Проводник (СИ)

Глава 6. Новые эксперименты

Обед удался. Наш с Викой суп получился постным, но недостаток калорий желающие с лихвой возместили жареным мясом, которое с зеленым салатом из каких-то одуванчиков, по-быстрому приготовленным Ушастиком, пошло за милую душу. Несмотря на недавний котелок каши, я охотно поддержал компанию. О Лисенке и говорить нечего — уплетала за обе щеки. Причем пока мы занимались готовкой, умаявшаяся рыжая дрыхла без задних ног в своей комнате, но едва из печки потянуло ароматами жаркого, как по волшебству материализовалась на кухне.

Мяса оказалось много и за один присест мы все не осилили. Хотя Лисенок честно пыталась — лопала так, что за ушами трещало. Поначалу мы умилялись ее аппетиту, затем стали беспокоиться — не подавится ли? После начали волноваться — как бы не лопнула, ну а под конец едва удерживались от смеха. Картина была достойна кисти Айвазовского: Лисенок, с трудом переводя дух, смотрит на недоеденные кусочки в своей тарелке, а в глазах — вселенская тоска. Как у хомячка, который понял, что семечек еще много, а места за щеками уже нет.

Когда все наелись, я выцыганил у Дара глиняный горшок с крышкой, который он еще не успел оприходовать под свои опыты, сгрузил в него оставшееся сырое мясо и поставил в печку тушиться. Обожравшаяся рыжая таки добила свою порцию жаркого, тяжело отдуваясь, поблагодарила нас за угощение и поплелась досыпать. Вика поглядела на дремавших котят и тоже вознамерилась часок покемарить, скинув неблагодарное дело уборки на нас с Ушастиком. Сладко зевнув во всю ширь своей пасти, Мурка заявила, что всеми лапами поддерживает ее идею, и последовала за орчанкой. Жаль! У меня как раз мелькнула мысль привлечь большую кошку к работе.

Оставшись вдвоем, мы с Ушастиком навели на кухне относительный порядок. Перемыли тарелки, выкинули объедки, вымели мусор, спрятали овощи в подпол и почистили бадейку. Наполнили ее и бочку во дворе водой из колодца и на этом успокоились. Братишка снова взялся за макраме, а я отправился к себе. Пусть спать мне и не хотелось, но покажите мне человека, который по доброй воле откажется полежать-побездельничать на диванчике после сытного обеда!

В комнате меня поджидал сюрприз — мое место было занято Муркой. И судя по пушистой лапе, покоившейся на груди орчанки, явно с одобрения Вики. Поглядев на мирно дремлющую парочку представительниц слабого (по мнению недалеких землян) пола, я почесал в затылке, мысленно помянул незлым тихим словом странную женскую логику и вернулся на кухню. Там проверил готовность мяса да призадумался — чем бы заняться? К несчастью, сосредоточенные на переваривании пищи мозги отказались генерировать сколь-нибудь интересную идею. Тогда я подсел к Дару.

Первым делом мне удалось выяснить, что с магическим душем ничего не получится. В теории Ушастик знал, как можно сделать простейший водяной маго-насос, но у нас не было ни инструментов, ни материалов, чтобы изготовить рабочие детали. А задумка сварганить самый обычный душ после пары десятков ходок к колодцу уже не казалась такой привлекательной. В общем, я решил — если Вике захочется, сделаю, а если нет — ручей недалеко, можно и прогуляться.

Второе, что я узнал — Дар не умеет одновременно болтать и создавать амулеты. После моего невинного вопроса о ментальных техниках Ушастик настойчиво попросил не мешать ему работать. Признав, что Цезарь из братишки неважный, я отстал от него, а вскоре нашел себе занятие по душе. Выбрав поленце поувесистее, достал кинжал и принялся вырезать черпак. Как показала жизнь, вещь, очень нужную в хозяйстве. Лезвие входило в сухое дерево, как в сливочное масло, стружки и щепки летели во все стороны. Чувствуя себя Папой Карло, я с улыбкой вспоминал свое детство и острый ножик в мозолистых руках деда, превращающий самую обычную ветку в свистульку, а кривой сучок в забавного человечка.

