясь, что зверь заметит или унюхает его, осторожно высунул голову из-за ствола, как раз чтобы увидеть сопровождающую медведя девушку. Он сразу узнал ее: именно она закапывала мертвеца в лесу за фермой Сквиббов. Неожиданно Вилли вновь преобразился в проницательного и бесстрашного сыщика. Держась на безопасном расстоянии, мальчик шел за парочкой несколько кварталов до шоссе на юге от Пайсона. Оставаясь на другой стороне дороги, он видел, что девушка присоединилась к Бриджу и компании. Когда они пошли на старую мельницу, он последовал за ними, прижимаясь ухом к подгнившему забору в надежде, что друзья проговорятся о своих планах. Он слышал, как они спорили о том, стоит ли им оставаться на месте на ночь или следует сразу отправиться куда-то, но куда Вилли так и не понял.

— Минус того, что мы останемся здесь, — сказал Бридж, — заключается в отсутствии возможности развести огонь и приготовить пищу: нас сразу увидят со стороны дороги.

— Нельзя найти тропа, когда темно, — объясняла Джова. — Когда светло, тропа плохой, но хуже в ночь. Беппо не ходить через болото в ночь. Нет, мы оставаться здесь до утра.

— Хорошо, — ответил Бридж, — можно поесть консервов, а кофе с бутербродами подождет до завтра, когда лагерем встанем, правильно?

— Мы уже прошли городок, давайте переоденемся, — предложил Оскалузский Вор. — От этого наряда мне не по себе.

Вилли Кейс слышал достаточно. Его добыча останется здесь до утра, и через секунду он сломя голову мчался в Пайсон — там был телефон.

В заброшенном кирпичном здании, в котором когда-то, еще до строительства большой электростанции в ста милях от Пайсона, держали оборудование для выработки тока, растянувшись на полу, курили четверо мужчин.

— Говорю вам, видал я его, — уверял один из них. — Шел по пятам за этим Бриджем от города до самой мельницы. Одет, типа он цыган, но я ж его знаю как облупленного. А глядя на то, как он все проделывал, даж дурак бы скумекал, что что-то тута нечисто. Вот я и поперси за ним, и хорошо, что поперси: пяти минут не прошло, как Оскалузский Вор с какой-то юбчонкой пришли, а потом еще цыпочка с телком на привязи, а мож с овцой, но больно уж для овцы скотинка была велика. Я там чутку покрутилси, а потом слышу, Бридж первую бабенку «Мисс Прим» кличет.

Он сделал паузу, чтобы оценить эффект, произведенный на слушателей. Они были наэлектризованы. Небесный Капитан сел, похлопывая себя по бедру. Супчик разинул рот, даже трубка выпала на колени, в результате чего загорелись его видавшие виды брюки. Грязный Эдди, как обычно, выругался.

— Вот видите, — продолжил Колумб Чернявый, — можем зараз схватить и дамочку, и Вора. Двоих отправим с ней в Окдейл, требовать выкуп со старика, а остальные оба-два пошарят по карманам Вора и… и…

— И чо? — спросил Небесный Капитан.

— Тута болото рядышком, — предложил Супчик.

— И я о болоте думал, — сказал Колумб Чернявый.

— Мы с Эдди вернем мисс Прим безутешным родителям, — прервал Капитан. — Ты, Чернявый, и ты, Супчик, разберетесь с Оскалузским Вором. Мне все равно как. Встретимся в Толидо сразу же и поделим добычу. Все должно пройти без сучка, без задоринки, ясно?

— Без базара, — ответил Колумб, и все начали обсуждать, что и как следует сделать.

— Дождемся, пока уснут, — советовал Небесный Капитан. — Двое набросятся на Бриджа и хорошенько огреют его по башке. Пусть это будут Эдди с Супчиком. Чернявый отвечает за Вора, а я за мисс Абигейл Прим. Девка с коровой нам не нужна. Скажем ей, что мы из полиции, и она со своей живностью быстренько отвалит и язык за зубами будет держать, ежели в суд за убийство попасть не захочет.

Детектив Бёртон как раз составлял обвинительный акт на Дурного Чарли и Генерала в Окдейлский окружной тюрьме, когда ему позвонили по межгороду.

— Здрасьте! — прозвучал голос в трубке. — Энто Вилли Кейс. Я мисс Абигейл Прим отыскал.

— Опять отыскал? — переспросил Бёртон.

— Чесслово, — заверил Вилли. — И знаю, где она будет сёдня ночью. Сам слыхал. С нею Вор Оскалузский, еще один мужик и девка, которая мертвяка в лесу закапывала. И МЕДВЕДЬ! — он почти выкрикнул это. — Вы лучше приезжайте и мистера Прима привозите. Встречу вас на старой дороге на Толидо к югу от Пайсона. Мне награда все еще полагается?

— Получишь все, что тебе причитается, сынок, — ответил Бёртон. — Говоришь, двое мужчин и две женщины. Уверен?

— И медведь, — поправил Вилли.

— Хорошо, жди меня и не высовывайся, — предупредил сыщик. — Узнаешь машину по свету фар — один из огней будет направлен вверх. Увидишь, что подъезжаем, выходи на середину дороги и маши руками, чтобы мы остановились. Понял?

— Да, — сказал Вилли.

