Прорыв

Глава 12

Пьер Негрэ грязно выругался и плотнее вжался в землю стараясь как можно лучше слиться с местностью и не отсвечивать. Тяжёлый фугасный снаряд разорвался совсем рядом больно ударив по ушам взрывной волной и обдав каменной крошкой, застучавшей по каске. Ему повезло, он смог найти подходящую щель, что бы забиться от неумолимых снарядов густо падающих с ясного неба. А вот его напарнику, нет. И теперь он, лежал изломанной куклой, а под ним, расплывалась кровавая лужа, впрочем, быстро впитывавшаяся в сухую африканскую землю.

Идея высадиться в районе аэропорта и попытаться очистить его от повстанцев, была откровенно глупой затеей. Те уже успели плотно занять район развернув в окрестностях дальнобойную артиллерию и насытить местность своей пехотой и зенитками. Но кто ж об этом знал, в момент принятия решения. Всё чего смогли добиться легионеры, это разбежаться испуганными тараканами по ближайшим окрестностям и постараться выжить. Естественно те, кто пережил саму высадку. Ни о чём больше, они уже не помышляли.

Сразу же, как их вертолёты приблизились к взлётной полосе аэродрома, вся группа, мгновенно, угодила под жёсткий обстрел с земли. Ни одна из вертушек привезшая первую роту десанта, так и не смогла уйти из под губительного обстрела. Всё что успели, быстро припасть к земле выбрасывая десант. Пара, сопровождавших высадку боевых, ударных вертолёта, не успела и этого, получила сразу несколько ракет из ПЗРК с земли и рухнула горящими обломками, не успев даже расстрелять всех ракет по наземным целям.

Разведка полностью обделалась, недооценив численность и силы повстанцев, а расплачиваться за всё, теперь, приходилось простым легионерам. Захватить аэропорт оставшейся горсткой, нечего было и думать. Тут выжить бы. Проклятые бриташки, не удержали стратегическую, воздушную гавань. А аэропорт им был нужен. Без владения воздушной гаванью, невозможно было оперативно доставить подкрепление и наладить снабжение высадившихся сил Иностранного легиона. Но они опоздали.

Лейтенант Дитц, в бинокль, внимательно осмотрел место высадки французов и довольно ухмыльнулся. Как и предсказывал капитан Карелин, легионеры клюнули на приманку и угодили в ловушку.

Повстанцы намеренно продемонстрировали европейцам плохо организованных, но многочисленных дикарей на пикапах с пулемётами, автоматами и гранатомётами. Ровно то, что те ожидали увидеть. А то, что эти оборванцы смогли выбить роту британских морпехов из аэроузла, ничуть не смутило надменных галлов. Чёрных было много, а британцев, французы традиционно недолюбливали и посчитали тех просто слабохарактерными, раз позволили себя выбить каким то дикарям. Хотя, сопротивление британцев на периферии зоны высадки, всё ещё продолжалось. Ну, может ещё сказалась внезапность. Да и было британцев чуть больше роты. Большая часть батальона готовилась защищать столицу Сьерра-Леоне, Фритаун, на том берегу залива. Толи дело легионеры! Во всяком случае, венеды очень рассчитывали на подобную реакцию со стороны французов.

Аэропорт и прилегающая к нему база британцев, были атакованы, когда французские вертушки с десантом уже поднялись с промежуточного аэродрома в Монровии и французы надеялись успеть поддержать союзников и сохранить за собой стратегическую воздушную гавань. А потом, связь с обороняющими аэропорт британцами была потеряна, это заработали глушилки венедов. Но французы, всё ещё не представляли себе, насколько плохая и безнадёжная там ситуация, а потому, всё же решились на десант.

Теперь, к британским вертушкам, уже давно догоревшим возле взлётных полос, добавились французские, всё ещё активно пылавшие и коптившие небо жирными дымами.

— Совсем расслабились, колонизаторы хреновы! — Проворчал лейтенант. — Привыкли гонять дикарей по саваннам. А тут им не там!

— Будем предлагать сдаться? — Поинтересовался сержант, наблюдавший туже картинку. Только транслируемую с квадрокоптера. — Человек тридцать — сорок будет!

— Будем! Пленные нам нужны. Иначе, до темноты провозимся с этими французами. Там ребята подобрались характерные, можем до ночи провозиться, а нам ещё бриттов добивать. Да и снарядов уже мало. А ну как конвой запоздает? Нам ещё по Фритауну, чует моя печень, работать придётся!

Полковник Хардхилл хмуро наблюдал в бинокль стягивающиеся к полуострову, на дальнем конце которого располагалась столица страны, войска мятежников. Жалкие ошмётки того, что ещё можно было назвать леонийской армией, пытались выстроить оборону на склонах возвышенности, собственно и образовывающей полуостров и являющейся Национальным парком. Британцы и высадившиеся пару часов назад парашутисты Иностранного легиона, армировали эту слабую и разношёрстную толпу военных. С французами, европейцев набиралась целая тысяча и полковник, лелеял слабую надежду удержать позиции.

