Прямо к Свободе. Размышления о суфийских притчах

8. Это тоже пройдет … помните это всегда

Это великая история. Великая, потому что суфии использовали её столетиями. И эта история помогла многим людям продвинуться к Просветлению. Это необычная история. Это то, что я называю объективным искусством. Это способ. Эта история — не для чтения и развлечения, это есть нечто, что должно стать самим стилем вашей жизни, только тогда вы подойдете к пониманию ее значения.

На первый взгляд она так проста. Любой может понять её, не требуется особенного интеллекта. Но если вы поразмышляете над ней, то тогда все более и более глубокие слои будут открываться вам. И история станет оружием в ваших руках, С её помощью вы можете разрубить узел невежества. Это могущественный способ. Однажды понятый, он становится ключом, чтобы открыть сокровенную дверь вашего существа. Он очень потенциален, чреват глубоким смыслом. Но нужно размышлять над этой историей, медитировать над ней интенсивно. Используя сознание, нужно приложить все усилия, чтобы найти ее сокровенный смысл. И одно только это особенно не поможет, это поможет в начале. Но если вы действительно хотите понять историю, вам надо прожить ее. Вы должны прожить её только тогда вы поймете, что она означает.

Несколько слов перед тем, как мы приступим к истории.

Религия — это не ритуал. Это не есть нечто, что вы делаете. Это есть нечто, чем вы становитесь. Поэтому всегда есть возможность ложной религии, существующей где-то в обществе. Ложная религия возникает тогда, когда внутренняя трансформация заменена внешним ритуалом. Когда вы совершаете нечто, и это становится в вас укоренившейся привычкой, но ничего не достигается. Люди идут в церковь, в храм и они повторяют одни и те же мотивы снова и снова. Ничего с ними не происходит. Где-то по пути они упустили, где-то по пути они потеряли настоящую монету — и они заменили ее фальшивой.

Помните, что настоящая, подлинная религия имеет дело с бытием, а не с деятельностью, Ей нечего делать с внешней стороной вашей жизни. Делает она нечто с вашим центром, конечно, когда центр меняется, периферия следует этому: ваша внешняя жизнь тоже меняется. Но обратное не верно: вы можете изменить периферию — центр не изменится. И вы будете жить жизнью ханжи, лицемерной жизнью. У вас будет поверхность, отличающаяся от центра, не только отличающаяся, но прямо-таки противоположная, совершенно противоположная. И вы будете расщеплены надвое.

Религия — это не ритуал. Помните это. Религия — это внутреннее сознание, внутреннее побуждение. Многое изменится на поверхности, но сперва изменения должны произойти внутри вас.

Представьте себя как окружность с центром. Окружность касается других окружностей, чужих границ. Окружность живет, поверхность живет в обществе других поверхностей. Нужна определенная мораль. Чтобы жить с другими, нужна определенная регуляция, правило, система. Это нормально. Но это не религия.

Мораль — это как жить с другими, а религия — это как жить с самим собой. Мораль — это как не идти вразрез с другими, а религия — это метод того, как не идти в разрез с самим собой. Религия это то, что вы делаете в полном одиночестве, в вашем сокровенном храме.

Очевидно, что поверхность будет изменена, потому что придет свет из центра, и мало-помалу пропитает всю поверхность. Вы станете светящимся. Даже окружающие начнут ощущать свечение, свет, который исходит от вас. Но этот свет не будет светом ваших действий, хороших поступков. Этот свет будет чем-то, что не связано с хорошим и плохим.

Свет будет точно как распустившийся цветок: распространятся аромат — ни хорошо, ни плохо. Восходит солнце и свет распространяется — ни хорошо, ни плохо. И облака приходит, и идет дождь. Они не беспокоятся о том, что хорошо и что плохо.

Когда свет приходит из центра, он — вне морали, добра и зла — все растворяется. Просто свет красный сам по себе, с ему присущей ценностью.

Слово "религия" очень красиво. Оно происходит от корня РЕЛИГЕР. Религер означает воссоединение, объединение. С кем? С вами самими, с источником вашего бытия. А почему воссоединение? Это не так, как если бы вы достигли источника впервые. Иначе откуда вы придете? Вы пришли от источника. Глубоко внутри вы все еще в источнике. Только на поверхности, как если бы ветви забыли о корнях!., не то, что были бы ее оторваны от корней, потому что тогда они не могли бы жить. Они просто забыли. В своем эго, на своей высоте в небе, с луной, со своей романтичностью, они совершенно забыли, что имеют подземные корни, которые питают их, поддерживают их, без которых они не могут существовать ни единого мгновения. Вся эта зелень, все эти цветы, все эти плоды просто растают, как сны, если их отрезать от корня. Вот так это произошло с человеком". Вы двигаетесь в ветвях, далеко от корней. Вы приходите ко многим цветам. Вы очарованы, мир прекрасен вокруг вас повсюду. Вы совсем забыли о корнях. Но это не то, чтобы вы были отделены от корней. Забывчивость есть всего лишь забывчивость.

Вот значение религии: воссоединяться, снова вспоминать. Это слово "вспоминать" тоже красиво. Оно значит снова стать участником, — стать частью источника, идти снова к источнику, снова стать его частью.

Религия — это воссоединение со своим собственным источником. Религия — это воспоминание, становление вновь частью органичного единства, которое вы есть, Она не имеет дела с окружающими. Это всегда касается окружающих тем или иным образом. Когда вы полностью заняты собой — эго просто отпадает. Для него нет смысла существовать.

В одиночестве у вас нет эго. Испробуйте это! Когда вы сидите совсем один, даже не думая о других, остается ли какое-либо эго? Нет такой возможности. Эго нуждается в двух для своего существования. Точно мост, который не может существовать, если нет двух берегов реки. Мосту нужно два берега для поддержки. Эго существует как мост между вами и другими. Потому что эго фактически не в вас — оно как раз между вами и другими.

