Глава 7

Я заснула с трудом, какой сюрприз.

Солнце едва выглянуло из-за гор, когда я уже вылезла из кровати. Сама не знаю, по какой причине я шла по тихому дому в поисках комнаты моей мамы, засунув руки в карман толстовки.

Она сидела в кресле-качалке, глядя на большое окно, ведущее в передний двор. Мягкие локоны обрамляли ее бледное лицо. Волосы казались чуть более растрепанными, чем вчера. Рядом стоял нетронутый стакан воды.

Стараясь игнорировать острую боль в груди, я пересекла комнату и села рядом с мамой, скрестив ноги и положив подбородок себе на руки.

— Здесь что-то не так. — Я остановилась и нервно рассмеялась. — За исключением очевидного. Но они ненавидят меня. Думаю, они все могут делать разные вещи.

Тишина.

— Эта женщина хочет сделать из Оливии свою дочь. Это должно волновать тебя, мама. Она захватывает твое место.

Мама моргнула.

Я гадала, была ли это какая-то форма ее коммуникации со мной, вроде азбуки Морзе.

— Они следили за нами два года. Это действительно жутко.

Мне нравилось думать, что мама со мной согласна.

— Оливия не хочет уезжать. Она фактически встала на их сторону вчера вечером. Я знаю, что она не понимает, и все, что видит, — новые игрушки и люди, которые могут прикасаться к ней.

Она еле слышно вздохнула.

Я посмотрела на маму и нахмурилась.

— Я не знаю, что делать. Я не смогу забрать Оливию из этого дома, и даже если бы у меня получилось, куда нам идти? Все пропало, мама.

Но ответа все еще не было.

Я снова вздохнула.

— Мам, ты же знаешь, что я не мертва, верно? Я умерла, но я не мертва. Я сижу здесь, прямо перед тобой и… И я не знаю, что делать. Я не знаю, стоит ли мне остаться здесь или попробовать сбежать вместе с Оливией. Я даже не знаю, где чертовы ключи от моей машины, если она вообще здесь.

Мама запрокинула голову и закрыла глаза, напевая ту же песенку, что и Оливия.

— И Оливии действительно здесь нравится. Она получает много внимания, я никогда не видела ее такой счастливой. — Я склонила голову, закрывая глаза. — Мне жаль, что я выбрала морепродукты в тот вечер. Я знала, что ты хочешь поехать домой. Я была настолько зла из-за того, что вы с папой ругались. Если бы я просто закрыла рот, ничего бы не произошло.

Мама перестала напевать, но не ответила.

Я подтянула колени к себе и положила на них голову. Смысла продолжать однобокий разговор не было, поэтому я замолчала и спустя некоторое время направилась вниз. Я сама не знала, куда иду. Голод брал верх, но я боялась, что на кухне снова кто-нибудь будет. Потом я обнаружила, что смотрю на входную дверь. Свобода была на расстоянии вытянутой руки.

Но когда я открыла дверь, вместо свободы меня там ждал Хайден.

Влажные волосы завивались у него на лбу, щеки разрумянились, а майка отсутствовала. Хайден был абсолютно обнажен выше низко сидящих тренировочных штанов. На один из его бицепсов был прикреплен плеер и низкие басы доносились из наушников.

Хайден вытащил наушник с улыбкой.

— Привет. Ты рано проснулась.

У меня в горле пересохло.

— Ага.

— Что ты делаешь на улице?

Вместо ответа, я опустила глаза. Очевидно, Хайден занимался. Кожа обтягивала крепкие мускулы, стройные бедра и прекрасную грудь, выглядевшую очень крепкой. Внезапно к моим щекам прилила кровь.

— Эмбер?

Я заставила себя поднять глаза. Он усмехнулся своей кривой улыбкой.

— Что?

— Что ты делаешь на улице?

Он снял плеер со своей руки и замотал наушники вокруг него.

— Так рано?

