Проклятье, с*ка! Книга 4

Глава 4

— Значит слушай дальше… — продолжил Кацу инструктаж, начатый ещё в лифте.

Мы свернули за очередной поворот и неспешно двинулись по широкому длинному коридору, не обращая внимание на просторные светлые кабинеты и работающих за прозрачными перегородками людей, бросающих в нашу сторону осторожные, но заинтересованные взгляды.

— На совещании будет человек десять, может двенадцать. Если кого-то забудешь…

— Не забуду, главное понять, кто из них кто.

— Ну вот и хорошо. Тогда слушай, осталось запомнить тройку самых крупных директоров. Акэйн Фудзита, глава клана Фудзита — будет сидеть слева от тебя. Высокая стройная стерва. Несмотря на свои 42 года, любит строить глазки всем, кто моложе её. Не ведись на её вежливость и показное заигрывание — она оторвёт тебе голову не моргнув глазом, если это будет выгодно ей. Акэйн Фудзита очень сильный кинетик.

— Кинетик?

— Да, это человек способный передвигать предметы силой мысли. Да и не только предметы. Эта информация тебе ни к чему, так что не заморачивайся. Дальше. Сразу за Фудзита сидит Камико Муроками. Неприметная бабулька, которая может убить тебя перекрыв клапан в сердце или лопнув сосудик в мозгу. Муроками лекарь, её клан один и сильнейших в нашей провинции.

— Лекарь и убить. Как-то это не сочетается.

— Макс, здесь тебе не школа, никаких игр — тут всё серьёзно! Это высшая лига, главы кланов, представители японской аристократии. Они сожрут тебя и не поморщатся. Убивать и идти к своей цели по трупам — это у них в крови. Будь предельно аккуратен.

— Ты слышишь этот запах? — нахмурился я.

— Какой? — Кацу немного сбавил шаг и смешно принюхался маленьким женским носиком.

— Запах чрезмерного пафоса. Не пойму, откуда он разит. А, не! Всё нормально, это от тебя. Идём. — я подтолкнул недовольно засопевшую блондинку в спину, и мы двинулись дальше.

— Справа от тебя будет сидеть Томико Оота. — Кацу тяжело вздохнул. — На вид — безобидная и скромная девушка… женщина. Небольшого роста, с короткой причёской и милым кукольным личиком. Будь с ней максимально вежлив и аккуратен, не дави и не… В общем, лучше оставь её на потом, не рискуй. К ней обращайся уважительно. Если с остальными в разговоре ты можешь позволить фамильярность и говорить на «ты», то с ней нет.

— Понял. — кивнул я марионетке Кацу. — С ней что не так? Что за важная шишка?

— Госпожа Оота возглавляет самый сильный клан ментальщиков. Если бы Ясмин не заняла опустевший престол, держу пари, его бы заняла семья Оота. С их даром это не проблема. Проблема в том, что у них нет сильных мужчин, только женщины. А это не очень хорошо.

— Хм. Не знал. И в чём её сила?

— Она читает мысли, как открытую книгу, может влезть в голову, сломать волю или заставить тебя жрать дерьмо так, что ты будешь делать это с превеликим удовольствием, считая это самым вкусным деликатесом. Не шути с ней, пожалуйста. Она сразу поймёт, что ты это не я, но не бойся. Пока мы не угрожаем ей или её клану, она не будет ничего делать. Думаю, Томико-сама будет просто наблюдать за всем со стороны, она любит необычные представления.

— Если она захочет влезть в мою голову ради забавы? — я остановился посреди коридора. — Я не хочу, чтобы посторонние люди копались в моей голове, Кацу. Ты не говорил мне об этом раньше.

— Не захочет. — блондинка покачала головой.

— Уверен?

— Процентов на девяносто… Ну или на семьдесят… Шестьдесят на сорок. — всё же определился мой наниматель.

— Не нравятся мне твои проценты.

