Прорыв

Дженни Вуртс. ВТОРАЯ ПАРТИЯ

Посторонний корабль появился совершенно неожиданно в самой гуще сражения, происходившего у Мертвой Звезды 31. В этот момент перед мониторами нового разведывательного корабля «Труднорожденный», вобравшего в себя лучшие достижения науки и техники, томился, от скуки сердито барабаня по клавиатуре управления, молоденький лейтенант Флота Дженсен. В свете экранов на аристократическом лице угадывались недовольство и страстное желание ринуться в бой. Но его корабль не годился для больших сражений, ведь на борту всего две плазменные пушки. Этот космический охотник мог отлично маскироваться, выслеживать врага, а при необходимости и проводить карательные акции, но в массовых сражениях от него толку мало. Лейтенант Дженсен до вчерашнего дня надеялся, что ему доведется принять участие в битве Альянса против халиан, но сегодня его постигло горькое разочарование — он вынужден наблюдать, как его боевые товарищи храбростью зарабатывают себе награды. Командир корабля Дженсен томился в бездействии.

Неутоленные амбиции жгли душу. Боевое мастерство — плоды упорных тренировок, пропадало втуне, а на экране эти пижонистые жеребцы, которые в подметки ему не годятся, неумело уродовали халианские дредноуты. А ему остается лишь выстукивать дробь на панели управления.

Рядом в кресле ерзал пилот Харрис. Заметив на экране странный корабль в центре яростной схватки, он почесался и присвистнул, словно вдруг узрел красотку с обалденной фигурой.

— Что за чертовщина? — воскликнул он, широко раскрыв глаза.

— Ты хочешь мне что-то доложить? — ледяным тоном осведомился Дженсен.

Харрис удивленно вздернул бровь, нагло ухмыльнулся, увеличил изображение на экране, чтобы лучше был виден чужой корабль, и с оттенком веселого восхищения прокомментировал:

— Какого черта этот частный грузовик полез в самое пекло?

Дженсен уставился на экран и начал напряженно следить за вызывающим поведением штатской лоханки, затесавшейся среди мощных боевых кораблей. Из, рации, настроенной на частоту гражданских кораблей, в адрес торгашеской «лоханки» неслись изощренные ругательства офицера, удивленного и восхищенного дерзкой посудиной не меньше Харриса.

Дженсена озарило — да это же вовсе не мирный торговый корабль, по недоразумению оказавшийся под перекрестным огнем обеих враждующих сторон. Это нечто совсем иное. Он увеличил изображение и принялся рассматривать корпус нескладной посудины, словно бы собранной ребенком из разнородного игрушечного хлама. Все верно! — это же тот самый корабль «Марити». Дженсен отлично помнил эту посудину и узнал бы ее мгновенно и в любом ракурсе, даже разбуди его посреди ночи. Капитан «Марити» Маккензи Джеймс был самым отъявленным, самым закоренелым преступником во всем Альянсе; он занимался контрабандой, шпионажем, пиратством и прочими пакостями. Появление этого мерзавца на линии фронта явно не случайно. Но что его туда занесло?

— Во дает, дьявольское отродье! — уважительно ругнулся Харрис, зачарованно таращась на рискованные маневры «Марити». — Ты посмотри, как ловко он увертывается!

Дженсен и без комментариев пилота знал, на что способен этот донельзя уродливый корабль. Его фантастическую маневренность Дженсену однажды пришлось испытать на собственной шкуре. Кошмарные воспоминания о том случае бросали его в пот, уязвленное самолюбие требовало отмщения. Нельзя упускать такой шанс!

— Следуй за ним! — решительно приказал Дженсен пилоту.

— Что? — Харрис оторвался от экрана и удивленно вытаращился на командира, словно не понял приказа. — Ты что, совсем спятил, приятель? Этот тип уже забурился в халианский строй!

— Без тебя вижу. Я приказал тебе следовать за ним. Седьмая глава устава, статья шестьдесят два, отказ подчиниться приказу во время боевых действий…

— Карается смертной казнью, знаю. Приговор трибунала обжалованию не подлежит. — Харрис лихо сдвинул набок свой пилотский берет и почесал в соломенных космах, в его озорных глазах блеснул вызов. — Твоя вера в мои способности меня вдохновляет, но если даже мне удастся проскочить сквозь халианские корабли целым и невредимым, все равно адмирал Мейер сделает с тобой… сам знаешь что. Седьмая глава, статья шестьдесят пятая, параграф первый, самовольный уход с боевого поста… Помнишь?

Дженсен не ответил, напряженно застыв в кресле. Харрис отключил магнитные катушки гравитационного двигателя и отстыковал корабль. Дженсен пристегнул ремни безопасности. По рации тут же поступил запрос о причине самовольного отчаливания «Труднорожденного».

— Ох, и всыплет же тебе папаша Мейер! — Харрис неуверенно потрогал кнопку запуска главного реактивного двигателя.

— Вперед! — рявкнул Дженсен и сам нажал кнопку.

Поток брани командира станции потонул в реве двигателя. На лице Харриса появилась самоуверенная ухмылка, весьма характерная для многих пилотов. Он рассчитывал, что трибунал его оправдает. Во-первых, он всего лишь выполнял приказ командира, а во-вторых, такие асы, как Харрис, на дороге не валяются.

А вот у лейтенанта Майкла Кристофера Дженсена от гнева начальства одна лишь защита — влиятельный отец, профессиональный политик. Если, конечно, Дженсен-старший решится пожертвовать своим имиджем в глазах общественного мнения, поскольку прежде он не раз во всеуслышание заявлял, что никогда не пользовался и не будет пользоваться своим положением для устройства карьеры сына. Харрис, бросив свой корабль прямо в пасть к халианам, не сомневался, что у папаши Дженсена отцовские чувства перевесят расчетливость политика.

Но лейтенант Дженсен рассуждал иначе. Он был абсолютно уверен, что скорее адское пламя потухнет, чем его влиятельное семейство поможет ему выкрутиться из беды. Дженсен-старший считал, что каждый должен самостоятельно прокладывать жизненный путь, а потому ни разу в жизни пальца о палец не ударил ради своего сына. Это было главной причиной, по которой Дженсену пришлось впутаться в липкие сети проклятого Маккензи Джеймса. Но теперь лейтенант надеялся выпутаться.

Между тем, ругань в наушниках перешла на следующий уровень.

— Ну ты, салага, — рычал адмирал Эйб Мейер, — я с тебя погоны сорву! Я тебе такое в личном деле напишу, что сам Господь Бог не сможет исправить. Ты еще пожалеешь! Всю жизнь будешь локти кусать!