— И ни с кем не разговаривай, — опять предостерег Бёртон.

Через несколько минут Бёртон с двумя напарниками и парой местных полицейских покинул Окдейл и направился в Пайсон. Как только они покинули городскую черту и выехали на шоссе, водителем была набрана максимальная скорость.

Было уже за полночь, когда четверо осторожно приблизились к старой мельнице, темной и очень тихой. Мужчины молча вошли в пустой дверной проем. Впереди шел Колумб Чернявый. Быстро посветив фонариком, он увидел четыре фигуры на полу — люди крепко спали. Хотя дальний конец комнаты так и остался неосвещен, мужчина не стал включать фонарь повторно: бродяги уже нашли всех, кого искали. Незваные гости проворно накинулись на спящих.

Бридж проснулся: двое пытались разбить ему голову. Жилистый, сильный и не желающий расставаться с жизнью, он оказал яростное сопротивление коварно напавшим и превосходящим числом противникам. Такого отпора они явно не ожидали.

Колумб Чернявый напрыгнул на Оскалузского Вора, а Небесный Капитан схватил Абигейл Прим. Никто не обратил внимания на Джову и тем более в суете и шуме потасовки не услышал неожиданно раздавшееся бряцание цепи из темноты дальнего угла помещения. Более того, никто не заметил, что от прогнивших досок пола начали отлетать щепки.

Супчик обвился вокруг ног Бриджа и повалил его. Грязный Эдди ожесточенно бил упавшего по голове. Схватив Абигейл Прим за талию, Небесный Капитан тянул девушку к выходу, а та отчаянно колотила его, но была слишком слаба, чтобы справиться с мужчиной. Колумб Чернявый напал на Оскалузского Вора. Юноша несколько раз ударил врага по лицу, но бродяге удалось удержать его тонкие руки, а после этого забить юнца до полуобморочного состояния: из последних сил сопротивляющийся мальчик был волоком вытащен из комнаты.

Одновременно с этим безобразием заброшенную мельницу сотряс многократный грозный рык. Прямо в толпу дерущихся ввалилось массивное тело. Абигейл Прим завизжала:

— Медведь! Медведь с цепи сорвался!

Первым всю тяжесть гнева Беппо ощутил Грязный Эдди. В очередной раз замахнувшись ногой, чтобы обрушить удар на лицо Бриджа, он замедлил движение из-за женского крика — и тут на него кинулось огромное животное. Эдди только и успел понять, что рядом нечто ужасное, увидеть отблеск в зрачках зверя и почувствовать горячее дыхание из пасти прямо у щеки. Одним ударом могучей лапы по голове Беппо оправил человека катиться по полу: бродяга приземлился на кучу мусора у стены. Череп был раскроен. Грязный Эдди не шевелился. Супчик с криком скорее звериным, чем человеческим, вскочил на ноги и побежал в противоположном направлении.

Беппо остановился и огляделся — увидел Бриджа, распростертого на полу и обнюхал его. Мужчина не двинулся. Он слышал, что зачастую медведь не трогает человека, если думает, что тот мертв. Возможно, это так, но проверить не удалось, потому что Беппо отвлекся на что-то около двери. Темные силуэты Колумба Чернявого и Оскалузского Вора вырисовывались на более светлом фоне — с рычанием Беппо ринулся на них. Они уже находились снаружи, когда медведь всем своим весом обрушился на спину Колумба. Человек упал, а когда падал, отпустил юношу, и тот как ветер помчался к дороге.

Удар животного придал скорости и Чернявому: он отлетел в сторону даже быстрее своей предполагаемой жертвы; напуганный, но целый и невредимый, бродяга подскочил и стрелой ринулся в лес за мельницу, в сторону болота. Тут очнулся и Беппо — развернулся и со всей неуклюжестью, присущей его племени, бросился за беглецом, развив при этом скорость, которой позавидовала бы любая скаковая лошадь.

Колумб Чернявый в страхе оглянулся, увидел, что на него несется карающая Немезида, и попытался спрятаться за большое дерево. Беппо пробежал мимо, а мужчина, испуская истошные крики о помощи, рванул в другом направлении.

Бридж поднялся, вышел из помещения и громко позвал Оскалузского Вора. С невысокого деревца поблизости откликнулась Джова.

— Забираться! — крикнула она. — Забираться на дерево! Все забираться на маленький дерево. Беппо сойти с ума. Он убить все. Бежать! Забираться! Он убить меня. Беппо плохой-злой.

По дороге с севера показался большой прогулочный кабриолет. Машина петляла, яркий свет фар падал даже на отдаленные предметы. Вот фары выхватили из темноты Небесного Капитана и Абигейл Прим; вот они показали, как Оскалузский Вор перелезает колючую проволоку ограды. После этого с жалобным визгом тормозов машина остановилась. Из нее выскочили шестеро и окружили тех, кого заметили. К ним же подбежал и не замеченный ранее бродяга. Это был Супчик: запуганный до крайности, он был готов пасть в объятия любому человеку в форме, так ему нужна была защита.

Прибывших сопровождал мальчишка.

— Вота он! — орал подросток, тыча пальцем в Оскалузского Вора. — Вота он! И мисс Прим с ними. Когда мне дадут награду?

— Заткнись! — прорычал один из приехавших.

