Пропавший герой

VIII Джейсон

Джейсон и рыжеволосая, которая представилась как Рейчел, уложили Пайпер на кушетку, а Аннабет метнулась в холл за аптечкой. Пайпер еще дышала, но не приходила в себя. Она словно пребывала в коме.

– Мы должны поставить ее на ноги, – проговорил Джейсон. – Ведь есть же какой-то способ.

Глядя на Пайпер, такую бледную, почти бездыханную, Джейсон почувствовал ответственность за нее. Может, он ее и в самом деле не знал. Может, она и не была его подружкой. Но они вместе выжили в Большом каньоне. Они прошли весь этот путь. А вот стоило ему оставить ее, как с ней случилось это.

Хирон положил руку ей на лоб, и на его лице появилась гримаса.

– Ее мозг в угрожающем состоянии. Рейчел, что случилось?

– Хотела бы я знать, – сказала рыжеволосая. – Как только я появилась в лагере, у меня возникло дурное предчувствие, связанное с домиком Геры. Я вошла внутрь. Аннабет и Пайпер появились, когда я уже была там. Мы поболтали, а потом… я просто вырубилась. Аннабет сказала, что я заговорила чужим голосом.

– Пророчество? – спросил Хирон.

– Нет. Дельфийский дух возникает внутри меня. Я знаю это ощущение. А это пришло откуда-то издалека – чья-то сила пыталась говорить через меня.

Аннабет вбежала с кожаной сумкой и присела на колени рядом с Пайпер.

– Хирон, то, что там случилось… я ничего подобного не видела. Я знаю, каким голосом пророчествует Рейчел. Но это было что-то другое. Это был голос пожилой женщины. Она ухватила Пайпер за плечи и сказала…

– Чтобы она освободила ее из тюрьмы.

– Откуда ты знаешь? – Аннабет изумленно уставилась на кентавра.

Хирон приложил три пальца к груди, словно оберегаясь от зла.

– Джейсон, скажи им. Аннабет, аптечку, пожалуйста.

Хирон влил в рот Пайпер какое-то лекарство, а Джейсон тем временем рассказал, что случилось, когда комната замерла, – про темную женщину в тумане, заявившую, что она покровительница Джейсона.

Он закончил, но все по-прежнему хранили молчание, отчего он заволновался еще сильнее.

– Такие штуки часто случаются? – спросил Джейсон. – Чтобы раздавались паранормальные телефонные звонки и заключенные требовали освободить их из тюрьмы?

– Она сказала, что она твоя покровительница? – спросила Аннабет. – Не твоя божественная мать?

– Она сказала: покровительница. И еще она сказала, что мой отец подарил ей мою жизнь.

– Ничего подобного в жизни не слышала. – Аннабет нахмурилась. – Ты рассказывал, что дух грозы на балконе… что он говорил, будто работает на какую-то госпожу, которая отдает ему приказы. Может, это та самая женщина, которая вторгается в твои мозги?

– Не думаю. Если бы она была моим врагом, то зачем стала бы просить о помощи? Она в тюрьме. Ее беспокоит, что какой-то враг все набирает силу. Она говорила что-то о царе, который поднимется из земли в день солнцестояния…

Аннабет повернулась к Хирону:

– Но ведь это не Кронос. Пожалуйста, скажи мне, что это не Кронос.

Вид у кентавра был несчастный. Он держал Пайпер за руку, проверяя у нее пульс. Наконец он сказал:

– Это не Кронос. С той угрозой покончено. Но…

– Что «но»? – спросила Аннабет.

Хирон закрыл аптечку.

– Пайпер требуется отдых. Мы поговорим об этом позднее.

– Лучше теперь, – вмешался Джейсон. – Сэр. Мистер Хирон, вы мне сказали, что самая страшная угроза впереди. Последняя глава. Не могли же вы иметь в виду что-то хуже, чем армия титанов.

