Простые истины

Глава первая

Двое в гражданском стояли у дальнего конца стойки бара.

Войдя, Мэг настороженно глянула на незнакомцев. И безошибочно определила — полицейские.

Они не за мной. Они не могли прийти за мной, твердила себе Мэг; одновременно она старалась изобразить на лице невинное любопытство и легкую озабоченность.

— Доброе утро, — приветливо поздоровалась она. — А Патрик… — Мэг окинула взглядом ярко освещенное помещение, и ее охватила настоящая тревога. — …Патрик Макбин ведь здесь?

Полицейский помоложе улыбнулся дежурной улыбкой и привычным жестом козырнул удостоверением.

— Да, он у себя.

Мэг удивленно повела бровью.

— Что-то случилось?

Полицейский постарше, типичный коп, из тех, что снились ей в самых кошмарных снах, скользнул взглядом по черным брюкам и по белой блузке Мэг.

— Официантка?

— Дневной бартендер, — ответила Мэг и направилась было к стойке, обходя его.

— Ничего не трогайте.

— Что? — Мэг уже потянулась за фартуком, но замерла.

— Ничего не трогайте, пока не приедет группа и не снимет отпечатки. Мы также возьмем и ваши для сравнения.

Черт! Господи! Только не это.

Детектив насторожился.

— У вас уже брали отпечатки пальцев, мисс…

— Уилсон. Мэг Уилсон. Да, у меня вообще-то уже были неприятности с отпечатками. Но поскольку мое нежелание проходить дактилоскопическое освидетельствование основывается на моем собственном толковании конституционных прав, я не думаю, что оно покажется вам хоть сколько-нибудь убедительным. Я права?

Заткнись, Мэг. Кто тебя за язык тянет? Нашла время дергать тигра за усы.

— Не правда ли, она умеет постоять за себя? — Патрик вышел из служебного помещения и по-дружески положил руку на плечо Мэг. — Клянусь, она найдет подход к любому клиенту. — Владелец бара едва заметно сжал плечо Мэг. Предостережение? — А теперь, дорогая Мэг, скажи этим уважаемым джентльменам, что ты просто пошутила.

В картотеке твоих отпечатков нет. Они ничего не узнают. Не вставай у них на пути. Не давай им повода любопытствовать о твоем прошлом.

Мэг улыбнулась широко и ослепительно. Она понимала, что должна убедить их.

— Извините, — произнесла она. — Шутки-прибаутки стали частью моей работы. — Она повернулась к боссу, и на ее лице отразилась тревога. — Что стряслось, Патрик?

Мэг меряла шагами спою крохотную комнатушку. Иногда она вдруг останавливалась и настороженно выглядывала через раздвижную дверь во внутренний двор.

Прошло три дня с того времени, как ее отпечатки отослали на экспертизу в ФБР. Никогда еще у нее не брали отпечатки. Мэг так устала. Устала от необходимости постоянно скрываться.

Она глянула на часы и нахмурилась. Двадцать минут — именно столько у нее есть, пока округу не заполнил гомон возвращающейся из школы ребятни. Двадцать минут на то, чтобы измерить шагами комнату, чтобы успокоить свой ум, чтобы решить. Если она уедет, прощайте рекомендации Патрика, необходимые для устройства на новом месте. Возможно, она вообще никогда больше не свяжется с ним.

Мысль эта больно кольнула ее — Мэг жаль было не работы, но друга.

Дверной колокольчик чуть звякнул и смолк. Мэг снова глянула на циферблат. Двадцать минут истекли. Вот досада! А ей так нужны были эти минуты, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.

За дверью стояли двое, они с трудом умещались на крошечном крылечке. На них были строгие костюмы невзрачной расцветки. ФБР, догадалась Мэг.

— Добрый день, мисс Уилсон, — поприветствовал ее один; они предъявили ей свои удостоверения.

— Добрый день, — у Мэг вдруг пересохло в горле. Да, ФБР. И это не случайность, не плановый обход. Им известно ее имя.

