Проклятый — обретя потерять

Глава 24

Прошло всего несколько минут, как увели детей, а я уже чувствовала себя потерянной и одинокой. Пусть всего на несколько дней, но я знала, что действительно кому-то нужной. И не просто так, для постельных утех, и не для… А для чего я нужна тому же Гарду? И кем я сейчас была? Любовницей и фавориткой короля? Бесправной игрушкой, которая ничего не может и от которой ничего не зависит? А что дальше? К чему это меня приведет? Какая у меня цель в жизни? К чему я иду?

От осознания в кого медленно и уверенно превращаюсь, на душе стало горько и противно. Вот только обдумать все аспекты своего падения я не успела, так как открылись двери и в мою комнату вошел Гард, в сопровождении двух воинов и какого-то старика которого я впервые видела. Позади всех стоял лекарь. Тот самый, который помогал Михею. Не понимая, что это за делегацию и чего они пришли ко мне, я медленно поднялась с кресла, вопросительно смотря по очереди на всех мужчин. Еще никогда у меня в этом мире не было столько гостей одновременно. Вот только что-то мне подсказывало, что они пришли не чай пить.

Остановила я свой взгляд на короле. По его лицу ничего прочесть было нельзя. Его Величество стоял ровно, вытянувшись как струна, чуть расставив ноги и держа руки за спиной, как будто что-то пряча. Он опять выглядел как холодное и отрешенное от всего мирского изваяние, не выражая никаких эмоций или чувств.

Неожиданно у меня мелькнула мысль, что, возможно, Гард устал от меня, моих выбриков, неподчинения и постоянных споров со мной, из-за чего и решил разорвать нашу связь. Вот сейчас мне об этом сообщат, так сказать, прилюдно, и прикажут убираться из дворца. И лучше бы все так и произошло. Но я ошиблась. Очень сильно ошиблась.

— Властью Его Величества, повелителя Даргории, Гарда Калагионского, вы, офата Ольга… — в этом месте пожилой мужчина зачитывающий текст со свитка неожиданно запнулся. Ну да, ведь полного моего имени никто толком не знает, так как никого особо это не интересовало. Но почти сразу незнакомец продолжил, — за своеволие, неповиновение и нарушение приказа короля, приговариваетесь к десяти ударам плетью. Обжалованию приказ не подлежит. Приговор будет приведен в исполнение немедля.

Я неверяще посмотрела на Гарда. Он это серьезно? Вот только мужчина никак не отреагировал на мой взгляд, продолжая стоять безмолвной и безучастной статуей, как вроде бы здесь ничего не происходит.

Отвлекшись на короля, я пропустила момент, когда ко мне подошли стражники. Просто вдруг почувствовала что меня схватили за руки и связывают их крепкой веревкой. Это меня что, сейчас как преступницу отведут в подвал или какие-то казематы? Но я ошиблась.

Резким движением меня развернули ко всем спиной, а мои руки, подняв вверх, привязали к одному из резных столбов моей кровати, да так, что я могла стоять только на цыпочках. Честно говоря, несмотря на все происходящее, мне не было страшно, так как я все же не верила, что меня сейчас действительно начнут хлестать плетями. Поэтому особо и не сопротивлялась. Повернув голову набок, я недоумевающе посмотрела на Его Величество. И тут мне в рот вставили кусок толстой кожи, да так, что и не выплюнуть. Я замерла, все еще надеясь, что это неудачная шутка и меня просто пугают. Ну не может такое быть на самом деле. Или может?

Услышав удаляющиеся шаги, я хотела было обернуться чуть сильнее, но у меня ничего не вышло. Веревки держали крепко и надежно, так, что и не рыпнешься. Дверь тихо закрылась за моей спиной. Гард же остался стоять все так же неподвижно как и ранее, при этом он не отводил от меня жесткого, твердого взгляда. Сказать, что мне не нравилось все происходящее, это не сказать ничего.

В какой-то момент я решила что мы одни. Не понимая, что происходит, я не знала, чего ждать дальше. Поэтому почувствовав легкое прикосновение к своей спине, от неожиданности вздрогнула и дернулась. Но веревки крепко удерживали меня на месте. Замерев, я сжалась в ожидании продолжения. И оно не заставило меня ждать. Кто-то стоящие позади меня, стал разрезать мою одежду на спине от горловины, до самого пояса. Все это делалось молча, из-за чего мне становилась страшно. По-настоящему страшно. А когда я почувствовала на оголившейся коже легкий, прохладный ветерок идущей от окна, меня накрыла настоящая паника. Я вдруг отчетливо осознала, что вынесенный приговор никакая не шутка.

В попытке освободится, возмущенно замычав, я дернулась, раз, потом второй. Вот только поздно. Сопротивляться надо было сразу. Сейчас же я ничего уже не могла сделать.

Зло засопев я в очередной раз обернулась, посмотрев в глаза Гарду. Если меня действительно начнут сечь, я ему этого никогда не прощу. Надеюсь, мне удалось одним только взглядом передать все те чувства, что я сейчас испытывала. Но у меня сложилось впечатление, что мужчине, которого я еще недавно считала своим, было безразлично, кто и что там сейчас чувствует или испытывает по отношению к нему. Он опустил руки вниз и я увидела, что в одной из них зажата тяжелая, темная рукоять со множеством присоединенных к ней тонких, плетеных ремешков. Что это такое я сразу же поняла. В отчаянии я попыталась еще раз вырваться, но веревки только сильнее впились в мои запястья. И тут я услышала сначала тонкий резкий звук рассекаемого воздуха, а после почувствовала жалящую, жуткую боль и выгнулась дугой, вжавшись всем телом в прикроватный столб и впившись зубами в кожаный кляп во рту. За первым ударом последовал второй. От боли и невозможности избежать ее или увернуться, в глазах потемнело, а по щекам побежали слезы. И не только от боли разрывающей мое тело, но и от той, что терзала мою душу. Не прощу, ни за что не прощу. Хотелось орать во все горло, но и этой возможности я была лишена. После третьего взмаха захотелось умереть, так как показалось, что кожа на моей спине лопнул и все вокруг уже забрызгано кровью. Моей кровью. Что разливается ее металлический запах по воздуху комнаты, оседая горечью на языке. Что течет она по моим бедрам и ногам, впитываясь в одежду и ковер. От слабости и боли стоять я уже не могла и обессилено повисла на удерживающих меня веревках. За что? Что я ему сделала, чтобы так меня мучить? Господи, я больше не выдержу. Избавь меня от этих мучений. Но я ошиблась. Сознание меня покинуло только после шестого удара.