— Присмотрите за этой компанией, — приказал Бёртон лейтенанту, — а мы поищем остальных. На мельнице еще есть люди. Я слышу голоса.

Из леса раздавались жуткие вопли, сопровождаемые диким рычанием зверя.

— Это медведь, — взвизгнул Вилли Кейс и побежал к автомобилю.

Бридж поспешил навстречу Бёртону.

— Закройте девушку и мальчика в машине! — кричал он. — Медведь на свободе, злой как черт. Его не усмирить, если у вас нет оружия. Ружья есть?

— Кто вы? — спросил детектив.

— Энто один из шайки, — надрывался Вилли Кейс из мнимой безопасности открытого автомобильного салона. — Хватайте его! — он хотел было добавить «мои люди», но как-то не решился, тем не менее, его грела сама мысль о таком.

Бриджа посадили в кабриолет вместе с Абигейл Прим, Оскалузским Вором, Супчиком и Небесным Капитаном. Охранять их остался водитель, а Бёртон и трое полицейских, двое из которых были вооружены винтовками, двинулись к мельнице. Недалеко в лесу за строением все еще раздавался медвежий рык, но человек замолчал. Джова крикнула с дерева, чтобы они не ходили туда.

— Спускайтесь! — скомандовал Бёртон и послал цыганку к машине.

Шофер направил свет фар в лес за мельницу — медленно ползущие лучи наконец наткнулись на неуклюжую тушу огромного медведя. Свет ошеломил его, и зверь замер, грозно ворча. Он стоял чуть повернувшись левым боком к людям.

— Цельтесь в грудь слева, — прошептал Бёртон. Винтовки были подняты, раздалось два выстрела. Беппо беззвучно упал, перевернувшись на бок. Джова закрыла лицо руками и заплакала.

— Он очень плохой страшный медведь, — всхлипывала она, — но только он остаться у меня любить.

Бридж погладил ее склоненную голову. В глазах Оскалузского Вора блестело что-то, подозрительно смахивающее на слезы.

В лесу за мельницей полиция обнаружила растерзанные останки Колумба Чернявого, а когда обыскали само помещение, нашелся Грязный Эдди, все еще не пришедший в сознание. В машине больше не осталось места, поэтому Бёртон отправил Оскалузского Вора и Бриджа под конвоем пешком в тюрьму Пайсона; остальные должны были ехать в Окдейл. Сыщик немного опасался, что в Окдейле возмущенная толпа попытается взять правосудие в свои руки. В Пайсоне Бёртон пробыл ровно столько, сколько понадобилось, чтобы оформить двух арестованных в тюрьму, Грязного Эдди — в больницу, и рассказать коронеру о том, где находится тело Колумба Чернявого. Еще он позвонил Джонасу Приму: его дочь в безопасности и примерно через час будет дома.

Когда Бридж и Оскалузский Вор дошли до Пайсона, в городе был переполох. Взволнованная толпа встретила их в квартале от тюрьмы, но оружие в руках людей Бёртона убедило собравшихся в том, что задержанных лучше не трогать. Тем не менее, телефонная связь быстро распространила новости по Окдейлу — Бёртон был еще в пути, когда на шоссе они встретили дюжину автомобилей, мчавших разъяренных окдейлцев в Пайсон.

Бридж и Оскалузский Вор были заперты в единственной камере пайсоновской тюрьмы. Вдоль стен стояли две скамейки, а зарешеченное окошко выходило во двор заведения. Грязный пол был усыпан какими-то бумажками. Все это унылое и убогое зрелище освещалось одинокой электрической лампочкой.

Дрожа всем телом, Оскалузский Вор опустился на жесткую лавку. Бридж скатал самокрутку. У его ног оказался номер «Окдейлского Вестника». С первой страницы на заключенного смотрело чье-то лицо. Мужчина нагнулся и поднял газету. Вся передовица была посвящена различным преступлениям, перевернувшим мирный Окдейл в прошедшие сутки. Там же были напечатаны четыре фотографии: Джона Бэггса, Реджиналда Пэйнтера, Абигейл Прим, а также большое изображение Джонаса Прима с женой на фоне особняка Примов (окно спальни пропавшей дочери помечено звездочкой). Пока Бридж рассматривал картинки, выражение его лица менялось: в глазах появилось удивление, смешанное с неверием и облегчением. Отшвырнув газету, он повернулся к Оскалузскому Вору. Было слышно, как перед зданием тюрьмы все еще бушует толпа.

— Когда достанут выпивку, — сказал мужчина, — выволокут нас отсюда и вздернут. Если у тебя есть, что сказать им и убедить, что Пэйнтера убил не ты, лучше сразу позови охрану и расскажи все, как есть, или же люди сначала нас повесят, а потом будут разбираться. Толпа жестока! Беппо был ангелом милосердия по сравнению с ней.

— А ты мог бы убедить их, что не совершил преступления? — спросил мальчик. — Я-то знаю, что ты ничего не сделал, но мог бы ты сам доказать это толпе?

— Нет, — ответил Бридж. — Толпа не слушает голос разума. Если нас достанут, я буду висеть, хотя, конечно, они могут предпочесть костер.

Мальчика передернуло.

— Так скажешь правду? — повторил мужчина.

— Останусь с тобой, — ответил юноша, — и будь что будет.

— Почему? — спросил Бридж.