– Ой, – тихим голосом пискнула Рейчел. – Ой-ой. Эта женщина была Гера. Конечно же. Ее домик, ее голос. И в этот же момент она показала себя и Джейсону.

– Гера? – прорычала Аннабет еще свирепее, чем Сеймур. – Она завладела тобой? Она сделала это с Пайпер?

– Я думаю, Рейчел права, – сказал Джейсон. – Эта женщина и в самом деле была похожа на богиню. И на ней было такое покрывало… из козьих шкур. Это же символ Юноны.

– Правда? – Аннабет нахмурилась. – Я этого не знала.

Хирон неохотно кивнул:

– Да, символ Юноны, римской разновидности Геры в самом ее воинственном состоянии. Покрывало из козьих шкур было символом римского воина.

– Значит, Гера в заточении? – спросила Рейчел. – Но кто мог заточить главную богиню?

– Кто бы это ни сделал, может быть, мы должны быть им благодарны. Если они могут заточить Геру… – Аннабет сердито сцепила руки на груди.

– Аннабет, – остановил ее Хирон. – Она все еще олимпийская богиня. И во многих отношениях именно она удерживает семью богов от распада. Если она и в самом деле находится в заточении и ей грозит опасность уничтожения, то это потрясет основу мироздания. Это может нарушить стабильность на Олимпе, а стабильность там даже в лучшие времена была не особенно надежной. И если Гера просила Джейсона о помощи…

– Отлично, – проворчала Аннабет. – Нам известно, что титаны могу захватывать в плен богов. Несколько лет назад Атлас пленил Артемиду. А в древних историях боги постоянно устраивали друг другу ловушки. Но чтобы что-то хуже титана?..

Джейсон посмотрел на голову леопарда. Сеймур чмокал губами, словно богиня на вкус была получше сосисок.

– Гера сказала, что она целый месяц пыталась вырваться из своей тюрьмы.

– Именно столько времени и закрыт Олимп. Так что боги, видимо, знают, что происходит что-то нехорошее.

– Но зачем она тратит свою энергию, чтобы отправить меня сюда? – вопросил Джейсон. – Она стерла мою память, зашвырнула меня в экскурсионный автобус «Школы джунглей» и наслала на тебя сон-видение, чтобы ты забрала меня с балкона. Почему я так важен? Почему не послать сигнал бедствия другим богам – не дать им знать, где она находится, чтобы они ее спасли?

– Богам нужны герои, которые реализуют их волю здесь, на земле, – объяснила Рейчел. – Их судьбы всегда переплетены с судьбами богов.

– Это верно, – кивнула Аннабет, – но в словах Джейсона есть смысл. Почему он? Зачем стирать его память?

– Тут и Пайпер каким-то образом оказалась втянутой, – добавила Рейчел. – Гера послала ей то же самое сообщение: «Освободи меня». И знаешь что, Аннабет? Это каким-то образом связано с исчезновением Перси.

Аннабет уставилась на Хирона.

– Ты почему молчишь, Хирон? Что с нами происходит?

Лицо кентавра за несколько минут словно постарело еще на десять лет. Морщины вокруг глаз проявились еще заметнее.

– Моя дорогая, я не в силах вам помочь в этом. Мне очень жаль.

Аннабет моргнула.

– Ты никогда… никогда от меня ничего не утаивал. Даже последнее великое пророчество…

– Я буду у себя в кабинете. – Его голос прозвучал огорченно. – Мне нужно подумать до обеда. Рейчел, ты присмотришь за девушкой? Если хочешь, вызови Аргуса, пусть положит ее в лазарет. А ты, Аннабет, должна поговорить с Джейсоном. Расскажи ему о… о греческих и римских богах.

– Но…

Кентавр развернулся в своем кресле и покатил по коридору. Глаза Аннабет загорелись яростью. Она пробормотала что-то по-гречески, и Джейсону показалось, что это было что-то не очень лестное в адрес кентавров.

