Прорыв

Глава 8

— Саша, а ты не перегибаешь? — Поинтересовался у меня дед, когда американский дипломат покинул нас для срочных консультаций с Вашингтоном.

— Ну, может немного. — Привычно пожимаю плечами. — А с другой стороны, надо же оставить место для торговли и манёвра!

— Ты считаешь, они пойдут на наши условия? Пусть и выторгуют какие то уступки?

— Честно говоря, нет! Они слишком самоуверенны и жадны для этого. Им требуется не один раз получить по морде, что бы понять!

— Боюсь, Ирак не выдержит ещё одного такого же сражения! — Проворчал дед.

— Такого, нет. Но и сами американцы, в ближайшее время, вряд ли смогут сконцентрировать такую мощь в одном кулаке. По предварительным данным, они, вместе с британцами, потеряли больше тысячи танков с начала войны. Это половина всего их парка переброшенного для операции! Плюс, ещё тысячи другой бронетехники и специального автотранспорта. Больше полутора сотен самолётов, за две сотни вертушек. Интересно ещё, сколько они потеряли в Катаре, на базе, в результате атаки с сухогруза?

Король Венедии недовольно поморщился при упоминании этого случая.

Использование «Хитроумного Синдбада», обычного балкера занимавшегося перевозками песка из Индии в ОАЭ и Катар, для атаки на военно-воздушную базу Америки в Катаре, было довольно проблематично свалить на Ирак. Слишком уж совершенное оружие для атаки с этого ржавого корыта было использовано. Но, мы всё же постарались.

В открытом море, на балкер, были перегружены специальные контейнеры с ракетами. Вместе с контейнерами, на судно высадилась команда арабов говоривших на специфическом арабском с иракским акцентом. Ни одного европейского лица, или иностранной речи. Приблизившись к нужной точке, в нужное время, операторы, активировали скрытые в контейнерах механизмы, а дальше, умная электроника, всё сделала сама, без них.

Сами же незваные гости, сразу после этого, оперативно свалили с судна на скоростной моторной лодке уйдя в неизвестном направлении, вместе с капитаном и первым помощником. Судно было подорвано и затонуло. А оставшаяся команда, на спасательном плоту, была выловлена береговой охраной Катара и передана американским военным.

После этого, было как бы понятно, что оружие венедское, но реально предъявить что то нам, было невозможно. Да, оружие продавали, а дальше, они уже сами!

Как позже выяснилось, этот запуск стоил американцам ещё трёх десятков самолётов и вывод из строя взлётных полос и инфраструктуры военно-воздушной базы. Могло быть и больше, но часть ракет их ПВО смогла перехватить.

Пока обе стороны зализывали раны, в мировых СМИ разразилась натуральная буря. Это сражение, стало настоящей сенсацией. Никто не ожидал, что Ирак способен на такое. Предыдущая война, прошла едва ли не в режиме избиения откровенно слабого. И после такого, ожидать чего то серьёзного от Ирака, никто не мог, как бы отдельные политики не хорохорились и что бы не заявляли, вроде того же Жириновского, пророчившего превращение Багдада в новый Сталинград.

В самих же США разразилась натуральная политическая буря! Народ повалил на улицы протестуя против войны. Никакая цензура, оказалась не способна предотвратить попадание в общество красочных кадров с мест кровопролитных сражений, гор трупов и толп пленных. Страна была в натуральном шоке. США со времён Вьетнама не терпела ещё таких унизительных поражений. Да и в самом Вьетнаме, такого и близко не было! А тут, всего за один день, потери намного превысили десять тысяч одними убитыми. И это, только по предварительным данным. Да ещё остатки корпуса морской пехоты оказались в окружении и рисковали пополнить списки убитых и пленных. А это, были ещё многие тысячи человек. Раздались требования срочного мира.

Мы не могли упустить этого момента и предложили своё посредничество в его заключении. Король Венедии выступил с публичным заявлением и призывом к миру. Всё это, параллельно сопровождалось мощнейшим накатом в СМИ поддержавшим данное воззвание. Америка, вернее её власти, оказались в очень не простом положении. Любой последующий шаг, вёл к проблемам и ухудшению их положения.