Это нечто, что всегда нужно помнить: эго не в вас. Его не может быть там. Но всегда между вами и другими — мужем и женой, другом и врагом — для эго всегда есть другой. Поэтому, когда вы входите глубоко внутрь, там нет эго. В вашем полном одиночестве эго просто отпадает. Вот почему эго разыгрывает трюки. Даже когда вы начинаете исследовать и искать истину, эго говорит: помогая другим, эго говорит: изменяй других. И религия снова упущена. Она становится миссией.

Религия не есть миссия. Миссионеры на ложном пути. Они заняты другими — теперь во имя религии, во имя служения — но когда бы вы, ни занялись другими, вы потеряете источник. Религиозный человек тоже помогает другим, но он не занят ими. Это естественно, это не есть миссия. Это все просто мимоходом. Это не ест: что-то от ума. Он не ищет, кому бы помочь. Он просто делится своими внутренними сокровищами. И он не для этого существует, чтобы изменить кого-то! Он не для того, чтобы сформировать вас по особой модели. Потому что это есть тончайшее насилие в мире — пытаться изменить, сформировать другого. Это означает, что вы жестки и агрессивны. Вы не принимаете другого таким, каким его создал Бог. Вы имеете лучшие предложения и лучшие идеи, чем само Божественное. Вы хотите улучшишь Целое. Вы просто глупы.

Вот так входит ЭГО.

Я слышал об одной маленькой воскресной школе. Священник, миссионер, учил мальчиков, которых заставляли ходить в воскресную школу, чтобы изучать Библию, Христа и Бога. Это просто негуманно заставлять детей, но вы можете их заставить. Вот почему так много людей позже становится нерелигиозными, антирелигиозными. Они берут реванш. Вначале вы навязываете ему религию, затем они берут реванш, они отбрасывают её, они кидаются в другую крайность. Приближалось Рождество, поэтому священник-миссионер сказал ребятам: "Теперь вот ваша обязанность: вы должны привести в класс как можно больше детей и каждый из вас должен постараться привести в класс как минимум двух ребят. Так вы поможете делу "Иисуса на Земле".

Мальчики не проявили особого энтузиазма. Они сами были приведены насильно и хотели как-нибудь сбежать. Они переглянулись — никто не выразил какого-либо интереса. Тут вдруг один мальчик, новичок, а новички всегда опасны, ведь они могут слишком далеко зайти в своем энтузиазме — новичок поднял руку. Миссионер был очень обрадован. Он сказал: "Итак, ты готов привести в класс двух ребят".

Мальчик ответил: "Не совсем так. Двоих — это слишком много, это слишком трудно. Я могу попытаться привести одного. У меня по соседству есть мой маленький приятель, которого я могу поколотить. И я обещаю вам, сэр, что сделаю все, чтобы его привести.

Вот так и делали миссионеры всех религий во всем мире: делали все, чтобы принудить людей к религии.

Религия не есть миссия. Вам не надо никого принуждать к ней. Когда желание возникает, оно возникает. Оно не может быть искусственно создано. Никто не может создать искусственное религиозное желание. Это невозможно. Это то же самое, что создавать искусственное сексуальное желание в маленьком ребенке. Даже если ребенок задает вопрос о сексе, он не интересуется сексом. Даже если он спрашивает, откуда берутся дети, вы неправильно его поймете, подумав, что он спрашивает о сексе. Ему просто любопытно, откуда появляются дети. Он совсем не интересуется сексом. И не пытайтесь учить его сексу, потому что ему будет скучно от этого. Это будет казаться ему бессмыслицей, потому что когда нет желания, когда он сексуально не созрел, все, что вы скажете о сексе, пройдет мимо ушей.

И то же самое происходит с духовным желанием. Оно очень сходно с сексуальным. Приходит зрелость, духовная зрелость, что-то созревает внутри вас и тогда начинается поиск. Никто не может навязать его. Но все религии пытаются навязать его, и они убили самую сущность желания.

Мир так не религиозен из-за миссионеров и священников. Мир так не религиозен, потому что слишком много учили религии, без всякого понимания, есть ли у вас желание или нет. Людям надоели ваши учения. Церкви просто тоскливы. И такие прекрасные слова как Бог, Молитва, Любовь, Медитация стали просто безобразны. Величайшие слова стали самыми грязными из-за миссионеров. Они вам навязывали эти прекрасные слова, А когда нечто прекрасное навязывается, оно становится уродливым. Вы можете участвовать в красоте, но вам нельзя навязывать её, тогда это становится насилием.

Религия не касается других. Она касается вас, только вас. Религия персональна. Это не социальный феномен. Фактически, в религии не может быть никакой социологии, может быть только психология. Общество — это совсем другая вещь, толпа — это совсем другая вещь — это тот случай, когда встречаются поверхности.

Религия — это когда вы одиноки, так одиноки, что не осталось никого, чтобы с кем-то встретиться. В этом полном, двойственном одиночестве рождается сокровенный экстаз. Но вы должны созреть.

Запомните: зрелость — это все. До этого человека нельзя сделать. И вы думаете, что вы готовы, или кто-то другой может думать, что он готов, ваше любопытство может дать неверное ощущение, представление, что вы готовы, но готовность значит только то, что вы готовы рискнуть жизнью, иначе это не готовность. Религия выше, чем жизнь, потому что жизнь — это жизнь с другими. Жизнь — это общение, а религия — это не общение. Она выше, чем жизнь. Это способность быть одиноким. Это полная независимость от других. Если вы не готовы пожертвовать ради этого жизнью, если вы не готовы умереть таким, каким вы были до сих пор — вы не готовы. В этой готовности маленькое послание может стать таким могущественным, что может полностью изменить вас.

