Против течения судьбы

– Тони, я могу всё тебе объяснить... – каким-то замученным голосом проговорил мистер Свон.

– Думаешь, мне нужны твои объяснения? – голос Энтони звучал очень дерзко и, при этом до жути спокойно. – Думаешь, я не знаю причин вашего исчезновения? То, что “Белая Леди” затонула, когда вы должны были отбывать в Америку, оказалось как нельзя кстати. Но вы, всё же отправились в Новый Свет, только совсем на другом корабле. Я даже начинаю подозревать что “Белая Леди” пошла ко дну по твоей, непосредственной просьбе. – Спокойствие Тони таяло буквально на глазах. С каждой фразой он говорил всё громче, всё чётче произнося каждое слово. – Мне вообще не нужны твои объяснения... Я просто хотел посмотреть в твои глаза.

– Я должен был исчезнуть ради вашего же блага! – мистер Кренто сказал эту фразу гораздо громче, чем позволял этикет. – Если ты знаешь о причинах, то ты должен знать, что могло случиться, если бы я остался в Англии! Чем это могла закончиться для нашей семьи!

– У Ротвиша на самом деле есть документы о том, что ты принимал деньги от политиков других стран? – видимо Тони всё-таки взял себя в руки, и теперь снова олицетворял само спокойствие и умиротворение, но я чувствовала, что нервы его на пределе.

– Да, они у него есть, – ответил мистер Свон. – Но, Тони, все эти деньги я передавал Ротвишу, а шпионил и передавал информацию именно он. Я даже не знал, зачем ему передают эти деньги. Меня попросили – я передал...

– Ты брал с него расписки или какие-то другие подтверждения, что деньги переданы ему?

– Да... но, это было так давно, что я даже не представляю, где они могут быть... Тогда я был молодым, и не придавал особого значения таким документам... Возможно они в библиотеке, в документах того времени...

– Ты что, даже не пытался их искать!? – сейчас Тони был больше похож на большого тигра перед прыжком, всё тело напряжено, взгляд настоящего хищника, а улыбка больше похожа на оскал.

– Я не думал, что они могут сыграть хоть какую-то роль в этом деле...- мистер Свон опять состроил надменное выражение лица. Видимо даже осознание собственной глупости не могло заставить его раскаяться.

– Ты не думал?! – воскликнул Энтони, и при звуке его голоса , я инстинктивно вжалась в кресло. В такие моменты он начинал меня пугать. – Для тебя было проще бросить своих детей на произвол судьбы и сбежать, вместо того, чтобы найти выход?! Мне стыдно, что у меня такой отец! – Тони встал и быстро пошёл к двери. Судя по всему, больше находиться здесь он не мог. – И знаешь, наверно, лучше бы ты на самом деле оказался тогда на борту “Белой Леди” и пошёл ко дну вместе с ней. Тогда бы у тебя было хотя бы какое-то оправдание...

Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. А мистер Свон так и остался сидеть неподвижно, всё сильнее сжимая ручки кресла. Сама же я всё никак не могла переварить полученную информацию, и совершенно не знала, что делать дальше. Сейчас, после ухода Тони, мистер Свон перестал казаться мне верхом надменности. Маска спала, и теперь передо мной сидел обычный человек, который совершил в жизни много глупостей, и который не имеет ни малейшего понятия, как их исправлять.

Мне было его жаль. Да, я ни в коей мере не оправдываю его поступки, но всё-таки Тони обошёлся с ним слишком жестоко. Интересно получается, сын как отец, или яблоко от яблони...

-Мисс Вебер... – из раздумий меня вывел голос Леопольда, и когда подняла глаза, то увидела то, что как серпом резануло по моей душе. Сейчас его лицо абсолютно ничего не выражало, но в глазах стояли слёзы... А для меня мужские слёзы всегда казались настоящим верхом отчания. Сердце больно сжалось при виде этой картины. – Вы моя последняя надежда...

– Разве я могу вам чем-то помочь? – я удивилась звучанию собственного голоса. Он слышался как будто со стороны.

– Я бы очень хотел в это верить... – проговорил он, опуская глаза. – Я хорошо знаю собственного сына, и если... он позволил вам присутствовать при нашем разговоре, то... я уверен, что вы для него значите очень много, – он смотрел на меня с такой надеждой, что я вдруг почувствовала себя всемогущей Матерью Терезой. – Поэтому и прошу вас о помощи. Меня он точно слушать не станет...

– И как же я могу вам помочь? – удивлённо спросила я. – Если вы думаете, что мне под силу притащить сюда Тони, то вы сильно ошибаетесь... А если вы хотите, чтобы я с ним поговорила, то я как минимум, должна знать об истинных причинах вашего отсутствия в течении пяти последних лет. Кстати, вы хотя бы в курсе, как жили ваши дети в ваше отсутствие? Как они справлялись с долгами? В курсе, что в течении почти трёх лет Тони и Марджери вообще не общались? Что этот ваш дорогой Ротвиш, хотел жениться на вашей дочери, а спустя несколько лет, пытался обесчестить её посреди сада мистера Робертсона? Вы вообще думали, какие последствия будет иметь ваша инсценированная гибель?! – к концу тирады я почти перешла на крик. Всё-таки атмосфера в кабинете сейчас была накалена до предела. И я, как ни пыталась, не могла заставить себя спокойно говорить с виновником стольких переживаний и бед очень близких мне людей.

– Может, это будет звучать дико, но я прекрасно знаю, какого пришлось моим детям. Но, поверьте, другого выхода не было. И к тому, что “Белая Леди” затонула, я тоже не имею никакого отношения. Это глупое стечение обстоятельств, – в его голосе звучал вызов, ему явно не хотелось посвящать меня в подробности своей жизни, но сейчас я была для него единственной возможностью достучаться до сына.

– Продолжайте, мистер Свон, я вас внимательно слушаю... – я демонстративно переплела руки перед грудью, и уставилась на своего собеседника, с выражением ужасной скуки и сильнейшего недоверия. Сейчас, мне было всё ровно, что он обо мне подумает. В настоящий момент роли распределены таким образом, что добиться чего-то папочка Энтони мог только с моей помощью. А чтобы я стала ему помогать, ему сначала придётся убедить меня в том, что у него есть достойное оправдание своим действиям...

Он усмехнулся сам себе, видимо понимая всю абсурдность ситуации, но, другого выхода не видел. И, глубоко вздохнув, уставился в окно.

– За день до того, как мы должны были отплыть на “Белой Леди”, моя жена, Катарина, поняла, что беременна. Но, из-за того, что её постоянно мутило, мы перенесли наше отплытие на неделю, и решили отправиться в Америку на другом судне. Всё это время я не отходил от Кетти, и уже перед самым нашим отъездом, ко мне в руки попала газета, в которой писали, что “Белая Леди” затонула, а все пассажиры погибли, в том числе и я. Странно было читать в газете о собственной смерти, но я решил, что нельзя не воспользоваться этим шансом. Дело в том, что небезызвестный нам обоим Вильям Ротвиш шантажировал меня, обещанием придать огласке информацию о том, что я являюсь шпионом, доказательство чего у него на самом деле были. Он мог представить на всеобщее обозрение расписки, в которых указано, что я принимал деньги от иностранных политиков достаточно высокого ранга. У меня же были расписки, в которых было указано, что передавал все эти деньги Ротвишу, но я не знаю, где они. С тех времён прошло больше двадцати лет, – он грустно усмехнулся, поднимая на меня глаза. – Дело в том, мисс Вебер, что Вильям Ротвиш когда-то был моим другом, и я не в коей мере не ожидал от него подобного предательства. Но, как только между нами стала девушка, он превратился в моего врага. Жаль, только, что понял я это слишком поздно. Вильям был влюблён в Катарину, а она выбрала меня. С этого всё и началось. А закончилось, когда он начал вытягивать из меня деньги. С каждым месяцем его запросы росли. Не знаю, возможно, он думал, что если я стану банкротом, Кетти уйдёт к нему?! А, если бы он обнародовал расписки, пострадал бы не только я, но и всё моё семейство, в том числе и Кетти. Как видите, положение было не особо приятное, и я решил воспользоваться новостью о собственной гибели, чтобы навсегда выбросить из своей жизни Ротвиша. Я верил, что Тони сможет справиться без нас, ведь на тот момент он сам уже почти два года фактически управлял всем.

– И всё ровно, было жестоко сваливать на него всё...

– Знаю, но по-другому было нельзя... Сейчас Ротвиш хотя бы перестал выкачивать деньги из моей семьи, и мои дети могут нормально жить.

– А вы знали, что он продолжает шантажировать Тони? – спросила я. – Не думаю, что он всё так же выкачивает деньги, скорее всего просто не уверен, что обнародование этих расписок может сильно ударить по вашей семье. Ведь, получается, что виновника уже нет в живых. Максимум, что грозит Энтони, это лишение титула, что тоже малоприятно. А Ротвиш просто умиляется своей безнаказанностью... Но, я почти уверена, что мы найдём способ подрезать его крылья.

– Вы? – удивился мистер Свон.

– Да, мы, – ответила я. – У меня к этому человеку личные счёты. А теперь я знаю, в каком направлении нужно копать.

– И что же он сделал лично вам? – в голосе моего собеседника сквозил сарказм.

– В сущности ничего особенного, просто, когда он собирался насиловать вашу дочь, я черканула шпагой по его щеке, теперь там очаровательный шрам, а он, в ответ на это устроил представление, о котором вы уже читали в газете.

– Вы думаете, что я вам поверю? – усмехнувшись спросил он.

– Если для вас так важны доказательства, то их имеется как минимум два. Первое, это ещё не зажившие порезы на моей спине, которые оставили, когда разрезали шнуровку на моём платье, а второе – Тони, можете спросить у него.

– Вы издеваетесь? – усмехнулся мистер Свон. – Если он когда-нибудь и снизойдёт до того, чтобы поговорить со мной, то это будет не раньше чем через пару лет.

– С вами – может быть, но у Тони есть ещё и мать... и, как я поняла, у вас теперь есть ещё один ребёнок.

– Да, дочь, Виктория. Ей чуть больше четырёх лет.

– А где они сейчас? Я имею ввиду вашу жену и дочь?

– Катарина здесь, мы всегда путешествуем вместе, а Викки дома, во Франции.

– Значит, Америка вам не понравилась, и вы решили осесть там? – спросила я.

– Нет, просто Франция ближе других находиться к стране, где живут мои дети, а до Америки слишком долго доходит информация, – наш разговор постепенно переходил в беседу. Мистер Свон перестал смотреть на меня как на врага, а я решила, что постараюсь понять этого человека.

– Как я понимаю, объявлять о своём воскрешении вы вообще не собирались...

– Нет, это слишком опасно для моей семьи, и, к тому же, мне прекрасно живётся в роли простого буржуа, а титул гораздо больше подходит Энтони, – он улыбнулся, точ в точ как его старший сын. Знал бы он как я настрадалась от этого его титула...

– Сейчас вы богатый человек, вам удалось так быстро восстановить былые капиталы?

– Мне помогли друзья. И вообще из всех моих знакомых знали, что я жив, только трое. А теперь ещё и вы с Тони. И, как я понимаю, вы расскажите об этом Марджери.

– Правильно понимаете, – ответила я. – Просто я не вижу смысла скрывать это от неё. Думаю, она была бы рада увидеть вас и миссис Свон...

– Может вы и правы. Хоть я в этом и не уверен. Если о том, что я жив, станет известно Ротвишу, всё начнётся снова, – в его словах звучала неприкрытая грусть.

– Я постараюсь поговорить с Тони, но, скорее всего это как всегда кончиться скандалом, так что я ничего не могу вам обещать... Но вот вашу дочь я к вам отправлю, а если надо будет, притащу за волосы, – я улыбнулась. – С Мардж всё немного проще, чем с Энтони.

– Это для вас. Мне наверно будет куда легче убедить Тони, чем вымолить прощение у Мардж, – он демонстративно поднял глаза к небу, чем, опять же напомнил мне своего старшего сына.

– Думаю, мне пора, – проговорила я, вставая с кресла. – Я и так засиделась у вас.

– Ничего, – ответил он. – Мне было приятно познакомиться с вами мисс Вебер. Честно говоря, я представлял вас себе совсем другой. Более циничной и надменной. Но... вы меня удивили.

– Вы мне тоже сначала не понравились, мистер Кренто, но, первое впечатление оказалось обманчиво... – проговорила, когда мы уже вышли в холл.

Вдруг со стороны лестницы послышались быстрые лёгкие шаги, и спустя несколько секунд перед нами предстала стройная леди, в зелёном шелковом платье. Её светлые волосы были распущены и свободно спускались волнами до самой талии. Фигура казалось необычайно стройной, как будто выточенной из мрамора, а глаза... Только увидев её глаза я поняла, кто передо мной. Небесно голубые, глубокие, они были точной копией столь любимых мной глаз Энтони.

