Проклятая вечность

V

Глубоко в сердце корабля фонари мигали, шипели и потрескивали, словно что-то бежало по электрической цепи и выводило ее из строя. Когда Звездные Драконы снова окружили инквизитора и прошли мимо, огни тут же вспыхнули с ослепительной яркостью, вынудив космодесантников отвернуться, затем снова поблекли до тусклого и слегка пульсирующего свечения. Сенсорам в шлемах Звездных Драконов потребовалось несколько мгновений, чтобы заново настроить уровень яркости.

Эвандер, по-прежнему изводимый периодическим шепотом, который предлагал много замечательных способов покончить с инквизитором, угрюмо молчал. Мрачное настроение, просочившееся в Звездных Драконов, как медленно действующий яд, было очевидным. Иногда кулаки Эвандера сжимались в кулаки, а затем медленно разжимались: он боролся со словами в своем разуме.

— Ты должен остаться здесь, брат.

Голос заставил его вздрогнуть, и он посмотрел на череполикую маску капеллана. Встряхнув головой, Эвендер не ответил, но по наклону головы и положению плеч его отказ был очевиден.

— Ты не в себе. Мы все это чувствуем. Ты становишься растущей угрозой для остальных, не говоря уже о себе. Твоя вера, брат. Где твоя вера? Ты оставил ее позади, в коридоре? Если ты собираешься и далее возглавлять эту операцию, тогда ты должен собраться. — Якодос ударил в самое болезненное место сержанта и был вознагражден тем, что другой Адептус Астартес отпрянул от него.

— Он приведет нас к погибели, капеллан. — Слова были произнесены так тихо, что капеллан засомневался, не послышалось ли ему. Он наклонился немного ближе и постучал по шлему, показав, что сержант должен переключиться на личный вокс-канал.

— Кто, Эвандер?

— Ремигий. Он ведет нас к судьбе, худшей чем смерть. Мы должны отменить операцию.

— Мы не можем сделать это, брат. Мы поклялись служить Ордо Маллеус…

— Будь они прокляты! — Эвандер повысил голос. — Я понятия не имею, чем мы им обязаны, но мы не обязаны им многими жизнями отличных людей из двух Орденов!

— Мы почти в инжинариуме. Что бы ни ждало нас там, скоро все закончится. У инквизитора есть средства и у него есть сила воли. Что касается причин, почему мы согласились на эту операцию… — Рука капеллана сомкнулась вокруг крозиуса, а его череполикая маска повернулась к Ремигию. — Есть некоторые долги, которые нельзя игнорировать. В свое время, брат-сержант, ты узнаешь. А пока сосредоточься на операции. Когда он нанесет удар, мы уйдем. Обещаю тебе.

Эвандер мрачно покачал головой. — К тому времени будет слишком поздно, капеллан. Слишком поздно. — Он произнес слова со зловещей уверенностью и отключил вокс-канал, оставив капеллана размышлять над тем, насколько пророческими были слова сержанта. Следующий вокс-обмен совсем не уменьшил его внутреннюю неуверенность.

— Эвандер, это Ардашир.

— Докладывай.

— Враг снова успокоился, — ответил Кровавый Меч. — Больше не атакует. — Он говорил неуверенно и Якодос не упрекал его. Они так мало понимали всю эту ситуацию, что было практически невозможно предсказать, что случится далее.

— Потери?

Пауза ужалила, и Якодос испугался ответа. Они уже потеряли одного из отделения Ардашира. Для Ордена, который и так понес большие потери, новые смерти станут жестоким ударом.

— Один погиб, трое ранено, но ничего такого, с чем мы не сможем справиться.

— Удерживайте позицию. Третья Чешуя, начинайте возвращаться назад к коридору и двигайтесь к инжинариуму. Нам понадобиться вся поддержка, которую мы можем собрать.

— Сообщение принято. Понятно.

Переговоры, несмотря на мрачное содержание, казалось, подняли решимость Эвандера и спина сержанта заметно выпрямилась. Якодос положил руку на плечо боевого брата и один раз кивнул.

Перед ними возвышалась дверь на главную палубу. Ремигий протолкнулся через воинов и встал перед ней. Инквизитор оглядел ее, затем подошел и приложил к ней руку. Он решительно кивнул.

— Да. Нам нужно сюда, — сказал инквизитор, впервые заговорив за долгое время. Он забрал меч у Якодоса и дремлющие руны на его лезвии яростно вспыхнули. — Демон ждет нас. Не будем же разочаровывать его.

Дверь легко открылась. Не было необходимости в мельта-зарядах или любом другом насильственном способе проникновения. Она просто задрожала и медленно разошлась в стороны, старая гидравлика и механизмы заскрипели, словно забыли, как нужно работать. Якодос и Эвандер шагнули вперед, чтобы войти первыми, прикрыв инквизитора и его клинок. В этот раз инквизитор не выражал недовольства. Казалось, все его хвастовство и бравада обратились внутрь. На его лице не было признаков страха, только смущенное выражение, наводящее на мысль, что он крайне сконцентрирован на предстоящей задаче.

— Вперед, — тихо сказал Эвандер и отряд Звездных Драконов пересек порог инжинариума. Почти сразу каждый болтер и клинок был приведен в готовность, когда их внимание привлекло движение.