Под рев проклятий Дженсен, вдавливаемый в кресло перегрузками, изо всех сил сцепил дрожащие пальцы, чтобы хоть так заставить их не трястись. Никакая угроза, никто и ничто на свете не могли заставить его повернуть назад. Наглая ухмылочка на физиономии Харриса сменилась выражением крайней сосредоточенности.

— Аквариум с чудовищами, — проворчал Харрис, резко вильнув в сторону от взорвавшегося корабля.

Осколки мелким градом забарабанили по корпусу «Труднорожденного». Пилот выписывал немыслимые кренделя среди кораблей, изрыгающих во все стороны огонь.

Дженсен еле успевал следить за мельканием кораблей и вспышками на экране, но на сверхъестественное мастерство Харриса он не обращал никакого внимания. Он сосредоточенно смотрел на экран, стараясь не упустить неприметное пятнышко — «Марити», вилявшую среди бронированных халианских громадин, каким-то чудом уклоняясь от огня. Вдали на фоне звезд тускло светился диск Мертвой Звезды 31. Именно туда устремился корабль Маккензи Джеймса.

— Сумасшедший, — пробурчал Харрис. — Это плохо кончится, если он сейчас не сбавит скорость.

Дженсен весь вспотел, но его воротник по-прежнему был плотно застегнут до самого подбородка. Курс Мака Джеймса не удивил его, именно этого и ожидал от него Дженсен. Решимость лейтенанта схватить космического пирата переросла все мыслимые пределы. Теперь-Дженсен был готов на все, лишь бы упрятать капитана «Марити» за решетку.

— Харрис! Не упусти его!

— Я не собираюсь плавить свой двигатель из-за какого-то ублюдка, сэр. Даже если бы я гнался за самим дьяволом.

Харрис и сам был дьяволом за штурвалом. Дженсен сорвался на крик, требуя ускорить погоню, но его голос заглушила сирена тревоги. Харрис быстро включил дополнительную внешнюю защиту. Вой затих, а Харрис молчал, словно каменное изваяние, всем своим видом бросая вызов командиру.

Дженсен понял, что спорить с ним сейчас бесполезно. В самом деле, пилот не мог не обратить внимание на яростный огонь Флота и халиан. Прежде всего надо было выйти из опасной зоны, а уж потом пускаться в погоню за пиратом.

Увлеченный маневрированием, Харрис не сразу заметил, что «Марити» притормозил. Если бы Маккензи Джеймс хотел уйти от погони, он ни за что не стал бы тормозить, потому что ускользнуть он мог бы только сейчас. За пределами поля сражения у «Марити» не будет шансов. В чем же дело?

Дженсен знал, что Мак Джеймс ничего не делает просто так.

Очевидно, «Марити» собирался нырнуть в гиперпространство. Дженсен снисходительно улыбнулся — пусть ныряет, все равно не уйдет. У «Труднорожденного» имелось новейшее оборудование, которое позволяет достаточно четко видеть цели и в гиперпространстве. Скоро Мак Джеймс попляшет на раскаленной сковородке!

— Харрис, приготовиться к прыжку в гиперпространство! Сейчас от «Марити» останется только ионный след.

— Угу! Спешу и падаю… Раскомандовался… — огрызнулся пилот. Харрис знал, что охотой за рецидивистом в самой гуще сражения он сможет хвастаться до скончания века. После такого испытания уже никто не посмеет усомниться в его мастерстве. Но дезертирство не прощается никому, тут уж расстрел неминуем. — Забудь об этом, щенок. Я драпать не собираюсь.

Хорошее настроение Дженсена в миг пропало, взгляд темно-серых глаз стал жестоким, но он по-прежнему смотрел на экран. Появилось яркое пятнышко, вскоре превратившееся в острую стрелочку, стремительно приближавшуюся к «Труднорожденному». Дженсен быстро увеличил изображение и понял, что это такое.

— К нам летит самонаводящаяся торпеда! — воскликнул он.

У Дженсена снова затеплилась надежда. Ведь уйти от такой торпеды можно только одним способом — спрятаться в гиперпространство. Теперь этот упрямец Харрис вынужден будет нырнуть, дабы спасти свою шкуру.

— Самонаводящаяся торпеда нас обойдет, — спокойно сказал Харрис. — Если ты забыл, могу напомнить, что наш корабль излучает опознавательные сигналы, а эти торпеды не трогают своих.

— Мы для нее чужие, — ехидно ответил Дженсен. — Эта торпеда сделана на Фриборне. Если не веришь, взгляни на датчики, только быстро, иначе «Марити» ускользнет, а нас обвинят в дезертирстве посмертно.

Спокойствие Харриса мигом улетучилось, руки бешено замелькали над пультом управления.

— Какого черта торпеды Свободнорожденной носятся в этом секторе?! Проклятье!

— Разведка Флота недавно обнаружила, — голосом автоматического справочника начал объяснять Дженсен, — что корабли с планеты Свободнорожденная напали на засаду халиан. Эта битва в данный момент происходит неподалеку отсюда. А повстанцы с этой планеты не считают корабли Флота своими.

Харрис грязно выругался. Дженсен объяснял ему, словно ребенку, то, что Харрис и сам прекрасно знал — политические экстремисты с планеты Свободнорожденая и их союзники с ближайших планет откололись от Альянса — суверенитета им видите ли захотелось — и образовали Конфедерацию. Альянсу, разумеется, такой поворот не понравился, и с тех пор Альянс и Конфедерация враждуют. Теперь спорить о необходимости погружения в гиперпространство было бессмысленно. Чертова торпеда отщепенцев уже прицепилась к «Труднорожденному», поэтому пришлось выбирать меньшее из двух зол — или совершенный корабль, который стоит два миллиона, погибнет вместе со своим грязно ругающимся экипажем; или же пилот пойдет на поводу у спятившего лейтенанта и все-таки выйдет из нормального пространства. А времени на размышления оставалось всего ничего, торпеда маячила уже уже совсем рядом. Харрис с видом человека, решившего броситься в гиблый омут, запустил гравитационный двигатель и принялся выписывать вензеля, столь же замысловатые, как узоры макраме, пытаясь увернуться от торпеды в оставшиеся до погружения секунды. Теперь Харрису нечего было терять. Интуитивно понимая, каковы возможности его корабля и торпеды, он резко менял курс и швырял корабль из стороны в сторону.

Перегрузки бешено мотали Дженсена в противоперегрузочном кресле, то вдавливая в сиденье, то пытаясь выбросить вон; ремни безопасности, казалось, вот-вот лопнут, но лейтенант умудрялся не упускать из виду пиратский корабль, сверкавший на экране, как драгоценный камень на краю диска Мертвой Звезды. И вдруг это сокровище исчезло.

