III

Дом – не дом, а находка.

В подполе находится захоронка,

в которой ласковая, как водка,

чистейшая самогонка.

Живут хорошо, ни в чем не нуждаются.

Девочка так и не пробуждается,

даже до ветру ходит, не разлепляя век,

знает только «деда» и «кура».

Курица, шкура,

ведет себя как мыслящий человек:

слушает, о чем бы ни говорили,

шухерится, чтоб не сварили.

Нет еды, но как бы и не нужна.

Стоит невероятная тишина.

Иногда заходят. Как ни обидно,

кто – не видно.

В это время все почему-то спят.

А проснутся, никто не спросит

ни – под чьими ногами полы скрипят,

ни – какие тяжести носят.

Снег то падает, то лежит, то тает,

неизвестно с кем наш мужик болтает,

говорит горячо и пышно,

только свой-то голос и слышно,

никого не видно. Едва по средам

почтальон проходит с газетой местной,

не привлечь его к потайным беседам,

не задать вопрос интерестный:

отчего в газете времен Хрущева,

где пропитано маслом любое слово,

пистолет лежит вороненой стали,

отчего-ка его не сдали?

Отчего не спрашивают прописки?

Отчего у девочки малой, нищей

не кончаются в кулаке ириски,

ей служа непрерывной пищей?

Отчего у храма и на погосте,

что в окошке видны, пустынно?

Кто сюда без спроса заходит в гости,

как зовут, почему не стыдно?

Темнеет быстро и в тот же момент светает.

Ложится снег и в тот же момент растает.

Мужик и пьян, да и не,

живет как во сне.

Загрузка...