— Поэтому я и предупреждаю тебя — будь с ней вежлив, учтив, не вздумай её обидеть или нахамить. Но ты поймёшь, если она попробует влезть тебе в голову — это чувство ни с чем не спутаешь. Пошли, у нас мало времени. — Кацу неспеша пошёл дальше. — Обычно, она просто читает чужие чувства и эмоции и просто так не будет нарушать личные границы. Мне кажется, она даже получает от этого какое-то удовольствие. Так что не переживай.

— С вероятностью в шестьдесят процентов. — напомнил я.

— Да сдались тебе эти проценты! Почувствуешь, как в твоей голове копошатся мурашки, дай знать мне, я её одёрну. Всё! — посерьёзнела блондинка, нахмурив лоб. — Дальше… Госпожа Оота будет не сама. Рядом с ней будет её младший сын. Последнее время она везде таскает пацанёнка с собой, приучает к делам и натаскивает его на управление Даром. Но парень ещё слаб, всё что он умеет — это отличать правду от лжи. Его не бойся, но старайся при нем не врать.

— Парень чувствует ложь? — задумчиво переспросил я.

— Да. Я бы сказал, он в самом начале пути, хотя и возраст уже пограничный. Если не удастся сделать из него приличного ментальщика в ближайший год-два, можно считать, природа на парне отдохнула. Вот Томико-сама и носится с ним, как сорока со своим птенцом.

— Почему ты её не попросишь найти шпиона?

— Серьезно? Как бы тебе объяснить… — Кацу замедлил шаг. — Если Оота начнёт допрашивать моих людей и копаться в их головах, она на одном человеке не остановится, даже когда найдёт виновника. А если дать ей прошерстить всех, может всплыть… Может всплыть кое-что нехорошее и не совсем законное. Но ничего такого, что навредит твоей госпоже, ты не подумай! — тут же спохватился старикашка. — Это сугубо наши разборки, межклановые. В общем, ей лучше не позволять этого делать, иначе я потеряю свою корпорацию и очень быстро.

— Понятно. Она не может стоять за этим?

— Нет.

— Точно?

— Не точно, но ты сначала остальных проверь. Когда проверишь, можешь рискнуть сунуться к ней, но тогда я за твою жизнь и ломаного гроша не дам. Томико-сама сурова и скора на расправу.

— Ладно, разберусь. — вздохнул я. — Ты ничего не сказал о кицунэ.

— А что с ними? — удивилась блондинка.

— Кицунэ нет в совете директоров?

— Нет конечно! С чего им тут быть? Ни кицунэ, ни кого-то ещё из ёкаев. Низшим тут не место.

— Странное у вас тут отношение к ним. Совсем недавно один из них едва не захватил власть в империи, поставив вас раком, но вы упорно их презираете и брезгуете ими.

— Так исторически сложилось. — пожал Кацу хрупкими девичьими плечиками и остановился перед большими стеклянными дверями с хромированными ручками. — Мы пришли. Ты как, готов?

— Готов. Как пионер.

— Как кто?

— Не важно. — отмахнулся я.

— Ну тогда вперёд. Я буду у тебя за спиной, если что — обращайся, я подскажу. Если что-то будет не так, я наклонюсь и прошепчу тебе на ушко. Я сейчас переживаю, как школьница на первом экзамене. — недовольно проворчал Кацу и сунул мне свои руки. — Даже ладони вспотели — посмотри! Никогда не буду больше брать это тело для серьёзных дел.

Блондинка распахнула двери, пропуская меня вперёд, и я смело шагнул в логово японских аристократов. Широкий овальный стол, большие светлые окна от пола до потолка с видом на простирающийся под ногами город, и деловые люди в костюмах. Часть из них склонила голову в вежливом поклоне, увидев меня и разглядев бейджик на моей груди, а часть молча притихла за спинами хозяев, даже боясь посмотреть в мою сторону. По протоколу они здесь люди-невидимки, обычные помощники или референты.