Религия не касается других. И, наконец, религия не касается писаний, слов. Там есть мудрые слова, но вы не мишень для этих слов. Они никогда не адресовались вам. Кришна говорил Арджуне. Это был персональный диалог. Иисус говорил своим ученикам — небольшая группа, и опять это был персональный диалог — он каждого знал, он знал, что говорит, он знал, кому он это говорит. Но Библия стала мертвой, Гита стала мертвой.

Религия не такова, как радиопрограмма. Вы не знаете, кому вы говорите. Вы говорите в воздух, тут нет лица слушающего. Тут нет центра сушащего. Нет ничего. Вполне возможно, что никто не слушает передачу, и вы говорите в вакуум. Религия — это персональное письмо. Вы пишите его кому-то, и только ему, оно кому-то предназначено. Вот почему я никогда не пытался ничего писать кроме писем. Если вас нет здесь, вопрошающих, слушающих — я не могу ничего сказать. Это невозможно. Кому это говорить? Это не мертвые слова. Когда есть слушатель, диалог становится живым, тогда он имеет значение, которого никогда не могли иметь писания

Поэтому каждый должен иметь и искать живого Мастера, Вы может читать Гиту — это прекрасно, вы можете читать Библию — это чудесно, но они есть произведения литературы, прекрасные, как литература, поэзия, проза, но не как религия. Религия происходит только между двумя личностями: одна, которая знает и другая, незнающая, но готовая узнать. Внезапно рождается религия. Это третья вещь.

Запомните эти три вещи и тогда мы можем приступить к нашей истории.

Это возможно, вы можете мудрых людей нанять. Если у вас достаточно много денег, мудрые люди могут быть вашими обычными слугами, но таким способом не научитесь. У него было много мудрецов. В старости каждый император, каждый великий царь имеет много мудрых людей. Но я никогда не слышал, чтобы какой-нибудь император чему-нибудь научился от этих мудрецов. О великом императоре Акбаре рассказывают, что в его дворце было девять мудрых людей. Он мог содержать их. Их звали Девятью драгоценностями, но незаметно чтобы он чему-нибудь от них научился. Вот почему обучение требует иных взаимоотношений: обучение требует, чтобы учащийся поклонился, сдался. Как вы сдаетесь своему собственному слуге? Это почти невозможно. Вы можете приказывать им, но не подчиняться.

Говорят, при жизни Акбара случилось так, что он созвал девятерых мудрецов, был очень рассержен, и сказал: "Вы здесь, а люди говорят, что вы величайшие мудрецы в сегодняшнем мире, но я был не в состоянии чему-либо от вас научиться. В чем причина? Вы здесь, а я остаюсь все таким же, тогда что вы здесь делаете?"

С одним из мудрецов пришел ребенок, он хотел посмотреть дворец. Он засмеялся. Мудрецы молчали, а ребенок смеялся. Акбар спросил: "Почему ты смеешься? Это оскорбляет дворец! Разве твой отец не говорил тебе о правилах поведения?"

Ребенок ответил: "Я смеюсь, потому что эти девять мудрецов молчат, а я знаю, почему они молчат. И я знаю, почему ты не был в состоянии чему-либо научиться".

Акбар посмотрел в лицо ребенка — совсем невинное, но в то же время очень древнее. Когда ребенок совсем невинен, вы можете увидеть на его лице глубокую древность, потому что ни один ребенок не является ребенком. Он жил, многое испытал, он несет все знание из всех прошлых испытаний. Акбар спросил: "Тогда можешь ли ты научить меня чему-либо?"

Ребенок ответил: "Да!"

Акбар сказал: "Тогда учи!"

Ребенок сказал: "Тогда ты должен слушать меня. Спустись сюда, где я сижу, а я сяду на трон. И затем спроси как ученик, а не как Мастер".

И говорят, что Акбар понял. Эти девять мудрецов были абсолютно бесполезны. Он не научился, он не мог научиться не потому, что они не умели учить, они могли учить, но он не был готов, он не был восприимчив и не был достаточно скромен.

Говорят, что Акбар сел внизу, а ребенок на трон, и сказал: "Теперь спрашивай, как ученик, а не как император".

Акбар так ничего и не спросил. И говорят, он поблагодарил ребенка, прикоснулся к его ногам и сказал: "Нет нужды спрашивать, Просто сидя со смиренным отношением возле твоих ног, я многому научился".

Скромность — это основная вещь. Даже без мудрого человека, если вы скромны — вы многому научитесь. Вы можете научиться от деревьев, весен, облаков и ветров. Если вы скромны — все существование станет вам учителем. Но если вы не скромны, и Будда есть, и не произойдет никакой близости. Будда около вас, но близость не происходит — вы не скромны. Вы хотите учиться, но без преклонения, без низложения вашего эго.

Это легко! Вы можете собрать вокруг себя мудрых людей — но в этом нет смысла. Настоящий смысл не в том, чтобы привести мудрого человека в дом, истинный смысл в том, как пойти к мудрому человеку: потому что вы учитесь в самом походе. А эти мудрые люди в действительности не могут быть по-настоящему мудрыми, потому что мудрец не будет проводить свою жизнь во дворцах. Они могут быть интеллектуалами, большими учеными, очень знающими, но не мудрецами. Знание и мудрость, совершенно разные вещи.

Только на днях мне говорили о том факте, что вопрос знания очень опасен. Если бы доктор сказал женщине: "Поститесь 40 дней" — это было бы знание. Но он сказал женщине: "Сейчас нет никакой возможности выздоровления. Отбросьте всякие идеи о бесплодии. Вы умрете через 40 дней". Это мудрость, разница между знанием и мудростью.

Знание — это мертвый ответ. Вы научитесь чему-то и применяете это ко всему. Мудрость — это живой ответ. Вы смотрите на окружающее и отвечаете. Это не реакция, это ответ. Когда вы реагируете, вы реагируете из прошлого! Когда вы отвечаете, вы отвечаете здесь и сейчас. Он посмотрел на женщину, её тело — слишком толстая. Он пощупал пульс женщины! Он был мудрым человеком. Он придумал прием. Он солгал женщине: "Вы умрете" и женщина была трансформирована.