Черпак получился добротным. Сам не ожидал! Глубокий, слегка овальной формы с массивной ручкой. Конечно, выглядел он грубовато, но отшлифовать его мне было нечем. Определив новоиспеченную кухонную утварь на полку, я взял еще одно поленце. К тому времени, как проснулись девушки, поварешка на длинной ручке была почти готова. Увидев, что мы заняты, Вика с Лисенком вооружились корзинками и отправились за ягодами. Мурка с маявшимися от безделья котятами увязалась следом, предвосхитив мою просьбу.

Собирательницы вернулись полтора часа или две с половиной ложки спустя. Улов вышел небольшим — несколько горстей ягоды, очень похожей на земную чернику. Глядя на посиневшие губы девушек, мне не составило труда догадаться, куда делась основная часть добычи. К тому времени Ушастик закончил с амулетами и предложил их примерить. Толмачи получились красивыми и на диво удобными. Мой браслет плотно облегал запястье, но при этом не давил, не натирал кожу… да практически не ощущался! Позволив нацепить на себя плетеные поделки, Мурка с котятами хором заявили, что их новые ошейники намного лучше старых, продемонстрировав нам, что амулеты работают.

Следует отметить, Дар воспользовался советом и проявил творческий подход. Улучшенная версия толмачей по радиусу действия не отличалась от прежней, но при этом реагировала на громкость речи и на плотность пространства между амулетами. К примеру, в пределах видимости связь работала всегда. Однако, находясь в другой комнате, я не слышал голосов котят, а они хоть и слышали, но не понимали мою тихую речь. Но стоило мне повысить голос или кому-то из котят мяукнуть погромче, как между нами моментально формировалась сеть магических каналов связи, которая автоматически поддерживались до тех пор, пока в беседе не наступала продолжительная пауза.

Оценив возможности амулетов, мы выразили восхищение талантом их создателя. Дар сохранял невозмутимость на лице, но я чувствовал — эльф был горд собой. Отметив красоту и элегантность своего браслета, Вика даже расщедрилась на целомудренный поцелуй. Дурной пример оказался заразительным. Недолго думая, Лисенок подскочила к эльфу с другого бока и попыталась повторить подвиг орчанки. Но рыжая не учла, что вбитые в Академии рефлексы заставят Ушастика отреагировать на неожиданное движение поворотом головы в сторону источника возможной угрозы, и в результате вместо поцелуя в щеку девушка робко и неумело клюнула Дара в губы.

Осознав, что произошло, Лисенок испуганно ойкнула, смутилась и шмыгнула за спину названой сестренки. Глядя на этот цирк, мы с Викой прыснули, а Ушастик сильно удивился и неожиданно густо покраснел, чем вызвал новый приступ смеха. Веселье быстро прогнало неловкость. По инициативе девушек, которым захотелось освоить преимущества общей связи, мы чинно расселись за столом, достали фрукты, орехи, поставили в центре тарелку с ягодами и уподобились бабушкам-пенсионеркам, собравшимся у подъезда. В смысле, принялись чесать языками.

Правда, вскоре восторги котят от того, что теперь они могут всех нас понимать, поутихли, и чинная беседа постепенно скатилась к обычному бабскому трепу, в котором самое активное участие приняла Мурка. Вот уж от кого не ожидал! Было видно, девушки пользуются моментом и заново знакомятся друг с другом, и я им не мешал, несмотря на то, что лично для меня беседа превратилась в извращенную пытку. Отрешиться от разговора не удавалось — амулеты транслировали фразы разошедшихся собеседниц прямо в сознание, минуя давно свернувшиеся в трубочку уши, а просто уйти… Ну, иногда представительницы прекрасного пола все же вспоминали обо мне с Даром и чисто для галочки интересовались нашим мнением. И потом, как-никак, я — глава семейства и должен соответствовать!