Перешедшие границу два дня назад войска повстанцев и гвинейских регуляров, неприятно удивили. Британцы целые сутки после начала операции ещё считали, что всё ограничится лишь разгромом лагерей гвинейских сепаратистов, беспокоивших пределы соседней страны. Русские всегда были очень щепетильны к международным договорам и признанным границам. А кто как не они руководили всем. Но события, произошедшие в Гвинее-Бисау, развеяли все иллюзии. Венеды, оказались совсем не теми, классическими русскими раззявами, к которым привыкли британцы. Вот только, было уже поздно. Вторгшиеся войска уже вовсю громили базы собственной армии Сьерра-Леоне и внезапно, это оказалась не армия соседней страны, решившая покарать собственных сепаратистов, укрываемых на сопредельной территории, а полноценный Фронт Освобождения! Собственные повстанцы, с которыми им, теперь предстояло разбираться. Как оно обстоит в реале, уже мало кого волновало. Условности были соблюдены.

Ещё одним неприятным открытием, стало то, что это оказались не классические дикари носящиеся плохо организованной и так же дурно вооружённой толпой на пикапах по саванне, способные стрелять только куда то туда, где предположительно засел такой же противник ведущий беспорядочный огонь. Это была регулярная, хорошо организованная и вооружённая армия.

Все узлы сопротивления, возникавшие на пути колонн повстанцев, которые пытались организовать правительственные войска, мгновенно подавлялись сосредоточенным огнём артиллерии и миномётов. А как оказалось чуть позже, имелись у них и танки с разнообразной лёгкой бронетехникой. Поднятые в поддержку союзникам пара боевых британских вертолётов, были потеряны в первом же боестолкновении. ПЗРК у повстанцев тоже имелись.

Лишь невероятным усилием и своевременным подрывом ключевых мостов, удалось не допустить вхождение вражеских колонн в столицу страны — Фритаун, уже на второй день.

Будь его воля, полковник, уже давно бы объявил о нейтралитете. Ловить в этой мутной истории, с его, чисто символическим контингентом, едва превышающим пол тысячи активных бойцов, было откровенно нечего. Даже предварительные данные, говорили, что на Фритаун, накатывает лавина из пары десятков тысяч бойцов имеющих в своём арсенале достаточно и бронетехники, и артиллерии и даже, лёгкие вертолёты с беспилотниками. Но приказ был однозначен — держаться! Немного обнадёживало обещание переброски бойцов французского иностранного легиона. Но, не сильно. Сколько их будет, как быстро прибудут и с каким вооружением, было не совсем понятно.

Самым паршивым, было то, что не удалось удержать аэропорт. Французы. Самонадеянно сунувшиеся было отбить воздушную гавань, без неё, удержание столицы. Виделось невыполнимой задачей, ожидаемо, отхватили тумаков и по последним данным, сложили оружие. Те, разумеется, что выжили. Хорошо хоть остатки британского отряда, смогли отступить, а с наступлением ночи, они должны были переправиться во Фритаун. О базе, на той стороне, можно было забыть!

Больше, британских войск, во всей округе не было. Иракская война, высосала все доступные резервы. Была слабенькая надежда на французов, не участвовавших в той войне. Но успеют ли они и каким образом они смогут решить вопрос логистики, было большим вопросом. Столица была окружена с суши со всех сторон. А ближайший аэродром, с которого могло идти снабжение и поддержка, находился в соседней Либерии, её столице Монровии. Не сказать что бы очень далеко, но и не близко.

И вот ещё вопрос, сколько войск и как быстро смогут выделить французы. Было их у лягушатников не так много и раскиданы они были по огромным пространствам стран Сахеля. Из метрополии, тоже путь не близкий.

Рядом, в клубах пыли, притормозил военный внедорожник. Появившийся из него дипломат, был мрачнее тучи. Полковник почувствовал, как у него всё оборвалось внутри.

— Мне не удалось выиграть нам время! — Подтвердил он худшие опасения. — Мятежники готовятся к штурму и подтягивают бронетехнику с артиллерией. Я видел у них даже ПВО! Не какие то ПЗРК!

— Как это вообще стало возможно, Уил? — Устало поинтересовался полковник.

— Мы очень серьёзно недооценили Венедов! Катастрофически!

— Рич, колонны не будет! — Мрачно произнёс капитан.