Люди, которые идут во дворцы и столицы и могут быть куплены, не могут быть людьми особой мудрости.

Это было в Японии: император возжелал узнать о смерти и жизни после смерти. У него во дворце были все мудрецы. Он спросил их, они ответили: "Если бы знали, нас бы здесь не было. Мы так невежественны, как и ты. Ты богат, а мы бедны — в этом единственное отличие. Мы не знаем. Если ты действительно хочешь узнать, ты должен выйти из дворца, ты должен искать Мастера. Мастер же не может прийти к тебе. Ты должен будешь пойти к Мастеру".

Император попытался. Он ходил ко всем хорошо известным людям — конечно, так тоже ищут, он ходил ко всем известным святым, но не был удовлетворен. Он снова вернулся во дворец и сказал своим мудрецам: "Я искал по всей стране".

Эти люди ответили: "Ты снова неверно ищешь. Ты ходишь ко всем известным людям — трудно среди них найти настоящего Мастера. Потому что, во-первых, настоящему Мастеру трудно стать известным, очень трудно. Это редко случается. Во-вторых, настоящий Мастер пытается спрятаться многими способами, поэтому только настоящие искатели могут достичь его, а нелюбопытные люди, которые мимоходом что-нибудь спросят. Ты искал в неподходящих местах". И добавили мудрецы: "Мы знаем человека здесь, в этом городе, в твоей столице, и ты должен пойти к этому человеку".

Он был нищим и жил с другими нищими под мостом. Император не мог в это поверить, но что-то исходило от нищего, какое-то излучение, что-то потустороннее, что коснулось его сердца, что изменило пульс его сердца — магнетическая сила. Не зная, что он делает, безо всякого понимания того, что он делает, он впервые коснулся ног человека. И затем он внезапно поразился тому, что он сделал. Он коснулся ног нищего. Но нищий сказал: "Ты принят!"

Вот путь, которым начинают учиться.

Человек был богат:

Богатые люди могут содержать мудрецов — но эти мудрые люди не могут быть действительно мудрыми. Вы не можете купить мудрость, Вы можете купить в этом мире все, но вы не можете купить мудрость. О жизни Махавиры рассказывают, что к нему пришел царь, очень знаменитый царь — его звали Прасенджит. Он пришел к Махавире и сказал: "У меня есть все, что может дать этот мир. Я глубоко уверен, удовлетворен. Нечего достигать. Все мои притязания удовлетворены. Только одно все время приходит мне на ум: что такое медитация? Что такое дхьяна? Я готов приобрести её. И какова бы ни была цена, скажи — я заплачу. Это единственная вещь, которая преследует меня: что такое медитация? Дхьяна? Самадхи? Одна только вещь пропущена мной. Только одной вещи нет среди моих сокровищ — и это самадхи, дхьяна. Дай мне это. Я слышал, что ты достиг её, поэтому ты можешь дать её мне! И какова бы ни была стоимость — не беспокойся о цене". Махавира ответил: "Ни к чему было приходить ко мне так далеко от твоей столицы. В самой твоей столице есть очень бедный человек, возможно, он захочет продать это. И он достиг. Лучше сходи к нему.

Махавира сыграл шутку. Он сказал: "Мне не нужно продавать это. Пойди к этому человеку, очень бедному человеку в твоей столице, и он будет счастлив".

Прасенджит возвратился и немедленно отправился к этому человеку со множеством повозок, нагруженных золотыми монетами, алмазами, изумрудами, многими драгоценностями и просто опустошил все повозки перед домом бедного человека. Он сказал: " Возьмите это все, а если попросишь больше, то я могу дать больше — но где эта дхьяна? Дай мне её!"

Бедняк начал плакать и стонать и сказал: "Я беден, но это невозможно. Я благодарю тебя за все твои богатства, которые ты ко мне принес, но сделка невозможна. Медитация — это состояние бытия — и я не могу дать его тебе. Вели необходимо, я могу отдать свою жизнь. Ты можешь забрать её, можешь отрубить мне голову. Но медитацию, самадхи, как я могу отдать тебе это?"

Только посмотри: даже жизнь может быть отдана, но не дхьяна. Дхьяна выше чем жизнь. Вы можете пожертвовать жизнью, но не можете пожертвовать самадхи. Это невозможно. И жизнь можно у вас отнять, кто-то может убить вас — самадхи же нельзя взять у вас. Никто не может забрать его у вас, украсть, убить, купить, и если вы не достигнете самадхи — вы не пришли к настоящему сокровищу. Даже жизнь — не настоящее сокровище. Лишь то, что не может быть забрано у вас, есть реальное сокровище, его не может отнять у вас даже смерть. Это критерий.

Что бы вы ни имели, всегда приложите к этому критерию: отнимет ли это у вас смерть или нет. Это должно стать постоянным сравнением. У вас есть деньги. Отнимет ли вас смерть от них или нет? У вас есть престиж, политическая власть, известность, красота, физическая сила, тело, чтобы вы ни те имели, приложите к критерию: будет ли это отнято смертью, будете ли вы отдельным от этого или нет. И вы обнаружите, что все, кроме самадхи, все будет отнято смертью. Вот почему суфии говорят, что лучше умереть для всех тех вещей, которые будут в итоге отняты смертью. В конечном итоге они будут отняты. Умрите для них и возникнете в самадхи, потому что это единственная вещь, которая бессмертна.

Царь имел все. Он использовал многих мудрых людей. Но он не мог ничему научиться. Во-первых, те мудрецы, должно быть, не были очень мудры. Во-вторых, когда вы используете мудрого человека, как можете вы научиться от него чему-нибудь? Вы должны стать слугой мудрого человека, вы должны пасть к его ногам и отдаться. Только тогда вы можете учиться, потому что обучение становится возможным. Мудрость — точно вода, текущая вниз. Вода движется вниз, находит проемы, впадины и озера и заполняет их. Станьте озероподобным феноменом, около мудрого человека станьте впадиной. Не пытайтесь стать вершиной эго, станьте впадиной и внезапно вы будете заполнены.