Соответствовал я недолго. Спустя полчаса мой изнасилованный мозг взмолился о пощаде. Ушастик, судя по эмоциям, находился в аналогичном состоянии. Затравленно переглянувшись, мы с ним, не сговариваясь, плюнули на правила приличия и объявили, что намерены ненадолго отлучиться. После чего произвели маневр, который в армии величают тактическим отступлением, а в простонародье называют трусливым бегством.

Выйдя на улицу, я отметил, что уже вечереет. Надо же, как быстро день пролетел! На заднем дворе валялось здоровенное бревно, растрескавшееся, снизу покрытое зеленым мхом и уже начавшее превращаться в труху. На нем мы и устроились. От болтливой компании нас отделяли две толстых стены, поэтому ничто не мешало нам расслабиться. Тихий шум листвы убаюкивал, чириканье лесных пташек настраивало на позитивный лад. Почувствовав, что извилины пришли в норму, я тихо спросил:

— Дар, а сколько информации реально передать за один раз, не боясь повредить мозги собеседника?

Расстроенный тем, что я выдернул его из нирваны, Ушастик недовольно покосился на меня и буркнул:

— Зависит от собеседника и от типа информации.

— Но ты же говорил, что существует какая-то конкретная величина?

Вздохнув, Дар объяснил, что упомянутая величина является не единицей измерения, а своеобразной границей, при пересечении которой среднестатистический эльф гарантированно превращается в идиота со спекшимися мозгами. А если мне хочется выяснить, сколько своей памяти я могу засунуть в чужую голову без негативных последствий, то нужно учесть множество факторов. Таких как возраст собеседника, состояние его здоровья (психического в том числе), наличие способностей к магии, склонность к определенному типу информации, наличие магической или родственной связи и прочее. К примеру, Ушастику я спокойно могу отправить комплексные воспоминания о десяти насыщенных событиями днях моей жизни, а для Вики или Лисенка придется ограничиться одним-двумя. При превышении данного объема возможны побочные эффекты — быстрая утомляемость, головная боль, нарушение сна и прочие не особо приятные вещи.

— Только проверять не спеши, — сразу предупредил Дар. — Ментальным техникам ты не обучен, а твое везение вполне может не сработать, и тогда кто-нибудь пострадает.

— Так научи меня! — потребовал я.

Понимая, что я не отстану, Ушастик сдался:

— Хорошо. Как ты наверняка догадываешься, ментальные техники — это комплекс специализированных умений, связанных с работой разума, в который входит…

— Постой! — прервал я эльфа, оседлавшего любимого конька. — Будет проще и быстрее, если ты позволишь мне покопаться в твоей памяти.

— Думаешь, без зелий у тебя получится?

— Уверен!

Подивившись моему энтузиазму, брат подсел поближе и заглянул в глаза. Посчитав это разрешением, я сосредоточился и неожиданно легко проник в его разум. Либо практика с Муркой дала о себе знать, либо дело в особенностях мышления, но сейчас мне не пришлось тужиться, силясь вызвать необходимое состояние. Едва я отсек посторонние мысли и ощущения, как меня укрыл густой туман с вереницей картинок. Большинство оказались с Лисенком, на некоторых я увидел себя, кое-где мелькали Вика с Муркой. Было несложно догадаться, что передо мной недавние воспоминания Ушастика. Отогнав их, чтобы не лезли под руку, я задумался о цели своего визита.

Прошло несколько секунд, и из окружающей темноты начали выныривать анимированные изображения, которые складывались в причудливые веера, колоды и замирали рядом в ожидании. Их было так много, что я даже забеспокоился — а не скорректировать ли мне запрос? Искать не все подряд воспоминания, в которых фигурируют ментальные техники, а только те, где присутствует обучение данной дисциплине. Подчиняясь невысказанному желанию, поток картинок резко сократился, а некоторые уже готовые стопки слайдов стыдливо скрылись в тумане.

