Противостояние

Глава 10. Ладога

Попутный ветер наполнял паруса. После шторма, разметавшего суда, собраться вместе суждено было всего четырем. Судьба пятого, вместе со всем экипажем оставалась неизвестной. Ходили слухи, что кто-то из экипажа видел, как последний "драккар" постигла катастрофа. Рулевой не справился, и волна ударила в борт, перевернув судно. Если так, то весь экипаж неминуемо погиб.

Оставшиеся ладьи стремительно рассекали спокойные воды залива. Соленая вода постепенно становилась пресной, хотя и смешиваясь с водами Балтики, еще оставалось горьковатой на вкус.

Два дня они шли вдоль пустынных берегов, заходя в проливы и бухты для ночлега. Вокруг не было заметно присутствия человека. Иногда вставшие на отдых путешественники находили следы стоянок, возможно рыбаков, а возможно и охотников, забредших по какой-то надобности на берег.

Несколько раз на горизонте появлялись паруса, идущих в караванах судов. Но заметив на горизонте хищные силуэты "драккаров", они старались побыстрее исчезнуть.

Норманны держали курс к устью реки, которые Русы, называли Невой. Она соединяла залив с Ладожским озером.

Войдя в русло реки, приняли на борт ожидающих их кормчих из местных жителей. Команда взялась за весла. Путь среди многочисленных островов был слишком опасным. Берега вокруг заросли лесом. Деревья подступали к самому берегу. Скорее всего, и дорог в этакой-то чащобе не было совсем. Однако проводники хорошо знали русло, и пройти опасный участок удалось без происшествий. Лишь однажды замыкающая ладья чуть не налетела на поднявшийся со дна топляк. Впередсмотрящий вовремя заметил опасность. Рулевой повернул весло. Но столкновения избежать не удалось. Бревно слегка повредило борт. Пришлось задержаться почти на сутки, пока не заделали трещину.

В Ладожское озеро прибыли в наиболее благоприятное для плавания время. Погода стояла ясная, и меняться не собиралась. Западный ветер наполнял паруса, давая экипажам возможность отдохнуть.

Однако Ладога не предсказуема. В одном месте могло быть спокойно, а в другом, ближе к середине, внезапно могло возникнуть весьма значительное волнение. Случалось, что направление ветра и волн были противоположны друг другу. Но местные кормчие хорошо знали крутой нрав северного озера. Они вели суда под прикрытием берега, где плавание было вполне безопасно из-за больших глубин и отсутствия подводных гряд.

Миновав один из проливов между островами вовнутрь шхерного района, длительное время шли, стараясь не выходить в открытые воды Ладоги. Вскоре "драккары" уже входили в устье Волхова.

Насколько помнил Павел из курса средней школы, эта река вытекала из озера Ильмень, что находиться в восьми верстах выше Новгорода, и несла свои воды в Ладожское озеро. Идти приходилось против течения. Поэтому гребцы менялись довольно часто. Павлу тоже пришлось помахать тяжелым веслом, от чего плечи и руки сильно ломило.

Примерно через пару верст начались пороги. Стремительный поток перекатывался через камни и между ними, бурля в водоворотах. Пришлось пристать к наиболее спокойному берегу. Однако тут было слишком мелко. Чтобы поднять осадку, ладьи разгрузили и перетащили их вдоль береговой линии. Вещи перенесли на собственных плечах.

Дальнейший путь стал более легким. Течение успокоилось. Теперь гребцам стало грести проще. Не останавливаясь, миновали сильную крепость, которую кормчие назвали Старой Ладогой. Наблюдатели на деревянных башнях, завидев неизвестные суда с хищно разинутыми пастями деревянных фигур и бортами закрытыми круглыми щитами, забили в набат. Навстречу пришельцам, из ворот крепости выехали вооруженные отряд. Ратники сопроводили ладьи до городской границы. Затем, поняв, что приставать к берегу, они не намерены, развернулись, вернувшись назад. Но Павел не сомневался, что местный посадник непременно направит гонцов в Новгород. Однако кормчие сообщили, что волноваться не стоит, ладьи дойдут гораздо раньше.

Поднявшись выше по течению, драккары внезапно свернули вправо. То была Тигода, левый приток Волхова. Почти сразу же Павел увидел расчищенный от деревьев большой участок с песчаным пляжем. Его огораживал небольшой вал с высоким тыном из заостренных бревен. Две сторожевые башни, обращенные к реке, возвышались над стеной.

Ладьи уткнулись днищем в песок. Измученные продолжительным плаванием воины стали выпрыгивать на берег.

Тяжелые дубовые ворота были открыты. Но по бокам стояли два стражника. В руках они держали тяжелые копья с широкими наконечниками. Из-за пояса торчали топоры.