– Извини, – сказал Джейсон. – Я думаю, что мое присутствие здесь… не знаю. Каким-то образом, прибыв в лагерь, я только все запутал. Хирон сказал, что он дал клятву и не может говорить об этом.

– Какую еще клятву? Я никогда не видела, чтобы он вел себя вот так. И зачем он сказал мне, чтобы я поговорила с тобой о богах…

Голос Аннабет замер. Она заметила меч Джейсона на кофейном столике. Девушка осторожно – словно боялась обжечься – прикоснулась к клинку.

– Это золото? – спросила она. – Ты помнишь, как он у тебя оказался?

– Нет. Я уже говорил – я ничего не помню.

Аннабет кивнула так, словно у нее вдруг родился отчаянный план.

– Если Хирон не будет нам помогать, то нам нужно самим все решить. А это значит… домик номер пятнадцать. Рейчел, ты присмотришь за Пайпер?

– Конечно, – пообещала Рейчел. – Удачи вам обоим.

– Постой, – сказал Джейсон. – Что такое домик номер пятнадцать?

Аннабет остановилась.

– Может быть, это способ вернуть тебе твою память.

Они направились к новому крылу домиков в юго-западной части поляны. Некоторые из этих строений были затейливыми – с сияющими стенами или горящими факелами, но пятнадцатый домик не имел никаких излишеств. Он напоминал старомодный дом, какие прежде строили на Среднем Западе, – с глинобитными стенами и тростниковой кровлей. На двери висел венок из алых цветов.

«Красные маки», – подумал Джейсон, хотя и не знал, откуда ему это известно.

– Ты думаешь, это домик моего родителя? – спросил он.

– Нет. Это домик Гипноса. Бога сна.

– А зачем тогда…

– Ты ведь все забыл, – сказала она. – А если и есть бог, который может восполнить потерянную память, то это Гипнос.

Внутри, несмотря на то что время приближалось к обеду, под грудой одеял спали трое ребят. В камине потрескивал теплый огонек. Над очагом висела ветвь дерева, и с каждой из ее тонких веточек в маленькие сосуды капала белая жидкость. Джейсону захотелось поймать каплю на палец, чтобы понять, что это такое, но он сдержался.

Откуда-то доносилась тихая скрипичная музыка. В воздухе пахло свежевыстиранным бельем. В домике было так уютно и мирно, что Джейсон вдруг почувствовал, как отяжелели его веки.

«Неплохо бы вздремнуть», – подумал он.

Он здорово устал. Здесь было много пустых кроватей, все с перьевыми подушками, свежими простынями и пуховыми одеялами и…

Аннабет легонько толкнула его:

– Ну-ка, не спать!

Джейсон моргнул. У него почему-то подгибались колени.

– В пятнадцатом домике все так себя чувствуют, – предупредила его Аннабет. – Если хочешь знать мое мнение, то это место даже опаснее домика Ареса. По крайней мере, имея дело с Аресом, можно узнать, где установлены мины.

– Мины?

Девушка, не вдаваясь в объяснения, подошла к ближайшему из похрапывающих ребят и потрясла его за плечо.

– Кловис! Просыпайся!

У парня был вид как у новорожденного теленка. Хохолок светлых волос на клинообразной голове, толстая физиономия и толстая шея. Плотное тело, но при нем слабые маленькие ручки, словно он никогда не поднимал ничего тяжелее подушки.

– Кловис! – Аннабет тряхнула парня еще сильнее, потом наконец раз шесть щелкнула его по лбу.

– Ннну-у-у что? – жалобным голосом проговорил Кловис, сел и зажмурился. Он зевнул во весь рот, а следом зевнули Аннабет и Джейсон.

– Прекрати это! – потребовала Аннабет. – Нам нужна твоя помощь.

– Я спал.

– Ты всегда спишь.