«Да уж, Гугл отдыхает!» — потрясенно подумал я.

Когда ручеек картинок иссяк, я пододвинул к себе ближайшую колоду и решительно в нее нырнул. Темой данной подборки воспоминаний были занятия Дара с магом-наставником. Ничего полезного из нее я не почерпнул, поскольку излагаемые учителем сведения оказались примитивными донельзя, что не удивительно — в то время Ушастику было всего одиннадцать. Следующая колода оказалась более информативной. Я овладел приемами быстрого усвоения информации, простейшими техниками медитаций и изучил кое-какие принципы работы с собственными воспоминаниями. Дальше был веер, содержащий память о долгих вечерах, проведенных за чтением книг, взятых в аренду из городской библиотеки. За ним последовала колода с пространными лекциями наставника (так вот, от кого Дар перенял специфическую манеру объяснений!), куча картинок, посвященных тренировкам, отдельные воспоминания о самостоятельных опытах…

Вынырнув в реальный мир, я помассировал виски. Боли не ощущалось, но голова была тяжелой, а еще появилась усталость, как после недельного недосыпа. Мозги намекали, что приняли нехилый объем знаний и в ближайшее время на повторение эксперимента не рассчитывают. Но это и не требовалось. За один заход мне удалось выяснить все, что нужно. И пусть кардинально новых открытий я не сделал, визит в черепушку Ушастика оказался крайне полезным. Ведь если Мурка научила меня использовать способности на практике, то память Дара раскрыла основополагающие принципы их работы, тем самым подведя под мои умения необходимый фундамент теории.

— Ты закончил? — поинтересовался брат.

— Ага.

— И как успехи?

— На звание мастера-менталиста замахиваться не стану, но уровень подмастерья потяну легко, — скромно ответил я.

— Докажи! — потребовал недоверчивый эльф.

— Нет проблем. Лови!

Отработанным мысленным усилием, которое сейчас показалось мне таким же привычным и естественным, как дыхание, я подхватил до сих пор не удаленный проверочный файл и толкнул его Ушастику. Дар тотчас же замер с отсутствующим взглядом, но его состояние не вызвало у меня удивления или беспокойства. Теперь я знал, что сознанию требуется определенное время на обработку поступившей в мозг информации, и этот процесс лучше не прерывать, иначе новые знания исчезнут либо трансформируются в расплывчатые малопонятные образы. Именно поэтому Лидий после сеанса лингвистики не рекомендовал употреблять алкоголь.

Мое внимание привлекло движение в окне. Мгновение спустя из дома выпрыгнула Линь. Подбежав к нам, маленькая марилана оглядела застывшего Дара и мяукнула.

— Что с ним? — раздался в моей голове полный паники детский голосок.

— Все в порядке, — ответил я. — Дар смотрит кино. Как досмотрит, сразу очнется.

Мои слова успокоили кошечку, но возвращаться в дом она не стала. Уселась перед эльфом в ожидании его пробуждения. Я же заподозрил, что Дар рассказал нам не обо всех свойствах амулетов. Вряд ли Линь, находясь в компании болтливых кумушек, ухитрялась отслеживать эмоции Ушастика. Уверен, об изменениях в сознании хозяина (точнее, о его внезапной отключке) ее проинформировал ошейник. И мне любопытно, какие еще функции добавил в толмачи наш экспериментатор?

Не прошло и минуты, как Дар пришел в себя. Глубоко вздохнул, удивленно похлопал глазами и был облизан радостной Линью, запрыгнувшей ему на колени.

— Брат, ты в порядке? — поинтересовался я.

Ушастик машинально обнял маленькую марилану, почесал ее за ушком и задумчиво произнес:

— Ник, твой мир очень странный.

— Есть немного, — усмехнулся я.