Перед ними двигались призрачные фигуры, бесцветные существа без настоящей формы, но размерами и внешним видом Адептус Астартес. Они перемещались, словно в трансе, на вид без направления и цели. При повторном, ближайшем рассмотрении это было не так. Была определенная цель в том, как они взаимодействовали. Они остановились, беззвучно переговорили друг с другом и продолжили, словно их прервали. На их в значительной степени прозрачных доспехах нельзя было разглядеть никакой маркировки. И были другие, едва видимые фигуры намного меньших размеров. Сервиторы. Люди. Они все двигались по оживленной палубе.

Якодос не верил в призраков. Их часто изображали в историях его детства, таких далеких сейчас, но годы службы Золотому Трону научили его, что духи и призраки нереальны. Демоны и твари варпа были осязаемыми существами, которых можно было уничтожить болтером и цепным мечом или, в крайнем случае, подходящими словами тех, кто был обучен иметь дело с ними. Но призраки?

И, тем не менее, здесь были они, прямо перед его глазами. Они были полупрозрачными, серебристо-серыми и похожими на дымку существами, которые бесконечно двигались по инжинариуму. Ни один из них не замечал Звездных Драконов и инквизитора; похоже они были сосредоточены на своей работе. Якодос со всех сторон слышал, как его боевые братья бормочут литании, пытаясь восстановить свою веру, которая много раз была поколеблена до самого основания в ходе этой операции.

В отличие от призраков или чем бы они ни были, инжинариум был такой же заброшенный как остальная «Проклятая Вечность». Сделав несколько шагов вперед к вершине лестничного пролета, который спускался к центру, Якодос поднял перчатку. Она прошла сквозь туманную форму одного из призрачных Адептус Астартес. Рука не встретила сопротивления. Фигура просто замерцала, ненадолго колыхнулась, после чего преобразовалась и продолжила свои дела, словно ничего не произошло.

Явных признаков агрессии не было, но все присутствующие пристально наблюдали за двигающимися фигурами и крепко сжимали свое оружие. Когда они спустились в центр инжинариума, стало очевидно, что там находилось еще больше призраков, рассаженных по своим постам. Вот сервитор, прикованный к терминалу связи. Там космодесантник, изучающий оккулюс, который совсем ничего не показывал.

— Что они такое? — Слова Эвандера озвучили вопрос, который был у каждого на устах. Прежде чем Якодос смог ответить, заговорил Ремигий.

— Эхо прошлого, — сказал он, и к удивлению и ужасу Якодоса в его голосе была слышна дрожь. — Мы видим последние мгновения жизни этого корабля. Орден, который когда-то называл этот корабль своим, прежде чем тот стал «Проклятой Вечностью»…

— Какому Ордену они принадлежат? — Якодос пригляделся более тщательно. На инструментах были выгравированы эмблемы, но они были старыми, заржавевшими, выцветшими и абсолютно неразличимыми. Капеллан сделал несколько шагов и наклонился вперед, пытаясь разобрать символ, который был начертан на поверхности когитатора. У него ничего не вышло.

— Мы никогда не были полностью уверены, — ответил инквизитор, та же дрожь в голосе выдала его страх и тревогу. — Тем не менее, мы считаем, что они были верны Золотому Трону; они были вовлечены в ряд запутанных событий и, в конце концов, поддались варпу.

— Поддались? Или, может быть, предпочли поддаться. Подумай над этой вероятностью, инквизитор.

Это был новый голос, и он был наполнен ядовитой и бесконечной ненавистью. Голос такой пронзительный, что мог разрезать металл. У него был звучный рокочущий тембр и необычная частота. Инквизитор потряс головой, когда из его ушей начала медленно течь кровь. Якодос подозревал, что если бы он и его люди не носили шлемы, с ними случилось бы то же самое.

Пока он смотрел, стены инжинариума начали изгибаться и искажаться, по их безукоризненной поверхности прошла рябь, словно кто-то бросил камень в спокойное озеро. Все замерцало и приняло вид колеблющейся нереальности. Инквизитор, вытерев кровь с ушей, закричал через дыхательную маску так громко, насколько она позволяла. Всякая нервозность исчезла, и, несмотря на изначальную неприязнь и недоверие к нему, Якодос понял, что впечатлен глубиной веры в словах Ремигия.

— Я — Шадрах Ремигий, милостью Бога-Импернатора инквизитор Ордо Маллеус и я требую, чтобы ты показался и встретил свою смерть от моих рук.

— Так спешишь умереть, инквизитор? — В голосе звучал ненасытный, источающий слюну голод. Якодос не мог сказать, откуда он знал, что существо жаждет крови, но тем не мене чувствовал это.

Неустрашимый Ремигий продолжил. — Ты — мерзость и ты проклят. Я поклялся покончить с тобой и сделаю это.

— Я прикончу тебя за один миг. — Веселость исчезла, и демонический голос изменил тон. Теперь он рычал, подчеркивая свой голод. — У тебя нет ничего, что может победить меня. Скоро, все, что ты будешь слышать — это треск своих костей в моей хватке и звук своей капающей крови, питающей ненасытную жажду моего хозяина.

Инквизитор опустил голову, затем снова поднял ее и Якодос увидел огонь в его глазах.

— У меня действительно есть кое-что, тварь. У меня есть твое имя.