— Да. Я подумала… — вздох вырвался из груди, что было ошибкой. Запах листьев и чего-то дикого дразнил обоняние. Хайден пах замечательно. Внезапное желание прикоснуться к нему нахлынуло на меня.

— Ты думала о чем-то?

О чем я там думала? О том, что не могу прикоснуться к нему. И не хочу.

— Тебе нельзя разговаривать со мной.

Он нахмурился.

— Что?

— Я подслушала вас вчера вечером. Ты не должен разговаривать со мной и все такое.

Хайден сложил руки на груди.

— У тебя плохо получается подслушивать. Мне не запрещали говорить с тобой.

— Тебе сказали держаться от меня подальше.

— Это можно трактовать по-разному. Ладно, ты ведь не планируешь сбежать?

— Нет. — Я отошла в сторону. — Я просто хотела выйти из дома. Мне нельзя этого делать?

Он повторил мои движения, закрывая собой дверь.

— Ты можешь делать, что хочешь.

— Кроме отъезда?

— Да, но это для твоего блага, — сказал Хайден. — Ты там потеряешься. Ты сама видела вчера. Мы окружены лесом и до города отсюда пятнадцать миль.

Раздражение вспыхнуло во мне. Я подняла подбородок, встречаясь с Хайденом взглядом.

— Я не глупая, если ты вдруг так решил.

— Я вообще не считаю тебя глупой. — Хайден сделал шаг вперед. Он стоял близко, слишком близко. Носы его кроссовок упирались в мои. — Я никогда не думал, что ты глупая. Ты бы не продержалась так долго, заботясь о пятилетней девочке, если бы была глупой.

— Как ты… — я осеклась. Конечно же, он наблюдал за нами, за мной.

Это казалось невозможным, но он словно стал еще ближе. Моя спина уперлась в дверной косяк.

— Когда ты вернулась в школу после аварии, ребята отнеслись как засранцы к тому, что ты носишь перчатки. Ты всегда носила длинные перчатки, даже летом. Но я не уверен, бросили ли тебя друзья или ты сама их оттолкнула.

Я чуть не поперхнулась.

— Они отвернулись от меня.

Хайден наклонил голову и ему на лоб упали влажные локоны.

— За недели ты прекратила все. Ты раньше была чирлидером. Хотела пойти в колледж штата Пенсильвания? Хотела стать врачом, как твой отец, — его голос превратился в шепот. — Все это прекратилось. Оливия стала всем для тебя. Вместо того чтобы идти в кофейню перед школой как остальные ребята, ты завозила ее в садик.

Мои руки упали по бокам от тела. Его слова были наполнены сочувствием, мягкостью и все же были жуткими.

— Однажды я видел тебя, когда ты выходила из банка в городе. Ты была расстроена. Это был первый раз, когда я видел, как ты плачешь. Я хотел… — он остановился, его губы сжались в тонкую жесткую линию.

Я знала, о каком дне он говорил. Это было всего пару месяцев назад. Деньги за страховку таяли на протяжении недель. Я знала, что были еще сбережения, но в банке мне сказали, что нужна подпись мамы, чтобы перевести деньги. Мама не держала ручку в руках с момента аварии.

— Почему вы, ребята, так пристально наблюдали? — Спросила я из простого любопытства. — Почему ты не заговорил со мной до того дня в библиотеке? Тогда бы это не было таким… Сложным.

Его темные глаза остановились на моем лице.

— Я не мог, Эмбер. Я… И возвращаться-то не должен был, но …

— Но что?

Где-то в доме открылась дверь, потом раздались шаги.

Хайден потянулся и убрал прядь с моей щеки. Мое сердце замерло. Его рука задержалась там.

— Не заходи слишком далеко.

Потом он ушел, оставляя меня у открытой двери.

В оцепенении я вышла на улицу. В воздухе был насыщенный запах елей и кленов. Солнце было еще теплым для позднего сентябрьского утра. Капли пота покрывали мой лоб, пока я прогуливалась вокруг огромного дома.