Когда эльф отошел от впечатлений, мне пришлось повторить утренний рассказ о кинематографе. Много времени это не заняло, благо необходимые образы-пояснения искать не пришлось. Дар с Линью оказались внимательными слушателями, глупых вопросов не задавали, а когда объяснения подошли к концу, кошечка перебралась на мои колени и нахально потребовала:

— Я тоже хочу кино!

— Нет, кино тебе смотреть еще рано. Подрасти сначала!

— Покажи-и! Пожа-алуйста! — сменив тактику, жалобно протянула Линь.

Выгнув спинку, она нежно потерлась мордочкой о мое лицо. Я ощутил, как меня обдувает теплый ласковый ветерок, на душе сделалось так легко и свободно…

— Это тебя мама научила? — уточнил я, мигом сообразив, откуда этот ветер дует.

Марилана не ответила, но «ветерок» чужих подавляющих волю эмоций стал сильнее. Вот плутовка! Надо будет попросить Мурку, пусть разъяснит детям, что на «своих» такие методы применять нельзя. Причем сделать это нужно максимально убедительно, а не просто надавить авторитетом, иначе в будущем мы огребем большие проблемы. Пока котята маленькие, их интересы не простираются дальше вкусной еды и интересных игр (по себе знаю), но как прикажете воспитывать пушистиков, которые способны разжалобить даже камень? И я не преувеличиваю! Не будь у меня навыков эмпатии, под воздействием такой силы я бы сделал все, что пожелает хвостатая вымогательница.

— Ник, отчего ты упрямишься? Мариланам прямой передачей памяти ты точно не навредишь.

Покосившись на попавшего под удар Ушастика, я мысленно окружил себя непроницаемым коконом, который легко отразил чужие эмоции, и твердо заявил:

— Я сказал, нет! Для кино ты еще слишком маленькая, — кошечка расстроенно фыркнула и скорчила обиженную мордашку. — Но мультик показать могу.

— А что такое мультик?

— Кино для детей.

— Да! Хочу мультик! — нетерпеливо воскликнула марилана.

— Подожди, сейчас выберу что-нибудь интересное, — попросил я и ушел в себя.

Коллекция мультфильмов в моей памяти была обширной. Большей частью они были просмотрены в далеком детстве, но попадались и свежие экземпляры. Найти в этой свалке что-либо подходящее было проблематично, но я справился. Просто спросил себя — что может понравиться кошке? Конечно, история о кошках! Выудив из каталога замечательный мультфильм о царственном львенке, который не так давно был пересмотрен мною в хорошем качестве, я провел необходимую корректуру воспоминания и вгляделся в пронзительно желтые глаза Лини.

«Король Лев» вызвал бурю восторга. Сначала меня облизали, затем поблагодарили, потом снова облизали, не переставая благодарить. А когда я взмолился о пощаде, Линь спрыгнула на траву и от избытка чувств попыталась изобразить нечто, похожее на танец. Поглядев на ее дикие телодвижения, Ушастик обалдело выдохнул:

— Ты что ей показал?

После чего получил исчерпывающий ответ и снова застыл истуканом. Тем временем в окне нарисовались удивленные лица и морды почетных членов клуба любителей почесать языками, слышавших восторженные вопли и пожелавших выяснить их причину. Чувствуя себя попугаем, я в третий раз выдал научно-познавательную лекцию, на закуску передал всем оскароносное творение Уолта Диснея и, не дожидаясь благодарностей, ушел готовить ужин.

Гречка сварилась за полчаса. Вывалив в котелок тушеное мясо, я опробовал в деле поварешку и разложил кашу по тарелкам. Хватило всем, сытые и довольные девушки не скупились на комплименты. Правда, от уборки и мытья посуды это меня не спасло. Хорошо хоть Дар помог вымести щепки и стружку. Посидев немного в теплой компании, мы погасили светляк и разошлись по комнатам. Меня в добровольно-принудительном порядке заставили погасить супружеские долги. Решив — пусть Мурка с Даром тоже порадуются, я не стал надевать блокирующий амулет. Не знаю, в этом ли причина, или в новых толмачах, но сегодня наши с орчанкой эмоции достигли небывалых высот, и угомонились мы, лишь окончательно обессилев.