Но, победили ястребы. Самому президенту, уже было нечего терять. Новый срок, после такого провала, ему уже точно не светил, а заканчивать войну, позорным поражением, он совершенно не желал. Стороны, стали готовиться к новым боям.

Пока Западные «партнёры» думали над нашими предложениями и готовились к новому раунду боёв за Ирак, мы занимались своими текущими делами и активнейшим образом спонсировали по всему миру протестное движение против развёрнутой Западом войны. И наши вложения, моментально стали давать плодотворные всходы. По всей Европе, да и Америке прокатилась волна антивоенных митингов и забастовок. В СМИ, так и вовсе полыхала неутихающая буря. В мусульманском мире, постепенно стало нарастать движение по бойкотированию американских и английских товаров. Эти две страны, были основными участниками антииракской коалиции.

Но пока, это движение ещё только разворачивалось, а в Америке его старательно старались притушить используя, в том числе и карательные меры, многие блогеры и корреспонденты поплатились, кто своими рабочими местами, кто судебным преследованием за освещение иракской войны, а кто и вовсе был закрыт в тюрьме. Мы, тихо, без лишнего шума, проворачивали свои дела в интересующих нас самих частях Земли.

Наша экспансия в Гвинею, никак не могла оставить равнодушными англосаксов. Окопавшиеся в соседних Гвинее-Бисау и Сьерра-Леоне сепаратисты и разные бандиты, щедро спонсируемые Западными странами, то и дело беспокоили пределы страны своими набегами неся убийства и разрушения.

Как раз в момент развернувшегося под Кербелой сражения, наша ЧВК при поддержке Гвинейской армии, нанесла внезапный удар по местам сосредоточения отрядов сепаратистов и стремительным маршем, ворвалась в столицу страны — Бисау. Всё было подготовлено заранее. На всю операцию, включая захват столицы, ушло менее суток. А уже на следующий день, удивлённому населению объявили о смене власти в стране. Во главе страны встал недавно образованный Революционный Фронт Развития и Процветания, сокращённо РФРП, естественно, под нашим полным кураторством и контролем.

Пока ЧВК и гвинейская армия добивали остатки банд сепаратистов и несогласных, РФРП стремительно опубликовал программу развития, заключил массу соглашений об инвестициях и обороне с Венедией и Гвинеей, инициировало кучу социальных программ по борьбе с бедностью, болезнями и прочими недугами.

Под такое дело, нам пришлось конечно немного раскошелиться. Но, сравнительно небольшая страна, размером, чуть больше Молдавии и с населением менее двух миллионов человек, была вполне посильной ношей для нашего бюджета. Да и с самоокупаемостью вложений, там было вполне нормально. Для такого населения, можно было найти работу не сильно напрягаясь. Зато, наша базовая страна в Западной Африке — Гвинея, получала спокойствие на западной границе. А то уж больно разорительными стали эти бандитские наскоки разных оборванцев из джунглей.

Со Сьерра-Леоне, поступили похожим образом и в то же самое время. Повстанческие и сепаратистские группировки были стремительно разгромлены. А на их месте, образован Фронт Освобождения Сьерра-Леоне (ФОСЛ). Армия в этой африканской стране была несколько больше, нежели в бывшей португальской колонии, к тому же, её подпирал британский военный контингент в столице страны и наёмники из британской ЧВК. Поэтому, провернуть тот же финт, с быстрым захватом страны, никак не получалось. Но большая её половина, была быстро занята новым повстанческим фронтом, ставшим устанавливать на занятой территории свои порядки и поведшим наступление на столицу.

Эта, вторая операция, должна была стоить нам дороже, но и бриттам, она добавила изрядного головняка оттягивая серьёзные силы. Во всяком случае, на достигнутом, мы не собирались останавливаться и активно накачивали новый Фронт оружием и людьми привлекая в его вооружённые формирования как местных, так и иностранных наёмников, включая кубинцев африканского происхождения.