– Спокойной ночи.

Он собрался было упасть на кровать, но Аннабет выхватила у него из-под головы подушку.

– Это несправедливо, – тихонько зароптал Кловис. – Отдай подушку.

– Сначала ты нам поможешь, а потом будешь спать.

– Ладно. – Кловис вздохнул. Его дыхание пахло теплым молоком. – Что у тебя?

Аннабет обрисовала ему проблему. Время от времени она щелкала пальцами перед носом Кловиса, чтобы тот не заснул.

Рассказ Аннабет, видимо, взволновал парня, потому что, когда она закончила, он не вырубился. Он даже встал, потянулся, потом моргнул, глядя на Джейсона.

– Значит, ты ничего не помнишь?

– Только эмоции, – сказал Джейсон. – Ощущения, типа…

– Да-да?

– Ну, типа, что мне не следует здесь находиться. В этом лагере. Я тут в опасности.

– Гмм. Закрой глаза.

Джейсон посмотрел на Аннабет, она ободряюще кивнула.

Джейсон боялся, что уснет на одной из этих коек и будет тут храпеть вечно, но все же закрыл глаза. Мысли у него спутались, словно он погружался в темное озеро.

– …серьезного, все в порядке, – донеслись до него слова Кловиса.

– Что случилось? – спросил Джейсон. – Сколько…

– Всего несколько минут, – сказала Аннабет. – Но это было круто. Ты чуть не растворился.

Джейсон надеялся, что она имеет в виду нечто такое… в переносном смысле, но выражение ее лица было самое мрачное.

– Обычно, – сказал Кловис, – если воспоминания утрачиваются, то для этого есть веские основания. Они проваливаются под поверхность, как сон, и если хорошо выспаться, то я могу их вернуть. Но тут…

– Лета? – спросила Аннабет.

– Нет, – покачал головой Кловис. – Даже не Лета.

– Лета? – не понял Джейсон.

Кловис указал на древесную ветку над камином, с которой капали молочные капли.

– Река Лета в царстве Аида. Она растворяет твои воспоминания, стирает все из твоей памяти навсегда. Это ветка тополя из Аида. Ее окунули в Лету. Это символ моего отца Гипноса. Не советую никому купаться в Лете.

Аннабет кивнула:

– Перси был там один раз. Он говорил мне, что сила у нее такая – она может стереть все воспоминания даже у титана.

Джейсон порадовался, что не прикоснулся к ветке.

– Но… у меня другая проблема?

– Другая, – согласился Кловис. – Твой разум не вычищен, воспоминания не уничтожены. Они похищены.

В камине трещали дрова. Капли Леты падали в оловянные сосуды на каминной полке. Кто-то из спящих обитателей домика Гипноса забормотал во сне – что-то про утку.

– Похищены? – спросил Джейсон. – Каким образом?

– Каким-то богом, – ответил Кловис. – Таким могуществом обладают только боги.

– Мы это знаем, – сказал Джейсон. – Это сделала Юнона. Но как она это сделала? И зачем?

– Юнона? – Кловис поскреб шею.

– Он имеет в виду Геру, – пояснила Аннабет. – Джейсон по какой-то причине предпочитает римские имена.

– Хмм, – хмыкнул Кловис.

– Что? – спросил Джейсон. – Есть в этом какой-то смысл?

– Гмм, – отозвался Кловис, и теперь Джейсон понял, что тот похрапывает.

– Кловис!

– А? Что? – Веки его подпрыгнули. – Мы говорили о подушках. Нет, о богах. Я помню. Греческих и римских. Конечно, это может быть важно.

– Но это те же самые боги, – сказала Аннабет. – Только имена разные.

– Не совсем.

Джейсона качнуло – его клонило в сон.

– Что ты имеешь в виду под «не совсем»?

