Прошлое забыть нельзя

Глава четырнадцатая

За два дня до Рождества Джо позвонила агент. Она имела удовольствие сообщить ему о новом покупателе — бизнесмене с Гавайских островов, который приедет в город только на пару рождественских дней. Ему даже не надо было показывать ранчо: фотографии и размеры вполне его убедили.

— О большем мы и мечтать не могли, — уныло произнесла Дарси, услышав новость. Они задавали утренний корм лошадям. Снаружи работники подвозили сено более крепким лошадям в загоне.

— Да, — без восторга согласился Джо. — Нам повезло.

— Наверно, ты сможешь уехать точно в срок, — Дарси поджала губы. — Ты будешь в Оклахоме до начала новой школьной четверти.

— Похоже на то, и тем не менее я не горю желанием сообщать об этом Рики.

— Он не хочет ехать?

Джо покачал головой.

— Всегда тяжело уезжать, особенно для ребенка, такого маленького, который провел здесь всю свою жизнь и считает это место своим домом.

Дарси кивнула, но ничего не сказала. Несколько минут они работали молча, разносили корм в ведрах по стойлам.

— Он будет скучать по тебе. — Джо не смотрел на Дарси. — Очень.

— Я тоже.

Он услышал, как она шмыгнула носом.

— И лошади, вероятно, тоже будут скучать по тебе, — уклончиво заметил Джо.

— Не думаю.

— За последние несколько недель вы с Вестом стали большими друзьями.

— Да, думаю, что стали. — И она громко шмыгнула носом. — Итак, в котором часу, ребята, вы подойдете к рождественскому обеду?

— Когда захочешь. Скажем, в четыре?

— Отлично!

— Ты уверена, что мне ничего не надо приносить?

— Абсолютно! И тем не менее спасибо, — Дарси засмеялась.

Светская беседа убивала их, но Джо не мог заставить себя произнести то, что хотел.

— Итак, я скажу агенту, что мы согласны с условиями продажи.

— Это все, что мы можем сделать, не правда ли?

Он поставил ведро и медленно подошел к ней.

— Ты хочешь остаться?

— Но ведь это невозможно!

— Это не ответ.

— Это — единственное, что я могу сказать тебе. Что толку страдать из-за того, что никогда не произойдет?

— Как, например, сохранить ранчо?

— Например.

Он сделал еще один шаг, протянул руку и коснулся ее подбородка.

— А что еще? Чего ты хочешь?

К его бесконечному изумлению, Дарси схватила его за плечи и приникла к нему всем телом. Коснулась губами его губ, сначала легко, потом страстно, изо всей силы сжимая его в объятиях. Джо опустил руки ей на бедра и прижал к своим бедрам. Время остановилось. Наконец Дарси отстранилась. Джо попытался собраться с мыслями.

— Дарси, ты хочешь отменить продажу ранчо? Мы можем это сделать.

— Как? — Она почти молила. — Я вложила в ранчо последнее пенни, и, думаю, ты тоже.

Спорить по этому поводу бесполезно.

— Но мы могли бы получить заем, чтобы встать на ноги.

— Мы говорили об этом вначале, помнишь? Ранчо уже заложено под основательный процент. Если мы возьмем вторую закладную и не сможем быстро выплатить долг, банк лишит нас права собственности и мы будем в еще худшем положении, чем сейчас.

Она была права. Невозможно. И бессмысленно отказываться от вполне перспективных планов переезда. А что, если Дарси поедет с ним в Оклахому? Джо отмел эту идею — и подумать нельзя было, чтобы Дарси поехала на ранчо, которое находилось неизвестно где, и жить с ним, пока он будет выплачивать долг своей невестке. Он справится, а для Рики это вообще хорошо: Розанна ему родственница, и мальчик еще слишком мал, чтобы чувствовать себя неуютно. Но не могло быть и речи о том, чтобы обречь на это Дарси.