Это наступает. Когда вы прожили слишком много среди богатств, наступает момент, когда вы чувствуете разочарования во всем, что могут дать богатства. Когда вы живете во дворцах, наступает момент, когда вы чувствуете, что это не жизнь. Смерть начинает стучаться в дверь. Приходят несчастья. Вы не можете защититься от печали. А этот царь в то время находился в затруднении. Соседняя страна планировала нападение. А соседняя страна была очень большой, более могущественной, чем его страна. Он боялся — смерть, поражение, отчаяние на старости лет. И тогда он начал искать.

Он просит ключ, ключ, которым он сможет отпирать две двери: дверь счастья и дверь несчастья. Но ему нужен один ключ, которым отпираются обе двери. Должно быть, он достиг особого понимания.

Когда вы живете жизнью, богатой переживаниями, хорошим и плохим, вы достигаете особого понимания. Я всегда чувствую, что человек, который не жил многими путями — неверными и верными, моральными и аморальными, богатыми и бедными, хорошими и плохими — который не жил во всех противоположностях, никогда не достигает очень глубокого понимания жизни. Он может стать святым, но его святость будет бедной. Когда Будда стал святым, его святость стала уникальной, несравненной. Откуда эта святость пришла к Будде? Она пришла из его многомерной жизни. Он прожил все, а когда вы проживаете все, вы мало-помалу поднимаетесь над всем. Через житье вы приходите к пониманию, что все бесполезно. Это прекрасно: вспомнить вновь и вновь жизнь Будды.

Когда он родился, астрологи сказали: "Этот мальчик будет либо чакравартином — императором всего мира, либо он станет саньясином. Вот две возможности". Две самые крайние возможности! Либо император мира, или человек, который отрекся от всего и стал нищим на улице — бездомным, без корней, бродягой, саньясином. Две крайности.

Отец спросил: "Как это так? Вы говорите о двух крайностях. Как это возможно?"

Астрологи отвечали: "Это всегда так. Когда бы ни родился человек, чтобы стать чакравартином — "Чакравартин" означает "Император целого, целой земли" — когда бы ни родился человек, который способен стать чакравартином, всегда есть другая возможность".

Отец все же не мог понять. Он сказал: "Расскажите мне подробнее".

Астролог сказал: "Мы не знаем много о феномене саньясина, но вот что говорится в писаниях: когда человек имеет все, то в нем вдруг расцветает понимание, что все бесполезно".

Только нищий желает дворец, человек во дворце уже покончил с дворцом. Человек, который не познал женщин, красивых женщин, всегда желает. Человек, который познал, уже покончил с этим. Только знание, опыт изменяет вас. Поэтому если этот человек обладает всем миром, как долго он может в нем оставаться? Рано или поздно он отречется. Все Будды рождались царями, все индуистские аватары рождались царями, все джайнские Тиртханкары рождались царями — в этом что-то есть, это не просто совпадение. Они жили, они предавались этому и предавались так тотально всему, что для них не было барьеров. Рано или поздно они пришли ко дну всего феномена в целом — там было ничто. Это точно так же, как когда вы чистите луковицу — что происходит? Если вы сняли один слой, там есть другой, более свежий, чем первый, более молодой. Вы продолжаете, если вы не очистили луковицу до конца, вы всегда будете думать, что там еще что-то, должно быть. Но если вы очистите луковицу полностью — внезапно наступит момент — последний слой разорван, и там внутри ничего нет. Там пустота.

Вот что случается с императором. Он чистит луковицу жизни, он может иметь ее. Нищий не может иметь целую луковицу — а? — Он остается на периферии. Если он может снять первый слой, этого слишком много: "Тогда там есть и другие слои!" И он всегда надеется на то, что нечто есть внутри". Я не достиг блаженства в этом мире, потому что, не имею в руках всего мира. Если бы я имел весь мир — кто знает? — возможно, я стал бы блаженствующим, я достиг бы глубокого удовлетворения". Это навязчивое желание остается. У императора же в руках целая луковица.

Астрологи сказали отцу Будды: "Это всегда так. Чакравартин всегда имеет альтернативу стать саньясином." И это также верно с другого конца — там об этом не говорится, но я хотел бы добавить это к истории, что саньясин — всегда чакравартин. Когда бы ни случилась Саньяса, это означает, что человек прошел через много-много жизней, через все переживания. Он покончил с этим. Это зрелость. Чакравартин имеет альтернативы быть саньясином. Если вы действительно стали саньясином, это показывает только одно: что вы были чакравартином, не в одной жизни, но во многих жизнях, а переросли, прожили все.

Отец Будды очень обеспокоился и сказал: "Тогда что делать? У меня только один сын и он родился у меня на старости лет. Я больше не буду молод и моя жена умерла, как только родился Будда, поэтому я не могу надеяться на других детей, и всё царство разрушится. Что делать? Предложите что-нибудь!"

Они предложили, и предложили с большим знанием. Вот так проигрывает знание. Они не были мудрыми людьми. Они были великими астрологами, они знали писания, знали слова, но они не знали духа. Они предложили обычный путь, такой, который бы предложил любой человек знания, но не человек мудрости. Они предложили: "Не позволяй этому мальчику сталкиваться с несчастьем, болью, бедствием. Не позволяй ему знать, что приходит старость. Не давай ему узнать, что люди умирают. И окружи его столькими красивыми женщинами, сколькими можешь его обеспечить. Пусть он живет жизнью и предается ей полностью, и никаких огорчений. Без огорчений никто не становится саньясином".