Лейтенант Дэнверс не сдерживаясь выругался поминая нехорошими словами и своих штабистов и противостоящих им арабов настойчиво пытающихся добить остатки корпуса отдельными островами, всё ещё пытающегося отбиваться от наседающего противника. Эта война, пошедшая сразу как то неправильно, окончательно перестала нравиться лейтенанту, с энтузиазмом, ещё какой то месяц назад, воспринявшем новость об отправке в Ирак. Ему очень не терпелось испытать свои боевые навыки в реальном бою, пострелять по живым мишеням. А тут такое!

В полный рост замаячила перспектива позорного плена. Об ещё более худших вариантах, не хотелось даже и думать. Хотя, при всём желании, не получалось. Многочисленные раненые ни на минуту не позволяли забыть об их положении. Беспилотники арабов с подвесными бомбами, постоянно висели над позициями морских пехотинцев выискивая новые жертвы. К такому, оказался не готов никто. Для американцев было привычно что именно они господствуют на поле боя подавляя противника техническим превосходством. Раненых своевременно вывозит вертолётная авиация, а разведанные позиции врага, оперативно накрывает собственная артиллерия и авиация. Из всего перечисленного, работало только последнее и то, как всё чаще оказывалось, не слишком эффективно. Противное жужжание и стрёкот винтов в небе, казалось, не утихали ни на минуту, ни днём, ни ночью, действуя на нервы и не давая спать. Стоило смолкнуть противному стрекоту, как уши сами начинали напряжённо вслушиваться в ночь ловя ненавистные звуки. Хоть как то укрыться от вездесущих дронов, можно было только под бронёй, где и оборудовались огневые ячейки и окопы. Благо, хоть и весьма сомнительное, большинство бронетехники уже выгорело и там, под брюхом ужё мёртвых танков и бронемашин, можно было укрыться от вражеских бомб.

Да, укрыться то было можно и ещё какое то время отбиваться, благо авиация, постоянными бомбовыми ударами, отсекала от их позиций наседающего противника. Правда не всегда и не везде. Со связью были проблемы. Вражеская РЭБ не дремала и её, никак не удавалось подавить. Да и боеприпасы, в окружённых подразделениях, уже подходили к концу. А ещё хуже, заканчивались последние капли воды, а раненые, не имея возможности эвакуироваться в тыл, всё чаще начинали умирать.

— Почему? — Выплеснув эмоции, коротко спросил лейтенант.

— Как обычно. Попала в засаду и была разбомблена с дронов и расстреляна из ПТУРов.

Лейтенант снова не сдержался и выдал ещё несколько крепких тирад.

— Ещё одну такую ночь, мы не переживём! — Поделился он с командиром своими мыслями. — У меня трое тяжёлых. Да и среди остальных, половина раненые!

Оба, некоторое время помолчали переваривая информацию.

— А что говорят штабисты? — Снова подал голос лейтенант.

— Действовать на своё усмотрение!

— С-суки! — Опять не выдержал лейтенант. — Просрали всё, а теперь хотят отмазаться!

Капитан хмыкнул.

— А ты думал, бывает по другому? Это у победы, куча родителей, поражение, всегда сирота!

Генерал Хафиз с облегчением выдохнул. Янки приняли ультиматум и начали сдаваться.

По правде говоря, он уже почти не надеялся на это. Его атакующие отряды несли постоянный урон от сыплющихся с неба авиабомб широко раскидываемых вражеской авиацией. Атаковать приходилось практически одной пехотой. Бронетехники после последнего крупного сражения, почти не осталось. А та, что ещё имелась, рисковала попасть под ракетный удар постоянно висящей в небе американской авиации. Но не атаковать, было нельзя. К окружённым войскам изо всех сил прорывались крупные силы противника с целью деблокирования. В недавней засаде, были истрачены последние резервы, стоявшие между окружёнными войсками и основной армией вторжения. Насколько задержит это американцев, было непонятно. Вздумай они проявить большую настойчивость и презрение к потерям, уже к вечеру, могли бы достичь окружённых войск. Останавливать бронированные колонны, поддерживаемые с воздуха, было уже просто нечем.

Правда американцам, знать этого было необязательно. Над ними самими, постоянно висели дроны наблюдатели и сбрасыватели мин. Только это оружие, даровавшее победу в сражении и лишившее врага всей тяжёлой техники, ещё как то уравнивало их шансы, заставляя янки прятаться по щелям и не позволяя концентрировать силы. А вот настойчивое желание иракцев покончить с окружёнными морпехами, должно было заставить их командование, быстрее принять нужное решение. Иракцы прекрасно представляли и видели проблемы окружённых. Нужно было лишь додавить их, пока не стало слишком поздно. Разгром этой группировки, должен был стать ещё одним сильнейшим моральным ударом по Западной коалиции. А мораль на войне, имела далеко не последнее значение. Это, понимали обе стороны. Потому и атаковали арабы, остервенело, из последних сил, вгоняя противника в уверенность, что прекратиться это может, только с их гибелью. Создавая ощущение у американцев бесконечности ресурсов пехоты со стороны иракцев.