В этот момент «Труднорожденный» был уже довольно близко от пирата, поэтому аппаратура могла вычислить его курс по ионному следу. Но торпеда была еще ближе, а вычисления требовали времени. В панике Харрис ждал, когда же индикаторы покажут, в каком направлении следует двигаться. Наконец вспыхнули долгожданные цифры, Харрис рванул штурвал, и «Труднорожденный» начал погружаться в гиперпространство. Никогда прежде он не испытывал такого удовольствия от мучительного выворачивания всех внутренностей наизнанку, неизбежно возникающего при входе в другое измерение. Харрис торжествовал — больше не надо дергаться, как бесноватый. Пусть торпеда поищет другую цель. Но в следующие секунды о триумфе пришлось позабыть, наступила новая реальность.

— Чтоб им летать в аду меж сковородками, Дженсен! — рявкнул Харрис, отстегивая ремни безопасности. — Из-за тебя мы чуть не отправились ко всем чертям! Ты знал, что торпеды Свободнорожденной шарят в этих местах! Чтоб одна из них заехала тебе в рыло! Еще немного, и мы превратились бы в ионное варево!

— Эта торпеда оказала тебе большую услугу. Ты еще вспомнишь ее на трибунале, если потеряешь «Марити», потому что это будет твоей единственной отговоркой, когда тебя спросят, почему ты прыгнул в гиперпространство.

— Чтоб у тебя опадал всякий раз, когда ты захочешь прыгнуть в постель к своей бабе! — парировал Харрис. Ему жутко хотелось выпить чего-нибудь покрепче, а еще больше — облегчиться, но только не среди этой хренотени в мочеприемник, а где-нибудь в нормальной обстановке с нормальной гравитацией. Дело принимало дурной оборот, сосунок лейтенант втянул его в такую… Короче, не оставалось ничего другого, кроме как идти по следу «Марити» и ждать, пока этому придурку Дженсену взбредет в голову очередная сумасбродная идея. А какая мысля вдарит чокнутому лейтенантишке в голову — этого не сможет предсказать ни псих, ни здоровый человек.

Полет длился несколько дней. Харрис то спал, то наведывался в загашник, устроенный в потайном уголке корабля, куда не додумался заглянуть ни один инспектор Флота. В этом тайнике бравый пилот припрятал изрядное количество пива и теперь проводил с ним большую часть свободного ото сна времени. Жизнь — такая штука, что без комфорта в ней трудновато. В кутузке не попьянствуешь; а по понятиям Харриса именно в это малоприятное заведение он должен был угодить после шального путешествия со своим шизанутым командиришкой.

— Мы-то можем соврать, — бурчал он, попивая пивко, — а ты попробуй заставь соврать компьютерный бортовой журнал. Он все записывает точно. — Дженсен молчал, предпочитая не ввязываться в теоретические дискуссии.

Харрис развалился в кресле, водрузив ноги на стол и зажав между колен огромную кружку, на которой почему-то было написано «кофе», что отнюдь не соответствовало ее содержимому. Раздраженный отсутствием какой-либо реакции со стороны лейтенанта, Харрис добавил:

— Если мы будем и дальше лететь в этом направлении, то попадем прямо к Халпернам. Тебе надо придумать неопровержимое алиби.

Дженсен с ледяной невозмутимостью потягивал апельсиновый сок. Его черные, как смоль волосы были идеально уложены, ногти — воплощение чистоты и аккуратности, форма — в полном порядке словно он только что пришел с парада, аристократическое лицо — гладко выбрито. Харрис недоумевал — и когда только этот стиляга успевает следить за собой? На протяжении нескольких дней с тех пор, как «Труднорожденный» погрузился в гиперпространство, Дженсен, кажется, только и делал, что расхаживал взад-вперед перед экраном, пялился на «Марити» и чего-то там кумекал.

Несмотря на такую бдительность лейтенанта, тревога застала экипаж «Труднорожденного» врасплох: Заспанный Харрис привстал в кровати и потянулся, как медведь, хрипло ругая похмелье. Пилот по своему обыкновению спал в форме. Но Дженсен такого себе не позволял — на ночь он облачался в такую же опрятную и безупречную пижаму, как и его военная форма. Как только взвыла сирена, Дженсен пулей вылетел из постели и бросился к экрану.

— Ты был прав, — сказал он Харрису, когда тот наконец доплелся до экрана. — «Марити» снизил скорость ниже световой и вышел в нормальное пространство в секторе Халпернов. — Быстро пригладив взъерошенные волосы, Дженсен вырубил двигатель, толкавший «Труднорожденного» сквозь гиперпространство. Вскоре корабль всплыл, на экране возникло привычное изображение звезд. Харрис лишь постанывал и продолжал взывать к состраданию, бормоча что-то невразумительное насчет подневольных мучеников и чересчур трезвых командиров.

Дженсен не обращая внимания на стенания подчиненного, уткнулся в компьютер и погрузился в изучение данных об объектах этого сектора пространства, принадлежащего, по всей видимости, Халпернам. На экране слабо мерцал красный диск карликовой звезды, окруженной космической плотной пылью. Дженсен глубоко задумался, прикусив губу. Зачем «Марити» прибыл к этой звезде, лишенной планет? Никакого разумного объяснения этому факту Дженсен не находил.

— Какого черта Мак притащился сюда? — спросил он, наконец, вслух.

Харрис облачился в комбинезон, небрежно застегнул его наполовину, плюхнулся в свое кресло, мутными глазами обозрел экран и показания датчиков и удивленно воскликнул:

— Да это же звезда Кассикс!

Лицо лейтенанта ничего не выражало. Харрис смекнул, что его командир и не ведает, куда их занесло, и пояснил:

— Это же любому пилоту известно. В этом месте находится секретная научно-исследовательская лаборатория Флота, она разрабатывает новые виды космического оружия и прочие занятные штучки. Тут такая охрана, что ни один пират и близко сюда не подойдет.

Мак Джеймс занимался не только контрабандой оружия, но и продажей военных секретов. Однажды ему удалось безнаказанно выкрасть важные сведения с базы Флота. Дженсен призадумался еще сильнее. Он знал: капитан «Марити»— чертовски проницателен и находчив, а значит, сумеет найти способ пробраться и на звезду Кассикс. Решение пришло к Дженсену само собой — надо поймать пирата с поличным, тогда командира «Труднорожденного» громогласно объявят героем, наградят и осыпят всевозможными благами; Наконец-то! Дженсена залихорадило, он снова взглянул на экран. Пиратского корабля нигде не было видно.

— Где «Марити»? Следящая аппаратура включена?

— Может, у тебя под хвостом? — саркастически осведомился Харрис.