— Что… что-нибудь случилось?

Агент осклабился в улыбке. Теперь Мэг не сомневалась в том, что за ней числится по крайней мере одно прегрешение.

— Нет, мадам. Мы хотим, чтобы вы прошли с нами в участок.

— Меня что… арестовывают? — Значит, ФБР. Неужели он обвинил ее в похищении ребенка?

— Ну что вы, мисс Уилсон. Есть одно дельце, всплыло тут при проверке ваших отпечатков на прошлой неделе. Это не займет много времени. Через час будете дома.

Лукас Ламберт ждал в кабинете дознания, когда туда ввели высокую худощавую женщину. Он увидел темные глаза, туг же напомнившие ему Эдварда Карлтона, — и без отпечатков все ясно.

Незнакомая молодая женщина была напугана, хотя старалась скрыть это. Она села туда, куда ей указали, и оглядела небольшой кабинет. Ее подозрительный взгляд задержался на Лукасе.

Неужели эти недоумки ничего не объяснили ей? Он ведь передал им слово в слово то, что сказал ему сам Эдвард.

Напугана до полусмерти, но держится молодцом. Лукас перевел взгляд на ее руки с тонкими длинными пальцами. Пальцы едва заметно дрожали от огромного напряжения.

Она усилием воли расслабила руки и вызывающе вскинула голову, как бы говоря: «Будь что будет».

— Вам не кажется, что пора бы мне все объяснить?

Оба агента как воды в рот набрали. Лукас выступил вперед.

— Мисс Уилсон, — начал он. — Я Лукас Ламберт, шериф города Авалона, штата Нью-Мексико.

— Никогда не бывала у вас, шериф.

Лукас ответил на ее осторожную улыбку тем же.

— Неудивительно. Немногие бывали. Но дело вот в чем. Не так давно в Авалоне поселился один человек; мы с ним подружились. И я здесь по его просьбе.

Он заметил, как пальцы ее снова мелко задрожали. Любопытно.

— Его зовут Эдвард Карлтон.

Имя ничего не сказало ей, и она немного успокоилась.

— Если совсем точно, то Эдвард-Уильям Ренберг-Карлтон Четвертый.

От Лукаса не укрылось, как она едва сдержала улыбку. То же самое было и с ним, когда он впервые услышал такое напыщенное имя.

— Должно быть, человек он немаленький, — заметила она.

— Так и есть — под метр девяносто. Каштановые волосы. Карие глаза. — На мгновение он поймал в глазах женщины недоумение. — Эдварду сейчас тридцать пять, — продолжал он. — Двадцать пять лет назад его родители вместе с сестрой отправились на прогулку. Эдварда оставили дома за какую-то провинность. Что спасло ему жизнь. Родителей и сестру взяли в заложники. Похитители послали записку с суммой выкупа. Но, как зачастую бывает, кто-то где-то совершил досадный промах и записка не дошла. Тела родителей обнаружили спустя месяц. О сестре же Мэган не было никаких известий. До прошлой недели, когда проверяли отпечатки с места ограбления в баре. Там-то и напали на ее след.

Ее глаза стали огромными от удивления; она раскрыла рот, но вопрос так и не прозвучал. Лукас передал ей через стол конверт с двумя фотографиями. Немая от изумления, она молча открыла конверт и долго смотрела на снимки.

— И я, значит… О, боже! Подумать только! — Она закрыла глаза и положила фотографии на стол.

— Хотите взглянуть на брата, мисс Уилсон?

Она не ответила. Лукас не удивился, принимая во внимание обстоятельства. Из отчета ФБР он узнал, что она работает дневным бартендером в известном ресторане в центре, а живет в довольно тихом районе, хотя и вовсе не фешенебельном. На ней было что-то вроде униформы официантки: в жизни Мэг Уилсон, теперь Карлтон, не было места изыскам. Ну, это изменится.

Лукас перебрал остальные фотографии, привезенные с собой, и, выбрав одну, передал Мэг. На фотографии Эдвард и его молодая жена стояли в саду за домом.