А как насчет того, чтобы поехать с ней в Калифорнию? При мысли об этом Джо чуть не расхохотался. Он никак не мог навязать себя ей. Что будет она делать с ковбоем и ребенком в этом эфемерно-беспечном краю?

— Ты права, — с грустью согласился он. — Но это было бы замечательно.

Джо знал, каким важным было это Рождество для Дарси: она ведь так старалась для Рики.

Пару дней назад Джо купил елку и безуспешно пытался выставить Дарси из дому под тем или иным предлогом. Ему хотелось украсить елку так, чтобы для всех это было сюрпризом. В конце концов он решил приобщить к этому Рики. Он попросит Дарси отвезти ребенка посмотреть специальное рождественское представление в близлежащем городе. Триста шестьдесят четыре дня в году город назывался Айви, но в Рождество он превращался в Рождественскую деревню, и, чтобы посмотреть на него, люди съезжались со всех окрестностей.

— Но я должна приготовить обед, — протестовала Дарси.

— А что там делать? Засовываешь индюшку в печь и пять-шесть часов ждешь.

— А как насчет гарниров и салатов?

— Ты приготовишь их за час до обеда, — произнес Джо, выпроваживая ее за дверь. — Я видел, как ты делала это в День благодарения. Рики, одевайся.

Дарси посмотрела на Рики.

— Ты действительно хочешь посмотреть на эту Рождественскую деревню или ты просто заодно с папочкой и тоже хочешь выдворить меня из дому?

Рики глазом не моргнул:

— Я хочу посмотреть на Рождественскую деревню. — Он был сама невинность.

Дарси сдалась, но на этот раз взяла машину Джо, чтобы не было никаких осечек.

Когда они вернулись, через три с половиной часа, Джо был на последнем издыхании, но дом выглядел словно фото из журнала.

— Где Дарси? — спросил Джо, глядя на небо, ставшее свинцовым за время их отсутствия. И в воздухе пахнет металлом, подумал он. Похоже, пойдет снег.

— Она достает подарки из машины. — Рики стягивал курточку. — Для тебя у нее очень огромный подарок.

— Разговор обо мне? — в дверях показалась Дарси — свеженькое личико, розовые щеки, блестящие глаза. Волосы крупными локонами рассыпались по плечам, и действительно, она держала коробку невероятных размеров.

— Мы здорово провели время, а, Рики?

— Ага. — Мальчик вновь повернулся к отцу: — Тебе тоже надо было пойти.

Дарси вручила увесистый подарок Джо.

— С Рождеством, — сказала она. — Кажется, пойдет снег. Когда у вас здесь последний раз было белое Рождество?

— Никогда, — сказал Рики. Потом подумал и спросил: — А что это такое?

— Это значит — снежное. — Дарси замолчала и прислушалась к тишине. — Нам не хватает небольшого перезвона. У тебя есть записи?

Музыка! Черт, как он мог забыть? У него даже нет ни одной кассеты.

— Нет, — он пожал плечами. — Может, радио? Дарси весело покачала головой.

— Не волнуйся, у меня наверху есть. Я мигом, — она побежала наверх и вернулась с коробкой из-под туфель, полной кассет. — Этого должно хватить.

Джо взял у нее коробку и повел их в убранную гостиную.

— Я думал, ты не любишь Рождество.

— Я имела в виду, что у меня никогда не было особенно удачного праздника, — поправила его Дарси. — Но надежда умирает последней, — и тут при виде ели, украшенной разноцветными огнями, глаза у нее расширились от восхищения. — Джо, — выдохнула она, — это просто невероятно.

Рики тотчас же помчался к крошечной железной дороге, окружавшей дерево, петлявшей между маленькими конюшнями и домиками, словно из книг Диккенса.

— Когда ты успел сделать все это? — Дарси оглянулась на гирлянды, обвивавшие лепные украшения, и умело вплетенные в них лампочки. Она медленно подошла к камину и потрогала крохотные фигурки Санта-Клауса и эльфов на каминной полке. Внезапно Джо смутился.