Дженсен взглянул на задний экран и чуть не покраснел от такого конфуза. «Марити» находился у самой кормы «Труднорожденного», причем настолько близко, что различались даже мелкие царапины на стыковочном узле, словно кораблем управлял начинающий пилот, не способный даже причалить как следует. Весь пиратский корабль из-за близости не был виден, а та его часть, что попадала в поле зрения, казалось, принадлежала самому обыкновенному грузовому судну. Но как пилоту «Марити» удалось подкрасться так незаметно, что даже чувствительные датчики «Труднорожденного» не подняли тревогу? Харрис так не сумел бы.

— Это все из-за тебя, — буркнул Харрис. — Видишь, к чему приводит выход в нормальное пространство без надлежащих мер безопасности? Этот грузовик оказался внутри сферы нашей защиты. Если внутри этой посудины действительно находится Мак Джеймс, он наверняка со смеху покатывается, потешаясь над своими преследователями.

Лейтенант Дженсен думал несколько иначе. У Мака Джеймса улыбка холоднее замерзшего антифриза, его пронизывающий взгляд трудно выдержать, но ни одному офицеру Флота ни разу не доводилось видеть, как этот пират смеется.

Не услышав от командира ни приказа, ни комментариев, Харрис заподозрил неладное.

— Уж не сговорился ли ты с Джеймсом? — раздраженно выпалил он. — Похоже, мы не случайно оказались в его руках. Ты что, подстроил все это?

Дженсен резко повернулся к пилоту, но не успел ответить. Как раз в этот момент они услышали по рации медленный скрипучий голос:

— Годфри, не надо ссориться. — В произношении Мака Джеймса чувствовался едва уловимый странноватый акцент.

Ошеломленный Харрис выругался — это ж надо так обнаглеть! Какой-то вшивый контрабандист запросто использует секретную частоту, на которую настроены рации Флота! Да еще лейтенант почему-то подозрительно затих.

— Если твой пилот, — продолжил скрипучий голос, — замаскируется как следует и если вы сумеете подслушать переговоры по местной связи, тогда вы станете свидетелями террористической акции. Эти парни пытаются заставить директора лаборатории на Кассиксе выдать кой-какие военные тайны Альянса. Случилось так, что сейчас ваш «Труднорожденный» оказался единственным вооруженным кораблем вблизи этой звезды. Попробуйте обезвредить террористов, иначе у вас не будет никаких оправданий вашему бегству с поля боя у Мертвой Звезды 31. Вы ведь не сможете стереть записи в вашем бортовом компьютере.

Харрис в бешенстве ударил кулаком по подлокотнику своего кресла.

— Вот так каникулы! Час от часу не легче. Этот сукин сын пудрит нам мозги! Держит нас за идиотов!

Больше Маку Джеймс не сказал ни слова. Его «Марити» нырнул в гиперпространство, а аппаратура «Труднорожденного» не была подготовлена к быстрому погружению, детекторы ионного следа тоже были отключены, потому что Дженсену не приходило в голову, что «Марити» прибыл сюда лишь для того, чтобы тут же исчезнуть. Не меньше поразило Дженсена и другое странное обстоятельство — при столь близком соседстве с погружающимся кораблем, «Труднорожденный» должны были увлечь вихревые потоки и всосать корабль в гиперпространство. Но этого не произошло. «Труднорожденный» и все его приборы, как ни в чем ни бывало, оставались совершенно спокойными.

— Кранты! Мы потеряли его, — развел руками обескураженный Харрис. — А что касается террористов, то это похоже на правду. Как видно, этот пиратский ублюдок покупает себе оборудование где-то за пределами Альянса. С нашими системами он не смылся бы прямо из-под носа без всяких последствий. Скорее всего, он достает такие хитроумные фиговины у Диких.

Дженсен не стал пускаться в обсуждение происхождения систем «Марити», его мысли уже устремились в другом направлении. Он решил пойти по пути, подсказанному пиратом, и впился глазами в экран. В этот момент по отношению к «Труднорожденному» орбитальная станция Кассикс находилась по другую сторону от карликовой звезды. Если террористы действительно находятся где-то неподалеку, рассуждал Дженсен, то их корабль должен быть именно на станции. Если это так, то «Труднорожденный» заслонен от террористов звездой. Но, с другой стороны, в этом положении невозможно принимать радиосигналы от террористов, потому что они наверняка используют ультракороткие волны, для приема которых надо находиться в зоне прямой видимости. Значит, придется послать зонд в подходящее место, чтобы он передавал сигналы от террористов к «Труднорожденному». Дженсен изложил свой план действий пилоту в форме приказа.

— Ты что? — возмутился Харрис. — Неужели ты поверил пирату?

— Он никогда не врет. Выполняй приказ! — раздраженно рявкнул Дженсен.

— О Маке Джеймсе частенько болтают в новостях, но о его человеколюбии я что-то ни разу не слышал. На твоем месте я не спешил бы идти у него на поводу, а поразмышлял бы над тем, что он сам от этого поимеет. — Харрис все же застегнул форму на все пуговицы и приступил к действиям.

Разумеется, Дженсен мучительно размышлял над тем, зачем Джеймсу понадобилось бороться с террористами и почему он решил делать это чужими руками. Но ответа на этот вопрос пока не было. Дженсен поклялся себе, что сумеет наконец-то выбраться из тени своего известного отца и прославиться на весь Альянс. Для этого требовалось всего лишь переиграть самого опасного и неуловимого преступника во всей Вселенной. Первым шагом в этой хитрой игре по замыслу честолюбивого лейтенанта должна была стать уступка пирату. Не зря ведь шахматисты жертвуют в гамбитах пешки.

— Запусти зонд для перехвата сигналов станции, а корабль держи вне пределов ее видимости, — приказал Дженсен.

Вконец обидевшийся Харрис решил не спорить, а дождаться, пока этот чокнутый лейтенант сам поймет всю нелепость своих приказов. Вот тогда можно будет вволю поиздеваться над высокомерным придурком. Харрис нацепил наушники и занялся навигационной аппаратурой.

Крошечный зонд вылетел к месту назначения. Благодаря совершенной маскировке разглядеть его на экране было практически невозможно. Удовлетворенный Дженсен отправился в спальную каюту переодеться в форму. Когда он вернулся, Харрис, развалившись в кресле, храпел с открытым ртом.

Командир «Труднорожденного» не стал его будить. Тем временем зонд обогнул звезду. Как только он достиг заданной точки, Дженсен без лишних церемоний сорвал с дрыхнувшего пилота наушники. Харрис мгновенно проснулся и вскочил, чуть не проломив головой потолок.

— Чтоб тебя черти сожрали! — выругался он, проснувшись окончательно.

Поскольку командир не обратил на него никакого внимания, а продолжал сосредоточенно прислушиваться, Харрис побрел к своему тайнику с пивом.