В последней, массированной атаке, Хафиз использовал последние резервы. Венед настаивал не экономить. Иное, позже, будет стоить дороже! И эта, последняя ставка, на одних — морально-волевых, уже самими в край измученными непрекращающейся битвой и огромными потерями иракцами — сыграла! Американцы начали сдаваться.

— Генерал, как Вы могли это допустить? Целый корпус элитных войск сдаётся противнику! Вы представляете себе политические и международные последствия? — Не сдержав эмоций, президент грязно выругался и требовательно уставился на своего подчинённого.

Тяжело вздохнув, командующий операцией в Ираке ответил.

— Господин президент. Корпус находился в окружении уже четыре дня! Иракцы, при помощи беспилотников, выбили у них всю технику и тыловую часть. Пользуясь наступившим хаосом, сумели рассечь позиции на три части ограничив на небольшой территории. У солдат уже заканчивались боеприпасы, было очень много раненых и совершенно закончилась вода. Вы прекрасно понимаете, каково это в пустыне! При этом, они не оставляли попыток окончательно добить окружённых полностью контролируя нижний эшелон воздушного пространства над морскими пехотинцами и подвергая их регулярным бомбардировкам. С этим, ничего нельзя было сделать.

Прорывавшаяся на соединение с окружёнными танковая дивизия, с приданными пехотными частями, сама постоянно попадала в тяжёлые засады, минные ловушки и под удары летающих дронов сбрасывателей мин. Вся дорога на Эль-Фаджр, оказалась плотно нашпигована тяжёлыми фугасными закладками в которых мы регулярно теряли технику и людей. Иракцы, фактически, превратили всю дорогу в одно минное поле! А стоило нашим войскам сойти в сторону, как они натыкались на целые лабиринты из зубьев дракона и минные поля с противотанковыми рвами и волчьими ямами, только для танков!

Мы торопились, насколько это было возможно в тех условиях. Но, не всё зависело только от нас. Командующему корпусом, был отдан приказ, действовать сообразно обстановке. Исчерпав все возможности к сопротивлению, во избежание неоправданных потерь среди личного состава, он решил сдаться. В корпусе было очень много раненых и они начали массово умирать без медицинской помощи!

Президент красный от злости, сжал кулаки и снова выругался.

Только теперь, попав в такую задницу, фактически проиграв Кербельское сражение и кучу боёв возле окружённых иракских городов, до них, начало доходить, насколько иракцы, на самом деле подготовились к текущей войне. По сути, она, до сих пор, шла по их плану. Иначе, никак не получалось объяснить тот факт, что корпус морской пехоты спокойно прошёл до злополучного Эль-Фаджра, где упёрся в хорошо подготовленную оборону и был умело отсечён от тылов, а вся дорога за ним, оказалась густо заминирована. При чём, это было очевидно, заминирована давно! А значит, противник прекрасно просчитал их действия заранее и был готов ко всему. Не было сомнения, что это всё, дело рук венедов. Сами арабы, на такое, очевидно, были не способны.

Но главную головную боль, доставляло даже не это. В конце концов, любую оборону можно взломать, ловушки вскрыть и деактивировать, пусть и какой то ценой. Но вот что делать с беспилотниками, было, пока, совсем неясно. К такому, армия США, да и Британцы, так же лишившиеся уже больше половины своего бронетанкового состава, оказались совершенно не готовы. ПВО было совершенно не рассчитано на борьбу с этими мелкими, не оставляющими горячего следа средствами воздушного нападения. Они, были просто не видимы для головок самонаведения. Автоматические пушки и пулемёты, так же, плохо захватывали эти мелкие жужжалки, или вообще были не способны на это.

Каким то спасением, были установки РЭБ. Но и они не справлялись. Их, банально не хватало. Да и дроны венедов, каким то образом умудрялись его игнорировать. Специалисты высказывали разные версии и выдвигали варианты, но от этого, было не легче. Средство борьбы с беспилотниками нужно было здесь и сейчас, а его не было. Во всяком случае, эффективного. Противник продолжил выбивать технику коалиции, сразу, как только закончилось перемирие.

— Генерал, я знаю, наши войска, всего в паре часов от Эль-Фаджра! Мы можем отбить наших пленных?

Генерал, снова тяжело вздохнул. Было видно, как неприятно ему это говорить.

— Сейчас уже ночь. Между нами и корпусом, стоит иракский заслон. Мы его конечно прорвём. Но они, обещали начать убивать пленных, если мы попытаемся их отбить!

В стену полетел хрустальный стакан и с громким звоном разлетелся на множество осколков оставив на стене жёлтую кляксу и стекающие на пол янтарные дорожки.

— Выбомбить, нахрен, всю эту сучью страну! В каменный век! И возьмите мне наконец хоть какой то крупный город! Мне надо что то предъявить избирателям!