Я поразилась. Возраст этой женщины выдавали только мелкие морщинки в уголках глаз, да и те появлялись только когда, она улыбалась. Тони был очень похож на мать чертами лица. Безумно. Их сходство казалось настолько явным, что я даже ужаснулась.

– Дорогая, разреши представить тебе мисс Киру Вебер, – проговорил мистер Кренто-Свон, а я присела в лёгком реверансе. – Мисс Вебер, это Катарина, моя жена.

– Очень приятно с вами познакомиться, – сказала я, продолжая рассматривать женщину. Мне даже показалось, что её немного смущает моё поведение. Но, в следующий момент она улыбнулась и всё-таки заговорила.

– Я тоже рада знакомству, мисс Вебер, но могу я узнать, почему вы на меня так смотрите? – голос миссис Свон оказался почти таким же как у Мардж. Может только чуточку тоньше.

– Поразительное сходство, не правда ли, – озвучил мои мысли мистер Свон, легонько обнимая свою жену за талию.

– С кем? – удивилась Катарина.

– С вашим сыном, – ответила я, чуть севшим от удивления голосом.

– Тони?! – женщина побледнела, и я бы даже сказала, что она испугалась, но увидев лучезарно улыбающегося мужа, опять посмотрела на меня. Теперь в её глазах был интерес. – Вы знаете моего сына?

– Да, миссис Свон, – ответила я. – И, я постараюсь уговорить его навестить вас. Думаю, против этого он не будет...

– Боюсь, что он не захочет меня видеть... – проговорила женщина, опуская глаза. – Я была слишком глупа, чтобы ценить то, что имела. И только когда меня лишили всех возможностей видеться с детьми, поняла, наконец, что своими истериками и депрессией сама их от себя оттолкнула.

– Миссис Свон, я думаю, что вам стоит поговорить с Тони... Я верю, он сможет вас понять... – сказала я. Катарина улыбнулась. Её улыбка была подобна свечению звезды. Такая яркая и тёплая, что я тоже, невольно улыбнулась. И именно в этот момент отчётливо решила для себя, что заставлю Энтони простить хотя бы мать. Он должен поговорить с ней. Чего бы мне это не стоило.

Глава 28. Если одна дверь закрывается, то открывается другая...

Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин.

Альбер Турнье

День медленно клонился к закату, когда я шла в направлении гостиницы. Мне предстоял нелегкий разговор с Тони. Я мысленно готовилась к худшему, понимая при этом, что после сегодняшней ссоры мы можем вообще больше никогда не помириться. Но, я должна была это сделать.

Тони ненавидел, когда кто-то лез в дела его семьи, но потащив меня на эти переговоры, он сам дал зелёный свет на моё вмешательство. Так что пусть теперь терпит.

Как я и думала, он уже ждал меня в своей комнате.

– Могу я узнать, что ты там так долго делала? – в его голосе было что-то такое, что заставило меня остановиться на пороге.

Тони сидел на ковре возле разожжённого камина и пил виски. Судя по бутылке, выпил он пока не так много, но...

– Общалась с твоими родителями... – ответила я, проходя по комнате, и присаживаясь на кресло рядом с ним.

– Мама тоже там? – спросил он. Как я и ожидала, когда Тони говорил о матери, голос его звучал куда мягче.

– Да, и я была поражена, как сильно ты на неё похож, – мне даже на миг показалось, что он сейчас сдастся и всё будет хорошо. Но нет...

– Она такая же, как и он. Кери, если бы ты только знала, как я их ненавижу! Им всегда было всё ровно, что станет с их детьми! Выживем мы или нет... Они просто жили для себя! Понимаешь?! И как только у них появилась возможность окончательно уйти от своих обязанностей, они ей воспользовались!

– А ты не думал, что у них просто не было выбора?! – мягко спросила я.

– Выбор есть всегда! – грубо ответил он. – У них не было желания бороться.

– Тони, ты знал, что Ротвиш выкачивал деньги из твоего отца взамен на своё молчание? Именно поэтому ваша семья разорилась...

– Это он тебе сказал? – я никогда не видела Тони настолько эмоциональным. Может так повлиял на него алкоголь, а может переживания, или и то и другое, но этого Тони, я почти не узнавала. Сейчас он был простым обиженным мальчиком, которого бросили родители. И мне было его искренне жаль.

– Да... – ответила я.

– И ты ему поверила?! Это глупости! У Ротвиша тогда было столько денег, что нам и не снилось...

– Ещё бы если учесть, что он получал их от твоего отца в течение почти двадцати лет...

– Кери, не верь ему, он всё врёт, – проговорил Энтони, а потом грустно усмехнулся и продолжил. – Если бы я не стал подозревать и не нашёл его, то так никогда бы и не узнал, что мои родители живы и здоровы.

– Может, стоит поговорить с ними, или хотя бы с матерью? – продолжила я.

– Нет! – он посмотрел на меня со злостью. – Ни с ним, ни с ней! Они оба для меня погибли, ушли ко дну на корм рыбам вместе с “Белой Леди”!

– Тони, они твои родители! – настаивала я.

– Да?! А какая тебе разница, родители они мне или нет?! – в его голосе явно слышался упрёк.

– Да такая, что коль ты потащил меня с собой, значит, должен был предвидеть, что я не смогу просто стоять и смотреть, как ты будешь убиваться...

– Ты была предлогом, Кери! – грубо ответил Энтони. – Другого способа вывести папочку на встречу я не нашёл!

– Так тебе за этим была нужна моя верфь!? – я всеми силами старалась держать себя в руках.

– Именно! – отгрызнулся Тони. – Я знал, что ему нужен перевозчик, да такой, чтобы это был не я, и чтобы ему самому не пришлось светиться в Лондоне. Ты со своей восстановленной верфью подходила идеально.

– Но зачем ты заставил меня ехать с тобой на эти переговоры. Ведь, наш компаньон и так был уверен, что приеду я. У него бы просто не было возможности от тебя сбежать?

– На это у меня было две причины. Первая – слишком уж это выгодная сделка, чтобы срывать её из-за семейных разборок. Ведь вдвоём бы мы явно не до чего не договорились, а так, я больше чем уверен, что контракт будет подписан и выслан нам. А вторая причина заключается в том, что само твоё присутствие придавало мне сил. Ты думаешь, если бы тебя не было там, я бы смог сидеть, и спокойно смотреть, как мой собственный отец пытается изобразить на своём надменном лице раскаяние?! Как он пытается оправдаться?! Да я сорвался бы уже на втором слове и высказал ему всё и сразу!

Он говорил всё это, глядя на игру языков пламени в камине и медленно потягивая из бокала янтарный напиток. Больше всего сейчас мне хотелось сесть на ковёр с ним рядом, и просто смотреть на огонь, нежась в его объятиях. Но, разве это возможно!? Не в нашем случае.

– А ты не думал, что сейчас вы живёте в достатке именно благодаря исчезновению твоего отца?! – я всё еще старалась держать себя в руках. – Ведь, если он говорит правду, а я склонна ему верить, то Ротвиш не дал бы вам всем спокойно жить. И в итоге всё закончилось бы либо полным разорением, либо лишением титула, конфискацией всего имущества и казнью твоего отца. Зато всё было бы честно, и никто бы никого не оставил... Такой вариант тебе больше нравиться?! – я посмотрела на него с вызовом, и по злобному взгляду Тони поняла, что он его принял.

– Он должен был бороться! Должен был доказать всем свою невиновность, но... он предпочёл сбежать! От нас, от обязанностей, на поиски беззаботной жизни!

– Конечно, вынужденный скрываться от всех знакомых, без денег, в чужой стране с беременной женой в придачу! А я всё думала, что же представляет из себя беззаботная жизнь?! Вот теперь понимаю, спасибо тебе, разъяснил... – нервы медленно начали сдавать. Взяв с полки второй бокал, я плеснула в него виски и сделала большой глоток. Не понимаю, как можно пить этот напиток медленно и с большим наслаждением? Гадость неимоверная. Зато приятно согревает горло и затуманивает мозг. А это именно то, что мне сейчас было нужно.

– Ты хочешь сказать, что мама была беременна?! – глаза Тони округлились настолько, что теперь больше напоминали два блюдца.

– Скажу даже больше, у тебя есть ещё одна сестра... – я постаралась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то натянутой.

Тони был в растерянности. Возможно, до него, наконец, начали доходить мои слова, а возможно он просто был шокирован неожиданным появлением сестрёнки. Это мне не известно.

Я решила, что сейчас его лучше оставить одного. Так сказать, дать возможность самому всё обдумать и оценить ситуацию. И поднявшись с кресла, направилась к выходу, но Тони остановил меня, поймав за руку.

– Куда ты? – грубо спросил он.

– К себе... – ответила я, не понимая, что он от меня хочет.

– Нам нужно поговорить, – проговорил он, и потянул меня вниз. Я присела на ковре у камина, предусмотрительно отодвинувшись от него на безопасное расстояние.

– О чём? – спросила я. – Я сказала тебе всё, что хотела. Думаю, что ты сможешь принять верное решение...

– Со своими родителями я разберусь сам. Меня волнует другой вопрос, – его тон был серьёзен как никогда. Я даже слегка опешила, и растеряно уставилась на Тони. Отвернувшись от меня, он крутил в руках бокал, с интересом рассматривая его содержимое.

В комнате повисла напряжённая тишина, которую я боялась нарушать. Если разговор о родителях, вопреки моим ожиданиям, прошёл более ли менее спокойно, то я была совсем не уверена, что дальше всё пойдёт так же гладко.

– Кери... – наконец, начал он. – Ты останешься со мной?

Я ожидала любого вопроса, любого разговора, но только не этого, и была настолько шокирована, что не могла произнести не слова. В голове крутилось тысяча мыслей, сотни предположений, но, ни одного конкретного варианта.

– Что ты имеешь ввиду? – осторожно спросила я, делая глоток виски, и старательно пряча взгляд. Как будто этот бокал мог скрыть меня от Тони.

– Наши отношения нельзя назвать идеальными, это факт, – проговорил он. – Но, нам слишком хорошо вместе, чтобы быть порознь... И я хочу, чтобы ты была моей, и только моей.

– Твоей кем? – я, наконец, решилась посмотреть в его глаза. – Кем, Тони? Игрушкой, очередной любовницей? Ах, да, я совсем забыла, что теперь это место вакантно.

– Я бы назвал это, официальной фавориткой... – проговорил он, а я окончательно взбесилась. Нет, так унижать меня я ему не позволю.

– Конечно, это было бы безумно удобно для тебя, ведь так? Ты бы мог контролировать все мои действия, оказывать влияние на мои решения, а с управлением верфью вообще бы не возникло никаких проблем... Вариант, прямо таки, идеальный! Вот только не для меня!

– Если тебя волнуют соображения морали... – начал он, но я его перебила.

– Какой морали!? Ты о чём!? – это был почти крик. – Я не хочу делить своего мужчину ни с кем, а в твоём случае, мне всё ровно рано или поздно придётся это сделать! И это будет мучительно больно! Я не хочу этого! Нет! Не хочу превратиться в одержимую ревностью, как Мартина! Не хочу, проводить бессонные ночи в бесконечных метаниях и раздумьях, где ты и с кем! Ведь ты будешь свободен, а я нет!

– Я буду с тобой.... – проговорил Тони, осторожно сжав мою ладонь. Сейчас в его глубоких голубых глазах было столько нежности и уверенности, что я почти поверила ему. Но нет! Ведь прекрасно знала, что наступит день, и он жениться. А я останусь одна. Совсем одна, с разбитым вдребезги сердцем, расколотым на мелкие кусочки.

– Долго ли, Тони? – я грустно улыбнулась. – Месяц... может год? Твой титул требует наследников рождённых в законном браке, а значит, ты будешь вынужден жениться. И уж точно не на мне... – усмехнувшись, я отвернулась к огню. – Лучше закончить всё сейчас, пока не стало слишком поздно... для меня.

Я попыталась встать, но он снова меня удержал.

– Я не хочу, чтобы ты уходила... – тихо сказал он, поймав мой взгляд.

– Почему? Скажи мне, кто я для тебя? Что во мне такого, что ты не можешь меня отпустить? – на глазах уже начали наворачиваться слёзы. Второй раз в жизни я отказывалась от своей любви. Сознательно. И если в первый раз, просто приблизила неизбежный разрыв, уже изживших себя отношений, то теперь должна была убить яркое, сильное и всепоглощающие чувство, которое заполняло всю мою суть. Но, если я не сделаю этого сейчас, то позже оно убьет меня...

Тони молчал, старательно вглядываясь в мои глаза. В этот момент мне всё стало предельно ясно.

– Я уже знаю ответ... Просто, я не похожа на других ваших леди, я своего рода уникальна, и этим интересна, для тебя. Ещё бы, девочка из будущего! Странная, взбалмошная и забавная – идеальная игрушка!

– Всё совсем не так... – он сильнее прижал меня к себе, но сейчас, в нынешнем состоянии разгорающейся душевной бури, даже его близость не могла меня успокоить.