Мальчик залился краской и промолчал. Шум голосов снаружи неожиданно усилился. Ночь взорвали автомобильные гудки. Узники услышали пыхтение моторов, скрип тормозов и крики приветствия: прибыло окдейлское подкрепление.

У решетчатой двери камеры появился охранник.

— Подъехал народ из Окдейла, — сказал он. — На вашем месте, я бы начинал молиться. Старик Бэггс умер. Пока был жив, всем было на него плевать, но теперь весь округ скорбит о нем. Они твердо намерены добраться до вас. Сам я не считал, но, по-моему, у них там десятка два веревок. На дело серьезно настроились!

Бридж повернулся к мальчику:

— Ну, давай. Расскажи ему всю правду.

Юноша отрицательно покачал головой.

— Я никого не убивал, — сказал он. — Это правда. И ты не убивал. Если им надо убить тебя, пусть убьют и меня. Ты меня не бросил в трудную минуту, и я тебя не брошу. Меня можно понять, потому что у меня есть причина — лучшая причина на свете.

— Какая же? — спросил Бридж.

Оскалузский Вор вновь покачал головой и покраснел.

— Что ж, — пожал плечами охранник, — сами разбирайтесь, парни. Если вам хочется болтаться на виселице, черт с вами, болтайтесь. Мы сделаем все, что сможем, потому что обязаны вас защищать, но, как ни крути, своими головами ради ваших рисковать не станем — пускай вешают.

— Вот спасибо, — сказал Бридж.

Гвалт в толпе стоял такой, что соседа расслышать стало почти невозможно. Вор сел на скамейку и спрятал лицо в ладонях. Бридж опять соорудил самокрутку. На входе в тюрьму раздался выстрел, сопровождаемый многоголосым криком ярости и оглушительным стуком. После этого в дверь начали бить чем-то тяжелым, и полетели щепки. Хрупкая конструкция дрожала от ударов.

Узники слышали, как охрана и начальник тюрьмы пытаются урезонить плохо соображающее сборище, но раздался громкий треск и множество ног затопало по коридору.

Машина Бёртона остановилась перед домом Примов в Окдейле. Великий детектив вышел сам и помог выбраться пропавшей Абигейл, потом дал своим людям указание отправить задержанных в окружную тюрьму.

Джонас Прим с женой ожидали возвращения дочери в просторной гостиной слева от огромного холла. Банкир нервничал и мерил шагами комнату. Миссис Прим активно орудовала веером, хотя в помещении не было жарко. Вдруг они услышали, что к дому подъехали, но, несмотря на это, никто не бросился из гостиной в холл или на веранду, правда, по разным причинам. Миссис Прим осталась в комнате, потому что так было более ПРИСТОЙНО, а Джонас из-за того, что не доверял себе: он сам не знал, как отреагирует на прибытие потерянной дочери, и тем более не хотел, чтобы это увидели сопровождающие девушку люди.

Они слышали, как хлопнула дверца автомобиля и как кто-то прошел по бетонированной дорожке к зданию. Дворецкий распахнул дверь, чтобы впустить блудное дитя семейства Примов. Стройная, с поникшей головой, поднималась она по ступеням, детектив шел рядом. Она даже не взглянула на слугу, привыкшего, что девушка всегда тепло приветствует его, и сразу прошла в холл.

— Ваш отец и миссис Прим ожидают в гостиной, — объявил дворецкий и пошел вперед, чтобы раздвинуть тяжелые портьеры.

Юная леди, а за ней и сыщик вошли в ярко освещенную комнату.

— Мистер Прим, — сказал детектив, — рад вам сообщить, что мне удалось вернуть мисс Прим, живую и невредимую, домой в столь краткий срок.

Девушка посмотрела прямо в глаза банкира. Мужчина вскрикнул от удивления и досады. Миссис Прим с глубоким вздохом осела на софу. Девушка не двигалась, уставившись в пол.

— Что такое? — заволновался сыщик. — Что не так?

— Все не так, мистер Бёртон, — голос Джонаса Прима звучал сухо и холодно. — Это не моя дочь.

Детектив был крайне удивлен и смущен. Он повернулся к спутнице.

— Что значат… — начал он, но был прерван.

— Вы собираетесь спросить, зачем мне выдавать себя за мисс Прим, — сказала девушка. — Но я никогда не утверждала, что являюсь ей. Вы поверили на слово глупому деревенскому мальчишке, а я всего лишь не стала отрицать, когда поняла, что вы намереваетесь доставить меня к мистеру Приму, потому что мне необходимо поговорить с ним. Я хотела просить его о помощи. Я не знаю ни его, ни его дочери, но в течение долгих лет мистер Прим дружил с моим отцом. Меня зовут Хетти Пеннинг, — продолжила она, обращаясь к Джонасу. — Мой отец очень уважал вас, и из его рассказов я поняла, что вы выслушаете меня и сделаете все возможное, чтобы помочь. Больше, чем что-либо, меня пугала мысль о пайсоновской тюрьме, потому что я родом из этого города. Меня бы узнали. Это убило бы отца. Потом я прочитала газетные статьи и домыслы о том, что ваша дочь присутствовала при убийстве Реджиналда Пэйнтера, и сразу хотела отправиться к вам, чтобы сказать, что это неправда. Она ничего не знала о преступлении и, возможно, не знает до сих пор. Я не встречала ее и понятия не имею, где она, но я видела, как убили мистера Пэйнтера. Мы были давно знакомы, и я частенько выезжала с ним. Вчера днем он увидел меня на одной из улиц Пайсона и окликнул. Он сидел в машине напротив банка. Пока мы болтали, из здания вышли двое. Мистер Пэйнтер представил нас. Он сказал, что они собираются за город взглянуть на какую-то ферму к северу от Окдейла и что на обратном пути заедут в трактир на перекрестке поужинать. Он пригласил меня с собой, и это был своеобразный вызов — у заведения плохая репутация.