— Я не все сделал сегодня. Все это было уже готово у меня дома.

— Ты сделал это все для меня? — Дарси не верила своим ушам.

Джо пожал плечами, чувствуя предательский жар на лице.

— Я подумал, здорово было бы украсить дом, на случай, если придет потенциальный покупатель, но потом, когда мы его продали… Я посчитал, что могу и тебя порадовать.

— И тебе это удалось, — вымолвила она. — Елка… — глаза у нее вновь заблестели, когда она бродила вокруг огромной убранной елки, поминутно останавливаясь, чтобы насладиться этим великолепием.

— У меня не было никаких игрушек, — пытался объяснить Джо. — Но я подумал, что и с огнями она неплохо выглядит.

— Она просто чудо.

Джо вставил кассету в магнитофон и включил.

— Я рад, что тебе нравится, — воздух наполнился «Рождественской песней».

Дарси опустилась в одно из старых кресел, обитых вощеным ситцем.

— Просто здорово! И индюшка пахнет замечательно! — Она глубоко вздохнула. — Ты поливал ее жиром, как я говорила?

— А как же!

Дарси встала и с наслаждением потянулась.

— Тогда я пойду и приготовлю остальное. Проголодались, ребята?

На кухне она дала Рики сыр, крекеры и стакан молока. Он расположился со всем этим у елки, а Джо, отдыхавший на кушетке, незаметно уснул.

Он проснулся оттого, что Дарси трясла его за плечо.

— Джо, где Рики?

Он резко сел.

— Он… — Джо посмотрел на пустой стакан и тарелку перед елкой, потом в окно. На улице было темно. — Который час?

Дарси сказала, и сердце у него бешено заколотилось. Он вскочил и быстро пошел по дому, громко зовя Рики.

— Наверное, в прятки играет, — сказал Джо и опять громко позвал мальчика.

— Я поищу здесь, — сказала Дарси. Голос у нее дрожал. — А ты иди посмотри у себя.

Через полчаса Джо и Дарси вывернули оба дома наизнанку, но мальчика не было.

— Джо, мне страшно! Надо вызвать полицию, начать поиски вместе!

Он уже было согласился с ней, когда вспомнил о конюшне.

— Подожди, — и щелкнул пальцами. — Думаю, я знаю, где он может быть, — и выбежал из дома, даже не надев пальто. Дарси бросилась за ним.

Пошел снег, и поля уже покрылись тонкой белой паутинкой. Стук сердца отдавался у Джо в самом горле. Если эта догадка неверна, он не знал, что будет делать.

— Рики! — Джо распахнул дверь. Проснулись лошади. — Рики!

Ему показалось, что он что-то услышал. Джо замер. Сзади раздавалось тяжелое дыхание Дарси.

— Рики!

— Папа! — послышался в ответ тоненький голосок.

Фуражная. Джо и Дарси ворвались туда. Джо включил свет.

Рики съежился в углу, крепко прижимая к себе потрепанного плюшевого мишку. На мальчике, слава Богу, были пальто и шерстяная шапка.

Дарси первая подбежала к ребенку и подхватила его на руки.

— Рики, Рики, мы так испугались! Что ты тут делаешь?

— Я хочу остаться дома.

— У нас будет новый дом, — попытался было Джо.

— Нет! Это мой дом. Я не хочу уезжать! — И малыш разразился безутешными рыданиями. Джо взял ребенка у Дарси. Он чуть не плакал сам.

По дороге к дому Рики рыдал на плече у отца. Дарси шла рядом, похлопывая мальчика по плечу и поглаживая по голове.

— Все будет хорошо, — услышал Джо, но она, кажется, сама не верила в это.

Джо вздохнул; он должен найти выход, не только для Рики, но и для себя. И для Дарси.