– А как?! Ты мне так и не ответил, кто я для тебя. Тем самым, вынудив делать свои выводы, не верить которым у меня нет никаких оснований! – я опять попыталась вырваться. – Отпусти меня!

– Нет... Кери, я не хочу тебя отпускать, ни сейчас и никогда впредь... – проговорил он, нежным спокойным голосом.

– Я же всё ровно уйду! – прошипела я. – Если не сейчас, то как только Джон найдёт способ вернуть меня домой! Знай, я хочу этого больше всего на свете, и никто не сможет меня удержать!

Хватка Тони вмиг ослабла, что позволило мне встать и, наконец, направиться к выходу, но успела сделать всего несколько шагов, когда услышала то, что заставило меня остановиться.

– Даже я? – голос Тони звучал до жути холодно, и казалось, он буквально пропитан вековым льдом.

– Даже ты! – грубо ответила, поворачиваясь к нему, а он... Он всё так же спокойно наблюдал, как блики огня отражаются в стакане с виски, и не удостоив меня и взгляда.

Вот и всё... Вот теперь карты окончательно раскрыты и наша игра действительно закончена. Кто в не победил? Не знаю, но думаю, что в нашем случае проиграли все.

Я вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Уже будучи в своей комнате, осторожно присела на край кровати, всеми силами борясь с подступившими слезами. Возможно, я ошиблась? Может, сделала не плавильные выводы? А если он на самом деле любит меня, а я так жестоко осадила все его благородные порывы... Но, если это так, почему он не сказал мне об этом? Нет! Это невозможно! Я просто опять себя дурачу...

Входная дверь распахнулась неожиданно, и захлопнулась за гостем с диким грохотом.

– Мы не договорили! – грубо сказал Тони. Теперь в его голосе была только горькая надменность, а в глазах пустота. Он прошёл по комнате, и остановился возле окна. – Ты всё время обвиняешь меня в том, что я считаю тебя своей игрушкой, а ведь всё совсем наоборот. Не понимаю, как я раньше этого не понял?! Ведь это ты вертишь мной, как тебе хочется. В один момент ты мило улыбаешься, даже заигрываешь, а в другой, жёстко отталкиваешь от себя, приписывая мне при этом чуть ли не все смертные грехи! Как я должен к тебе при этом относиться?! Или ты думаешь, я железный? Думаешь, мне не бывает больно или обидно? Но я всё же рискнул, я сказал тебе, что хочу всегда быть с тобой... И что ты? Опять выставила себя бедной жертвой жестокой тирании! Я доверял тебе, я пустил тебя в свою душу... И, только сейчас понял, каким, на самом деле, был идиотом! Это ты здесь развлечёшься и вернёшься домой, а мне с этим со всем теперь жить! – он подошёл ко мне, и грубо дернул за руку, притягивая к себе. Теперь наши лица были слишком близко, чтобы я могла продолжать адекватно мыслить. – Я хочу, чтобы ты как можно скорее исчезла из моей жизни, – процедил он сквозь зубы. В его глазах было столько ненависти, что мне стало страшно. – Приложу все усилия, чтобы мы больше никогда с тобой не пересекались, и буду молить всех святых, чтобы ты поскорее покинула мой век и вернулась в свой.

Он поцеловал меня, так, что я потеряла любую способность соображать. Ноги подкашивались, и я полностью погрузилась в такие родные объятия Тони. Но маленький момент счастья закончился слишком быстро. И когда он отпустил меня, так же резко и неожиданно, как обнял, я просто рухнула на пол.

– Знаешь, дорогая Кира, – проговорил он, подходя к двери. – Я ненавижу тебя всем сердцем. Ненавижу настолько, что мне противно на тебя смотреть. И знай, в твоих интересах больше никогда не встречаться на моём пути, иначе я за себя не ручаюсь.

Он вышел, оставив дверь открытой, а я так и осталась сидеть на полу последи комнаты. До меня начал медленно доходить смысл его слов, и от этого сердце как будто раскололось на мелкие кусочки. Он говорил всё это искренне... Он на самом деле меня ненавидел... Призирал... И... судя по всему, не напрасно. И сейчас с ужасом я поняла, что теперь Тони потерян для меня окончательно. В это момент я была готова на всё. Даже на роль его любовницы, лишь бы только больше никогда не видеть ненависти в его глазах. Но... было поздно, ведь я собственными руками сожгла свой последний мост к счастью...

Безумно хотелось плакать, но слёз не было. Остался только какой-то глупый ступор и дикое состояние полнейшей беспомощности. Я с ужасом стала осознавать, что в моей жизни больше нет, и никогда не будет того, кого любила больше этой самой жизни.

В этот странный момент, очень отчётливо поняла, что больше ни секунды не хочу оставаться здесь, и тут же принялась лихорадочно собирать вещи. А через пару минут уже стояла в холле гостиницы, где меня и окликнул Грэм, который заведовал охраной на нашем пути сюда.

– Мисс Вебер, вы куда-то уходите? – без капли удивления, поинтересовался он.

– Да, я возвращаюсь в Лондон, – ответила я, быстро проходя мимо него.

– Мистер Свон распорядился, чтобы я выделил вам двух охранников в дорогу. Они как раз седлают вашу кобылу. Вы хотите уехать прямо сейчас? – спросил он.

Теперь моё состояние полной отрешённости и беспомощности превратилось в сильнейшую злость. Значит, Тони уже успел распорядиться, чтобы мою лошадь седлали, и даже выделил мне охранников?! Я что, стала настолько предсказуемой?! Или это просто намёк на то, чтобы я по быстрее отсюда убралась, и не мозолила ему глаза?! Что ж. Пусть всё будет, так как хочет он!

– Спасибо, мистер Грэм. Выезжаем немедленно! – выпалила, всеми силами стараясь не показать своих истинных эмоций.

И уже через несколько минут покинула злополучную гостиницу в сопровождении двоих охранников. К этому моменту солнце уже почти зашло, а значит, совсем скоро окончательно стемнеет, и за это время мы должны успеть доехать до ближайшей деревни, чтобы устроиться на ночлег. Хотя, что касается меня, я бы продолжила путь и ночью, вот только боюсь, что мой конвой эти соображения не одобрит.

Но, к моему глубочайшему удивлению, мы продолжили ехать и после заката. У моего сопровождения очень кстати нашлась пара факелов, которыми они не преминули воспользоваться.

Мы скакали всю ночь, но я совсем не чувствовала усталости. И была несказанно рада, что во время скачки, пусть и рысью, но моя голова была свободна от мыслей о Тони и о том, что произошло. Наверно, я была бы рада, если бы эта дорога вообще никогда не заканчивалась, ведь за всеми этими переживаниями совсем не чувствовала усталости. Просто отдавалась встречному ветру и летела вперёд, прекрасно сознавая, что там, впереди меня ожидают жестокие последствия совершённой мной же глупости. Хотя, ведь я именно этого и добивалась. Я же сама хотела закончить раз и навсегда тот фарс, которым были отношения между мной и Энтони. И, как говориться: за что боролась – на то и напоролась. Так что, нет никакого смысла о чём бы то ни было жалеть! Тем более, что исправить уже ничего нельзя.

За всю дорогу мы останавливались только раз, на рассвете, чтобы дать лошадям отдохнуть, да и самим немного перекусить. И уже к полудню благополучно достигли ворот моего дома, и ребята из охраны буквально сразу же отправился в обратный путь.

Войдя в дом, я обессилено рухнула на диван в гостиной. Всё ж мне впервые приходилось преодолевать такие огромные расстоянии верхом, к тому же ночью, да и моральное состояние оставляло желать лучшего.

– Мисс Кери, добрый день... – услышала я удивлённый голос Аманды. – Я не думала, что вы так быстро вернётесь.

– Но, как видишь, я уже дома... – с грустью в голосе, проговорила я.

– Если бы знала, что вы так рано прибудете, то непременно задержала бы мистера Джона...

– Что?! – я резко подскочила с дивана. – Он был здесь?

– Да, – ответила женщина. – Он уехал только сегодня утром.

– Нет... – прошептала я, снова падая на диван. Но, почему все неприятности сваливаются разом? Ведь я же знала, что по закону подлости Джон объявиться именно тогда, когда меня не будет в городе. А вдруг я упустила свой единственный шанс на возвращение? Что же теперь делать?

– Он просил передать вам письмо... – сказала женщина. А я настолько была занята самоистязанием, что не сразу уловила смысл сказанных ей слов.

– Письмо? – проговорила я. И тут же расцвела. – Неси скорее!

Аманда была настолько сильно поражена моей реакцией, что не сразу поняла, чего я от неё хочу, и почему смотрю на неё с такой надеждой. Но уже через несколько секунд, осознала свою оплошность и тут же отправилась в сторону кухни.

– Вот, – сказала она спустя пару минут, протягивая мне конверт. Я осторожно взяла его в руки, и взглянула на него с такой надеждой, как будто от написанного там зависела вся моя жизнь. А ведь так и было. И как только он будет вскрыт, я, наконец, узнаю, суждено ли мне когда-нибудь ещё увидеть родителей, друзей, свой родной город...

Видя моё явное недоумения, Аманда поспешила тактично скрыться на кухне, а я принялась дрожащими руками разворачивать послание.

“Привет, Кери, – писал Джон на русском. – Я хотел сообщить тебе эти новости лично, но, к сожалению, у меня не было возможности дожидаться твоего возвращения. Спешу тебя обрадовать, я нашёл способ вернуть тебя обратно. И на девяносто девять процентов уверен, что у нас всё получиться.

Путём долгих расчётов и изучений разной стариной литературы, мы пришли к выводу, что вернуть тебя обратно возможно, но только в тот же день года, в который ты туда попала. А значит восемнадцатого мая на рассвете, ты уже будешь дома. Так что, готовься.

Семнадцатого вечером я буду у тебя.

Удачи.

Джон”

Вот и всё!

На моём лице застыла идиотская улыбка. Судя по всему, Тони уже начал молиться о моём возвращении, раз всё так удачно совпало. Что ж. Я даже сообщать ему ничего не буду. И Мардж тоже. Просто исчезну, и пусть все непосвящённые думают, что я трагически погибла. Но, до этого у меня есть чуть больше двух недель. Так что нужно успеть подготовить все необходимые документы по передаче владения верфью моей дорогой подруге.

Скоро... Скоро, я буду дома, и искренне надеюсь, что когда это, наконец, случиться, мысли о Тони оставят меня навсегда!

Глава 29. Последние штрихи.

Если друг упрекает тебя в каком-либо недостатке,

думай всегда, что он сказал тебе еще не все.

(автор неизвестен)

После ночи, проведённой в дороге, я, естественно отключилась, едва добравшись до кровати. А проснулась только на следующий день. И первой мыслью было то, что мне просто необходимо встретиться с Марджери. И сделать это нужно до того, как вернётся её обожаемый брат. Пусть лучше Мардж узнает от меня о том, что их родители уже пять лет водят за нос всех своих знакомых, нежели об этом ей поведает Тони. Его отношение ко всему этому мне доподлинно известно. Так что, лучше дать шанс Марджери самой определить, как относиться к внезапно воскресшим родителям, без учёта мнения её старшего брата.

Я искренне надеялась, что найду свою подругу в её ресторане, ведь встретиться с ней иначе у меня возможности не было. Дом, в котором она сейчас жила, принадлежал Энтони, и, если мне не изменяет память, он настойчиво просил меня не переступать его порог. Хотя, это совсем не мешает мне в случае необходимости постучать дверь и передать Марджери записку.

К моему счастью, к таким изощрённым методам прибегать не пришлось. Как я и думала, Мардж обнаружилась в своём кабинете в ресторане. И когда я вошла, она как раз обсуждала с шеф-поваром меню на ближайшую неделю.

– Кери! – воскликнула подруга, едва меня заметив. – Я не думала, что вы вернётесь так скоро! Присаживайся, я освобожусь буквально через минуту.

Я расположилась на большом красном диване, стоящим перед огромным камином. Вообще кабинет Марджери был, мягко говоря, гламурным. Голубые стены здесь причудливо соседствовали с тёмно-синими шторами и бурым ковром, а вся мебель, включая упомянутый выше диван, имела разные оттенки красного. Да уж, в интерьере кабинета Мардж, видимо, решила окончательно дать волю своей фантазии. Хотя, получилось достаточно мило.

– Ну, рассказывай, как съездили? – я настолько увлеклась рассматриванием комнаты, что даже немного испугалась, услышав её вопрос.

– Я бы сказала, насыщенно... – ответила, поворачиваясь к девушке. – Уверена, что эту поездку я точно запомню на всю жизнь.

Говоря всё это, я даже не пыталась скрыть злую иронию в голосе, чем ввела Мардж в состояние полного смятения.

– А можно подробности? – проговорила подруга, присаживаясь рядом со мной.

– Да, но только я прошу тебя, меня не перебивать. Рассказ долгий, и до жути странный, – Марджери покорно кивнула, а потом, копируя мою привычку, скинула туфли и подтянула колени к груди, показывая тем самым, что готова внимательно меня слушать.