Раз, два, три… девять директоров, девять влиятельных, знатных людей Японии. По крайней мере, шесть из них точно, ещё трое решили не приходить, ограничившись присутствием своих уполномоченных, как успел рассказать мне Кацу. Но это утешало слабо, остальные шестеро смотрели на меня, как смотрят опасные и хладнокровные хищники на молочного ягнёнка. Да уж…

— Господин Мори-сан. — поднялась с места симпатичная японка в летах. Кажется, это Акэйн Фудзита, кинетик. — Рады вас видеть, да ещё в таком симпатичном теле. Или это вы так помолодели?

Я вежливо улыбнулся льстивому смеху японки, пожал ей руку, кивнул остальным присутствующим и занял место во главе стола.

— Раз все в сборе, думаю можно приступать. — сильным, хорошо поставленным голосом, огласил помещение седой японец с противоположной стороны стола. — Сегодня у нас на повестке…

Я откинулся в кресле и задумчиво принялся изучать присутствующих на совете людей. Всё, как и рассказывал Кацу — девять человек за столом, старик, зачитывающий сейчас регламент, и шестеро референтов, стоящих за своими хозяевами. Две милые секретарши в углу на белом диванчике, что-то торопливо набирающие в своих планшета, и мы с Кацу.

Хотелось разглядеть ауры присутствующих, но у всех они были скрыты, лишь аура сына Ооты мерцала слабым, бледным свечением, демонстрируя его потенциал. Похоже, парень и вправду был слаб, раз не мог даже спрятать её от посторонних глаз. Сильное волевое лицо, умный взгляд, худой, высокий, примерно двадцати-двадцати двух лет — вот вроде всё при нём, всё у него есть, ещё и лучшие учителя наверняка были, а развить свой Дар не может. Да и не сможет уже, наверное, судя по его ауре. Придётся парнишке искать сильную жену, иначе в этой Японии ему выжить. Ни уважения, ни почтения, ни чести. За месяц жизни здесь я уже успел убедиться в этом — японцы уважают силу.

Ладно, наверное, пора… Я осторожно выпустил проклятие правды, вложив в него солидную порцию своего энергетического резерва, и принялся наблюдать, как моё творение расходится по комнате, словно круги по воде. От кого-то оно оттолкнулось и отпружинило, на ком-то споткнулось и разбилось вдребезги, а в кото-то вошло, как раскалённый нож в мягкое масло.

Томико Оота удивлённо взглянула на меня, нахмурилась, перевела взгляд на блондинку за моей спиной, покачала головой и повернулась к сыну, что-то шепнув ему на ухо. Парень недовольно посмотрел в мою сторону, что-то сказал матери в ответ и отвернулся, быстро потеряв ко мне интерес.

— Дерьмо! — неожиданно для всех выдал худой сутулый японец в очках. — Как мне это всё надоело! Мой голос здесь всё равно ничего не решает, а я сижу тут, строю из себя важного человека. Хотя, какой я важный? Моя жена меня унижает и заставляет спать отдельно, дети посылают и не слушаются. Что я здесь делаю… Нахер! Нахер это всё!

О! Первый пошёл. Один из поверенных, заменяющий своего хозяина на этом собрании. Вот в него моё проклятье вошло, как водица в сухую воду — вся и без остатка.

Мужчин резко поднялся со своего места, в полной тишине преодолел расстояние до выхода и вышел из конференц-зала, раздражённо стукнув по стеклянной двери ладонью. Из коридора ещё недолго слышалась его удаляющаяся эмоциональная ругань, а у нас повисло неловкое молчание.

— Что это с Миурой? Мухоморов объелся? — нарушил тишину один из мужчин за столом.

— Скорее женьшеня. — хмыкнул его сосед. — Я тут вчера с порцией перестарался, так до самого утра вот такой же возбуждённый был. К нам приехала в гости сестра жены, я драл её часов пять без перерыва, пока моя дура спала. Вот тебе и корень…

Через секунду он понял, что сказал что-то не то и совсем не там, заткнулся и молчание стало ещё более плотным.