– Что это за городище? – поинтересовался Павел. Он остановился на песке. Заложив пальцы за пояс, Смирнов с интересом взирал, на неизвестно, откуда взявшееся среди леса, селение. Судя по еще не потемневшим от времени, свежим спилам на бревнах, выстроено оно было совсем недавно.

– Еще не придумали, – ответил старший кормчий, которого остальные называли, Левшой, – строили мы его как раз к вашему прибытию.

Ничего еще не понимая, Павел не спеша направился к воротам, возле которых остался лишь один стражник. Когда он почти достиг входа, навстречу вышло несколько человек. Идущего впереди он узнал сразу. Это был Вигдес, которого Смирнов отправил в Новгород загодя, под видом купца, разузнать обстановку и подготовиться к встрече. Остальных он не знал.

– Добро пожаловать, – широкое лицо Вигдеса, расплылось в улыбке, – как добрались?

– По пути попали в шторм, – ответил на приветствие Павел, – потери одну ладью со всем экипажем.

– Бывает, – покачал головой норманн, – зато остальные дошли. А это, – он обернулся к своим спутникам, – новгородские мужи, решившие помочь нам в благородном деле. Ну, проходите.

Павел первым вошел в ворота. Городище представляло собой несколько рубленых домов и землянок, закрытых сверху бревнами и засыпанных землей. Дом, в который Вигдес привел Павла и его жену, был самым большим. Он был наполнен грубо сработанной утварью и разделен на две половины. Оконные проемы были затянуты бычьими пузырями. В одной половине стоял массивный стол. Вдоль него располагались длинные скамьи. На стенах красовалось множество полок с расставленной на них глиняной посудой. Котел для варки был, скорее всего, из бронзы. В нем весело побулькивала какая-то похлебка.

– Кто же населяет это городище? – спросил Павел, осматривая большую горницу.

– Староверы, – ответил Вигдес, – они не желают принимать новую веру, и быть под властью князя не хотят. Многих из них выловили, да в поруб кинули, пока не одумаются. А этих я нашел, да подальше увел. Здесь их князь пока не достанет. Они и городище построили. Староста вот, – он указал на степенного, еще не старого, мужика в простой холщовой рубахе, подпоясанной веревкой, – звать его Бояном. То жена его Мирослава.

Стоящая возле мужа миловидная, чуть полноватая женщина, лет сорока, низко поклонилась.

– А мы тут зачем?

– Так, – погладил бороду Вигдес, – я думаю, что не надо тебе идти в Новгород со всеми воинами. Могут подумать, что мы хотим Новгород силою взять. Князя ныне в городе нет. Как ты и говорил, он со всей дружиною, да ополчением на границу отправился. Шведов да ливонцев встречать. Почитай все верные бояре с ним ушли. Остались лишь сомневающиеся. Нужно вече собирать. А подкупленные мною людишки, и так тебя поддержат. Думаю, одной ладьи будет достаточно. Остальные пусть пока тут побудут. А как все сладится, можно и их в Новгород перевести.

– Ладно, придумал, – согласился Павел, – надобно наказать, чтобы наши воины, местных не забежали.

– Устроим, – кивнул Вигдес.

Да что же вы стоите, гости дорогие, – подождав, пока предводители закончат говорить на незнакомом языке, сказал Баян, – прошу к столу.

Павла и Мэгрит усадили на почетное место. Хозяйка с дочерьми засуетились, выставляя на стол угощение. Оно не отличалось большим разнообразием. Была здесь каша с мясом, рыба, различная дичина.

Поев, Павел отправился спать. Мэгрит, так же как и он устала от долгого путешествия. Так, что Павлу удалось хорошо отдохнуть.

На следующий день в путь отправился лишь одна ладья.

И вот из-за очередного поворота реки показался Великий Новгород. На огромном пространстве, по обоим берегам Волхова, раскинулся величественный город. Правая сторона, окруженная земляными валами с бревенчатыми стенами острога, огораживающими посады, была превращена в остров. По всему периметру был прорыт широкий ров, замыкающийся кольцом с рекой. В нем, свободно расходились бортами две ладьи. В легкой дымке виднелись грозные белокаменные стены детинца. Повсюду, куда не падал взор, возвышались над строениями кресты многочисленных церквей и монастырей. Поблескивали на солнце золотые купола Святой Софии. На другой стороне, за высокой стеной, располагался торг, да Антониев монастырь. Два берега соединял деревянный широкий мост, поднятый над водой на мощных сваях. Дорога упиралась в стоящие друг напротив друга воротные башни. Со стороны, где располагался торг и множество складов, находился порт, с длинными причалами. Сделав крутой поворот, норманнская ладья коснулась просмоленных досок пристани…