Отец отправился в Толидо по делам, вот я по глупости и согласилась. Все было нормально, пока мы не уехали из трактира, хотя один из мужчин — друг пару раз назвал его Оскалузским Вором — вел себя со мной несколько фамильярно. Мистер Пэйнтер останавливал его, и они даже поругались. Но после нашего отъезда, а они уже были очень пьяны, поползновения возобновились, и мистер Пэйнтер ударил негодяя. Он тоже был нетрезв. Дальше все произошло так быстро, что я не успела сообразить что к чему. Оскалузский Вор достал револьвер, но не выстрелил, вместо этого схватил мистера Пэйнтера за воротник, приподнял и сильно ударил по виску рукояткой.

Мужчины тут же протрезвели и начали обсуждать, что же делать. Наконец решили выбросить тело мистера Пэйнтера из машины, потому что он был, без сомнения, мертв. Сначала они обшарили его карманы и при этом шутили. Один из них даже сказал, что деньжат покойный мог бы держать при себе побольше, но лучше меньше, чем ничего. Они забрали часы, украшения и бумажник. Мы объехали Окдейл с востока и вернулись на дорогу в Толидо. Недалеко от города они повернули, вернулись на полмили и повернули опять. Не знаю зачем. Когда автомобиль мчался на полной скорости, они выбросили тело. Я была так напугана, что не помню, случилось это после второго поворота или первого.

Перед домом Сквиббов они выстрелили и в меня, выталкивая из машины, но промахнулись. Больше я их не видела и не знаю, где они. Я готова содействовать в их поимке, но, пожалуйста, мистер Прим, не отправляйте меня в тюрьму или в Пайсон. Я не совершала преступлений и не хочу опять убегать.

— А как насчет ограбления комнаты мисс Прим и убийства старика Бэггса? — спросил Бёртон. — Они проделали это до или после того, как расправились с Пэйнтером?

— Они этого не делали, а если делали, то после того, как выбросили меня из автомобиля, то есть поздно ночью, — ответила девушка.

— А остальная шайка, те, что были арестованы вместе с вами, — продолжил детектив. — Как насчет их? Чисты, как ангелы, я правильно понял?

— Со мной были только Бридж и мальчик, называвший себя Оскалузским Вором, хотя это совсем не он убил бедного мистера Пэйнтера, а позже к нам присоединилась цыганка Джова. Остальные это бродяги, пришедшие на старую мельницу и напавшие на нас, пока мы спали. Я их не знаю. Наверняка, даже цыганка здесь ни при чем. Мы познакомились с ней утром, когда она хоронила отца в лесу за домом Сквиббов. Мужчина умер от эпилептического припадка прошлой ночью. Бридж с юношей прятались в доме Сквиббов от грозы, когда меня там вышвырнули из машины. Они услышали выстрел и поспешили мне на выручку. Я уверена, что они не замешаны в… в… — она заколебалась.

— Говорите правду, — потребовал Бёртон. — Вам необходимо рассказать все. Почему вы сомневаетесь? Вы что-то знаете об этой парочке, выкладывайте.

— Мальчик ограбил дом мистера Прима: я сама видела деньги и драгоценности, но Бридж тут не при чем. Они случайно встретились во время дождя и пошли на ферму Сквиббов. Они были очень добры ко мне, и я не желаю говорить ничего такого, что может повредить юноше. Поэтому я замешкалась. Он очень хороший! Сложно поверить, что он преступник, а Бридж всегда такой рассудительный. Выглядит, как бродяга, а ведет себя, как благородный человек.

Раздалась пронзительная трель звонка, и через секунду в комнату вошел дворецкий: мистера Бёртона просили к телефону. Сыщик вернулся в гостиную через пару минут.

— Это кое-что проясняет, — сказал он при входе. — Шериф только что получил сообщение от шефа полиции в Толидо. Говорят, что Оскалузский Вор попал в аварию и сейчас умирает в больнице. Он знал, что ему конец, поэтому вызвал полицейских. Когда они прибыли, он признался в убийстве человека по фамилии Пэйнтер в Окдейле, и шеф позвонил спросить, известно ли нам что-либо об этом. Вор признался, чтобы выгородить своего дружка, который почти не пострадал при столкновении. Его история полностью подтверждает рассказанное мисс Пеннинг, но также он добавил, что застрелил свидетельницу и выбросил из машины, чтобы та не донесла.

И вновь зазвонил телефон. Дворецкий почти вбежал в комнату.

— Вас вызывает Пайсон, сэр, срочно, сэр, — поторопил он Бёртона, — дело жизни и смерти, сэр!