Глубоко вздохнув, я начала свой рассказ, и в общих чертах поведала об обстоятельствах нашего знакомства с Дамианом, о моём странном наряде, и о том, что нас с Тони едва не убили. Всё это Мардж выслушала с очень удивлённым видом.

– Кошмар, – только и сказала она, когда я закончила. – Интересно, а Алекс знает, что его дядя бандит?

– Не уверена, но, думаю, что да... И знаешь, есть ещё кое-что, о чём мне хотелось с тобой поговорить... – я внимательно посмотрела на подругу. – Тони признался мне, что ты рассказала ему о том, что я не из вашего века.

Глаза девушки медленно округлялись, кожа на лице вмиг стала красной, а по рукам прошла мелкая дрожь.

– Кери... – начала она, но я не дала ей договорить.

– Так же, он рассказал мне, при каких обстоятельствах это произошло. И я не виню тебя. Но, почему ты не призналась мне? Почему не сказала, что он всё знает?

– Я боялась, что ты разозлишься... – проговорила девушка, опуская глаза.

– Естественно разозлюсь. Но, Мардж, я бы не стала тебя обвинять... Ведь это бы всё ровно ничего не изменило, а с Тони я бы общалась уже по другому.

– Ты простишь меня? – в её голосе и глазах было столько искреннего раскаяния, что на неё просто невозможно было злиться.

– Конечно, – улыбнулась я. – Но только если ты пообещаешь мне больше никому этого не рассказывать. И не только это, а всё, что я попрошу тебя держать в тайне.

– Конечно, Кери, я обещаю! – выпалила девушке, и на её лице опять появилась лучезарная улыбка.

– В таком случае, слушай. Только прошу тебя, не делай поспешных выводов. Дай мне закончить.

– Я вся внимание... – ответила Мардж. Она уже была готова слушать, а я всё ещё не знала, как сказать. Я даже примерно не могла представить какой будет её реакция на то, что ей предстоит услышать.

– В общем, твои родители не утонули на “Белой Леди” пять лет назад. Они живы и здоровы, но... – лицо Марджери исказилось сначала ужасным недоверием, а потом диким шоком. – Но, об этом никто и никогда не должен узнать.

– Где они? – голос Мардж был больше похож на хрип.

– Сейчас наверно ещё в Дувре, я надеюсь, что твой упёртый брат всё же снизошёл до разговора с ними... – ответила я. – И, Мардж, очень прошу тебя выслушать их. Ведь сделать выводы ты всегда успеешь, просто сначала постарайся их понять.

– Я сейчас же еду туда! – выпалила она, резко вставая с дивана. В её глазах было столько уверенности, что я поняла, остановить её сейчас будет не под силу даже целой армии. – Ты со мной?!

– Прости, но не могу... И, не рекомендую тебе упоминать при Тони моё имя, – я опустила глаза.

– Вы снова поругались?! Опять?! Даже после того, как оказались на волоске от гибели?!

– Теперь уже в последний раз, – проговорила я с грустью. – Но это сейчас совсем не важно. Тебе пора.

Спустя час Марджери покинула город верхом, в сопровождении троих охранников. А я лишь смотрела ей вслед, осознавая с щемящей болью в сердце, что скоро мне придётся навсегда её оставить. И я больше никогда не смогу ни увидеть её, ни поговорить с ней. От этих мыслей стало как то жутко. Но... есть ли у меня выбор? Однозначно, нет.

Следующие две недели пролетели как в тумане. До позднего вечера я занималась делами верфи, а всё оставшееся время, рисовала модели для миссис Коул. Почему-то мне очень хотелось сделать как можно больше всего хорошего, правильного. Хотелось остаться в памяти людей добрым воспоминанием.

Я постоянно куда-то спешила. Может, конечно, это был способ избавиться от грустных мыслей, а, может, на самом деле просто боялась чего-то не успеть?! Не знаю.

Но однажды вечером мой безумный забег всё же закончился... И остановило его неожиданное появление в моей гостиной Алекса.

До восемнадцатого оставалось всего два дня, и я с ужасом осознавала, как много не успеваю.

– Кери, может, перестанешь суетиться и присядешь, наконец? – проговорил вечерний гость, наблюдая за моими нервными метаниями. – Не хочешь посветить меня в то, что случилось с миром? Тони мрачнее тучи, Мардж, наоборот, светиться как весеннее солнышко, ты – носишься целыми днями, как будто завтра конец света. Я абсолютно ничего не понимаю!

Я остановилась у камина, и взглянула на Алекса.

– Прости, понятия не имею, что происходит с Тони и Мардж, но я уж точно в полном порядке.

– Да?! Интересно, а куда в таком случае ты так спешишь? – проговорил он, а на его губах растянулась нахальная ироничная улыбка.

– Я?! С чего ты взял? Я само спокойствие и умиротворение...- ответила, демонстративно складывая руки в замок на уровне груди и поднимая глаза к потолку.

Алекс рассмеялся.

– Вот теперь я узнаю Кери... – улыбнулся мой собеседник. – Кстати, может, выпьем по бокалу вина, или чего покрепче? А то, судя по всему, нервы твои уже давно натянуты, как струны у гитары.

– С чего ты взял? – я искренне удивилась его догадке.

– А с того, что это случается каждый раз, когда вы с Тони ругаетесь... – он проговорил это с видом великого психолога.

– А почему ты думаешь, что мы поругались? – опять спросила я. Честно говоря, меня этот диалог искренне забавлял. И вообще, мне ужасно не хватало простого дружеского общения, такого как сейчас.

– С того, что в такое мрачное состояние Тони может вогнать только один человек – ты... А если учесть твоё состояние, то можно смело говорить, что ссора на этот раз состоялась капитальная.

– Я всегда поражалась твоей догадливости! – усмехнулась я.

– Честно говоря, всё гораздо проще, – ответил он. – Есть одна примета, если при упоминании твоего имени Тони начинает злиться, нервничать и кидаться на людей, значит, вы поругались.

Теперь я искренне и заливисто рассмеялась. Вот тебе и Алекс. Да по нему явно астрология плачет, вместе с шаманизмом. Думаю, из него бы вышел прекрасный шарлатан.

– Вот видишь, ты смеёшься, а он даже не улыбается... – всё моё хорошее настроение разом испарилось.

– Что, всё настолько плохо?

– Хуже, чем когда либо, – Алекс тоже стал серьёзным. – Может, поговоришь с ним?

– Нет, он настоятельно рекомендовал мне не попадаться ему на глаза. Никогда! – ответила я, наблюдая за реакцией парня. С каждым моим словом он становился всё мрачнее и мрачнее.

– Да уж... Но, может ты хотя бы попытаешься? Убить то он тебя не убьет, и даже не ударит, в этом я точно уверен. Кери, не знаю, что ты с ним делаешь, но он изменился до неузнаваемости.

Мне снова стало жутко стыдно. Ведь... я безумно скучала по Энтони, и с огромной радостью бы пошла к нему прямо сейчас, но, боюсь, что будет только хуже. Всё уже сказано и назад пути нет. Хотя, желание увидеть его в последний раз было просто диким.

– Ладно, с нами всё ясно, а чем тебе не угодила Мардж, – спросила я, стараясь перевести тему. – Насколько я знаю, она вернулась домой буквально вчера.

– А ты случайно не знаешь, где её носило почти две недели? – Алекс посмотрел на меня с подозрением. – Вижу, что знаешь, но, что-то подсказывает мне, что от тебя я правды не добьюсь.

– А что говорит сама Мардж? – мне было интересно, как можно оправдать двухнедельное отсутствие и безумно счастливый вид, по возвращении.

– Ничего! – ответил он. – Представляешь... Я две недели не находил себе места... Уже не знал чего и думать, а она просто очаровательно улыбнулась и сказала, что всё объяснит мне, когда придёт время. И что, я должен после этого думать?!

– Поверь, повода для ревности здесь точно нет... – проговорила я, улыбаясь.

– С чего ты взяла, что это ревность?

– С того, что вижу... Вот скажи мне Алекс, кто для тебя Мардж? Что-то с трудом мне вериться, что просто подруга.

– Я... не могу тебе ответить, – задумчиво проговорил он.

– В общем, это только твоё дело, но, не повторяй моих ошибок, – я взглянула на него. – Если она на самом деле для тебя что-то значит, скажи ей об этом. Поверь, я понимаю, насколько это тяжело, особенно если нет уверенности, что тебе ответят взаимностью, но... порой другого выхода просто нет.

– Кери, что я слышу?! Неужели всё настолько печально!? – теперь его глаза выражали озабоченность. – Я думал, что вы просто дурачитесь, и даже представить себе не мог, что всё зайдёт настолько далеко...

– Всё хуже, чем могло быть, – я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. – Алекс, я должна тебе кое о чём попросить, но прежде, пообещай мне, что сохранишь в тайне, то, что я скажу.

Он многозначительно на меня взглянул, и даже попытался изобразить обиду, за такое недоверие, Но я прекрасно знала, что прошлый наш разговор он всё ровно пересказал Тони. Так что, причины просить о таком обещании у меня, несомненно, были.

– Ладно, обещаю, – нехотя ответил он. – Но что-то мне подсказывает, что я ещё не раз пожалею об этом.

– Спасибо тебе, – проговорила я, с улыбкой. Тем временем Аманда принесла из погреба бутылку вина из драгоценных запасов Джона, и разлила его по бокалам. – В общем, через два дня я уеду... и больше никогда не вернусь. У меня просто не будет такой возможности.

– Кери, нет! Не надо никуда уезжать! – возразил Алекс. – Тони с ума сойдёт, если узнает. А Мардж?! Ты подумала о ней?

– Поверь, так будет лучше для всех, особенно для Тони. Кстати, я говорила ему, что уеду, только, не сказала когда. И, если выразиться мягко, он пожелал мне счастливого пути... – я сделал большой глоток. – В общем, хочу тебя попросить, чтобы ты заплатил какому-нибудь рыбаку, который бы рассказал всем, что видел, как я прыгаю в реку с обрыва и тону. Деньги на это я дам. Просто, так Марджери без проблем получит мою часть верфи, как только завещание вступит в силу.

Алекс медленно бледнел.

– А почему нельзя просто переписать её на Марджери? Зачем устраивать весь это балаган? – в голосе моего собеседника сквозило непонимание.

– Я не хочу, чтобы Мардж знала о моём отъезде. Боюсь, что она будет меня отговаривать, а я всё ровно должна буду уехать. К тому же, так будет проще, не придётся никому объяснять, куда я делась.

– Ты же понимаешь, что обратного пути уже не будет? И, думаю, догадываешься, что я не смогу врать Марджери, и что обязательно скажу, что ты жива и здорова.

– Конечно, но, пожалуйста, сделай это после того, как я уеду, – я прекрасно понимала, что Алекс ни в коем разе не одобряет моей затеи. Но уже решила, что всё должно произойти именно так.

– А Тони? – спросил мой собеседник.

– А что Тони? Он должен быть только рад, что я окончательно уйду из его жизни... – ответила я, пряча глаза за бокалом.

– Но это же жестоко! – Алекс смотрел на меня, как на жуткого изверга.

– Нет, друг мой, жестоко жить с ним в одном городе, и не иметь никакой возможности быть рядом... И вообще, я должна вернуться домой, к своим близким, родителям, друзьям. Туда, где моё поведение никто не считает из ряда вон выходящим, туда, где можно носить любую одежду и не нужно следовать дурацким правилам этикета, которые изжили себя лет двести назад.

– Знаешь, говорят, что дом, это место где тебе хорошо, где тебя любят и ждут. Кери, разве с нами тебе было плохо? Мы ведь любим тебя... А ты так просто готова всё бросить?

– Алекс, я должна...

– Кто это сказал!? – весь его вид выражал раздражение и злость. Он отказывался понимать меня. – Скажи, кто решил, что ты непременно должна вернуться?

– Я! – ответ был более чем однозначным.

Алекс внимательно смотрел на меня, а в его глазах очень ярко отражалось непонимание, осуждение... а может, и ещё что-то. Выдержать этот взгляд было выше моих сил, поэтому я спешно отвернулась, и отошла к горящему камину.

– Прости... Но своего решения я не изменю. Другого пути нет, и быть не может, поэтому я прошу тебя, помочь мне уйти из жизни этого города красиво.

Честно говоря, за последние две недели я сама неоднократно задумывалась о том, чтобы остаться. Но разумных доводов, говорящих в пользу этого решения было крайне мало. По сути меня здесь держали только Марджери, верфь и миссис Коул. И, конечно, Алекс.

Наверно, Тони бы сейчас с большим удовольствием сказал, что я опять убегаю...

Может быть и так. Ведь, он прав. Я всегда бежала от него, а точнее от своих чувств к нему. Может, пора, наконец, перестать это делать?! Пора столкнуться лицом к лицу со всеми своими страхами?! Хотя, какой теперь в этом смысл...

