Прозрачные картины

Пауков сачки и стрекоз очки,

светлячков проблесковые маячки —

это целый мир, что един в борьбе

для-себя-вещей и вещей-в-себе.

Мексиканский жук в боевой броне,

осьминог верхом на морском коне,

богомол, стеклянница, шмель, оса —

имена, и числа, и голоса.

Подают они человеку знак:

умирает зверь, увядает злак,

исправляет карму свою индус,

отправляясь в море кормить медуз.

Но когда поднимется в море шторм,

то индус и сам превратится в корм.

Так какое место в его судьбе

занимает рыба как вещь-в-себе?

Открывают рты под землёй кроты,

не снимая чёрных своих рубах…

Я давно уже перешла на «ты»

с теми, кто в словесных лежит гробах.

Вот волна встаёт, как в степи курган,

как в степи курган — погребальный холм,

а на том холме — голубой тюрбан,

а за тем холмом — мириады волн.

Фаталист опасней, чем дилетант:

он своей судьбой, как волной, влеком.

На большую рыбу похожий Кант

еле движет сломанным плавником.

А рыбак несёт на своём хребте

целый мир, что с детства ему знаком.

Только в небе звёзды горят не те,

да и в сердце нравственный спит закон.