Когда он вернулся, жуя шоколадный батончик, Дженсен уже удостоверился в правоте Джеймса. Лейтенант скороговоркой выпалил новости. Харрис так и замер с набитым ртом.

Оказалось, что охрана звезды была сокращена до одного корабля, а остальные перебросили к Мертвой Звезде 31 для участия в сражении. Оставшийся сторожевой крейсер бросился в погоню за пиратами, которые захватили на пассажирском корабле в качестве заложников двух маленьких дочерей директора лаборатории. Террористы потребовали, чтобы крейсер держался подальше от станции, иначе они убьют детей.

— Они действуют очень жестоко, — завершил свой рассказ Дженсен. — Эти ублюдки уже убили жену директора, дабы продемонстрировать серьезность своей угрозы. А двух его дочерей они отдадут в обмен на новый образец секретного лазерного оружия, недавно разработанного в лаборатории.

У обалдевшего Харриса из открытого рта посыпались крошки, но он этого не замечал. Его голубые глаза вмиг протрезвели.

— И кто послал этих чертовых террористов? — спросил он. — Дикие? С оружием, которое они хотят заполучить, даже проржавевший насквозь грузовик станет опасен, как бес.

— Дикие, отщепенцы, повстанцы или кто-то еще, какая разница? Мало ли кто покупает оружие у пиратов? — Дженсен стянул наушники, пригладил волосы. — Попробуй как можно быстрее подобраться к станции.

Харрис сел в кресло, машинально дожевывая конфету. Из наушников доносился голос одного из мерзавцев, подробно перечисляющий, какие ужасы придется претерпеть бедным девчушкам, если директор не уступит требованиям террористов.

— У меня нет характеристик ее орбиты, — растерянно выдавил из себя Харрис. — Все, что здесь находится, засекречено.

— Но ведь ты когда-то летал здесь, — вскинулся Дженсен, — вспомни, напрягись! Террористы планируют начать обмен детей на оружие с помощью грузового троса в двадцать ноль-ноль. У нас очень мало времени.

— Говоришь, с помощью троса? — оживился Харрис. — Тогда у нас есть шанс отбить у них оружие. Правда, при этом придется пожертвовать детьми.

— Приступай!

Жесткость, прозвучавшая в голосе командира, не была жестокостью. Харрис понимал, что если террористам удастся уйти с оружием, тогда пострадает гораздо больше детей. Из двух зол выбирают меньшее.

«Труднорожденный» направился к месту действия. Дженсен тщательно проверил маскировку, включил защиту, привел в боевую готовность оружие. Харрис занялся навигацией. Оба действовали сосредоточенно и молча. Двигатели работали до самого последнего момента, пока «Труднорожденный» не вышел из-за края звездного диска.

Как только «Труднорожденный» подошел к зоне прямой видимости орбитальной станции, Харрис отключил все двигатели. Далее корабль летел по инерции словно-небольшой астероид, беспорядочно кувыркаясь и не излучая никаких сигналов.

— Отлично, — похвалил Дженсен напарника и судорожно улыбнулся. До назначенного террористами часа оставалось тридцать минут, вполне достаточный запас времени. Дженсен внимательно вглядывался в экран, ожидая увидеть огромную станцию, утыканную антеннами, освещенную огоньками. Но на экране была лишь чернота, испещренная точками звезд. Лейтенант побледнел.

— Неплохо, а? — хохотнул Харрис, заметив обескураженный вид командира. — Неплохо, говорю, они замаскировались. А что ты хотел здесь увидеть? Прожектора и маяки на секретной станции?

Дженсен зажмурился, взял себя в руки, открыл глаза, стараясь не выдать своего изумления. Вот дурак! Надо ж было допустить такую непростительную ошибку! Командиру разведывательного корабля следовало бы сразу догадаться, что секретная станция должна быть замаскирована не хуже «Труднорожденного». Чтобы заметить такую станцию, надо расположиться в плоскости ее орбиты, тогда станция проступит едва заметным темным пятном на фоне тусклого диска звезды.

Включать поисковые приборы своего корабля Дженсен не решался, потому что излучение могло насторожить террористов. Может, они ничего и не заметили бы, но рисковать не стоит, слишком уж велика ставка в этой игре. Кроме того, существуют и другие способы обнаружения космических объектов. Например, можно наблюдать за звездным фоном и ждать, пока интересующий объект не затмит какую-нибудь звезду, правда, этот способ требует времени, а в блиц-партии драгоценными минутами не швыряются.

— Есть! — вдруг нарушил гнетущую тишину Харрис. — Я вижу его.

Опытный глаз пилота сумел заметить корабль террористов в тот момент, когда на его корпусе мелькнул слабый отсвет от тлеющей темно-красной звезды. Дженсен увеличил яркость изображения до предела, но как ни вглядывался в экран, разглядеть корабль не смог. Под нажимом командира Харрису пришлось приступить к длительной процедуре поиска невидимого объекта на звездном фоне. Пока компьютер вел наблюдение, Харрис с циничным выражением, которое он практиковал в обращении с женщинами, пытавшимися женить его на себе, надел наушники и развалился в кресле. Черт возьми! Посмотреть бы сейчас порнушку. Ей-богу, все лучше, чем слушать переговоры обезумевшего от горя отца и взвинченных до предела молодчиков, наверняка, не уверенных, что их собственные жизни стоят тех денег, которые им обещали заплатить за оружие бесноватые Дикие. Внезапно дурашливое выражение слетело с лица пилота.

— Эй, сэр, твой план не сработает, — сказал он абсолютно серьезно.

Дженсен не отрывал глаз от экрана. Там уже вовсю разворачивались события. Из бездны возник моток троса и медленно начал разматываться.

— Они выпускают капсулу с детьми на тросе, а рядом прикрепили бомбу с часовым механизмом, — взволнованно сообщил Харрис.

— К чему прикрепили? К капсуле или к тросу?

Несколько долгих секунд Харрис внимательно слушал голоса в наушниках.

— Бомба привязана к капсуле другим тросом, — ответил он наконец. — В случае опасности пираты немедленно взорвут бомбу зашифрованным радиосигналом. Как только эти подонки получат оружие, они тут же скроются и запустят часовой механизм. В распоряжении людей из лаборатории останется пятьдесят пять секунд, чтобы успеть втянуть трос, отсоединить бомбу и отбросить ее подальше от капсулы с детьми. Если в течение этих пятидесяти пяти секунд террористы заметят за собой погоню, бомба будет взорвана радиосигналом немедленно.

Дженсен замер, тщательно взвешивая обстоятельства.