И всё же, в этот самый момент, я очень чётко поняла, что не смогу отправиться домой, не высказав Тони всего. И тут же решила сделать это в ночь перед отъездом, чтобы не оставить себе ни единого шанса на сомнение. Ведь, даже одного его нежного взгляда, одного прикосновения будет достаточно для того, чтобы я начала сомневаться в правильности своего выбора.

Значит, придётся собрать в кучу всё своё самообладание, волю и выдержу, ведь сейчас я должна быть сильной, как никогда в жизни.

Алекс ушёл, а я ещё долго сидела перед камином, потягивая вино, и размышляла. Правда, мысли мои сейчас блуждали где-то далеко за пределами реальности. Где-то... где грёзы сливаются в мечты, а мечты в иллюзии...

И всего на минуту позволила себе представить, что всё хорошо, что Тони со мной... что он только мой и больше ни чей. А моё воображение легко дорисовало эти картины, наполнив их огромным количеством позитивных эмоций, яркими красками, и, даже, детским смехом. Поэтому, пришлось срочно возвращаться в этот суровый мир, пока иллюзии окончательно не травмировали сознание. Я понимала, что пора смериться с неизбежным, хоть при этом и пыталась лихорадочно найти хотя бы одну вескую причину, чтобы остаться.

Но... Единственная причина, способная меня остановить, никогда этого не сделает. А жаль...

Мне показалось, что два следующих дня вообще прошли мимо меня. Я много думала, работой почти не занималась, старалась ни с кем не разговаривать. И появление Джона семнадцатого мая вечером на пороге моего дома, показалось мне слишком скорым и совершенно неожиданным.

– Кери, рад тебя видеть, – он обнял меня, как будто на самом деле соскучился.

– Давно же мы не виделись, – с нескрываемым скепсисом ответила я.

– Кстати, наслышан о твоих подвигах, – усмехнулся Джон. – Ты в своём репертуаре, даже в этом веке умудрилась попасть на первую полосу сразу двух крупнейших изданий в стране.

– Да уж... – это всё, что мне удалось из себя выдавить. Что ж, я даже и не мечтала о такой бешеной популярности.

Глядя на выражение моего лица, Джон рассмеялся.

– И, может, расскажешь, что связывает тебя с маркизом Дарленским? – он как-то странно на меня посмотрел.

– Уже ничего... – ответила я, присаживаясь на диван.

– А можно подробнее... Кери, это на самом деле важно, – лицо моего собеседника стало настолько серьёзным, что я даже удивилась.

– Объясни почему? – я взглянула на него не менее серьёзно.

– Не могу... – ответил он, опуская глаза. – Но, скажи, как ты умудрилась схлестнуться с Тони?

– Ты что, знаком с ним?! – удивилась я.

– Представь себе, да... – мрачно проговорил Джон. – Несколько лет назад он спас мне жизнь.

– Вот оно как... – я удивлённо хлопала ресницами. – Мир поистине до неприличия тесен!

– Не то слово...

– Когда мы должны выехать? – спросила я.

– По моим расчётам, лучше всего отправиться в путь часа в три утра. Так мы точно никуда не опоздаем.

– В таком случае, я бы хотела поехать попрощаться с Мардж, – проговорила, направляясь к двери. Сейчас было около десяти вечера, то есть самое время пробраться в дом Тони незамеченной. А на мнение Джона по этому вопросу мне было глубоко плевать. Я никуда не уеду, пока не попрощаюсь с той, кого считаю своей сестрой.

– Давай, давай, – ответил Джон, наливая себе виски. – Передавай привет Тони...

– Обязательно! – злобно процедила я сквозь зубы, и вышла за дверь.

Экипаж уже поджидал меня возле дома. Этот возница был моим знакомым. Именно он каждое утро отвозил меня на верфь, а каждый вечер привозил обратно. И именно он сегодня должен будет доставить нас на место. Ехать верхом было бы слишком рискованно, и, как я поняла, Джон не являлся хорошим наездником. Мне даже показалось, что он побаивается лошадей.

Чтобы не привлекать лишнее внимание, экипаж остановился за углом особняка Тони, а в дом я вошла через заднюю дверь, так как прекрасно знала, что её никогда не закрывали. К моему счастью в этот час здесь уже никого не было, и я смогла спокойно подняться по задней лестнице на второй этаж.

К двери комнаты Марджери я пробиралась на цыпочках, стараясь не производить ни малейшего шума. К тому же подобные меры предосторожности были необходимы, чтобы не встретить Тони раньше времени. Нет, мне просто необходимо сегодня с ним поговорить, но только после того, как попрощаюсь с Мардж.

Я осторожно постучала в её дверь, а потом лёгким движением опустила ручку. У моей подруги не было привычки закрываться, и когда я вошла, Мардж сидела за письменным столом, обложившись со всех сторон свечами, и читала какую-то книгу.

– Мардж, – позвала я её шёпотом, чтобы не напугать. Но она было настолько увлечена своим чтивом, что даже не обратила на это внимание. Медленно пройдя по комнате, я присела в кресло, напротив неё, но и это не возымело должного результата. Мне даже стало смешно, как можно настолько увлечённо читать? Когда же терпение моё лопнуло, я просто забрала у неё книгу.

– Кери?! – воскликнула Мардж, удивлённо меня рассматривая. – Что ты тут делаешь, и, почему ты так странно одета?

А одета для нынешнего века я была на самом деле странно. Лёгкие серые джинсы, короткий хлопковый сарафан с широким ремнём под грудью, вязаный кардиган и балетки, совершенно не вписывались в обычаи Англии девятнадцатого века, Так что поверх всего этого мне пришлось нацепить длинный белый плащ.

– Только не говори мне, что ты меня бросаешь... – судя по всему, Марджери сама догадалась и почему я так одета, и зачем я пришла. – Кери, нет, пожалуйста, не нужно этого делать!

– Мардж, тише, – от нахлынувших эмоций мне стало сложно говорить. – Я очень тебя люблю, и считаю своей сестрой. Я безмерно благодарна тебе за всё, что ты для меня сделала, но... мне пора возвращаться. Я знаю, что ты меня понимаешь. Сама не хочу уезжать, но здесь не мой мир, и не моя жизнь.

На глазах моей подруги навернули слёзы.

– Кери... – проговорила она, даже не пытаясь остановить их. – Я не хочу тебя терять. Пожалуйста, останься. Ведь здесь у тебя есть любимое дело, здесь ты законодатель моды, и дом у тебя есть. Я, Алекс... Ведь мы же никогда тебя не бросим!

– Марджери, дорогая моя, – я обняла её, а она уткнулась в моё плечо. – Я знаю всё это, но... я должна. Прости меня, пожалуйста.

Так мы простояли по меньшей мере полчаса... Посреди комнаты и обнявшись. Когда же истерика Мардж, наконец, отступила, она, судя по всему, решила использовать последний козырь в моём убеждении.

– А как же Тони? – спросила девушка, подняв на меня красные от слёз глаза.

– А где он сейчас?

– Я видела, как он поднимался в свою комнату... – ответила Марджери, не понимая, к чему я клоню.

– А ты можешь попросить его спуститься в кабинет, под любым предлогом, – проговорила я, с надеждой глядя на подругу.

– Ты хочешь попрощаться с ним? – спросила она, а в её глазах появился слабый огонёк одежды.

– И это тоже... Просто... я не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки.

Мардж смерила меня долгим подозрительным взглядом, но тут же кивнула в знак согласия.

– В таком случае, буду ждать его в кабинете, только, пожалуйста, не говори ему ничего. Если можешь, просто придумай предлог, чтобы он спустился, я буду тебе очень благодарна...

– Иди уже... – сказала Марджери улыбаясь. – И, Кери, если когда-нибудь ты решишь вернуться, знай, мы всегда тебя примем.

– Даже если я и захочу, увы, это будет невозможно... – грустно сказала я, выходя за дверь. Интересное у нас получилось прощание. Я бы даже сказала, оригинальное. Вот только не стоило надеяться, что и разговор с её братом пройдёт так же гладко.

Прошмыгнув в кабинет Тони, в котором сегодня царила кромешная темнота, я присела на диван и зажгла две, стоящие на столе, свечи. Свой, до жути неудобный плащ, я сложила рядом. Возможно Тони шокирует мой внешний вид, ну и пусть.

Минуты ожидания тянулись невыносимо долго. Мне показалось, что за это время можно было прочитать несколько крупных поэм и дойти не то что до кабинета, а сбегать до Темзы и обратно...

Я нервничала. Разговор предстоял не из приятных, но теперь я была обязана сказать ему всё, о чём до этого молчала. Тони был достоин того, чтобы знать правду. Вот только я даже не предполагала, как он её воспримет.

Не знаю, сколько просидела, размышляя о последствиях своего решения, но из дум меня вывел гулкий и до боли знакомый стук шагов – Тони шёл в кабинет. Ещё с тех времен, когда я жила в этом доме и старательно от него пряталась, отлично запомнила, как звучат именно его шаги. И вот, наконец, дверь открылась, и он вошёл, но, увидев меня, замер посреди комнаты.

Как два идиота мы смотрели друг другу в глаза, и никто не решался заговорить первым. Жаль, что при таком тусклом освещении я не могла понять, что выражает его взгляд, но, явно чувствовала, насколько он был шокирован.

– Привет... – только и смогла проговорить я. Тони дёрнулся, будто выходя из оцепенения, и тут же его лицо приняло универсальный надменно-презрительный вид. Медленными грациозными шагами он прошёл через комнату и присел напротив меня.

– Привет, – ответил он. – Думаю... если ты решила прийти сюда, несмотря на мой запрет и на мою просьбу не попадаться мне на глаза, значит, случилось что-то важное.

Его тон был насмешливо надменным, что больно цепляло моё и без того раненое сердце.

– Я хотела поговорить...

– А разве мы ещё не всё обсудили?! – он притворно удивился.

– Не всё, – я, наконец, осмелилась взглянуть в его глаза. Но они были ледяными и не выражали сейчас ничего, кроме презрения.

– В таком случае, я готов слушать, – сказал он, и скрестив руки перед грудью, взглянул на меня. Да уж, не думала, что всё будет настолько сложно.

Возникло дикое желание немедленно встать и уйти, и в этот момент остановило меня только то, что другой возможности поговорить у нас больше не будет. Никогда.

– На рассвете я возвращаюсь домой, – на эту фразу Тони никак не отреагировал. По крайней мере, мне так показалось. – Джон нашёл способ, и сегодня утром будет единственная возможность для меня вернуться назад, в своё время.

– Ты решила сообщить мне лично, что с завтрашнего дня я буду окончательно избавлен от твоего общества?! – сказал он, окидывая меня презрительным взглядом.

– Нет, – я всеми силами старалась держать себя в руках, трезво понимая, что просто не могу позволить себе сейчас сорваться. – Я пришла не за тем, но буду рада, если мой отъезд принесёт тебе счастье.

В комнате опять повисла напряжённая тишина.

– Ты всё сказала? – задал вопрос мой собеседник, вставая с дивана. – Уже слишком поздно, я иду спать.

Он сделал несколько шагов к выходу, и я, наконец, осознала, что если он уйдёт сейчас, то я уже никогда его не увижу.

– Стой! – воскликнула в отчаянии.

– Что-то ещё? – спросил Тони, не поворачиваясь. И кто бы знал, как меня сейчас ранил его равнодушный тон.

– Да... Мне бы хотелось, чтобы ты знал... я люблю тебя... – я сказала это, и как будто почувствовала себя свободнее. Тони молчал, не шевелясь, наверно, именно поэтому у меня и нашлись силы, чтобы продолжать. – Случилось то, чего я так боялась и хотела избежать. Ты, Тони, стал смыслом моей жизни. Я никогда не думала, что любовь может быть такой сильной, всепоглощающей, и... разрушительной. И домой я возвращаюсь только потому, что жить здесь без тебя просто не смогу, а делить тебя с кем-то для меня будет слишком больно... Я искренне надеюсь, что при перемещении обратно у меня сотрутся все воспоминания о том, что здесь произошло. Ведь иначе просто не смогу жить нормально... – я замолчала, закрывая лицо ладонями. Энтони же так и стоял не двигаясь. Я чувствовала, что на глазах начинают наворачиваться слёзы, говорить стало сложно, но мне нужно было сказать всё. – Прости... я постоянно бегала от тебя, надеясь, что если перестану тебя видеть, то всё пройдёт. Но... это не лечиться, Тони! Против этого нет лекарств! И, прячась от тебя, я старалась убежать от самой себя... от собственных чувств! Убежать от неизбежного, но... это невозможно... – слёзы подкатили к горлу, лишая возможности говорить. Я прилагала неимоверные усилия, чтобы задержать их ещё хотя бы на мгновение. – Прости... просто, я хотела, чтобы ты знал. Я думала... что это будет, по крайней мере, честно.

Не дожидаясь ответа, резко схватила плащ и пулей вылетела из кабинета. Я боялась услышать то, что мог сказать мне Энтони. Не стоит мне ничего знать. Пусть лучше это навсегда останется для меня тайной.

