Прячься

Глава 4

Закончив завтрак в молчании, Эрик встал из-за стола, даже не сказав спасибо. Меган же, в восторге, что внимание матери целиком принадлежит ей, заливалась соловьем о книге, которую пишет.

– Это детектив и приключения, – сообщила. – Как будто Чудо-женщина и Дора-путешественница[11] сразу.

– Я бы непременно прочла такую книгу, – совершенно серьезно сказала Рейчел.

– Это будет целый сериал. Мою героиню зовут Сейди-разведчица. Она суперсильная, и у нее ручной тигр.

– Само собой, – согласилась Рейчел. – И как зовут этого ручного тигра?

– Рокси.

– Ручной тигр по имени Рокси. И где же Рокси спит?

– Конечно, в постели с Сейди. – Меган раздосадовало, что матери вообще пришел в голову такой глупый вопрос.

– Надо было догадаться, что тигр спит в постели с Сейди. И когда же я смогу прочесть первую историю о Сейди-разведчице?

– Когда я закончу, – заявила Меган, сползая со стула. – И ни минутой раньше.

– Что ж, буду ждать.

Эрик спустился со второго этажа, закидывая рюкзак на плечо.

– Хорошего дня! – крикнула Рейчел. Не отозвавшись ни словом, Эрик просто кивнул и надел наушники. И ушел. Через несколько минут подкатил школьный автобус. Рейчел присела на корточки, чтобы Меган смогла обнять ее своими маленькими ручонками, и поцеловала дочь, прежде чем та выскочила за дверь. Рейчел проследила, как она забирается в автобус и садится рядом с лучшей подругой Симоной Уотсон.

«И когда моя пигалица успела подрасти?» Ну, хотя бы переросла свою предыдущую любимую игрушку под названием «блингл» – набор, позволяющий создавать собственные блестящие, переливающиеся наклейки, которые можно лепить повсюду, куда дотянешься. Рейчел была глубоко убеждена, что «блинглы» изобрел чистейший социопат, учитывая, что они дают ребенку возможность превратить дом в подобие низкопробного стриптиз-клуба. Не так давно, подняв крышку унитаза, Рейчел обнаружила уставившегося на нее ослепительного единорога.

Когда оба ребенка ушли, Рейчел уселась за кухонную стойку; приготовила фриттату[12] из яичного белка, шпината и феты, заварила кофе во френч-прессе, подтащила к стойке табурет и поела, слушая интернет-трансляцию новостей через ноутбук.

Включила «Канал 8». Синоптик, щеголяя загаром, на который декабрьское солнце явно не способно, проинформировал зрителей, что температура на этой неделе не превысит пятнадцати градусов, а по ощущениям с учетом охлаждения ветром будет около нуля[13]. Рейчел поморщилась, потягивая кофе.

Потом переключили на ведущих местных новостей – мужчину чуть больше пятидесяти лет с волнистым светло-русым зачесом на лысине и улыбчивую молодую брюнетку, чья экзальтация так рано утром могла объясняться лишь дозой эспрессо или метамфетамина.

– А теперь перейдем к центральному репортажу – экстренной новости, поступившей сегодня поздно ночью, – сообщил мужчина. – Под утро у подножия моста Альбертсона был обнаружен труп. На месте событий находился департамент полиции Эшби, как и наш собственный корреспондент Чарльз Уиллмор.

Отставив кофе, Рейчел подалась к экрану. Потоковое вещание на компьютере сбоило, и оставалось лишь надеяться, что оно не оборвется.

Трансляция переключилась на материал, отснятый рано утром. В бегущей строке было указано 2:00. Ролик отсняли с восточного берега реки Эшби. На заднем плане виднелись четверо копов в куртках департамента полиции Эшби, обследующих освещенную площадку под мостом. Радиус места происшествия составлял футов тридцать. Сам труп был скрыт от взглядов желтой палаткой. Камеры показали с дюжину зевак, собравшихся у края замерзшей реки, чтобы поглазеть на мрачную сцену. Трансляция переключилась на записанный репортаж.

– Чарльз Уиллмор для «Канала 8». Я нахожусь у моста Альбертсона напротив Вудбаррен-Глен. Правоохранительные органы Эшби отреагировали на звонок в службу девять-один-один вскоре после часа ночи, обнаружив то, что на первый взгляд представляется самоубийством у достопримечательности. Как видите, сцена позади меня весьма необычна. Следствие ведется на поверхности замерзшей реки Эшби, требуя от полицейских следователей особой осторожности.

Видео показало патрульный катер, пробившийся сквозь лед. Прожектор катера отбрасывал на место происшествия резкий свет. Камера «Канала 8» сделала наезд на белого детектива лет за сорок и молодую чернокожую женщину-детектива, сидящую на корточках у палатки, скрывающей тело.

– Мы смогли переговорить с одним из офицеров на месте происшествия, – добавил Уиллмор.

Камера переключилась на мужчину, обозначенного в бегущей строке как детектив Джон Серрано из департамента полиции Эшби. На вид Серрано было от сорока двух до сорока четырех. Из-под шерстяной ушанки виднелись темно-каштановые волосы и бакенбарды мышиного цвета. Зеленые глаза цвета сосновой хвои, трехдневная щетина, седина на висках. Выглядел он усталым и огорченным.