— Сэр, боюсь, мы ничего не сможем сделать. Придется нам ограничиться ролью наблюдателей. — В голосе Харриса звучало редкое для него сочетание уважения и сожаления. — В наших силах лишь записать данные о негодяях. Может быть, эти сведения когда-нибудь помогут разоблачить их.

— Но тогда Дикие успеют заполучить оружие и начнут его массовое производство на своих планетах. — Дженсен в ярости сжал кулак. — Я выстрелю в трос между капсулой и бомбой.

— Приятель! — с прежним сарказмом сказал Харрис. — Не стоит искать приключений на свою задницу. Начальство отнюдь не обрадуется, если из-за нас погибнут дети. Чтобы попасть с такого расстояния даже в самый толстый трос, надо быть стрелком высшего класса. А попасть в эту тоненькую веревку, на которой держится бомба, просто невозможно.

Дженсен с ехидной улыбочкой извлек из-под рубашки цепочку и поднес медальон к лицу ухмыляющегося пилота.

— Черт меня раздери! — воскликнул ошарашенный Харрис. Он знал, что удостоиться чести носить на шее такую редкую штуковину удается лишь одному из десяти тысяч.

Дженсен был самым молодым офицером из тех, кому довелось получить такую награду, но это было его единственное достижение, а он мечтал о гораздо большем. Он взглянул на часы. Оставались считанные минуты. Если этот шанс упустить, другой представится очень и очень не скоро.

Но трудности казались непреодолимыми, о чем не замедлил известить Харрис:

— Чтобы попасть в тросик, тебе надо учесть вращение нашего корабля. Кроме того, когда ты выстрелишь, бандиты заметят наш корабль и взорвут бомбу сразу. А потом они пристрелят и нас, мы даже не успеем запустить гравитационный двигатель.

— Мы выберем подходящий момент. Как только люди со станции передадут образец оружия террористам, те позволят станции втянуть трос, на конце которого закреплена капсула с детьми. В этот момент ты остановишь вращение нашего корабля и застабилизируешь его положение. Бандиты, занятые подготовкой к бегству, не сразу заметят наши включившиеся двигатели. Далее я выстрелю в трос, к которому прикреплена бомба. После этого капсула с детьми и бомба полетят в разные стороны. Я уверен, что люди на станции из штанов выпрыгнут, чтобы поскорее втянуть детей внутрь; таким образом, расстояние между капсулой и бомбой будет быстро увеличиваться. Поскольку бомба полетит в сторону террористов, им некоторое время будет не до капсулы с детьми. В нашем распоряжении окажется приблизительно десять секунд, в течение которых мы должны стереть корабль террористов в порошок.

— Хитро задумано. — Харрис почесал голову с тем задумчивым видом, по которому его друзья безошибочно определяли, что за внешним благодушием скрывается серьезное возражение. — При стрельбе с такого расстояния необходимо учесть скорость корабля и гравитационное поле Кассикса. Сила тяжести искривит траекторию пули.

Дженсен не спеша поправил на комбинезоне пилота эмблему с крыльями и спокойно сказал:

— А это уже твоя задача. Ты рассчитаешь мне координаты точки, в которую я должен целиться. Считай это обычным упражнением по баллистике для пилотов. С помощью компьютера, надеюсь, ты легко решишь эту задачку.

Харрис почувствовал, как по спине стекают струйки пота. Задание было не из легких, настоящая головоломка. Вряд ли приборы корабля обеспечат такую высокую точность измерений скорости и координат, которая требуется для этих расчетов. Правда, пилоты более высокого класса как-то умудрялись решать подобные задачи на экзаменах, но какое это имеет отношение к Харрису? И вообще, разве мужчина имеет право рисковать жизнью детей? Ведь тут все очень зыбко, всего не учтешь, не рассчитаешь, все держится на искусстве, на чутье, которое иногда подводит. Рисковать жизнью детей Харрису не хотелось. Но его самолюбие было задето. Неужели он не справится с какими-то вшивыми бандюгами? Надо справиться. Только так можно заслужить уважение настоящих асов.

— Ладно, — согласился Харрис и решительно склонился над клавиатурой компьютера. — Дай мне характеристики твоей винтовки. Может, госпожа удача хоть на этот раз улыбнется нам.

Впервые за все время операции лейтенант Дженсен улыбнулся. Пусть ему до сих пор не понятны мотивы действий Джеймса, но какими бы чудаковатыми и подозрительными они ни казались, первый успех лейтенанта в этой странной игре уже близок. Еще немного, и коллеги Джеймса отправятся прямиком в ад.

Мягкая внутренняя подкладка скафандра вбирала в себя пот. В открытом космосе, попадая попеременно то в тень, то под кровавые лучи звезды Кассикс, лейтенант Дженсен, привязавшись к вращающемуся кораблю, устроился в нише у воздушного шлюза. В руках он держал великолепную крупнокалиберную винтовку — настоящее произведение оружейного искусства. На причудливый пейзаж Дженсен не обращал никакого внимания. Его заботило другое — зачем опытный контрабандист и пират Джеймс навел его на террористов, да еще столь эксцентричным способом? Лейтенант не знал, выиграет ли он в этой схватке. Оставалось тешить себя надеждой на выигрыш промежуточного приза. Если ему сейчас удастся спасти детей и предотвратить похищение секретного оружия, то его карьера резко пойдет в гору. И тут уж надо постараться, иначе все пропало.

Он взглянул на часы — двадцать часов, двенадцать минут. Значит, ящик с секретным оружием уже в руках террористов. Дженсен упер приклад магнитной винтовки в плечо и приготовился действовать. Ждать оставалось уже недолго.

Где-то в темной бездне на станции включился мотор, и трос начал наматываться на барабан. Капсула с двумя девочками, сопровождаемая мощной бомбой, тронулась в путь, в конце которого дети должны были вновь обрести отца. Харрис ввел в компьютер скорость троса и через мгновение получил требуемые данные.

На часах было двадцать-двадцать шесть. В наушниках шлема Дженсена голос пилота продиктовал координаты цели.

В тот же момент включились двигатели «Труднорожденного», вращение затормозилось. Какое-то мгновение Дженсен двигался по инерции, но удерживающий ремень натянулся, и тело дернулось в обратном направлении. Дженсену показалось, что звезды над Кассиксом завертелись юлой. Шлем стукнулся о корпус корабля, в ушах зазвенело. Лейтенант выругался.

Наконец корабль полностью замер в заранее выбранном положении. Харрис все рассчитал с предельной точностью, он так и жаждал расправиться с ублюдками.

Головокружение еще продолжалось, но Дженсен натренированным движением уже вскинул винтовку, и включил экран оптического прицела.