Зачем это было нужно нам? Во первых — безопасность нашего основного Актива в Западной Африке — Гвинеи. Во вторых, обе страны, на которые мы нацелились, были вполне себе окупаемыми проектами при вдумчивом и скрупулёзном подходе. Сравнительно небольшое население. В Гвинее-Бисау, что то около полутора миллионов и немного больше пяти в Сьерра-Леоне. При чём последняя, обладала неплохими запасами бокситов, железа, алмазов и титана, ну и золота, само собой. Вполне достаточно, что бы обеспечить первичное развитие. Плантационное сельское хозяйство, опять же в обеих странах, рыболовство, креветочные фермы, особенно в Г-Б. Было куда занять население.

Вообще, этот африканский проект, очень хорошо ложился в канву прочих наших внешнеэкономических проектов и программ имеющих тесную взаимную увязку и кумулятивный эффект. Плюс — имидж! Мы демонстрировали всему развивающемуся миру, чего можно добиться от сотрудничества с нами. В Гвинее, происходил натуральный строительный бум и бешеный промышленный рост. На первых порах, правда, на наши кредиты, но африканцам, было чем за них расплачиваться, об этом мы позаботились.

Бокситы Гвинеи обеспечивали сырьём наши многочисленные алюминиевые заводы расположенные в куче стран. В первую голову, конечно же в России. Как старые, ещё советские, давно работавшие на привозном африканском сырье, которое теперь мы подмяли под себя, так и новые возводимые в Ачинске, на базе местных энергетических бурых углей дающих самую низкую себестоимость энергии. Там, уже заканчивали монтаж первой очереди завода на миллион тонн, за которыми, через год, должно было последовать удвоение.

Ведь в чём заключался главный фокус алюминия? Для его производства, нужно было много дешёвой энергии! В самой Гвинее, с этим был жёсткий напряг. Не было там ни дешёвых энергоносителей, их там вообще не было, ни бурных рек, что бы построить мощную ГЭС, которая бы давала нужное электричество, ничего! Вот и получалось, что имея крупнейшие на планете запасы бокситов, страна не могла сама производить алюминий, самый быстрорастущий, по потреблению, металл. А вот Россия, имела такие энергоресурсы. Правда, сильно в глубине страны, но всё же! При чём, там, этих энергоресурсов, дешёвых, было просто завались! Не использовать этот потенциал, я считал просто преступлением!

В итоге, родилась очень эффективная схема. Из Кузбасса, с моих же угольных предприятий, на запад вывозился уголь, часть которого уходила в том числе и в Гвинею, а на обратном пути, те же сухогрузы, везли бокситы. Точно так же и железнодорожные вагоны, назад в Сибирь, шли не порожняком, а гружёные ценным сырьём. Далековато конечно выходило возить уголёк, но за счёт синергии встречных потоков грузов, вполне выходили на самоокупаемость перевозок. Сверхприбылей тут никто не ждал, а вот заработок на самом алюминии, обещал быть неплохим.

Кроме России, нам удалось приобрести и построить ещё заводы в Таджикистане и Туркмении. В первом, как элемент комплексной программы по развитию гидроэнергетики данной республики. Мы вдумчиво вписались в проект достройки Рогунской ГЭС, ещё советского эпического долгостроя на реке Вахш, обещавшей решить энергетические проблемы Таджикистана. Параллельно, в разработке были ещё несколько гидроэлектростанций в этой же стране. Глупо было не воспользоваться такой благоприятной ситуацией с простаивающим громадным гидроэнергопотенциалом республики. Вон Китай, в своих горных областях с могучими реками понастроил кучу электростанций и горя не знал. Или та же Бразилия, вообще больше половины энергии вырабатывавшая на огромных реках.

Желание сесть на такой вкусный энергетический актив, сталкивалось только с одной проблемой — отсутствием достаточных потребителей электроэнергии в регионе! Что в моём мире, отпугивало большинство потенциальных инвесторов. Плюс, очень неспокойный регион. Афганистан под боком. Да и сам Таджикистан, отнюдь не был райским садом, в плане спокойствия.

Сам Таджикистан, был не в состоянии переварить весь тот объём энергии, что потенциально можно было извлечь из его рек. А ни Узбекистан, ни Туркмения с Киргизией, в таком объёме, тоже не нуждались, если только не говорить о демпинге и бросовых ценах, а это, делало весь проект совершенно неинтересным. О находящемся на юге Афганистане и говорить было нечего. Это не покупатель. Китай, закрыт высоченными горами и тянуть туда линии электропередач, то ещё безумие.