Он был невероятно огромным. Главная часть дома насчитывала три этажа. От середины отходили два одноэтажных крыла, обхватывая дом в полукольцо. Только длинная подъездная дорожка и широкая лужайка были расчищены. Всю остальную территорию покрывали тени от толстых, огромных деревьев.

Изоляция.

Выбрал ли Кромвел этот дом из-за его расположения? Я могла бы кричать и меня бы никто не услышал. Я вздрогнула и заставила себя идти дальше. На окраине леса, за углом от дома, находился большой гараж. Внутри стояли два Порше, оба черные и блестящие. За ними находился красивый внедорожник и еще две абсурдно дорогие машины.

Рядом с ними мой бедный Джип казался печальным и несчастным созданием. Впервые с момента моего пробуждения на лице расплылась улыбка. Мне было неважно, что он был некрасивым. Он был моим и только моим.

Я начала идти к нему, но мое внимание привлек звук подъезжающей машины. Любопытство привело меня обратно на крыльцо дома. Был ли это ковбой? Или парень, который хотел побросать меня по всей кухне? Я замедлила шаг, прикидывая варианты.

А вот тойоту миссис Льюис на подъездной аллее я увидеть не ожидала. Камри остановилась, и водительская дверь открылась, прежде чем двигатель заглох.

Я перешла на бег.

— Адам? Что ты здесь делаешь? Как ты… Что ты делаешь?

Адам вышел из машины, его очки треснули, футболка была помята. Он одарил меня глупой улыбкой.

— Гугл карты, Эмбер. Было не сложно найти Петербург. Как оказалось, он широко известен среди этих скал. — Он указал на пики, устремленные в небо. — Я ехал всю ночь. Выпил два энергетика и кофе, что вероятно опасно для жизни, но вот, я здесь. Живой.

Я смотрела на него и внезапно разразилась смехом.

— Адам, у тебя такие неприятности. Когда твоя мама узнает, она тебя прибьет.

Он пожал плечами.

— Слушай, мне надо было убедиться, что ты в порядке. Я пытался дозвониться, но ты выключила чертов телефон. Я подумал, что тебя похитили и заперли в однокомнатной лачуге среди гор в Западной Вирджинии. Очевидно, я ошибался. — Его взгляд упал на дом позади меня. — Тебя заперли в восьмидесяти комнатной лачуге.

Боже, я так хотела обнять его. Еще я хотела его придушить.

— Адам, как ты нашел этот дом?

— Ты сказала мне имя этого парня. Я поискал в Гугле Джонатана Кромвела и обнаружил, что он мэр. Поэтому я уточнил направление на заправке на какой-то дороге под название Паттерсон, — объяснил он, очевидно очень довольный своими дедуктивными навыками. — В любом случае, это то, что делают друзья. Они присматривают друг за другом. Маме просто придется смириться с этим. Она не может держать меня при себе вечно.

— Ох, Адам. — прошептала я и глубоко вздохнула. Меня окружил знакомый запах его шампуня. Любовь из песочницы — что может быть сильнее?

— Эм, что-то не так во всем этом. Ты можешь сколько угодно говорить мне, что все нормально. Я знаю, что это не так.

Я не была в порядке.

— Это сложно.

Его брови приподнялись, очки ниже съехали на нос.

— Попробуй объяснить мне. Некоторые считают, что я умен. Я смогу понять.

— Адам, я просто не знаю, как это объяснить. Я даже не…

— Эмбер, сейчас же сделай шаг назад.

Властные нотки в голосе Кромвела заставили меня отойти от Адама. А вот Адам, казалось, не разгадал тон или же ему было все равно. Даже зная, что я не терплю прикосновений, Адам остановил меня, схватив за покрытую свитером руку.

— Кто это? — Его глаза были устремлены мне за спину.

— А, это мистер Кромвел. Адам, тебе, наверное, лучше… — он нахмурился.

— Мэр настолько молод?