— А я секретаршу потрахиваю, — довольно крякнул старик с розовыми волосами и розовыми очками. — Её муж у меня водителем работает и ни о чём не догадывается. Это так забавно! И её второй ребенок не его, а мой.

Два предыдущих оратора неловко хихикнули, и обстановка немного разрядилась. Через секунду один из референтов признался в нетрадиционной любви, второй в сексе с офисным ксероксом, третий в коллекционировании женских использованных трусиков. Ещё через минуту к этом флешмобу присоединилась почти половина присутствующих, и в конференц-зале заметно повеселело.

— Может мы вернёмся к теме нашего собрания? — неуверенно поинтересовался седой японец, зачитывающий повестку в самом начале нашей встречи, но его почему-то никто не воспринял всерьёз.

— Макс. — наклонилась к моему уху блондинка. — Что-то не так. Почему они только о сексе говорят? Мы так не договаривались.

— А я откуда знаю. Может, это самое секретное, о чём обычно молчат, а сейчас вот решили исповедаться. А может просто кто-то задал тему. Попробуй сменить. Признайся тоже в чём-то за компанию.

— Но мне не в чем признаваться. Да и как-то не тянет особо…

— Ты идиот?

— А! Понял. — тут же опомнился Кацу, незаметно кивнул и выпрямился. — А я видела, как Сунь из третьего отдела канцелярию воровала. — произнёс Кацу голосом блондинки. — Воровать под носом охраны это так прикольно!

— А я так часто делаю. — высказался один из референтов. — Канцелярия это вообще святое! Она наша по праву.

— А я еду из холодильника подворовываю. Приношу пустую коробку, перекладываю в неё чей-то обед и ем на перерыве. Иногда и на ужин остаётся. Так проще, и готовить дома не нужно.

— А я туалетную бумагу по чуть-чуть откручиваю и забираю домой… — подала голосок с дивана одна из секретарш. — Просто она такая мягонькая… В магазине такую не купишь.

— Макс! — снова наклонился ко мне Кацу.

— Ты можешь не дёргать меня каждые пять секунд? — прошипел я в ответ. — Дай сосредоточиться, поговори с ними о сексе и о предательстве, это хорошая тема.

Я что, виноват, что проклятье задело только самых слабых? Понятно, что у них и грешки никакие — мелкое воровство, секс в подсобке. Ладно, сейчас попробую…

Я облокотился локтем о подлокотник кресла и прикрыл глаза ладонью, словно устал от этого бардака и ненадолго погрузился в размышления. Нырнул в чёрно-белый спектр, разделив мир на две части, и увидел ауры присутствующих здесь людей. Забавно, в этом состоянии я вижу все ауры, независимо от того, укрыли они их или нет, одарённый человек или обычный. В этот раз в это состояние получилось войти гораздо проще и заметно быстрее. Опыт сказывается или это я становлюсь сильнее? Интересно…

Как там учила Ясмин — разделить ауру на тонкие связки и не думать о сексе? Со вторым могут возникнуть проблемы, когда вокруг только об этом и говорят, но я постараюсь…

От моей ауры по полу потянулась тонкая, почти незаметная нить, словно исследовательский зонд, коснулась щиколотки сидящей слева от меня Акэйны Фудзиты, и обвила её тонкую изящную ножку. Пронесло — ни вспышки, ни спонтанного секса, лишь ощущение, словно я держу её за руку. Хотя… Что-то всё же не то…

Я на секунду открыл глаза, посмотрел на шумно обсуждающих свои грешки людей, и прикрыл глаза снова. Что-то не то — с Ясмин всё было по-другому, всё иначе. Я ткнул в ауру Яс своей, вторгся в её пространство и проломил её хрупкий барьер. С Акэйной так не получалось — я её чувствовал, но не ощущал полностью. Да, я не наглел в этот раз, делал всё аккуратно, перестраховывался, чтобы всё не вышло из-под контроля, но понимал, так дело не решить…