На рассвете меня по устоявшейся традиции разбудил Ушастик. С кружкой в руке, отвратительно бодрый и свежий. Жаворонок, блин, недорезанный! Нет, я серьезно — сам факт подъема в такую рань не приносит никакого удовольствия, а тут еще перед глазами маячит нахальная гладковыбритая физиономия, всем своим видом насмехающаяся над твоими страданиями. Зла не хватает! Почесав собственную недельную щетину, я смерил вышеупомянутую морду завистливым взглядом и не удержался от вздоха:

— Хочу быть эльфом!

— Спасибо за комплимент, — довольно отозвался Дар, протягивая мне кружку. — А с чего это вдруг?

— У вас волосы на лице не растут, — хмуро пояснил я, рассматривая бурую склизкую жижу и морально готовясь к ее переправке в свой желудок.

Ушастик улыбнулся:

— Боюсь тебя огорчить, но это не является физиологической особенностью нашей расы.

— Да ладно? — удивился я.

Судя по памяти брата, никто из наставников или учеников Академии не носил бороды или усов, да и сам Дар со времени нашего с ним знакомства еще ни разу не брился.

— Есть специальное зелье, — сонным голосом пояснила супруга. — Оно раз и навсегда удаляет волосы с любого места на теле.

— Сваришь? — с надеждой уставился я на эльфа.

— Не знаю, получится ли. У меня нет некоторых важных компонентов. Хотя, если подобрать растительные аналоги…

Ушастик задумался, а я повернулся к орчанке и уточнил:

— Любимая, ты же не будешь против?

— Я только рада буду, если ты уберешь эти мерзкие колючки со своего лица, — ответила Вика и решительно отвернулась к стенке, рассчитывая еще часок-другой покемарить.

— Хорошо, я попробую, — обрадовал меня вернувшийся в реальность брат. — Но ничего не обещаю.

Довольно кивнув, я сосредоточился на зелье в руках. Бурая жижа имела хоть и неприятный, но вполне терпимый кисловато-горький вкус. Однако проглотить ее мне было труднее, нежели очищающий настой, поскольку новые воспоминания услужливо подсказали, части тела каких тварей Проклятых земель составляли основу зелья. Выручили вчерашние уроки. С помощью медитативных техник я полностью подавил эмоции и опустошил показавшуюся бездонной кружку.

После ухода Дара я не пытался снова заснуть, а прислушивался к ощущениям, чтобы не пропустить момент, когда мерзкая гадость начнет действовать, и морально готовился к сюрпризам. В воспоминаниях Ушастика информации о работе эликсира не было, только конечный результат. Это заставляло нервничать, ведь имеющийся у меня опыт приема эльфийских зелий подсказывал, что ничего приятного меня не ожидает.

Бурая дрянь не торопилась. Прошло четверть часа, однако никаких странностей в работе моего организма не наблюдалось. Разве что сонливость вернулась, но это нормально — все-таки вчера мы с Викой долго кувыркались. Я уже начал сомневаться, что эликсир вообще подействует, и потому появление легкого зуда в мышцах живота встретил с радостным облегчением. Это ощущение постепенно усиливалось и распространялось по всему телу. Поначалу оно не доставляло неудобств, но затем начало действовать на нервы. Появилось желание почесаться, которое довольно скоро стало нестерпимым.