Внутри «Труднорожденного» вспыхнули красные лампочки тревоги, чувствительные датчики мгновенно уловили сигналы радара — приборы корабля террористов обнаружили угрозу и начали прощупывать невесть откуда взявшийся объект. Люди на орбитальной станции засуетились — деликатная операция сорвалась. Они ведь обещали террористам, что ни одного боевого корабля поблизости не появится. Теперь же жизнь детей висела на волоске. Заверения и отчаянные рыдания обезумевшего отца на террористов, разумеется, не подействовали. Дрожащий палец завис над кнопкой подрыва. Как только бомба удалится от корабля террористов на достаточно большое расстояние, серебристая капсула с девочками сверкнет ослепительным взрывом. Потянулись бесконечные секунды напряженного ожидания. На станции все замерли в безысходном отчаянии, террористов же, наверняка, одолевало сейчас отчаяние совсем другого рода.

Дженсен, затаив дыхание, навел перекрестие прицела на расчетную точку и медленно нажал спуск. Головокружение уже прошло, руки обрели требуемое спокойствие.

В вакууме открытого космоса мощная отдача беззвучно толкнула Дженсена в плечо. Отсвечивая заревом, красноватая точка понеслась к тонкому тросику по параболе, выгнутой гравитационным полем кровавой звезды.

Дженсен вслух считал секунды. Пять, шесть… Все! К этому моменту магнитная пуля должна была поразить цель. Серебристые полоски разметки троса, словно капельки росы на паутине, равномерно двигались в прежнем темпе. Если б не скафандр, Дженсен схватился бы за голову и начал рвать на себе волосы. В груди нарастала боль. Он вдруг понял, что давно уже затаил дыхание.

Капсула с девочками неторопливо отделилась от бомбы. Есть! Дженсен с криком облегчения выбросил из легких весь воздух.

На корабле террористов поднялся переполох. Включился гравитационный двигатель. Террорист, державший палец над кнопкой, ринулся к скафандру, чтобы немедленно прыгнуть за борт и оттолкнуть бомбу, направлявшуюся прямиком к кораблю.

— Стреляй, Харрис, стреляй же! — заорал Дженсен и включил световую защиту. Стекло шлема почернело.

В следующий миг сверкнули ослепительные вспышки — Харрис открыл огонь из обеих плазменных пушек.

Для Дженсена, погруженного во мрак собственного шлема, время потянулось с мучительной медлительностью. Пытка неизвестностью вытягивала все нервы. Наконец, когда ему показалось: еще мгновение, и он сойдет с ума, стрельба прекратилась. Защита выключилась, шлем скафандра обрел прежнюю прозрачность. Там, где только что парил корабль террористов, быстро расширялось облако мелких осколков. Зрелище опьянило Дженсена. Он словно бы ощущал на языке вкус победы, вкус, с которым не мог сравниться самый изысканный букет коллекционного вина. Дженсен, просияв блаженной улыбкой, погладил свою винтовку так нежно, словно это было обнаженное бедро прекраснейшей женщины, и тихо произнес:

— Первый раунд закончен, Мак Джеймс.

На станции Кассикс «Труднорожденного» встретили как героя. Дженсен принимал поздравления, пожимал руки, выслушивал восторженные речи.

— Что вы! Мы совершенно случайно оказались в вашем секторе пространства, — скромно рассказывал триумфатор во время пышного трехчасового приема в его честь, между делом поглощая кофе с пирожными. — Мы охотились за другим пиратом. К сожалению, ему удалось уйти, ну да Бог с ним. Нет худа без добра. Благодаря ему мы оказались недалеко от вашей станции. Разумеется, стреляя в трос, я рисковал, но ведь все обошлось, и дети живы-здоровы. Теперь, надеюсь, вы простите мне это безрассудство. Разрешите мне захватить эту бутылочку для моего пилота?

Харрис согласно строгим правилам Флота не имел права покидать дежурство. Военный корабль есть военный корабль. Бутылка веселящего напитка в золотистой обертке должна была утешить жертву устава.

— Вы молодчина, сэр, вы гордость Флота, — улыбался инженер станции, пожимая Дженсену на прощание руку. — Вы спасли Альянс. Если бы наше секретное оружие попало в руки Диких, страшно представить, какие несчастья обрушились бы на нас.

Улыбаясь в ответ, Дженсен подхватил бутылку виски и поспешил к выходу, уклоняясь от многочисленных излияний восхищения. При других обстоятельствах его тщеславная натура упивалась бы всеобщим восторгом, но сейчас на душе у Дженсена скребли кошки. До сих пор он не нашел ответ на мучительный вопрос — с чего это вдруг Мак Джеймс проявил такой гуманизм? Он ведь далеко не дурак. Наверняка он преследовал свои интересы. Для того, чтобы поразмышлять над этой головоломкой, Дженсену не терпелось побыстрее вернуться к себе на борт. Сославшись на своего друга пилота, который не может принять участие в празднике, Харрис покинул приятное общество.

В ангаре дока было темно, лишь тускло мерцали аварийные лампы. После яркого коридора глаза Дженсена не сразу привыкли к полумраку. Странно, подумал он, кому понадобилось выключить верхнее освещение? Может быть, сознательные сотрудники станции экономят электроэнергию? Дженсен поинтересовался у охранника.

— Нет, просто эти террористы взорвали пункт дальней связи, — объяснил охранник. — А лампы дока питаются от тех же солнечных батарей, которые были на пункте. Теперь бригаде техников придется выйти в открытый космос и как следует повозиться с запасным оборудованием.

Несмотря на объяснения охранника, внутри Дженсена росло предчувствие чего-то недоброго. Он быстро миновал гулкий стальной ангар, направляясь к «Труднорожденному».

Дурное предчувствие заставило его остановиться сразу, как только он оказался внутри корабля. Что-то было явно не так. Может, все дело в том, что Харриса нет на привычном месте у тайника с пивом? Ведь сейчас самое время напиться до чертиков. Дженсен осторожно двинулся по коридорчику к пульту управления. Вдруг впереди мелькнула тень.

Дженсен мгновенно отпрыгнул. Страшной силы удар лишь скользнул по ребрам, но и этого оказалось достаточно, чтобы сбить дыхание. Бутылка грохнулась об пол, брызнули осколки. Дженсен согнулся пополам, судорожно пытаясь вздохнуть, рука его инстинктивно дернулась к пистолету. Краем глаза он увидел, как тень метнулась по коридору в кабину.

Судя по всему, это был какой-то чужак, высоченный, как каланча. Наверняка он уже успел спрятаться, понимая, что офицер Флота, для которого пистолет — это продолжение руки, не промахнется, если ему дать хоть малейший шанс.

Выстрел Дженсена прошил насквозь перегородку, за которой мгновение назад скрылась голова незваного гостя. Выругавшись, Дженсен послал еще одну пулю и бросился вперед, поскользнулся на луже виски, но на ногах устоял. Одновременно его мозг пытался понять, что пришельцу понадобилось в рубке управления.