Сыщик кинулся к трубке. Закончив разговор, он почти сразу направился к двери со словами:

— Толпа схватила в Пайсоне двух задержанных и собирается их линчевать, но, клянусь богом, они не виновны. Мы все знаем, кто убил Пэйнтера, а утром я выяснил, кто убил Бэггса, и эти люди тут тоже не при чем, но они нашли украшения мисс Прим у парня по имени Бридж и сошли с ума — утверждают, что он убил девушку, а его юный сообщник — Пэйнтера. Я выезжаю в Пайсон, — и почти выбежал из дома.

— Подождите, — закричал Джонас Прим. — Я с вами, — и, даже не надев шляпы, бросился за детективом. Уже в машине он приказал шоферу гнать что есть мочи.

— Боже мой! — почти плакал банкир. — Эти идиоты собираются убить единственного человека, знающего что-то об Абигейл.

С проклятиями и угрозами безумная и бессердечная, трусливая и ожесточенная, жаждущая крови толпа толкалась, целиком заполнив узкий коридор перед камерой, в которой два узника ожидали своей участи. Единственного охранника просто смели. Десяток мужчин, орудуя железнодорожными шпалами, колотили по решетке двери, обрушивая размашистые синхронные удары на непрочное железо.

Бридж обратился сразу ко всем.

— Что вы хотите сделать с нами? — спросил он.

— Подвесить вас повыше, чем Амана,[25] проклятые похитители и убийцы, — орал кто-то в толпе.

— Почему вы нас не выслушаете? — спокойно продолжал Бридж, в голосе которого не было ни испуга, ни волнения. — У вас нет доказательств. На самом деле, мы оба не виноваты в…

— Заткни свою поганую пасть, — раздался чей-то крик.

Бридж пожал плечами и повернулся к очень бледному юноше, стоящему в дальнем углу камеры. Мужчина видел, что карманы плохо сидящего пиджака оттопыриваются, и впервые за ночь сердце сжалось от страха, но не за себя.

Он подошел к мальчику и приобнял его стройную фигуру.

— Спорить бесполезно, — сказал он. — В их головах — или в том, что они так называют — уже сложилось решение: мы виновны. Но даже это не имеет значения, потому что они пришли за зрелищем. Им надо увидеть, как кто-то умирает, и они выбрали нас. Сомневаюсь, что их возможно остановить. Они, в свою очередь, посчитают нас мошенниками, если кто-то вдруг убедит их в нашей непричастности.

Юноша прижался к мужчине.

— Боже, дай мне храбрости. Мне бы твою смелость, — обратился он к другу. — Мы будем вместе, Бридж, а на том свете ты все узнаешь и удивишься. Ты ведь веришь, что «тот свет» существует? Да, Бридж?

— Никогда об этом не думал, — сказал мужчина, — но в такие моменты, как этот, мне хочется верить, что у меня будет шанс оттуда вернуться, чтобы хорошенько напугать этих крысоголовых придурков.

Он провел рукой по спине мальчика, обняв его покрепче. Дверь распахнулась, и толпа ввалилась внутрь. Неуклюжий фермер схватил юношу и жестоко ударил в челюсть. Это был Джеб Кейс.

— Подонок! — закричал Бридж. — Ты что же не видишь, что это — это — просто ребенок? Если я здесь с тобой поквитаться не успею, то приду в твой дом из могилы.

— А? — только и выдавил Джеб, но его желтоватое лицо побелело, и он уже не был так груб со своим пленником.

Заключенных бесцеремонно выволокли из тюрьмы. Толпа была огромна, и каждый норовил поближе глянуть на них, схватить или ударить, осыпать бранью; но вожакам как-то удавалось сдерживать подобные порывы: никто не хотел, чтобы ожидаемое развлечение сорвалось. Они протащили пленников через весь город и вышли на дорогу на Окдейл. Прозвучало предложение доставить их на место, где по слухам произошло убийство Пэйнтера, но те, кто помудрее, его отклонили: может пожаловать шериф с полицейским отрядом и испортить веселье.

Было найдено подходящее дерево, и через толстый сук перебросили две веревки. Один из верховодов начал обыск и, засунув руки в боковые карманы Бриджа, сделал большие глаза и издал победный вопль. Все сразу начали спрашивать, что случилось.

— Во дела! — орал он. — Парни, не обшиблися мы, клянуся. Смотрите сюды! — и он продемонстрировал две пригоршни денег и драгоценностей.

— Энто вещички Абби Прим, — кричали ему.

Мальчик вопросительно взглянул на Бриджа.

— Где ты это взял? — возмутился он. — Бридж, зачем ты так поступил? Они же убьют тебя, — и повернулся к собравшимся. — Пожалуйста, выслушайте меня, — взмолился он. — Он ничего не крал. Никто ничего не крал. Все принадлежит мне. Всегда было моим. Он вытащил это из моего кармана в тюрьме, потому что думал, что я вор и хотел взять вину на себя. Но вещи не украдены, говорю вам, они мои. Мои! Они мои!

Выражение глаз Бриджа изменилось, когда он слушал мальчика, но он только покачал головой. Было слишком поздно, и мужчина знал это.

На их шеи накинули петли.

— Прежде чем вы нас повесите, — прозвучал спокойный голос Бриджа, — не объясните ли, за что нас казнят. В плане последнего желания, сами знаете.

— Прально, — заговорил кто-то. — Все честно. А мы хотим сделать все по справедливости. Скажите, в чем их вина, а потом спросите, есть ли у них чё сказать, покеда их не вздернули.