Опасаясь разбудить Вику, я осторожно почесал брюхо. Не помогло, зуд стал только сильнее. Царапание кожи ногтями не принесло даже временного облегчения. Оставив бесполезные попытки, я вспомнил о медитативных техниках, но сейчас они помогали мало. Полностью отгородиться от нарастающих ощущений не удавалось. Их отголоски пробивались сквозь любые блоки, путали мысли, нарушали концентрацию. В какой-то момент я понял, что неосознанно ерзаю на кровати в нелепых попытках почесать спину. Это меня разозлило. Стиснув зубы и сжав кулаки, я лег по стойке «смирно», приказав себе терпеть.

Вскоре зуд стал настолько сильным, что начал сводить меня с ума. В какой-то момент пришло осознание — еще немного, и я не смогу удерживать блок на эмоциях. Да, еще вчера я мнил себя крутым специалистом в ментальных техниках, а сегодня не могу выполнить простейший прием! На глаза навернулись слезы обиды. Но когда я уже был готов завыть от злости и бессилия, наступил перелом. Ощущения начали потихоньку угасать. Спустя полчаса зуд уменьшился до вполне терпимого, а чуть погодя и вовсе исчез.

Но рано я обрадовался — взамен пришла боль. Тупая, тянущая, очень похожая на зубную. А еще появилось сильное желание посетить туалет. Поскольку Дар не оставил особых указаний, я решил прогуляться. Измученное пыткой тело подчинялось отвратительно, складывалось впечатление, что мышцы большей частью превратились в вату. Натянув штаны, я вышел во двор, чувствуя, как боль усиливается с каждым движением. Интересно, это — нормальное явление, или признак надвигающейся катастрофы? После визита в скворечник, я прогулялся до бочки и по-быстрому ополоснулся. А едва закончил утренний моцион, ко мне подошел Ушастик и бодро поинтересовался:

— Эликсир уже начал действовать?

Я щедро поделился с эльфом своими ощущениями.

— Значит, уже пошла вторая стадия, — удовлетворенно кивнул Дар. — Прекрасно! Можно начинать основную работу. Тебе известен начальный комплекс тренировок на выносливость?

— Если ты о том, который ученики Академии ласково называли продолжением ночных кошмаров, то да.

— Тогда — вперед!

Порывшись в воспоминаниях, я выудил рекомендованный порядок упражнений. Ничего сложного в комплексе не было — обычные действия вроде наклонов, отжиманий, приседаний и прочего. Главной его особенностью являлось задействование всего мышечного каркаса, которое достигалось за счет ментальных навыков. Ведь напрячь все мышцы тела легко, труднее заставить их оставаться в этом состоянии продолжительное время. Слава богам, с менталистикой у меня все в полном ажуре, так что «сиквел ночного ужастика» мне не страшен!

Полный энтузиазма, я приступил к выполнению комплекса. Однако первая же стойка показала, что свои силы я переоценил. По мышцам резануло острой болью, которая мигом сбила концентрацию. Возникло странное ощущение, словно я вернулся в Академию на первый цикл обучения. Позади долгий день изнурительных тренировок, порождающих желание поскорее свести счеты с жизнью, позади несколько часов беспокойного сна, который снял лишь часть накопленной усталости, позади пробуждение от удара плетью «заботливого» наставника, а впереди разминочный комплекс и долгие годы жестокой муштры…

Помотав головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, я попробовал снова. Сейчас боль казалась мне меньшей и уже не мешала сосредоточиться. Навыки Ушастика не подвели, упражнения следовали одно за другим, не вынуждая отвлекаться на корректуру движений. Но если в Академии в процессе такого «разогрева» болевые ощущения постепенно стихали, то в моем случае они усиливались с каждой минутой. Когда я закончил выполнение комплекса, боль из терпимой превратилась в крайне неприятную.

— Что дальше? — поморщившись, уточнил я у Дара.

— Продолжай выполнять комплекс, пока есть силы.

— А мышцам вреда не будет? Может, лучше дать поработать эликсиру?

— Изобретение Иринока уже работает, — заявил Ушастик. — Тебе нужно лишь повысить его эффективность. Чем дольше ты нагружаешь работой подвергающиеся преобразованию ткани, тем сильнее и выносливее они будут после восстановления. Конечно, я могу тебе помочь, но тогда более чем вероятно, что вернуть контроль над телом ты не сможешь.