– Детектив, скажите, удалось ли вам провести опознание? – спросил Уиллмор.

– На данный момент мы еще производим предварительные следственные действия и пока не располагаем официальным опознанием, – выложил Серрано. – Как только оно появится, мы уведомим ближайшего родственника, прежде чем оглашать какие бы то ни было заявления о личности жертвы.

– Вы употребили термин «жертва». Значит ли это, что вы предполагаете, что здесь имело место не самоубийство?

– Людей, отнявших у себя жизнь, тоже называют жертвами. Исходя из предварительных выводов, мы не готовы сделать официальное заявление касательно причины смерти.

– Мост Альбертсона пользуется печальной репутацией из-за того, что привлекает желающих наложить на себя руки, – добавил Уиллмор. – Может ли быть, что эта женщина прыгнула навстречу гибели?

Как только Уиллмор произнес слово «женщина», Серрано удивленно выпучил глаза.

«Уиллмор не должен был знать, что это женщина, – подумала Рейчел. – Кто-то слил информацию в СМИ. Наверняка другой коп».

– Это возможно. Мы не исключаем никаких возможностей. Сейчас вам необходимо дождаться официального заявления, которое будет сделано, как только мы завершим предварительный анализ.

Серрано направился прочь, камера проследила за ним. Рейчел заметила, что одну руку он стиснул в кулак.

Камера переключилась на палатку. Женщина-детектив отступила, и в этот момент Рейчел увидела руку жертвы. На левом указательном пальце блеснул серебряный перстень с большим топазом.

Рейчел уже видела этот перстень. И вспомнила слова его владелицы:

«Это знак семьи».

Бессмыслица какая-то. Она не покончила бы с собой. Теперь, после всего, что вынесла.

«Пережив пожар, в холод не погибнешь».

Рейчел перемотала прямую трансляцию, чтобы сделать несколько скриншотов, прежде чем нажать кнопку воспроизведения.

– Вот и все, – продолжал Уиллмор. – Печальная новость о том, что в Эшби сегодня женщина предположительно покончила с собой в первые часы этих зимних суток на одном из самых любимых монументов города. Возвращаемся в студию.

– Наши молитвы с ее друзьями и близкими, кто бы они ни были, – сказала ведущая. – Мы на «Канале 8» знаем, что иногда праздники бывают испытанием, так что, пожалуйста, воспользуйтесь этими номерами. Вам помогут.

В нижней половине экрана появилось несколько телефонов: Национальная горячая линия по предотвращению самоубийств, Общество анонимных игроманов и Национальная сеть по вопросам изнасилований, домогательств и инцестов.

– А теперь о спорте, – объявил ведущий, и пошел материал о баскетбольном матче, будто секунду назад и речи не было о чьей-то ужасающей кончине.

Отправив скриншоты себе на почту, Рейчел открыла фотографии. Внимательно рассмотрела. Сделала кое-какие мысленные пометки. Открыла на телефоне приложение калькулятора. И через считаные секунды узнала, что Констанс Райт убита.

Сев в машину, Рейчел посмотрела на часы. До работы еще час. Времени в обрез. Но сделать это необходимо. Копам никакого доверия. И кто-то из департамента полиции Эшби явно навел СМИ на место преступления. Но Серрано вроде бы изумился, и реакция его выглядела искренней. Может, он честен и непорочен. Но нужно знать наверняка.

Свернув налево по Меррибрук-Лейн, Рейчел направилась в центр города. Южная часть Эшби состоит в основном из деловых и административных зданий – сплошь старый кирпич и новая сталь. Несмотря на мороз, солнце в небесах сверкало, отражаясь от снега ослепительными бликами. Рейчел пришлось надеть темные очки.

Свернув на бульвар Айзенберга, направилась на юг. Движение в сторону моста Альбертсона было просто кошмарным. Хоть мост и открыли для движения, место преступления еще наверняка огорожено, а зеваки мешают движению на многие мили. Но Рейчел направлялась вовсе не к мосту. Ей и так уже известно все, что нужно знать.

Она свернула направо, на Бранч-авеню, проехала несколько миль на юг, мимо Уэстерби-Молл, потом по I-74-Юг к Пеории. Проехав двенадцать миль, свернула к торгово-развлекательному центру, припарковалась рядом с серебристым «Бьюиком» и выбралась из машины.

Подошла к грязному таксофону, угнездившемуся между китайским ресторанчиком, торгующим навынос, и пунктом обналичивания чеков. Снаружи тусовалась группа подростков, вытворявших фокусы на скейтбордах. Один из парней снимал трюки на сотовый телефон.

Вынув из сумочки пакет дезинфицирующих салфеток, Рейчел тщательно протерла телефон и трубку. Открыв приложение на мобильнике, сделала несколько проб, проверяя разборчивость, высоту и тембр речи. Потом надела перчатки и набрала 911. Пора поглядеть, стоит ли департамент полиции Эшби хоть выеденного яйца.

Как только диспетчер ответил, Рейчел произнесла:

– Это сообщение для детектива Серрано из департамента полиции Эшби. По поводу трупа, найденного на мосту Альберт- сона вчера ночью. Он должен знать, что это не самоубийство.