Промчавшись через коридор, я выбежала из дома и отправилась туда, где меня поджидала коляска. И только оказавшись в ней, наконец, позволила себе разрыдаться. Слёзы скатывались по щекам, а я судорожно растирала их ладонями. Но теперь... точка была поставлена, и скоро вся эта история останется всего лишь странным воспоминанием.

Глава 30. Последний шанс.

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.

(Уильям Шекспир)

Когда я вошла в дом, часы показывали уже половину второго, а значит, до отъезда осталось всего ничего. Джон всё так же сидел на диване и, попивая виски, рассматривал огонь.

– Что, скучаешь по телевизору? – усмехнулась я.

– Нет, – ответил он вполне серьёзным голосом. – Размышляю о жизни... Так сказать, о превратностях судьбы...

– Может, поделишься своими выводами? – я присела рядом с ним, и налила виски во второй стакан, но Джон забрал его у меня, и тут же осушил залпом.

– Тебе не желательно пить сейчас, – проговорил он. – А что касается выводов... уверена, что хочешь вернуться?

– Уверена! – грубо ответила я.

– А вот твои заплаканные глаза, говорят обратное... – он встал, и с философским видом прошёл по комнате.

– Скажи, разве здесь тебе было плохо? – спросил он.

– Нет, – ответила, даже не задумываясь. – Мне очень повезло встретить замечательных людей, которые меня поняли и приняли такой, какая я есть...

– Может, тогда есть смысл попробовать построить свою жизнь здесь, в этом веке?

– Нет, Джон, я уже решила, что вернусь домой...- сказала я, глядя на него с вызовом.

– А ты не думала, что там, в нашем времени, тебе станет ещё хуже, чем сейчас, ведь его не будет рядом... – он говорил так загадочно, и так уверено, что я явно представила себе жизнь без Тони, и ужаснулась. Но уже в следующий момент поняла, что и здесь не смогу быть с ним. А если нет никакой разницы, то я выбираю дом.

– На всё ровно не быть вместе, и не важно, где я... здесь или в нашем времени. Так что, вопрос решён, я возвращаюсь домой.

– Ну как знаешь... – Джон посмотрел на меня, как на полоумную. – Эта только твоя судьба, и только тебе решать каким станет твоё будущее, – он снова внимательно посмотрел мне в глаза, а потом продолжил, как бы между прочим: – Пойдём на кухню, нам бы не помешало перекусить перед отъездом.

Когда Аманда узнала, что сегодня ночью мы с Джоном уедем вместе, то сначала долго причитала, на тему, “на кого ж вы меня покидаете”, а потом вдруг решила, что нас обязательно нужно очень плотно накормить.

Огромный обеденный стол на кухне был целиком и полностью заставлен различными яствами. Да нам бы и за неделю не удалось съесть всё это, но, Аманда была непоколебима. В итоге попробовав всего понемногу, мы забрали с собой пирожки, и отправились в путь.

Экипаж ехал медленно, так как тусклый факел слишком плохо освещал дорогу. Мы почти не разговаривали... каждый был погружен в свои собственные размышления.

Коляска медленно катила вдоль реки... Давно позади остался Лондон с его мостами, улицами и особняками, и теперь мимо мелькали только высокие деревья и всё-та же пресловутая река.

Как я поняла, из объяснения Джона, ему, наконец, удалось вычислить точно место временного коридора, который, как и предполагалось, находился в реке, и на рассвете, я должна была нырнуть туда. И, если всё пройдёт гладко, то после этого прыжка очнуться мне предстоит уже в родном двадцать первом веке. Вот только я была совсем не уверена, что он для меня всё ещё родной.

Чем ближе мы подъезжали к месту, тем сильнее меня одолевали сомнения. Ведь обратного пути не будет. А если, мне так и не удастся забыть Энтони? Что будет тогда?! Ведь здесь, я хотя бы изредка могла бы его навещать, там же у меня такой возможности не будет...

Работа? Заниматься делами верфи нравилась мне гораздо больше, чем то, чем я зарабатывала раньше, получая минимум удовольствия за средних размеров оклад. И здесь и там у меня были люди, которых я чисто и искренне любила. Так что этот показатель вообще нельзя брать в расчёт. Но оставались ещё родители, по которым я просто безумно соскучилась... брат... сестрёнка. И я уже не говорю об электричестве, интернете, горячей воде, которая бежит прямо из крана, сотовом телефоне, транспорте!

Получается, что выбор очевиден. Даже не смотря на то, что я уже привыкла жить без всех этих прелестей цивилизации.

Мы остановились на большом пустыре, который заканчивался высоким обрывом и рекой.

– Вы действительно хотите, чтобы я оставил вас здесь? – удивлённо спросил нас кучер.

– Да, – я ободряюще ему улыбнулась. – Не стоит о нас беспокоиться. Можно сказать, что здесь у меня назначена встреча. А теперь вам пора уезжать.

– Я вернусь через час после рассвета, – сказал возница. И, развернув коляску, рванул вперёд.

Часы Джона показывали пять утра, и до нужного момента оставалось чуть больше часа.

Он бросил свою сумку на землю, а сам присел на неё.

– Ну вот, Кира. Можно сказать, что это финишная прямая твоего путешествия, – проговорил Джон. – Так сказать, самое подходящее время для подведения итогов. Итак, расскажи, что ты поняла и какие выводы сделала во время пребывания здесь.

-Хм, – усмехнулась я, – разные выводы. Во-первых, теперь лично мной доказано, что человек способен привыкнуть ко всему, даже к отсутствию прелестей цивилизации, – я задумалась. – Здесь я поняла истинную ценность дружбы... И... бескорыстия. Осознала, какое удовольствие испытываешь, имея возможность реализовывать свои идеи и нести их в массы.

– Ты сейчас о своих рисунках? – спросил Джон, поворачиваясь ко мне. Жаль, что в темноте я не смогла разглядеть выражения его глаз, но, по-моему, он не воспринимал всерьёз моё занятие. – Я был искренне удивлён, услышав твоё имя из уст одной моей знакомой модницы. Ты для них теперь почти священна. Того и гляди, начнут приносить тебе дары и поклоняться...

– Хватит издеваться! – выпалила я, улыбаясь. – Всё, что я делаю, это рисую платья и костюмы, а то, как их воспринимают окружающие уже не моя проблема. А вообще, я очень рада, что мои работы нашли свою жизнь и своих поклонников.

– Жаль, что теперь твои фанатки лишаться своего кумира... – продолжал издеваться Джон, нахально улыбаясь.

– Ну что ж, значит, найдут другого, – ответила я.

– А как же твоя верфь? Не жалко бросать то, во что вложено столько сил? – я не могла понять, чего он хочет добиться своими вопросами. Чтобы я сейчас, находясь на пороге своего возвращения, развернулась и убежала назад? Не думаю, что это было бы правильно...

– Я сделала для неё всё, что могла. К тому же, сейчас ей управляют очень талантливые люди.

– Твоя подруга, Елена, говорила мне, что ты очень любишь лошадей... Может, есть смысл заняться их разведением? Ведь здесь на них гораздо больший спрос, чем в нашем веке...

– Ленка?! – я улыбнулась, вспоминая мою старую добрую подругу. – И часто ты с ней видишься?

– Нет, только когда они с Максом приезжают в Лондон. Иногда раз в месяц, иногда чаще...

– Ты хочешь сказать, что они до сих пор вместе? – я широко улыбнулась и удивлённо округлила глаза.

– Я даже больше тебе скажу... они уже несколько месяцев как женаты, – он проговорил это таким заговорщическим тоном, что я невольно рассмеялась.

– Ничего себе, новости! У меня нет слов! – я не могла поверить, что моя взбалмошная подружка дала себя окольцевать. И была безумно рада за неё... наконец, закончились её бесконечные скитания от “козла” к “козлу”! А может, у неё просто открылись глаза? Ведь люди не такие плохие, как всегда казалось ей... Конечно, попадаются отдельные экземпляры, но всё же... Ах, Лена, Лена... Наконец, и на твоей улице наступил праздник! Жаль, что я не была на свадьбе. Ну, ничего, поздравлю их, когда вернусь.

– Они такая забавная пара.... – проговорил Джон. – Эти ребята, на самом деле стоят друг друга, и при этом создают впечатление идеально гармоничного союза.

– Очень рада за них! – сказала я. Туповатая счастливая улыбка застыла на моём лице и никуда оттуда уходить в ближайшее время не собиралась.

– Скажи, ты будешь скучать по этому веку? – продолжил Джон свой допрос.

– Конечно! – ответила честно. – Я оставляю здесь очень дорогих мне людей: Мардж, Алекс, миссис Коул, Марк, Аманда, и даже Белинда... Все эти люди очень мне дороги.

– А Тони? – это имя, сказанное Джоном, показалось мне каким-то чужим и холодным. Сразу вспомнились все обстоятельства нашего сегодняшнего разговора. Его надменный вид, и ледяной взгляд... Тони... Жаль, что мы слишком разные, и не существует моста, способного соединить края пропасти, что нас разделяет.

– Мне кажется, или ты уговариваешь меня остаться? – я задала этот вопрос, поворачиваясь к Джону. Он смотрел на меня, о чём-то явно размышляя.

– Нет, я не имею на это никакого права. Просто хочу убедиться, что ты трезво понимаешь, что потеряешь, оставив этот век, – его тон сейчас гораздо больше подошел бы почтенному старцу, умудрённому вековым опытом, нежели молодому мужчине. – И, ты не ответила на мой вопрос. Ты будешь скучать по своему маркизу? Только скажи мне честно...

– Честно?! – я посмотрела на него с вызовом. – Я люблю его, Джон. И это чувство съедает меня изнутри... – я грустно усмехнулась. – Думаю, этого довода достаточно для ответа на твой вопрос...

– Так я и думал... – проговорил мой собеседник с улыбкой. – И ты готова оставить его? Готова бросить всё из-за глупой мысли, из-за вашего классового неравенства?

– Джон! Мы из разных эпох! Мы совершенно разные люди и почти не находим общего языка!

– Тем не менее, это не помешало тебе в него влюбиться... – насмешливым голосом, констатировал Джон. – Кстати, а как он к тебе относиться?

– Никак! – ответила я, почти не скрывая своё раздражение. – Сначала кричит, что я пыль на его дороге, потом утверждает, что хочет быть со мной, и предлагает почётную роль официальной любовницы, затем говорит, что всем сердцем меня ненавидит... В общем, он сам не определился, кто я для него.

– Вижу у вас очень насыщенные отношения... – усмехнулся Джон. – Ты сегодня говорила с ним? – в голове снова пронеслась мысль, что я присутствую на допросе. Нечто подобное чувствовала, когда мистер Кренто пытался вытащить из меня обстоятельства моего триумфального дефиле на открытии “Артемиды”.

– Да, говорила...

– И что?

– И ничего! – раздражение росло во мне с каждой секундой, с каждым услышанным словом.

– А подробнее можно?

– Ты что, психолог, чтобы я тебе тут всё рассказывала?! – выпалила я, повышая голос.

– Нет, Кир, – теперь в его тоне проскальзывали виноватые нотки. Видимо, он, наконец, понял, что слегка перегнул палку. – Просто я хочу тебе помочь... Отгородить от непоправимых ошибок. Поверь, я знаю многих, кто сознательно отказался от своей любви... Это глубоко несчастные люди, и ничего уже не способно сделать их счастливыми. Ни деньги, ни власть... ничего.

– Прости... – тихо сказала я. – Просто, я чувствую, что мой шанс здесь уже упущен. А значит, мне лучше вернуться домой... и попробовать начать всё заново.

Небо начало стремительно светлеть, и времени на раздумья почти не осталось. Джон всё-таки добился своего. Ему удалось поселить в моей душе сомнение, и теперь оно терзало меня с неистовой силой. Казалось бы, выбор очевиден. Я должна вернуться в свою жизнь! Но здесь невольно возникал вопрос: какая из них моя? Та, где я лишь муравей в муравейнике нашего общества, имеющий очень условное право выбора, вогнанный в стереотипы современности... Или та, где меня хоть и считают чудачкой, но принимают такой. Где я руковожу крупным предприятием и имею возможность сделать жизнь людей хоть чуточку лучше... Да, и там и здесь есть и свои плюсы, и свои минусы. Но... как же всё-таки сложно выбирать, когда от твоего решения зависит вся дальнейшая жизнь! Хотя, мы ведь каждый день принимаем такие решения. И все они имеют огромное значение для нашего будущего. Вот только, зачастую, мы об этом даже не подозреваем. А сейчас, я точно знаю, насколько важно моё решение. И готова его принять!

– Кир, пора решать, – проговорил Джон, когда солнце уже показалось из-за холма.

– Я решила... – ответила я, вставая и закидывая сумку на плечо. – Спасибо тебе за всё...

Сказав это, я направилась к краю обрыва, и остановившись на большом выступе, посмотрела, на бурлящую внизу воду. Река несла свои потоки через многие километры. Её волны видели многое и многое знают, но... им незачем это знание, ведь они всё ровно, рано или поздно вырвутся в огромный и бескрайний океан.