С этим утверждением было трудно поспорить. Если даже сейчас мои мышцы подчиняются с трудом, то когда они начнут отказывать от усталости, управлять ими я не смогу при всем желании. Просто не найду нужных рычагов, когда Дар выпустит их из рук. Придется действовать самому. Сделав пару глубоких вдохов, я вымел из сознания посторонние мысли и сосредоточился на выполнении комплекса.

Первая стойка, наклон, руки в стороны, шаг с приседанием, разворот… Словно машина я выполнял заученные упражнения, пытаясь отрешиться от захлестывающей разум боли. Наклон, руки вытянуть вперед, коснуться пальцами земли, перенести на них вес своего тела… Боль мешает. Она того и гляди нарушит концентрацию, и тогда начнутся ошибки, а они мне не нужны. Отжаться, медленно выгнуть спину и запрокинуть голову… О, Мать, как же больно! Жалко, что от собственных эмоций не закроешься. Их можно только погасить — в этом знания Мурки и Дара сходятся. Но как погасить боль, не устранив ее причины?

Тут я вспомнил, как вчера отгораживался от навязываемых Линью чувств, и решил поэкспериментировать с этой техникой. Не прекращая размеренных движений, я мысленно сформировал экранирующий эмоции кокон вокруг своего тела и начал его уменьшать. Эксперимент закончился пшиком — едва поверхность кокона коснулась кожи, он задрожал и лопнул, как большой мыльный пузырь, а я едва не потерял концентрацию. Вторая и третья попытки были аналогичны.

Неудачи разозлили меня. Отдав управление телу на откуп навыкам, я все свои силы вложил в поддержание кокона. И дело сдвинулось с мертвой точки. Эмоциональный барьер пережил первое соприкосновение и скользнул дальше под кожу, а участок тела, который оказался снаружи, потерял всякую чувствительность. Окрыленный успехом, я продолжал сжимать кокон и почувствовал невероятное облегчение. Очутившиеся вовне конечности перестали болеть, и в то же время продолжали подчиняться командам моего сознания. Спустя некоторое время в коконе осталась только голова, а болевые ощущения превратились в неясный фон, маячивший где-то на задворках разума.

Исчезновение главного отвлекающего фактора облегчило мою задачу. Теперь упражнения выполнялись легко и непринужденно, несмотря на то, что тело практически не ощущалось. Пришлось положиться на «автопилот», который на втором-третьем циклах очень выручал Дара, позволяя ему во время обязательной утренней разминки урвать еще полчасика сна. К сожалению, мое тело оказалось не готово к привычным для лесных стражей нагрузкам. Выполняя комплекс в четвертый раз, я отметил, что мышцы начинают бунтовать. Ноги во время приседаний заметно подрагивали, наклоны выполнялись уже не так безупречно, а руки то и дело пытались повиснуть безвольными плетьми. К тому же в ушах появился какой-то противный звон. Вероятно, от усталости. Но я помнил слова Ушастика и продолжал тренироваться.

Вскоре стало совсем тяжко. Об активной работе всего мышечного каркаса речи уже не шло, я пытался выполнить хотя бы основные приемы, но даже для этого приходилось прикладывать титанические усилия. Вдобавок мое самочувствие резко ухудшилось — перестало хватать дыхания, во рту появился металлический привкус, а в носу начало противно хлюпать. В очередной раз присев, я обнаружил, что не могу встать — ноги отказали. Это заставило меня признать бесполезность дальнейших усилий. Разочарованно вздохнув, я закашлялся, поперхнувшись тягучей солоноватой слюной, наполнившей рот. От потери концентрации «железный занавес» вокруг разума рухнул, и меня захлестнула боль, которая оказалась настолько сильной, что мгновенно погасила сознание.