Мэг разглядывала фотографию. На долю секунды Лукас заметил выражение тоски на ее лице. Но она тут же вскинула голову, и на губах ее появилась усмешка.

— А он, похоже, благополучно пережил трагедию.

От Лукаса не укрылась ее злость.

— Возможно, эта вам понравится больше, — ответил он, борясь с ответным раздражением. И передал Мэг фотографию Эдварда, сделанную год назад. На ней он казался целеустремленным, преуспевающим и… опустошенным человеком. Лишь когда Эдвард повстречал Дженни, его душевные раны стали затягиваться.

Мэг рассматривала его. На мгновение ее черты — женственная копия Эдварда, поразительной красоты, вдруг осознал Лукас, — затуманились, совсем как черты брата.

— И как же… — вырвалось у нее, — как же меня зовут? — Фотография выпала у нее из рук и опустилась на стол. — Кто я?

Ее зовут Мэган-Элизабет Карлтон, и через три месяца ей исполнится двадцать девять. Двадцать девять. Нечасто женщине выпадает отмечать дважды двадцать девять и тридцать лет. Губы Мэг скривились в горькой усмешке.

Ее приемным родителям придется ответить на кое-какие серьезные вопросы. Ей и агентам ФБР. Знали ли они, сколько ей на самом деле лет? Или же от них скрыли ее настоящий возраст? Это важно. Но если они прознают про то, кто она и где находится, об этом узнает и Блейк, ее бывший муж.

Они ехали в машине полицейского. Внимание Ламберта было приковано к дороге, он вел машину к дому Мэг. И все же она не раз ловила на себе его слишком пристальный взгляд. Сам он едва ли чистый американец со смуглой кожей и слегка арабскими чертами. Его крепкое сложение почему-то не наводило на нее страх, какой она испытывала перед полицейскими. Этот не походил на блюстителя закона, видимо, в этом все и дело.

Нет, все же походил. Но на такого, кто предотвращает нападения и убийства, рискуя своей жизнью. А может, он похож на гладиатора. С боевыми шрамами, которые не может скрыть даже лоск дорогого костюма.

— И что же это было? — В голосе Ламберта послышался южный акцент.

Мэг снова насторожилась.

— Что?

— То, что вдруг превратило вас в жалкую, беспомощную дамочку. «Ах, со мной сейчас случится обморок!» Вы хоть раз в жизни теряли сознание?

Мэг с облегчением вздохнула. И покачала головой.

— На следующем светофоре поверните налево.

— Вы от кого-то скрываетесь?

Не полицейский, говоришь? Такой талант, и пропадает в каком-то заштатном городишке!

— Еще раз налево и через полквартала остановитесь.

Лукас припарковал машину у бордюра и заглушил мотор. Но когда Мэг потянула за дверную ручку, он остановил ее.

— Я представляю, что за потрясение вы пережили, — сказал он. — Вас ожидают всевозможные перемены в жизни, такие, что трудно и вообразить. Но я хочу знать, не доставлю ли лишние неприятности в Авалон. Эдварду и Дженни. Им только этого не хватало. Вы вошли в кабинет дознания полумертвая от страха. Вы отказались ехать к Эдварду, пока вам не объяснили, что иначе вас разыщут газетчики. Я что-то не понимаю вас, леди, и пора бы вам объясниться.

Мэг откинулась на спинку сиденья. Может, Ламберт ей и не друг, но уж точно не враг. В любом случае не может же она вечно хранить свою тайну!

— Обещаю, что отвечу на все ваши вопросы. Но не раньше, чем окажусь у себя дома.

Лукас, согласно кивнув, отпустил ее. Мэг выбралась из машины. Войдя в дом, она направилась прямиком в спальню. Небольшая кучка денег и кредитные карточки, лежавшие на верхней полке над кроватью, исчезли. Мэг не стала проверять дальше, она знала, что остального тоже нет.