Это было очень логично и так было сделано. Это было не трудно, и отец мог это обеспечить. Три дворца было построено для Будды, на три сезона в разных местах. Он мог жить в холодной области летом, и таким образом он мог переселяться — каждые четыре месяца он мог переезжать в новое жилище — большой дворец. Были созваны все красивые девушки царства, никогда человек не пребывал со столькими красивыми девушками одновременно. Будда предавался жизни. Говорят, что даже в саду дворца Будды ни одному цветку не давали умереть. Перед тем, как он начинал увядать, его заменяли. Никогда Будда не видел сухого листа. Его заменяли ночью, так что идея смерти никогда не появлялась, и он никогда не приходил к мысли, что жизнь движется к концу. Потому что когда такая мысль пришла бы, он бы начал думатьоб отречении от такой жизни, которая идет к концу.

Будда знал только прекрасные вещи, он знал только сны, он жил в этих снах — но реальность слишком сильна. Она проникает в каждый сон. Вы не можете избежать реальности. Как бы вы не обеспечивались, даже с обеспечением отца-императора, вы не можете избежать реальности. Она ударяет вас оттуда и отсюда, вы спотыкаетесь об нее. Как вы можете обеспечить непрерывный сон на 24 часа в сутки.

Однажды ночью Будда наслаждался, девушки танцевали, было много музыки и танца, и он наслаждался. Затем он заснул. Была полночь и он устал, и все девушки заснули. Внезапно посреди ночи он пробудился и посмотрел на девушек — красоты там не было. Краски потекли, чей-то рот был открыт — это было безобразно. Еще кого-то мучили кошмары и она стонала. Неожиданно он осознал: "Я думал, что все женщины так красивы — а они вдруг стали уродливыми".

В ту ночь проникла реальность. Он держал ее при себе.

Однажды он направился участвовать в празднике. На дороге он увидел старого человека. Он никогда раньше не видел ни одного старика. Он увидел мертвое тело, которое несли на гхату для сожжения. Он никогда не видел ни одного мертвеца. Он спросил своего возницу: "В чем причина? Что случилось с человеком? Почему его лицо стало таким морщинистым? Почему так согнулась его спина? Что за проклятье пало на него?"

Возница сказал: "Это не проклятье, господин. Это происходит с каждым. Это естественная вещь. Каждый становится старым и морщинистым".

Реальность проникает. И тогда Будда спросил: "Что случилось с тем другим человеком? Почему люди несут его на своих плечах?"

Возница сказал: "Этот человек мертв, господин. Это следующая ступень после старости".

Будда вдруг сказал: "Останови карету! Я тоже умру?"

Возница заколебался. Он знал, что делал отец. Но он был очень честным человеком, простым и искренним. Он сказал: "Мне не позволено говорить, но раз уж ты поставил вопрос, я также не могу лгать тебе. Этот человек умер, и точно также, как этот человек, умрешь и ты… Каждый, кто родился, умрет".

И тогда неожиданно появился саньясин, который следовал за умершим человеком. Будда спросил: "А что случилось с этим человеком? Зачем эта оранжевая ряса?" Он никогда раньше не видел саньясина. Действительно, если вы не увидите мертвого человека, как вы можете увидеть саньясина? Это логическая последовательность: старость, смерть, саньяса.

История прекрасна. Произошла она, или нет — это не важно. Но история прекрасна и правдива: случилось это или нет — она правдива, потому что после смерти, встречи со смертью, что еще остается кроме саньясаны, саньясы?

Возница сказал: "Этот человек понял жизнь, он понял, что жизнь кончается смертью и отрекся".

Будда сказал: "Поворачивай во дворец — я отрекся".

В тот момент даже возница не мог понять, что говорит Будда.

Ночью он покинул дворец.

Когда вы живете жизнью в ее полноте, вы должны отречься от неё! Только те, кто не жил правильно, кто вообще не жил, или жил равнодушной, пресной жизнью, только те цепляются. Цепляние показывает на невежественный ум, который не понимает. Отречение просто. Это естественный рост. Это зрелость.

Те астрологи были людьми знания. Они помогли Будде, в действительности сами того не зная, отречься. Если вы это спросили у меня, если бы отец Будды, Шуддходана, спросил меня, я бы не предложил этого, потому что это естественный путь отречения от жизни. Я бы предложил: "Истощи этого человека, не давай ему столько пищи, сколько надо. Истощи его так, чтобы он думал и мечтал о пище. Не позволяй ему прикасаться к женщине или подходить к ней близко, держи всех красивых женщин на расстоянии, так чтобы он желал и вожделел. Истощи его сексуально. И не строй ему так много дворцов — дай ему пожить жизнью нищего. Тогда он никогда не отречется".

Вот что происходит со всеми вами. Вы не можете отречься, потому что вы живете нищенской жизнью. Только нищие не способны отречься. Императоры всегда готовы отречься. Только императоры могут стать саньясинами, не нищие. Как может нищий думать об отречении? У него ничего нет — как он может отречься? Вы можете отречься только от того, что имеете. Если вы не имеете — тогда что вы отвергаете?

Этот царь в глубоком кризисе пришел к пониманию того, что счастье и несчастье не отличаются друг от друга. Он был мудрее, чем его мудрецы. Вот почему он просил один ключ, которым можно было бы открыть обе двери. Фактически, счастье и несчастье — это не две вещи. Они один феномен: две стороны одного и того же, два аспекта. Поэтому один ключ откроет обе двери.

Понаблюдайте — когда вы счастливы, можете ли вы сказать абсолютно уверенно, что где-то рядом не существует несчастья? Счастье может быть в центре, но не ожидает ли вас в углу несчастье. Нет ли где-то в вашем счастье уже проросшего зерна несчастья? Когда вы несчастны, абсолютно ли вы уверены, что вы несчастны? Или есть в этом некоторая возможность приобретения силы, которая превратит несчастье в счастье?