Поколебавшись долю секунды, я пустил по тонкой нити поток силы и пополз по ноге госпожи Фудзиты, будто ядовитый плющ, обвивающий ствол дерева. Двинулся вверх, поднимаясь всё выше и выше по её упругой идеальной коже, словно по телу восемнадцатилетней девушки. И кра… коленка… внутренняя часть бедра… кружевные белые трусики… плоский живот… Почувствовал слабину и тут же нырнул, словно в открытые двери, обвив женщину за талию, прижавшись и сроднившись с ней как одно целое.

Аура Акэйны Фудзиты пошла рябью и через мгновение успокоилась, приняв меня в себя и пустив во внутрь. Забавно. Я только что взломал её защиту и установил между нами что-то наподобие канала связи.

Здесь стало жарко или мне кажется? Как-то разом стало тяжелее дышать, на плечи навалилась усталость, я почувствовал, как по спине градом катится пот, а виски взмокли от напряжения. Но на полпути останавливаться не хотелось — нужно ускоряться, ещё многое предстоит сделать, это только начало.

— С тобой всё в порядке? — прошептал обеспокоенный голос блондинки мне на ухо.

— Свали, а! Всё нормально. — сквозь зубы процедил я и снова вернулся мыслями к госпоже Фудзите.

Немного усилил связывающую нас нить, протолкнул ещё чуточку силы через неё, убедился в отсутствии последствий и пустил по каналу проклятие правды. Вот и всё — дело сделано. Энергия проклятья преодолела барьер, вошла в тело Акэйны и растворилась в ней. Я взломал защиту и проклял её. Охренеть! Вот это я молодец! Но рано радоваться, ещё есть несколько человек, с которыми нужно проделать точно такую же процедуру, и я не уверен, что у меня хватит на это сил и времени.

Так, теперь следующий. Кто там ещё не поддался Проклятию с первого раза? Госпожа лекарь… С Камико Муроками я справился меньше чем за минуту, и перешёл к старичку с розовыми волосами. С ним было всё просто — проткнул его ауру в районе ахиллова сухожилия, сделал небольшую «инъекцию» правды и открыл глаза, осмотревшись и массируя виски от усталости.

Томико Оота задумчиво смотрела на меня, приподняв брови. Встретившись со мной взглядами, предостерегающе покачала указательным пальчиком и улыбнулась уголками губ. Намёк более чем понятен — Томико увидела и поняла гораздо больше, чем все остальные. Пожалуй, с ней я этот фокус проворачивать не буду. Да и сил у меня не осталось — резерв был полностью пуст, а я выжат, словно использованный лимон. Ну и ладно, я и так сделал всё, что было в моих силах.

Вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони и откинулся на спинку кресла, наблюдая за беседой собравшихся за столом людей. Кажется, они уже трижды пытались вернуться к теме собрания, но каждый раз кто-то вставлял очередную ремарку, признаваясь в чём-то постыдном, или говорил собеседнику правду в лицо, не особо заботясь о приличиях и последствиях, и обсуждение дел ненадолго откладывалось, переходя в смакование и перемалывание косточек…

Мы покинули совещание через час. Странно, что никто не поссорился, не подрался и никого не уволили, учитывая количество сказанной за этот час правды. Некоторые там точно наговорили на небольшой тюремный срок, пару исков или как минимум развод со своей второй половинкой.

Никто больше не ушёл раньше времени и не выбежал, закрывая рот руками. Хотя, может и не странно — обычаи и традиции японцев я всё ещё изучил не до конца. Вполне возможно, что тот первый, ушедший и выразивший своим поступком неуважение всем присутствующим, не сможет пережить этот день и совершит ритуальное сэппуку. Нужно будет поинтересоваться этим у Кацу.