Как же просто плыть по течению. Тебе не нужно прилагать почти никаких усилий, чтобы двигаться. Вода сама несёт тебя. Она уже всё за тебя решила. Но в этом пути есть одна важная особенность: вода несёт тебя не туда, куда желаешь ты, а туда, куда желает она. А тот, кто хочет идти своим путём, всегда сталкивается с сопротивлением течения. И только от него самого, от его воли и веры в себя, зависит, хватит ли ему сил дойти...

Шум бегущих волн полностью закрывал сознание, возвращая мысли всё к тем же философским темам. Странно получается, глядя на огонь, успокаиваешься и невольно начинаешь задумываться о прекрасном и вечном. Когда мчишься галопом верхом на коне, встречный ветер способен выдуть из головы все мысли, оставив только один голый инстинкт самосохранение и пьянящее чувство свободы... А вот шум воды, наоборот, бьет по нервам, навевая странные мысли и подталкивая к решительным действиям.

Я стояла на самом краю, и чувствовала, как мелкие камушки осыпаются из подмытого грунта под моими ногами. Прекрасно осознавая, чем мне это грозит, я лишь посмотрела на небо, которое в этот утренний час имело нежный голубой цвет, вдохнула аромат весеннего утра и сырости, и в следующий момент земля ушла из под ног, и я рухнула в воду.

Ледяные потоки обжигали кожу. Мокрая одежда тянула вниз. Я даже не пыталась плыть. И лишь оказавшись под водой сразу почувствовала, как меня начинает затягивать на дно. В это самый момент сработал так любимый мной инстинкт самосохранения, и я начала лихорадочно грести всеми конечностями, стараясь выплыть на поверхность. Но этих усилий было слишком мало, и, несмотря на них, я продолжала медленно погружаться всё глубже и глубже.

И тут почувствовала, что меня кто-то схватил за руку, и резким рывком вернул на поверхность. От удивления, глотнув большую порцию воды, я закашлялась, и грести самостоятельно не могла. В этот момент всё тот же заботливый спаситель обхватил меня под грудью и потащил к берегу.

Сейчас я не знала, благодарить его или ругать. Сейчас это было не важно... Жажда жить кипела во мне огромным котлом. Я с жадностью хватала ртом воздух, стараясь насладиться им, как будто находилась без этого ценного сокровища не несколько минут, а много долгих лет. Вот же правдива поговорка, что чтобы что-то оценить, нужно это потерять...

Но уже в следующий момент осознала, что лежу на чём-то твёрдом и холодном. Рядом слышалось чьё-то частое дыхание, и повернув голову, я наткнулась на злобный взгляд Тони. Сейчас он был больше похож на оборванца, или на мокрого кота... вариантов много. Одежда намокла и была испачкана в грязи, со всклоченных волос струйками стекала мутная вода, но в глазах я видела злость и страх. А ещё дикий, животный ужас.

– Если... когда-нибудь... ещё, хотя бы раз, ты совершишь что-то подобное... – говорил он отрывисто, стараясь при этом отдышаться. – Я убью тебя сам, собственными руками!

Услышав это, я улыбнулась, а его взгляд потеплел. Он подполз ко мне, и сгрёб в свои объятия. Мы оба были мокрыми, на улице было очень даже прохладно, но сейчас, в крепких и таких родных объятиях Тони, я чувствовала себя самой счастливой на этой планете.

– Дурочка! – продолжил он, сильнее прижимая меня к себе. – Зачем ты это сделала?! Глупая!

Говорить сейчас не было сил, да и что говорить. Я была согласна со всем, что услышала от Энтони. Я уже поняла, что решение было неверным! И что мой дом, мой истинный дом может быть только рядом с ним...

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда способность адекватно мыслить полностью ко мне вернулась.

– Тебе как, правду сказать?! Вообще, если ты, конечно, не заметила, я вытаскивал одну глупую девушку из реки, – он говорил это с какой-то доброй весёлостью в голосе. Как будто всё это было всего лишь шуткой, розыгрышем. – А вот зачем она туда прыгнула? Наверно в очередной раз пыталась от меня убежать... Но тут встаёт вопрос, почему она хотела это сделать? Я почти уверен, что она просто не знала, как сильно я её люблю, и что моя жизнь без неё не будет иметь совершенно никакого смысла! А почему она не знала? Да потому что я глупец!

– Тони... – только и могла сказать я. Он опустил голову, заглядывая мне в глаза. – Это правда?

– Что я глупец? – он улыбнулся, а взгляд стал таким тёплым и нежным, что я моментально забыла, что дрожу от холода. – А ты-то сама как думаешь? Если отпустил тебя? Если позволил тебе уйти?!

– Нет... – я смотрела на него как на ангела. – Что ты меня любишь...

– Да, малышка, и прошу, никогда в этом не сомневайся! – в этот момент я была готова разрыдаться, так велико было счастье, которое переполняло всю меня. Я поняла, что согласна на всё, лишь бы только он был рядом... и... любил меня.

– Ну что, водоплавающие, может, стоит развезти костёр? – услышала я голос Джона, который быстрыми шагами направлялся к нам, с большой охапкой сухих веток. – Ведь в этом прекрасном веке, даже от банальной простуды вас здесь лечить будут слишком долго. Лучше согреться...

Скинув свою ношу на землю, и уложив её шалашиком, он буквально за минуту разжёг на поляне огонь. Стянув с себя мокрую одежду и развесив её на ближайших ветках, мы присели поближе к костру, укутавшись вдвоём в мой длинный плащ.

Джон присел напротив, и с довольной улыбкой смотрел на нас, перевода свой хитрый взгляд с меня на Тони, и обратно.

– Вот смотрю на вас и думаю, – сказал наш гуру психологии, – Есть ли верх человеческой глупости? Вы так долго убегали от очевидного, что, в итоге чуть не разрушили всё окончательно. Подумайте, сколько неприятных моментов можно было избежать, будь вы чуточку откровеннее с собой и немного смелее друг с другом?!

– Знаешь, Джон, – задумчиво проговорила я. – Можешь мне не верить, но я ни о чём не жалею! Ведь это был наш путь, и мы должны были преодолеть его...

– Да, – согласился Тони. – Но, мы прошли его порознь, и это было поучительно. А вот наш дальнейший путь мы обязательно пройдём вместе, и чует моё сердце, это будет интересно!

– Но скажи, как ты нас здесь нашёл? – спросила я того, к чьей широкой и тёплой груди сейчас прижималась.

Тони посмотрел на меня со смирением.

– После твоего ухода я ещё долго не мог прийти в себя. Так и стоял посреди кабинета, с ужасом осознавая, что натворил... Ты сказала, что на рассвете вернёшься домой. Я хотел тебя остановить! Я понял, что если тебя не будет рядом, то в итоге я просто свихнусь. Но не имел ни малейшего понятия, где тебя искать. И тут принесли письмо...

– Какое ещё письмо?! – я удивлёно посмотрела на Тони, потом медленно перевела взгляд на Джона. Последний выглядел сейчас чрезвычайно довольным собой... А задумчивая улыбка и горящий взгляд почти точно указывали, что он приложил к этому руку.

– Ты? – спросила я, обращаясь к нему.

– Я! – с гордостью ответил он. – А что мне оставалось делать? Ни меня, ни голос своего разума ты слушать не желала! Пришлось идти на крайние меры.

– В письме чётко описывалось что, где и когда должно произойти с тобой, чтобы ты могла вернуться в своё время. Как только я его прочитал, то сразу же понёсся сюда, но... Ты даже не представляешь, что я пережил, когда увидел, что ты упала в реку. Я думал, что опоздал... что теперь ты потеряна для меня навсегда, но всё же прыгнул. – Он сильнее прижал меня к себе, как будто боялся, что как только отпустит, я испарюсь. – С болью осознал, что всё уже потеряно, но вдруг над водой мелькнула твоя рука. В тот момент я не думал, что делаю, чем рискую... И просто нырнул за тобой.

– Ты спас мою жизнь... – проговорила я. – Вряд ли моё существование без тебя можно было бы назвать жизнью.

– В таком случае, я спас сегодня две жизни. Свою в том числе...

– Знаешь Кир, – задумчиво проговорил Джон. – Своим неожиданным появлением в этом веке, ты невольно вмешалась в ход событий. Многое из того, что должно было произойти, так и не произошло. Эти события заменили другие. И, благодаря тебе, история одной конкретной семьи из трагедии превратилась повествование явно другого жанра, – он усмехнулся. – Представь, чем бы всё закончилось, не свались ты на голову Марджери. Думаю, твоей фантазии для этого будет больше чем достаточно. Ты принесла им мир... И, что-то мне подсказывает, что это и есть твоя судьба...

Мы с Тони молчали, обдумывая сказанное Джоном.

Не знаю, согласиться с ним, или нет... Ведь уже никто не узнает, как бы сложилась жизнь всех нас, не упади я год назад за борт катера. Хотя, судя по довольному прищуру Джона, он знает. И, почему-то, я склонна ему верить.

За деревьями послышалось ржание лошади.

– Видимо, мне пора, – сказал хранитель времени.

– Ты возвращаешься сегодня? – спросила я его.

– Да, – ответил он с улыбкой. – У меня там много дел.

– Ты передал моим родителям, что я жива? – этот вопрос был для меня чрезвычайно важен.

– Нет, Кир, не передал... – проговорил он. – Понимаешь, Лена рассказывала, что за этот год многое изменилось в твоей семье. У твоего брата родилась двойня, младшая сестра поступила в институт. Они все мужественно перенесли потерю тебя, и я не вижу смысла бередить старые раны. Главное, что они помнят тебя, а ты не забываешь их. Я не думаю, что стоит сейчас объявлять им, что их дочь жива и здорова, и даже счастлива, но... её странным образом занесло в девятнадцатый век...

Я глубоко вздохнула, вынужденная признать доводы Джона верными. Тони ободряюще сжал мою ладонь.

– Думаю, ты поступил правильно... – согласилась я.

– Обязательно заходи к нам в гости, когда будешь в городе... – проговорил Тони. – Наш дом всегда для тебя открыт.

– Приятно слышать это, милорд, – проговорил Джон, шутливо поклонившись. – А теперь, мне пора. Вот только последний совет, так сказать, на дорожку: Будьте терпимее к друг другу, и всё у вас будет замечательно!

Сказав это, он быстро взбежал по тропинке вверх, и уже через минуту в тишине утра послышался удаляющий стук копыт и скрип коляски.

Мы долго сидели в тишине, греясь у костра, и наслаждаясь близостью друг друга. Я осознавала, что теперь никуда не отпущу Тони, но так, же прекрасно понимала, что нам придётся многое принять в друг друге, со многим смириться.

– Тони, в свете последних событий, и моего позора на всю страну, моё присутствие в твоей жизни, пусть и в качестве фаворитки, может негативно отразиться на твоей репутации... И, если для тебя это на самом деле важно, то мы можем что-нибудь придумать...

– Кери, родная, – проговорил он, накручивая прядь моих волос на палец. – Я давно понял, что тебя безумно раздражает мой титул, и если ты захочешь, я просто от него откажусь, передав это право Марку. Но, в таком случае наш сын не сможет его получить, и ты будешь просто миссис Свон, а не маркизой Дарленской...

Я опешила.

– Это можно расценивать, как предложение руки и сердца? – удивлённо спросила я, не веря своим ушам.

– Ну... – проговорил он, загадочно улыбаясь. – Всё будет зависеть от твоего ответа. Так ты готова разделить со мной бремя титула или мы передадим его моему брату?

– Думаю, что ради тебя, я готова принять даже столь ненавистный мной титул... – проговорила я, не веря своему счастью...

– В таком случае, решено, будем нести его вместе!

Эпилог.

Страх – это слабость и потому: Кто испугался, – уже побеждён!

(“Эльфийская рукопись”)

Звук быстрых уверенных шагов эхом раздавался в тишине пустынной ночной улицы. Этой холодной августовской ночью было настолько спокойно, а место настолько нелюдимым, что я ни на секунду не сомневалась, кто именно сейчас движется в нашем направлении.

Тем временем, в тусклом свете луны обрисовался силуэт мужчины. Он был невысокого роста, достаточно полный, я бы даже сказала круглый, а карманы его дорогого пиджака коряво топорщились от количества денег.

Я знала, что этот человек сегодня выиграл в карты довольно крупную сумму золотом, но природная жадность не позволила ему нанять экипаж, чтобы добраться домой. Он, по-видимому, считал, что пройти пешком несколько кварталов будет и проще и дешевле.

– Вил... – тишину ночной улицы нарушил странный шипящий голос.

Мужчина остановился, оглядываясь по сторонам. Но, кроме него здесь не было абсолютно никого. Решив, видимо, что ему почудилось, он продолжил движение дальше.

– Вильям... – раздался зловещий звук, но уже совсем с другой стороны. Теперь путник решил остановиться и осмотреться повнимательнее. Очень кстати, где-то гукнула сова, а лёгкое дуновение ветра прокатило по дороге какую-то пустую коробку.