— Что? — я развернулась и застыла. Я не ошиблась. Кромвел стоял на крыльце, но Адам смотрел на Хайдена. — Нет, это не мэр.

— Эмбер, что происходит? — Кромвел быстро сошел со ступеней.

Адам отпустил мою руку и встал передо мной.

— Мое имя Адам Льюис. Я друг Эмбер.

Я должна была обратить внимание, но вместо этого смотрела на Хайдена. Тот сочувствующий парень, что стоял со мной около двери, пропал. Вместо него был кто-то очень серьезный и холодный, как статуи в доме.

— Адам, — прошептала я. — Тебе, наверное, лучше уехать.

Он фыркнул в ответ.

— Я не уеду. Разве он не должен пригласить меня зайти? Он же мэр. Разве он не должен быть дружелюбным и гостеприимным?

— Адам, это не… — я замолкла. Ковбой был здесь, Курт. Он словно перекати-поле появился из ниоткуда.

Кромвел улыбнулся.

— Как вы попали сюда, Адам?

— Через интернет, — сухо ответил он. — Так вы друг семьи Эмбер? Это забавно, с учетом того, что я знаю ее целую вечность, и она никогда о вас не упоминала.

— Адам, пожалуйста…. — Курт подошел к капоту машины миссис Льюис.

— Очевидно, она ему сказала, где находится, Джонатан.

— Отойди от машины моей мамы, парень. Если на капоте появится вмятина — я труп.

Курт усмехнулся.

— Ваша мама знает, где вы, молодой человек? — спросил Кромвел.

— А кто спрашивает? — Адам нахмурился, глядя на Курта.

— Он слишком много знает, Джонатан. — Курт отошел от машины.

— Что? — мое сердце грохотало. — Он ничего не знает.

— Я знаю достаточно, — вмешался Адам. — Достаточно, чтобы понять, что вы кучка фриков, живущая в глуши.

— Адам, замолчи! — закричала я.

Его взгляд переместился на меня, когда он полез в карман куртки. Адам достал свой телефон.

— Эм, Оливия правда здесь? Я звоню в полицию.

И тут случилось сразу несколько вещей.

— Сотри его, — приказал Кромвел, почти печально покачав головой.

Секундой позже Курт схватил Адама за майку, он не успел даже открыть телефон.

— Нет! — я устремилась вперед, но меня тут же остановили. Руки, похожие на стальные тросы сжались вокруг моей талии, удерживая меня.

— Не надо, — прошептал Хайден мне на ухо. Он начал оттаскивать меня от Адама. — Ты должна зайти внутрь, Эмбер. Сейчас же.

— Нет. Она должна это видеть. Чтобы понять, что я не допущу угрозы нашему виду. — Глаза Кромвела встретились с моими. — Это не доставляет мне удовольствия, Эмбер. Я попросил тебя не подводить меня. Ты не оставила мне другого выбора.

— Отец? — в голосе Хайдена слышалось предупреждение. — Ты не можешь….

Лицо Кромвела стало жестче.

— Это не твое дело.

— Постойте! Что вы делаете? — я сопротивлялась, но хватка Хайдена была нерушима. Я не могла поднять руки. Касаться его я даже не думала.

Адам стоял на своем месте, его глаза расширились от страха.

— Эм? Что происходит?..

Курт коснулся его лба. Просто одним пальцем и все. Глаза Адама закрылись. Он стоял без движения, как статуя.

— Что ты делаешь? — закричала я. — Не прикасайся к нему! Прекрати! Он ничего не знает! Я ничего ему не говорила!

Вздохнув, Курт сделал шаг назад. На его губах появилась легкая удовлетворенная улыбка. Мне показалось, что я слышала извинения Хайдена, но я не уверена. В ушах грохотала заледеневшая кровь.

Хайден меня отпустил.

Я пошла вперед.

— Адам? Ты в порядке? Адам, посмотри на меня. Открой глаза.

Адам медленно моргнул, словно только что проснулся. Сначала он посмотрел на Курта, потом на Кромвела.