Это точно также как утром, когда солнце всходит — вы не можете видеть надвигающийся вечер, но в утре спрятан вечер. Он уже пришел. Он вошел с утром. Когда яркий полдень и солнце в своей вершине, в зените, кто думает о тьме и ночи? Но в самом зените есть зерно ночи, растущее, выжидающее своего времени. И в зените солнце уже начало садиться, оно уже двигается к западу! Темнейшая ночь чревата утром: оно там, в утробе. И то же самое верно относительно всех противоположностей. Когда вы любите, есть ненависть, как зерно. Когда вы ненавидите, есть любовь, как зерно. Когда вы счастливы, уже есть несчастье, как зерно. Когда вы несчастливы, только подождите немного — счастье уже стучится, или входит в дверь.

Противоположности существуют вместе. Это великое понимание. И раз это понимание есть, то ключ уже недалеко!

Никто не знает причину. Вы пришли ко мне — знаете ли вы причину? Почему вы пришли ко мне? Никто не знает причину. Но глубокое подсознательное желание привело вас ко мне. И никогда вы снова не будете теми же, не можете быть. Я стал частью вас, членом вас. Даже если вы забудете меня полностью, вы не можете быть снова теми же. Я останусь в вашей забывчивости.

Знаете ли вы причину, почему вы пришли — из стольких стран, из таких разных уголков мира, к человеку, у которого нет ничего, дать вам. Или только есть ничто, чтобы дать вам? В чем причина? Почему вы пришли сюда? Вы, возможно, не понимаете сейчас, потому что причина в подсознании, но чем глубже пойдет ваша медитация, мало-помалу вы осознаете, что жизнь толкнула вас ко мне — это жизнь со своими несчастьями, это жизнь со своими огорчениями. Конечно, там есть моменты счастья, но бедствий так много, что даже те моменты счастья стали отравлены ими. Вы любили, вы наслаждались несколькими моментами, высшими моментами, вы были экстатичны, но затем снова вы падали в долину. Вы пришли ко мне, потому что вы почувствовали подсознательно, что счастье и несчастье — одно, что если вы желаете счастья, вы станете несчастными.

Есть история позади этой истории. Она гласит, что у суфиев есть кольцо — очень тайный способ говорить — у суфиев есть кольцо, и если вы можете получить это кольцо, вы выйдете за пределы жизни и смерти, вы выйдете за пределы тьмы и света, за пределы дня и ночи, за пределы несчастья и счастья — вы выйдете за пределы дуализма. У суфиев есть кольцо, если вы будете его иметь… Царь, должно быть, слышал о нем, поэтому он сказал: "Я не знаю причину, но что-то велит мне искать особое кольцо, которое сможет стабилизировать мое состояние. Я должен иметь это кольцо, и оно должно быть таково, что когда я несчастлив, оно сделало бы меня радостным".

Он спрашивает секрет алхимической формулы: "Когда я рад, оно сделает меня несчастным, печальным, когда я печален, оно сделает меня радостным, счастливым".

Что он просит? Он просит управления своими настроениями. И это — единственное управление! Когда вы несчастливы, вы несчастны. Вы не можете ничего делать, вы просто жертва. Вы говорите: "Я несчастен, я не могу ничего делать". Когда это происходит, это приходит, вы несчастны. Иногда вы счастливы, с этим вы также ничего не можете поделать — когда это приходит, это приходит. Вы не хозяин.

Что он говорит? Он говорит: "Я — в поисках секретной формулы, такой, чтобы я смог стать хозяином своих настроений. И когда я хочу изменить мое счастье в печаль, я могу. И когда я хочу изменить мою печаль в экстатическое счастье, я могу. Что он говорит? Он говорит, что он хочет стать хозяином своих настроений, он хочет создавать свои настроения — он не хочет быть жертвой. Он желает, чтобы все, что он захочет, он мог сделать.

И есть формула, и существует кольцо с секретом, написанным на нем, который может изменять. И тогда это просто чудесно, когда вы можете менять свои настроения. Вы можете просто включать и выключать их.

Мудрый не нуждается в погружении в глубокое размышление. Он существует в нем. Он есть глубокое размышление. Только глупцы размышляют. Мудрый никогда не размышляет. Он есть размышление, само качество. Но они не были мудрыми людьми.

Мне известна другая версия этой истории, и я думаю, что она лучше. Она такова, что они не пришли ни к какому решению. И это кажется правильным. Как эксперты могут прийти к решению? Они могут сражаться, доказывать. Знали ли вы когда-либо доказавших людей, философов, теологов? Они когда-нибудь приходили к какому-то решению? Нет. Даже если вы дадите им решение, уже готовое, они будут сражаться над ним и пойдут сражаться над ним и пойдут в разных направлениях. Так было всегда.

Так произошло в этом столетии с Фрейдом — человеком большого знания, но не мудрым человеком, не мудрым с смысле мудрости, Будды — очень глубоким, проницательным мыслителем. И мало-помалу все его ученики — Карл Густав Юнг, Адлер и другие, которые пришли к нему, думая, что здесь есть решение, что нечто найдено… Это просто оказалось перекрестком, где они разделились. Все его ученики пошли в разных направлениях. А те, кто остался с ним, были второстепенными фигурами, среди тех, кто остался с ним, не было ни одного гения, все гении разделились — доказывали, сражались, разъединились и стали врагами.

Для человека знания, знающего человека, невозможно решить нечто. Другая версия гласит, что если они не могли ничего решить, и отправились к суфийскому святому и спросили его совета, суфийский святой уже имел кольцо — мудрые люди всегда имеют кольцо. Он просто снял его с пальца и дал им, и сказал: "Дайте его царю. Но скажите ему, что есть одно условие: только тогда он может открыть кольцо, когда почувствует, что теперь невозможно терпеть. Под камнем спрятано послание, но он не должен открывать его просто из любопытства, потому что, тогда он упустит послание. Послание там есть, но необходим верный момент в вашем сознании, чтобы встретить его. Это не мертвое послание, которое вы открываете и читаете. Оно написано под камнем, но должно быть выполнено условие: когда все потеряно и ум ничего не может сделать, расстройство полное, агония совершенная, и Вы не можете больше ничего сделать, вы абсолютно беспомощны, только тогда оно должно быть открыто — и там будет послание".