— Ну что? Мы ничего не узнали. — недовольно проворчал Кацу Мори, идя рядом со мной по пустынному коридору.

— Ну не скажи. Информации для размышления достаточно. Секс, воровство, наркотики, отношения твоих сотрудников и компаньонов к тебе…

— По нашему вопросу. — поморщился Кацу в теле блондинки. — Мы не узнали, кто сливает информацию налево.

— А, тут да. Одно ясно — мелочь точно не при чем. Это кто-то из крупных рыбёшек. Фудзита, Муроками или Оота. Кто-то из этой троицы. Так что — это тоже результат.

— Они же тоже ничего компрометирующего не сказали. Вообще ни слова!

— Ты же не думал, что такие монстры сразу во всем сознаются?

— Ну… Надеялся. — признался Кацу. — Есть какие-то подозрения?

— Акэйна Фудзита. — не раздумывая, выдал я имя.

— Акэйна? Почему? — Кацу остановился на полпути к лифту и заговорщически оглянулся по сторонам. — Она ничего не говорила.

— В том то и дело. Я давил, а она сдерживалась. Ты видел, сколько усилий она для этого прилагала?

— Видел. — Кацу нахмурился. — Вцепилась в стол побелевшими пальцами и сцепила зубы, будто хочет в туалет и терпит.

— Вот именно.

— Может она просто в измене мужу хотела сознаться. Или ещё каких грешках?

— Не, вряд ли. Когда говорили об изменах она реагировала спокойно. А вот на предательстве нервничала. Ещё нервничала, когда ты говорил о падении акций и о том, что это кому-то выгодно.

— Вот тварь! Но это не точно?

— Процентов на шестьдесят.

— Злопамятный ты, Макс. — довольно хмыкнул Кацу.

— Помог, как мог. Стопроцентной гарантии не даю.

— А хотелось бы. — ворчливо произнесла блондинка, плохо скрывая свою довольную ухмылку.

— Если бы это был допрос, я бы задал прямой вопрос. Тогда, наверное, она не смогла бы солгать. Но ты сам запретил — на ту не дави, того не трогай, этого не обижай. Сам в таких условиях работай в следующий раз!

— Ясно. Ну извини, по-другому никак. — Кацу тяжело вздохнул. — Но ты думаешь это Акэйна? Точно она?

— Все признаки налицо.

— Значит, Акэйна Фудзита… Ну, это не удивительно, у них сейчас проблемы в Кореи, несколько производств национализировали и им срочно нужно восстановить утраченные позиции. Но не за мой же счёт! — возмущённо фыркнула марионетка Кацу. — Вот старая стерва! Решила поиметь меня? Ну я ей устрою!

— Кстати об этом. Где тут укромный уголок, у меня к тебе есть небольшой разговор…

Блондинка оступилась и смешно захлопала глазками. Уставилась на меня, будто видела впервые, и растерянно огляделась.

— Господин? — потерянно произнесла девушка.

Сука ты, Кацу! Сбежал. Ну ладно, мы ещё встретимся с тобой… Всё равно сил у меня на этот разговор уже не осталось, так, хотел поговорить по инерции и предъявить за оставленный в Ясмин контрольный маячок. Потом, всё потом…

— Мне бы сейчас горячую ванную и расслабляющий массаж… — вздохнул я, не особо рассчитывая на понимание. — И чего-нибудь пожрать.

— Я распоряжусь, господин. — подала голос пришедшая в себя блондинка. — Через пятнадцать минут всё будет готово.

— Правда? — с надеждой в голосе переспросил я.

— Правда. Могу даже спинку потереть и лично сделать один из лучших массажей в вашей жизни. — застенчиво улыбнулась девушка. — Если господин позволит…

Эх, я бы с удовольствием, но тогда нужно прервать её связь с извращенцем Кацу, а то мало ли что. Но сил на это у меня уже совсем нет. Значит, не сегодня. Сегодня только ванну и пожрать. И поспать…