Она в изнеможении оперлась о дверной косяк, позволив себе минутную слабость. Но тут же взяла себя в руки и отправилась к Ламберту.

Он вошел в дом следом за ней, но остановился у открытой двери, ведущей в ванную. Зеркальная дверца шкафчика с лекарствами была приоткрыта. И написанное на ней было хорошо видно, хотя и писали кремом.

— «Б»? — удивился он.

— План «Б», пояснила Мэг. — Он у нас уже был. Как, впрочем, и план «А», и план «В»…

— Расскажите мне все, Мэг.

Она кивнула, нервно сглотнув, затем сняла с крючка полотенце и принялась стирать крем.

Лукас остановил ее, забрав полотенце. Он положил руки ей на плечи.

— Расскажите, — повторил он тихим голосом.

Мэг передалось спокойствие, исходившее от его рук. Если бы она только позволила себе опереться на него, ведь он сильный. И ей очень захотелось переложить на другого свои заботы и страхи, ставшие постоянными спутниками ее жизни… Мэг вдруг вздрогнула — она вспомнила о том, что он полицейский.

Собрав остаток сил, она отстранилась.

— Ваш друг Эдвард сегодня не просто обретет сестру, — сказала она. — В его семью войдет еще один человек.

— Мэг…

— Можно, я расскажу позже? — попросила она. — Мы должны успеть в аэропорт, иначе мой сын улетит во Флориду.

Дэнни оказался похожим на мать. Худющий и настороженный. Он выглядел старше своих двенадцати.

И вот они в реактивном самолете Карлтонов. Мальчик заснул, уютно примостившись в кресле у иллюминатора. Он слишком перенервничал за последнее время. Лукас отлично понимал его состояние.

Мэган, едва ступив в салон самолета, вскрикнула от изумления. Лукас подумал, что новость о неожиданно объявившемся брате свалилась на нее как снег на голову и до сей поры она не представляла себе всех размеров состояния Эдварда. В передней части салона были удобно расставлены кресла. Мэг молча опустилась в одно из них.

— Скольким еще людям я буду рассказывать свою историю, шериф? — наконец, спросила она.

Лукас покачал головой.

— Не знаю. Многим, ведь расследуется убийство. Агенты ФБР постараются вытянуть из тебя все. Эдвард не будет допрашивать тебя с пристрастием, но захочет услышать, что произошло с тобой. И мне кажется, я тоже должен быть кое во что посвящен. Чтобы защитить тебя от того, от чего вы бежите куда глаза глядят.

Мэг кивнула.

— Справедливо. Но почему бы не записать то, что может оказаться полезным в расследовании? Потом это можно представить в виде показаний… я бы подписала их и не возвращалась к ним снова и снова.

— Можно попробовать, — согласился Лукас.

Эта женщина выглядит так, будто побывала в аду, и сейчас снова стоит на краю пропасти. Но теперь уж он позаботится о том, чтобы ничто не ускользнуло от него и не причинило бы ей вред. Он обещал себе. Еще тогда, когда посмотрел ей в глаза и увидел живое напоминание о долге, что остался за ним. Одно только и согревает его — надежда вернуть когда-нибудь этот долг, оправдать дарованную ему жизнь.

Она выглядит такой же хрупкой, как и его жена, Алисия, в последние месяцы, проведенные вместе. Она такая же хрупкая, как и Дженни, когда та только приехала в Авалон. Хотя он и подозревал, что Мэг никогда не сознается в собственной слабости.

Он может дан. Мэг уверенность и защиту, которые понадобятся ей, чтобы узнать, кем она была и кем может стать. Ее сын сможет снова стать ребенком. А через несколько месяцев, когда она перестанет нуждаться в нем, он забудет о ней.

Забудет ли?

Отдавать тяжело. Гораздо тяжелее, чем он представлял. Он поклялся, что, если останется жив, научится отдавать. Отдавать, а не принимать как должное.

Отдавать, потому что он уже получил больше, нежели сможет вернуть.