Все это верно. Я бы тоже поставил такое условие, потому что без этого условия это означает, что есть послание и любой может читать его — тогда послание не очень ценно. Вы должны подняться до определенного сознания, только тогда вы сможете понять. Понимание не в словах — понимание внутри вас. Слова только переключают понимание, вот и все, но оно должно быть там, чтобы его переключать.

Царь последовал условию. Страна была потеряна, враг побеждал. Многие моменты проходили, когда он был прямо на краю открывания камня и чтения послания, но он находил, что это еще не тотально: "Я еще жив. Даже если царство потеряно, я могу получить его опять, его можно отвоевать".

Он сбежал из царства, чтобы спасти свою жизнь. Враги преследовали его, он слышал лошадей, их топот все приближался. И он продолжал бежать. Друзья были потеряны. Его лошади погибли, он бежал своим ходом. Ноги окровавились, были ужасно изрезаны. Он не мог двинуться даже на дюйм, а должен был непрерывно бежать, Он голоден, а враги подходят все ближе и ближе. И вот он дошел до предела. Дорога закончилась, впереди больше не было пути. Там была пропасть. А враги подходили все ближе. Он не мог вернуться. Там были враги. Он не мог прыгнуть. Пропасть была так глубока, что просто разбился бы. Теперь казалось, не было возможности — но он все еще ждал условий. Он сказал: "Я пока еще жив. Возможно, враги отправятся в другом направлении. Может быть, если я прыгну в ту пропасть, я не умру. Условия еще не выполнены". И тогда вдруг он почувствовал, что враги слишком близко. А когда он посмотрел, чтобы прыгать, он увидел двух львов, которые только что вошли на дно пропасти и смотрели на него — голодные и злые. Теперь не осталось больше времени и враги подходили все ближе и ближе, и его последние мгновения можно было сосчитать по пальцам.

Вдруг он взял кольцо, открыл его, посмотрел под камнем. Там было послание и оно гласило: "Это тоже пройдет".

Внезапно все успокоилось — "это тоже пройдет". И, конечно, это и случилось: враги пошли в другом направлении и он уже не мог услышать их шум, они все удалялись. Он сел. Хорошо выспался, отдохнул. И через десять дней он собрал своих солдат, вернулся, отвоевал страну, и вот он снова во дворце. Там было торжество и праздник. Люди сходили с ума. Они плясали на улицах, было много цветов, света и фейерверк. И царь почувствовал себя таким взволнованным, и таким счастливым, и его сердце билось так быстро, что он подумал, что может умереть от счастья, внезапно он вспомнил про кольцо, открыл его, посмотрел внутрь. Там было написано: "Это тоже пройдет". И он успокоился. И говорят, что он достиг совершенной мудрости за счет послания: "ЭТО ТОЖЕ ПРОЙДЕТ!"

Когда бы к вам ни пришло настроение гнева, ненависти, страсти секса, несчастья, счастья, печали, ДАЖЕ во время медитации, момент блаженства, всегда помните — это тоже пройдет. Пусть это станет постоянной заботой — это тоже пройдет.

И что может произойти с вами, если вы можете пошить это постоянно? Тогда счастье не будет счастьем — всего лишь фраза — облако, которое приходит и уходит. Это не ВЫ! Это приходит и проходит. Это не ваше СУЩЕСТВО. Это нечто случайное. Это нечто на поверхности. Вы свидетель.

Когда вы помните — это тоже пройдет. Это тоже пройдет. Это тоже пройдет… внезапно вы отделяетесь от этого. Это приходит к вам, но это не вы. Это уходит, вы остаетесь позади — неповрежденным, незатронутым. Несчастье приходит: пусть приходит. Только помните: это тоже пройдет. Счастье приходит: помните, это тоже пройдет. И постепенно возникает дистанция между вами и настроением. Вы больше не отождествляетесь с ним. Вы стали свидетелем. Вы просто смотрите на них, вы зритель. Вы больше не затронуты. Вы стали индифферентными, тишина опускается на вас — тишина, которая не создана вами, тишина, которая не есть насильственное спокойствие, тишина, которая неожиданно опускается из неизвестного источника, из божественного, из Целого. И тогда вы кристаллизуетесь. Тогда ничто не потрясает ваших основ. Тогда ничто не заставляет вас трепетать. Ничто! — счастье, несчастье. И тогда вы познаете, что они суть одно и то же. Если лицо от счастья, спина от несчастья, если лицо от несчастья, спина от счастья, когда оно уходит, посмотрите на спину — это несчастье.

Чем больше дистанция, тем больше сознательности. Чем больше сознательности, тем больше дистанция. Вы становитесь успокоенным. Вы становитесь Буддой под деревом Бодхи.

Но этого не произойдет с вами, пока вы не умрете таким, каковы вы есть. Это есть воскресенье, рождение абсолютно нового. Старое должно уступить дорогу. Ваши старые отношения, концепции, философия, идеи, ваша старая тождественность, старое эго, они должны уступить дорогу новому. Новое всегда есть здесь, но нет вас, нет пространства для него, чтобы оно пришло. Гость пришел, но хозяин не готов. Дайте место! Станьте более пространственным внутри. Создайте комнату, пустоту! И это послание удивительно. Это ключ Мастера. Помните это.

Пусть это станет постоянным воспоминанием. Пусть это станет так глубоко продолженным, что даже во сне вы знаете? это тоже пройдет. Даже в грёзах вы знаете: это тоже пройдет. Пусть это станет как дыхание, присутствующее постоянно.

И это присутствие изменит вас. Это ключ Мастера, он может открыть секретнейшую дверь в ваше собственное существо, и оттуда, в самое бытие существования.

18 апреля 1975 года