Влетев в рубку, Дженсен в упор выстрелил в незнакомца. Раздался глухой звук — пуля отскочила от бронежилета. В следующее мгновение верзила прикрылся, как щитом, телом пилота. Похоже, Харрис был мертвецки пьян. Безвольное тело обхватили хорошо знакомые Дженсену грубые жилистые руки, иссеченные шрамами.

— Мак Джеймс! — вскрикнул лейтенант.

— Годфри, — послышался из-за Харриса знакомый голос. — Как прошел прием в твою честь? Не устал ли ты?

Лица контрабандиста видно не было. Пират был тяжелее своего живого щита килограммов на тридцать, и держал его легко, словно пушинку. Но как Джеймс здесь очутился? Дженсена пронзило воспоминание о том моменте, когда «Труднорожденный» находился в угрожающей близости от корабля пирата. Именно тогда Мак Джеймс перебрался сюда и спрятался в трюме. Места там могло хватить только для одного человека, значит, Мак тут один. Теперь Дженсена мучил другой вопрос — почему опытный пират рискнул отдать себя в его руки?

Дженсен лихорадочно соображал. Если бы он не стал связываться с террористами, а отдал пилоту приказ возвратиться через гиперпространство к Мертвой Звезде 31 на станцию Флота, тогда Джеймса сразу бы обнаружили и отдали в руки правосудия. Значит, хитрый пират был уверен, что честолюбивый лейтенант примет его вызов и одолеет шайку подонков. После этого «Труднорожденного» встретили на станции Кассикса как героя и, разумеется, не посмели проверить корабль, который спас и детей, и военные тайны Альянса. Пока герой выслушивал заслуженные дифирамбы, пил кофе и уплетал пирожные, а Харрис валялся без чувств, одурманенный подмешанным в пиво наркотиком. Мак Джеймс через бортовой компьютер мог проникнуть в секретнейшие файлы станции. Дженсен чуть не взорвался от ярости. Он был пешкой в хитрой игре пирата! Победа внезапно обернулась поражением.

— Пусть погибнет Харрис, но я убью и тебя, — зло прорычал Дженсен.

Джеймс, конечно же, знал, что лейтенант способен на это. Но звериное чутье подсказывало ему, что Дженсен не захочет стрелять.

— Мальчик, ты хочешь знать, что мне удалось украсть, пока ты наслаждался триумфом? — проскрипел пират.

Пальцы Дженсена побелели, сжимая рукоять пистолета; в голове, словно пойманные в капкан крысы, сновали мысли, не находя выхода. Он хорошо помнил свой визит на борт «Марити». Тогда компьютерное искусство Джеймса его потрясло. И вот этот компьютерный пират три часа хозяйничал на сверхсекретной станции, выкачивая из нее сведения. Трудно даже представить себе, какой ущерб нанесен безопасности Альянса. Последствия могут быть непоправимыми.

— Итак, — продолжал Мак Джеймс, — у тебя есть две возможности. Сейчас ты хочешь выбрать первую. Ты хочешь убить пилота вместе со со мной, но тогда комиссия Флота займется расследованием этого дела. У тебя не будет свидетелей. А присутствие на твоем корабле такого опасного преступника, как я, да еще на сверхсекретной станции, бросит на тебя такую тень, что ты до конца жизни не отмоешься. Ты ничего не докажешь.

— Все равно я убью тебя.

— Погоди, может, ты еще передумаешь. — Пират устроился поудобнее, голова бесчувственного Харриса свесилась на другую сторону. — Когда следователи начнут проверять компьютерный бортовой журнал, они обнаружат, что с помощью твоего бортового компьютера со станции Кассикс похищены секретные файлы, содержащие информацию о всех перспективных видах вооружения, которые тут разрабатываются. Трибунал Флота приговорит тебя к высшей мере наказания. Мальчик, я нужен тебе живой. Правда, если ты знаешь, как стереть записи в твоем бортовом журнале и не оставить при этом следов, тогда ты можешь спокойно пристрелить меня.

Это был нокаут. У Дженсена едва не подкосились ноги. Он не знал, как взломать сложную защиту компьютерного журнала, чтобы стереть в нем записи. И тем более не смог бы преодолеть компьютерную защиту станции Кассикс, дабы выкрасть секреты, но суд никогда не поверит ему. От такой несправедливости досада Дженсена удвоилась.

— Что же ты молчишь, малыш? — нетерпеливо спросил Мак Джеймс. — Ты понял, зачем я все это затеял?

— Ты послал другого пирата с его шайкой, чтобы они раздобыли секретное оружие у директора Кассикса, а сам в это время вел параллельную игру, натравливая меня на террористов. Ты использовал и их, и меня как прикрытие. Ты получил гораздо больше, чем рассчитывал получить от своего сообщника.

На несколько секунд воцарилась гнетущая тишина. Наконец заскрипел голос Джеймса:

— Каждый стремится к тому, к чему склонна его натура. Ты мечтаешь о быстрой карьере, а капитан Горлов любил рисковать. Но он переоценил свои шансы, и это погубило его. Ты тоже можешь погубить себя непродуманными действиями. Лучше прислушайся к голосу разума. Мы слетаем к моему «Марити», там я перепишу информацию из твоего компьютера в мой, и сотру из бортового журнала все компрометирующие тебя записи. Потом твой пилот очухается и доставит тебя к адмиралу Исааку Мейеру. А тот вручит вам столь честно заслуженные награды и повысит в звании.

Дрожащей рукой лейтенант навел пистолет на высунувшуюся из-за Харриса голову космического пирата. Единственный выстрел мог бы вернуть Дженсену самоуважение, но похоронил бы его карьеру. Лицо его исказилось болью и страстным желанием увидеть пирата поверженным, окровавленным, мертвым. Но Дженсен был загнан в угол. И он принял решение.

Журналисты включили видеокамеры. Адмирал взял новенькие медали, слегка прокашлялся и начал краткую речь на торжественной церемонии награждения:

— Каждый стремится к тому, к чему склонна его натура. Пусть всем послужит хорошим примером доблесть и инициатива бойцов нашего Флота…

Дженсен замер по стойке смирно, когда адмирал приколол ему на грудь почетную медаль. Как и Мак Джеймс, Дженсен не любил рисковать и всегда трезво оценивал свои шансы. Он знал, что с новыми возможностями на новой ступеньке служебной лестницы ему будет легче переиграть опытного пирата в будущих схватках. Дуэль умов продолжалась. Ободренный высокой наградой и повышением в звании, капитан-лейтенант Флота Дженсен твердо пообещал себе, что следующую партию он обязательно выиграет.