По соглашению с Таджикским правительством, продажная цена электроэнергии с новых гидроэлектростанций, предполагалась на довольно низком уровне. Население было достаточно бедное и много платить, было просто не в состоянии. К тому же, таджики рассчитывали на дешёвую энергию для собственной промышленности, пусть и совсем не великой. Алюминиевое производство в этих условиях, стало спасением коммерческой стороны проекта. Выкупив уже имеющийся в Турсунзаде алюминиевый завод, мы обязались довести его мощность до миллиона тонн, то есть почти удвоить и загрузить на 100% использовав для производства дешёвую электроэнергию с новых ГЭС, которую мы просто не могли вывезти из региона и свои бокситы из Гвинеи. Таким образом, весь проект становился коммерчески окупаем и всем выгоден. Уж с вывозом алюминия, проблем не было, в отличии от электричества. Заодно, куча рабочих мест и налоговых поступлений в республиканский бюджет.

Кроме развития ГЭС и алюминиевого производства, мы в Таджикистане стали налаживать ещё добычу нефти, газа и угля. Пусть и не так много, но всё это там было. Вполне достаточно для собственных нужд, уж на пару десятков лет точно. Самообеспечение энергоресурсами, важно было для устойчивости экономического развития республики. Насколько я помнил, у Таджикистана были серьёзные тёрки с Узбекистаном по поводу сброса воды и поставок электроэнергии. Свои газ и уголь, помогали закрыть этот вопрос.

Собственно, в чём заключалось противоречие? А в том, что Таджикистан, в зимнее время, имея дефицит электроэнергии для отопления домов, активно сливал воду со своих водохранилищ для выработки электроэнергии. Ранее, необходимую энергию поставлял Узбекистан, но дороже, чем Таджикистан в ответ летом, когда вода была нужна Узбекистану для полива своих полей. Естественно, таджикам это не нравилось и они стали придерживать воду летом, что бы слить зимой, когда она не нужна Узбекистану, что бы сэкономить валюту. И никто не хотел идти на уступки. Узбеки, потому что их электроэнергия выходила объективно дороже, так как вырабатывалась на ТЭС, работающих на газе и угле. А таджикам, тоже было не интересно переплачивать, когда они имели возможность этого не делать, но в ущерб водному балансу в соседней республике.

Наличие дополнительных гидрогенерирующих мощностей и теплогенерации на базе газа и угля, снимало эту проблему. Всё что было для этого нужно — внешний инвестор, потому что у самого Таджикистана, денег, что бы потянуть всю эту программу, просто не было. Коммерческих инвесторов, кто бы рискнул своими деньгами, ради такого, тоже не наблюдалось. Слишком уж масштабным и сложным был проект. Пока не нашлись мы!

Спрашивается, а зачем это было нам? Тут было несколько причин. Во первых, при комплексном подходе, проект был вполне себе коммерчески окупаем и давал реальную прибыль. Во вторых, это давало моей стране дополнительный рынок сбыта в плане поставок оборудования и других товаров. Плюс, дополнительный рынок для той же Гвинеи, в плане поставок бокситов. Что бы окупить ту массу вложений, что мы делали в эту африканскую страну, она должна была продавать очень много своего сырья и забота об этом, как и поиск рынков сбыта, естественно ложились прежде всего на нас. Ну и в третьих, но не в последних. Мне хотелось занять как можно больше таджиков работой у себя на родине, что бы им не пришлось тащиться в Россию ради куска хлеба и не создавать уже ей, совершенно ненужных проблем.

Кроме строительства ГЭС, алюминиевого производства, с нашей помощью, или нами напрямую, были развёрнуты масштабные разработки угля, газа, нефти, добыча полиметаллических руд, серебра, а в стране имелись очень большие его запасы, урана и золота. Параллельно, строились дороги и прочая инфраструктура. Помогали повышать производительность сельского хозяйства, прежде всего хлопководства, на базе новейших технологий капельного орошения и текстильное и швейные производства на этой базе.