– Понимаешь… – Кловис зевнул. – Некоторые боги – они только римские. Как Янус или Помона. Но даже если взять главных греческих богов… когда они переехали в Рим, изменились не только их имена. Изменилась их внешность. Атрибуты. У них даже характеры стали немного иные.

– Но… – хотела было возразить Аннабет. – Хорошо, может быть, люди видели их иначе по прошествии веков. Но это не меняет их сути.

– Конечно же меняет. – Кловис начал клевать носом, и Джейсон щелкнул пальцами у него перед лицом.

– Иду, мам! – вскинулся Кловис. – То есть… я хотел сказать, я не сплю. Значит, характеры. Боги меняются, отражая культуру своих хозяев. Ты это знаешь, Аннабет. Ну, скажем, Зевс в наше время любит костюмы на заказ, реалити-шоу по телику и китайский ресторан на Двадцать восьмой Восточной улице. То же было и в Древнем Риме, и боги были римскими почти столько же времени, сколько и греческими. Это была большая империя, она существовала много веков. Так что их характеры изменились под влиянием Рима.

– Резонно, – согласился Джейсон.

– Откуда ты все это знаешь, Кловис? – Аннабет, озадаченная, покачала головой.

– Как же – я ведь много сплю. И во снах все время вижу богов – и они постоянно меняют свои формы. Сны, они ведь такие подвижные, вы знаете. Ты можешь одновременно находиться в разных местах, постоянно менять свою личность. Вот мне недавно снилось, что я смотрю концерт Майкла Джексона, и вдруг я оказался на сцене рядом с Майклом, и мы с ним пели дуэтом, и я не мог вспомнить слова песни «Эта девушка моя». До чего же я смутился, я просто…

– Кловис, – прервала его Аннабет. – Давай вернемся к Риму.

– Да, вернемся к Риму… Мы, значит, называем богов их греческими именами, потому что это их первичная форма. Но говорить, что их римские разновидности – это в точности то же самое, было бы неверно. В Риме они становятся более воинственными. Они меньше общаются со смертными. Они там более жесткие, властные, это боги империи.

– Это как бы темная сторона богов? – спросила Аннабет.

– Не совсем, – ответил Кловис. – Они стояли за порядок, честь, силу…

– Что ж, это неплохо, – сказал Джейсон. По какой-то причине он чувствовал потребность вступиться за римских богов, хотя и не понимал, почему это важно для него. – Я хочу сказать, что порядок – это важно. Поэтому-то Рим и продержался так долго.

– Верно. – Кловис с интересом посмотрел на него. – Но римские боги были не очень дружелюбны. Например, мой отец Гипнос… в греческие времена он ничего особого не делал – только спал. В римские времена его называли Сомн. Он любил убивать людей, которые плохо работали. Если они задремывали в неположенное время… бах! – и они больше никогда не просыпались. Он убил кормчего на корабле Энея, когда они плыли из Трои.

– Мило. Но я так и не понимаю, какое это имеет отношение к Джейсону.

– И я тоже, – вздохнул Кловис. – Но если его память забрала Гера, то вернуть ее может только она. А если бы мне пришлось встретиться с главной богиней, то я бы предпочел, чтобы это была Гера, а не Юнона… Ну, можно мне теперь уснуть?

Аннабет посмотрела на ветку над камином, с которой капали в сосуды воды Леты. Вид у нее был такой озабоченный, что Джейсону пришло в голову, уж не хочет ли она испить из одного из этих сосудов и забыть все свои неприятности. Наконец она швырнула Кловису его подушку.

– Спасибо, Кловис. Встретимся за обедом.

– А в спальню мне не подадут? – Кловис зевнул и свалился на свою койку. – Что-то я… хррррр… – Он вырубился, уткнувшись физиономией в подушку и выпятив задницу.

– Он не задохнется? – спросил Джейсон.

– Ничего с ним не случится! – отрезала Аннабет. – Но я начинаю думать, что ты попал в серьезную переделку.