Толпе идея приглянулась — последние признания приговоренных только добавят остроты ночному представлению.

— Ну, — сказал тот, что проводил обыск. — Раньше-то сумнения были, а теперя-то чё. Вас казнят за то, что вы похитили и, наверна, убили мисс Абигейл Прим.

Мальчик закричал и попытался вмешаться, но Джеб Кейс зажал ему рот тяжелой мозолистой ладонью. Говорящий продолжил:

— Энтот негодяй назвал себя Оскалузским Вором и сказал, что намедни ограбил дом и стрелял в человека, а, мож, исчо в чем замешан. Он все рассказал Вилли Кейсу, да к тому ж бахвалилси энтим, таки дела. По-любому все знають, что Пэйнтера и Абигейл Прим в последний раз видали именно с Оскалузским Вором, так его растак.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Бридж, — могу ли я сейчас сделать последнее заявление, прежде чем встречусь с создателем?

— Давай, — прорычал мужчина.

— И вы меня не прервете?

— Неа, валяй.

— Хорошо. Вы, проклятые придурки, решили нас повесить. Сомневаюсь, что мои слова что-то изменят, потому что мозгов у вас всех вместе взятых хватило бы только на одного, да и тот бы после этого не разобрался в самых явных уликах. Тем не менее, я предоставлю вам доказательства невиновности, чтобы вы завтра рассказали об этом кому-нибудь поумнее.

Во-первых, я не мог убить Абигейл Прим. Во-вторых, мой товарищ не является Оскалузским Вором и не встречал вчера ночью никакого мистера Пэйнтера. Итак, я не убивал мисс Прим, потому что она жива. Эти драгоценности не были у нее похищены: она взяла их сама из своей же комнаты. Мальчик, которого вы собираетесь вздернуть, вовсе не мальчик, а мисс Прим собственной персоной. Я понял это несколько минут назад, но окончательно убедился, когда она сказала, что украшения и деньги принадлежат ей. Не знаю, зачем ей скрывать свое имя, но я не могу стоять рядом и молча смотреть, как ее линчуют.

Послышались недоверчивые смешки.

— Здесь есть женщины, — сказал Бридж. — Отправьте ее с ними. По крайней мере, они смогут подтвердить, что это не мужчина.

Несмотря на возражения отдельных личностей, усмотревших в идее попытку побега, было решено отправить юношу на осмотр. Джеб Кейс шагнул к предмету спора.

— Да я щас по-быстрому сам все сделаю, — заявил он и потянулся к стройной фигуре. Неожиданно вывернувшись, Бридж сбросил державших его, одним прыжком оказался около фермера, нанес быстрый удар справа — Джеб Кейс свалился со сломанной челюстью. Практически в это же мгновение из-за поворота выскочила машина и затормозила прямо за спинами собравшихся. Из нее выскочили двое и начали проталкиваться сквозь толпу. Впереди шел детектив Бёртон, за ним — Джонас Прим.

— Где они? — кричал банкир. — Никому из вас не поздоровится, если вы их убили: один из них знает, что стало с Абигейл.

Наконец он добрался до пленников. Оскалузский Вор ошеломленно посмотрел на него и тут же бросился к нему на шею.

— Папочка, папочка, — плакала девушка. — Не дай им его убить!

Толпа вокруг узников начала резко редеть. Никому не хотелось оказаться впереди и быть принятым за зачинщиков линчевания единственной дочери Джонаса Прима. Бёртон снял петлю с горла девушки и повернулся к ее товарищу. В свете автомобильных фар сыщик впервые за ночь разглядел лицо задержанного и тут же отпрянул от удивления.

— Вы? — он почти кричал. — Боже ж ты мой! Ваш отец потратил двадцать тысяч на поиски.

Бридж покачал головой.

— Извините, Дик, — сказал он и печально улыбнулся, — боюсь, уже слишком поздно. Большая дорога у меня в крови, и только одно может… хотя нет, и этому не бывать.

Он отыскал глазами хрупкую фигурку, застывшую на заднем сидении кабриолета Прима.

Вдруг ее головка повернулась к нему.

— Бридж, скорее, — поторопила она, — ты едешь домой с нами.

Мужчина подошел к автомобилю и отрицательно покачал головой:

— Нет, мисс Прим. Не могу. Вот ваша добыча.

И улыбнулся, передавая деньги и драгоценности.

Глаза мистера Прима расширились, он подозрительно взглянул на Бриджа. Абигейл рассмеялась.

— Папа, это я их взяла, — объяснила она, — а потом в тюрьме Бридж вынул их из моих карманов, чтобы люди подумали, что он вор, а не я. Но он не знал, что я девушка, правда ведь?

— Я догадался еще в камере, но окончательно не понял, кто вы, пока не услышал, что все принадлежит вам. Тут уже я знал наверняка. Я видел фотографию в газете, и до меня впервые дошло, что вы девушка, — было слишком сильное сходство с изображенной мисс Прим. Потом я начал припоминать всякие мелочи, пока сам же не подивился своей недогадливости. Из вас вышел такой задорный мальчишка! — оба засмеялись. — А теперь прощайте. И храни вас бог!

Его голос дрогнул, и он протянул руку. Но девушка руки не подала.