— Где я?

— Нигде, — тихо ответил Кромвел. — Тебе нужно ехать домой, Адам Льюис. Уезжай сейчас прежде чем твоя мама начнет волноваться.

— Я не хочу, чтобы мама волновалась. — Он потер ладонью лоб.

Я сглотнула комок, который поднимался вверх по горлу. Адам был в порядке. Он просто выглядел уставшим и потерянным, но нормальным.

— Адам?

Адам снова моргнул.

— Кто… Кто ты?

Мой смех прозвучал странно.

— Ты знаешь кто я, идиот.

Он поправил очки, но они снова сползли на кончик носа.

— Я понятия не имею кто ты, но мне нужно домой. Мама меня убьет. — Адам прошел мимо меня, качая головой. — Черт, у меня большие неприятности.

Я молча смотрела вслед. Он вернулся в машину, не переставая что-то бормотать. Адам захлопнул дверь и завел мотор. Звук работающего двигателя вывел меня из ступора. Я поторопилась к машине.

— Адам, посмотри на меня. Пожалуйста! Ты знаешь, кто я.

Он отскочил от окна и нахмурился.

— Извини, но я не знаю тебя. Я даже не знаю, почему здесь нахожусь.

— Пожалуйста, Адам, не делай этого. Мы были друзьями с тех пор, как я съела твой ланч в детском саду. Ты упал с велосипеда, когда тебе было десять и сломал ногу. Помнишь? — он продолжал безучастно смотреть на меня.

От паники мой голос стал еще выше.

— Ты сидишь рядом с Шейлой Каммингс на биологии. Тебе это не нравится, потому что она думала, что астма это просто плохой запах изо рта. На прошлой неделе она спросила тебя, не еврейка ли она. Давай же, не поступай так со мной. Пожалуйста!

— Эмбер, — Хайден позвал меня, его голос дрогнул. — Остановись. Прямо сейчас. Пожалуйста.

Я проигнорировала его.

— Адам, давай же. Ты мой лучший друг. Ты остался моим единственным другом после аварии. Мы… Мы… — У нас была любовь из песочницы, разве он не помнил этого?

Адам начал поднимать окно, его брови приподнялись.

— Извини, я не знаю тебя.

Боль так сильно пронзила меня, что выбила землю из-под ног.

— Нет. Нет. — Я ударила ладонью по стеклу. Оно сотряслось, но не поддалось. — Адам, пожалуйста. Скажи мое имя. Ты знаешь меня. Ты должен знать!

Он покачал головой, его губы сложились в презрительную усмешку, Адам никогда так не смотрел на меня.

— Я не знаю тебя. Боже. Перестань вести себя как чудачка.

Моя рука так и осталась на стекле. Я моргнула, приказывая себе проснуться. Потому что… Это должен быть ночной кошмар. Конечно же, это не может быть реальностью, эта боль в моей груди, оцепенение в теле.

Адам включил заднюю передачу, снова качая головой. Кто-то потянул меня назад, прежде чем он переехал бы мне ноги.

Он уехал, правда уехал. Я хотела бежать за ним, но это было бы бесполезно. На его лице была та же отстраненность, что и у мамы, когда она смотрела на меня.

Я была мертва для него, также как и для моей мамы.

Я могла бы стоять там часами. Это не имело значения. Мое сердце вырвали и разбили и, учитывая все, с чем я успела столкнуться, я совершенно не знала, как быть с этим.

Кромвел сочувственно вздохнул.

— Мне жаль, что тебе больно, но ты не оставила мне выбора.

От моих щек отлила кровь. Ладони снова стали мокрыми. Когда я посмотрела в сторону дома, увидела, как Кромвел заходит внутрь. Мама думала, что я мертва. Моя сестра выбрала игрушки и псевдо-маму вместо меня. Нашего дома больше не было. И теперь единственная моя связь с прошлым стерлась.

Адама больше не было.

Загрузка...