– Вил... – зловещим голосом, проговорила я.

– Кто здесь?! – крикнул мужчина. На его лице отразился испуг. Он крутился на месте, пытаясь обнаружить того, кто его звал. Мне даже показалось, что он смотрит на меня. Хотя, была абсолютно уверена, что он не может меня видеть. Сейчас я стояла в тёмной комнате возле большого окна, и смотрела на прохожего. Его испуг настолько развеселил меня, что я чуть было не засмеялась в голос. В этот момент, ободряющий взгляд и нежный поцелуй Тони, вернули мне осознание важности всего происходящего здесь.

– Вильям... – теперь голос звучал откуда-то с противоположной стороны улицы, где, в лунном свете, словно ниоткуда появился силуэт женщины.

Мужчина повернулся на звук, и тут же опешил. Правда, то, что он увидел, выглядело, мягко говоря, жутковато.

Женщина оказалась до странного бледна, это было заметно даже при тусклом лунном освещении. Вокруг её глаз темнела зловещая чернота.... Её длинные светлые волосы развивались при каждом новом порыве ветра, а чёрный балахон, лишь слегка открывал её белые руки с почерневшими ногтями...

– Кетти?! – испугано воскликнул путник.

– Да, Вильям... это я... – проговорила женщина и как будто поплыла в его направлении. Он не мог даже пошевелиться. Я видела, как он трясущимися руками смахивает холодный пот со лба и не может отвести взгляд от своего видения.

– Что.... что ты здесь делаешь?! – испуганно спросил он, инстинктивно делая шаг назад. – Ты же умерла!

– Да, Вил, и умерла я во многом благодаря тебе... – женщина не открывала рта, а фраза прозвучала откуда-то сбоку, но голос был именно её, и Вил в этом ни капли не сомневался.

– Кетти, нет... я же любил тебя! – его голос срывался, а дрожь в руках была настолько сильной, что он не знал куда их деть.

– Ты предал меня... Ты предал своего друга... Ты добился нашей гибели... и теперь ты осмелился мучить моих детей...

– Кетти... нет... Кетти... это не так, – пытался оправдаться мужчина, делая ещё шаг назад.

– Нет смысла врать, Вильям... – сказала женщина, подходя ближе . – Я пришла, чтобы отвести тебя в ад...

– Кетти нет... я давно раскаялся во всём... – он упёрся спиной в стену дома. Отступать дальше было просто некуда.

– Поздно... Слишком поздно... – она подошла ещё ближе, и провела ледяной белой рукой с длинным чёрным когтем по его щеке. Мужчина шарахнулся.

– Кетти, прости меня... прошу... дай мне шанс всё исправить! – по его дрожащему голосу, я поняла, что он плачет. Вот, оказывается, на что способен человеческий страх, он даже самых отъявленных негодяев превращает просто в людей, со всеми полагающимися им слабостями...

– Как, Вил? – спросила женщина, с притворным удивлением.

– Я верну всё, что у вас забрал... обещаю... верну расписки... все до единой...

– Это не вернёт мне жизнь... – ответила женщина. Её голос звучал настолько жутко, что я поёжилась.

– Кетти, прошу... умоляю... – он упал на колени, и сейчас ползал у её ног, как какой-то червяк. Зрелище это было настолько жалким, что я предпочла отвернуться.

– Ладно, но.... только если мой сын тебя простит... – проговорило это жуткое привидение, поворачиваясь к нему спиной, и делая пару шагов в сторону. – Завтра же утром ты признаешься ему во всём... и если он решит даровать тебе жизнь, то я оставлю тебя в покое... если же нет... – она злобно усмехнулась. – Что ж... я вернусь за тобой...

– Вернусь... – зловещим голосом повторила я, отвлекая внимание Ротвиша к своему окну.

– Вернусь... – раздался голос с противоположной стороны. Он медленно повернул голову туда, но так никого и не увидел, а когда повернулся обратно, странного призрака уже не было.

Мужчина медленно сполз по стене, рассыпая такие дорогие его сердцу золотые монеты, и тихо заплакал. Но, спустя пару минут, страх всё-таки взял своё, и он, резко поднявшись, бегом бросился в сторону своего дома.

Наблюдая, как быстро он покидает эту зловещую улицу, я улыбнулась. Шоу прошло на ура!

Но игра пока не закончена.

Через несколько минут, у входа в соседний дом остановилась большая карета, и мы с Тони поспешили спуститься вниз.

– Всё прошло просто замечательно, – сказала я, садясь на мягкий диван в нашем транспорте.

– Я так нервничала, – проговорила миссис Свон, надевая серый плащ поверх своего балахона. – Мне всё казалось, что ещё чуть-чуть и он обо всём догадается.

– Да нет же, вы прирождённая актриса! – успокоила её я. – Вы играли так убедительно, что мне даже стало жалка Ротвиша.

– Ещё рано делать выводы, – возразил мистер Свон, обнимая жену. По его лицу было видно, что всё наше представление стало для него настоящей мукой. Да он и с самого начала не одобрял эту, по-настоящему, безумную идею.

– А вот я уверен, что у нас всё получиться! – возразил Алекс. – Да... не хотел бы я оказаться на месте Ротвиша.

– Не стоит его жалеть, – проговорил Тони.

– А его никто и не жалеет, – ответила я. – Осталось только дождаться утра, и тогда станет окончательно ясно, поверил он или нет.

– Мам, а тебе не мешало бы как можно быстрее смыть этот ужасный грим, – заметила Марджери, улыбаясь. – А то я каждый раз вздрагиваю, когда на тебя смотрю...

Да... Грим на самом деле получился устрашающим. К нему мы с Мардж подошли творчески. Лицо и руки миссис Свон были густо накрашены белилами, чёрные круги вокруг глаз мы вырисовывали посредством чёрного карандаша из моих запасов, и угля. А вот с ногтями пришлось повозиться. Накладных в этом веке было не достать, так что пришлось нашей новоявленной актрисе отращивать свои, а уж вместо лака мы использовали простую чёрную краску. А вот, чтобы руки были холодными, миссис Свон пришлось перед самым выходом долго крутить в руках бутылку с ледяной водой.

Вообще идея всего этого шоу пришла ко мне в голову случайно. Я в шутку рассказала её Тони, мы дружно посмеялись, но он решил, что если притворить её в жизнь, она может принести результат. Правда, пришлось пойти на риск, задействовав в нашем маленьком спектакле его мать, но без неё бы у нас ничего не получилось. Я очень удивилась, когда миссис Свон, услышав подробности нашей задумки, согласилась в ней участвовать.

Готовились мы почти месяц. Всё было распланировано по минутам. И сегодня мы точно знали, что Ротвиш пойдёт именно в это время, именно этой дорогой, так как за время подготовки уже досконально изучили все его повадки, привычки и распорядок жизни.

С недавних пор, эта большая дружная семья стала и моей, и меня безумно радовал тот факт, что родители Энтони не стали противиться нашему союзу. А даже наоборот. Мистер Свон сказал тогда, что ему самому когда-то повезло жениться по любви и это стало для него величайшим счастьем. И для своего сына он хотел того же. Странно, но им было совсем не важно, что я не имею ни титула, ни знатных родственников. Для них было достаточно, что я люблю их сына.

Правда остальная общественность на весть о нашем браке отреагировала далеко не так спокойно. Для многих было дико, что маркиз Дарленский изволил жениться на простолюдинке без рода и племени. А, в добавок ко всему, все снова вспомнили мою изрядно подпорченную и запятнанную репутацию... Но мне было уже всё ровно. Ведь со мной рядом был самый любимый человек, для которого разговоры за спиной абсолютно ничего не значили.

Вдохновлённый нашим примером, Алекс, всё же решился на создание семьи и по всем правилам пришёл к Тони просить руки Мардж. Мой муж сильно сомневался в правильности этого поступка, но мешать не стал, позволив сестре самой решать, что для неё лучше. К моему глубочайшему удивлению, Марджери сначала ответила отказом, а потом снизошла до обещания подумать. Ещё месяц она как могла издевалась над бедным Алексом, пока он после её очередной выходки, просто больше не пришёл. Вот тогда-то моя подруга и запаниковала, и быстро отправилась вымаливать прощенье своего любимого.

Отец Мардж сильно недолюбливал её избранника, а когда решил поговорить с ним лично, нашего бедного Алекса чуть удар не хватил. Ведь ему так никто и не сообщил, что чета Свонов старших жива и невредима. Так что встречу со своим неожиданно воскресшим будущим тестем Алекс, вероятно, до конца жизни не забудет.

Когда мы вернулись домой, на улице уже почти расцвело. Но ложиться спать никто не спешил. Да и сложно было бы уснуть, зная, что в ближайшие несколько часов решиться судьба всей нашей семьи.

Именно поэтому, оказавшись дома, мы дружно разместились на диванах в кабинете. Разговор не клеился. Каждый был полностью погружён в свои мысли, но когда раздался громогласный стук в дверь, все почти одновременно повернулись в сторону входа. Через несколько долгих минут в кабинет вошла Белинда и сообщила, что мистер Ротвиш ожидает Тони в гостиной.

Он хотел пойти туда один, но я настояла на своём присутствии. Мне ни за что не хотелось пропустить развязку столь долгой истории, в которой я, к тому же, принимала непосредственное участие.

Когда мы вошли в гостиную, граф Дронк нервно мерил шагами комнату. Выглядел он, мягко говоря, не важно. Бледный, под глазами залегли тени, руки дрожат... Сейчас он мог вызвать только жалость.

– Тони, – обратился он к моему мужу. – Я хочу отдать тебе расписки твоего отца. Я больше не могу и не хочу мстить. Я жил этим чувством долгие годы, но больше не буду...

Он протянул нам свёрток, в котором обнаружились те злополучные документы, которые почти сломали жизнь целой семьи. Тони принял их, но на его лице не отразилось ни одной эмоции.

– Я любил твою мать... – Ротвиш устало опустил голову. – И виноват во многом, но, видит Бог, я не хотел её смерти... – он бессильно присел на край дивана. В его лице было столько раскаянья, страха, отчаяния, что становилось жутко. Этот человек из-за глупой мести своими же руками угробил собственную жизнь. Жаль, что понял он это слишком поздно, да и то, благодаря разыгранному специально для этого спектаклю. – Прости меня, Тони... – он почти плакал. – Для меня это очень важно. Если ты это сделаешь, я обещаю, что верну всё, что забрал у твоего отца. Всё до последней монеты... А потом уеду.

Тони смерил его презрительным взглядом.

– Почему я должен тебе верить? – спокойно спросил он.

– Потому что у меня нет выбора... – ответил Ротвиш, опуская голову. Потом достал из кармана какую-то бумагу и протянул её Тони. – Вот... Это дарственная на всё моё имущество, включая имение. Я отдаю тебе всё, что имею. Себе оставляю только деньги, да и то, чтобы побыстрее уехать и начать новую жизнь... Пожалуйста, прости меня...

– Ладно, – произнёс он, после долгого молчания. – Но ты должен пообещать мне, что навсегда покинешь эту страну.

– Тони, я клянусь тебе! Больше ты никогда меня не увидишь... – проговорил граф, и, кланяясь, как последний раб, попятился к выходу. – Спасибо тебе.

Как только за ним захлопнулась входная дверь, глаза Энтони просияли, а на лице отразилась самая счастливая улыбка. Он подхватил меня на руки, и, крутанув, побежал в кабинет.

– Эти? – спросил он отца, протягивая ему расписки.

Мистер Свон посмотрел на Тони, потом медленно забрал у него документы, и принялся внимательно их изучать.

– Судя по всему, да, – ответил он, спустя мучительные полчаса ожидания. Я до последнего не верила, что из этой глупой затеи может что-то получиться. Но, у нас получилось!

Вот и закончилась история многолетнего скитания родителей моего мужа. Больше им не нужно было прятаться от всех, включая собственных детей. Больше им не чего было бояться. И я думала, что теперь они останутся в Лондоне. Но, они решили иначе.

Мистер Свон написал официальный отказ от титула, и теперь он по праву принадлежал Энтони, а сами они предпочти вернуться обратно во Францию.

– Жизнь идёт и всё в ней меняется, – объяснила мне тогда миссис Свон. – Раньше мой дом был здесь, потом у меня долгое время вообще не было ни дома, ни душевного покоя. А теперь... Теперь я хочу исправить свои ошибки. Хочу вырастить Викторию в нормальной семье. Без сплетен и предрассудков. А когда она повзрослеет, мы обязательно вернёмся... Но это будет ещё не скоро...

Глядя на них с мужем, я умилялась. Они пронесли свою любовь через столько лет, через столько трудностей и лишений, и не потеряли веру в счастливое будущее. Они были счастливы только рядом друг с другом. Хотя, чему удивляться?! Рядом с Тони я каждый день благодарила судьбу, за то, что всё сложилось именно так. Я чувствовала себя самой счастливой на этой планете. И пусть мне пришлось от многого отказаться ради любви, но я ни о чём не жалею!

Конец.