— Я хочу, чтобы ты поехал с нами, — сказала она. — Чтобы отец поближе познакомился с тобой и узнал, как ты обо мне заботился. Не поедешь? Даже ради меня?

— Не могу отказать, раз вы настаиваете, — ответил Бридж и залез в автомобиль. Машина тронулась, но тут к ней подскочил мальчишка.

— Эй! — возмущался он. — А моя награда? Хочу награду. Я Вилли Кейс.

— Ах так! — воскликнул Бридж. — А я ее уже отдал твоему отцу. Спроси его, может, он поделится.

И автомобиль отъехал.

— Видите ли, — начал Бёртон с улыбочкой, — детективом стать проще простого. Вилли — прирожденный сыщик. Ухитрился все на свете испортить и переврать, но без него загадку так быстро бы не разрешили.

— Но ее пока и не разрешили, — сказал Джонас Прим. — Кто же убил Бэггса?

— Два медвежатника, Дурной Чарли и Генерал, — ответил Бёртон. — Сейчас они в окдейлской тюрьме, но пока не в курсе, что мне известно об их виновности. Думают, что их задержали по подозрению в исчезновении вашей дочери, хотя я с самого утра знаю, что Бэггса убили они. Я посадил их в машину, а сам пошел в кусты, за которыми их поймали, и обнаружил вещи, пропавшие из дома старика: наличные, золото, облигации.

— Неплохо! — одобрил мистер Прим.

На обратном пути в Окдейл Абигейл Прим уютно устроилась на заднем сидении рядышком с отцом, рассказывая ему все, что можно о Бридже и его доброте.

— Но он же не знал, что ты девушка, — намекнул мистер Прим.

— А с нами еще две девушки были, обе очень миленькие, — ответила Абигейл, — и он вел себя с ними, как настоящий мужчина, доброжелательно и учтиво. Мне все равно, во что он одет, папочка, но Бридж — истинный джентльмен, любой это подтвердит после получаса общения с ним.

Бридж сидел впереди рядом с шофером и одним из людей Бёртона. Сам сыщик, занимая место рядом с девушкой, невольно подслушал разговор.

— Вы правы, — сказал он. — Бридж, так вы его называете, — джентльмен. Он из одного из самых аристократических и богатых семейств Вирджинии. Мистер Прим, вы можете без малейших сомнений пригласить его в свой дом.

Некоторое время все трое молчали, потом Джонас Прим повернулся к дочери.

— Девочка, — проговорил он, — прежде чем мы приедем домой, скажи мне, зачем ты так поступила. Думаю, лучше услышать это сейчас, чем в присутствии миссис Прим.

— Все из-за Сэма Бенама, — прошептала Абби. — Я не могла выйти за него. Предпочла бы смерть, поэтому и сбежала. Собиралась бродяжничать, но тогда еще не знала, что жизнь бездомных так опасна. Ты ведь не отдашь меня за Бенама, да, папа? Я буду несчастна с ним, папочка.

— Конечно нет, Абби, если хочешь, можешь оставаться старой девой.

— Не хочу. Просто лучше я выберу мужа сама, — ответила Абигейл.

Миссис Прим встретила прибывших в гостиной. Увидев падчерицу в плохо сидящем мужском костюме, она только всплеснула руками, изображая праведное негодование, но это она пока не заметила Бриджа! Тут Бёртон нашел возможность отвести ее в сторонку и что-то прошептать на ухо. После этого она была само гостеприимство, ласково беседуя с нахмуренным бродягой и настаивая на том, чтобы он погостил у них пару недель.

Детектив и Джонас Прим попросили Бриджа выйти с ним, и он вернулся в одежде, какой не носил уже долгие годы: в чистом белье и костюме, не совсем по фигуре, зато отглаженном, мужчина чувствовал себя комфортно и непринужденно, хотя еще час назад об этом не помышлял.

Он грустно улыбался, пока Бёртон осматривал его.

— Осмелюсь сказать, — пошутил он, растягивая слова, — что в жизни вне большой дороги тоже что-то есть.

Детектив улыбнулся в ответ.

Из-за стола Примы и их гости встали только в полночь. Хетти Пеннинг тоже присутствовала за ужином, на котором все торжественно поклялись молчать об ее участии в трагедии предыдущей ночи. Утром она вернется в Пайсон и будет паинькой, но перед этим она заставила сыщика послать в тюрьму за Джовой, и цыганка обещала поехать с ней и остаться работать в доме у Пеннингов.

Наконец у Бриджа появилась возможность провести несколько минут с Абигейл, или, строго говоря, Абигейл предоставила ее ему, перехитрив остальных и утащив мужчину с собой на веранду.

— Скажи мне, — потребовала девушка, — почему ты так хорошо относился ко мне, когда считал, что я обычный мальчишка, ограбивший чей-то дом.

— Не мог признаться раньше, — ответил Бридж, — но я сам не раз спрашивал себя, почему я испытываю к тебе эти чувства. Их было невозможно объяснить, но когда я узнал, что ты девушка, все встало на свои места: я понял, что люблю тебя, полюбил в тот самый момент, когда мы столкнулись под проливным дождем на темной дороге по пути в Куда-то.

— Разве это не чудо? — прошептала девушка, и хотела добавить еще что-то, но не успела: Бридж прижал ее к себе и закрыл ее губы своими.