Естественно, делая все эти вложения, мы не могли не подстраховать себя. По соглашению с правительством этой горной республики, в Таджикистане была развёрнута Венедская военная база. Горно десантная бригада, авиация, вертолёты. Шла плотная работа с оппозицией, о чем президент отлично знал. Это на случай того, что бы он не вздумал чудить. Мы сразу и твёрдо дали понять, никаких озабоченностей, даже очень глубоких, с нашей стороны не будет! Бить будем сразу! Но плюшки от сотрудничества с нами, были очень уж вкусными, что бы не принять таких условий!

Вторым мощным производителем алюминия по нашим планам, должна была стать Туркмения. Почему именно она? А всё просто! Эта страна обладала огромными запасами газа, с реализацией которого, у неё традиционно уже возникали проблемы. Слишком далеко и за много границ от крупных потребителей находился Туркменистан. Что называется, за морем телушка полушка, да рубль перевоз. Только тут, было наоборот. Телушка за полушку была у Туркменистана, а вот перевоз до денежного потребителя, стоил ой как не дёшево и был ой как не прост!

В советские времена, основным потребителем туркменского газа был Российский Урал и Украина. Но с распадом Союза, на эти рынки, твёрдо сел Газпром, не желавший делиться ни с кем. Ему самому было мало. У Туркменистана если и покупали газ, то по заниженным ценам, что бы потом перепродать самим. Ближайшие соседи, сами были богаты газом. Что Узбекистан, что Казахстан, к которым был подсоединён трубопроводами Туркменистан, сами имели вдосталь газа. Таджикистан и Киргизия, были слишком бедны и не могли потребить сколько то существенных объёмов. Иран, ну с ним понятно. Разве что северные области, которые было выгоднее снабжать из Туркменистана, о чём, в конце концов и договорились, обменяв эти объёмы газа, на соответствующую по объему отгрузку, в виде сжиженного газа из портов Ирана в Персидском заливе. И на этом всё.

Китай в моём мире, в конце концов смог договориться о покупке хороших объёмов газа, но с существенной скидкой, да ещё транспортные расходы сжирали не мало. Транзитный трубопровод протянулся на тысячи километров через две страны: Узбекистан и Казахстан.

Мы, после нескольких раундов переговоров, сумели убедить Туркменского диктатора не терять деньги на скидках и транзите, впустую тратя энергию, а наладить переработку газа у себя, что бы не зависеть от стран транзитёров и единственного крупного покупателя!

Во что же можно было переработать газ? Самое простое, в электроэнергию, которую потом потратить на производство алюминия. Почти все арабские страны Персидского залива завели себе такие производства, из тех, что имели крупные запасы газа. Потом, в производство азотных удобрений, для производства которых, газ, был просто идеальным сырьём. Ну и до кучи, ещё цемент, стекло и саму электроэнергию для экспорта в Иран, у которого был некоторый дефицит.

На первое время, эти проекты, могли полностью поглотить все излишки текущей добычи газа. И не нужно было заморачиваться со сложными проектами газопроводов, терять на транзите в стоимости и зависеть от стран транзитёров и единственного покупателя. Алюминий, удобрения, цемент, стекло, прекрасно транспортировались по имеющейся железнодорожной сети в любую страну мира. Особенно перспективным, было направление в Южную Азию через Иран. Одна только Индия могла проглотить огромные объёмы, а она была там не одна такая. К тому же, переработка газа в более сложный продукт, давала дополнительную прибавку к стоимости товара и кучу рабочих мест!

Насколько бы ни был безумен президент Туркменистана, а даже он, смог оценить все плюсы нашего предложения. Вот так смотришь порой на российских лидеров и думаешь, если всякие безумцы с замашками бога способны на такое, кто же тогда они?

Вот только сумасшедшие с манией самообожествления, а Туркменбаши был именно из таких, при чём в весьма запущенной стадии, сильно напрягал наш мозговой штаб занимавшийся проработкой заграничных инвестиций. А тут война в Ираке, занявшая Гегемона. Не воспользоваться такой ситуацией, мы не могли!